згляда
очаровывал женщин, независимо от их возраста. Еще бы, чего  стоила  одна
его обаятельная улыбка! Вот он стоял молча и лишь улыбался,  а  старушка
только с ним и разговаривала. Ведь она тоже была женщиной...
   Старушка пригласила нас зайти в ее квартиру.
   Жила она на первом этаже, что позволяло отслеживать всех  входящих  в
дом и выходящих из него.
   А кого в окно  не  успела  заметить,  вычисляла  по  скрипу  ступенек
лестницы.  Скрипела  лестница   по-страшному,   наверное,   каждый   раз
по-особому.
   При слове "ремонт" старушка оживилась чрезвычайно,  вся  расцвела.  И
принялась сама рассказывать, а мы с Янушем теперь только слушали.  Много
чего узнали. Ну, во-первых, ремонт здесь  ох  как  нужен,  все  рушится,
краны текут, канализация то и дело  выходит  из  строя.  Во-вторых,  тут
такая рвань и дрянь  живет,  что  сил  никаких  нет.  Одного  так  током
ударило, что весь дом  затрясся,  и  грохот,  и  огонь,  страшное  дело,
"скорая помощь" приезжала. Правда, мы не поняли, какая именно помощь - к
пострадавшему жильцу или электрики восстанавливали проводку в доме.
   Благодаря разговорчивой старушке мы узнали обо всей  пьяни  и  рвани,
проживающей в доме, и осторожненько поинтересовались, а не появлялись ли
тут какие посторонние. Оказалось, посторонних тут прорва.
   - Без конца сшиваются, проще пана, - рассказывала старушка  Янушу,  -
потому как Татрак, что живет на втором этаже, самогон гонит, вон там, на
огородах, я могу показать, и продает его, так  к  нему  целые  процессии
являются, ни днем ни ночью покою нет. А еще к  Анусе  мужики  таскаются,
знаете такая, уличная, ни стыда ни совести, не  стану  же  я  в  полицию
жаловаться, гостей  все  имеют  право  принимать,  а  какие  там  гости,
известно зачем к ней приходят. Ко мне тоже как-то зашел один незнакомый,
приличный человек. "Пани! - сказал. - Как вы  в  таких  условиях  вообще
здесь можете жить?" Хороший человек, порядочный. И в самом деле, в таких
условиях... Глядите, пол провалился,  паркетины  все  сгнили,  все  надо
ремонтировать, вон шкаф сам по себе открывается, перекосился. И  знаете,
что он мне сказал? "Уж так мне вас жалко, пани Амелия, так жалко, что  я
готов для вас бесплатно тут кое-что подремонтировать. Раз  другие  никак
между собой не договорятся о капитальном ремонте, то лично для вас, пани
Амелия, сделаю что могу". Вы, часом, не от него?
   Вопрос  прозвучал  неожиданно,  но  Януша  всегда  отличала   быстрая
реакция. И тут он не подкачал.
   - Конечно, потому мы и  пришли,  -  ответил  он.  -  И  теперь  сами,
собственными глазами видим - ремонт и в самом деле необходим.
   - А с квартирой как будет?
   - Что вы имеете в виду?
   - г! Ну как же, я еще пока не склеротичка,  все  помню.  Пан  Ярослав
пообещал, что на время ремонта меня переселят в однокомнатную квартиру в
один из тех новых домов, что сейчас на главной улице  построили,  уж  он
сам займется хлопотами, дай Бог ему здоровья, и  шепнул  на  ушко,  что,
возможно, меня там и на постоянно оставят, он сам постарается об этом.
   Если в нашем доме возьмутся за  общий  ремонт  и  потом  дом  захочет
кто-то купить, так по  закону  он  обязан  бывшим  жильцам  предоставить
другие квартиры, есть такой закон. Выбрасывать людей на улицу никому  не
позволено! Пан Ярослав все мне разъяснил. И тогда бы  у  меня  была  моя
собственная кухня, а то ведь...
