св. Михаила, которая, как видно, была около торговой  площа-
ди. Много новгородских купцов бывало всегда и в Суздальской волости; Ми-
хаил черниговский, отправляясь из Новгорода, выговаривает,  чтоб  новго-
родцы пускали к нему гостей в Чернигов.
   О важности греческой торговли, средоточием которой был Киев,  нам  не
нужно много распространяться после того, что  было  сказано  о  ней  при
обозрении начального периода: известный путешественник жид Вениамин  Ту-
дельский нашел русских купцов и в Константинополе, и в  Александрии.  Но
любопытно, что летописец нигде не упоминает о пребывании греческих  куп-
цов в Киеве, тогда как ясно говорит о пребывании  купцов  западных,  ла-
тинских; очень вероятно, что греки сами редко пускались на опасное  пла-
вание по Днепру чрез степи, довольствуясь продажею своих товаров русским
купцам в Константинополе; Вениамин Тудельский говорит о византийцах, что
они любят наслаждаться удовольствиями, пить и есть, сидя каждый под  ви-
ноградом своим и под смоковницею своею. Из слов Кузьмы Киянина,  плакав-
шегося над трупом Андрея Боголюбского, узнаем, что гости из Константино-
поля приходили иногда и во Владимир Залесский;  но  Плано-Карпини  также
говорит, что в Киев и после монгольского нашествия  приезжали  купцы  из
Константинополя, и, однако же, эти  купцы  сказываются  италианцами.  Из
иностранных известий видно, что в Киеве живали купцы из Регенсбурга, Эм-
са, Вены. Нельзя предполагать, чтоб в описываемое время пресеклись  тор-
говые сношения с Востоком: под 1184 годом в летописи встречаем известие,
что князья наши, отправившись в поход на половцев, встретили  на  дороге
купцов, ехавших из земли Половецкой. Мы не думаем, чтоб здесь непременно
нужно было предполагать русских купцов, торговавших с  половцами:  купцы
эти легко могли быть иностранные из восточных  земель,  шедшие  в  Киев,
чрез Половецкие степи. Наконец путешественники XIII  века  указывают  на
берегу Черного и Азовского морей города, служившие средоточием  торговли
между Россиею и Востоком: монах Бенедикт, спутник  Плано-Карпини,  гово-
рит, что в город Орнас в старину, до разорения его  татарами,  стекались
купцы русские, аланские и козарские; Рубруквис говорит, что  к  Солдайе,
городу, лежащему на южном берегу Тавриды, против  Синопе,  пристают  все
купцы, идущие из Турции в северные страны, и, наоборот, сюда же сходятся
купцы, идущие из России и северных стран в Турцию. Кроме  новгородцев  и
киевлян заграничную торговлю производили также жители Смоленска, Полоцка
и Витебска; об их торговле  мы  узнаем  из  договора  смоленского  князя
Мстислава Давыдовича с Ригою и Готским берегом в 1229 году. Из слов  до-
говора видно, что доброе согласие между смольнянами и немцами было нару-
шено по какому-то случаю и для избежания подобного разлюбья, чтоб  русс-
ким купцам в Риге и на Готском береге, а немецким в  Смоленской  волости
любо было и добросердье во веки стояло, написана была  правда,  договор.
Условились: за убийство вольного человека платить 10 гривен  серебра,  а
за холопа гривну, за побои холопу гривну кун; за повреждение частей тела
5 гривен серебра, за вышибенный зуб 3 гривны; за удар деревом до крови 1
1/2 гривны, кто ударит по лицу, схватит за волосы, ударит батогом - пла-
тить без четверти гривну серебра, за рану без повреждения тела платить 1
1/2 гривны серебра; священнику и послу платится вдвое за  всякую  обиду.
