х обращений.
   Вот именно, откуда ты знаешь, что это было за письмо и кто его  взял?
А если это было письмо от того человека и там все было описано?..
   - Подожди, дай мне немного подумать, я слишком взволнована. Нет,  что
ты говоришь! Тадеуш был хладнокровный  тип,  невозможно,  чтобы  ему  не
пришла в голову мысль начать шантажировать меня, если бы он  только  обо
всем узнал!..
   - Ну, во-первых, он от тебя получил уже достаточно выгоды после вашей
аферы, а во-вторых, письмо  было  без  отправителя...  А  как  он,  этот
человек, подписывался?
   - Неразборчивыми каракулями...
   - Так кого можно было этим шантажировать если  принять  во  внимание,
что там была описана история с иранским конкурсом?
   - Ты прав, только Витека...
   - Фу-у!
   Дьявол глубоко вздохнул, откинулся на  спинку  кресла,  достал  из-за
другого уха еще более длинную сигарету и закурил.
   - Ну а теперь суммируй все... - сказал он, пуская дымовые кольца.
   - Хорошо. Если письмо ко мне действительно было от этого  человека  и
Тадеуш его забрал, то он, конечно, знал об иранском конкурсе, и у Витека
была веская причина отправить его на тот свет. Возможности у  него  тоже
были. Я думаю, нужно проверить, правильны  ли  наши  предположения.  Для
этого надо написать этому человеку и спросить его о письме, что, как  ты
сам знаешь, совершенно невозможно, потому что я не имею понятия, где  он
в настоящее время находится.
   - Прекрасно. Но,  к  счастью  для  этого  следствия,  существует  еще
милиция, а не только  ты.  Милиция  нашла  кое-что  интересное  в  вашем
туалете...
   - Вот именно! Что?
   - Узнаешь в свое время. Милиция проводит экспертизу ключа.
   - Подожди, подожди! Почему ты говоришь, что о ключе знаю только  я  и
убийца?
   - Потому что так оно и есть. Ты в этом убедишься. То есть  так  было,
потому что теперь ты  уже  любезно  посвятила  во  все  прокурора...  Не
отрицаю, что этот ключ  многое  объяснит.  Подожди,  не  прерывай  меня.
Кстати, о прокуроре...
   - Не отвлекайся, у меня уже все перемешалось в голове!
   - Ничего, не бойся, вряд ли в твоей голове будет больший  беспорядок,
чем ты имела до сих пор. Ну  что,  разве  я  не  был  прав  относительно
прокурора?
   С чувствами, переполнявшими меня, внезапно нечто произошло, как будто
сосуд, в котором они содержались, кто-то перевернул  вверх  дном.  И  на
самом верху оказались светлые глаза и красивое асимметричное лицо.
   - И все-таки со служебными предписаниями даже тебе не удастся  ничего
сделать, - с удовлетворением заявила я. - Ты прекрасно знаешь, что ни  о
каком романе между нами не может быть и речи до окончания следствия.
   - И ты в  это  веришь?  -  презрительно  спросил  он,  потом  немного
помолчал, с издевкой глядя на меня. - Итак, возвращаемся к нашей теме, -
потребовал он, производя тем самым новый переворот в моих чувствах. - Ты
сама знаешь, что у этого дела  много  разных  граней  и  оно  далеко  не
простое.
   - А ты усложняешь его еще больше, - нетерпеливо сказала я. -  Сначала
ты прилип к Збышеку, затем прицепился к Монике, потом  выявилась-Ядвига,
а теперь ты обрушился на Витека. Остановись уж на ком-нибудь!
   - Еще чего! Я тебе подбрасываю разные мысли, а  выводы  будь  любезна
делать сама. Будто у меня и забот больше нет,  как  только  работать  за
тебя!
   Ну а  теперь  можешь  поразмышлять,  где  находятся  эти  недостающие
доказательства.
   - Либо уплыли по канализации  в  Вислу,  если  их  забрал  убийца,  -
сказала  я,  немного  подумав,  -  либо  находятся  где-то,   спрятанные
Тадеушем.
   Знаешь, - добавила я, быстро  взглянув  на  дьявола,  -  этот  второй
вариант нравится мне гораздо больше.  Трудно  ведь  допустить,  что  все
материалы, которыми он располагал, были заключены в записной книжке. Это
были только подручные заметки, основной материал он должен  был  держать
где-то в другом месте, разумеется, спрятанным.
   Дьявол сделал что-то вроде поклона.
