Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
268 -
269 -
270 -
271 -
272 -
273 -
274 -
275 -
276 -
277 -
278 -
279 -
280 -
281 -
282 -
283 -
284 -
285 -
286 -
287 -
288 -
289 -
290 -
291 -
292 -
293 -
294 -
295 -
296 -
297 -
298 -
299 -
300 -
301 -
302 -
303 -
304 -
305 -
306 -
307 -
308 -
309 -
310 -
311 -
312 -
313 -
314 -
315 -
316 -
317 -
318 -
319 -
320 -
321 -
322 -
323 -
324 -
325 -
326 -
327 -
328 -
329 -
330 -
331 -
332 -
333 -
334 -
335 -
336 -
337 -
338 -
339 -
340 -
341 -
342 -
343 -
344 -
345 -
346 -
347 -
348 -
сгорел двор
княжой весь; но божиею милостию проснулся сам князь Михаил и выбросился
в окно с княгинею, а сени полны были княжат и боярченков, которые тут
спали, и сторожей было много, но никто не слыхал. О княжеских одеждах
упомянуто было выше; относительно платья простых людей встречаем назва-
ния: охабни, опашни, шубы, вотолы, сарафаны, чупруны, котыги; из украше-
ний: перстни, колтки, цепочки (золотые враные). О пище нет подробностей;
узнаем только, что бедные употребляли в пищу овсяные хлебы. Обратимся к
состоянию нравственному.
Начавши описывать состояние религии и церкви в предшествующий период,
мы должны были упомянуть о противодействии, которое христианство встре-
тило на финском севере от язычества, от волхвов; в описываемое время мы
не видим более подобных явлений; замечаем, напротив, успешное распрост-
ранение христианства в финских пределах. Еще под 1227 годом летописец
говорит о крещении корел; но земля последних скоро стала спорною между
новгородцами и шведами; этот спор давал кореле возможность менять зави-
симость от одного народа на зависимость от другого, причем менялась и
вера. Без соперничества распространялось православие на северо-востоке:
здесь апостолом зырян, или пермяков, явился св. Стефан, сын устюжского
причетника и постриженик ростовский; вероятно знакомый еще в Устюге с
языком зырянским, Стефан приготовился к своему апостольскому подвигу
тем, что изобрел азбуку и перевел нужнейшие богослужебные книги на язык
зырянский. Несмотря на все препятствия со стороны ревнителей язычества,
дело Стефана увенчалось успехом: на месте разрушенных требищ языческих
он основал церкви, при церквах - училища для детей. Стефан был поставлен
епископом в Пермь; о характере его деятельности в этом звании можно зак-
лючить из следующих слов "Плача земли Пермской на смерть Стефана", поме-
щенного в житии его: "Теперь мы лишились доброго промышленника и хода-
тая, который богу молился о спасении душ наших, а князю доносил наши жа-
лобы, хлопотал о наших льготах, о нашей пользе; пред боярами и всякими
властями был нашим теплым заступником, часто избавлял нас от насилий,
работы и тиунской продажи, облегчал от тяжкой дани Самые новгородцы, уш-
куйники, разбойники слов его слушались и не воевали нас". Преемниками
св. Стефана были епископы Исаак и Питирим: последний был взят в плен во-
гулами и умерщвлен. Если вследствие татарского ига мы видели один пример
отступничества в Зосиме, или Изосиме, то зато встречаем известия о кре-
щении татар; так, например, под 1390 годом летописец говорит, что били
челом великому князю Василию Димитриевичу в службу три татарина, ханские
постельники, желая принять христианство: митрополит Киприан сам крестил
их, нарекши имена: Анания, Азария, Мисаил.
