хожа она на самоубийцу...
   Ну ладно, хватит сюрпризов, скажите, в чем тут дело?
   - Одно из двух, милая  пани.  Либо  вы  убийца,  и  тогда  вы  будете
выкручиваться, ссылаться на плохую память и незнание. Либо вы не  имеете
со всем этим ничего общего, и тогда вы нам поможете. В то  время,  когда
произошло убийство, вы находились неподалеку от места преступления,  так
что санкцию прокурора я могу получить в один миг.
   -  Ясное  дело,  -  с  горечью  подтвердила  я.  -  Особенно  если  я
невиновна... У нас пользуются защитой только настоящие преступники.
   - Так вы нам поможете или нет?
   - Разумеется, помогу, если сумею. Спрашивайте.
   Майор откашлялся и заговорил:
   - Я и сам, милая пани, не очень-то знаю, о чем вас  спрашивать.  Если
принять гипотезу, что убийца - не вы, то  у  кого-то  был  очень  веский
мотив.., или же кто-то просто не любил покойника без всяких там мотивов.
Что скажете?
   Я задумалась. Если не рассказать майору всей правды, он ничего толком
не поймет, а я окажусь под еще большим подозрением. Если же  рассказать,
то я буду в его глазах величайшей  идиоткой  всех  времен.  Вот  женщина
наверняка поверила бы, а  мужчина  -  едва  ли.  Расписываться  в  своей
непроходимой глупости очень не хотелось.
   - Я бы с удовольствием представила вам факты, но все мои  сведения  о
Доминике основываются исключительно  на  умозаключениях,  подозрениях  и
ощущениях, - смущенно призналась  я.  -  Умозаключения  могут  оказаться
ошибочными, подозрения - напрасными, а ощущения - идиотской истерикой. А
вот фактов о Доминике у меня раз, два - и обчелся.
   - Неважно, - успокоил меня майор. - Мы вместе с вами  все  обмозгуем,
не такие уж полицейские дебилы,  как  принято  считать.  Мы  и  в  школу
ходили, и время от времени нам даже удается пораскинуть мозгами.
   - Ну, хорошо. Факт первый... Минуточку, все это будет  не  в  порядке
хронологии, а так, как мне вспомнится.
   - Тоже неважно...
   Бог знает, какой факт  был  первым,  во  всяком  случае  я  прекрасно
помнила, как Доминик поразил меня, когда мы наткнулись в лесу на  дятла,
который столь самозабвенно стучал по дереву, что не  замечал  ничего  на
свете. Солнце светило прямо на  дятла,  стояла  зима,  все  вокруг  было
покрыто снегом, и красная головка птицы пылала на белом фоне, как пламя.
И увидела эту  картинку  я,  а  не  прославленный  фотограф  Доминик.  Я
показала ему дятла, он начал примеряться, чтобы щелкнуть  фотоаппаратом,
и так тянул, что дятел успел улететь. Потом  он  меня  же  и  отругал  -
Доминик, разумеется, а не дятел. Мол, все это из-за меня,  хотя  я  даже
дышать перестала, чтобы не спугнуть птицу. Но никаких подозрений тогда у
меня еще не появилось, я решила, что либо вдохновение оставило  Доминика
в тот миг, либо кадр был не таким уж и удачным.
   Потом случилась  история  с  замочком-защелкой  от  шкатулки,  где  я
хранила всякие мелочи.
   Замок  сломался,  Доминик  по  собственной  инициативе   взялся   его
починить, но тут же выяснил, что у меня  нет  необходимых  инструментов.
Ничего у него не получалось, он разозлился, забрал шкатулку  с  собой  и
принес мне ее через неделю исправную, страшно гордый своим мастерством.
   Тоже вроде бы мелочь, и все же... Ни одного раза он не сделал  ничего
у меня на глазах или в моем присутствии, показывал только  готовые  вещи
да хвастал своими рационализаторскими идеями...
   Как-то раз я  столкнулась  у  Доминика  с  каким-то  парнем.  Лицо  у
мальчишки было какое-то странное.  Он  казался  одновременно  мрачным  и
обрадованным,  злым  как  сто  чертей  и  очень  довольным,  покорным  и
бунтующим, и  эта  смесь  чувств  была  в  нем  настолько  сильной,  что
бросалась в глаза. Он что-то оставил Доминику, какой-то  пакет,  я  лишь
краем глаза углядела его - раз, и пакет  куда-то  исчез.  Доминик  тогда
жутко разозлился, принялся орать на меня и, помимо прочего, проорал, что
парень этот - его подопечный. Даже имя назвал. То ли Мариуш Выволок,  то
ли Мариуш Волочак... Что-то от  волочения  в  его  фамилии  точно  было.
