- Ну  что  ж,
ничего не поделаешь, я позволила себя обманывать. Мне очень жаль.
   - Каждому было бы жаль, - доброжелательно заметил дядя Игнатий.
   - Может быть, мы все-таки вернемся к предмету  разговора?  -  холодно
осведомилась  тетка  Иза.  -   Так   что   с   этой   верной   партийной
домохозяйкой ?
   -   Найденные   у   нее   материалы   позволили   нам   сузить   круг
подозреваемых...
   - Постойте, постойте! - запротестовала тетка  Ольга.  -  Но  что  она
сказала?
   - Не так уж и много  она  успела  сказать,  -  включился  майор,  дав
поручику возможность приняться за креветки,  -  поскольку  ее  убили  на
кладбище...
   - И сразу похоронили? - оживился вдруг дядя Игнатий.
   - Как убили? - вопросила тетка Иза.
   - Толкушкой для картофельного пюре.
   - О-о... Раз толкушкой, то это была женщина, да?
   Глаза тетки Изы вспыхнули надеждой, однако майор тут же остудил ее:
   - О пани Брант не может быть и речи.
   В момент убийства она сидела здесь, в этом доме,  и  я  лично  с  нею
беседовал. Несмотря на картофельное пюре, убийца был мужчиной.
   Тетка  с  искрой  в  глазах  воззрилась  на  Лукаша.  Но  майор   был
безжалостен:
   - Пан Дарко также исключается, поскольку получасом раньше был замечен
дорожной полицией в районе Млавы. Никто не в состоянии доехать от  Млавы
до Повонзсковского кладбища за сорок пять минут.
   - Ну, если постараться... - пробормотал Лукаш себе под нос.
   - А сколько вы выжимаете? - вдруг заинтересовался поручик.
   - На немецких автострадах - до двухсот сорока.
   - Понятно. Но от Млавы немецкой автострады нет. Да и дорожная полиция
должна была вся разом провалиться под земл...
   - Тогда кто же ее убил? - Тетка Ольга потеряла терпение.
   - Во всяком случае, не  моя  внучка,  -  с  достоинством  проговорила
бабушка.
   Оправданная в случае с Михалиной Колек, я решила, что  пора  подавать
уток.  На  время  все  забыли  о  преступлениях,   отчет   о   следствии
возобновился, лишь когда на столе обнажились скелеты.
   - От Михалины Колек мы потребовали конкретных сведений,  -  продолжил
майор. - Она же о нашем интересе  сообщила  человеку,  которому  грозило
серьезное разоблачение, а тот передал информацию еще другому человеку.
   Этот другой вызвал пани Колек на кладбище и там  убил.  Его  опознала
работница кладбища.
   Конечно, это только  косвенное  доказательство,  но  оно  подкреплено
фактом покушения на пана Дарко.
   - Пус... - радостно вырвалось у меня.
   - Держи себя в руках! - прошипел Лукаш.
   - Пожалуйста, без фамилий, - с нажимом напомнил майор.
   - Но почему? - с еще большим нажимом спросила бабушка.
   - Что - почему? Почему без фамилий?
   - Нет. Почему он пытался его убить?
   - Потому что именно этого человека пан Дарко возил в Лесную Тишину, а
потом был свидетелем его встречи с очередным.., как бы это сказать...
   - Злоумышленником! - восторженно подсказала тетка Ольга.
   - Можно  и  так.  Частные  контакты  между  собой  они,  в  общем-то,
скрывали, и свидетель оказался  лишним.  Однако  я  могу  доставить  вам
удовольствие, - обратился майор ко мне. - Покойник запирал кабинет, ключ
был только один,  но,  знаете,  редко  случается,  чтобы  преступник  не
совершил никакой ошибки. Вот этот ключ  и  нашелся.  В  кармане  второго
гостя, он же - второй убийца.
   - Аххххх... - выдохнула я, вложив в это слово всю гамму своих чувств.
   - Таким образом, имели место два убийства, - констатировала бабуля. -
Одно из них - как я понимаю, номер два - не касается ни моей внучки,  ни
ее жениха...
   О холера!
   - Но вот убийство номер один было совершено кем-то, о ком  здесь  уже
говорилось.
   Так ли это и каким путем установили личность убийцы?
   - Методом исключений. Кроме того, убийца уже сознался.
   - Не может быть! - удивился дядя Игнатий. - Так просто - сознался,  и
все?
   - Вот именно. Сознался, и все.
   - Жаль мне этого парня, - сердито сказал Лукаш. - Я все еще надеялся,
что это Бешеный, или Кая, или Зигмунт...
   - Без фамилий!
   - А разве я хоть одну назвал?
   - Ладно, есть ведь и смягчающие обстоятельства...
   Тетка Иза не могла этого больше вынести:
   - А интересно, откуда же у вас такие знакомства в криминальной среде?
