и  относительно  ее  приданого
Делатору сказали: "У государя  нашего  нет  такого  обычая;  непригоже  тебе
прежде дела дочь его видеть. Государь  наш  -  государь  великий;  а  мы  не
слыхивали, чтобы между великими государями были ряды о приданом.  Если  дочь
нашего государя будет за твоим государем, королем Максимилианом, то государь
наш для своего имени и для своей дочери  даст  с  нею  казну,  как  прилично
великим государям".
     С Делатором  Иоанн  отправил  к  Максимилиану  своего  посла,  того  же
Траханиота, с докончательною союзною грамотою, в которой  говорилось:  "Быть
нам в братстве,  любви  и  единстве;  когда  будет  нам  надобна  помощь  на
недругов, друг другу помогать, где будет можно. Станет Максимилиан доставать
своей отчины. Венгерского королевства, а Казимир, король польский,  или  сын
его, чешский король, или его меньшие дети станут Венгерское королевство себе
доставать, то Максимилиан должен дать знать об этом Иоанну, и  тот  помогает
ему вправду, без хитрости. Если же  Иоанн  начнет  доставать  своей  отчины,
Великого княжества Киевского и других  русских  земель,  которые  держит  за
собою Казимир, то должен дать знать Максимилиану, и  тот  ему  помогает".  В
наказе Траханиоту было написано: "Если король велит говорить о сватовстве до
заключения союзного договора, то послу настаивать, чтоб прежде  решено  было
дело о союзе; если же нельзя будет  настоять  на  этом,  то  начать  дело  о
сватовстве, требовать, чтоб дочь великокняжеская сохраняла греческий  закон.
Если скажут, зачем великий князь не прислал поклона и  ни  одного  слова  не
велел сказать цесарю  Фридриху,  то  отвечать:  "Присылал  цесарь  к  нашему
государю посла, Николая Поппеля, и наш государь, желая с ним любви,  посылал
к нему своего посла; но потом цесарь  к  нашему  государю  своего  посла  не
послал и речей к нему никаких не наказал; так зачем было нашему  государю  к
нему посылать?""
     Траханиот   возвратился   с   докончательною   грамотою,   утвержденною
Максимилианом; но о сватовстве речи не было, потому что король обручился уже
на княжне бретаньской. В 1491 году вторично приехал в  Москву  Максимилианов
посол Юрий Делатор с объяснением по этому делу.  "Как  пошли  мы  впервые  с
Траханиотом из Любека, - говорил он, - то шло нас  двадцать  четыре  корабля
вместе, из этих кораблей  пятнадцать  утонуло;  наш  корабль  носился  шесть
недель безвестно, каждый час ждали мы смерти.  В  Любек  пришла  весть,  что
корабль наш потонул, и об  этом  дали  знать  Максимилиану,  который  был  в
большом раздумье: речь о сватовстве от него сюда не дошла, послать в другой,
третий раз - путь далекий и опасный, да хотя бы речь и дошла, то неизвестно,
захочет ли великий князь дело делать или не захочет, а  время  все  идет  да
идет. После этого  пришла  речь  от  княгини  бретаньской  о  сватовстве,  и
начальные князья немецкие,  подумав,  сказали  Максимилиану:  "Дело  русское
миновало, а у тебя сын один, да и тот, что есть, что нет - все равно, а  вот
дело бретаньской княгини перед тобою: она посылает к тебе с большою  любовью
о сватовстве, этого нельзя тебе упустить", на том и порешили.  После,  когда
Максимилиан узнал, что все мы живы и здоровы, то сильно тужил и теперь молит
великого князя, чтоб он на него не сердился". После этого Делатор, по смыслу
договора, требовал помощи против польского короля, просил Иоанна  принять  в
свое  покровительство  два  Ордена,  Тевтонский  и  Ливонский,  притесняемые
Казимиром, просил продлить срок перемирия с Ливониею  и  послать  знающих  и
справедливых людей для прекращения пограничных  споров  между  псковичами  и
подданными Ордена. Иоанн отвечал: "Мы, по своей правде,  как  между  нами  в
грамотах записано, хотели своему брату, Максимилиану королю, помогать против
его и своих недругов, против Казимира, короля польского, и его  детей  всеми
своими силами, да и сами хотели на коней сесть и дело делать, сколько бы нам
бог пособил; но к нам пришли вести, что на Венгерском королевстве Владислав,
чешский король, сын Казимиров, а твой государь, Максимилиан, с ним помирился
и вернулся от Венгерской земли на иные  свои  дела,  за  этим  мы  теперь  и
остановились. А что мы обещали, что в грамотах записано, на том стоим, хотим
Максимилиану помогать против короля польского; и  если  Максимилиан  захочет
доставать Венгерское королевство, то он бы другие-то свои дела пооставил,  а
пристал бы к этому своему делу накрепко.  Что  ты  нам  говорил  о  прусском
магистре и ливонском магистре, то, если они пришлют к нам своих  людей  бить
челом, мы, посмотря по их челобитью, для своего брата, Максимилиана  короля,
хотим их жаловать, принять в свое соблюденье, за них стоять и  грамоту  свою
на то им дадим, как будет пригоже. Захочет ливонский магистр, архиепископ  и
епископы с Великим Новгородом и Псковом перемирья, то  пусть  посылают  туда
бить челом нашим наместникам и нашим отчинам; Новгород держат от нас великие
люди и на съезд посылают  честных  же  людей,  так  можно  магистру  с  ними
сноситься".