Когда-то, лет десять назад, Доминик спас  его  в  критической  ситуации,
после чего благодаря его опеке  парень  вышел  в  люди.  Больше  Доминик
ничего не сказал и переменил тему.
   В другой раз я  стала  свидетелем  странного  случая.  Мы  ужинали  в
шикарном кабаке. Вошел мужчина средних  лет,  официанты  ему  кланялись,
метрдотель сам проводил  к  столику,  гость  огляделся  вокруг,  мельком
заметил Доминика и на мгновение замер. Затем тут же повернулся и  вышел,
к явному разочарованию персонала.
   Доминик и глазом не моргнул, но через  минуту  встал  из-за  стола  и
направился якобы в туалет, однако туалеты в кабаке располагались рядом с
входной дверью, и, по моему мнению, он не стал пользоваться их услугами,
а выглянул на улицу. Вернулся  он  минут  через  пять,  тщетно  стараясь
скрыть какое-то мстительное удовлетворение.
   Ну, и еще моя работа с научными текстами...
   Однажды он похвастался своим изобретением, а я как раз прочла о точно
таком же в рукописи, которую мне дали на корректору.  Обычно  содержание
подобных  трудов  меня  вообще  не  трогало,  но  что-то  там  в  памяти
замаячило, и мне стало как-то не по себе. Автор украл  у  Доминика?  Или
Доминик - у автора? Но откуда же он мог  это  взять,  если  не  с  моего
письменного стола?
   При мысли о том, как я буду выглядеть перед автором, я похолодела,  а
ком в горле чуть меня не задушил. Корректор,  который  дает  посторонним
лицам нигде еще не опубликованный текст, злоупотребляя доверием автора и
издателя? Да это не корректор, а гнусная свинья!
   Вот об этом и о многом другом я поведала  майору,  стараясь  говорить
кратко, иначе мы бы просидели в машине до утра. Я  старалась  не  делать
выводов, однако выводы лились из меня, как  из  дырявой  бочки.  Доминик
пожирал любую падаль, какая только попадалась ему на глаза, и  я  сильно
подозревала, что в случае чего он вполне мог превратить и живое существо
в падаль.
   Я и сама была близка к такому превращению...
   Майор даже выразил мне сочувствие.
   - Да-а, - сказал он невесело. - Вы подтверждаете наши  предположения.
Хотя я надеялся узнать от вас побольше конкретики,  какие-нибудь  имена,
фамилии...
   - В общем-то иногда мне попадались имена и фамилии, но я не  обращала
на них внимания.
   Однажды заглянула к  Доминику  без  предупреждения,  просто  по  пути
пришлось, а на столе лежал лист бумаги со списком. Такой смятый и  затем
разглаженный,  и  одну  фамилию  я  запомнила,  она  первой   значилась.
Пустынко. А запомнила, потому что фамилия уж очень забавная.
   Больше я ничего не успела разобрать: Доминик тут же спрятал листок. И
еще тот  самый  Мариуш  Волочник.  А!  Была  одна  женщина,  она  как-то
позвонила мне, разыскивала Доминика, как же...
   Вспомнила! Кая Пешт. Так она представилась.
   - Давно это было?
   - Примерно за год до того, как мы расстались. Лет пять-шесть назад.
   - А тот человек в ресторане... Сможете его описать?
   - Едва ли, - с раскаянием призналась я. -  Помню,  мне  он  показался
довольно приятным.
   Короткая стрижка, симпатичное лицо,  мягкие  черты,  ничего  резкого.
Среднего роста.., сантиметров этак на пять выше метрдотеля. Не толстый и
не худой, возраст.., где-то около сорока.
   А вот поведение его никак не вязалось с внешним обликом.
   - Что вы хотите этим сказать?
   - Он казался симпатичным и хорошо воспитанным, а  повернулся  и  ушел
как-то так.., чуть ли не по-хамски. Может, я  преувеличиваю,  но  в  его
поведении было что-то странное.
   - Доходы, - подсказал поручик.
   - Правильно, - согласился с ним майор. - Вы знаете,  какие  источники
доходов были у пана Доминика?
   -  Догадываюсь,  -  с  горечью  сказала  я.  -  И  тоже   на   основе
умозаключений и предположений. Наверное,  сейчас  мне  придется  чернить
покойника. Хотя предупреждаю, что могу ошибаться...
