рех сыновей, брал одного, захватил  всех  неженатых
мужчин и женщин, не имевших законных мужей, также всех нищих,  остальных
же перечислил, по обычаю татарскому, и  обложил  данью:  каждый  человек
мужского пола, какого бы возраста и состояния ни был, обязан был платить
по меху медвежью, бобровому, соболиному, хорьковому и  лисьему;  кто  не
мог заплатить, того отводили в рабство. В 1255 году умер Батый, ему нас-
ледовал сын его Сартак, или Сертак, скоро умерший, и Золотая Орда доста-
лась брату Батыеву, Берге, или Берке. По воцарении этого нового хана,  в
1257 году, по русским известиям, происходила вторая  переписью  приехали
численники, сочли всю землю Суздальскую, Рязанскую и Муромскую, постави-
ли десятников, сотников, тысячников и темников, не считали только игуме-
нов, чернецов, священников и клирошан. Подобная же перепись  происходила
одновременно во всех странах, подвластных  татарам,  и  везде  служители
всех религий, исключая еврейских раввинов, были освобождены от подати. В
Новгороде после вести о переписи все лето продолжалось смятение; а зимою
убили посадника Михалка; "если бы кто добро друг другу делал, -  прибав-
ляет летописец, - то добро бы и было, а кто копает под другим  яму,  тот
сам в нее попадает". Вслед за этим приехал в Новгород  великий  князь  с
татарскими послами, которые начали требовать десятины и тамги; новгород-
цы не согласились, дали дары для хана и отпустили послов  с  миром;  сам
Василий, сын Невского, был против дани, следовательно, против  воли  от-
цовской, и выехал во Псков, как только отец приехал  в  Новгород;  Алек-
сандр выгнал его оттуда и отправил в Суздальскую область,  а  советников
его наказал жестоко. Волнения не прекращались в Новгороде: тою  ж  зимою
убили Мишу, быть может того самого, который так славно бился со  шведами
при Неве; посадничество дано было Михаилу Федоровичу, выведенному из Ла-
доги. Целый следующий год, однако, прошел без слухов о  требованиях  та-
тарских; но в 1259 г. приехал с Низу (из  Суздальской  области)  Михайла
Пинещинич с ложным посольством. "Если не согласитесь на перепись, -  го-
ворил он новгородцам, - то уже полки татарские в Низовой земле".  Новго-
родцы испугались и согласились; но когда зимою приехал Александр и с ним
окаянные татары-сыроядцы с женами, то опять встал сильный мятеж;  татары
испугались и начали говорить Александру: "Дай нам сторожей, а  то  убьют
нас", и князь велел их стеречь но ночам сыну посадничью со всеми  детьми
боярскими. Татарам наскучило дожидаться. "Дайте нам число,  или  побежим
прочь", - говорили они. Но в Новгороде и в этом случае, как  в  предыду-
щем, высказались две враждебные сословные партии: одни граждане никак не
хотели дать числа. "Умрем честию за св. Софию и за домы  ангельские",  -
говорили они; но другие требовали согласия на перепись и наконец  осили-
ли, когда Александр с татарами съехали уже с Городища. И  начали  ездить
окаянные татары по улицам, переписывая домы христианские. Взявши  число,
татары уехали; вслед за ними отправился и князь Александр, оставивший  в
Новгороде сына Димитрия.
