Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
268 -
269 -
270 -
271 -
272 -
273 -
274 -
275 -
276 -
277 -
278 -
279 -
280 -
281 -
282 -
283 -
284 -
285 -
286 -
287 -
288 -
289 -
290 -
291 -
292 -
293 -
294 -
295 -
296 -
297 -
298 -
299 -
300 -
301 -
302 -
303 -
304 -
305 -
306 -
307 -
308 -
309 -
310 -
311 -
312 -
313 -
314 -
315 -
316 -
317 -
318 -
319 -
320 -
321 -
322 -
323 -
324 -
325 -
326 -
327 -
328 -
329 -
330 -
331 -
332 -
333 -
334 -
335 -
336 -
337 -
338 -
339 -
340 -
341 -
342 -
343 -
344 -
345 -
346 -
347 -
348 -
олоцке,
объявил было свои притязания на старшинство, но, не получая ниоткуда
подкрепления, должен был уступить Ягайлу, лишился своей волости и бежал
в Псков, где жители посадили его на княжение с согласия великого князя
Димитрия, к которому Андрей ездил в Москву. Димитрий хотел воспользо-
ваться этою смутою, и в 1379 году Андрей Олгердович вместе с серпуховс-
ким князем Владимиром Андреевичем и московским воеводою Димитрием Михай-
ловичем Волынским от правились на литовские владения, взяли города Труб-
чевск и Стародуб, повоевали много станов и волостей и возвратились с
большим богатством домой; брат Андрея Димитрий Олгердович, князь труб-
чевский, не сопротивлялся московским полкам: он вышел из города с се-
мейством и боярами, поехал в Москву и вступил в службу великого князя,
или, как выражается летописец, урядился в ряд и крепость взял; Димитрий
принял его с честию, любовию и дал ему Переяславль со всеми пошлинами.
За этою смутою, которая доставила московскому князю двух верных слуг
между сыновьями Олгердовыми, последовала другая, более опасная для Лит-
вы, более выгодная для врагов ее. Ягайло не походил на отца и деда свое-
го: был ленив, любил удовольствия и не имел твердого характера,
вследствие чего подвергался влиянию окружавших его. Самым приближенным
из них был Войдылло, о котором вот что говорит летописец: был у великого
князя Олгерда паробок, крепостной холоп, звали его Войдыллом; сначала
был он хлебником, полюбился великому князю, который взял его к себе пос-
телю стлать и пить подавать, а наконец дал ему держать город Лиду. Силен
был Войдылло при Олгерде; еще сильнее стал при Ягайле, который даже от-
дал за него родную сестру. Старому князю Кейстуту очень не понравилось,
что племянницу его выдали за холопа; стал он попрекать и вдове Олгердо-
вой, и Ягайлу, и самой племяннице, отсюда пошла ненависть между Кейсту-
том и Войдыллом, и последний стал думать, как бы избавиться от старика.
С этою целик) он начал наговаривать Ягайлу на Кейстута и поднимать на
него немецких рыцарей. Куно Либштейн, командор остерродский, кум Кейсту-
та, послал сказать последнему: "Ты ничего не знаешь, как Ягайло беспрес-
танно посылает Войдылла к нам и уже договор с нами написал, чтоб отнять
у тебя волости". Кейстут, получив эту весть, послал сказать сыну своему
Витовту: "Ты живешь с Ягайлом в тесной дружбе, а он договорился с немца-
ми на наше лихо". Витовт отвечал отцу, что ничему не надобно верить, что
он живет с Ягайлом душа в душу, знает все его думы. Скоро, однако, прав-
да обнаружилась. В Полоцке по изгнании Андрея Олгердовича княжил сын
Кейстута Андрей, прозвищем Горбатый. Ягайлу или Войдыллу хотелось отнять
эту волость у Кейстутовича и отдать ее родному брату Ягайлову, Скиригай-
лу; но полочане, старые вечники, никак не согласились на эту перемену и
с позором выгнали от себя Скиригайла. Великий князь выслал против них
сильное войско, с которым соединились и немцы; но полочане не потеряли
духа: они объявили, что скорее поддадутся немцам, чем Скиригайлу, и
вместе с Андреем мужественно отразили все приступы. Старик Кейстут, ус-
лыхав о полоцких происшествиях, опять стал жаловаться сыну своему Витов-
ту на Ягайла: "За Войдылла отдал мою племянницу, уговорился с немцами на
мое лихо; а вот теперь с кем мы воевали? с немцами? а он с ними заодно
добывает Полоцка". Витовт отвечал и на этот раз, что он все еще не сов-
сем верит коварству Ягайла, и выехал в Дрогичин, откуда скоро отправился
в Гродно. Но старик Кейстут не разделял сомнений сына своего: он решился
для собственной безопасности предупредить Ягайла, врасплох явился с
войском перед Вильною, овладел ею, взял в плен Ягайла со всем се-
мейством, захватил все грамоты и, между прочим, последний договор Ягайла
с немцами.
