ные люди, землевладельцы  старались  насе-
лить принадлежавшие им участки, перезывая к себе отовсюду  земледельцев;
так точно старалось и правительство о населении остававшихся у него пус-
тых земель. Являлись насельники, земледельцы и принимались  с  радостию;
но каким же образом они  селились?  Они  не  покупали  земель  у  прави-
тельства, ибо, во-первых, им не было никакой выгоды покупать, когда  они
могли пользоваться землею без покупки и потом,  найдя  землю  неудобною,
переселяться на новые места. Если подобные поселенцы оставались долго на
занятых ими участках, то, разумеется, эти участки переходили к их  детям
безо всяких новых форм и сделок; но ясно, что как у правительства, так и
у насельников сохранялось вполне сознание, что занятые последними  земли
не составляют их полной собственности, не суть их вотчины, не пожалованы
им за службу, не куплены ими, но уступлены только  в  пользование,  хотя
правительству и выгодно, чтоб это пользование продолжалось как можно до-
лее, переходило из рода в род. Вот происхождение так называемых  черных,
или государственных, земель. Что сказано о селах, то должно быть  приме-
нено и к городам, ибо города населялись точно так же, как села.  Извест-
ный промышленник селился в городе на  отведенной  ему  от  правительства
земле, ставил двор, оставлял эту землю и двор в наследство детям,  пере-
давал их за деньги, продавал другому подобному себе лицу - правительство
не вступалось, лишь бы только эта черная земля не  сделалась  белою,  не
перешла бы к кому-нибудь в виде полной частной собственности: отсюда все
известные распоряжения о непокупке земель черных людей, т. е. о  непере-
воде собственности государственной в частную.
   Кроме повинностей, означенных выше в статье о  доходах  княжеских,  в
описываемое время встречаем известия о других обязанностях сельского на-
родонаселения, например, об обязанностях город делать, двор княжой и во-
лостелин ставить, коня княжого кормить, сено косить, на охоту ходить  по
приказанию ловчих княжеских (на медведя и на лося), давать корм, подводы
и проводников князю, воеводам, наместникам, волостелям тиунам и  всякого
рода чиновникам и посланцам княжеским.
   Кроме означенных слоев народонаселения в  первый  раз  в  описываемое
время, именно в конце первой половины XV века, встречаем название  каза-
ков рязанских, которые пришли на помощь к рязанцам  и  москвичам  против
татарского царевича Мустафы; они пришли вооруженные сулицами, рогатинами
и саблями.
   Мы видели старание князей умножать народонаселение в  своих  княжест-
вах; теперь обратим внимание на обстоятельства,  препятствовавшие  этому
умножению, на бедствия - политические (войны междоусобные и  внешние)  и
физические (голод, мор и другие). Мы видели на севере в описываемое вре-
мя 90 усобиц, в продолжение которых Владимирская область  (с  Переяслав-
лем, Костромою и Галичем) терпела 16 раз, Новгородская - 15,  Московская
- 14, Тверская - 13, Смоленская, Рязанская и Двинская - по  9  раз,  Се-
верская и Суздальско-Нижегородская - по 4,  Ярославско-Ростовская  -  3,
Вятская - 2, Псковская - 1; таким образом, Владимирская  область,  более
других терпевшая от усобиц, подвергалась  опустошениям  по  одному  разу
почти в 15 лет, относительно же всей Северной России придется  по  одной
войне с лишком на два года. Опустошениям от внешних врагов  Новгородская
область подвергалась 29 раз, Псковская - 24, Рязанская - 17,  Московская
- 14, Владимирская и Нижегородская - по 11, Северская - 8, Смоленская  и
Тверская - по семи, Ярославско-Ростовская - 4,  Вятская  -  1;  следова-
