Филипповский?
   - Это я. Чем могу служить?
   - Вы.., сейчас.., едете в Соединенные... Штаты?..
   Пан  доктор  Филипповский  минут  пятнадцать  назад  разговаривал  по
телефону со знакомым, который при  известии  о  его  отъезде  в  Америку
проявил огромную радость, не объяснив, однако, причин. Отыскав оказию  в
Америку, руководитель мастерской счел свою миссию выполненной  и  ничего
более пану доктору не пояснил.  Тот  тем  не  менее  связал  присутствие
запыхавшегося молодого человека с  услышанными  по  телефону  радостными
воплями. И тут же забеспокоился, не грозит ли  ему  потеря  драгоценного
времени прямо перед отъездом. Молодой человек его немедленно успокоил.
   - Вы спешите, - констатировал он, переводя дыхание. -  Вы  позволите,
чтобы я сел в машину? Я поеду с  вами  на  аэродром,  а  по  дороге  все
объясню. Могу даже раньше выйти, если буду вам мешать... Я постараюсь не
злоупотребить...
   Доктор  Филишювский  был  человеком  услужливым,  кроме   того,   его
интересовали  различные  мотивы  и  поступки  людей.  Он  без  колебаний
согласился. Молодой Филипповский захлопнул багажник  и  занял  место  за
рулем, с интересом  поглядывая  на  возбужденного  пассажира.  Доктор  и
Каролек сели сзади.
   С момента прибытия  на  площадь  Домбровского  до  того,  как  машина
тронулась, прошло, наверное, полминуты. Этой полуминуты хватило.
   Воображение  Каролека  с  ветерком  стартовало  и  помчалось   резвым
галопом, показывая беспорядочно, но ярко,  что  произойдет  в  ближайшие
мгновенья. А именно: он, Каролек,  должен  уговорить  этого  незнакомого
человека,  серьезного,  судя  по  виду,  и   совершенно   нормального..,
нелегально провезти на американскую землю колорадского жука - живого и в
прекрасном состоянии - а потом рассыпать его на распаханных полях  штата
Канзас. Воображение  услужливо  нарисовало  фигуру  доктора,  высокую  и
полную  достоинства,  где-то  на  картофельном   поле   жестом   сеятеля
обогащающего местную флору обратно импортированной фауной...
   Если бы сын доктора тронулся с места не так резко или  затормозил  на
красный  свет,   Каролек   наверняка   бы   удрал.   Однако,   не   имея
самоубийственных наклонностей, он остался  в  машине  и  только  страшно
разволновался. Возможность просто отказаться от  мстительных  планов  не
пришла ему в голову. Он приступил к объяснениям,  подумав  с  отчаянием,
что, может быть, доктор не станет разбрасывать  жестом  сеятеля.  Может,
просто присядет на корточки или еще как...
   - Пан доктор, я вас очень прошу, - сказал он решительно. - У нас ведь
когда-то этого не было, а они  нам  это  прислали.  И  я  считаю  -  это
элементарная справедливость.  Вы  едете  туда,  где  пахотные  земли,  я
проверил в энциклопедии - в том числе и картошка!  У  меня  убедительная
просьба... Чтобы вы это захватили и рассыпали, лучше всего  в  картошке.
Если трудно, то хоть рядом. Ну, где-нибудь за городом. Эти  штуки  вроде
летать умеют...
   Все еще не имея ни малейшего понятия, о  каком  предмете  идет  речь,
доктор  невольно  покосился  на  большую  обувную  коробку  на   коленях
Каролека. Каролек перехватил этот взгляд.
   - Нет-нет! - поспешно воскликнул он. -  Не  так  много!  Не  всю  эту
коробку, я понимаю... Сейчас упакую компактно, вот,  пожалуйста,  вот  в
это... Или в это... Как вам больше нравится?
   Банка выскользнула у него из рук и покатилась по полу машины. Схватив
банку,  Каролек   уронил   металлическую   коробочку   Влодека.   Доктор
Филипповский в поднятии предметов не участвовал, но глаз от  собеседника
не отрывал -  он  стал  замечать  крайне  интересные  симптомы.  Каролек
наконец выгреб из-под ног весь набор тары и подсунул доктору  банку  под
нос:
   - Она ведь много места не займет... Потом вы просто открутите  крышку
и - бух! Сами подумайте, какую они нам жуткую свинью подложили!  А  если
вам  по  душе  емкость  поменьше,  тогда  вот,  пожалуйста...  Подумайте
объективно: они прислали огромное количество, тысячи, а мы  что?  Совсем
кот наплакал...
   Доктор молча слушал, автоматически  пытаясь  сформулировать  диагноз.