Витовт, извещенный чрез гонца о торжестве отцовском, в один день
прискакал из Гродна в Вильну. Кейстут показал ему грамоту: "Ты мне все
не верил, а вот тебе и грамота на лице; написали на наше лихо, да бог
нас остерег. А я великому князю Ягайлу за это никакого зла не сделал, не
дотронулся ни до именья его, ни до стад, и сам он у меня не в плену, хо-
дит только за малой стражей; отчину его - Витебск и Крево и все места,
что отец его держал, все отдаю ему и ни во что его не вступаюсь; а что я
теперь сделал, того нельзя было мне не сделать: берег свою голову".
Ягайло должен был присягнуть, что никогда не вооружится против Кейстута
и не выйдет из его воли, после чего со всеми родными и имением отправил-
ся в Витебск.
Кейстут стал великим князем, но недолго пользовался своим новым поло-
жением. Вдова Олгердова Иулиания и дети ее не могли спокойно видеть, что
стол великокняжеский перешел к Кейстуту, и потому посредством Скиригай-
ла, изгнанника полоцкого, завязали снова сношения с немцами, которые бы-
ли рады смутам в Литве. Но пока Кейстут жил в Вильне, никто не смел про-
тив него подняться, тем более что Ягайла трудно было уговорить на ка-
кое-нибудь отважное предприятие. Только когда Кейстут велел повесить
пленника своего Войдылла, Ягайло позволил сестре и ее приверженцам уго-
ворить себя действовать решительно против дяди. В это время старый Кейс-
тут вел войну с племянником Димитрием Олгердовичем; Ягайло обязан был
также выступить в поход; но, вместо того чтоб идти с войском на Русь, он
двинулся нечаянно к Вильне, где Кейстута тогда не было, и овладел горо-
дом; та же участь постигла и Троки. Кейстут собрал большое войско и, со-
единившись с сыном Витовтом, обложил Троки; против него стоял Ягайло с
своими союзниками, немцами.. Но Олгердов сын побоялся решить дело оружи-
ем и предпочел коварство. Он начал просить Витовта, чтоб тот помирил его
с отцом, для чего просил обоих князей приехать к нему в стан, и князь
Скиригайло именем брата поклялся, что с ними не случится ничего дурного.
В надежде на эту клятву Кейстут и Витовт приехали в стан к Ягайлу, чтоб
договариваться о мире, но вместо того были схвачены, и Кейстут был отдан
в руки самым злым врагам своим, которые сковали его, отвезли в Крево,
заперли в тюрьму и на пятую ночь удавили.
Больной Витовт был также отвезен вместе с женою Анною в Крево, где
держали его под крепкою стражею. И выздоровевши, Витовт все еще притво-
рялся хворым; жена навещала его ежедневно вместе с двумя служанками; на-
конец она получила от Ягайла для одной себя позволение ехать в Моравию.
В ночь накануне отъезда она пришла проститься с мужем и замешкалась у
него, как следовало ожидать, долее обыкновенного: в это время Витовт пе-
реодевался в платье одной из жениных служанок, Елены, которая осталась
на его месте, а он, вышедши с женою из тюрьмы и спустившись со стены,
нашел лошадей, высланных из Волковыйска от тамошнего тиуна, в короткое
время достиг Слонима, оттуда отправился в Брест и на пятый день был уже
в Плоцке. Елена, не вставая с постели, так хорошо представляла больного
князя, что только на третий день узнали о его бегстве. Она поплатилась
жизнью за свое самоотвержение.