Во главе русской церкви по-прежнему находятся митрополиты; но дея-
тельность их в описываемое время гораздо заметнее, чем прежде; тому две
главнейшие причины: период предшествовавший характеризуется господством
родовых княжеских отношений и происходивших отсюда усобиц; духовенство
могло противодействовать этим усобицам, утишать их, но не могло действо-
вать открыто и с успехом против причины усобиц, против господствующего
обычая: мы видим, как летописец, лицо, бесспорно, духовное, принимает
сторону дядей против племянников; таковы были господствующие представле-
ния о праве княжеского старшинства в целом русском народе, в целом русс-
ком духовенстве; если бы митрополиты, приходившие из Византии, и враж-
дебно смотрели на такое представление, то их мнение, как чужеземцев, не
могло иметь большого авторитета, и здесь, именно в этой чуженародности
митрополитов, заключалась вторая главная причина их не очень заметной
деятельности. Другого рода явлениями характеризуется описываемое время;
оно характеризуется борьбою между старым и новым порядком вещей,
борьбою, которая должна была окончиться единовластием: при этой борьбе
духовенство не могло оставаться равнодушным, оно должно было объявить
себя в пользу того из них, который обещал земле успокоение от усобиц,
установление мира и порядка. Но кроме этой знаменитой борьбы внимание
духовенства, митрополитов должны были обратить на себя другие, новые,
важные отношения, именно: отношения татарские, литовские и отношения к
изнемогающей Византии, которые должны были принять новый характер. Таким
образом, важность событий описываемого времени, сменивших однообразие и
односторонность явлений периода предшествовавшего, событий, имевших тес-
ную связь с интересами церкви, должна была вызвать духовенство к сильной
деятельности, и сюда же присоединилось теперь то важное обстоятельство,
что митрополиты начинают являться русские родом; действительно, нельзя
не заметить, что самая значительная деятельность в описываемое время
принадлежит троим митрополитам из русских: Петру, Алексею, Ионе.
Мы видели, что в Константинополе не согласились на разделение русской
митрополии, на поставление особого митрополита для Северной Руси во Вла-
димир Клязьменский, но важное значение, с каким явилась Северная Русь
при Андрее Боголюбском и Всеволоде III, заставило киевских митрополитов
обратить на нее особенное внимание и отправляться во Владимир для умире-
ния тамошних князей с князьями южными, для поддержания согласия между
двумя половинами Руси, согласия, необходимого для поддержания единства и
в церковном управлении. После 1228 года и после татарского разгрома,
когда значение Киева и Южной, приднепровской Руси пало окончательно,
митрополиты киевские и всея Руси должны были обратить еще большее внима-
ние на Северную Русь, и вот под 1250 годом встречаем известие о путе-
шествии митрополита Кирилла II (родом русского) из Киева в Чернигов, Ря-
зань, землю Суздальскую и, наконец, в Новгород Великий. Но потом опять
мы видим Кирилла во Владимире, в 1255 и при похоронах Александра Невско-
го в 1263 году; после этого он ездил в Киев; о возвращении его оттуда
летописец говорит под 1274 годом; в том же году Кирилл созывал собор во
Владимире для исправления церковного; наконец, перед кончиною Кирилл яв-
ляется опять из Киева в Суздальской земле и умирает в Переяславле За-
лесском в 1280 году, в княжение Димитрия Александровича, но погребен в
Киеве. Если мы на основании этих известий и не имеем еще права сказать,
что Кирилл перенес кафедру из Киева во Владимир, то по крайней мере ви-
дим, что он несколько раз является на севере, и очень вероятно, что он
жил здесь если не долее, то столько же, сколько и на юге; и если Кирилл
II не сделал того, что обыкновенно приписывается митрополиту Максиму,-
не перенес пребывания с юга на север, то по крайней мере приготовил яв-
ление, необходимое по всем обстоятельствам; любопытно также известие о
кончине Кирилла в Переяславле Залесском: здесь мы можем видеть также не-
обходимый по обстоятельствам шаг со стороны митрополита всея Руси, можем
видеть предпочтение города, в котором живет сильнейший князь, городу,
главному только по имени.