Симптомы казались  ему  все  более  интересными.  Невзирая  на  то,  чем
окажется это нечто, предназначенное для высыпания, он решил  это  взять.
Но при условии, что по возвращении из Штатов он сможет  с  этим  молодым
человеком встретиться и тщательно его  обследовать.  Каролек  агитировал
все горячее.
   - Хорошо, - перебил его доктор. - Захвачу с собой и рассыплю.  А  что
это?
   Сообщение, что содержимое  тары  составляет  живой  колорадский  жук,
Каролек не в состоянии был вымолвить.
   - Вот, пожалуйста, - сказал он сдавленным голосом.
   Подсунул доктору коробку с жуками, снял крышку - и  окаменел.  Внутри
лежали лакированные туфли главного инженера.
   Доктор Филипповский в силу профессии привык к Наполеонам  и  Цезарям,
на него не производили никакого впечатления ни пуговицы и термометры  на
поводках в роли живых  собачек,  ни  одежные  вешалки,  подкарауливающие
пациентов в качестве личных врагов, ни прочие перевоплощения. Однако же,
несмотря на  многолетнюю  практику,  летающую  обувь,  которую  сбросили
американцы и которую  требовалось  рассыпать  в  картошке,  он  встретил
впервые. Случай оказался любопытней, чем он сперва предполагал.
   - Ну что ж, -  сказал  он  вежливо.  -  Гм...  Вам  трудновато  будет
переложить это в тару поменьше... Я просто возьму все целиком.
   Окаменевший  над  коробкой  Каролек  не  мог  издать  ни  звука.   Он
представил сцены, которые, должно быть,  разыгрываются  на  пятом  этаже
здания института, где главный инженер отнес тому типу коробку с  живыми,
колорадскими жуками, и его прошиб холодный пот. Мечты об акции  отмщения
вылетели у него из головы в мгновение ока, вместо  них  возникла  жгучая
потребность немедленно оказаться в мастерской. Сын доктора, правда, ехал
не очень быстро - его гораздо больше занимала  ситуация  в  машине,  чем
дорога перед ней. И все же с  каждой  секундой  он  удалялся  от  центра
города и приближался к аэропорту. Каролек впал в панику.
   - Нет-нет! - завопил он в страшном смущении, выдирая коробку  из  рук
доктора. - О Господи, я ошибся! Они остались на работе, я  прошу  у  вас
прощения! Мне нужно выйти!
   Психиатр почувствовал, что феноменальный случай ускользает у него  из
рук, и придержал коробку.
   - Проще пана, - сказал он  ласково.  -  Ради  Бога.  Я  выполню  ваше
желание.
   - Нет-нет, спасибо. Я передумал...
   - Не надо. Совершенно напрасно  передумали.  Меня  это  абсолютно  не
затруднит, не стесняйтесь, пожалуйста.
   - Но ведь вы же не станете высыпать этого в картошку!  -  в  отчаянии
крикнул Каролек.
   -  В  картошку  можно  высыпать  все,  что  угодно,  -  наставительно
проговорил доктор.
   Сын  доктора  получал  истинное  удовольствие.   Каролек   и   доктор
Филипповский уже не обращали внимания на то, что  они  говорят,  вырывая
друг у друга лакированные туфли главного  инженера.  Неизвестно,  кто  в
конце концов выиграл бы это сражение, кабы не вмешательство милосердного
провидения - на перекрестке с Рацлавицкой улицей зажегся красный свет...
***
 
   - Чудо, - набожно изрек Лесь.  -  Все  вместе  взятое  означает,  что
просто произошло чудо. Наверное, ты молился всю дорогу.
   -  Так  и  есть,  -  поддакнул  Каролек.  -  Может  быть,  молился  я
беспорядочно, но так оно и есть.
   Он  сидел  в  своем  кресле,  обмахиваясь  прачечной  в  вертикальном
разрезе. Наполненная колорадскими жуками коробка из-под  ботинок  стояла
на  столе  в  целости  и  сохранности.  Главный  инженер  успел  поймать
владельца  обуви  на  выходе  из  института.  Владелец  обуви  не   стал
заглядывать в коробку, когда ему ее вернули, даже крышку  не  приоткрыл.
Поэтому сообщение о том, что по ошибке ему вернули  другие  ботинки,  на
него никакого впечатления не  произвело;  он  удалился,  по-прежнему  не
удостоив их вниманием.
   - К тому же я понятия не имел, кто эти ботинки продавал, - добавил со
вздохом Каролек. - Не знаю, что бы я делал без Збышека...
