ее,  впрочем,
то известие, по которому заключено было только перемирие до общего съез-
да, потому что немедленно за этим летописец начинает говорить о требова-
ниях Ольговичей, чтоб Ярополк возвратил им то, что их  отец  держал  при
его отце: "Что наш отец держал при вашем отце, того и мы хотим; если  же
не дадите, то не жалейте после; если что случится, вы  будете  виноваты,
на вас будет кровь". Без сомнения, Ольговичи  просили  города  Курска  и
всего Посемья, взятых у них Мономаховичами тотчас после изгнания Яросла-
ва Всеволодом. В ответ на это требование Ярополк собрал войско киевское,
а Юрий - переяславское, и 50 дней стояли у Киева;  потом  помирились  со
Всеволодом и отдали Переяславль младшему брату своему Андрею  Владимиро-
вичу, а прежнюю его волость, Владимир-Волынский, -  племяннику  Изяславу
Мстиславичу. По всему видно,  впрочем,  что  это  распоряжение  было  не
следствием, но причиною мира с Ольговичами: дядья, чтоб отвлечь  племян-
ников от Святославичей, отнять у последних предлог к войне  и  правду  в
глазах народа, удовлетворили Изяслава, отдавши ему Волынь; Юрий ростовс-
кий, видя, вероятно, как спорны русские столы и  как  незавидна  Переяс-
лавская волость, беспрестанно подвергавшаяся нападениям Ольговичей и по-
ловцев, не хотел более менять на нее своей северной, верной волости; за-
нятие же Переяславля младшим братом не могло быть для него  опасно:  ни-
когда младший брат не восставал против прав старшего, тогда как был при-
мер, что племянник от старшего  брата  восставал  против  младшего  дяди
(1134 год).
   Что Ольговичи принуждены были  мириться  поневоле,  будучи  оставлены
Мстиславичами, доказательством служит их нападение на Переяславскую  об-
ласть в следующем, 1135 году. Всеволод со всею братьею пришел к  Переяс-
лавлю, стоял под городом три дня, бился у ворот; но, узнавши,  что  Яро-
полк идет на помощь к брату, отступил к верховью реки Супоя и  там  дож-
дался киевского князя. Мы заметили уже, что Ярополк был в отца  отвагою:
завидя врага, не мог удержаться и ждать, пока подойдут другие  полки  на
помощь, но бросался на него с одною своею дружиною; мы видели, что такая
удаль сошла для него благополучно, принесла даже большую славу в битве с
половцами при начале Мстиславова княжения. Точно так же вздумал он  пос-
тупить и теперь: не дождавшись киевских полков, с одною своею дружиною и
с братьею, даже не выстроившись хорошенько, ударил на Ольговичей, думая:
"Где им устоять против нашей силы!" Сначала бились крепко с  обеих  сто-
рон, но скоро побежали Всеволодовы половцы, и лучшая дружина Мономахови-
чей с тысяцким киевским погналась за ними, оставя князей своих биться  с
Ольговичами на месте. После злой сечи Мономаховичи должны были  уступить
черниговским поле битвы, и когда тысяцкий с боярами, поразивши половцев,
приехали назад, то уже не застали князей своих и попались в руки победи-
телям Ольговичам, обманутые Ярополковым стягом, который держали  послед-
ние. Кроме лучших мужей своих, взятых в плен, Ярополк  потерял  в  числе
убитых племянника Василька Леоновича, греческого царевича, внука Монома-
хова по дочери. Возвратясь за Днепр, киевский князь начал набирать новое
войско, а Всеволод перешел Десну и стал против Вышгорода; но,  постоявши
7 дней у Днепра, не решился переправиться, пошел в Чернигов, откуда стал
пересылаться с киевским князем о мире, без всякого, однако, успеха.  Это
было в конце лета; зимою Ольговичи с половцами перешли  Днепр  и  начали
опустошать всю Киевскую область, доходили до  самого  Киева,  стрелялись
через Лыбедь; из городов, впрочем, удалось им взять только два, да и  те
пустые: мы видели уже обычай украинских жителей покидать свои города при
нашествии неприятелей, Ярополк, по словам  летописца,  собрал  множество
войска изо всех земель, но не вышел против врагов, не начал  кровопроли-
тия; он побоялся суда божия, смирился пред Ольговичами, хулу и укор при-
нял на себя от братьи своей и от всех, исполняя заповедь:  любите  враги
ваша; он заключил с Ольговичами мир, отдал им то, чего  прежде  просили,
т. е. отчину их, города по Сейму. Трудно решить, что собственно застави-
ло Ярополка склониться на уступку: был ли он из числа тех людей, на  ко-
торых неудача после продолжительных успехов сильно действует, или в  са-
мом деле духовенство и  преимущественно  митрополит  Михаил  постарались
прекратить войну, столь гибельную для края, и Ярополк действительно зас-
лужил похвалы летописца за христианский подвиг смирения для блага  наро-
да, быть может, то и другое вместе; не забудем также, что успех битвы не
мог быть верен: мы знаем, что Всеволод Ольгович вовсе не отличался  без-
расчетною отвагою, уступал, когда видел  превосходство  сил  на  стороне
противника, и если теперь не уступил, то это значило, что силы  Ярополка
вовсе не были так велики, как выставляет их летописец, по  крайней  мере
сравнительно с силами Ольговичей (1135 г.).
