Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
268 -
269 -
270 -
271 -
272 -
273 -
274 -
275 -
276 -
277 -
278 -
279 -
280 -
281 -
282 -
283 -
284 -
285 -
286 -
287 -
288 -
289 -
290 -
291 -
292 -
293 -
294 -
295 -
296 -
297 -
298 -
299 -
300 -
301 -
302 -
303 -
304 -
305 -
306 -
307 -
308 -
309 -
310 -
311 -
312 -
313 -
314 -
315 -
316 -
317 -
318 -
319 -
320 -
321 -
322 -
323 -
324 -
325 -
326 -
327 -
328 -
329 -
330 -
331 -
332 -
333 -
334 -
335 -
336 -
337 -
338 -
339 -
340 -
341 -
342 -
343 -
344 -
345 -
346 -
347 -
348 -
и застало
нравы новорожденного русского общества христианство, о влиянии которого
будет речь в своем месте.
Теперь обратимся к обычаям. Мы не знаем, какие обряды совершались при
рождении ребенка; знаем из летописи и из "Правды", что к детям пристав-
лялись кормильцы или воспитатели, упоминаются также кормилицы; трудно
решить, в каком значении принимались последние, в одном ли нашем тесном
значении женщин, кормящих грудью ребенка, или в обширном значении нянек,
точно так как воспитатели, пестуны-мужчины назывались кормильцами.
Князья женились рано: Владимир, будучи очень молод, сватался на Рогнеде,
но уже прежде был женат на матери Вышеслава. Из подробностей брачных
обычаев мы знаем только четыре: сватовство - жених обращался к отцу не-
весты с предложением; невеста в день свадьбы одевалась в лучшее платье,
княжна - во всю утварь царскую; упоминается об обычае разувания мужа мо-
лодою женою, обычае, который находим одинаково у племен славянских и ли-
товских; наконец, знаем, что за жену платилось вено.
Мертвых погребали на горах, насыпали курганы над могилами, совершали
тризны. Византийский историк так описывает погребение воинов Святославо-
вых: "Ночью, при появлении полной луны, неприятели (руссы) вышли из го-
рода на поле сражения, собрали тела своих убитых и сожгли их на многих
кострах, расположенных у стены; в то же время они умертвили, по своему
обычаю, множество пленных мужчин и женщин, утопили в Дунае грудных мла-
денцев и петухов". Арабские писатели говорят, что славяне и руссы жгли
своих мертвецов с разными пожитками, животными и женами.
Жилища носили разные названия, упоминаются терема: так, в Киеве был
каменный терем княжеский с двором; он состоял из разных покоев, между
которыми была гридница, комната, куда собиралась дружина для пиров и,
вероятно, для совета. Под именем терема, в обширном смысле, разумели,
как видно, то, что мы теперь называем дворцом, большое, видное по своей
красоте здание. Общее название для дома было хоромы, состоявшие из теп-
лого жилья - изб (изба, истопка) и холодных, летних покоев - клетей. За-
городные, летние дворы, как например Берестовский святого Владимира,
состояли, разумеется, из одних холодных покоев, или клетей. Клети соеди-
нялись друг с другом сенями, переходами или помостами, как видно из опи-
сания кончины святого Владимира; в хоромах напереди приделывались сени,
или крыльца на столбах, что видно из описания мученической кончины двух
варягов. Около хором были дворы, огороженные забором. Кроме клетей, упо-
минаются одрины. спальни (от одр, ложе), вежи (чердаки, вышки), голубят-
ни (голубники); из служб упоминаются бани и медуши (где берегли мед). Из
утварей встречаем названия - одр (кровать); стол в значении княжеского
седалища, что теперь престол; обыкновенно лавки в песнях называются бе-
седами; в летописи упоминается Пасынча беседа. Упоминаются ковры, кото-
рыми, вероятно, покрывали более столы и лавки, чем полы. Из названий
платья встречаем порты в обширном и в тесном значении; из верхнего
платья упоминаются корзны и луды (епанчи); к одеждам отнесли мы перегибы
и сустуги, в которых величались древлянские послы; упоминаются убрусы -
платки. Обувь употреблялась та же, что и теперь, - сапоги и лапти. Мате-
риалом для одежды служили ткани, паволоки греческие, льняные и шерстяные
самодельные, меха. По описанию Льва Диакона, Святослав при свидании с
Цимисхием, как видно, был в одной рубашке; в одном ухе вдета была золо-
тая серьга с двумя жемчужинами и рубином; о корзне, плаще или кафтане,
который надевался в один рукав, а на другое плечо только накидывался,
говорит арабский писатель Ибн-Фоцлан: так носить верхнюю одежду любит до
сих пор наш народ. По свидетельству арабов, русские женщины носили на
груди маленькие коробочки из разных дорогих и недорогих металлов, смотря
по достатку мужа; на коробочке было кольцо, к кольцу привязывался
большой нож; на шее женщины носили золотые и серебряные цепи, также оже-
релья из зеленого бисера. Носить усы и бороду было в обычае: Русская
Правда упоминает о их повреждении; о святом Борисе говорится, что у не-
го, как у юноши, ус и борода были малые.