   Что? А как же, знаю, и с соседями тоже об этом вел  разговоры,  теми,
что дверь в дверь со мной живут, но ту  сторону  от  лестницы.  Но  они,
проше пани, хотят получить трехкомнатную.  У  них  четверо  детей,  так,
говорят, меньше, чем на трехкомнатную, не согласны.  Пан  Ярослав  потом
еще мне здесь потихоньку  жаловался.  Двухкомнатную  для  них  он  может
обеспечить, а вот трехкомнатную не гарантирует.  И  так  он  из-за  этих
многодетных расстраивался, так расстраивался, что и сказать нельзя. Ведь
мог бы здесь, на первом этаже, уже сразу начинать ремонт, а  из-за  этих
жадюг все откладывается, возможно, из-за них нам всем придется на первое
время в барак переехать, буквально на пару дней, потом  мне  обязательно
предоставят однокомнатную на главной улице в новом  доме.  Трехкомнатную
им захотелось! Такую нелегко выбить...
   Собственно, мы узнали все, что хотели. Услышав про пана Ярослава,  мы
с Янушем с трудом удержались  от  того,  чтобы  переглянуться.  Впрочем,
намного больше труда понадобилось для того, чтобы закончить  разговор  с
разболтавшейся  старушкой.  Наверное,  выбить  трехкомнатную   было   бы
легче... Еще немного и старушка предложит нам переночевать, чтобы наутро
снова продолжить разговор. Никак не хотелось  обижать  пожилую  женщину,
невежливо обрывая сердечную беседу, но как-то ведь надо закончить визит.
И тут судьба сжалилась над нами. Помогла сама старушка.
   - Вижу, пан Ярослав - действительно  порядочный  человек,  -  сказала
она. - Вот и вас прислал, и помощника своего тоже присылал. Да только не
поправился он мне, совсем, совсем  не  такой,  как  пан  Ярослав.  И  не
потому, что длинный да тощий, не то что пан Ярослав. Тот мужчина в  теле
и видно, что и силой его Бог не обидел. А как я его  помощника  увидела,
сразу меня сомнение взяло: куда такому одному с ремонтом  управиться?  И
несолидный какой-то, и глупостей наговорил - уши вянут. Проше  пана,  вы
так и скажите пану Ярославу: я несогласная.  Несогласная  я  два  денька
просидеть вот тут, в садочке, под окном,  пока  он  у  меня  в  квартире
ремонт сделает! Это мне его дурак-помощник предложил.  "Пани  в  садочке
посидит, а я в два дня управлюсь". Может, и управился бы с моей комнатой
за два дня, не знаю, но квартира-то в новом доме тютю?! Ну уж дудки! И я
не согласилась.
   Мы пообещали  передать  претензии  старушки  пану  Ярославу,  а  сами
ненавязчиво порасспросили  о  тощем  помощнике.  Описала  она  его,  еще
помнила, был он у нее каких-то дня три назад. А соблазнял  ее  тем,  что
ремонт взялся сделать совсем бесплатно.
   На обратном пути Януш подвел итоги.
   - Все ясно, собирались обыскать дом. Уже после  смерти  Райчика  сюда
заявился Доминик. Хотя у нас и нет доказательств, что именно Доминик, но
предположим -  он.  Дом  битком  набит  жильцами,  не  так  просто  было
организовать в нем поиски, вот он  и  начал  с  ветеринарной  клиники  в
Константине.
   - Тот самый Доминик  мог  присутствовать  и  при  взломе  в  квартире
светлой памяти тетки Наймовой, - предположила я.
   - Иола видела - он заглядывал... То есть не заглядывал, а подслушивал
под дверью квартиры Наймовой. И немного позже взлома, тогда  в  квартире
была уже полиция.
   - Ну и что? - упорствовала я. - В  конце  концов,  ясновидящий  Яцусь
тоже может ошибиться, у Доминика были все возможности похитить золото  и
смыться, оставив дверь незапертой. Действовал он в перчатках, следов  не
оставил. Или так: договорились с Райчиком,  что  тот  оставит  для  него
дверь незапертой, чтобы незаметно мог проникнуть в квартиру.