   В Новгороде стало тихо; но поднялись волнения  на  востоке,  в  земле
Ростовской: здесь в 1262 году народ был выведен  из  терпения  насилиями
татарских откупщиков дани; поднялись веча и выгнали откупщиков из Росто-
ва, Владимира, Суздаля, Переяславля и Ярославля; в последнем городе убит
был в это время отступник Изосим, который принял магометанство  в  угоду
татарскому баскаку и хуже иноплеменников угнетал своих  прежних  сограж-
дан. Понятно, что в Орде но могли спокойно снести этого события, и полки
татарские уже посланы были пленить христиан: тогда Александр, чтобы  от-
молить людей от беды, отправился в четвертый раз в Орду; как  видно,  он
успел в своем деле благодаря,  быть  может,  персидской  войне,  которая
сильно занимала хана Берге. Но это было уже последним делом  Александра:
больной поехал он из Орды, проведши там всю зиму, и на дороге, в Городце
Волжском, умер 14 ноября 1263 года, "много потрудившись за  землю  Русс-
кую, за Новгород и за Псков, за все великое княжение отдавая живот  свой
и за правоверную веру". Соблюдение Русской земли  от  беды  на  востоке,
знаменательные подвиги за веру и землю на  западе  доставили  Александру
славную память на Руси, сделали его самым видным  историческим  лицом  в
нашей древней истории - от Мономаха до Донского. Знаком  этой  памяти  и
славы служит особое сказание о подвигах Александровых, дошедшее  до  нас
вместе с летописями, написанное современником и,  как  видно,  человеком
близким к князю. Великий князь Александр Ярославич, говорит автор сказа-
ния, побеждал везде, а сам не был нигде побежден; приходил в Новгород от
западных стран знаменитый рыцарь, видел Александра и, возвратясь в  свою
землю, рассказывал: "Прошел я много стран и народов, но нигде  не  видал
такого ни в царях царя, ни в князьях князя"; такой же  отзыв  сделал  об
нем и хан. Когда Александр после отцовой смерти приехал во Владимир,  то
был грозен приезд его, промчалась весть о нем до самых  устий  Волги,  и
жены моавитские начали стращать детей своих: "Молчи, великий князь Алек-
сандр едет!" Однажды явились к нему послы из великого Рима от папы,  ко-
торый велел сказать Александру: "Слышали мы о тебе, князь, что ты честен
и дивен, и велика земля твоя: поэтому прислали мы к тебе  от  двенадцати
кардиналов двоих хитрейших - Галда и Гемонта, да послушаешь учения наше-
го". Александр, подумавши с мудрецами своими, описал папе все случившее-
ся от сотворения мира до седьмого вселенского собора, прибавив: "Все это
мы знаем хорошо, но от вас учения не принимаем". Идя по  следам  отцовс-
ким, Александр передавал много золота и серебра в Орду на выкуп пленных.
Митрополит Кирилл был во Владимире, когда узнал о смерти Александра;  он
так объявил об этом народу: "Дети мои милые! знайте,  что  зашло  солнце
земли Русской", и все люди завопили в ответ: "Уже погибаем!"
   Занимаясь по  смерти  отца  преимущественно  отношениями  ордынскими,
Александр должен был следить и за обычною борьбою на западе,  в  которой
прежде принимал такое славное участие. Мы видели, что Михаил  московский
недолго пользовался старшим столом, отнятым у дяди, пал в битве  с  лит-
вою; но другие Ярославичи отомстили за его смерть,  поразивши  литву  из
3убцова (в 1249 году); около этого же времени псковичи потерпели пораже-
ние от литвы на Кудепи; в 1253 году литва явилась в  области  Новгородс-
кой; но князь Василий с новгородцами нагнали ее у Торопца, разбили,  от-
няли полон. В 1258 г. пришла литва с полочанами к Смоленску и взяла  го-
род Войщину на щит; после этого литовцы явились у Торжка, жители которо-
го вышли к ним навстречу, но потерпели поражение, и город их много пост-
радал; под 1262 годом встречаем известие о мире  новгородцев  с  литвою.
Шведы и датчане с финнами пришли в 1256 году и стали чинить город на На-
рове; новгородцы, сидевшие в это время без князя, послали в  Суздальскую
землю к Александру за полками, разослали и  по  своей  волости  собирать
войско; неприятель испугался этих приготовлений и ушел за море. На  зиму
приехал в Новгород князь Александр и отправился в поход - куда, никто не
знал; думали, что князь идет на чудь, но он от  Копорья  пошел  на  ямь;
путь был трудный, войско не видело ни дня, ни ночи от  метели;  несмотря
на то, русские вошли в неприятельскую землю и опустошили ее. После  мира
1242 года немцы десять лет не поднимались на Русь; только в  1253  году,
ободренные удачными войнами с Литвою, они нарушили договор,  пришли  под
Псков и сожгли посад, но самих их много псковичи били,  говорит  летопи-
сец. Видно, впрочем, что осада крепости тянулась до тех пор, пока пришел
полк новгородский на выручку; тогда немцы испугались, сняли осаду и  уш-
ли. В Новгороде в это время было  покойно,  и  потому  решились  не  до-