Кирилл не дожил до важного для Северной Руси события - открытия
борьбы между сыновьями Невского: старшим Димитрием и младшим Андреем; но
он оказал участие в одном также значительном событии, именно - в борьбе
великого князя Ярослава Ярославича с Новгородом: вследствие его посред-
ничества новгородцы помирились с князем. С другой стороны, при Кирилле
определились отношения ордынские; все русские были обложены данью, иск-
лючая духовенство; другим следствием терпимости татар было то, что в са-
мом Сарае, столице ханов, учреждается православная епископская кафедра в
зависимости от русского митрополита; в 1261 году Кирилл поставил в Сарай
епископом Митрофана; под 1279 годом встречаем известие, что сарайский
епископ Феогност в третий раз возвратился из Царя-града, куда посылали
его митрополит Кирилл и хан Менгу-Тимур, к патриарху и императору с
письмами и дарами, известие любопытное, показывающее значение русского
сарайского епископа для христианского востока.
Преемником Кирилла был Максим, родом грек; нет известий, чтоб Кирилл
ездил в Орду, но Максим отправился туда немедленно по приезде в Киев из
Константинополя. Сначала Максим показал, что столицею митрополии русской
должен остаться Киев; сюда в 1284 году должны были явиться к нему все
епископы русские. В следующем году видим его на севере, даже в Новгороде
и Пскове; но во время знаменитой усобицы на севере между Александровича-
ми мы не слышим о митрополите: он остается в Киеве; быть может, эта усо-
бица и удерживала его на юге, потому что, как скоро она приутихла, Мак-
сим переселился совершенно из Киева во Владимир, пришел с клиросом и
совсем житьем своим, по выражению летописца; последний приводит и причи-
ну переселения: митрополит не хотел терпеть насилия от татар в Киеве; но
трудно предположить, чтобы насилия татарские в это время именно усили-
лись против прежнего. Таким образом, Максим сделал решительный, оконча-
тельный шаг, которым ясно засвидетельствовал, что жизненные силы совер-
шенно отлили с юга на север, и действительно, до сих пор, если Киев по-
терял прежнее значение и благосостояние, то значение и благосостояние
поддерживалось еще на юго-западе, в Галиции, на Волыни; но по смерти Да-
ниила, Василька и Владимира Васильевича и здесь оставалось мало надежды
на что-нибудь сильное и прочное.
Максим не долго прожил на севере: не оказавши нравственного влияния,
посредничества в усобице между сыновьями Невского, он хотел воспре-
пятствовать усобице между князьями московским и тверским, но старания
его остались тщетны; он умер в 1305 году, и преемником ему поставлен был
Петр, родом русский, из Волыни. После поставления своего Петр только
проездом остановился в Киеве и спешил на север: но и здесь пробыл недол-
го, отправился опять на юг. В Брянске он уговаривал князя Святослава,
чтоб тот поделился волостями с племянником или даже оставил бы ему все,
бежал бы из города, а не бился. Неизвестно, шел ли Петр далее Брянска на
юг и было ли прекращение брянской усобицы главною целию его поездки ту-
да; всего вероятнее, что святитель возвратился из Брянска на север, во
Владимир, ибо под следующим годом встречаем в летописи известие, что он
не пустил тверского княжича Димитрия Михайловича идти войною на Новгород
Нижний; впрочем, за правильность порядка годов в летописных сборниках
ручаться нельзя; очень может быть, что митрополит был в Брянске и угова-
ривал тамошнего князя, когда ехал в первый раз из Киева во Владимир;
после мы не встречаем известий о поездках св. Петра на юг. Митрополит
Кирилл колебался между севером и югом; Максим переехал с клиросом и со
всем житьем своим на север; Петр сделал новый шаг: Владимир, где посе-
лился Максим, был столицею старшего князя только по имени; каждый князь,