   Я изо всех сил старалась сдерживаться, но образ  Доминика  все  равно
получился не слишком привлекательным. Очередной вопрос майора  я  решила
опередить:
   - Хочу сразу же объяснить, почему я столько лет с ним выдержала,  так
как вижу, что вас это удивляет.  По  глупости  все.  Влюбилась  в  него,
поверила в его совершенство, а он в первое время окружил  меня  заботой.
По крайней мере, так мне казалось. И я ни о чем не догадывалась,  а  все
подозрения давила в зародыше... Так что  кое-какое  время  понадобилось,
чтобы прозреть. А потом он сам подставился, прямо заявив, что должна  же
я приносить ему хоть какую-то пользу. И стал приводить мне в пример пани
Колек, благодаря чему моя великая любовь окончательно сдохла.
   И тогда у меня наконец-то спала пелена с глаз, а мысли  выбрались  на
свободу.  Если  вы  не  в  состоянии  этого  понять,   посоветуйтесь   с
какой-нибудь  женщиной,  да  хоть  с  женой.  По  части  чувств  все  мы
невероятно глупы.
   - Да нет, я все понимаю, - с неожиданным смущением пробормотал майор.
- То есть, конечно, скорее так, поверхностно, не изнутри...
   - Изнутри! - фыркнула я. - Да ни один мужчина  не  может  чувствовать
ничего подобного, иначе какой же он мужчина!
   - Очень правильное замечание. Ну а что с пани Колек? О ней вы тоже не
все сказали, верно?
   - И сейчас тоже не хочу говорить, потому что противно. Но если нужно,
скажу. Понятия не имею, откуда он ее взял, но... Секундочку, я вообще не
знаю, правда ли это, потому что  все  со  слов  Доминика,  а  он  мог  и
соврать.  Я  не  проверяла.  Вроде  бы  Михалина  была  женой  какого-то
партийного босса,  тот  на  ней  женился,  когда  она  еще  была  совсем
молоденькой... Если вы все это записываете на пленку, то как  джентльмен
и человек чести обязаны все мои личные признания стереть...
   - Если они не понадобятся для следствия, то разумеется.  Если  бы  мы
разглашали частные признания невинных людей, никто не пожелал бы с  нами
сотрудничать.
   - Да и так не желают, - проворчал поручик.
   - Я желаю! - решительно возразила я. - Правда, с оглядкой.
   - Оглядку  я  вам  гарантирую.  Доверительные  и  ненужные  признания
отправляются в архив...
   - В архив! - вырвалось у меня. - Ха, ха, ха! Интересно, а  откуда  же
пани  Колек  вытаскивала  для  Доминика  самые  разные   документы?   Из
железнодорожного расписания, что ли?
   Пани Колек сохранила тесные связи, установленные четверть века назад,
а в смутное время сумела раздобыть где-то секретные  архивы  и  передала
своему новому властелину. То есть оказалась полезной. В отличие от меня.
Доминик давал мне понять, что Михалина для него -  нечто  вроде  верного
слуги. Возможно, он знал ее с рождения, но я о ней услышала года за  два
до нашего разрыва. Кажется, пани Колек распространяла обо  мне  какие-то
сплетни, однако настолько дурацкие, что я их даже не запомнила...
   - Ни одной?
   Я ненадолго задумалась, припоминая те давние глупости.
   - Была у меня страшно сложная корректура, но такая интересная - книга
по археологии, перевод с английского. По просьбе  переводчика  я  должна
была сверить перевод с оригиналом, английский  я  знаю.  Дважды..,  нет,
извините, три раза он подвозил меня домой  со  всеми  этими  рукописями,
бумага ведь штука тяжелая... А позже я узнала, что у меня есть любовник,
который компрометирует Доминика. Крайний идиотизм.
   А один раз якобы по пьянке я учинила дебош в кабаке  "Лотос"  -  где,
черт побери, находится  этот  "Лотос"?  Вроде  бы  выкрикивала  какие-то
обидные вещи в адрес Доминика и пани Колек.
   Все эти упреки Доминик высказывал очень любезным тоном, совершенно не
обращая внимания на то, что я ровным счетом ничего не понимаю.
   Думаю, все эти сплетни  -  работа  пани  Колек,  но  не  могла  же  я
относиться к подобным глупостям всерьез. По-моему, он даже упрекал меня,
будто я кому-то выдавала его секреты, но тут я уж вообще не знаю,  какие
и кому. Должна  вам  признаться,  что  уже  четыре  года,  как  все  это
перестало меня трогать.