   Мир не мог быть продолжителен: главная причина  вражды  Ольговичей  к
Мономаховичам - исключение из старшинства - существовала во всей силе  и
при этом еще Черниговские испытали возможность успешной войны с  Монома-
ховичами, особенно при разделении последних. Изгнание брата Всеволодова,
Святослава, из Новгорода было поводом к новой войне в 1138 году.  Ольго-
вичи опять призвали половцев и начали воевать Переяславскую  волость  по
реке Суле; Андрей Владимирович не мог им сопротивляться и, не видя помо-
щи от братьев, хотел уже бежать из Переяславля. Но Ольговичи, узнав, что
Андрею нет помощи от братьев, успокоили его льстивыми словами, по  выра-
жению летописца: из этого известия имеем право заключить, что  Ольговичи
хотели поссорить Андрея с братьями и привлечь на свою сторону, показывая
ему, как мало заботятся об  нем  братья.  Весть  о  задержке  Святослава
Ольговича в Смоленске, на дороге его из  Новгорода,  еще  более  усилила
войну; брат его Всеволод призвал множество половцев, взял Прилук и соби-
рался уже старым путем к Киеву, как узнал об огромных приготовлениях Мо-
номаховичей и поспешил отступить в свою волость,  к  Чернигову.  Ярополк
созвал братьев и племянников, собрал, кроме киевлян и переяславцев, так-
же рать из верхних земель, суздальцев, ростовцев,  полочан  и  смольнян;
Ростиславичи галицкие и король венгерский прислали ему также помощь, на-
конец, присоединились к нему многочисленные толпы пограничных  варваров,
берендеев; с такими силами Ярополк уже не стал  дожидаться  Ольговича  в
Киевской волости, но отправился к нему в Черниговскую; Всеволод испугал-
ся и хотел было уже бежать к половцам, как  черниговцы  остановили  его:
"Ты хочешь бежать к половцам, говорили они, а волость свою погубить,  но
к чему же ты тогда после воротишься? Лучше отложи свое высокоумье и про-
си мира; мы знаем Ярополково милосердие: он не  радуется  кровопролитию,
бога ради он помирится, он соблюдает Русскую землю". Всеволод послушался
и стал просить мира у Ярополка;  тот,  по  выражению  летописца,  будучи
добр, милостив нравом, богобоязлив, подобно отцу своему,  поразмыслил  о
всем хорошенько и не захотел кровопролития, а заключил мир  у  Моравока,
на правом берегу Десны. Потом заключен был новый  договор  между  ним  и
Ольговичами, неизвестно на каких условиях (1136 - 1139).