   Он отлепился от спинки кресла, отложил чертеж и заглянул в коробку  -
на сей раз ничего неожиданного не наблюдалось.
   - А что дальше? - поинтересовался Лесь. - Будешь на следующей  неделе
ловить тех двоих?
   Каролек снова оторвался от спинки кресла и резко выпрямился:
   - Ну уж дудки! Что я пережил,  того  человек  не  опишет!  Ничего  не
поделаешь, я сдаюсь! Не буду это отсылать.
   - И совершенно правильно! - живо похвалил Януш, поворачиваясь к нему.
- Мне пришло в голову, что месть эта - палка о двух концах. Представьте,
размножатся эти жуки там у них, а они потом снова нам сбросят. Как раз к
тому времени, когда у нас их истребят, и мы снова должны будем  отсылать
им. И так по кругу до скончания веков. Не выдержать такого. Я вам раньше
не успел сказать.
   Каролек тяжело вздохнул и прислонился к стене, все  еще  не  придя  в
себя.
   - Может, ты и прав. Жаль. Я изголодался по справедливости. А  знаете,
эти  психиатры  действительно  заражаются  от  пациентов:  он  уперся  -
выброшу, мол, эти туфли в картошку и точка. Я еле-еле сумел их вырвать.
   Януш щелкнул пальцами по коробке:
   - И что ты собираешься с этим делать? Где-нибудь выбросить?
   - Да где угодно, за городом...
   - Спятил совсем! - воскликнула Барбара. - Ведь они немедленно полетят
на картошку и начнут жрать!
   - Что?
   - Ну как это что? У тебя с головой все в порядке? Это  же  насекомое!
Оно летает! Вместо Америки разведешь его у нас,  а  кроме  того,  можешь
попасть на поле, где  этой  пакости  раньше  не  было!  Ты  что,  хочешь
погубить собственную страну?!
   - Она права, - поддакнул Януш. - Никакого там  "выброшу",  разве  что
они сдохнут. Дохлых действительно не опасно выбросить.
   - Уморить их голодом, - подсказал Лесь. -  Хотя  нет,  это  негуманно
как-то. Убить их одним ударом...
   - Лучше всего просто бросить в огонь. Каролек сидел  над  коробкой  в
страшном смущении.
   - Понимаете... Мне их жалко. Такие красивые эти жучки... Я к ним даже
вроде привязался...
   - Психиатру вредят контакты с пациентами, а этот повредился от  одной
встречи с психиатром! - с  ужасом  предположила  Барбара  после  долгого
молчания.
   Януш, растерявшись, заглянул в коробочку:
   - Ну, этого не отнимешь, красивые.  Так  ты  их  хочешь  держать  как
домашних животных? Колорадских жуков?!..
   - Подбросить обратно, в места  обитания,  -  предложил  Лесь.  В  его
сердце симпатия к полосатым жучкам с величайшей легкостью  заняла  место
душегубства. - Большой беды не будет, десятком больше, десятком  меньше.
А при случае и фазаны порадуются.
   - Фазаны!.. Надо дать съесть фазанам!
   -  Или  еще  кому.  Возможно,  и  другие  птицы  это  любят.  Способ,
соответствующий законам природы.
   Соответствующий законам природы способ  снискал  всеобщее  одобрение.
Собственноручно  поубивать  красивых  насекомых  казалось  негуманным  и
отталкивающим, а скормить их фазанам - вполне естественным. Обычный  для
природы круговорот - одно удовольствие  как  птицам,  так  и  поедаемому
жуку. Вернувшись в комнату, введенный в курс дела Влодек  тоже  встретил
решение аплодисментами.
   Первая экспедиция тронулась на поиски фазанов в послеобеденное время.
Это оказалось ошибкой: сумерки  сгустились  раньше,  чем  удалось  найти
места  обитания  фазанов.  Каролек  не  помнил,  где  находилось  родное
картофельное поле жучков, и найти его  не  смог.  На  следующий  день  к
вопросу подошли серьезнее, подключили Влодека, и две  машины  в  полдень
покинули город.
   - При случае попробуем и яйца купить, - сказала Барбара Янушу.
   - Яйца в деревне. А фазаны совсем наоборот.
   -  Но  между  пустошью  и  картофельным  полем  наверняка   попадется
какая-нибудь деревня. Спросим там, за спрос денег не берут.
   С намерением  обследовать  побольше  территории  разделились  на  две
группы, предварительно пометив на дорожной карте место встречи, и  стали
напрягать  зрение  и  внимание.  Влодек,  Лесь   и   Каролек   закончили
прочесывать  местность  быстрее  и  первыми   приехали   на   отмеченный
перекресток. Фазана не нашли ни одного.