   - А вы ненавидели пани Колек?
   Я аж задохнулась от изумления.
   - У вас с головой все в порядке?  Извините,  не  хотела  грубить.  Вы
действительно считаете, что мне больше заняться было нечем, как выяснять
отношения с пани Колек?
   - Но не исключено, что если бы не она, вы не расстались  бы  с  паном
Домиником.
   - А при чем тут она? Я рассталась с Домиником после того, как узнала,
что он меня обманывал. Возможно, благодаря пани Колек он  стал  мне  еще
более неприятен, но ведь это говорит скорее о нем, чем о ней. Так ведь?
   - И за эти четыре года вы ни с одним из них не виделись?
   Я пожала плечами, уже слегка раздраженно.
   - Нет. Я уже вам говорила. Доминика я избегала, а уж о ней и говорить
нечего. А тошнило меня прежде всего  от  самой  себя.  Думаете,  приятно
осознавать,  что  ты  оказалась  такой  непроходимой  дурой?  В  моем-то
возрасте?
   - Ну, что касается возраста,  не  стоит  преувеличивать.  Но  вот  вы
говорили, что пан Доминик сам  ничего  не  умел  и  пользовался  чьей-то
помощью. А у вас нет никаких подозрений - кто были эти помощники? Может,
какая-то фамилия...
   - Понятия не имею. Никакого. Меня  больше  интересовали  американские
идиомы,  чем  помощники  Доминика.  А  если  говорить  о   нем,   то   я
приглядывалась к его внутреннему миру, а не к окружению.
   Майор разочарованно вздохнул и перешел к другой теме:
   - Должен извиниться, но  я  вынужден  задать  вам  этот  вопрос.  Пан
Доминик был человеком богатым. Он вам помогал материально?
   - Помогал. Однажды заплатил за такси, а в другой раз  вывез  меня  за
свой счет в коротенький отпуск на Балтийское побережье.
   Еще как-то раз - на неделю в Ниццу. Платил в кабаках, хотя  и  редко:
мы не увлекались ресторанами. Остатки из этих кабаков я для своих  детей
не забирала, кормила  их  собственным  промыслом.  Иногда  дарил  цветы.
Получила я от него и несколько подарков на именины и  Новый  год,  самым
ценным из них были пассатижи, но  многофункциональные,  в  которых  есть
даже штопор, действующий по принципу рычага, гениальная вещь,  вроде  бы
он сам ее сделал. И это, собственно,  все.  Если  и  были  еще  какие-то
мелочи, то я не помню.
   - А деньги, драгоценности?
   -  Да  что  вы!  Я  ведь  не  куртизанка   девятнадцатого   века,   а
самостоятельная женщина.
   Живу на собственные заработки, а  не  за  счет  мужчин.  Материальные
соображения вообще никогда не были для меня главными.
   - Так на что же он тратил свои деньги?
   - На качество. Если кабак, то самые лучшие блюда, если шампанское, то
"Тейтингер" какого-то там года, если уж одевался, то шикарней, чем принц
Уэльский, если автомашина, то с  наворотами,  если  самолет,  то  первым
классом, и так далее. А больше я не  знаю.  Иногда  у  меня  создавалось
впечатление, что все это напоказ.
   - Тогда зачем ему были нужны деньги?
   - А черт его знает. Деньги - это власть.
   Он обожал власть. Хотя, с другой стороны, он утверждал, что власть  -
это знание. Может, он платил за знание?
   - А как, по вашему мнению, или.., ну, не  знаю,  ощущениям..,  скажем
так, интуиции... Кто мог его убить? И почему?
   - Да я уже думала об этом.  Может,  человек,  который  изо  всех  сил
стремится сделать карьеру, а Доминик представлял для него  опасность?  И
единственный выход - убийство.
   Причем это должен быть человек хитрый и ловкий...  Минуточку,  а  как
Доминик, собственно говоря, погиб? Ведь он был патологически  осторожен,
невероятно, что он близко подпустил к себе убийцу. Как это произошло?
   - А вот как раз и подпустил, - ответил майор. - Пан Доминик застрелен
с близкого расстояния. Не то чтобы в упор, но меньше метра.
   - Это невозможно. - Вот уж ошарашил так ошарашил.
   - Тем не менее это факт. И какой вы из этого сделали бы вывод?
   - Тогда уж договаривайте до конца. Я так понимаю, произошло  убийство
где-то в той самой Лесной Тишине. Я там никогда в жизни не  бывала.  Как
это выглядит? Дворец, шалаш? Обыкновенный дом? Оружейная  палата  там  у
него была или как?