тельно, Новгородская область, более других,  по-видимому,  терпевшая  от
внешних войн, подвергалась неприятельским нашествиям по одному разу на 8
лет. Круглое число неприятельских нашествий будет 133; из этого числа на
долю татарских опустошений приходится 48,  считая  все  известия  о  ти-
ранствах баскаков в разных городах;  приложив  к  числу  опустошений  от
внешних врагов число опустошений от усобиц, получим 232,  следовательно,
придется по опустошению почти на каждый год. Но понятно, чго на этих од-
них цифрах нельзя основать никаких выводов; так, например,  Новгородская
и Псковская области терпели больше всех других от нашествий внешних вра-
гов, и, несмотря на то, Новгород и Псков оставались самыми богатыми  го-
родами во всей Северной России, ибо Псков во все это  время  был  только
раз во власти врагов, которые, впрочем,  как  видно,  не  причинили  ему
большого вреда: Новгород же ни разу не  доставался  в  руки  неприятелю;
большая часть нашествий немецких, шведских и литовских, от которых  тер-
пели Новгород и Псков, ограничивались пограничными волостями их  и  нис-
колько не могут идти в сравнение с нашествием Батыя,  с  двукратным  та-
тарским опустошением во время усобиц между сыновьями Невского, с опусто-
шением Тверской области татарами и Калитою, с нашествием Тохтамыша, Еди-
гея. Также обманчивы приведенные цифры и относительно  восточных  облас-
тей; так, например, цифры показывают что Московское княжество  подверга-
лось большим опустошениям, чем княжество Тверское; но рассмотрение  дру-
гих обстоятельств, и именно когда и какого рода  опустошениям  подверга-
лись оба соперничествующие княжества, совершенно изменяет дело: Тверское
княжество подверглось страшному опустошению вконец от татар и Калиты при
князе Александре Михайловиче; потом, не успело оно оправиться  от  этого
бедствия, начинаются усобицы княжеские, заставляющие народ выселяться из
родных пределов в другие княжества, тогда как Москва не терпит опустоше-
ний от внешних врагов от Калиты до Донского, а усобицы начинаются в  ней
только в княжение Василия Васильевича,  когда  она  уже  воспользовалась
временем отдыха и взяла окончательно верх над всеми другими княжествами.
Цифры показывают, что более частым нападениям внешних  врагов  подверга-
лись пограничные области на юго-востоке  и  северо-западе  -  Рязанская,
Новгородская и Псковская; Рязанская - от татар, Новгородская и Псковская
- от шведов, немцев и Литвы - и числовое большинство остается на стороне
северо-западных границ. Но мы заметили, что нашествий шведских и  немец-
ких нельзя сравнить с татарскими; с другой стороны, не должно  преувели-
чивать и вреда, который Россия претерпевала от татар;  не  должно  забы-
вать, что иго тяготело особенно только в продолжение первых 25 лет,  что
уже в 1266 году летописец извещает об его ослаблении, что  уже  в  конце
XIII века исчезают баскаки и князья сами распоряжаются относительно  вы-
хода; что после татарских опустошений, которые были  следствием  усобицы
между сыновьями Невского, до опустошения Тверской области татарами с Ка-
литою и после этого вплоть до Тохтамышева нашествия, в продолжение, сле-
довательно, с лишком 50 лет, за исключением пограничных княжеств Рязанс-
кого и Нижегородского, Северо-Восточная Россия не  слыхала  о  татарских
нашествиях, а потом, кроме Тохтамышева, Едигеева и Улу-Махметова нашест-
вия, набеги касались только границ, и по-прежнему терпело от них преиму-
щественно княжество Рязанское. Вообще с цифрами в истории надобно  обхо-
диться очень осторожно.