     То же должен был сказать Максимилиану и русский посол Траханиот,  снова
отправившийся в 1492 году. В  наказе  ему  говорится:  "Узнавать,  для  чего
Максимилиан помирился с Владиславом, Казимировым сыном, для бретаньского  ли
дела или для чего другого, прочно ли помирился или только заключил перемирие
и хочет ли добывать Венгрию? Как  его  дела  с  французским  королем  насчет
Бретани и как его  дела  с  другими  государями?  Вотчина  его,  Австрийское
княжество, все ли теперь за ним? Можно ли ему добыть Венгрию, хотят  ли  его
венгерские паны, которые-нибудь 113 них живут ли  у  него  и  как  живут,  с
вотчинами или просто одни, города венгерские есть  ли  за  ним?  Написать  в
списке имена панов венгерских, которые живут у Максимилиана  с  вотчинами  и
без вотчин, также имена городов венгерских, которые за ним. Если бретаньское
дело не состоялось и станут опять говорить о сватовстве, то отвечать: прежде
сам цесарь и Максимилиан начали  было  дело,  и  потом  от  них  же  оно  не
состоялось; так как теперь этому делу быть? И говорить о деле как пригоже  и
накрепко.  Если  же  бретаньское  дело  состоялось,  а  станут  говорить   о
Максимилианове сыне Филиппе, то послу говорить как пригоже; так же  говорить
о саксонском большом князе Фридрихе, заговаривать и о дочерях королевских  и
княжеских  для  князя  Василия  и   Юрия".   Траханиот   прислал   о   делах
Максимилиановых такие известия, из которых Иоанн мог заключить, что  союз  с
австрийским домом совершенно бесплоден для Москвы. Максимилиан,  помирившись
с Владиславом Казимировичем, королем чешским, уступил ему Венгрию и, занятый
делами Запада, не отправил своего посла с Траханиотом по  той  причине,  что
ему нечего было  сказать  московскому  государю;  вместо  посла  приехал  от
Максимилиана и дяди его, Сигизмунда,  какой-то  Снупс  затем,  чтобы  узнать
Московское государство и выучиться  по-русски.  Иоанн  отвечал  Максимилиану
учтивым отказом: "Иоанн, божьею милостию государь всея Руси (следует титул),
наияснейшему и величайшему  другу  и  брату  нашему  возлюбленному  здравие,
радость и честнейшее животование! Твое  величество  прислал  к  нам  Михаила
Снупса, и мы для дружбы и братства с тобою приняли его ласково и  держали  в
своем жалованье. Он просил нас, чтоб мы отпустили его в дальние земли нашего
государства, которые лежат на востоке, на великой реке Оби; но мы  его  туда
не отпустили по причине большого расстояния, дальнего  пути:  и  наши  люди,
которые отправляются за данью, проходят туда  с  большим  трудом.  Потом  он
просил, чтоб мы отпустили его в Турцию  и  Польшу;  но  мы  и  туда  его  не
отпустили из страха, чтоб не сделалось с ним там беды,  а  отпустили  его  к
вам, в Немецкую землю, тем же путем, каким пришел".
     После этого одиннадцать лет не  было  сношений  с  австрийским  двором.