   Они ждали на опушке леса, обыкновенная  песчаная  проселочная  дорога
вела по краю леса к неширокой шоссейной дороге. По другую сторону  шоссе
простиралось огромное картофельное поле.
   - Посмотрите, столько  картошки  и  ни  следа  колорадского  жука,  -
обратил внимание огорченный Каролек, шагнув между грядок.
   - Тебе мало  своих?  -  полюбопытствовал  Влодек  и  повесил  на  шею
фотоаппарат. - Хочешь к ним еще добавить, чтобы не скучали?
   - На кой ты запрятал машину? - упрекнул его Лесь.  -  Поставь  ее  на
виду, а то они нас не заметят.
   - Неважно, мы их зато заметим. Они должны приехать  с  этой  стороны,
видно будет издалека. Мне совсем  не  светит,  чтобы  меня  какой-нибудь
трактор нечаянно зацепил. Не ходи никуда, я машину не запираю.
   Каролек уходил все дальше в картошку. Влодек с  двумя  фотоаппаратами
пошел назад по проселочной дороге и пропал в кустах на опушке леса. Лесь
остался стеречь машину и бродил неподалеку среди деревьев.
   Приближающийся шум мотора услышали все трое. Лесь, который был  ближе
остальных, хотел выскочить к  шоссе  побыстрее,  срезав  напрямик  через
лесок, но запутался в кустах ежевики и  замешкался.  Когда  ему  наконец
удалось выпутаться из  зарослей,  машина  уже  остановилась,  мотор  был
выключен. Еще в кустах он услышал звук дважды хлопнувшей дверцы.
   Один взгляд позволил удостовериться - это не машина Януша. К тому  же
покинувшая пассажирское  сиденье  фигура  ничуть  не  напоминала  фигуру
Барбары. Лесь остался в  кустах,  выглядывая  оттуда  через  раздвинутые
ветки.
   Рядом с машиной крутились два  типа.  Один  из  них  поспешно  открыл
багажник. Второй осмотрел  севшее  заднее  колесо.  Происшествие  вполне
заурядное,  особой  привлекательностью  зрелище  смены  колеса  тоже  не
отличалось. Лесю, однако, было абсолютно нечего делать, и  он  продолжал
на них пялиться. Тип возле багажника с огромными усилиями, сопя и пыхтя,
выволок наружу сперва огромную походную  сумку,  а  потом  что-то  вроде
столь же огромной плоской корзины с крышкой. Обе кошелки он  поставил  с
краю на асфальт и полез в багажник за домкратом и монтировкой.
   Из можжевельника за спиной Леся появился Каролек.  Он  узнал  Леся  с
тыла и подошел  поближе,  недоумевая,  куда  тот  засмотрелся.  Он  тоже
раздвинул ветки, и теперь оба молча таращились.
   Один из застрявших на шоссе типов  все  еще  крутился  возле  колеса,
наглядно демонстрируя отсутствие навыка и отчаянную неуклюжесть.  Второй
ничем ему не помогал. Надутый,  кипящий  гневом  и  неудовольствием,  он
прохаживался вокруг машины, засунув руки в карманы. При  этом  частенько
останавливался возле своего багажа, кидая на него хмурый взгляд. Лесь  и
Каролек по-прежнему  торчали  в  кустах,  и  на  их  лицах  все  сильнее
отражались презрение, отвращение и упрек.
   В тог момент, когда комедия проб и ошибок на шоссе подходила к концу,
по песчаной дороге до шоссе добрел Влодек. Поглощенный  зрелищем  весьма
живописного сучка, он не сразу оторвался от  любимого  хобби.  На  шоссе
трудяга, истекая потом, запихнул в багажник  тяжеленные  вьюки.  Надутый
суровым взглядом проверил, хорошо ли они легли. А Влодек вышел на шоссе.
Даже успел сделать две фотографии, прежде чем присмотрелся и  сообразил,
что вместо Барбары и Януша перед ним чужая машина и незнакомые люди.
   Как раз щелкнул затвор, когда садившийся в машину надутый оглянулся и
заметил Влодека. На две секунды он застыл на месте. На  третьей  секунде
страшно заревел, оттолкнулся от дверцы и понесся на Влодека как  бешеный
бык.
   Влодек на шоссе, а Каролек и Лесь в зарослях совершенно  остолбенели.
Надутый мчался и ревел:
   - Отдай это! Давай сюда! Отдавай немедленно!!!
