цы, на Москве, у гроба св. Петра  митропо-
лита, русского чудотворца; к самозванцу же Григорию, ученику  Исидорову,
от которого произошло разделение московской соборной церкви  с  киевскою
церковию, не приступать, грамот от него никаких не принимать и совета  с
ним ни о чем не иметь. Это обещание, обнародованное в соборной  грамоте,
важно для нас в том отношении, что здесь впервые указано на  Москву  как
на престольный город русской митрополии: владыки клянутся  не  отступать
от московской соборной церкви св. Богородицы; до сих пор митрополит  на-
зывался киевскими всея Руси, в этой же грамоте он называется просто мит-
рополитом всея Руси, или русским; потом в этой грамоте  определен  и  на
будущее время образ поставления митрополита русского: законный  митропо-
лит русский отныне есть тот, который будет поставлен без всякого отноше-
ния к Византии в Москве по повелению московского князя.  Владыки  север-
ные, бывшие на соборе, - ростовский, суздальский,  коломенский,  сарайс-
кий, пермский - отправили также грамоту к литовским - черниговскому, по-
лоцкому, смоленскому, туровскому и луцкому - с  увещанием  не  принимать
митрополита от латин; Иона послал от своего имени  окружное  послание  к
литовским епископам в том же смысле, писал и отдельно  епископам  черни-
говскому и смоленскому, увещевая не принимать Григория, в случае принуж-
дения приглашал их в Москву как в безопасное убежище от латинских  наси-
лий; в противном случае грозил великою тягостию церковною; наконец,  пи-
сал и всему остальному  православному  народонаселению  литовско-русских
областей; обещался посетить свою литовскую паству,  как  только  получит
облегчение от болезни, увещевал не принимать Григория,  не  слушать  его
учения, которое подобно Македониеву, страдать за православие даже  и  до
смерти, потому что таким страдальцам готов венец  мученический.  Но  все
эти меры остались тщетными: Казимир не мог не принять митрополита из Ри-
ма; он даже присылал уговаривать и великого князя Василия признать  Гри-
гория общим митрополитом по той причине, что Иона уже устарел.  Московс-
кий князь, разумеется, не согласился, и митрополия  русская  разделилась
окончательно. Иона не долго пережил это печальное для него  событие:  он
умер в 1461 году, назначив себе преемником Феодосия,  архиепископа  рос-
товского, который и был поставлен, по новому обычаю,  в  Москве  собором
северных русских владык.
   Таковы были главные явления истории русской церковной иерархии в опи-
сываемое время. Мысль, естественно явившаяся впервые тогда, когда Андрей
Боголюбский задумал дать Северной Руси  отдельное,  самостоятельное  су-
ществование и даже господство над Южною Русью, -  эта  мысль  осуществи-
лась, когда обе половины Руси разделились под две равно могущественные и
враждебные одна другой династии: вследствие этого разделения разделилась
и митрополия, причем посредствующими явлениями опять вследствие  явлений
политических было образование отдельной Галицкой митрополии и  перенесе-
ние киевского митрополичьего стола на север. Это  перенесение,  бедствия
Византии, смуты, Флорентийский собор, наконец, падение империи  высвобо-
дили московскую митрополию из непосредственной зависимости от константи-
нопольского патриархата. Флорентийский собор и поведение  Исидора  имеют
важное значение в нашей истории потому, что  заставили  Северо-Восточную
Русь окончательно и резко высказаться насчет соединения с Римом;  понят-
но, что решительность  московского  правительства  держаться  отеческого
предания, древнего благочестия и не допускать никаких  новизн  в  церкви
принадлежит к числу явлений, определивших будущие судьбы Восточной Евро-
пы. В поведении русских митрополитов при всех этих важных и  решительных
обстоятельствах, действовавших в продолжение описанного  периода,  всего
лучше можно заметить великое влияние византийских  отношений,  характера
восточной церкви. Митрополиты русские не  стараются  получить  самостоя-
тельное, независимое от светской власти существование. Пребывание в Кие-
ве, среди князей слабых, в отдалении от сильнейших, от главных сцен  по-
литического действия, всего лучше могло бы дать им такое  существование;
но Киев не становится русским Римом: митрополиты покидают его и стремят-
ся на север, под покров могущества гражданского; и на  севере  не  долго
остаются во Владимире, который, будучи покинут сильнейшими князьями, мог
бы иметь для митрополитов значение Киева, но переселяются в стольный го-
род одного из сильнейших князей и всеми силами  стараются  помочь  этому
князю одолеть противников, утвердить единовластие.  Борьбами,  сопровож-
давшими это утверждение, значением, которое получают здесь  митрополиты,
значением, которое придают им сами князья, митрополиты вовсе не  пользу-
ются для утверждения своего влияния, своего господства над князьями,  за
свою помощь не выговаривают себе особых прав и для упрочения  этих  прав
не стараются раздорами уменьшить силу князей,  не  стараются  для  князя
сильнейшего, опаснейшего для их прав возбуждать соперников  и  усиливать
их своим влиянием, как то делывалось на западе; напротив, стараются  как
можно скорее усилить одного князя на счет всех других,  вследствие  чего
власть церковная и гражданская должны были стать в те  же  отношения,  в
каких они были в Византии: все, следовательно, показывает,  откуда  идет
предание и пример.