Из конской сбруи упоминаются в летописи седла и узды. Для езды упот-
реблялись возы. в смысле нынешних повозок и кола в смысле нынешних дрог
или дровен. Название сани употреблялось одинаково для зимней и летней
повозки. В пищу употребляли хлеб, мясо диких животных и домашнего скота,
между прочим, конское, рыбу, овощи, сыры, кисели из пшеницы, отрубей,
овса, кисельный раствор назывался цежью (от цедить); кисель ели с сытою.
У князей были повара; мясо варили в котлах, пекли на угольях; посуда бы-
ла: кади, лукна (лукошки), ведра, котлы, корчаги, бочки, ложки (деревян-
ные и серебряные), ножи; упоминаются колодцы. Пили вино, мед, квас. Из
увеселений упоминаются охота, рыбная ловля и пиры. Если принимать свиде-
тельство Русской Правды для описываемого времени, то охота была псовая,
ястребиная и соколиная: животные эти дорого ценились. Любили бани, преи-
мущественно, как видно, на севере: южные жители смеялись над пристрасти-
ем северных к баням. Занятия жителей составляли: земледелие; жители го-
родов возделывали нивы и земли свои. На скотоводство указывают слова
древлян: "Если повадится волк к овцам, то выносит все стадо"; Константин
Багрянородный говорит, что руссы покупают рогатый скот, лошадей и овец у
печенегов, потому что эти животные не разводятся в России. Слова эти
можно понимать так, что количество рогатого скота и овец, питаемых пле-
менами, было недостаточно для потребления собственно руссов, которые
должны были покупать скот у печенегов. В Русской Правде упоминаются ко-
ни, волы, бараны, козы, свиньи; мясо последних животных, как видно, осо-
бенно любили. Птицеводство: в Русской же Правде упоминаются ценные пти-
цы: голуби, куры, утки, гуси, журавли, лебеди. Упоминаются овощи, следо-
вательно, можно заключать об огородничестве. Рыболовство, звероловство,
пчеловодство подразумеваются. Из ремесл встречаем указание на плотни-
чество, которым занимались особенно новгородцы и вообще жители северных
областей, рубившие лодки в лесах своих и привозившие их на продажу в Ки-
ев; о рублении городов, мощении мостов упоминает и летопись, и Правда; о
кожевничестве упоминает летопись в рассказе о Яне Усмошвеце; без сомне-
ния, разные грубые ткани для обыкновенной одежды выделывались так же до-
ма, равно как необходимая посуда, деревянная и глиняная, например, о де-
лании горшков в Новгороде есть прямое указание. Касательно искусств в
дохристианское время упоминается только об одном каменном здании, тереме
княжеском в Киеве, построенном, без сомнения, греческими мастерами, по-
тому что и после каменщики и зодчие выписывались из Византии; неизвест-
но, дома или на чужбине делались истуканы Владимировы. Собственно же го-
воря, искусство начинается на Руси вместе с христианством. Владимир пос-
лал в Грецию за мастерами, которые построили в 989 году Десятинную цер-
ковь в Киеве. По известию летописей, из Греции и пришли каменосечцы и
зиждители палат каменных. Ярослав построил каменную крепость в Киеве и
соборную церковь святой Софии (митрополию), которую украсил золотом, се-
ребром и сосудами; сын его Владимир в Новгороде построил также крепость
и собор святой Софии; при Ярославе же в Киеве построены монастыри свято-
го Георгия и святой Ирины. Дитмар говорит, что в его время в Киеве было
400 церквей и 8 торгов; Адам Бременский называет Киев соперником Конс-
тантинополя, число церквей крайне преувеличено или цифра искажена; но
общего впечатления и отзывов нельзя отвергнуть.