   - Одобряю, - сказал он. - Я начинаю верить в то, что ты действительно
сможешь чего-то добиться. Где?
   - А ты знаешь?
   - Конечно знаю! Ну, давай думай!
   - Дома... - неуверенно предположила я.
   - А еще где бы мог спрятать?..
   - В мастерской не мог. Здесь перевернули все вверх ногами.
   Абонентский ящик на  почте?  Ерунда!  У  него  должен  быть  ключ  и,
наверное, какая-то квитанция. Впрочем, милиция может это  выяснить...  У
каких-то родственников? Сомневаюсь... Нет, пожалуй, только дома.
   - А если дома, то где?
   - Конечно не под подушкой! Откуда я знаю, мест может быть много. Если
ой принимал во внимание возможность обыска... или взлома -  на  это  мог
решиться кто-нибудь из его жертв... Он должен был это хорошо спрятать. И
от жены, наверное, тоже. И от ребенка. Где он мог это укрыть?..
   - Помогу тебе, - милостиво сказал дьявол, - а то ты  так  глупа,  что
жалко на тебя смотреть. Кто был Тадеуш по профессии?
   - Инженер-сантехник...
   - Ну? Тебе это ни о чем не говорит?..
   - В санитарном оборудовании? - с сомнением спросила я. -  Кто  знает,
может быть, ты и прав...
   Дьявол немного наклонился и снова  уставился  на  меня  гипнотическим
взглядом.
   - Сосредоточься, - приказал он. - Сосредоточься! И смотри!..
   Он затянулся окурком сигареты и  выпустил  большой  клуб  дыма.  Дым,
густой и темный, заслонил его, немного  поколыхался,  а  затем  приобрел
образ самой обыкновенной  на  свете  мойки,  прикрепленной  к  стене.  Я
осмотрела мойку довольно  подробно,  прикинула  и  отвернула  сифон  под
сливом. Вылилось немного грязной воды...
   Я находилась в квартире покойного Тадеуша Столярека. В  кухне,  кроме
мойки, не было ничего интересного, поэтому я перешла в ванную. Открутила
сифон под умывальником - ничего, если не считать запонки от  манжета.  Я
положила ее на стиральную машину, на  всякий  случай  заглянула  внутрь,
подробно  осмотрела  ванну.  Ванна  была  встроена  в  стену  и  покрыта
глазурью.
   Ничего, никакого тайника. Я влезла на ванну и заглянула в  резервуар.
Там тоже ничего не было.
   Задумавшись,  я  стояла  посередине  ванной  комнаты.  Жена  Тадеуша,
несомненно, была идеальной хозяйкой, потому что все вокруг блестело.
   Вдохновившись этой чистотой, я начала осматривать  унитаз  и  сливной
бачок, без колебаний стараясь открутить все, что только  поддавалось.  Я
прекрасно знала, что если это оборудование установлено правильно, то там
ничего не должно двигаться. Но ведь у унитаза тоже должен быть  сифон...
Да, и именно через него проходит вода... Я  заглянула  назад,  повернула
крышку, прикрепленную пониже вводного отверстия водопроводной трубы, и -
о диво! - крышка двинулась!
   Это  меня  неслыханно  удивило.  Ведь  она  должна  быть  прикреплена
намертво. Я стала крутить ее дальше до тех пор, пока она не  вывернулась
вся, пощупала там и почувствовала  под  пальцами  круглую  металлическую
коробочку. Действительно, в таком месте ничего подобного быть не должно!
   Взволнованная до безумия, я с трудом вытащила  коробочку,  в  которой
некогда было какао, и убедилась, что за  коробочкой  находится  какой-то
сверток. Да, это был тайник Тадеуша!
   В этот момент я замерла, сидя в углу рядом с унитазом, потому что  до
меня донеслись звуки, от которых  моя  кровь  застыла  в  жилах!  Кто-то
ковырялся ключом в замке...
   Сама не зная как, я сунула коробочку  в  тайник,  впихнула  крышку  и
выскочила из ванной. Я  находилась  одна  в  пустой  квартире  покойного
Тадеуша, время, судя по солнцу, было около полудня, жена  -  на  работе,
ребенок - в школе, Тадеуш - в морге, а  дверь  пытался  открыть  убийца,
который пришел за доказательствами своего преступления...