   Обратимся к физическим бедствиям. Под 1230 годом летописец говорит  о
голоде, свирепствовавшем во всей России, кроме Киева: в половине сентяб-
ря мороз побил весь хлеб в Новгородской области, и отсюда началось  горе
большое, говорит летописец: начали покупать хлеб по 8 кун, кадь ржи - по
20 гривен, пшеницы - по 40 гривен, пшена - по 50, овса - по 13; разошел-
ся весь город наш и вся волость, и наполнились  чужие  города  и  страны
братьями нашими и сестрами; оставшиеся начали мереть:  трупы  лежали  по
улицам, младенцев грызли псы; ели мох, сосну, кору липовую, лист разный;
некоторые из черни резали живых людей и ели, другие  обрезывали  мясо  с
трупов, иные ели лошадей, собак, кошек;  преступников  казнили,  вешали,
жгли, но встало другое зло: начали зажигать домы людей добрых, у которых
чуяли рожь, и грабили имение их; между родными не  было  жалости,  сосед
соседу не хотел отломить куска хлеба; отцы и матери отдавали детей своих
из хлеба в рабство купцам иноземным; по улицам скорбь при  виде  трупов,
лежащих без погребения, дома тоска при виде детей, плачущих по хлебе или
умирающих с голоду; цены возвысились, наконец, до  того,  что  четвертую
часть кади ржи начали покупать по гривне серебра.  Архиепископ  Спиридон
поставил скудельницу и приставил человека доброго и  смиренного,  именем
Станил, возить в нее мертвецов на лошади со всего города;  Станил  возил
целый день беспрестанно и навозил 3030 трупов; скудельница  наполнилась,
поставили еще другую и наклали 3500 трупов. Псковский летописец  расска-
зывает об этом голоде у себя в тех же чертах; его особенно поразило  то,
что в великий пост люди ели конину. "Написал бы еще кой о чем похуже, да
и так уже горько",- оканчивает он свой рассказ.  В  Смоленске  выстроено
было четыре скудельницы, в которых было положено 32000  трупов.  В  1251
году пошли дожди в Новгородской области, подмочили хлеб и  сено,  осенью
мороз побил хлеб; в 1291 году то же самое; в 1303 году там же зима  была
теплая, не было снегу через всю зиму, и люди хлеба не добыли. В 1309 го-
ду был голод сильный и по всей Русской земле, потому что мышь поела вся-
кий хлеб. В 1331 году была большая дороговизна в Русской земле: это  го-
лодное время слыло под названием рослой ржи. В 1364 году с половины лета
стояла мгла, зной был страшный, леса, болота и земля горели, реки высох-
ли; в следующем году то же самое, и отсюда сильный  голод.  Осенью  1370
года было снегу много, и хлеб пошел под снег; но зима была теплая,  весь
снег сошел в самом начале великого поста, и  хлеб  был  сжат  в  великий
пост; летом в солнце показались места черные, как гвозди, мгла была  та-
кая, что на сажени нельзя было ничего перед собою видеть, люди сталкива-
лись лбами, птицы падали с воздуху людям на головы, звери смешивались  с
людьми, медведи и волки бродили по селам, реки, болота,  озера  высохли,
леса горели, голод был сильный по всей земле. В 1373  году  при  сильном
зное не было ни капли дождя во все лето. Летом 1407 года было сумрачно и
дождливо, крылатый червь летел от востока на запад, поел деревья и засу-
шил их; в 1409 году множество людей померло от голоду; в 1412 дороговиз-
на в Нижнем Новгороде; в 1418 году снег выпал 15 сентября, шел трое  су-
ток и покрыл землю на 4 пяди, пошли морозы; но потом стало  тепло,  снег
сошел, но хлеба сжали мало после снега, и начался голод по всей  Русской
земле. В 1421 году свирепствовал голод в Новгороде  и  по  всей  Русской
земле, много людей померло с голоду, другие ушли в Литву, иные  померзли
на дороге, потому что зима была очень холодна; в Москве оков ржи покупа-
ли по полтора рубля, в Костроме - по два рубля, в Нижнем - по шести;  во
Пскове тогда клети были полны хлеба от прежних лет, и вот пошли ко Пско-
ву новгородцы, корела, чудь, вожане, тверичи, москвичи, просто  сказать,
пошел народ со всей Русской земли, и нашло его множество, стали покупать
рожь во Пскове, по волостям и пригородам и возить за рубеж, цены  подня-
лись, зобница ржи начала продаваться по 70 ногат, жита - по 50,  овса  -
по 30, вследствие чего псковичи запретили вывозить хлеб за рубеж, а  на-
хожих людей стали выгонять изо Пскова и изо всех волостей;  иные  разош-
лись, а которые остались во Пскове, тех множество перемерло,  и  наклали
их в одном Пскове четыре скудельницы, а сколько погибло по пригородам  и
волостям - тем и числа нет. Осенью 1429 года земля и  леса  горели,  дым
стлался по воздуху, с трудом можно было видеть друг друга, от дыму  уми-
рала рыба и птица, рыба после того пахла дымом два года; следствием  та-
кой погоды был голод сильный по всей земле Русской; в  1436  году  мороз
побил хлеб в жатвенную пору, и была большая дороговизна; зимою 1442 года
лютые морозы много причинили зла людям и животным; в 1444 году опять лю-
тая зима и дороговизна сена; под 1446 годом новгородский летописец гово-
рит, что в его области хлеб был дорог не только этого году, но в продол-
жение 10 лет, две коробьи по полтине, иногда больше,  иногда  меньше,  а
иногда и вовсе негде купить; была скорбь сильная: только и слышно  было,
что плач да рыдание по улицам и по торгу, многие от голоду падали  мерт-
вые, дети перед родителями, отцы и матери перед детьми; многие разошлись
в Литву, к немцам, бусурманам и жидам, из  хлеба  отдавались  в  рабство
купцам.
