или, - без особой надежды на успех начала я. - Вряд ли вы помните то,
что было семнадцать лет назад. Кто тогда здесь работал?
   - Мой отец, - улыбнулся молодой человек.  -  Он  и  сейчас  работает,
только в данный момент его нет. Чем могу служить пани?
   Искоса глянув на висевшие слева над прилавком бусы -  тоже  красивые:
крупные медовые бусины перемежались молочно-белыми, - я тяжко вздохнула.
   - Хотелось бы поговорить с вашим отцом о делах давно  минувших  дней;
возможно, он меня вспомнит. Когда я могу его увидеть?
   - Думаю, через час.
   -  Хорошо,  дождусь.  Впрочем,  скажу  пану,  в  чем  дело.  Когда  я
разговаривала  с  вашим  отцом  на  интересующие  меня  темы,  в   вашем
магазинчике находился человек по имени Франек, он еще покупал  янтарь  у
рыбаков. Тогда совсем молодой, к нему так и обращались - Франек.  Ну  да
вы вряд ли его знаете...
   - Почему же?  -  удивился  сын  фирмы.  -  Отлично  знаю.  Правда,  в
последние годы он стал реже бывать у нас... Раньше привозил  нам  янтарь
из пунктов скупки, реже собственный, доставка так сказать. И что?
   Я удивилась - так легко вышла на Франека.
   - Да просто мне надо знать его фамилию, я знаю лишь имя.
   - А зачем он пани?
   Ну и что, сообщить - затем, что замешан в преступлении? Что  хочу  от
него узнать, кто убил двух человек и похитил янтарь с золотой мухой? Что
стала подозревать собственного экс-мужа в причастности  к  преступлению?
Интересно, как бы отреагировал этот человек.
   Придумать спасительную ложь не составило ни малейшего труда.
   - Дело в том, что через него я надеюсь выйти  на  человека,  которого
разыскиваю уже много лет. Это замечательная художница по янтарю,  но,  к
сожалению, я не знаю не только ее фамилии, но даже  и  имени.  А  Франек
знал, они встречались на Вислинской косе много лет  назад,  я  тоже  там
была, так что описала бы ее Франеку, и, глядишь, удалось бы разыскать. А
она мне просто страшно нужна.
   Я даже не очень соврала. И на косе  была,  и  давно  разыскиваю  одну
замечательную художницу, у нее просто потрясающие изделия из янтаря.  На
такую полуправду парень вполне мог клюнуть.
   Ну и клюнул.
   - Его зовут Франтишек Лежал, такая чешская фамилия у человека. Только
не уверен, что пани это пригодится, в телефонной книге он не значится, а
где живет, я не знаю. Кажется, не в Гданьске, в другом городе.
   - А ваш отец может знать?
   - Может. Вы правы, в те годы, когда Франтишек Лежал появлялся  у  нас
чаще, я был совсем молокососом. Отец должен скоро прийти.
   - Если разрешите, я подожду. У вас есть на что поглядеть.
   На всякий случай надо сделать так, чтобы отец с  сыном  не  увиделись
наедине. Франек был личностью крайне подозрительной, старик может  знать
о нем нечто такое, о чем сыну знать  не  полагается,  и  ничего  мне  не
скажет. Лучше использовать принцип внезапности.
   Я не так уж и ошиблась.
   В магазинчик вошли покупатели, сын занялся  ими,  и  как  раз  в  эту
минуту появился отец. Сын в двух словах представил меня ему и вернулся к
покупателям. Меня пригласили в подсобку.  Я  сразу  узнала  специалиста,
некогда знакомившего  меня  с  тайнами  шлифовки  янтаря.  Он  почти  не
изменился за эти семнадцать лет, наверняка не то что я. Однако и меня он
узнал без особого труда.
   - Помните, вы мне рассказывали  об  американке,  которая  потребовала
переместить  ей  муху  в  янтаре  в  самую  середину,  чтобы  получилось
симметрично? Я у вас была вскоре после этого.
   Элегантный пожилой господин весь так и расцвел.
   - Господи, ну разумеется помню! Прекрасно помню! Мне сразу показалось
- мы знакомы, я уже собирался ломать голову, а пани  мне  так  доходчиво
напомнила. Да, такие вещи не забываются. Чем могу пани служить?
   - Франеком Лежалом.
   - Простите...
   - Я разыскиваю пана Лежала. Он в тот день тоже был в вашем  магазине.