   В том, что это убийца, у меня не было никаких сомнений.  Но  вот  что
странно, меньше всего  меня  интересовало  то,  что  моя  жизнь  в  этих
драматических обстоятельствах находится под угрозой, самым  главным  для
меня  было:  я,  наконец,  узнаю,  кто  это!  Ошалевшая  от  всех   этих
впечатлений, с ног до головы переполненная любопытством, я спряталась  в
прихожей под какую-то скамью,  задернутую  декоративной  занавеской,  по
причине тесноты заняв ужасно  неудобную  позицию,  а  именно:  спиной  к
входной двери, а лицом к ванной комнате.
   Убийца вошел и, даже не  сделав  попытки  поискать  где-то  в  другом
месте, сразу направился к унитазу. Двери ванной комнаты были открыты,  и
я четко видела, что он занял то же самое положение, что и я  несколькими
минутами раньше, видела, как он вынимал круглую коробочку... Еще минута,
и он выпрямится и повернется!..
   - Ирена!!! - ужасно заорало что-то у меня над ухом.
   Я вскочила на ноги. Впечатление было чудовищное! Долгое  время  я  не
могла прийти в себя, вглядываясь вытаращенными глазами в  стоящую  рядом
Алицию.
   Алиция несколько удивилась.
   - Что с тобой? Чего ты так на меня смотришь, я что, так изменилась  в
последнее время? Ты не идешь домой?
   - Боже милостивый! - сказала я, приходя в себя после  первоначального
шока. - Как ты могла!..
   - А что? - заинтересовалась Алиция. - Ты занималась чем-то важным?
   Мне казалось, что ты ничего не делаешь.
   - Я выслеживала убийцу. Еще секунда, и я бы уже знала,  кто  это.  Ты
закричала именно в ту минуту, когда он должен  был  повернуться  ко  мне
лицом!
   - Я кричала тебе несколько раз,  конечно  гораздо  тише,  но  никакой
реакции с твоей стороны не последовало. Я уже боялась, что ты оглохла. А
перед этим он был повернут к тебе спиной?
   - Даже можно сказать, задом... В таком положении  мне  было  довольно
трудно его узнать.
   - Он что, выказывал тебе  свое  презрение?  -  с  интересом  спросила
Алиция.
   - Нет, просто рылся в санузле покойника. Я пережила ужасные минуты.
   Домой, разумеется, иду. Подожди, сейчас я соберусь.
   Алиция была явно заинтересована моими видениями, которые я ей  кратко
описала, собирая свои вещи.
   - Но ты, по крайней мере, видела, кто это:  мужчина  или  женщина?  -
недовольно спросила она.
   Она совершенно ошеломила меня этим вопросом, - потому что я осознала,
что даже этого узнать не смогла. На убийце было  что-то  вроде  широкого
синего комбинезона. В следственном запале и с  уверенностью,  что  через
минуту я увижу его лицо, на все остальное  я  не  обратила  достаточного
внимания.
   Мы покинули бюро, доехали на такси до Мокотува, после чего  пришли  к
выводу, что нам некуда спешить. Ничто не мешало нам пойти в кафе, выпить
кофе и продолжить наши расследования, прерванные в прошлый раз Веславом.
   Со вчерашнего дня я  обогатилась  множеством  новых  сведений,  среди
которых, вопреки внушениям дьявола, больше всего меня волновало то,  что
касалось Веслава. Я призналась в этом Алиции, которая выслушала меня без
всякого удивления.
   - Я знаю тайну Веслава, - безмятежно сказала она.
   - Что?!
   - Я ее знаю совершенно случайно. Ты, разумеется, никому не скажешь?
   - Ну, знаешь! За кого ты меня принимаешь?!
   - У Веслава есть ребенок...
   В первый момент у меня было впечатление, что кто-то из  нас  сошел  с
ума. У Веслава есть ребенок?! Что это значит?!
   - Он что, сам его родил? - спросила я ошеломленно.
   - С ума сошла! Ханя... ну, знаешь Ханю? Это моя  приятельниц  которая
ничего не делает. Она живет дверь в дверь  с  тайной  Веслава.  Она  уже
давно рассказала  мне,  что  познакомилась  с  девушкой,  которая  живет
напротив, у этой девушки есть ребенок, отец ребенка женат и навещает  ее
тайно. Это не совсем типичная история, потому что он ходил с ней еще  до
свадьбы...
   Алиция остановилась и задумалась.
   - Ходил... Разве это можно назвать хождением?
   - Господи помилуй! Назови это как  тебе  угодно,  только  рассказывай
дальше!
   - Дальше он с ней порвал и женился на другой, тем временем она родила
этого ребенка, о чем ему раньше не  говорила  из-за  своей  гордости,  и
теперь из-за этого ребенка он поддерживает с ней отношения. Этот человек
- не кто иной как Веслав.