Киев был обязан своим благосостоянием тому, что служил складкою това-
ров между Южною и Северною Европою; обратимся же теперь к торговле, пу-
тем которой были русские области в описываемое время. Мы видели занятия
племен: была ли в числе их торговля, существовала ли мена произведений
между племенами до появления среди них варягов - руси? Повсеместная поч-
ти одинаковость произведений в стране, обитаемой славянскими племенами,
сильно препятствовала мене: что могли выменивать друг у друга поляне и
северяне, древляне и дреговичи, кривичи и радимичи? Образ жизни их был
одинаков, одинакие занятия, одинакие потребности, одинакие средства к их
удовлетворению: у древлян был хлеб, мед, воск, звериные кожи; то же было
у полян и других племен. Но с призванием варяжских князей, с появлением
их дружины дела начали переменяться; среди земледельческого народонасе-
ления, добывавшего все нужное без разделений занятий, сосредоточенных в
семье, явилась воинская дружина, образовались, следовательно, два раз-
личных слоя народонаселения, с различными занятиями - и является мена.
Константин Багрянородный говорит, что славянские племена, подчиненные
руссам, зимою рубят в лесах своих лодки - однодеревки, отделывают их и
весною, как лед растает, спускают в ближние озера и потом далее по Днеп-
ру в Киев; здесь вытаскивают их на берег и продают руссам, которые поку-
пают только одни лодки и весла, уключины же и другие снасти делают сами
из старых судов. Вот начало внутренней торговли! Но любопытно, как и
здесь еще разделение занятий было неполно: руссы покупали только остовы
лодок у славян, снасти же делали сами. Несмотря на то, это явление очень
важно для историка: северные славянские племена, эти знаменитые плотни-
ки, уже промышляют, рубят лодки, сплавляют их, доходят до Киева; Днепр
связывает север и юг русских владений; северные племена двигаются, вос-
питывают в себе дух предприимчивости; они сперва только помогают внешней
торговле, приготовляют лодки для торговцев, но это приготовление скоро
повлечет их самих к торговле, более деятельной и внешней.
Если внутренняя торговля явилась с прибытием варягов-руси, то внешняя
должна была явиться вместе с ними же. Жилища славянских племен - новго-
родцев кривичей, северян, полян находились на пути из Балтийского моря в
Черное, из Варяг в Греки: здесь и основалось главное русское владение,
концами которого и вместе главными пунктами, соединяющими север и юг,
были Новгород и Киев; русское владение тогда только получило полноту,
когда новгородские князья овладели и Киевом; Киев и Новгород не могли
долгое время существовать отдельно; природа неразрывно соединила эти два
города, и во все продолжение нашей древней истории они находились в не-
разрывном союзе: расстояние между ними было путем; огромность этого
расстояния уменьшалась при удобстве сообщения, потому что этот путь был
водный. Новгород и Киев - две главные стоянки на оконечностях этого пу-
ти; историческая жизнь народов всегда загорается там, на тех концах их
областей, где они сталкиваются с другими народами историческими; для
славянских племен местом столкновения с историческими народами были кон-
цы великого водного пути на севере и юге - Новгород и Киев; посредниками
этого столкновения были варяги-русь; они-то были первыми посредниками
между севером и югом Европы и в торговом отношении; другим, побочным пу-
тем была Западная Двина - и здесь другое, менее важное русское владение
- Полоцкое княжество. Но какой же характер носила первоначально эта тор-
говля? Разумеется, мы не можем перенести на нее понятия настоящего вре-
мени о торговле. Торговля в те времена была тесно связана с пиратством:
варяг являлся на известный берег под видом торговли и, действительно,
начинал торговать с жителями; но при первом удобном случае из купца он
становился пиратом и грабил тех, с которыми прежде вел мену. На этот
двойственный характер древних русских купцов лучше всего указывают дого-
воры греков с нашими первыми князьями: в них византийское правительство
постоянно выговаривает для себя меры против буйства руссов. Но, каков бы
ни был характер последних, они торговали с Грециею, привозили туда това-
ры севера и брали в обмен товары юга.