Виноватого можно посадить в колодку, тюрьму или железы только в том слу-
чае, когда не будет по нем поруки. Долги выплачиваются прежде  иностран-
цами; иностранец не может выставить свидетелем одного или двоих из своих
единоземцев; истец не имеет права принудить ответчика к испытанию  желе-
зом или вызвать на поединок; если кто застанет иностранца у своей  жены,
то берет за позор 10 гривен серебра; то же платится за насилие свободной
женщине, которая не была прежде замечена в разврате. Как скоро  волоцкий
тиун услышит, что немецкий гость приехал на Волок (между Двиною и  Днеп-
ром), то немедленно шлет приказ волочанам, чтоб перевезли гостей с това-
рами и заботились о их  безопасности,  потому  что  много  вреда  терпят
смольняне от поганых (литовцев); немцам кидать жребий, кому  идти  напе-
ред, если же между ними случится русский гость, то ему идти назади. При-
ехавши в город, немецкий гость должен дать княгине постав полотна, а ти-
уну волоцкому рукавицы перстовые готские (перчатки); в случае гибели то-
вара при перевозе отвечают все волочане. Торгуют иностранные купцы  безо
всякого препятствия; беспрепятственно же могут отъехать с товаром  своим
и в другой город. Товар, взятый и вынесенный из двора, не  возвращается.
Истец не может принудить ответчика идти на чужой суд, а только  к  князю
смоленскому; к иностранцу нельзя приставить сторожа, не известив  прежде
старшину; если кто объявит притязание на иностранный товар, то не  может
схватить его силою, но должен вести дело судебным  порядком  по  законам
страны. За взвешивание товара платится весовщику с 24  пудов  куна  смо-
ленская. При покупке драгоценных  металлов  немец  платит  весовщику  за
гривну золота ногату, за гривну серебра две векши, за  серебряный  сосуд
от гривны куну, при продаже не платит; когда же покупает вещи на  сереб-
ро, то с гривны вносит куну смоленскую. Для поверки весов хранится  одна
капь в церкви Богородицы на горе, а другая в немецкой церкви Богородицы,
с этим весом и волочане сверяют пуд, данный им немцами. Иностранцы  тор-
гуют безмытно; они не обязаны ездить на войну вместе с туземцами, но ес-
ли захотят - могут; если иностранец поймает вора у своего товара, то мо-
жет сделать с ним все, что хочет. Иностранцы не платят судных пошлин  ни
у князя, ни у тиуна, ни на суде добрых мужей. Епископ  рижский,  магистр
Ордена и все волостели Рижской земли дали Двину вольную от устья до вер-
ху, по воде и по берегу, всякому гостю рижскому  и  немецкому,  ходящему
вниз и вверх. Если случится с ним какая беда,  то  вольно  ему  привезти
свой товар к берегу, и если принаймет людей в помочь, то не брать с него
больше того, сколько сулил при найме.
   О торговле смоленской во внутренних русских областях узнаем из  лето-
писного известия под 1216 годом о заключении князем Ярославом Всеволодо-
вичем пятнадцати смоленских купцов, зашедших для торговли в его волость.
О приходе купцов иностранных и русских во Владимир Залесский при  Андрее
Боголюбском узнаем из слов Кузьмы Киянина, плакавшего над трупом  своего
князя. Причинами, могшими содействовать усилению русской торговли в  оз-
наченное время, было положение русской государственной области между Ев-
ропою и Азиею, что при отсутствии морских обходных путей давало ей  важ-
ное торговое значение; усиление торговой деятельности северных  немецких
городов, которые должны были обратить свое внимание на восток и войти  с
ним в тесные торговые сношения; уменьшение пиратства на Балтийском  море
вследствие того, что скандинавское народонаселение покидает свой прежний
варяжский характер; удобство водных путей сообщения; старание  князей  о
торговле, обогащавшей народ их; уживчивый вообще характер  народонаселе-
ния, терпимость относительно веры, уважение, расположение к иностранцам,
готовность уступать им разные выгоды. Вслед за этими благоприятствующими
для торговли обстоятельствами мы должны упомянуть и о препятствиях,  ко-
торые встречала она в описываемое время: встречаем известие о  ссорах  с
иностранцами, вследствие чего прерывались торговые сношения: так, в 1134
году купцов новгородских посадили в тюрьму в Дании; в 1188  году  новго-
родские купцы подверглись той же участи от немцев за морем,  за  что  из
Новгорода весною не пустили ни одного из своих купцов за  море.  Варягам
посла не дали и отпустили их без мира; в 1201 году варягов отпустили без
мира за море, а осенью пришли варяги сухим путем на мир, и тут новгород-
цы дали им мир на всей своей воле. Только три известия о ссорах с иност-