   - А зачем? Райчик тоже ясновидящий?  Предвидел,  что  его  мухоморами
отравят?
   - Не знаю зачем, пока не придумала. Может, Доминик должен был  помочь
Райчику раздолбать стенку. Может, Райчик вошел  в  квартиру  легально  и
незаметно оставил открытой  входную  дверь,  чтобы  сообщник  потихоньку
проник в квартиру. Прокрался незаметно, не привлекая  внимания  соседей,
бесшумно, как змея, просочился в дверь...
   - Возможно, но сомнительно. Ведь  он  никаких  следов  не  оставил  в
квартире Наймовой, а летать, наверное, не умеет...
   - Я не настаиваю, это только мои предположения.
   А что касается дома говорливой старушки,  тут  уж  действительно  все
ясно, как на ладони. Мошенники задумали хитрый план: выманить  людей  из
особняка под предлогом ремонта дома,  уговорить  их  временно  пожить  в
бараках, обещая в самом скором времени квартиры в  новом  доме,  "денька
через два", как сказала нам старушка, простукать стены, вскрыть  паркет,
сделать свое дело и смыться. Даже если бы  одураченные  жильцы  хоть  на
один-два дня согласились под открытым небом переждать, в садике у  дома,
тоже не проблема. Погода стоит  прекрасная,  тепло  и  сухо,  а  если  и
увидели бы разгром в своих квартирах, решили - так и надо, ремонт и есть
ремонт, по крайней мере, в его начальной стадии... Дай-ка прикину...  За
день-два, пожалуй, не управились бы, а вот за три - запросто, за три дня
могли  весь  дом,  от  подвалов  до  крыши  перевернуть  вверх   ногами,
раскурочить все стены и полы. А  если  еще  располагали  хоть  какими-то
сведениями о размещении тайников, полученными из бумаг, оставшихся после
дяди-каменщика, то и вовсе нет проблем. Хорошо, что мошенникам так и  не
удалось договориться с жильцами этой вороньей слободки...
   Глядя прямо перед собой на убегающее под колеса  машины  шоссе,  Януш
вздохнул.
   - Знаешь, у меня такое чувство - это дело с двойным дном. Не все  тут
стыкуется, много мне непонятно. Чую, с самого начала мои бывшие  коллеги
допустили какую-то.., не то ошибку, не то просто пошли по ложному  пути,
вот это меня и беспокоит.
   Сама посуди - к главной линии расследования  слишком  много  подходит
побочных. Вот и кажется мне - в деле два  дна,  а  полиция  раскручивает
лишь одну линию, совершенно игнорируя вторую. И эта  вторая  то  и  дело
вылезает на свет божий, путая все расчеты.
   Не знаю почему при этих словах Януша я вспомнила вдруг  бедную  Касю.
Очаровательная девушка, как живая, явилась моему  внутреннему  взору.  В
интуицию Януша я верила безоговорочно, на  опыте  убедилась  -  она  его
никогда не подводила. Но при чем тут Кася? Тут уж я верила себе, девушка
в разговоре со мной была искренней, вряд ли обманывала, главным для  нее
была всепоглощающая любовь к какому-то неизвестному мне парню,  при  чем
тут двойное дно? Скорее, с ним  как-то  связана  покойная  Наймова.  Она
могла  еще  один  сюрприз  подготовить,  до  которого  полиция  пока  не
докопалась...

***

   - Знаем мы чертовски много, а толку нам  с  этого..,  лучше  не  буду
выражаться, - угрюмо заявил Болек, принимаясь за сельдь под маринадом. -
Вы правы, Доминик тут замешан, в деле обнаружена его фотография.
   На этот раз у меня не было времени собственноручно приготовить  яства
для  ставшего  уже  традиционным  ежевечернего  пира,  поэтому  угощение
пришлось закупать в кулинарии. Ничего, в следующий раз реабилитирую себя
как хозяйку. Болек не капризничал, уминал все подряд.