Как я  погляжу,  что  моя  племянница,  что  ее..,  жених...  состоят  в
прекрасных отношениях с уголовным миром.
   - Скорее  уж  наоборот,  -  обиделся  Лукаш.  -  Вы  же  сами  можете
засвидетельствовать  враждебное  к  нам  отношение  со   стороны   этого
уголовного мира!
   - Но откуда тогда вы их так хорошо знаете?
   - Такова жизнь, милостивая пани, такова жизнь.
   Тут я вдруг разозлилась:
   - А вы, тетя, разве не вцепились бы когтями в  физиономию  того,  кто
развалил коневодство в нашей стране? Неужто вы бы его не  знали?  Неужто
позабыли бы его лицо?!
   - - И кто же это? - внезапно очнулся дядя Филипп.
   - Убийца Михалины! И несостоявшийся убийца Лукаша! А эта краеугольная
каменка - с ней-то что будет? - напустилась я на оторопевшего майора.  -
Этот бампер,  эта  несущая  стена,  эта  несокрушимая  скала,  эта  пани
Домаградская!!!
   - Без фамилий!!!
   - А что такое - краеугольная каменка? - заинтересовался дядя Игнатий.
   Я несколько пришла в себя.
   - Женский род от краеугольного камня!
   Прошу простить меня, пан майор, но что с ней?!
   Посадят ее наконец?
   - Думаю, вам следовало бы оставить иллюзии...
   Дальше все заговорили разом.
   Дядя Филипп громко расспрашивал, каким  образом  вышеназванная  особа
связана с коневодством; тетка Ольга настойчиво требовала сведений о том,
была  ли  краеугольная  каменка  пособницей  убийцы   или   только   его
любовницей; тетка Иза развивала гипотезу о женской ревности;
   Лукаш пытался растоптать женское достоинство пани Домаградской;  дядя
Игнатий в деталях анализировал разницу между стеной, бампером и  камнем.
А я пыталась ответить всем сразу...
   - Тихо! - гаркнула бабуля. -  Слово  имеет  пан  майор.  Где  кофе  и
десерт?
   Пан майор едва не сорвался с места и не помчался за кофе и  десертом.
Поручик заметно вздрогнул. Семейство  мигом  затихло.  А  я  вздрогнула,
вскочила и затихла одновременно, для кучи еще опрокинув на дядю  Филиппа
бокал с красным вином.
   Нет, это уж действительно слишком!
   Поклявшись, что в течение ближайшего года не пущу на порог ни единого
гостя, а из напитков притронусь разве что  к  минералке,  я  ожесточенно
посыпала дядю солью. Соль была на  исходе;  если  бы  знала,  что  такие
расходы предстоят, купила бы про запас с полтонны. Ладно, в случае  чего
стрельну у сестры Рысека...
   Лукаш помог мне справиться с катаклизмом.
   Я была готова влюбиться в него насмерть и даже выйти за  него  замуж.
Господи, может, с их отъездом это кошмарное невезение прекратится?  Ведь
до сих пор я ни разу в жизни не обливала своих гостей вином...
   Бабушка с каменным  спокойствием  дождалась  момента,  когда  кофе  и
десерт очутились наконец на столе.
   - Итак, подводя итоги... -  неуверенно  начал  дядя  Филипп.  Соль  с
рукава сыпалась ему в тарелку и чашку,  но  он  мужественно  не  замечал
подобной ерунды.
   - Нет, - перебила его бабушка. - Еще одно. Почему  тот  человек,  имя
которого я прекрасно помню - Мариуш, а фамилию, к счастью, запамятовала,
почему он убил сожителя моей внучки?
   - Потому что тот безжалостно мучил и  эксплуатировал  его,  -  жестко
ответил майор. - В мои обязанности входит найти преступника  и  передать
его прокуратуре. В данном случае я делаю это с большой  неохотой.  И  со
всей ответственностью заявляю, что внучка глубокоуважаемой пани, которая
в начальной стадии знакомства позволяла своему сожителю обманывать себя,
проявила необычайное благоразумие и сдержанность, полюбовно  расставшись
с ним без кровавых разборок. Убийца, к сожалению,  не  дорос  до  такого
уровня.
   Сдержанность  и  благоразумие,  конечно!  Ну  что  ж,  пан  майор   -
порядочный человек, он ведь знал, зачем  пришел  сюда.  Соседские  утки,
думаю, тоже какую-то роль сыграли... И вино я вылила не на  него,  а  на
дядю Филиппа...
   - Значит, подозрения больше не падают на: мою внучку?:
   - Ни единого. Напротив. Пани Брант оказала нам большую помощь.
   Бабушка какое-то время раздумывала, после чего приняла решение:
   - В таком случае прошу достать из холодильника шампанское. Игнатий...
   Через минуту дядя  Игнатий,  энергично  открывая  шампанское,  разбил
люстру. Но о такой мелочи можно и не упоминать...