Я у вас довольно долго проторчала, а Франек  в  это  время  находился  в
подсобке, с кем-то говорил, и тот громко сказал: "Знаешь что, Франек, не
валяй дурака" - или что-то в этом роде. Потом я наткнулась на Франека на
Вислинской косе, куда мы поехали с мужем, так что  я  его  запомнила,  а
теперь он мне понадобился, потому что является связующим звеном в  целой
цепочке. Вы не знаете, где он живет? Или хотя  бы  где  я  могла  с  ним
встретиться?
   Пожилой господин внезапно помрачнел, а  я  интуитивно  почувствовала:
если бы не американка с мухой и внезапность, ничего бы он мне не сказал.
Спасибо  заокеанской  идиотке,  она  связала  нас  ниточкой  симпатии  и
взаимопонимания.
   - Не очень бы мне хотелось... Ну раз он так пани нужен...
   - Скажите хотя бы, он не помер?
   - Жив-здоров, что с ним сделается? Но за эти  годы  несколько  сменил
специализацию, так сказать. Непосредственными поставками янтаря  уже  не
занимается, действует... как бы это поточнее выразиться... у него теперь
более широкое поле деятельности. В основном иностранцы, и не здесь...
   - Контрабанда? - спросила я в лоб
   - Мне бы хотелось  сформулировать  как-то  поделикатнее...  Да  и  не
располагаю я данными, чтобы утверждать точно. Доходят слухи, вроде бы он
занялся какими-то операциями для Японии...
   - Шарики?
   - Шарики. Так вы знаете?
   - Еще бы, я ведь торчу на косе, а там все с ума  посходили  на  почве
шариков для японцев.
   - Пан Лежал тоже должен там быть. И тут внезапно меня озарило.
   - Нет, о пане Лежале там ни слуху ни духу, иначе зачем бы я здесь его
искала? Но сдается мне, его сейчас на косе замещает некто Валтасар.
   - Ну конечно! Так пани и его знает?
   - Наверное, знаю, хотя нас и не представили дpyr другу. Словом с  ним
не перекинулись и до сих  пор  не  выяснила,  Валтасар  -  это  имя  или
фамилия?
   Элегантный хозяин лавочки опять раскрахмалился.
   - Да, и в самом деле смешно. Его зовут Валтасар Валтасар, так что имя
и фамилия у человека одинаковые. Видимо, ксендз  при  крещении  позволил
себе пошутить. Поскольку Валтасар действует открыто и легально, мы  тоже
обращаемся к нему, не буду  скрывать.  Правда,  берет  дорого.  А  кроме
того... Ладно уж, признаюсь пани: кроме того, Валтасар то ли  по  заказу
Лежала, то ли сам по себе выискивает уникальные экземпляры  и  сплавляет
их за границу. Ходят слухи, будто немцы тоже задумали  устроить  у  себя
музей янтаря и теперь собирают для него экспонаты. Другие же  говорят  -
готовится какой-то международный  аукцион  янтаря,  вот  немцы  и  хотят
монополизировать рынок, финансисты все просчитали...
   - Ужасно! - возмутилась я.
   - Совершенно с пани согласен. Мы должны монополизировать, а  не  они!
Но  деятели  вроде  Лежала  или  Валтасара  не  забивают   себе   головы
патриотическими сомнениями. Я давно говорю...
   Ох, кажется, мы сворачиваем в сторону от интересующей меня темы.  Как
бы подипломатичнее вернуться?
   - Счастье еще, что не все рыбаки соглашаются продавать самый  лучший,
редкий янтарь, - веско заметила я. - Ах да, мне ведь надо встретиться  с
Франеком. Так пан мне поможет?
   Джентльмен сделал попытку увильнуть:
   - Через Валтасара это легче всего сделать.
   - Возможно, но вряд ли Валтасар устроит мне  встречу  с  Франеком  по
такому несерьезному поводу. Притвориться, что привезла заказ из  Штатов?
При моем отношении к  контрабанде  янтаря  это  очень  нелегко  сделать.
Умоляю, избавьте меня от душевных  мук,  Франек  мне  нужен  по  личному
поводу!
   На лице пожилого господина явственно проявились угрызения  совести  и
вслед за ними - напряженная работа мысли.
   - Видите ли, это не так просто сделать. Ведь последний раз я  имел  с
ним дело лет шесть назад. Минутку, дайте подумать.
   Думал он не одну минутку, но не зря.
   - Кажется, есть выход, проще пани.  Лежал  часто  бывает  у  довольно
известного в наших краях посредника, только тот живет  в  Варшаве.  Пани
ведь тоже варшавянка? Посредник, некий Люциан Орешник...
   Ну вот, круг и замкнулся. Теперь, похоже, навсегда.