ранцами; если приложится сюда одно известие о нападении шведов на торго-
вые суда, плывшие в Новгород, то увидим, что с этой стороны  препятствий
для торговли было немного. Гораздо больше препятствий для внешней,  гре-
ческой торговли киевлян представляли половцы, грабившие торговые суда по
Днепру; мы видели, как иногда князья с многочисленными дружинами принуж-
дены были выступать для защиты греков; Мстислав Изяславич жаловался, что
половцы отняли у Руси все торговые пути. Препятствием для торговли внут-
ренней и внешней служили также внутренние войны, усобицы  княжеские:  во
время двудневного грабежа войсками Боголюбского, когда, по словам  лето-
писца, не было никому помилования в Киеве, без сомненья, пострадали так-
же и купцы иностранные; потом Ярослав Изяславич в 1174 году взял большие
деньги (попродал) со всех киевлян, не исключая латину и гостей;  в  1203
году половцы с Рюриком, взявши Киев, страшно пограбили его, а у  инозем-
ных гостей взяли половину товара; здесь хотя и видим некоторое  снисхож-
дение к иностранным купцам, однако последние не могли легко забыть своей
потери. Новгородские купцы терпели вследствие ссор их сограждан с разны-
ми князьями, киевскими и суздальскими: в 1161 году Ростислав Мстиславич,
услыхав, что сын его схвачен в Новгороде, велел перехватать новгородских
купцов, бывших в Киеве, и посадить их в Пересеченский погреб, где в одну
ночь умерло из них 14 человек, после чего Ростислав велел выпустить  ос-
тальных из тюрьмы и развести по  городам;  о  захватывании  новгородских
купцов по Суздальским волостям встречаем известия раз семь; в 1215  году
Ярослав Всеволодович захватил в Торжке новгородцев и купцов больше 2000.
Сообразивши все эти препятствия и сличивши число известий о них с числом
лет описанного периода времени, мы должны прийти к тому заключению,  что
вообще препятствий для торговли было немного.
   С вопросом о торговле тесно связан вопрос о монетной  системе.  Общим
названием, соответствующим теперешнему нашему деньги, было куны, которое
заменило встречавшееся в начальном периоде название скот. Высшею  монет-
ною единицею была гривна - кусок металла в известной форме,  равный  из-
вестному весу, носившему то же самое название - гривны. Что гривна  была
ходячею монетою, это очевидно из следующего, хотя позднейшего  (впрочем,
не очень) известил: в 1288 году волынский князь Владимир Василькович ве-
лел серебряные блюда, золотые и серебряные кубки  перед  своими  глазами
побить и перелить в гривны. Кроме гривен существовала еще серебряная мо-
нета - сребреники; о ее существовании есть ясное свидетельство  летописи
под 1115 годом: "Повеле Володимер режючи паволокы, орници, бель,  разме-
тати народу, овоже сребреники метати".  О  существовании  кожаных  денег
имеем ясные свидетельства иностранцев и своих; в одном хронографе  прямо
говорится: "Куны еже есть морд куней". В доказательство противного,  что
подкупами и белью разумелись монеты металлические, золотые и серебряные,
приводят следующее место из летописи под 1066 годом: "Двор же княж разг-
рабиша безчисленное множество злата и сребра, кунами и  белью".  Приводя
все эти слова в тесную связь и  соответствие,  полагают,  что  кунами  и
белью есть необходимое дополнение и объяснение к злата и сребра. Но,  во
1) мы знаем, что  летописец  употребляет  конструкцию  очень  свободную,
вследствие чего кунами и белью может  стоять  совершенно  независимо  от
злата и серебра; во 2) бель означает мех,  шкуру  известного  животного,
или, как думают некоторые, ткань особого рода: так, под 1116 годом гово-
рится, что Мономах велел резать бель и бросать народу; и тут же бель яс-
но отличается от серебряной монеты, от серебреников; в 3) в  приведенном
месте  Ипатьевский  список  имеет:  скорою   (шкурами)   вместо   белью,
вследствие чего мы имеем полное право принимать  здесь  под  именем  кун
деньги вообще, а под именем бели - меха. Наконец еще известие,  впрочем,
позднейшее: в 1257 году Даниил Романович галицкий велел  взять  дань  на
ятвягах "черные куны и бель сребро". Ясно, что здесь слова бель и сребро
должны быть принимаемы совершенно отдельно, ибо летописец не имел  ника-
кой нужды объяснять, что бель означает серебро; но позднейшие переписчи-
ки, не понявши дела, в соответствие черным кунам поставили бело  сребро,
как читается в некоторых списках. Что касается до счета, то под 1160 го-
дом в летописи встречаем счет тьмами: "Много зла сотвориша половци, взя-
ша душ боле тмы".