Эти смуты отняли у литовских князей средства враждебно действовать
против Москвы и дали последней возможность беспрепятственно управиться с
татарами. Димитрий вырос в неповиновении хану, два раза младенцем ходил
он отнимать Владимирское княжение у Димитрия суздальского, у которого
был ярлык ханский. Княжество Московское постоянно усиливалось, его
князья еще со времен Калиты привыкли располагать полками князей подруч-
ных, убеждались все более и более в своей силе, тогда как Орда видимо
ослабевала вследствие внутренних смут и усобиц, и ничтожные ханы, подчи-
ненные могущественным вельможам, свергаемые ими, теряли все более и бо-
лее свое значение, переставали внушать страх. От страха перед татарами
начал отвыкать русский народ и потому, что со времен Калиты перестал ис-
пытывать их нашествия и опустошения; возмужало целое поколение, которому
чужд был трепет отцов пред именем татарским; московский князь, находив-
шийся в цвете лет, в самом полном развитии сил, был представителем этого
нового поколения. С малолетства привык Димитрий действовать иначе, неже-
ли действовали дед, дяди и отец его; малюткою с оружием в руках добыл он
себе старшинство между русскими князьями, после до тридцатилетнего воз-
раста не выпускал из рук оружия, выдержал опасную борьбу с Литвою,
Тверью, Рязанью и вышел из нее победителем с полным сознанием своих сил.
Неудивительно, что такой князь решился первый поднять оружие против та-
тар. Мы видели, что в начале княжения Димитриева Орда делилась между
двумя ханами - Мюридом (Амуратом) и Абдулом (Abdullah), именем которого
управлял темник Мамай. Но кроме них в древней стране Болгарской утвер-
дился третий хан Пулад-Темир, а в стране Мордовской - князь Тогай. Пос-
ледний в 1365 году напал нечаянно на Переяславль Рязанский, взял, сжег
его, попленил окрестные волости и села и уже с большою добычею возвра-
щался в степь, как был настигнут князьями - Олегом Ивановичем рязанским,
Владимиром пронским и Титом козельским: был между ними бой лютый, пало
много мертвых с обеих сторон, но русские князья наконец одолели, и Тогай
едва убежал с небольшою дружиною. В 1367 году Булат, или Пулад-Темир,
напал на нижегородские владения, но прогнан был князем Димитрием Конс-
тантиновичем за реку Пьяну с большим уроном, прибежал в Золотую Орду и
был там убит ханом Азизом, или Озизом, преемником Мюридовым. В 1370 году
Димитрий Константинович с братом Борисом, сыном Василием и ханским пос-
лом Ачихожею (Хаджи Ходжа) ходил войною на болгарского князя Асана; тот
встретил их с челобитьем и дарами, они дары взяли, но посадили на княже-
ние Салтана, Бакова сына. В 1373 году татары из Орды Мамаевой опустошили
Рязанское княжество; великий князь московский все лето простоял на бере-
гу Оки (куда пришел к нему и Владимир Андреевич) и не пустил татар на
свою сторону. Сопротивление татарам и даже наступательное движение на
них обнаруживалось повсюду: в 1374 году нижегородцы перебили послов Ма-
маевых и с ними 1500 татар; старшего посла - Сарайку с дружиною заперли
в крепости. На следующий год князь Димитрий Константинович приказал раз-
вести пленников по разным местам, но Сарайка с товарищами своими вырвал-
ся, убежал на архиерейский двор, зажег его и начал отбиваться от нижего-
родцев, многих перебил и переранил; наконец народ одолел татар и перебил
их всех. В том же году татары Мамаевы опустошили берега реки Киши, при-
тока Суры, и места за рекою Пьяною. Мы упоминали уже о нападении татар
на Нижегородское и Новосильское княжества за помощь, оказанную их
князьями, Димитрию московскому против Михаила тверского, после чего мос-
ковский князь ходил с войском за Оку, оберегая землю свою от татар. Еще
в XII и XIII веках мы видели стремление Северо-Восточной Руси к естест-
венному распространению своему на восток, вниз по Волге, на счет болгар,
мордвы и других туземных племен; стремление это было надолго остановлено
татарским нашествием и внутренними движениями, которые имели следствием
усиление Московского княжества; теперь же, как скоро Северо-Восточная
Русь снова усилилась единовластием, а татарское владычество ослабело,
опять начинается наступательное движение русских на древнюю Болгарскую
землю. По окончании борьбы с Литвою и Тверью, весною 1376 года, великий
князь послал воеводу своего Димитрия Михайловича Волынского на болгар; с
Волынским отправились двое молодых князей нижегородских - Василий и Иван
Дмитриевичи - и подступили под Казань. Казанцы вышли против них из горо-
да, стреляя из луков и самострелов; другие производили какой-то гром,
чтоб испугать русских, а некоторые выехали на верблюдах, чтоб переполо-
шить лошадей. Но все эти хитрости не удались: русские вогнали неприятеля
в город, и князья казанские Асан и Магомет-Солтан принуждены были добить
челом великому князю; заплатили тысячу рублей Димитрию московскому, ты-
сячу новгородскому, три тысячи воеводам и ратным людям; кроме того, ле-
тописец говорит, что русские посадили в Казани своего сборщика податей
(дорогу) и таможенников.