   Тяжко вздохнув, я перебила владельца лавки:
   - Проклятие какое-то висит надо мною,  не  иначе.  Дело  в  том,  что
Орешника я потеряла. Вышла было на него, а он переехал,  подлец  этакий,
нового адреса не знаю, последней  моей  надеждой  был  Франек.  А  через
Валтасара... Понимаете, этот Валтасар Валтасар на косе особой любовью не
пользуется, я же, напротив, очень подружилась с местными рыбаками.
   - Понимаю! - сочувственно кивнул мой собеседник. - Вот как раз  адрес
Орешника я мог бы для вас раздобыть, а  через  него  найдете  и  Лежала.
Может, прямо сейчас попробую.
   Я так обрадовалась, что от радости позабыла,  зачем  мне  Франек.  То
есть забыла, какую причину  придумала.  Пришлось  здорово  поднапрячься,
чтобы вспомнить.
   Восхитительный пожилой джентльмен схватился за телефон,  а  я  решила
для себя уговорить Вальдемара продать ему без  посредников  какой-нибудь
из самых обильных янтарных  уловов.  Пожалуйста,  могу  сама  отвезти  в
Гданьск.
   - Я его направил к тебе несколько лет назад, - говорил меж тем хозяин
в трубку. - Где он сейчас живет? У меня только старый  его  адрес.  Где?
Гуцульская, четыре... А, вилла. Телефон... Записал. Большое спасибо. - И
обернулся ко мне:
   - Вот вам адрес и телефон Орешника, а от него прямой путь  к  Лежалу.
Что с пани?
   Видимо, теперь  уже  на  моем  лице  излишне  явственно  отпечатались
переживаемые чувства. И я призналась почти с ужасом:
   - Знаете, где эта Гуцульская? Да я  его  дом  из  своего  окна  вижу!
Только двор перейти, шагов пятьдесят, не больше. Вот это  ирония  судьбы
так ирония! Какого лешего разыскиваю этого проклятого Орешника по разным
странам и континентам, если он торчит у меня под носом в Варшаве?!
   - Успокойтесь, ну откуда же было знать...
   - Уверена - теперь уже и меня пан запомнит на всю жизнь.
   - Да я бы и без этого, запомнил, - галантно возразил джентльмен. -  К
сожалению, с Франеком не  мог  помочь.  Думаю,  пани  не  раз  и  машину
Орешника видела?
   - Наверняка тысячу раз. Какое счастье, что я к вам обратилась,  иначе
могла бы искать человека без толку долгие годы и  случайно  встретить...
скажем, в аэропорту Торонто. И выяснилось бы, что в Варшаве  мы  соседи.
Ну ничего, не первый это  случай  в  моей  жизни,  везет  мне  на  такие
парадоксы. Разрешите вас поблагодарить от всей души и пожелать успеха  в
делах.
   - Нет, нет, это  я  должен  благодарить  пани,  так  приятно  с  вами
общаться, молодость вспомнил, и столько эмоций.
   Довольная, даже почти счастливая, покинула я  гостеприимную  лавочку,
еще раз прочитав фамилию владельца на вывеске.
   В Пески я вернулась с песней на устах.
 
*** 
 
   Поздним вечером я заловила Вальдемара в сарае с сетями.
   - Пан Вальдек, - проникновенно заговорила я. -  Пожалуйста,  продайте
ваш лучший янтарь, из  тех,  разумеется,  которые  собираетесь  продать,
одному владельцу магазинчика на Долгом Тарге в Гданьске. Некий Жечицкий.
Лично, без всяких там Валтасаров и прочих. Да,  кстати,  Валтасар  он  и
есть Валтасар, такие у него и имя, и фамилия.
   Подняв голову от сетей, Вальдемар заметил:
   - Как-то глупо звучит, вы не находите?
   - Зато очень удобно вводить людей в заблуждение. Так продадите?
   - А что? Какой-то  ваш  знакомый?  Хотя...  минутку...  Жечицкий,  вы
сказали? Слышал о таком, говорят, очень порядочный человек.
   - Он не человек, а настоящее золото! И я  поклялась  себе  -  уговорю
вас, ведь он мне оказал  такую  услугу,  такую...  как  вот  от  нас  до
Австралии! Так пусть хоть чем-то его отблагодарю, и, думаю, пан тоже  не
останется внакладе?
   - Ясно, не останусь, если обойдусь без этих гиен. Вот только  времени
у меня нет.
   - При таком шторме  найдется.  Если  бы  при  продаже  не  надо  было
торговаться, я бы сама поехала к нему с вашим янтарем, но в торговле я -
как корова в мазурке, так что лучше мне не ездить.