   - Откуда ты знаешь? Ханя знает его?
   - Нет, я его знаю. Случайно видела его там, а Ханя  показала  мне  на
него и сказала, что это именно тот человек.
   - Что ты говоришь! Потрясающе!..
   Долгое время я  сидела,  размышляя  очень  напряженно  и  в  довольно
быстром темпе. Ну да, ничего странного, что Веславу постоянно не хватает
денег... Но ведь это не является поводом  для  убийства,  иметь  ребенка
никакие законы не запрещают. Правда, у Веслава имелась жена, но я думаю,
что в подобном случае он предпочел бы признаться во всем жене...
   Алиция  продолжала  рассказывать  дальше.   Хамя,   заинтересовавшись
девушкой, живущей напротив, собрала о ней все возможные  сведения.  Отец
ребенка женился на девушке из очень  богатой  семьи,  его  жена  учится,
благодаря помощи родителей он может заниматься диссертацией, не особенно
заботясь о зарплате в бюро, потом ему обещано приглашение во Францию или
в Соединенные Штаты...
   Очень строгая в моральном отношении семья со своими правилами...
   Известие об имеющемся у молодого зятя ребенке  ситуацию  изменило  бы
диаметрально...
   Нет, невозможно, чтобы  Веслав  из-за  каких-то  паршивых  денег  мог
свалять такого дурака! Я думаю, что жена простила бы его, если бы он  ей
во всем признался...
   Но он выходил на балкон, а ключ был в вазоне...
   - Мне все это осточертело! - решительно заявила я. - Я  уже  не  могу
больше слышать об этом преступлении и кончаю  им  интересоваться.  Пусть
все идет как идет. Алиция, давай сменим тему разговора!
   - Вот  именно,  -  с  интересом  сказала  Алиция.  -  Что  у  тебя  с
прокурором? Кто из вас за кем ухлестывает? Красивый  парень,  мне  очень
нравится, только для меня он слишком молод.
   - Для меня нет, - буркнула я неохотно, потому что не была уверена, не
хуже ли еще эта тема предыдущей. - Не  знаю,  кто  за  кем  ухлестывает,
думаю, что больше всех участие в этом принимает дьявол. Если  и  сегодня
он позвонит мне под служебным предлогом, то значит, он интересуется мной
больше, чем я им...
 
*** 
 
   На  следующий  день  с  утра   в   мастерской   царило   удивительное
спокойствие. Прокурор  накануне  вечером  позвонил  мне,  и  мы  провели
упоительные минуты, на этот раз в "Бристоле". Сейчас  я  страшно  хотела
спать и потому не обращала никакого внимания на атмосферу вокруг меня.
   Если бы я была в нормальном состоянии, то сразу бы  поняла,  что  это
спокойствие ничего хорошего не сулит.
   Иоанна  вызвала  меня  в  кабинет  Витека,   которому   потребовалась
программа обслуживания жилого высотного здания. Одновременно  в  кабинет
заглянул  капитан.  Отвечая  на  его   приветствие,   я   прошла   через
конференц-зал, после чего вернулась с программой снова  через  приемную,
где сидела Иоанна.
   Меня удивило, что мое появление произвело на  нее  какое-то  странное
впечатление. Она явно испугалась и смотрела на меня, моргая глазами, как
будто была чем-то неожиданно ошеломлена. Мне не хотелось спрашивать, чем
я ее так удивила, поэтому я отдала Витеку программу и вернулась в отдел.
   Удивительное спокойствие продолжалось до  полудня.  События,  которые
потом произошли, ликвидировали его совершенно.
   Все началось с того, что в нашем отделе неожиданно появились капитан,
прокурор и поручик, и все трое ринулись к  картине  Лешека,  по-прежнему
стоящей у стены. Мы не могли понять, почему это произведение  искусства,
уже осмотренное ими несколькими днями  раньше,  вновь  возбудило  у  них
такой интерес. Мы внимательно наблюдали за ними,  а  они  с  невероятным
вниманием рассматривали лицо изображенной там мегеры, чуть не ползая  по
нему носами.
   Наконец они выпрямились и посмотрели друг на друга.
   - Действительно, - сказал удивленно капитан, обращаясь к прокурору. -
Я вас поздравляю...
   Мы смотрели на них  все  с  большим  интересом,  предвкушая  какую-то
сенсацию.
   - Можно узнать, чем вы это рисовали? - любезно повернулся прокурор  к
Лешеку.
   - Гуашью, - искренне  ответил  Лешек.  -  А  что,  это  запрещено?  -
обеспокоенно спросил он.