Казимир умер; Иоанн без австрийской помощи  успел  заключить  с  наследником
его,  Александром,  выгодный  мир,  потом  вести  удачную  войну,  заключить
выгодное перемирие. Только в 1504 году явился в Москву человек Максимилианов
Гартингер с двумя грамотами: в одной король римский писал,  что  если  Иоанн
нуждается в его помощи или совете, то пусть объявит  ему;  но  цель  посылки
высказана была в другой грамоте. "Наияснейший и вельможный начальник и  брат
любезнейший! - писал Максимилиан. - Так как у нас  нет  белых  кречетов,  то
очень желаем иметь несколько таких птиц и посылаем к тебе кречетника  нашего
Гартингера с просьбою позволить ему привезти из ваших стран несколько  белых
кречетов". На первую  грамоту  Иоанн  отвечал,  что  была  у  него  война  с
Александром литовским и с ливонскими немцами и окончилась  перемирием,  если
начнется опять, то пусть Максимилиан, по договору,  помогает  ему,  а  он  с
своей стороны готов помогать Максимилиану, если тот  опять  станет  добывать
Венгерское королевство; на  вторую  грамоту  отвечал,  что  посылает  белого
кречета и четырех красных; кречетнику Гартингеру дали плохую шубу, на что он
после  жаловался  великому  князю;   своего   посла   Иоанн   не   отправил,
отговорившись тем, что ему нельзя будет проехать ни чрез Литовскую землю, ни
чрез Ливонию, хотя в перемирной грамоте с  Александром  был  выговорен  путь
чистый иностранным послам в Москву и московским в иностранные государства. В
1505 году тот же Гартингер прислал из Ревеля две грамоты от  Максимилиана  и
сына его Филиппа с просьбою об освобождении ливонских  пленников,  взятых  в
последнюю войну; на подписи Филипповой грамоты Иоанн и сын его Василий  были
названы царями. Иоанн отвечал: "Если магистр, архиепископ и епископы  и  вся
земля Ливонская от нашего недруга литовского отстанут, пришлют бить челом  в
Великий Новгород и Псков к  нашим  наместникам  и  ко  всем  нашим  отчинам,
Новгороду и Пскову, исправятся,  то  мы  тогда  для  нашей  братской  любви,
посмотря по их челобитию и исправлению, дадим пленным свободу".
     Это было последнее сношение с австрийским двором в княжение Иоанново. В
его же княжение начались сношения с Венециею: московский посол Иван  Фрязин,
ведший переговоры с папою относительно брака Иоанна на  Софии  Палеолог,  на
дороге в Рим был в Венеции, где сказался большим  боярином  великокняжеским;
внимание венецианского правительства было тогда  занято  опасною  борьбою  с
турками, против которых ему хотелось возбудить татар,  но  не  знали,  каким
путем отправить посла в Орду. Прибытие московского посла  в  Венецию  решило
недоумение, и вот дож осыпал Фрязина почестями и дарами, с тем чтоб тот взял
с собою в Москву  венецианского  посла  и  доставил  ему  средства  проехать
безопасно к хану. Фрязин обещался устроить дело, взял с собою посла,  именем
Тревизана, но, приехав в Москву, не сказал великому князю ни  слова  о  цели
его приезда, назвал его своим племянником, с тем чтоб тайно отправить его  в
Орду. Дело, однако, открылось: Иоанн велел заключить в тюрьму  и  Фрязина  и
Тревизана и в Венецию отправил брата Иванова, Антона Фрязина, сказать  дожу:
"Зачем это ты так сделал, с меня честь снял? Тайно  через  мою  землю  шлешь
посла, мне не сказавши?" Антон Фрязин возвратился с извинениями от дожа и  с
просьбою выпустить Тревизана и отправить его в Орду, снабдив всем нужным, за
что будет заплачено венецианским правительством. Иоанн  исполнил  просьбу  и
отправил в Венецию посла Толбузина для вызова мастеров; с тою же целью  были
отправляемы и после посольства в Венецию - в 1493 и 1499 годах.