   - Ладно, если получится, постараюсь. А шторм завтра  кончится.  Ветер
повернет.
   - А что, обещали?
   - Обещали. Ночью еще  все  восемь  баллов  будет,  а  к  утру  начнет
стихать. А что он такое пани сделал? Как отсюда до Австралии?
   - Указал мне дорожку к Франеку.
   И опять Вальдемар посмотрел на меня долгим взглядом.
   - Если честно, зачем вам понадобился этот Франек?
   Усевшись на ящик, я закурила, отыскала замену пепельнице и решила все
секреты не раскрывать.
   - Ведь пан видел там моего мужа, правда? Вы его узнали, только мне не
хотели говорить. Значит, он там был. Нет, он не убивал, характер у  него
неподходящий, трусоват был покойник, вечная ему память,  но  видел,  так
сказать, все представление, а что было потом - не знаю, потом  мы  сразу
разошлись. И  очень  хорошо  сделали.  А  тот  янтарь  с  золотой  мухой
объявился  в  Варшаве.  Знаю  одного  человека,   который   видел   муху
собственными глазами. И не только муху, рыбку тоже. И третий,  с  дымкой
перламутровой. То есть добычу убитой девушки. Я сначала попыталась  было
что-то узнать, да потом отвлеклась, личные неприятности, то да се, и вот
теперь опять хочу вернуться к тем старым делам. Зацепкой для  меня  стал
Франек, все о нем говорили, но предпочтительнее было бы  отловить  того,
который показывал украденный янтарь. Хочу поинтересоваться, откуда он  у
него.
   - И доинтересуетесь до того, что вас тоже пристукнут.
   - Пустяки, дуракам везет. А мы с вами, если помните, давно  пришли  к
выводу: это может быть уже десятый владелец, сокровища  запросто  прошли
через множество рук, об убийстве человек  ничего  не  знает,  что-нибудь
авось расскажет.
   - Значит, так, - решительно произнес Вальдемар, на которого произвела
впечатление моя чистосердечная исповедь. - Вы правы, я и  в  самом  деле
признал тогда вашего мужа, но не говорил, потому что сначала не  был  на
сто процентов уверен, в темноте легко ошибиться, а потом подумал -  пани
с ним заодно, чего же мне откровенничать, коли вы и без меня знаете. Ваш
муж тогда на машине уехал. И все было так, как вы  догадались.  Я  видел
только конец представления, когда все его участники,  так  сказать,  уже
расходились. Очень возможно, муж ваш видел все. И знал больше всех.
   Я курила и думала. Наверняка знал, теперь в этом  нет  сомнения.  Мне
словечка не пикнул, ведь мы уже были  на  ножах,  зато  сразу  же  после
развода женился снова. Той жене мог что-то и сказать. Может, имеет смысл
поговорить с Аней,  моей  подругой,  которая  известила  меня  о  смерти
бывшего. Вдруг и в самом деле Пупсик умер  при  довольно  подозрительных
обстоятельствах? Тогда Аня вроде бы на что-то  намекала.  И  может,  она
знала новую жену Пупсика?
   - Что же касается Франека, - вернулась я к прерванному  разговору,  -
он жив и, сдается мне, ворочает  большими  делами.  Старается  особо  не
высовываться, а если с кем и общается, то  не  со  здешними.  А  вы  что
думаете о нем?
   Вальдемар честно сосредоточился, прежде чем ответить.
   - Трудно сказать, я плохо его помню,  прошло  столько  лет.  Если  бы
встретил - не узнал.
   - Но ведь что-то думаете? - не отступала я.
   - Из того, что вспоминаю, и учитывая слухи... Думаю, он мог  иметь  с
этим дело. Если кто-то и имел, так только  он.  И  похоже,  после  этого
сбежал, так ведь?
   - Если тоже не убит и исчез - значит, сбежал. Вы правы,  без  причины
не бегут. Может, боялся расспросов, не хотел связываться с милицией...
   - Значит, понимал, что милиция займется расследованием?
   - Вот я и говорю. Интересно, что об этом знает Валтасар, ведь они  до
сих пор вместе работают. Я уже поняла - тогда Франек смылся, а его место
занял Валтасар. Вот только не знаю, кто у кого в подчинении, ну  да  это
без разницы. И смотрите, как они все вдруг онемели: столько народу знало
об убийстве, и все молчат. Тысячу лет молчит Франек, тысячу  лет  молчит
Валтасар, тысячу лет молчит мой муж... Впрочем, это-то неудивительно, но
при жизни мог же сказать! А идиот Терличак только сейчас заговорил, да и
то несет какую-то чушь.