   Так кончились усобицы на юге при старшинстве Ярополковом; но эти усо-
бицы сильно отозвались также на севере, в Новгороде Великом. Мы  видели,
как при Святополке новгородцы настояли на том, чтобы князем у них  оста-
вался выросший в Новгороде Мстислав Владимирович. Однако они недолго жи-
ли с этим любимым князем: Мономах в 1116 году вызвал его на юг, и в Нов-
городе остался сын его Всеволод. Молодость князя и смерть двух  посадни-
ков, случившаяся почти в один год, как видно, подали повод к смятениям в
городе: некоторые бояре и сотский Ставр ограбили каких-то двух  граждан;
неизвестно, впрочем, какого рода был этот грабеж, потому что иногда гра-
беж происходил вследствие судного приговора, и потому трудно решить, ви-
новны ли были Ставр и бояре в насилии или только в несправедливости. Как
бы то ни было, Мономах и Мстислав вызвали всех бояр новгородских в Киев:
товарищи Ставра были заточены, другие отпущены назад в  Новгород,  после
того как дали клятву, вероятно, в том, что вперед не будет подобных про-
исшествий. Кем был избран в то время посадник Константин Моисеевич,  не-
известно: вероятно, киевским князем, если обратим  внимание  на  обстоя-
тельства. На следующий год он умер, и на его место пришел посадничать из
Киева Борис, разумеется, присланный Мономахом. По  смерти  последнего  в
Киеве посадили сына его Мстислава, а в Новгороде - внука Всеволода;  от-
носительно обоих в летописи употребляется одинаковое выражение: посадиша
в смысле: граждане хотели, просили, призвали. Новгородцы посадили у себя
Всеволода вторично, потому что  по  вступлении  своем  на  старший  стол
Мстислав мог перевести его куда-нибудь поближе к себе в Русь по  примеру
отцовскому; как видно, в это время новгородцы взяли со Всеволода  клятву
не разлучаться с ними. На следующий год Всеволод ходил к отцу в Киев, но
пришел опять в Новгород на стол; в тот же год дали посадничество  Мирос-
лаву Гюрятиничу, причем летописец не упоминает о смерти прежнего  посад-
ника Бориса; к  кому  относится  выражение:  въдаша  посадничество  -  к
князьям ли Мстиславу и Всеволоду или к гражданам, решить  трудно.  Через
год, не упоминая о смерти Мирослава, летопись говорит о  назначении  ему
преемника Давыда Дмитриевича, шурина великого  князя  Мстислава  и  сына
прежде бывшего посадника. Этот посадник умер в том же 1128  году,  и  на
его место в 1129 г. пришел из Киева Даниил; но в 1130 г. опять  летопись
упоминает о назначении нового посадника Петрилы с выражением даша и в то
же время говорит о походе Всеволода на чудь, и о поездке его  в  Киев  к
отцу; имела ли связь смена посадника с этими событиями,  решить  трудно.
Так было при старшинстве Мстислава. Тотчас по смерти его начались смуты.
Всеволод, несмотря на клятву не разлучаться с новгородцами,  прельстился
столом переяславским и уехал в Русь, не оставивши, как  видно,  князя  в
Новгороде. Мы уже видели раз, как новгородцы обижались, когда князья ме-
няли их город на другой; кроме того, что перемена князя нарушала наряд в
городе, новгородцев должно было оскорблять и то, что князь, отдавая пре-
имущество какому-нибудь Турову или Переяславлю, тем самым унижал  значе-
ние стола Рюрикова, ибо и между самими князьями, как увидим, не исчезала
память, что Новгород был старейшим столом в Русской земле. Легко  понять
теперь, что когда Всеволод, прогнанный Юрием из Переяславля, явился  на-
зад в Новгород, то нашел здесь сильное волнение - встань великую  в  лю-
дях, по выражению летописца; пришли псковичи и ладожане  в  Новгород,  и
Всеволод должен был выехать из него; потом, однако, граждане скоро  оду-
мались и возвратили его назад. Можно, впрочем, с вероятностию  полагать,
что Всеволод был принят не так уже, как прежде, что здесь положено нача-
ло условиям или рядам новгородцев с князьями; вероятно,  также  с  этого
времени и посадник переменяет свой характер чиновника княжеского на  ха-
рактер чиновника народного, от веча избираемого, хотя и не  без  участия
князя; в это время по крайней мере избрали посадников для  пригородов  -
Мирослава для Пскова и Рагуила для Ладоги; это известие может навести на
мысль, что псковичи и ладожане затем и приходили в Новгород, чтоб требо-
вать назначения себе новых посадников. Есть также прямое известие, что с
этих пор Всеволод не имел надлежащего значения в Новгороде, не мог  зас-
тавить его жителей выслать в Киев обычную печерскую дань, за которою ве-
ликой князь Ярополк должен был послать другого племянника Изяслава: пос-
леднему удалось взять дань.