В 1377 году в Москву пришла весть, что в странах посурских явился но-
вый царевич татарский, Арапша, перебежавший за Волгу с берегов Яика и
Аральского моря. Димитрий московский тотчас собрал большое войско и по-
шел на помощь к тестю своему, Димитрию нижегородскому; но об Арапше дол-
го не было вести, и великий князь возвратился в Москву, оставивши воевод
своих с полками владимирскими, переяславскими, юрьевскими, муромскими и
ярославскими, с которыми соединилось и нижегородское войско под на-
чальством своего молодого князя Ивана. Собралась большая рать и двину-
лась за реку Пьяну, где воеводы получили весть, что Арапша далеко, на
реке Волчьи Воды, притоке Донца.. Князья и воеводы русские обрадовались
и не обращали уже более внимания на другие приходившие к ним вести; кто
может стать против нас? - говорили они, и стали ездить в простом платье
(охабнях и сарафанах), а доспехи свои поклали на телеги и в сумы, рога-
тины, сулицы и копья не были приготовлены, иные не были еще насажены,
также не были приготовлены щиты и шлемы. Было время в конце июля, стояли
сильные жары, и ратники разъезжали, спустивши платье с плеч, расстегнув-
ши петли, растрепавшись, точно в бане; если случалось где найти пиво и
мед, напивались допьяна и хвастались, что один из них выедет на сто та-
тар. Князья, бояре и воеводы также забыли всякую осторожность, ездили на
охоту, пировали, величались да ковы друг против друга строили. В это
время мордовские князья подвели тайно Арапшу, который, разделив свою
рать на пять полков, второго августа нечаянно ударил со всех сторон на
русское войско; последнее не имело возможности сопротивляться и побежало
в ужасе к реке Пьяне; князь Иван Димитриевич нижегородский утонул при
переправе вместе со множеством бояр, слуг и простых ратников, другие бы-
ли перебиты татарами. Арапша явился перед Нижним, откуда князь Димитрий
Константинович выбежал в Суздаль, а жители разбежались на судах по Волге
к Городцу. Татары перехватили тех, которые не успели спастись, сожгли
город, опустошили окрестности и ушли назад; в том же году Арапша погра-
бил и места за Сурою (Засурье), потом перебил русских гостей; пришел не-
чаянно на Рязань, взял ее, причем сам князь Олег, исстрелянный, едва
вырвался из рук татарских. Надеясь, что после пьянского поражения Ниже-
городское княжество осталось без защиты и мордва захотела попытать
счастья против русских: приплыла нечаянно по Волге в Нижегородский уезд
и пограбила то, что осталось от татар; но князь Борис Константинович
настиг ее у реки Пьяны и поразил: одни потонули, другие были побиты. Но
оба князя, и московский и нижегородский, не хотели этим ограничиться, и
зимою, несмотря на страшные морозы, нижегородское войско под начальством
князей Бориса Константиновича и Семена Димитриевича и московское под на-
чальством воеводы Свибла вошло в Мордовскую землю и "сотворило ее пус-
ту", по выражению летописца; пленников, приведенных в Нижний, казнили
смертию, травили псами на льду на Волге. В следующем 1378 году татары
явились опять нечаянно перед Нижним; князя не было тогда в городе, а жи-
тели разбежались за Волгу. Приехавши к Нижнему из Городца, князь Димит-
рий Константинович увидал, что нельзя отстоять города от татар, и потому
послал к ним окуп; но татары не взяли окупа и сожгли Нижний, потом пово-
евали весь уезд и Березовое поле. Управившись с Димитрием нижегородским,
Мамай отправил князя Бегича с большим войском на Димитрия московского.