Чем же торговали руссы в Константинополе? Главным предметом торговли
с их стороны были невольники; их, скованных, вели они во время трудного
перехода через пороги: о невольниках находим особые статьи в договорах.
Кроме рабов, русскими товарами в Константинополе считались воск и меха;
те же товары - рабы, воск, мед и меха шли из Руси в Болгарию, привози-
лись в Переяславец Дунайский; на них Русь выменивала в Константинополе и
Переяславце греческие паволоки, вино, плоды, золото (как товар), серебро
и лошадей, приводимых из Венгрии. Теперь следует вопрос: как добывали
руссы свои северные товары? Конечно, они могли выменивать их у туземцев
на какие-нибудь произведения греческой промышленности, малоценные для
грека, драгоценные для радимича; но главным источником приобретения были
дани и потом охота, которою дружина княжеская могла заниматься зимою во
время пребывания своего у племен. Мы знаем, что дань туземных племен из-
начала состояла в шкурах пушных зверей; в ноябре князья с дружиною выхо-
дили на полюдье, или отправлялись к подчиненным племенам, разумеется, за
данью; мы это знаем из истории Игоря; в этих походах добывали и князь и
дружина. Возвратясь в апреле в Киев, князь и дружина привозили с собою
множество мехов, которые надлежало сбыть с рук; и вот немедленно после
приезда в Киев часть дружины отправлялась в лодках по Днепру и морю в
Константинополь и в Болгарию. Воск и мед могли получаться тем же путем:
мы знаем, что древляне обязывались давать Ольге мед. Рабов могла полу-
чать Русь с севера: скандинавские пираты, опустошавшие берега почти всей
Европы, могли доставлять большое количество невольников в Новгород, ме-
нять их руссам на товары греческие и восточные, а, бесспорно, и сами в
виде гостей спускались по восточному водному пути в Константинополь. Ра-
бов собственным руссам для торговли могли доставлять войны их с разными
народами и с племенами славянскими в том случае, когда они должны были
примучивать последние: так, Ольга отдала древлян в рабство мужам своим;
но мы знаем, что такие случаи бывали редко. Разумеется, что за раздачею
дружине у князя оставалось еще много мехов, меду, воску и что значи-
тельнейшую часть товаров, которыми торговали руссы, составляло имущество
княжеское.
Не в один Константинополь или Переяславец отправлялись руссы с озна-
ченными товарами; они ездили с ними также на восток, в города козарские.
Русы входили из Азовского моря в устье Дона, поднимались вверх по этой
реке до пограничной козарской крепости - Саркель, или Белой Вежи, пере-
таскивали здесь суда на сушу и, пройдя с ними небольшой волок до Волги,
спускались по этой реке к Итилю, столице козарской, находившейся около
нынешней Астрахани. Главным товаром, который руссы привозили в Итиль,
были также меха. Потребность в мехах усиливалась на востоке с распрост-
ранением богатства и роскоши в блестящее царствование Гаруна-аль-Решида.