   Между тем дела на юге запутывались все более и  более.  В  1134  году
явился в Новгород Изяслав Мстиславич, с тем чтобы  уговаривать  брата  и
граждан идти войною на дядю Юрия, добыть для Мстиславичей хотя  Ростовс-
кую волость, если им нет части в Русской земле. Начали толковать о  суз-
дальской войне новгородцы и убили мужей своих, свергнули их с моста, го-
ворит летописец. Из этих слов видно, что после  предложения,  сделанного
Всеволодом о суздальском походе, вече было самое бурное: одни хотели за-
щищать Мстиславичей, достать им волость, другие нет; большинство  оказа-
лось на стороне первых, положено идти в поход, а несогласное меньшинство
отведало Волхова. Мстиславичи с посадником Петрилою отправились на  вой-
ну, но едва достигли они до реки Дуны, как  несогласия  городского  веча
повторились в полках: противники похода против дядей в пользу  племянни-
ков, против сына Мономахова в пользу внуков его опять подняли голос и на
этот раз пересилили, заставили князя возвратиться и тут же, отняв посад-
ничество у Петрила, как видно, желавшего войны, отдали его Ивану  Павло-
вичу. Так посадники уже начали сменяться  вследствие  перевеса  той  или
другой враждебной стороны; видно также, что к противникам войны  принад-
лежали люди, вообще не расположенные ко Всеволоду, не  хотевшие  принять
его по возвращении из Переяславля. Но в Новгороде  ждало  их  поражение:
здесь противники их опять пересилили, и опять Всеволод  со  всею  Новго-
родскою областью пошел на Ростовскую землю в жестокие морозы  и  мятели,
несмотря на увещания митрополита Михаила, который пришел тогда в  Новго-
род: "Не ходите, грозил им митрополит, меня бог  послушает";  новгородцы
задержали его и отправились: на Ждановой горе встретились они с ростовс-
кими полками и потерпели поражение, потеряли храброго  посадника  своего
Ивана, также Петрилу Николаича, быть может, его предшественника, и много
других добрых мужей, а суздальцев пало больше,  прибавляет  новгородский
летописец; но ростовский говорит, что его земляки победили  новгородцев,
побили их множество и возвратились с победою великою. Новгородцы,  возв-
ратись домой, выпустили митрополита и выбрали посадником старого  Мирос-
лова Гюрятинича.
   Испытав вредные для себя следствия  княжеских  усобиц,  новгородцы  в
1135 году отправили посадника своего Мирослава в Русь мирить Мономахови-
чей с Ольговичами; но он  возвратился,  не  сделав  ничего,  потому  что
сильно взмялась вся Земля русская, по выражению летописца. Князья не по-
мирились при посредничестве новгородцев, но каждый стал переманивать  их
на свою сторону, давать им, следовательно, право выбора.  Новгородцы  не
замедлят воспользоваться этим правом, но кого же выберут они?  Кому  бог
поможет, на чьей стороне останется победа? Бог помог Ольговичам при  Су-
пое, и противники  Мономаховича  Всеволода  воспользовались  этим,  чтоб
восстать против него. В 1136 году новгородцы призвали псковичей и  ладо-
жан и стали думать, как бы выгнать князя  своего  Всеволода;  подумавши,
посадили его в епископском дворе с женою,  детьми  и  тещею,  приставили
сторожей стеречь его день и ночь с оружием, по 30 человек на день, и  не
выпускали до тех пор, пока приехал новый князь,  Святослав  Ольгович  из
Чернигова. Вины Всеволода так означены в летописи: 1) не блюдет смердов;
2) зачем хотел сесть в Переяславле? 3) в битве при Ждановой горе  прежде
всех побежал из полку; 4) вмешивает Новгород  в  усобицы:  сперва  велел
приступить к Ольговичам, а теперь  велит  отступить.  Но  изгнание  сына
Мстиславова и принятие Ольговича не могли пройти спокойно  в  Новгороде,
потому что оставалась сильная сторона, приверженная к Мстиславичам: Нов-
город разодрался, как разодралась Русская земля, по выражению летописца.