вольствоваться освобождением Пскова, а идти пустошить Ливонию: пошли  за
Нарову и положили пусту немецкую волость; корелы также ей много зла  на-
делали. Псковичи с своей стороны не хотели оставаться в долгу,  пошли  в
Ливонию и победили немецкий полк, вышедший к ним навстречу. Тогда  немцы
послали во Псков и в Новгород просить мира на всей воле  новгородской  и
псковской и помирились. В 1262 г. собрались князья идти к старой  отчине
своей, к Юрьеву ливонскому. Этот поход замечателен тем, что здесь в пер-
вый раз видим русских князей в союзе с  литовскими  для  наступательного
движения против немцев. Русские князья - брат  Невского  Ярослав  и  сын
Дмитрий с Миндовгом литовским, Тройнатом жмудьским и Тевтивилом полоцким
уговорились ударить вместе на Орден. Миндовг явился перед  Венденом,  но
тщетно дожидался русских и возвратился назад,  удовольствовавшись  одним
опустошением страны. Когда ушла литва, явились русские полки  и  осадили
Юрьев; немцы сильно укрепили его. "Был город Юрьев тверд, - говорит  ле-
тописец, - в три стены, и множество людей в нем всяких, и  оборону  себе
пристроили на городе крепкую". Посад был взят приступом, сожжен; русские
набрали много полону и товара всякого, но крепости взять не могли и ушли
назад. Немецкий летописец прибавляет, что русские оставили Юрьев,  слыша
о приближении магистра Вернера фон Брейтгаузена, и  что  магистр  по  их
следам вторгнулся в русские владения, опустошил их, но болезнь принудила
его возвратиться.
   Прежний великий князь Андрей Ярославич недолго пережил брата  своего:
он умер весною 1264 года. Сохранилось известие,  что  Андрей  по  смерти
Александра снова хотел занять стол владимирский, но что брат его Ярослав
перенес дело на решение хана, и  тот  утвердил  Ярослава.  Это  известие
подтверждается тем, что в летописях вступление Ярослава на великокняжес-
кий престол означено не тотчас по смерти Александра, в 1263, но  уже  по
смерти Андрея, в 1264 году. Неизвестно, где Невский имел  пребывание,  в
отчинном ли городе Переяславле Залесском или во  Владимире,  по  крайней
мере погребен был в последнем; брат же его Ярослав, как видно, жил то  в
Твери, то во Владимире, то в Новгороде и был похоронен в  Твери.  Смерть
Невского повела прежде всего к перемене в Новгороде;  сын  его  Димитрий
был изгнан; мы видели, что посадник Анания  был  свержен  по  требованию
Александра, и на его место поставлен  Михалко  Степанович  -  необходимо
угодный великому князю; но Михалко был убит меньшими  людьми,  постоянно
не ладившими с Александром, следовательно, и посадника, ими  выбранного,
Михаила Федоровича мы не имеем права считать в числе  приверженцев  пос-
леднего. Поэтому неудивительно встретить в летописи известие, что новго-
родцы изгнали Димитрия Александровича по совету с посадником своим Миха-
илом и послали в Тверь сына посадникова и лучших бояр звать  Ярослава  к
себе на стол: вспомним, что и  прежде  Ярослав  был  позван  в  Новгород
вследствие желания меньших людей, которые так сильно после того противи-
лись Александру. Ряд новгородцев с Ярославом дошел до нас во всей полно-
те в двух грамотах; новгородцы называют предложенные князю условия древ-
ними, быть может, они были предложены впервые Всеволоду, внуку Мономахо-
ву; внесено также в условия, чтобы поступки  Невского  нег  повторялись,
несмотря на то, новгородцы недолго нажили в мире и с новым князем.  Пер-
вая размолвка произошла по поводу псковичей,  которые  посадили  у  себя
князем Довмонта литовского, тогда как прежде сидел у них  сын  Ярославов
Святослав; в 1266 году Ярослав пришел в  Новгород  с  полками  низовыми,
чтоб идти на псковичей и Довмонта,  уже  славного  подвигами  своими  за
Русскую землю; новгородцы воспротивились этому походу и  сказали  князю:
"Прежде переведайся с нами, а потом уже поезжай во Псков". Ярослав отос-
лал полки свои назад. Наместником Ярославовым в Новгороде сидел  племян-
ник его, Юрий Андреевич, но в 1269 году приходил туда сам великий  князь
и стал жаловаться: "Мужи мои и братья мои и ваши побиты в войне с немца-
ми": князь складывал всю вину на трех граждан  -  Жирослава  Давыдовича,
Михаила Мишинича и Юрия Сбыславича, желая лишить их волостей. Но  новго-
родцы были за них; князь в сердцах собрался выехать  из  города:  жители
стали кланяться ему: "Князь! перестань сердиться на Жирослава, Михайла и
Юрия и от нас не езди", потому что мир с немцами был еще непрочен. Ярос-
лав не послушался и уехал; но они послали за ним владыку и лучших  мужей
и воротили его с Бронниц; чтоб угодить ему, выбрали  тысяцкого  Ратибора
Клуксовича по его воле, а посадником на место Михаила Федоровича,  умер-
шего в 1268 году, был избран тогда же еще сын известного Анании, Павша.