   О море долго не встречаем известий: под 1284  годом  южный  летописец
упоминает о сильном море на животных в Руси, Польше и у  татар:  лошади,
рогатый скот, овцы померли без остатка; северный летописец  упоминает  о
море на скот под 1298 годом; потом, под 1308 о море на людей; под 1318 -
о море в Твери; под 1341 - о море на рогатый скот в Новгороде; в  Пскове
же в этом году был мор сильный на людей: негде стало погребать, где  вы-
копают могилу мужу или жене, там же положат и детей  малых,  голов  семь
или восемь в одном гробе. Но  это  бедствие  было  только  предвестником
ужаснейших: наступила страшная вторая половина XIV века.  Еще  под  1348
годом летописец упоминает о море в Полоцке; в 1350 году заслышали о море
в дальних странах; в 1351 году начался мор во Пскове с таким  признаком:
харкнет человек кровью и на  четвертый  день  умирает;  предвидя  скорую
смерть, мужчины и женщины шли в монастыри и  там  умирали,  постригшись;
другие приготовлялись к смерти в домах заботами о душах  своих,  отдавая
имение свое церквам и монастырям, духовным отцам и нищим; священники  не
успевали ходить за каждым мертвецом на дом, но приказывали свозить  всех
на церковный двор, и за ночь к утру  набиралось  трупов  по  тридцати  и
больше у каждой церкви, и всем было одно отпевание, только молитву  раз-
решительную читали каждому порознь и клали по три или по  пяти  голов  в
один гроб; так было по всем церквам, и скоро стало негде погребать,  на-
чали погребать подальше от церквей, наконец, отведены были под  кладбище
пустые места совершенно вдалеке от церквей. Многие думали, что никто уже
не останется в живых, потому что если мор войдет в  какой-либо  род  или
семью, то редко кто оставался в живых; если умиравшие отдавали кому  де-
тей своих или имение, то  и  принимавшие  скоро  заболевали  и  умирали,
вследствие чего стали бояться принимать что-либо от умирающих  и  родные
начали бегать родных; зато  некоторые  великодушные,  отбросивши  всякий
страх, и чужих мертвецов погребали для спасения душ своих. Псковичи пос-
лали в Новгород звать владыку Василия, чтобы  приехал  благословить  их;
владыка приехал, обошел весь город с духовенством  со  крестами,  мощами
святых, весь народ провожал кресты, взывая:  "Господи  помилуй!"  Пробыв
немного дней во Пскове, владыка поехал назад здоровым, но на дороге,  на
реке Узе, занемог и умер. Вслед за владыкою мор шел изо Пскова в  Новго-
род: во Пскове свирепствовал он с весны до зимы, в Новгороде  -  от  Ус-
пеньева дня до весны следующего года;  единовременно  с  Новгородом  мор
свирепствовал в Смоленске, Киеве, Чернигове, Суздале; в Глухове и  Бело-
зерске не осталось ни одного человека; мы видели, что в  1353  году  мор
свирепствовал в Москве. В 1360 году свирепствовал второй мор во Пскове с
новым признаком: у кого выложатся железа, тот скоро умирал; опять  пско-
вичи послали в Новгород звать к себе владыку Алексея; тот приехал,  бла-
гословил всех - от великого до убогого, обошел весь город  со  крестами,
отслужил три литургии, и мор начал переставать. В 1363 году явился мор с
низовьев Волги, начал свирепствовать в Нижнем Новгороде, потом в Рязани,
Коломне, Переяславле, Москве, Твери, Владимире, Суздале,  Дмитрове,  Мо-
жайске, Волоке, Белоозере; пред началом болезни человека  как  рогатиною
ударит в лопатку, или под груди против сердца, или между крыльцами,  по-
том больной начинает харкать кровью, почувствует сильный жар,  за  жаром
следуют обильный пот, за потом дрожь - и это последнее; болезнь  продол-
жалась день, два, редко три; показывалась и железа не одинаково: у иного
на шее, у другого на стегне, под пазухою, под скулою, за лопаткою;  уми-