   - Вы все рисовали гуашью? Это тоже?..
   Лешек посмотрел на  картину,  затем  встал  с  кресла  и  пригляделся
поближе к тому месту, в которое стукал пальцем представитель власти.
   Наконец  он  оторвался  от  созерцания  и  с  неописуемым  удивлением
посмотрел сначала в пространство, а затем на нас.
   - Что это? - глупо спросил он.
   - Именно об этом мы вас и спрашиваем.
   - Это не гуашь, - сказал Лешек по-прежнему тоном глубокого удивления.
   - А что?
   Вопрос прозвучал резко, и Лешек явно испугался.
   - Клянусь Богом, не знаю! Я рисовал гуашью!
   - Может быту кто-то из присутствующих скажет нам, что это такое и кто
это нарисовал?
   Нам недоставало только подобного вопроса, чтобы  сорваться  со  своих
мест и кинуться к картине, потому что мы и так сидели как на иголках.
   С первого взгляда я поняла, о чем идет речь, и  припомнила  вещество,
которым была дополнена картина  Лешека.  Губы  чудовища  были  подведены
толстым слоем ярко-красной губной помады. Веслав отодвинулся от  картины
и начал хохотать.
   - Но это же губная помада, - сказал Витольд,  удивленный  не  меньше,
чем Лешек.
   - Вот именно. А кто это рисовал?
   - Я, - признался Веслав, стараясь сохранять серьезность.
   Он немедленно оказался в центре всеобщего внимания. Лешек смотрел  на
него с заметным неудовольствием.
   Действительно, сразу после ухода  одержимого  хандрой  автора  Веслав
закончил  его  произведение,  дополнив  макияж  дамы,  изображенной   на
древесностружечной  плите,  при  полном  одобрении  Януша  и  моем.  Нас
удивляло, что Лешек до сих пор этого не заметил, потому что ярко-красный
цвет ужасно выбивался из прочей тональности.
   Не понимая  необычного  интереса  следственных  властей  к  проблемам
колористики, мы с интересом ждали, что будет дальше.
   - Чем вы это рисовали? - удивительно мягко спросил капитан у Веслава.
   - Помадой и рисовал.
   - Но вы, но-видимому, не употребляете губную помаду, - любезно сказал
прокурор. - Где вы ее взяли?
   - У Ирены...
   Если бы Веслав внезапно выстрелил  из  пушки,  это  не  произвело  бы
большего эффекта. Трое мужчин, как громом пораженные, повернулись ко мне
и застыли  в  молчании,  глядя  на  меня  с  неописуемым  удивлением.  Я
совершенно не могла этого понять,  потому  что,  в  конце  концов,  факт
заимствования у женщины губной  помады,  даже  ярко-красного  цвета,  не
являлся ничем из ряда вон выходящим.
   - Это правда? - тихо спросил прокурор.
   На мгновение в его глазах появилось что-то похожее на упрек.
   - Разумеется, - ответила я, несколько удивленная.  -  Я  одолжила  ее
Веславу специально дня этой цели. Это в самом деле  хорошая  французская
помада, но цвет у нее слишком глупый, поэтому мне не  было  ее  жаль.  Я
очень редко ею пользовалась.
   - Вы можете нам ее показать?
   - Пожалуйста, будьте любезны...
   Они забрали помаду и ушли, оставив нас в ошеломленном  состоянии.  Мы
смотрели друг на друга и ничего не понимали.
   - В чем дело? - спросил Януш. - Признавайтесь, что вы тут накрутили с
этой помадой?
   - Глупые идеи всегда за себя мстят, - удовлетворенно заявил Лешек.
   Витольд задумчиво покачал головой, возвращаясь на свое рабочее место.
   - Ох, что-то мне это не нравится, - проворчал  он.  -  У  меня  такое
впечатление, что они на что-то напали...
   Минутой позже меня вызвали в конференц-зал. Трое мужчин сидели вокруг
стола и с явным осуждением глядели на меня.
   - Может быть, вы нам скажете, что это такое? - спросил кто-то из них,
указывая на предмет, лежащий на столе.
   Этот предмет был самым обычным  большим  мужским  носовым  платком  в
бело-голубую клетку. Платок преступника!..
   - Если глаза меня не обманывают, то это носовой платок,  -  осторожно
сказала я.
   - Чей?
   - Не знаю. Я его вижу в первый раз, но предполагаю, что это тот самый
носовой платок, который вы искали.
   После моего жизнерадостного замечания н