   Относительно определения отношений власти митрополичьей ко власти ве-
ликокняжеской мы получаем известия из грамоты, составленной по взаимному
согласию великого князя Василия Димитриевича и митрополита Киприана;  из
этой грамоты видим, что все лица, принадлежащие  к  церкви,  подчиняются
суду митрополичьему; если человек великокняжеский ударит великому  князю
челом на игумена, священника или чернеца, то суд общий, т. е. судит  ве-
ликий князь вместе с митрополитом; если же митрополит будет  в  отлучке,
то судит один великий князь, а прибытком делится пополам с митрополитом;
если кто ударит челом великому князю на митрополичья  наместника,  деся-
тинника или волостеля, то великий князь судит сам. В случае войны, когда
сам великий князь сядет на коня, тогда и митрополичьи бояре и слуги выс-
тупают в поход под митрополичьим воеводою, но под  стягом  великокняжес-
ким; которые из бояр и слуг не служили Алексию митрополиту,  вступили  в
митрополичью службу недавно (приказались ново), те пойдут с воеводою ве-
ликокняжеским смотря по месту, где кто живет. Слуг великокняжеских и лю-
дей тяглых, платящих дань в великокняжескую казну (данных людей), митро-
полит не имел права ставить в священники или дьяконы, ибо этим наносился
ущерб службе и казне великокняжеской. Здесь причина, почему  в  духовное
звание поступали только люди из того же звания. Но сын священника,  хотя
записанный в службу великокняжескую, если захочет, может быть  поставлен
в священники или в дьяконы. Сын священника, который живет  у  отца,  ест
хлеб отцовский, принадлежит к ведомству митрополичьему, а который  отде-
лен, живет не вместе с отцом, хлеб ест свой,  тот  принадлежит  великому
князю. Из этой грамоты мы уже видим, что у митрополита  был  свой  двор,
свои бояре и слуги, дом его называется дворцом. Встречаем и  в  летописи
известия о митрополичьих боярах, отроках: о Митяе говорится,  что  бояре
митрополичьи служили ему, отроки предстояли, куда двинется, и те и  дру-
гие шли перед ним. Митрополит имел  своих  стольников:  так,  митрополит
Киприан посылал своего стольника Федора  Тимофеева  звать  новгородского
владыку в Москву; имел своего печатника, своего конюшего. Из этих  прид-
ворных слуг своих митрополит посылал для управления волостями (в  волос-
тели), для суда церковного (в десятинники) и проч. Мы видели, какое важ-
ное значение имел митрополит в отношениях княжеских, и потому  встречаем
подписи митрополичьи и печати на грамотах княжеских, на  договорах,  ду-
ховных завещаниях. Из дошедших до нас грамот договорная Димитрия Донско-
го с двоюродным братом Владимиром Андреевичем - первая, в начале которой
встречаем слова: "По благословению отца нашего Олексея митрополита  всея
Руси". В конце духовного завещания Димитрия Донского читаем: "А сю  гра-
моту писал есмь себе душевную, и явил есмь отцю своему Олексею  митропо-
литу всея Руси, и отец мой Олексей митрополит всея Руси  и  печать  свою
привесил к сей грамоте". Печать  митрополичья  имеет  на  одной  стороне
изображение богородицы с младенцем Иисусом, и на другой - надпись:  "Бо-
жиею милостию печать (имя) митрополита всея Руси". На духовном завещании
Василия Димитриевича встречаем подпись митрополита Фотия по-гречески; ту
же подпись видим и на договорной грамоте  Василия  Васильевича  с  дядею
Юрием. С 1450 года грамоты пишутся по благословению митрополита  Ионы  и
утверждаются его подписью: "Смиренный Иона, архиепископ киевский и  всея
Руси". Такова же подпись и преемника Ионина, Феодосия.