ГЛАВА ПЯТАЯ
     ВНУТРЕННЕЕ СОСТОЯНИЕ РУССКОГО ОБЩЕСТВА ВО ВРЕМЕНА ИОАННА III

     Смерть и завещание Иоанна III. - Договор сыновей  Иоанновых  при  жизни
отца. - Титул Иоанна III. - Форма  обращений  вельмож  и  служилых  людей  к
великому князю. - Печати. -  Казна  великокняжеская.  -  Богатство  удельных
князей.  -  Доходы  великокняжеские.  -  Образ  жизни  великого   князя.   -
Сравнительное положение великих князей московского и литовского. - Князья  и
бояре в Москве. - Крестоцеловальные записи. - Новые придворные чины. -  Двор
великой княгини. - Богатство князей-бояр. - Кормления. - Поместья. -  Войско
в Северо-Восточной и Юго-Западной России. - Приказы. -  Города  Юго-Западной
России. - Магдебургское право. - Внешний вид русского города.  -  Пожары.  -
Сельское  народонаселение.  -  Юрьев  день.  -  Сельское  народонаселение  в
литовских владениях. -  Бедствия.  -  Торговля.  -  Искусства.  -  Почты.  -
Церковь.  -  Ересь  жидовская.  -  Иосиф  Волоцкий.  -  Меры   к   улучшению
нравственности духовенства. - Заботы о грамотности.  -  Богорадное  житие  в
монастырях. - Поучения. -  Материальное  состояние  духовенства.  -  Вопрос:
следует ли монастырям владеть населенными имениями? Связь русской  церкви  с
восточною. - Состояние православного духовенства в  литовских  владениях.  -
Судебник Иоанна III и судебник Казимира  литовского.  -  Народное  право.  -
Общественная нравственность. - Литература.

     27 октября 1505 года умер Иоанн III, на 67-м году от рождения, на 4-м -
княжения, пережив вторую супругу, знаменитую Софию, только  двумя  годами  и
несколькими месяцами. В завещании  своем  Иоанн,  подобно  предшественникам,
поделил волости между пятью сыновьями: Василием, Юрием, Димитрием, Семеном и
Андреем; но старшему,  Василию,  дано  66  городов,  и  в  том  числе  самые
значительные:   Москва,   Новгород,   Псков,   Тверь,   Владимир,   Коломна,
Переяславль, Ростов, Нижний, Суздаль,  Муром,  кроме  того,  волости  князей
Мезецкого,   Новосильских,   Одоевских,   Белевских,   Щетинина,   Заозерье,
Заволочье, Югра, Печора, Пермь Великая, князья Мордовские, вся Вятская земля
с арскими князьями,  жалованная  вотчина  князя  Бельского  (Лух  и  проч.),
Корельская земля с Лопью, лешею (лесною) и дикою, Поонежье и Двинская земля,
тогда как всем  остальным  четверым  сыновьям  вместе  дано  менее  половины
городов, именно только 30. Касательно отношений  старшего  брата  к  младшим
повторяется обычное выражение:  "Приказываю  детей  своих  меньших,  Юрия  с
братьею), сыну своему Василию, а их брату старшему: вы, дети  мои,  -  Юрий,
Димитрий, Семен и  Андрей,  держите  моего  сына  Василия,  а  своего  брата
старшего вместо меня, своего отца, и слушайте его во всем;  а  ты,  сын  мой
Василий, держи своих братьев младших в  чести,  без  обиды".  Но  касательно
определения отношений по  владениям  находим  перемены  против  распоряжений
прежних князей: Василий Темный благословил старшего  сына  только  третью  в
Москве; Иоанн благословляет старшего сына двумя третями:  "Сын  мой  Василий
держит на Москве большого своего наместника по старине и как было при мне, а
другого своего  наместника  держит  на  Москве,  на  трети  князя  Владимира
Андреевича, которая была за  братьями  моими,  Юрием  и  Андреем";  но  и  в
остальной трети, которую прежние удельные князья  ведали  по  годам,  теперь
старший брат получил также часть: "Благословляю сына своего Василия и  детей
меньших - Юрия, Димитрия, Семена, Андрея - в Москве годом князя  Константина
Димитриевича,  что  был  дан  брату  моему  Юрию,  да  годом   князя   Петра
Димитриевича, что был дан  брату  моему  Андрею  Меньшому,  да  годом  князя
Михаила Андреевича: держит сын мой Василий и мои дети меньшие на  тех  годах
своих наместников, переменяя пять лет, по годам; а что дан был  брату  моему
Борису в Москве год князя Ивана Андреевича,  и  тот  год  приходилось  брата
моего Бориса детям держать на шестой  год  вместе;  но  племянник  мой  Иван
Борисович отдал свои полгода мне, а я отдаю их сыну своему Василию, пусть он
держит шестой год  вместе  с  племянником  моим  Федором  Борисовичем".  Так
распорядился завещатель относительно судных пошлин московских;  относительно
же тамги и других пошлин старший брат  обязан  был  из  них  давать  младшим
только по сту рублей каждому. Потом видим ограничение прав удельных князей в
их собственных владениях: "Сын  мой  Юрий  с  братьями  по  своим  уделам  в
Московской земле и в Тверской денег делать не велят; деньги велит делать сын
мой Василий в Москве и Твери, как было при мне. Откуп знает сын мой Василий,
в откуп у него мои дети Юрий с братьми не вступаются. Что я дал детям  своим
сельца у Москвы с дворами городскими на посадах; и дети мои  на  тех  дворах
торгов не держат, житом не  велят  торговать,  лавок  не  ставят,  купцов  с
товаром иноземных из Московской земли и из своих уделов на  этих  дворах  не
велят ставить: ставятся купцы с товаром на гостиных  дворах,  как  было  при
мне, и меньшие дети мои в те дворы гостиные и в те  пошлины  не  вступаются.