получавший старшинство и великое княжение Владимирское, оставался жить в
своем прежнем наследственном городе, и шла борьба за то, которому из
этих городов усилиться окончательно, собрать Русскую землю, и вот Петр
назнаменует это окончательное торжество Москвы, оставаясь здесь долее,
чем в других городах, и выбравши Москву местом успокоения своего на ста-
рости и местом погребения своего. Любопытно видеть, как во все это время
митрополиты, тогдашние представители духовного единства Руси, не имеют
постоянного пребывания, странствуют то с юга на север, то с севера на юг
и на севере не пребывают постоянно во Владимире: св. Петр, по словам ав-
тора жития его, проходил места и города и, полюбивши московского князя
Иоанна Даниловича, стал жить в Москве долее, чем в других местах. Это
движение митрополитов всего лучше выражает то брожение, то переходное
состояние, в котором находилась тогда Русь, состояние, прекратившееся с
тех пор, как средоточие государственной жизни утвердилось в Москве, че-
му, как мы видели, много содействовало расположение св. Петра к этому
городу или его князю. Во сколько этому расположению к Москве способство-
вали неприязненные отношения Твери и ее епископа Андрея к св. Петру, мы
определить не можем; но мы не должны упускать этого обстоятельства из
внимания. Подобно Максиму, и Петр должен был отправиться в Орду: это
случилось по смерти хана Тохты, когда со вступлением на престол Узбека
все обновилось, по выражению летописца, когда все приходили в Орду и
брали новые ярлыки, и князья и епископы. Петр был принят в Орде с
большою честию и скоро отпущен на Русь. Еще в самом начале, когда опре-
делились татарские отношения, наложена была дань на всех, за исключением
духовенства: последнему дан был ярлык, свидетельствующий об этом осво-
бождении. В дошедшем до нас ярлыке Менгу-Тимура именно говорится о жало-
ванных грамотах духовенству первых ханов, которых грамот Менгу-Тимур не
хочет изменять; следовательно, ярлык Менгу-Тимуров мы имеем полное право
считать одинаковым со всеми прежними ярлыками; в нем хан обращается к
баскакам, князьям, данщикам и всякого рода чиновникам татарским с объяв-
лением, что он дал жалованные грамоты русским митрополитам и всему духо-
венству, белому и черному, чтоб они правым сердцем, без печали, молили
бога за него и за все его племя и благословляли их: не надобна с них ни
дань, ни тамга, ни поплужное, ни ям, ни подводы, ни война, ни корм; не
надобна с них никакая пошлина, ни ханская, ни ханшина, ни князей, ни
рядцев, ни дороги (сборщика податей), ни посла, никоторых пошлинников
никакие доходы; никто не смеет занимать церковных земель, вод, огородов,
виноградников, мельниц, зимовищ и летовищ; никто не смеет брать на рабо-
ту или на сторожу церковных людей: мастеров, сокольников, пардусников;
никто не смеет взять, изодрать, испортить икон, книг и никаких других
богослужебных вещей, чтобы духовные не проклинали хана, но в покое за
него молились; кто веру их похулит, наругается над нею, тот без всякого
извинения умрет злою смертию. Братья и сыновья священников, живущие с
ними вместе, на одном хлебе, освобождаются также от всяких даней и пош-
лин; но если отделятся, из дому выйдут, то дают пошлины и дани. А кто из
баскаков или других чиновников возьмет какую-либо дань или пошлину с ду-
ховенства, тот без всякого извинения будет казнен смертию. Но с воцаре-
нием Узбека, как было упомянуто, надобно было брать новые ярлыки, т. е.
снова платить за них, и митрополиту Петру дан был новый ярлык на его
имя. Этот ярлык одинаков с Менгу-Тимуровым, только многословнее; прибав-
лено то, что митрополит Петр управляет своими людьми и судит их во вся-
ких делах, не исключая и уголовных, что все церковные люди должны пови-
новаться ему.