   В настольных грамотах патриарших новопоставленному митрополиту  гово-
рилось, что великий князь должен воздавать ему честь, показывать  духов-
ную любовь с благоговением и послушанием и  благим  повиновением,  равно
как все другие русские князья, сановники, духовенство и весь  христоиме-
нитый народ, и что митрополит должен во всем пределе своем ставить архи-
епископов, священников, монахов, дьяконов, поддьяконов и  чтецов,  освя-
щать церкви и управлять всеми церковными делами. Избрание епископов, как
видно, производилось так же, как и в предшествовавшем периоде: так,  под
1289 годом читаем в летописи, что великий князь Михаил Ярославич  тверс-
кой вместе с матерью своею послал игумена Андрея в Киев,  к  митрополиту
Максиму, и тот поставил его епископом в Тверь; этот Андрей был  сын  ли-
товского князя. Впрочем, от конца описываемого времени дошел до нас  ус-
тав, как должно избирать епископа здесь говорится, что по случаю  избра-
ния митрополит созывает всех епископов, ему подчиненных; который из  них
не мог приехать, присылал грамоту, что будет  согласен  на  решение  ос-
тальных; собравшиеся епископы избирают три лица, имена которых в запеча-
танном свитке отсылают митрополиту, и тот из троих выбирает уже  одного.
Такой порядок действительно мог быть введен в конце описываемого  време-
ни, когда значение областных князей поникло. Избранный пред  посвящением
давал обет исповедовать православие, повиноваться митрополиту,  не  пре-
пятствовать в своей епархии сбору  митрополичьих  пошлин,  не  исполнять
обязанностей своего звания в чужих  епархиях,  приезжать  к  митрополиту
беспрекословно по первому зову, не позволять в своей епархии  православ-
ным вступать в браки, кумиться и брататься с армянами и латинами; тут же
новопоставляемый объявлял, что не дал ничего за поставление, не обещался
дать и не даст; запись эту он писал собственною рукою и подписывал. Нас-
тольные грамоты митрополичьи епископам писались по приведенному  образцу
настольной патриаршей митрополиту. Архиепископы и епископы не могли  на-
зывать митрополита братом, но только отцом; в противном случае подверга-
лись выговору.
   Митрополит имел право отлучать епископов от службы. В 1280 году  мит-
рополит Кирилл, обозревая подведомственные ему епархии, приехал в Ростов
и узнал, что здешний епископ Игнатий велел в полночь выкинуть из  собор-
ной церкви тело князя Глеба Васильковича и запросто закопать его  в  мо-
настыре. Митрополит немедленно отлучил за это епископа от службы и прос-
тил его только по усердным просьбам князя  Димитрия  Борисовича,  причем
дал такое наставление Игнатию: "Не возносись и не думай, что ты без гре-
ха, больше освобождай и прощай, чем запрещай и отлучай. Плачь и кайся до
самой смерти в этой дерзости, потому что осудил ты прежде суда божия уже
мертвого человека, а живого боялся, дары от него принимал, ел с ним, пил
и веселился и, когда было можно исправить его, не  исправлял,  а  теперь
уже мертвого хочешь исправить таким жестоким отлучением. Если хочешь по-
мочь ему на том свете, то помогай милостынями и  молитвами".  Митрополит
Петр снял сан с епископа сарайского Измаила; митрополит Феогност отлучил
и потом простил суздальского епископа Даниила. Князь, недовольный  своим
епископом, ездил жаловаться на него митрополиту. Тверской епископ  Евфи-
мий возбудил на себя сильное негодование своего князя Михаила  Александ-
ровича, который в 1390 году послал звать в Тверь  митрополита  Киприана.