***

   Они улетели. Боже милостивый... Вглядываясь диким взором в стартующий
самолет, я судорожно сжимала руку  Лукаша.  Нет,  не  раздумал,  улетел!
Самолет, а не Лукаш.
   И тогда я вспомнила о своей  половой  тряпке,  первом  доказательстве
кровавых деяний. В полиции, видимо, уже определили, что это моя кровь, а
не Доминика, к тому же я смыла с себя все  подозрения.  Да  и  срезанный
ноготь  за  эти  шесть  недель  у  меня  отрос,  я  даже  пластырь   уже
соскребла...  Может,  и  тряпку  свою  могу  получить  обратно?  Пустяк,
конечно, особенно по сравнению с наследством, которое мне  выделили,  но
половые тряпки у меня в извечном дефиците.
   Кроме того, эта - раритет, историческая реликвия.  А  что,  если  они
отдадут ее не просто так, а выстиранной?..
   Я позвонила майору.
   Сообразив, о чем идет речь, он явно смутился.
   - Ну да, конечно, но, видите ли... Группу крови установили  сразу,  и
стало ясно, что этот предмет не имеет отношения к делу... И уликой он не
является. Вполне возможно, что этому предмету не было уделено достаточно
внимания, такое случается в полиции, хотя и редко.  Ну,  короче  говоря,
наша уборщица ее  по  ошибке  вышвырнула.  Приношу  вам  самые  глубокие
извинения, но тряпку вы обратно не получите.
   Вот так.
   Если уж не везет, так не везет...



   Иоанна ХМЕЛЕВСКАЯ
   ПРОКЛЯТОЕ НАСЛЕДСТВО

Перевод: Селиванова B.C. OCR TPash


Анонс

   Нет, нет, нет! Иоанна Хмелевская не собирается больше впутываться  ни
в какие криминальные истории. Она наконец-то  имеет  право  пожить  себе
спокойно и закончить научно-фантастическую повесть с космическими лучами
и прочими интересными штуковинами...
   Так что на этот раз в эпицентре  захватывающих  криминальных  событий
оказываются друзья пани  Иоанны,  этакие  польские  робин-гуды.  Пытаясь
восстановить  справедливость  и  вернуть  завещанное  Польше   бесценное
наследство старого филателиста, они действуют,  забыв  об  осторожности,
законе  и  прочей  ерунде.  Пани  Иоанну  к  своей  благородной   миссии
робин-гуды решают не привлекать, "хотя баба она толковая и был бы прок".
Но - такова уж, видно, ее судьба - Иоанна Хмелевская все же  оказывается
в курсе происходящего и, более того,  помогает  друзьям  выкрутиться  из
запутанной и жутковатой истории.