рало в день человек по пятидесяти, по сту и больше;  бедствие  продолжа-
лось не один год, обходя разные города. Под 1373 годом летописец  упоми-
нает о сильном море на людей и скотском падеже вследствие жаров  и  без-
дождия. В 1375 упоминается о море в Киеве; в 1387 был сильный мор в Смо-
ленской области: из самого Смоленска вышли только пять человек  живых  и
затворили город; под 1389 годом упоминается сильный мор во  Пскове,  под
следующим годом - в Новгороде. Под 1402 годом упоминается мор в Смоленс-
ке, под 1403 - во Пскове - железою, мор пришел из Дерпта;  в  1406  году
это бедствие возобновилось во Пскове; в 1409 году мор с кровяною  харко-
тою свирепствовал в волостях Ржевских, Можайских, Дмитровских,  Звениго-
родских, Переяславских, Владимирских, Юрьевских, Рязанских и  Тарусских,
показывался и в  некоторых  Московских  волостях:  первый  признак  -  у
больного руки и ноги прикорчит, шею скривит, зубы скрежещут, кости хрус-
тят, все суставы трещат, кричит, вопит; у иных и мысль изменится, ум от-
нимется; иные, один день поболевши, умирали, другие полтора дня, некото-
рые два дня, а иные, поболевши три или  четыре  дня,  выздоравливали;  в
1414 была болезнь тяжкая по всей Русской земле - костолом; в 1417 мор  с
кровохарканием и  железою  опустошил  Новгород,  Ладогу,  Русу,  Порхов,
Псков, Торжок, Дмитров и Тверь;  в  Новгороде  владыка  Симеон  с  духо-
венством всех семи соборов и всеми жителями обошел крестным ходом  около
всего города, после чего новгородцы, одни  на  лошадях,  другие  пешком,
отправились в лес, привезли бревен и поставили  церковь  св.  Анастасии,
которую в тот же день освятили и отслужили в  ней  литургию,  а  из  ос-
тального лесу поставили церковь св. Илии; в Торжке  также  в  одно  утро
построили церковь св. Афанасия; под 1419 годом упоминается мор в Киеве и
других юго-западных странах; в следующем году мор начал опустошать севе-
ро-восточную полосу - Кострому, Ярославль, Юрьев, Владимир, Суздаль, Пе-
реяславль, Галич, Плесо, Ростов; хлеб стоял на нивах, жать было  некому;
потом мор вместе с голодом опустошил Новгород и Псков; в 1423 году - мор
с железою и кровохарканием в Новгороде, Кореле и по всей Русской  земле;
в 1425 мор был в Галиче, а с Троицына дня в Москве и по другим  областям
продолжался в следующих годах; явился новый признак - прыщ;  если  будет
прыщ синий, то человек на третий день умирает, если же красный, то  выг-
нивал, и больной выздоравливал; в декабре 1441 года начался сильный  мор
железою во Пскове и продолжался все лето 1442 года, а  по  пригородам  и
волостям - до января 1443 г. Последнее известие о море под  1448  годом:
был мор на лошадей и на всякий скот, был и на людей, но не сильный.  Та-
ким образом, в продолжение всего описываемого времени встречаем не менее
23 известий о море в разных местах; но если мы обратим внимание, что  до
второй половины XIV века о море упоминается не более  трех  или  четырех
раз и все остальные известия относятся к этой несчастной половине  века,
то здесь придется по известию на каждые пять лет.  Нельзя  не  заметить,
что после успокоения от внешних и внутренних войн, которым  наслаждалось
княжество Московское, Владимирское и Нижегородское во времена  Калиты  и
Симеона Гордого, с первых же годов второй  половины  XIV  века  начинает
свирепствовать моровая язва, и  скоро  потом  опять  начинаются  сильные
внутренние и внешние войны; возобновляется борьба Москвы с  Тверью,  Ря-
занью, Новгородом, видим опустошительные нашествия татарские  и  литовс-
кие. Несмотря, однако, на это, Димитрий Донской нашел  средства  вывести
на Куликово поле войско, достаточное для победы над  Мамаевыми  толпами;
при этом нельзя забывать того явления что после физических бедств