Тот отправился с двумя владыками греческими и несколькими  русскими.  За
30 верст от Твери его встретил внук великого князя, за 20 - старший сын,
за 5 - сам великий князь. Встреченный перед  городскими  воротами  духо-
венством со крестами, Киприан отслужил обедню в соборной  церкви,  после
чего обедал у великого князя; получил дары  и  честь  большую.  Три  дня
князь Михаил угощал таким образом митрополита; на четвертый собралось на
великокняжеском дворе духовенство и бояре, и когда приехал туда Киприан,
то все начали жаловаться ему на епископа Евфимия;  митрополит  вместе  с
другими владыками стал судить: по одним известиям, обвиняемый не мог оп-
равдаться, не обрелась правда в устах его,  по  другим,  обвинения  были
клеветами. Но как бы то ни было, известия согласны в одном,  что  неудо-
вольствие на Евфимия было страшное, и митрополит,  не  успевши  помирить
князя с епископом, отослал последнего в Москву, а на его место  поставил
в Тверь протодьякона своего Арсения, который едва согласился быть  здесь
епископом, видя такие вражды и смуты.  В  начале  описываемого  времени,
именно под 1229 годом, находим любопытное известие о суде местного князя
над епископом как владельцем частной собственности. "Пришло,  -  говорит
летописец, - искушение на ростовского епископа Кирилла: в один день  все
богатство отнялось от него вследствие проигрыша тяжбы, а  решил  дело  в
пользу соперников Кирилловых князь  Ярослав;  Кирилл  был  очень  богат,
деньгами и селами, всяким товаром и книгами, одним словом, такого  бога-
того епископа еще не бывало в Суздальской земле".
   Встречаем известие о  жалобе  епископа  на  митрополита  константино-
польскому патриарху. Так, жаловался на митрополита Петра упомянутый  уже
прежде тверской епископ Андрей, родом литвин.  Патриарх  для  разобрания
дела отправил в Россию своего посланного, который когда приехал, то соз-
ван был собор в Переяславле: явился обвиненный, явился и  обвинитель,  с
которым вместе приехали из Твери двое князей - Димитрий и Александр  Ми-
хайловичи, другие князья, много вельмож и духовных. Обвинитель был  ули-
чен во лжи; но Петр простил его и, поучив присутствующих, распустил  со-
бор. Если по приведенному выше уставу должен был  созываться  собор  для
избрания епископа, то встречаем известие о созвании собора для отрешения
его: так, в 1401 году митрополит Киприан созвал в Москве собор, на кото-
ром отписались от своих епископий Иоанн  новгородский  и  Савва  луцкий.