   Телефон зазвонил поздно вечером. Наверняка я  бы  просто-напросто  не
подняла трубку, как поступала уже много месяцев, но именно в тот день  в
моих жизненных планах  произошел  решительный  поворот  -  я  прекратила
борьбу за спокойную жизнь.
   Спокойная   жизнь   мне   нужна   была,   чтобы   написать    наконец
научно-фантастическую повесть, из-за которой  я  уже  довела  до  белого
каления   добрую   половину   ядерных   физиков   Варшавы.   Работаю   я
добросовестно, поэтому совершенно чуждые моей  душе  технические  реалии
считаю своим долгом согласовывать со специалистами. И не понимаю, почему
они этого не любят.
   Всем им я задавала один и тот же вопрос:
   - Мне нужна такая штука, которая может улавливать  космические  лучи.
Да нет, я знаю, что лучи состоят  из  частиц,  ну,  значит,  она  должна
ловить эти частицы. Скажите, что это за штука?
   Простой,  бесхитростный  вопрос  вызывал  почему-то  смятение,   хотя
отвечали мне по большей части вежливо и всегда одно и то же:
   - Да ведь эти частицы все пронизывают. Они,  знаете  ли,  сквозь  все
проходят.
   Я резонно возражала ученым:
   - Вот именно, и дело как раз в том, чтобы эта штука имела дно.
   Как только упоминалось дно, отловленный физик  начинал  нервничать  и
старался сплавить меня коллеге. Хоть бы один  проявил  оригинальность  -
нет, реакция у  всех  одна  и  та  же!  Не  иначе  как  злополучное  дно
представляло собой военную тайну, которую они  не  имели  права  открыть
постороннему.
   Неудивительно, что в таких условиях  повесть  продвигалась  вперед  с
большим трудом.
   Но я не сдавалась и ни на йоту не отступала от творческих  планов,  с
головой погрузившись в свое занятие и не обращая внимания  на  странные,
удивительные события, с  некоторых  пор  преследовавшие  меня.  События,
однако, множились, упорно отвлекали меня от вдохновенного  литературного
труда, и наконец пришел день, когда отвлекли  окончательно.  Вот  в  тот
день я и прекратила борьбу за спокойную  жизнь,  сложила,  так  сказать,
оружие в неравной борьбе.
   И странное дело: последний гвоздь моей спокойной жизни  забила  сущая
безделица, так называемая вонючка. Незнакомые люди пришли  с  жалобой  и
привели моего младшего сына. В их дворе он запустил упомянутую  вонючку,
доказательством чего служила дыра, прожженная на штанах виновника.  Дело
происходило в добром старом дворе, этаком шестиэтажном колодце, так  что
вонючка полностью оправдала  надежды  ее  создателя.  Люди,  доставившие
сына, имели все основания быть недовольными, и мне стоило немалых усилий
хотя бы отчасти смягчить их негодование.
   И вот тогда я как-то вдруг поняла: борьба за спокойную жизнь мне явно
не по силам. И решила ее прекратить. Таким  вот  образом  и  космические
лучи спасовали перед вонючкой.
   Ну и вечером того же дня зазвонил телефон.
   Время для меня было  совсем  не  позднее,  всего  одиннадцать  часов.
Точнее, двадцать три часа восемь  минут.  Время  я  так  точно  заметила
потому, что у меня под носом тикал будильник и  показывал  двадцать  три
двадцать три,  а  поскольку  он  убегает  вперед  на  пятнадцать  минут,
сосчитать  совсем  просто.  Задыхающийся  голос  в   телефонной   трубке
прошептал:
   -  Спасите,  они  убьют  меня!   Умоляю,   милицию,   скорей,   улица
Пясечинская, восемнадцать, квартира двадцать один, опять эти двое...
   Голос прервался, в  трубке  послышались  какие-то  зловещие  звуки  -
хрипение, стон, какой-то удар, после чего наступила тишина.  Я  замерла,
не выпуская трубку. Опять звук удара, стук, потом  вроде  разговор  двух
мужчин, ни слова не разобрать. Потом голоса отдалились, слышны были лишь
легкие постукивания.
   Я положила трубку даже не очень  удивленная,  так  как  за  последнее
время уже привыкла к необычным событиям вокруг  меня.  И  подумала:  как
хорошо, что я уже распрощалась с  мечтой  о  спокойной  жизни,  ведь  не
отреагировать на  такой  телефонный  звонок  с  моим  характером  просто
невозможно.
   Может, это дурацкий розыгрыш?  Человек,  который  звонил,  так  и  не
положил трубку.
   Проверим.  Я  подняла  телефонную   трубку   и   убедилась:   телефон
блокирован. Даже если  и  розыгрыш,  надо  как-то  разъединиться  с  его
автором, не то шутка может затянуться. Шутник  оставит  трубку  рядом  с
телефоном, утром уйдет на работу, и я, как минимум, до  вечера  останусь
без связи. А  у  меня  на  следующий  день  запланированы  очень  важные
разговоры, в том числе и с одним физиком-ядерщиком.
   Телефон блокирован, и помочь может лишь бюро  ремонта  телефонов,  но
туда надо дозвониться, для  чего  опять-таки  нужен  телефон.  Замкнутый
круг.
   А если это не розыгрыш? Нет, надо поскорей сообщить в милицию.  Пусть
она ломает голову.
   Милиция... В  последнее  время  мои  контакты  с  ней  вдруг  излишне
оживились - все из-за необыкновенных событий, закрутившихся вокруг меня.
А тут снова я, да  еще  с  таким  сообщением!  Но  другого  выхода  нет,
придется идти к соседям, чтобы  от  них  позвонить.  Спустившись  этажом
ниже, я взглянула на часы и все-таки нажала кнопку звонка. Потом  еще  и
еще, и только тогда  вспомнила:  два  дня  назад  соседи  спускались  по
лестнице с чемоданами. Глухая тишина за дверью подтвердила предположение
- они действительно уехали в отпуск.
   Вернувшись к себе и убедившись, что телефон по-прежнему блокирован, я
взяла сумку и побежала  звонить  по  телефону-автомату  у  нашего  дома.
Телефон-автомат, конечно  же,  был  испорчен.  Где  ближайший  исправный
автомат, я не знала, у кого еще из соседей есть телефон - я не знала,  а
звонить подряд во все двери не отважилась. Вернувшись к дому,  я  решила
взглянуть на свою машину - сейчас скажу почему.
   Думать лучше сидя, и я села в  машину.  Выбор  у  меня  был  богатый:
поискать исправный телефон-автомат, поехать на главпочтамт  и  позвонить
оттуда, остановить  первую  же  патрульную  машину,  доехать  до  своего
районного отделения  милиции.  И  тут  мне  стукнуло  в  голову  -  ведь
Пясечинская улица всего в ста метрах отсюда.
   Я сидела за рулем,  ключ  торчал  в  зажигании,  и  рука  сама  собой
повернула его. А раз повернула, то машина двинулась. А раз двинулась - в
сторону Пясечинской...