Преемник Петра, грек Феогност, приехал на север, когда уже борьба
между Москвою и Тверью кончилась, когда Тверская область была страшно
опустошена, князь ее в изгнании и московский князь первенствовал без со-
перника. Новому митрополиту не оставалось ничего более, как последовать
примеру своего святого предшественника, и Феогност, по словам летописца,
сел на месте св. Петра, стал жить на его дворе в Москве, что другим
князьям было не очень сладостно. Мы видели, какого важного союзника имел
Калита в Феогносте, который страхом отлучения заставил псковичей отка-
заться от покровительства Александру тверскому. Но, покончивши дела на
севере, Феогност должен был спешить на юг, где в последнее время прои-
зошла важная перемена; вместо многих отдельных, мелких, слабых князей,
потомков Рюрика, здесь господствовал теперь сильный князь литовский Ге-
димин, язычник, но не гонитель христианства. Вследствие этого события
отношения всероссийского митрополита к Юго-Западной Руси должны были
принять новый характер: прежде можно было оставить юг для севера, пре-
небрегая неудовольствием многих, слабых, разделенных князей, если бы они
решились выразить неудовольствие на отсутствие митрополита; но теперь
могущественными князьями литовскими пренебрегать было нельзя, и Феогност
долго живет на Волыни, потом встречаем известие о поездке его туда же в
другой раз, и это известие нельзя не привести в связь с другим одновре-
менным известием о насилиях поляков на Волыни, о гонениях на правосла-
вие; притом удаление киевского митрополита на север уже заставляло ду-
мать на юге об избрании особого митрополита, который, по известным нам
обстоятельствам, должен был иметь пребывание в Галицкой Руси, а не в
Днепровской. До нас дошли письма константинопольского императора к мит-
рополиту Феогносту, к великому князю Симеону московскому, к волынскому
князю Любарту об уничтожении Галицкой митрополии, установленной прежним
патриархом. В Орду Феогност должен был ездить два раза; во второй раз
его ждали там большие неприятности: какие-то русские люди насказали хану
Чанибеку, что митрополит русский получает огромный доход, что у него
множество золота, серебра и всякого богатства и что ему ничего не стоит
платить ежегодную дань в Орду. Хан потребовал этой дани от Феогноста, но
тот вытерпел тесное заключение, раздарил хану, ханше и князьям много де-
нег и остался при прежних льготах.
Мы видели, что, начиная с Кирилла II, до сих пор митрополиты из русс-
ких и из греков, так сказать, чередуются: после русского Кирилла видим
грека Максима, потом опять русского Петра и потом опять грека Феогноста.
Как избирались все эти митрополиты, русские и греки, по предложению или
по согласию каких русских князей ставились они - мы знаем мало. Но мы
знаем подробности о выборе преемника Феогностова. При князе Юрии Данило-
виче выехал из Чернигова в Москву боярин Федор Плещеев; сын его, Елевфе-
рий-Симеон, крестник Иоанна Калиты, с двенадцатилетнего возраста начал
вести себя монахом и на двадцатом году постригся в московском Богояв-
ленском монастыре под именем Алексия. Прославившись духовною жизнию,
Алексий был взят митрополитом Феогностом в наместники, должность которо-
го состояла в суде над церковными людьми; после двенадцатилетнего исп-
равления этой должности Феогност поставил Алексия епископом во Владимир
и еще при жизни своей благословил его себе в преемники на столе митропо-
личьем, и отправлены уже были от великого князя и митрополита послы в
Царьград к патриарху, чтоб тот имел в виду Алексия и не ставил никого
другого в митрополиты русские. Когда Феогност умер, Алексий отправился в
Царьград на поставление; но там, не дожидаясь известия из Москвы, уже
поставили в митрополиты Романа и, не решаясь отказать московскому князю,
поставили потом и Алексия и обоих отпустили в Русь: сотворился мятеж во
святительстве, чего прежде никогда не бывало на Руси, говорит летописец;
от обоих митрополитов начали являться послы к областным владыкам, и была
везде тяжесть большая священническому чину. Таким образом, теперь в са-
мом Константинополе указано было на то, что прежде здесь же было отверг-
нуто, именно разделение русской митрополии; надобно было испоместить
двух митрополитов, и, когда Алексий пришел в Москву, Роман отправился на
Литовскую и Волынскую землю. Но Алексий, посвященный в митрополиты ки-
евские и всея Руси, не мог отказаться от Киева; он поехал туда в 1358
году; но, когда через год возвратился в Москву, Роман явился в Твери;
здешний владыка Феодор не захотел с ним видеться и не оказал ему никако-
го почета; но князья, бояре и некоторые другие, по словам летописца, да-
вали ему потребное; особенно большую честь оказал и богатые дары дал ему
князь Всеволод Александрович холмский. Такое поведение Всеволода объяс-
няется легко: Всеволод враждовал с дядею Васильем Михайловичем, на сто-
роне которого был московский князь и митрополит Алексий; Всеволод же на-
шел помощь в Литве у зятя своего Олгерда, посредничеству которого, без
сомн