В год прибытия Святослава Ольговича (1136) уже встречаем известие о сму-
те: какого-то Юрия Жирославича, вероятно, приверженца Всеволодова, сбро-
сили с моста. Но у Мстиславича оставалось много других приверженцев; они
решились умертвить Святослава, стреляли в него,  но  без  успеха.  Тогда
несколько добрых мужей и в том числе посадник Константин  (избранный  на
место Мирослава Гюрятинича, умершего в 1135 году) побежали ко  Всеволоду
в Вышгород, где приютил его дядя Ярополк; вместо Константина избрали по-
садником Якуна Мирославича, вероятно, сына прежнего посадника  Мирослава
Гюрятинича. Новгородские беглецы сказали Всеволоду,  что  у  него  много
приятелей в Новгороде и Пскове, которые ждут только его появления: "Сту-
пай, князь, хотят тебя опять". Всеволод отправился с братом  Святополком
и точно был принят в Пскове; когда он ехал мимо  Полоцка,  то  Василько,
тамошний князь, сам вышел к нему навстречу и проводил с честию, ради за-
поведи божией забыв все зло, которое  сделал  отец  Всеволодов  Мстислав
всему роду их; Всеволод был в его руках  теперь,  но  он  и  не  подумал
мстить ему за отцовское зло; оба целовали друг другу крест  не  поминать
прошлого. Когда в Новгороде узнали, что Всеволод во Пскове, хочет  сесть
и у них, то встал сильный мятеж; большинство  не  захотело  Мстиславича,
приятели его принуждены были бежать к нему во Псков; большинство разгра-
било их домы, стали искать между оставшимися боярами, нет ли между  ними
приятелей Всеволодовых, с заподозренных взяли полторы  тысячи  гривен  и
дали эти деньги купцам на сборы к войне; между виноватыми  пострадали  и
невинные. Можно заметить, что  к  стороне  Всеволодовой  преимущественно
принадлежали бояре, между которыми искали и находили его приятелей; а  к
противникам его преимущественно принадлежали  простые  люди,  что  видно
также из главного обвинения: не блюдет смердов. Святослав Ольгович  соб-
рал всю землю Новгородскую, призвал на помощь брата Глеба с жителями го-
рода Курска и с половцами и пошел  выгонять  Всеволода  изо  Пскова,  но
псковичи с первого раза уже показали стойкость, какою отличались  после,
тем более что выгодно было для них получить особого князя и освободиться
таким образом от влияния старшого города; они не покорились новгородцам,
не выгнали от себя Всеволода, но приняли меры предосторожности на случай
нападения, сделали повсюду засеки. Святослав и новгородцы  увидали,  что
война будет трудная, успех неверный, и потому возвратились с дороги, го-
воря: "Не хотим проливать крови братьев своих;  пусть  бог  все  управит
своим промыслом". Всеволод умер в том же 1137 году;  псковичи  взяли  на
его место брата  его  Святополка,  а  между  тем  новгородцы  испытывали
большие неприятности: Мономаховичи и союзники их сердились на них за то,
что они держали у себя Ольговича, и потому прекратили с  ними  торговлю;
не было мира ни с Суздалем, ни с Смоленском, ни с Киевом, ни с Полоцком;
от прекращения подвозов сделалась дороговизна в съестных припасах. Но  и
здесь враждебное разделение, происшедшее в княжеском роде, помогло  Нов-
городу выйти из затруднительного положения. Мы видели, что причиною тор-
жества Ольговичей было разделение в  самой  семье  Мономаха,  раздвоение
между старшими племянниками и младшими дядьми; пользуясь этим раздвоени-
ем, Ольговичи будут иметь случай давать силу  своим  утраченным  правам,
получать старшинство и Киев. Это тройное разделение  потомства  Ярослава
очень важно относительно новгородской истории: с одной  стороны,  частая
смена великих князей из трех враждебных  линий  заставляла  новгородцев,
признававших зависимость свою всегда от старшего  Ярославича,  сообразо-
ваться с этою сменою и также  переменять  своих  князей,  что  усиливало
внутренние волнения, производимые приверженцами изгоняемых князей и вра-
гами их; с Другой стороны, давала Новгороду возможность выбора  из  трех
линий, что необходимо усиливало произвол веча и вместе с тем увеличивало
его значение, его требования, давало новгородцам  вид  народа  вольного.
Так Новгород, сообразуясь с переменою, последовавшею  на  юге  в  пользу
Ольговичей, сменяет Мономаховича; будучи приведен этою сменою в  затруд-
нительное положение, он находит средство выйти из него без вреда себе  и
унижения: он может примириться с Мономаховичами, не имея нужды п