   Торговля в описываемое время была главным  средством  накопления  бо-
гатств на Руси, ибо не встречаем более известий  о  выгодных  походах  в
Грецию или на Восток, о разграблении богатых городов и народов.  Умноже-
ние богатств при столкновении с более образованными народами обнаружива-
лось в стремлении к украшению жизни, к искусству. Искусство прежде всего
служило религии: часто с подробностями рассказывает летописец о построе-
нии церквей. В конце XI века известен был охотою к постройкам митрополит
Ефрем, живший в Переяславле, где сначала была митрополия; он построил  в
Переяславле церковь святого Михаила, украсивши ее  всякою  красотою,  по
выражению летописца; докончив эту церковь, он заложил другую на  городс-
ких воротах, во имя святого Феодора, потом третью  -  св.  Андрея,  и  у
церкви от ворот строение банное чего не было  прежде  на  Руси;  заложил
вокруг города стену каменную, одним словом,  украсил  город  Переяславль
зданиями церковными и разными другими. В 1115  году  соединенные  князья
построили в Вышгороде каменную церковь, куда перенесли из деревянной мо-
щи св. Бориса и Глеба, над ракою которых поставили терем серебряный.  На
севере как строитель и украситель церквей славился  Андрей  Боголюбский;
главным памятником его ревности осталась здесь Богородничная церковь  во
Владимире Залесском, построенная в 1158 г. вся из белого  камня,  приве-
зенного водою из Болгарии; новейшие исследования подтверждают  известие,
что церковь эта построена западными художниками, присланными  Андрею  от
императора Фридриха 1. В этой церкви стояла знаменитая икона богородицы,
принесенная из Царя-града; в нее,  по  словам  летописи,  Андрей  вковал
больше тридцати гривен золота, кроме  серебра,  драгоценных  каменьев  и
жемчуга. В 1194 г., при Всеволоде III, эта церковь была обновлена  после
большого пожара; при Всеволоде же построен во Владимире Дмитриевский со-
бор, "дивно украшенный иконами и писанием". В 1194 году  обновлена  была
Богородичная церковь в Суздале, которая, по словам летописца, опадала от
старости и безнарядья; покрыли ее оловом от  верху  до  комар  (наружных
сводов) и притворов. Чудное дело! говорит при  этом  летописец;  епископ
Иоанн не искал мастеров у немцев, а нашел их между служками при  Богоро-
дичной владимирской церкви и своими собственными;  они  сумели  и  олово
лить, и покрыть, и известью выбелить. Здесь летописец прямо говорит, что
епископ не искал мастеров между немцами  -  знак,  что  других  мастеров
(греческих), кроме западных, немецких, на севере не знали, что предшест-
вующие здания, церкви Боголюбского были построены последними. Но  понов-
ленная таким образом церковь не долго простояла: в 1222 году князь  Юрий
Всеволодович принужден был сломать ее, потому что начала разрушаться  от
старости и верх обвалился; построена она была  при  Владимире  Мономахе.
Упомянутая выше церковь св. Михаила в Переяславле упала в 1122 году,  не
простоявши и 50 лет. Строили церкви и каменные очень скоро; так,  напри-
мер, в Новгороде в 1179 году заложили церковь Благовещения 21-го мая,  а
кончили 25-го августа; в 1196 году заложили церковь св. Кирилла в  апре-
ле, закончили 8-го июля, в 1198 году в Русе заложили церковь  Преображе-
ния 21-го мая, а кончили 31-го июля; в том же году  в  Новгороде  начали
строить церковь Преображения 8-го июня, а кончили в сентябре; в 1219  г.