   Если бы надутый  мчался  молча,  он  бы,  наверное,  настиг  Влодека,
вросшего в асфальт. Смысл воплей до него сразу не  дошел,  но  испугался
Влодек за фотоаппарат - больше у него в руках ничего не было. От  страха
за любимую камеру у него за спиной выросли крылья, он  в  мгновение  ока
повернулся и прыгнул в картошку.
   Трудяга возле машины  подпрыгивал,  подскакивал,  топотал,  перебирал
ногами и всхлипывающе  сопел,  Лесь  и  Каролек  замерли  в  совершенном
изумлении. Влодек преодолевал картофельное поле оленьими прыжками, а  за
ним пыхтел ревущий буйвол. Влодек был моложе, худощавее  и,  несомненно,
испуган больше, чем его преследователь, - догнать  его  шансов  не  было
никаких. На середине поля  ревущий  буйвол  задохнулся  и  отказался  от
дальнейшей погони, а скачущий  олень  пропал  в  зарослях  терновника  и
шиповника.
   Каролек и Лесь  зашевелились  только  тогда,  когда  машина  с  новым
колесом скрылась за поворотом. У  них  давно  свербела  мысль:  надо  бы
помочь коллеге, который подвергся нападению. Однако воплотить ее в жизнь
было выше человеческих сил. Только поняв, что погоня сама собой сошла на
нет, они вздохнули с бесконечным облегчением и выбрались на шоссе.
   - Господи, что это было? - вскричал Каролек, пытаясь прийти в себя. -
Ты что-нибудь понял?
   - Может, ему Влодек с лица не понравился, - промямлил Лесь,  все  еще
смертельно изумленный. - О вкусах не спорят.
   - Но он же кричал: отдай, отдай! Не лицо же! Фотоаппарат?..
   - Может, и букет роз...
   Оба враз прикусили языки, поравнявшись с тем  местом,  где  несколько
минут назад стояли вынутые из багажника кошелки. Оба впились взглядом  в
асфальт, и слова застряли в горле.
   На асфальте расплывалось большое красное пятно.
   Уставившись на пятно,  Лесь  и  Каролек  так  долго  стояли  молча  и
неподвижно, что возвратился Влодек, гордый и непобежденный. Он  все  еще
кипел от непонятного и потрясающего переживания.
   - Вы видели? - закричал  он  издалека.  -  Вздумал  меня  догнать,  а
фигушки! Кто это вообще был, этот бычище, вы не знаете?..
   Каролек и Лесь не отреагировали. Влодек посмотрел  туда  же,  куда  и
они, и тоже увидел пятно. Наклонился, осмотрел его вблизи и,  побледнев,
выпрямился.
   - Все понятно. - глухо сказал он. - Убийцы!..
   Каролек и Лесь, не сговариваясь, отшатнулись. Они оторвали взгляд  от
пятна и посмотрели на Влодека. Влодек прижал к груди оба фотоаппарата.
   - Теперь понятно, - протянул он:
   - хотели вырвать у меня фотоаппараты. Он видел, что я успел щелкнуть.
Они  совершили  убийство.  Их  двое  было,  да?  Ничего   удивительного,
вещественное доказательство... А пятно?.. Здесь труп лежал, да? Они  его
убили на ваших глазах? Я вас спрашиваю! Вы что, навеки онемели? Вы  этот
труп видели или нет?
   Глубочайшая уверенность, что в кошелках были расчлененные останки, не
позволила ни Лесю, ни Каролеку ответить отрицательно.  А  утвердительный
ответ не соответствовал действительности - труп-то они не видели, только
его упаковку. В растерянности они смотрели то на Влодека, то  на  пятно,
то друг на друга. Лесь кашлянул.
   - Чемоданчик... - начал он. - Корзиночка...
   Януш с Барбарой явились в  тот  момент,  когда  участники  событий  в
третий раз  мусолили  подробности.  Лесь  и  Каролек  начали  сначала  в
четвертый раз, Влодек взял на себя окончание  повести.  Барбара  и  Януш
выслушали сообщение  молча  и  с  нахмуренными  бровями,  посмотрели  на
вещественное  доказательство  на  шоссе  и  почти  одновременно   пожали
плечами.
   - Ослы, - сказал Януш с жалостью и презрением.  -  Второго  трупа  им
захотелось...
   - Что значит второго  трупа!  -  обиделся  Влодек.  -  А  это  пятно,
по-вашему, откуда?!
   - Мясо, - холодно вымолвила Барбара.
   - Что-что?..
   - Мясо, говорю. Полоумные. Вы уже успели забыть, как это бывает?  Они
что-то подстрелили и везли свежее мясо. Нелегально  поохотились,  может,
подстрелили зверя, который под защитой.
   - Она права, - поддакнул Януш. - Убей он