   - А пани считает, что Валтасар тоже?..
   - Вот кому я бы ни на грош не поверила.  Надо  было  видеть,  как  он
смотрел на янтарь тогда, на пляже. Уверена - он в этот янтарь  вцепился,
как репей в собачий хвост. Вот вы помогли тем убитым донести  янтарь  до
дома. Не заметили там случайно где-нибудь Валтасара?
   - Людей много крутилось; может, Валтасар и был.
   - Наверняка!
   Я  злилась  на  себя  за  то,   что   не   воспользовалась   случаем,
предоставленным мне судьбой много лет назад. Ведь была же  здесь,  когда
совершилось преступление! По горячим следам многое можно  было  сделать.
Да хотя бы прижать покрепче Пупсика, раскололся бы, как пить  дать.  Или
вот еще упущенная возможность. Мой  Драгоценный  отправился  в  милицию,
когда обнаружили трупы. Надо было упереться всеми четырьмя лапами  и  ни
на шаг от него! И вот еще Флориан... Решили, что сам  утонул,  чтобы  не
портить себе статистику.
   Ну ладно, прошлого не вернешь, придется наверстывать теперь.  Плевать
на Франека, займусь доступным  мне  Орешником,  ведь  это  в  его  руках
побывал янтарь с золотой мухой. Силой выдеру у  него  -  откуда,  устрою
очную ставку с Адамчиком, переговорю с Аней, разыщу вторую жену сладкого
песика.
   Я чуть было не ринулась в  Варшаву  тотчас,  так  воспылала  желанием
заняться расследованием. Удержал меня только ветер.
 
*** 
 
   Проснулась в шесть утра и сразу почувствовала -  в  атмосфере  что-то
изменилось. Какое-то время прислушивалась. Нет, я не ошиблась,  северный
ветер стих. Когда дул сильный северный ветер, на чердаке со стороны моря
раздавались такие завывания, куда там стае волков, а  сейчас  волков  не
слышно. Значит, или совсем нет ветра, или он сменил направление.  Встав,
выглянула в окно. Солнце уже взошло, все отлично видно.
   По листве деревьев не определишь, есть ли ветер, поскольку листвы уже
не было. С надеждой уставилась на тряпку, висевшую на заборе. Тряпка  не
шелохнулась. Не выдержав, на цыпочках прокралась в комнату Мешека,  лишь
оттуда в окно виден флюгер на высоком шесте. Мешко спал как убитый, имел
право, в школу ему только к восьми.
   Отогнув занавеску, я впилась взглядом во флюгер. Развернулся, да  еще
как! Если ветер и дул, то  только  юго-восточный,  после  такого  шторма
просто идеальное направление! Для янтаря, разумеется.
   Чтобы окончательно увериться, пошла в ванную, открыла окно и высунула
голову. Моря не слышно. Езус-Мария, стихло в таком темпе?!
   Снизу донесся шум - наверняка  Вальдемар  отправляется  на  промысел.
Вряд ли на залив, он еще не успокоился, а при южном ветре успокоится еще
не скоро. Значит, к морю. Будет ставить сети на рыбу или идет за тем же,
что и я?
   Возможная конкуренция так меня подхлестнула,  что  я  была  готова  к
выходу через десять минут и лишь внизу затормозила, раздумывая:  мчаться
напрямик через лес или доехать до баржи?
   Затонувшая у берега баржа видна была лишь в безветренную погоду,  при
полном отсутствии волн. Находилась она  как  раз  напротив  того  самого
прохода сквозь дюны, который мы  со  сладким  песиком  некогда  признали
самым лучшим, на полпути между Лесничувкой и Песками. Ох, чуть сетку  не
забыла!
   За те годы, что я не пользовалась сеткой, она куда-то запропастилась,
и осталась только сетка Драгоценного, та самая, на  длиннющей  рукоятке,
которая не влезала в машину. Можно было бы, как раньше,  держать  ее  за
палку снаружи, но при этом еще и баранку крутить рук не хватало.  Плюнув
на транспорт, я помчалась пешком. В данном случае  сачок  мне  показался
нужнее машины.
   Море еще основательно хлюпало, но  мой  любимый  сор  уже  бултыхался
недалеко от берега. И на берег немного выбросило за ночь, но  здесь  мне
нечего было  делать,  кто-то  до  меня  уже  успел  пошуровать.  Значит,
оставалось лезть в воду.
   Я чуть с ума  не  сошла  при  виде  поблескивающих  кусочков  янтаря.
Казалось, желанная добыча плясала на волнах в двух шагах от берега,  где
море по колено, но куртка почему-то сразу  н