Если в сельцах детей моих меньших  и  на  их  дворах  городских  кто  станет
торговать съестным товаром, то сын мой Василий этих торгов не велит сводить,
но прикащик его берет с них полавочную пошлину. Если случится душегубство  в
сельцах и городских дворах меньших сыновей моих, то судит большой  наместник
сына моего Василия; суд и дань над селами в  станах  московских  принадлежат
меньшим сыновьям моим, которые ими владеют, но душегубством и  поличным  эти
села тянут к Москве, кроме поличного, которое случится между их  крестьянами
таком  случае  судят  их  прикащики,  но  докладывают  большого   наместника
московского. Грамоты полные и докладные пишет только ямской дьяк сына  моего
Василия. Города и волости, доставшиеся в уделы  меньшим  сыновьям  моим,  но
прежде тянувшие душегубством к городу Москве, и  теперь  тянут  туда  же  по
старине". В ордынские выходы: в Крым, Казань, Астрахань,  Царевичев  городок
(Касимов), для других царей и царевичей, которые будут в  Московской  земле,
на послов татарских назначена тысяча рублей в год; из этой суммы 717  рублей
платит великий князь, остальное доплачивают  удельные.  Иоанн  III  в  своей
духовной окончательно решает вопрос о выморочных уделах: "Если кто-нибудь из
сыновей моих умрет, не оставив ни  сына,  ни  внука,  то  удел  его  весь  к
Московской земле и Тверской сыну моему Василию; меньшие братья у него в этот
удел не вступаются; если  же  останутся  у  покойного  дочери,  то  сын  мой
Василий, наделив, выдает их замуж, а что покойный даст своей жене - волости,
села и казну, в это сын мой Василий не вступается до ее смерти".
     Новый  порядок  престолонаследия,  по  которому   дядья   должны   были
отказываться от прав на старшинство в пользу племянников от старшего  брата,
был подтвержден тем, что Иоанн еще  при  жизни  своей  велел  старшему  сыну
Василию заключить договор  с  следующим  за  ним  братом,  Юрием;  по  этому
договору последний обязался  держать  великого  князя  господином  и  братом
старшим,  держать  честно  и  грозно  без  обиды;  здесь  выражение  держать
господином употреблено в первый раз; в первый раз в договоре  между  родными
братьями младший обязывается держать  княжение  старшего  честно  и  грозно.
Относительно главного условия Василий  говорит  Юрию:  "Придет  воля  божия,
возьмет бог меня, великого князя, и  останутся  после  меня  дети,  то  сына
моего, которого я благословлю великими княжествами, тебе держать в мое место
своего господина и брата  старшего,  великих  княжеств  под  ним,  под  моею
великою княгинею и под нашими детьми блюсти и не обидеть, ни вступаться,  ни
подыскиваться никаким способом". Любопытно, что здесь отец выговаривает себе
право благословлять великими княжествами сына, которого хочет,  не  упоминая
ни слова о старшинстве; это  право,  как  мы  видели,  было  ясно  высказано
Иоанном III в ответе его псковичам: "Разве я не волен  в  своем  внуке  и  в
своих детях? Кому хочу, тому и дам княжество". Хотя в  княжение  Иоанна  III
некоторые слабые удельные князья, как, например, Михаил Андреевич  Верейский
и сын Бориса Васильевича Волоцкого, и решились  в  духовных  грамотах  своих
назвать великого князя государем, однако сам Иоанн не решился еще  заставить
младшего сына, Юрия, назвать госуд