   Новгородцы хотели мира с Ярославом из страха перед немцами только,  и
когда этот страх прошел, то в следующем же 1270 году встал мятеж в горо-
де: начали выгонять князя, собрали вече на Ярославовом дворе, убили при-
ятеля княжеского Ивапка, а другие приятели Ярославовы, и между ними  ты-
сяцкий Ратибор, скрылись к князю на Городище; новгородцы  разграбили  их
домы, хоромы разнесли, а к князю послали грамоту с  жалобою,  что  отнят
Волхов гогольными ловцами, а поле отнято  заячьими  ловцами,  взят  двор
Алексы Морткинича, взято серебро на Никифоре Манускиниче, на Романе Бол-
дыжевиче, на Варфоломее; кроме того, выводятся иноземцы, которые живут в
Новгороде, Ярослав, несмотря на все свои старания, должен был выехать, и
новгородцы послали за Димитрием Александровичем, но ошиблись в  расчете:
Димитрий отказался ехать к ним, сказавши: "Не хочу взять стола перед дя-
дею". Новгородцы приуныли, особенно когда узнали, что Ярослав копит пол-
ки на них, мало того, послал к хану их прежнего тысяцкого Ратибора  про-
сить помощи на Новгород; Ратибор говорил хану: "Новгородцы тебя не  слу-
шают; мы просили у них дани для тебя, а они нас выгнали,  других  убили,
домы наши разграбили и Ярослава обесчестили".  Хан  поверил  и  отправил
войско к Ярославу. В такой крайней опасности Новгород был спасен не кня-
зем Южной, старой Руси, но родным братом великого князя, Василием  Ярос-
лавичем костромским: этот князь вступился за  старый  город  не  по  со-
чувствию с его бытом, но из соперничества с братом: как князь  костромс-
кой, Василий боялся усиления князя тверского, ибо такое усиление грозило
не только правам его на княжество Владимирское,  но  даже  независимости
его княжества Костромского. Василий послал сказать новгородцам:  "Кланя-
юсь св. Софии и мужам новгородцам: слышал я, что Ярослав идет на  Новго-
род со всею своею силою, Димитрий с переяславцами и  Глеб  с  смолянами;
жаль мне своей отчины". Но Василий не ограничился одним сожалением:  сам
поехал в Орду, сказал хану, что новгородцы правы, а Ярослав  виноват,  и
возвратил с дороги татарскую рать. Между тем новгородцы поставили острог
около города, имение свое вывезли в крепость, и  когда  явились  сторожа
Ярославовы, то весь город вышел с оружием от мала  до  велика.  Ярослав,
узнав об этом, засел в Русе, а в Новгород послал с мирными  предложения-
ми: "Обещаюсь впредь не делать ничего того, за что  на  меня  сердитесь,
все князья в том за меня поручатся".  Новгородцы  отвечали:  "Князь!  ты
вздумал зло на св. Софию, так ступай: а мы изомрем честно за св.  Софию;
у нас князя нет, но с нами бог и правда и св. София, а тебя  не  хотим".
Новгородцы могли так разговаривать - к Ярославу татары не приходили, а к
ним собралась вся их волость. Псковичи, ладожане, корела, ижора,  вожане
пошли все к устью Шелони и стояли неделю на броде, а полк Ярославов - по
другую сторону реки. Дело, впрочем, не дошло до битвы, потому что явился
новый посредник: прислал митрополит грамоту, в которой писал: "Мне пору-
чил бог архиепископию в Русской земле, вам надобно слушаться бога и  ме-
ня: крови не проливайте, а Ярослав не сделает вам ничего дурного,  я  за
то ручаюсь; если же вы крест целовали не держать его, то я за это прини-
маю епитимью на себя и отвечаю перед богом".  Митрополичья  грамота  по-
действовала, и когда Ярослав опять прислал в новгородский полк с  покло-
ном, то новгородцы помирились с ним на всей  своей  воле,  посадили  его
опять у себя на столе и привели к кресту. Зимою  Ярослав  отправился  во
Владимир, а оттуда в Орду, оставя в Новгороде наместником Андрея Вратис-
лавича, а во Пскове князя Айгуста литовского.