   - Нет. Хороший дом. Салон. Спальня.
   Личный кабинет, в котором находилось оружие.
   Покойного нашли в кабинете, ружье принадлежало ему, убийца  выстрелил
и повесил ружье на место. А в салоне он кого-то принимал. И что скажете?
   Я попыталась представить картину происшедшего. Доминик  встретился  с
гостем, чем-то его угощал, выпивка, чай, кофе...
   - А получается, в кабинет он никого не пускал?
   - Никого. Даже уборщицу. Кабинет всегда был заперт.
   - Если оружие в кабинете, а гость -  в  салоне..,  значит,  он  вынес
оружие, чтобы показать гостю. Похвастать, наверное. Или  посоветоваться:
вдруг в ружье что-то барахлило. Что же это за гость? Скорее всего, новый
персонаж, которому отводилась роль обожателя  или..,  обожательницы.  Не
будем спорить из-за пола. Или же то был человек,  который  все  за  него
делал... Негр. Доминик велел ему посмотреть ружье,  что-то  исправить...
Не знаю что, я в этом не разбираюсь. В общем, вручил он ружье  негру,  а
негр впал в дамок - и привет...
   - Вы считаете, что это мог быть внезапный порыв?
   Неожиданно я представила себе картину во всех красках.
   - Минутку... Новый человек отпадает...
   Ну, предположим, это была я. Как бы это объяснить.., я  вроде  бы  не
дура, разве что при Доминике глупела... Итак, это  баба.  Она  потрясена
внезапным разрывом, вне себя от ненависти и желания отомстить. Глаза  ей
застит ревность...
   Да, она бездетна, потому что  дети  только  помеха  в  таком  деле...
Симулирует покорность, раскаяние, обожание - женщины способны на все,  -
всячески его превозносит и морочит ему голову.
   Доминик демонстрирует свое новое достижение, а баба так вошла в  роль
безмозглой кретинки, что  он  позволяет  ей  зарядить..,  или  даже  сам
заряжает - ведь ее бестолковые ручки с этим не справятся... И тут истина
вырывается наружу - она целится в него и  стреляет.  Наконец-то!  Только
это ей и было нужно! Бедная баба убила несчастье всей своей жизни, и  ей
даже жаль, что все кончено, она охотно убивала бы его снова и снова, раз
тридцать.., ну, не тридцать,  я  преувеличиваю,  раза  три-четыре.  Баба
облегченно вздыхает, приходит в себя и  начинает  соображать.  Детективы
она читала, поэтому вытирает ружье... Оно ведь было вытерто, да?
   - Идеально вытерто.
   -  Ну  вот,  баба  полирует  ружье,  вешает  на  стенку...  И  ку-ку,
растворяется. Как жаворонок в небесах.
   - И еще все за собой запирает...
   - Что?
   - Запирает. Сложный замок кабинета, входную дверь...
   Тут мне снова пришлось подумать.
   - Но ведь, черт побери, этот замок в кабинете не баба же ему  делала!
Наверняка он запирался очень просто, одним движением?
   - Нет. Ключом.
   - А ключ где?
   - Исчез.
   - И наверняка был всего один. Насколько я знаю  Доминика,  он  должен
был его беречь как зеницу  ока.  Нет,  в  таком  случае  баба  отпадает.
Значит, кто-то из жертв его ласкового  шантажа.  Доминик  пустил  в  ход
архивы, добытые пани Колек... Хотя нет, нынешних политиков, бизнесменов,
министров тоже нельзя исключать... Но ведь никому из них он не дал бы  в
руки ружье!
   Я вопросительно уставилась на майора. Он переглянулся с помощником  и
решился:
   - В кабинете пана Доминика было полно документов, но только часть  из
них переворошили. Похоже, убийца что-то искал. И нашел, коль  не  тронул
оставшиеся бумаги.
   - Ага, выходит, кто-то нашел свое кровное и  смотался.  Если  то  был
негр, значит, негром он трудился не ради удовольствия, а под давлением.
   Шантаж. Доминик его шантажировал, заставляя вкалывать на себя.  И  на
него у Доминика было что-то серьезное, из-за ерунды всю жизнь  вкалывать
на чужого дядю не станешь.  Значит,  негр  убил,  нашел  свое  и  исчез.
Видимо,  он  обладает  большими  актерскими  способностями,   если   ему
удавалось  скрыть  от  Доминика  свои  подлинные  чувства  и  до  самого
последнего момента изображать его почитателя...
   Я  з