Митрополит Кирилл в 1274 году воспользовался собором, созванным для пос-
тавления владимирского епископа Серапиона, чтобы предложить правило  для
установления церковного и народного благочиния. "Сам видел я и от других
слышал о сильном церковном неустройстве, - говорит Кирилл в своем прави-
ле, - в одном месте держатся такого обычая, в другом - иного, много  не-
согласий и грубости... Какую пользу получили мы от  того,  что  оставили
правила божественные? не рассеял ли нас бог по лицу всей земли? не взяты
ли наши города? не пали ли сильные князья наши от острия меча? не  отве-
дены ли были в плен дети наши? не запустели ли святые божии  церкви?  не
томят ли пас каждый день безбожные и нечестивые  поганы?"  Прежде  всего
митрополит вооружается против поставления в духовный сан на мзде и  пре-
подает правила относительно этого поставления. В народе по-прежнему про-
должалась страсть к кулачным и дрекольным боям, которые мы видели в  та-
кой силе в предыдущем периоде; Кирилл пишет: "Узнал я, что еще  держатся
бесовского обычая треклятых еллин: в божественные праздники со  свистом,
кличем и воплем скаредные пьяницы сзывают друг друга,  бьются  дреколием
до смерти и берут платье убитых;  на  укоризну  совершается  это  божиим
праздникам и на досаждение божиим  церквам".  Кирилл  вооружается  также
против пьянства, препятствующего совершать божественную службу от  Верб-
ной недели до дня Всех святых. На соборах решались иногда и другие дела,
как, например, споры относительно границ епархий: митрополит  Алексий  в
грамоте к красноярским жителям пишет, что предел Рязанской  и  Сарайской
епархий указанна Костромском соборе; на  соборе  ростовский  архиепископ
Феодосий был убежден в неправильности своего  мнения  относительно  рода
пищи, какую должно употреблять в богоявленское навечерие, если оно  при-
дется в день воскресный; на соборе было определено о неправильности пос-
тупка Исидорова; на соборе владыки  Северо-Восточной  Руси  решили  дер-
жаться московского митрополита Ионы и не сообщаться с киевским  Григори-
ем. Кроме общих соборов, созывавшихся митрополитом всея Руси  из  подве-
домственных ему владык, могли быть еще частные,  созывавшиеся  владыкою,
какой-нибудь области из подведомственного ему духовенства: так,  в  1458
году ростовский архиепископ Феодосий созвал собор в Белозерске для  отв-
ращения некоторых злоупотреблений, например позволения вступать  в  чет-
вертый брак.
   Кроме соборов митрополиты старались уничтожить нравственные беспоряд-
ки посланиями к духовенству и мирянам; таково поучение Фотия митрополита
священникам и монахам о важности их сана, "каковым подобает им быти  хо-
датаем, посылаемым к царю царствующих о душах человеческих";  митрополит
обращает особое внимание священников на то, чтоб они блюли  за  чистотою
браков у своих прихожан: не позволяли бы им бросать законных жен и  жить
с незаконными, как то делывалось, также чтобы не дозволяли  отнюдь  чет-
вертого брака. Сохранился и прежний обычай, по  которому  духовные  лица
обращались к митрополиту с разными вопросами, которых сами  решить  были
не в состоянии; так, дошли до нас ответы митрополита Киприана на вопросы
игумена Афанасия, ответы того же митрополита на вопросы неизвестных  ду-
ховных лиц.
   Особенные отношения Новгорода, Пскова, Вятки требовали особенной дея-
тельности митрополитов относительно этих городов. Что касается  избрания
владыки новгородского в описываемое время, то обыкновенно на вече  изби-
рались три лица, имена которых, или жребии, клались на престол в  церкви
св. Софии, после чего духовенство собором служило обедню, а народ  стоял
вечем у церкви; по окончании же службы протопоп софийский выносил народу
по порядку жребии, и владыкою провозглашался тот, чей  жребий  выносился
последний. Если и везде владыки имели важное значение, то оно еще  более
усиливалось в Новгороде, при известных отношениях его жителей  к  князю,
при частых распрях с последним, при частом междукняжии и внутренних сму-
тах. Архиепископ в Новгороде без князя был первым правительственным  ли-
цом; его имя читается прежде всех других в грамотах; он был  посредником
города в распрях его с великими князьями, укротителем внутренних  волне-
ний, без его благословения не предпринималось ничего важного. Но владыка
новгородский принимал посвящение от митрополита, зависел от него, от су-
да владычнего был перенос дел на суд митрополита, и когда последний, ут-
вердив свое пребывание в Москве, начал стараться  всеми  зависевшими  от
него средствами содействовать московскому великому князю в  приобретении
могущества, в утверждении единовластия, причем и Новгород должен был от-
казаться от своего особного и особенного быта, то положение новгородско-
го владыки стало очень затруднительно: владыка Иоанн благословил  новго-
родцев воевать с великим князем для возвращения Двинской области и  зап-
латил за это трехлетним заключением в Москве. Мы упоминали в своем месте
о неприятной переписке митрополита Ионы с новгородским владыкою по пово-
ду