   В 1272 году Ярослав умер на возвратном пути из Орды. По  старому  по-
рядку вещей великое княжество перешло к брату его Василию  костромскому;
но относительно Новгорода явился ему соперник, и, таким образом,  новго-
родцы получили право выбора: послы  Василия  костромского  и  племянника
его, Димитрия переяславского в одно время  съехались  в  Новгороде;  оба
князя просили себе этого стола. Казалось, что выбор будет легок для нов-
городцев: благодарность заставляла их избрать Василия, недавно  избавив-
шего их от страшной опасности. Несмотря на то, они посадили у  себя  Ди-
митрия. Есть известие, объясняющее причину такого поступка: Василий тре-
бовал уничтожения грамот брата своего, следовательно, новгородцы выбрали
того, кто согласился княжить у них на всей их воле. Однако новый великий
князь не думал уступать своих прав: с татарами и племянником своим, кня-
зем тверским Святославом, он повоевал волости новгородские, взял Торжок,
пожег хоромы, посадил своего тиуна, торговля с Низовою землею  прекрати-
лась, купцов новгородских перехватали там, и хлеб сильно вздорожал в го-
роде. Зимою 1273 года князь Димитрий с новгородцами пошел к Твери,  а  к
Василию послали сказать: "Возврати волости новгородские и помирись с на-
ми"; но Василий не хотел мириться - тогда в Новгороде возмутились люди и
захотели Василия; Димитрий, не дожидаясь изгнания, добровольно  уехал  в
свой Переяславль, и Василий сел на столе новгородском; по некоторым  из-
вестиям, великий князь наказал своих противников, в  числе  которых  был
тысяцкий; судя по обстоятельствам, с вероятностию  можно  положить,  что
прежние требования Василия относительно грамот были исполнены.  Перемена
князя повлекла и перемену посадника: еще до приезда Васильева отняли по-
садничество у Павши (Павла Семеновича) и дали Михаилу Мишиничу  (вероят-
но, сыну убитого прежде Миши); Давша бежал сперва к Димитрию,  но  потом
раздумал и поехал с поклоном к Василию, который, как видно,  принял  его
милостиво, потому что как скоро Василий утвердился в Новгороде, то отня-
ли посадничество у Михаила и отдали опять Павше, выведши его из  Костро-
мы; но в следующем же 1274 году Павша умер, и Михаил стал опять посадни-
ком. В 1276 году умер великий князь Василии и погребен в  своей  отчине,
Костроме; с ним прекратилось первое поколение потомства Ярослава  Всево-
лодовича, и старшинство со столом  владимирским  перешло  по  старине  к
старшему сыну Невского, Димитрию  Александровичу  переяславскому.  Таким
образом, при ослаблении родовой связи и общности владения, при образова-
нии уделов, отдельных отчин и при необходимо следующем отсюда стремлении
каждого великого князя усилить свое собственное  княжество,  причем  все
они начинают с Новгорода, жребий - усилиться и стать чрез это сосредото-
чивающим пунктом Руси - выпал сперва Твери, но  недостаток  твердости  в
Ярославе тверском и соперничество брата  его  Василия  воспрепятствовали
усилению Твери; Василий костромской  едва  получил  великокняжескую  об-
ласть, как начал действовать точно таким же  образом,  какой  осуждал  в
брате; подобно ему привел татар на новгородцев, тогда как прежде  засту-
пился за последних и отклонил от них татарское нашествие; но  кратковре-
менное пятилетнее правление не позволило ему  усилить  Костромское  кня-
жество, он умер бездетен, и очередь перешла к Переяславлю Залесскому.
   Касательно ордынских отношений по смерти Невского: в 1266 году кончи-
лось первое, самое тяжелое двадцатипятилетие татарского ига; в этом  го-
ду, говорят летописи, и умер хан Берге и была ослаба Руси от насилия та-
тарского; Берге был первый хан, который