Но тот узнал о приближении неприятеля, собрал силу и выступил за Оку в
землю Рязанскую, где встретился с Бегичем на берегах реки Вожи. 11 ав-
густа к вечеру татары переправились через эту реку и с криком помчались
на русские полки, которые храбро их встретили: с одной стороны ударил на
них князь пронский Даниил, с другой - московский окольничий Тимофей, а
сам великий князь Димитрий ударил на них в лице. Татары не выдержали,
побросали копья и бросились бежать за реку, причем множество их перето-
нуло и было перебито. Ночь помешала преследовать татар, а на другое утро
был сильный туман, так что только к обеду русские могли двинуться вперед
и нашли в степи весь обоз неприятельский. Мамай собрал остаток своей ра-
ти и в сентябре ударил на Рязанскую землю; князь Олег, никак не ожидая
нападения после Вожской битвы, бросил города и перебежал на левую сторо-
ну Оки, а татары взяли города Дубок и Переяславль Рязанский, сожгли их и
опустошили всю землю, но дальше, за Оку, не пошли.
Борьба была открытая, после Вожской битвы московский князь не мог на-
деяться, что Мамай ограничится местию на Рязанской области. До сих пор
смуты и разделение в Орде внушали смелость московскому князю не обращать
большого внимания на ярлыки ханские; Димитрий был свидетелем ослабления
Орды в самой Орде; лучшим доказательством этого ослабления было то, что
Мамай должен был отказаться от прежней дани, какую получали ханы из Рос-
сии во время Чанибека, и удовольствоваться меньшим ее количеством; мы
видели, до какой самонадеянности дошли русские воеводы и ратники перед
пьянским поражением: эта самонадеянность была наказана, однако битва
Вожская снова убедила русских в возможности побеждать татар. Но отноше-
ния должны были измениться, когда Мамай, правивший до сих пор именем ха-
нов Абдула и потом Магомеда, избавился наконец от последнего и провозг-
ласил себя ханом; теперь он имел возможность двинуть всю Орду для нака-
зания московского князя, которого нельзя было смирить одним отрядом:
времена Андрея Ярославича прошли; чтоб снова поработить Россию, нужно
было повторить Батыево нашествие. Говорят, что Вожское поражение привело
в ярость Мамая, и он не хотел успокоиться до тех пор, пока не отомстит
Димитрию. Есть любопытное известие, будто советники Мамая говорили ему:
"Орда твоя оскудела, сила твоя изнемогла; но у тебя много богатства,
пошли нанять генуэзцев, черкес, ясов и другие народы". Мамай послушался
этого совета, и когда собралось к нему множество войска со всех сторон,
то летом 1380 года он перевезся за Волгу и стал кочевать при устье реки
Воронежа. Ягайло литовский, который имел много причин не доброжела-
тельствовать московскому князю, вступил в союз с Мамаем и обещал соеди-
ниться с ним 1 сентября. Узнавши об этом, Димитрий московский стал не-
медленно собирать войска; послал за полками и к князьям подручным - рос-
товским, ярославским, белозерским; есть известие, что князь тверской
прислал войско с племянником своим Иваном Всеволодовичем холмским. Не
соединился с Москвою один потомок Святослава черниговского, Олег рязанс-
кий: более других князей русских он был настращен татарами; еще недавно
княжество его подверглось страшному опустошению от не очень значительно-
го отряда татар, а теперь Мамай стоит на границах с громадным войском,
которого пограничная Рязань будет первою добычею в случае сопротивления.
Не надеясь, чтоб и Димитрий московский дерзнул выйти против татар, Олег
послал сказать ему о движениях Мамая, а сам спешил войти в переговоры с
последним и с Ягайлом литовским. Говорят, будто Олег и Ягайло рассуждали
так: "Как скоро князь Димитрий услышит о нашествии Мамая и о нашем союзе
с ним, то убежит из Москвы в дальние места, или в Великий Новгород, или
на Двину, а мы сядем в Москве и во Владимире; и когда хан придет, то мы
его встретим с большими дарами и упросим, чтоб возвратился домой, а сами
с его согласия разделим Московское княжество на две части - одну к
Вильне, а другую к Рязани и возьмем на них ярлыки и для потомства наше-
го".
Но Димитрий не думал бежать ни в Новгород Вели