заложили церковь каменную малую св. Трех Отрок и окончили ее  в  4  дня.
Снаружи церкви покрывались оловом, верх или главы золотились; внутри ук-
рашались иконами, стенною живописью, серебряными паникадилами; иконы ук-
рашались золотом и финифтью, дорогими каменьями и жемчугом.  Из  русских
иконописцев упоминается св. Алимпий Печерский,  выучившийся  своему  ис-
кусству у греческих мастеров, приходивших для расписывания церкви в  Пе-
черском монастыре; как видно, он занимался также и мозаикою Под 1200 го-
дом упоминается о строении каменной стены под  церковью  св.  Михаила  у
Днепра, на Выдубечи; строителем был Милонег Петр, которого великий князь
Рюрик выбрал между своими приятелями, как сказано в летописи.
   Материальное благосостояние, зависевшее в  главных  городах  Руси  по
преимуществу от торговли и побуждавшее  к  построению  более  или  менее
прочных, украшенных зданий общественных, преимущественно церквей, должно
было, разумеется, действовать и  на  удобства  частной,  домашней  жизни
русских людей описываемого времени; к сожалению, об этой  частной  жизни
до нас дошли чрезвычайно скудные известия; знаем, что были очень богатые
люди, в домах которых можно было много пограбить, таковы были, например,
Мирошкиничи в Новгороде, у которых народ в 1209 году  взял  бесчисленные
сокровища, остаток разделили по зубу, по три гривны по всему городу,  но
другие побрали еще тайком, и от того многие разбогатели; как  ни  толко-
вать это место, все выходит, что каждый новгородец получил по три  грив-
ны. Но мы не знаем, в каких  удобствах  житейских  выказывали  свое  бо-
гатство богачи новгородские и других городов; у них были села, много че-
ляди-рабов, большие стада; разумеется, домы их были обширнее, но о  рас-
положении и украшении домов мы ничего не знаем. И  общественные  здания,
церкви строились непрочно, некоторые сами  падали,  другие  должно  было
разбирать и строить снова; неудивительно, что частные  здания  не  могли
долго сохраняться, будучи преимущественно, если не исключительно постро-
ены из дерева, и нет основания думать, чтоб они  разнились  от  построек
предшествовавшего времени. Простота постройки, дешевизна материала,  ле-
са, который был в таком изобилии, простота и малочисленность  того,  что
мы называем мебелью, должны были много  помогать  народу  в  перенесении
бедствий от усобиц и неприятельских нашествий: деньги, немногие  дорогие
вещи, дорогое платье легко было спрятать, легко унести с  собою;  укрыв-
шись в ближайшем лесу или городе во время беды,  возвращались  назад  по
уходе неприятеля и легко опять обстраивались. Такое отсутствие прочности
жилищ вместе с простотою быта содействовали той легкости, с какою жители
целых городов переселялись в другие места, целые города бежали от непри-
ятеля и затворялись в других городах, иногда князья переводили целые го-
рода из одной области в другую; киевляне говорят  Ярославичам,  что  они
зажгут свой город и уйдут в Грецию; таким образом, наши деревянные горо-
да представляли переход от вежи половца и торчина к каменным городам За-
падной Европы, и народонаселение древней Руси, несмотря  на  свою  осед-
лость, не могло иметь сильной привязанности к своим деревянным,  непроч-
ным городам, которые не могли резко отличаться друг  от  друга;  природа
страны была также одинакова, везде был простор,  везде  были  одинаковые
удобства для поселения, князья тяготились малолюдностию, были рады пере-
селенцам: отсюда понятно, почему нетолько в описываемое время, но и  го-
раздо позднее мы замечаем легкость, с какою русские люди переселялись из
одного места в другое, легко им было при всяком неблагоприятном  обстоя-
тельстве разбрестись розно.
   Мы заметили, что относительно постройки, расположения жилищ и  мебели
почти ничего нельзя прибавить против того, что было сказано о древнейшем
периоде; видим, что князья любили сидеть и пировать с дружиною на сенни-
цах; встречаем название столец в значении маленькой  скамьи  или  стула,
поставляемого гостям. Касательно одежды встречаем известие  о  сорочках,
метлях и корзнах