Шубы стали почетною одеждою и покупались дорого; до нас дошло известие,
что Зобейда, жена Гаруна, первая ввела в моду шубы, подбитые русскими
горностаями или соболями; кроме мехов, руссы привозили на Волгу также и
рабов. В обмен за означенные товары руссы могли брать у арабов дорогие
камни, бисер, особенно зеленого цвета (нитки его составляли любимое оже-
релье русских женщин, которых мужья разорялись платя нередко по диргему
- от 15 до 20 копеек серебром - за каждую бисеринку), золотые и серебря-
ные изделия, цепочки, ожерелья, запястья, кольца, булавки, рукоятки, пу-
говки, бляхи для украшения одежды и конской сбруи, быть может, также
шелковые, шерстяные и бумажные ткани, овощи, пряности и вино. Но, как
видно, руссы сильно желали выменивать на свои товары арабские монеты,
диргемы, которые везде и во всяком значении имели большую ценность. Пос-
редством этого пути арабские монеты распространялись по разным местам
тогдашних русских областей; как редкие, всегда ценные вещи, как украше-
ния переходили они из рода в род, из рук в руки, закапывались в землю
вместе с мертвецами, зарывались в виде кладов и таким образом дошли до
нас. Но не одним путем мены могло дойти в Россию большое количество мо-
нет значительное количество их должно было достаться руссам во время
счастливого похода Святославова на козар, буртасов и болгар волжских и
вообще на Восток, когда разорены были тамошние торговые места; арабские
монеты могли быть завозимы в русские области также болгарами. Мы замети-
ли уже, что значительнейшая часть товаров должна была принадлежать кня-
зю, следовательно, значительнейшая часть вымененного на эти товары долж-
на была возвратиться в казну княжескую; отсюда монеты могли переходить к
дружине; дружинники были люди вольные, хотели - служили князю, не хотели
- шли домой, если родом были из Скандинавии, и уносили с собою служебную
плату; они же были и купцами. Мы знаем также, что князья наши часто на-
нимали варягов для одного какого-нибудь похода; разумеется, наемники
брали плату свою преимущественно серебром, и таким образом диргемы из
казны княжеской переходили к наемным варягам: отсюда, кроме торговли,
объясняется, почему на скандинавском берегу и на прилежащих к нему ост-
ровах находят так много кладов с восточными монетами. Одною торговлею
объяснить этого нельзя, ибо как предположить, чтобы количество и цен-
ность товаров скандинавских так превышали количество и ценность товаров
русских, греческих и восточных, шедших чрез Россию, что лишек должен был
оплачиваться деньгами? Заметим также, что, кроме зарытая монет в могилы,
клады в понятиях народа обыкновенно соединяются с представлением о раз-
бойниках, зарывавших в землю награбленное; что разбои в описываемый пе-
риод были сильны, на это имеем ясное свидетельство в летописях и преда-
ниях; таким образом может объясниться происхождение больших кладов, как,
например, близ Великих Лук найден клад в семь слишком тысяч целковых.
Предполагая разбойничество как одно из средств накопления больших кла-
дов, мы не отвергаем возможности накопления значительных капиталов и
посредством торговли; но здесь заметим, что никак нельзя утверждать,
будто клады, в которых находятся куфические монеты, например Х века,
непременно были зарыты в этом веке; монеты Х века могли зайти на Русь в
этом веке, но могли оставаться здесь в обращении и в сохранении и в пос-
ледующие века, переходить из рода в род, наконец, скопляться разными
средствами в одних руках и зарываться в землю чрез много веков спустя
после их первого появления: таким образом, от больших кладов с куфичес-
кими монетами Х века никак еще нельзя заключать о больших торговых капи-
талах в этом веке на Руси.
Кроме руссов, посредниками торговли между Европою и Азиею в описывае-
мое время были болгары волжские. В руках этих болгар была торговля с со-
седними народами северо-востока и северо-запада; чтобы не допускать
арабских купцов к непосредственным сношениям с последними, они представ-
ляли их арабам людоедами. Болгарские купцы ездили в страну веси на
лодьях, вверх по Волге и Шексне для закупки мехов; любопытны подробнос-
ти, находимые у арабских писателей о меновой торговле болгар с весью:
болгары приезжали в определенное место, оставляли там товары, пометив их
какими-нибудь знаками, и удалялись. В это время туземцы раскладывали ря-
дом свои произведения, которые считали равноценными, и также удалялись.
Если болгарские купцы по возвращении находили мену выгодною, то брали с
собою туземные товары и оставляли свои, в противном случае они опять
уходили на время, и это значило, что они требовали прибавки; туземцы
подбавляли того или другого товара до тех пор, пока не удовлетворяли
болгар. У арабов такая торговля слыла немою. Рассказ арабов замечателен
для нас по