***

   Мне пришлось притормозить, потому что с Пясечинской как раз  выезжали
на старой "варшаве". И больше ни одной живой души вокруг.
   Я подъехала к дому номер восемнадцать и  вышла  из  машины.  Дверь  в
подъезд была открыта. Лифт не работал.  Я  поднялась  на  пятый  этаж  и
остановилась перед квартирой номер двадцать один.
   Может, шутник целился не в меня, а в жильцов этой  квартиры,  вызывая
на их голову среди ночи милицию? А мне звонил совсем из  другого  места,
оттуда и заблокировал телефон? Вот  сейчас  перебужу  незнакомых  людей.
Надо было просто из любого ночного ресторана позвонить в  бюро  ремонта.
Это же представить невозможно, что я  сейчас  услышу  от  разбуженных  в
полночь людей! А шутник тем временем положит трубку на место, и  я  даже
не узнаю, кто же нас разыграл. Почему я то  и  дело  влипаю  в  дурацкие
истории и с возрастом ни капельки не поумнела?
   Естественно, я тут же  нажала  на  кнопку  звонка,  приготовившись  к
самому худшему. Тишина. Сделав приятное выражение  лица,  я  нажала  еще
раз. По-прежнему тихо.  Нажимая  в  третий  раз,  я  подумала,  что  еще
возможен и третий вариант: шутник хотел разыграть не  меня,  не  жильцов
этой  квартиры,  а  милицию,  которую  почему-то  не   любит   и   решил
поиздеваться над нею. После чего я осторожно взялась за дверную ручку.
   Дверь оказалась незапертой и легко поддалась, за ней - темнота.
   Я в нерешительности стояла на пороге. Может,  все  они  тут  спокойно
спят, дверь  забыли  запереть  на  ночь,  и  очень  интересно,  как  мне
объясниться  в  милиции,  когда  меня  будут  допрашивать   в   качестве
взломщика-домушника.
   Пошарив  но  стене  у  дверного  косяка,  я  зажгла  свет  и   слегка
приободрилась. По-прежнему царила тишина.  Передо  мной  была  маленькая
прихожая с кухонной нишей и приоткрытой дверью в комнату.  Решившись,  я
на цыпочках прошла через прихожую, включила свет в комнате. И застыла на
пороге.
   Труп предстал моему взору сразу и целиком. Мне  повезло.  Если  бы  я
узрела только высовывающуюся откуда-нибудь ногу или руку, я пережила  бы
гораздо больший шок. В комнате царил умеренный беспорядок, мебель стояла
по стенам, середина комнаты оставалась  пустой,  а  в  углу,  у  книжных
полок, на полу лежал человек - явно  мертвый.  У  меня  ком  подкатил  к
горлу, перехватило дыхание, и я прямо-таки явственно почувствовала,  как
притаившийся  в  квартире  убийца  наносит  мне  удар  в  спину,   чтобы
избавиться от непрошеного свидетеля. Ноги подо мной подкосились. Замерев
на пороге, я всеми силами старалась и не могла  заставить  себя  отвести
глаза от мертвеца.
   Прошла  целая  вечность,  пока  ко  мне  не   вернулась   способность
соображать. Первой мыслью был  инстинктивный  порыв  бежать  отсюда  без
оглядки. Да,  конечно,  бежать!  Но  сначала  надо  проверить  проклятый
телефон.
   Аппарат стоял на книжной полке, над  го