   Иола оказалась очень наблюдательной девочкой  и  замеченного  ею  под
дверью соседки незнакомца описала довольно точно. Доминик на  фотографии
из полицейского архива и Доминик на  портрете-фотороботе  были  на  одно
лицо. Оказалось,  еще  в  те  времена,  когда  рассматривалось  дело  об
убийстве Барбары Лвурной, Доминика уже разыскивали  по  его  фотографии.
Теперешнее преступление могло помочь в раскрытии того,  давнего,  так  и
оставшегося нераскрытым. Тогда следствие как-то не добралось до  Владьки
с ее бесценными познаниями. Возможно, и на этот раз из  Владьки  полиция
тоже ничего бы не выудила, не возьмись за  нее  Януш.  Ведь  женщину  не
таскали в полицию настырные глины,  не  снимали  официальные  показания.
Просто один очень приятный мужчина  побеседовал  с  ней  по-дружески  за
рюмочкой в частном порядке, а не глина какая-нибудь...
   - Лично я уверен - ту тощую и рыжую прикончил Райчик, - сказал  Януш.
- Конечно, это еще требуется доказать.
   - Легко тебе говорить -  доказать!  -  взорвался  Болек.  -  Попробуй
теперь  докажи,  что  делал  покойный   Райчик   полтора   года   назад,
четырнадцатого мая между семнадцатью и девятнадцатью. Именно тогда  была
убита Барбара Двурная. Самое дурацкое время, полно людей, а никто ничего
не видел и не слышал!
   - Так он вообще мог не встречаться с девицей на людях! - высказала  я
гипотезу. - Девица отправилась к озеру с клиентом, получив свое,  клиент
удалился, девица осталась у озера одна, и тут  появился  Райчик.  -  Мое
воображение заработало вовсю, и я вдохновенно продолжала:
   - Райчик уже заранее следил  за  нею,  подстерег  момент,  когда  она
осталась одна, сделал вид, что прогуливается, проходя  мимо,  ударил  по
голове камнем и удалился. И, возможно, даже не бежал,  удалился  тем  же
прогуливающимся шагом, на него никто и внимания не обратил, даже если  и
видел. А про алиби полиция его не выпытывала, ведь он в деле с убийством
Двурной ни под каким видом не фигурировал.  Тогда  полиция  на  пего  не
вышла.
   - Очень впечатляющая картина! - одобрительно заметил  Януш,  а  Болек
лишь мрачно глянул на меня и взял добавку селедки.
   Подождав, пока он с ней справился, я все-таки  поинтересовалась,  что
им удалось выяснить о Доминике.
   Болек неохотно ответил:
   - Удалось установить место жительства,  но  там  его  не  обнаружено.
Поговорили мы с охранником Пищевской, вроде можно парню  верить,  сейчас
он ничем предосудительным не занимается и рассказал нам все, что знал. К
сожалению, знал немного. По его словам, Райчик разыскивал старые тайники
в довоенных домах. Это мы и без него  знали.  Правда,  немного  прояснил
вопрос с библиотекарем. У Райчика были  сложности  в  доступе  к  старой
документации, даже если и имел  выход  на  ипотеку,  сам  в  ее  архивах
разобраться не мог. Вот тут ему и понадобился понимающий человек. Как уж
они с библиотекарем стакнулись, парень  тоже  не  знал,  и  мы  вряд  ли
узнаем.
   В принципе библиотекарь был человеком честным, темными делами никогда
не занимался. Или Райчику  удалось  его  подкупить,  или  просто  голову
заморочить.
   - Какие-нибудь два миллиарда могут и честного человека сбить  с  пути
истинного, особенно если они фактически уже ничейные, - заметила я. -  А
жена у покойного библиотекаря была?
   - Была. Но жена, как все жены, ничего толком не знала.  Муж  выполнял
какую-то  срочную  работу,  по  ее  словам,  в  тот  вечер   недовольный
отправился на свою срочную работу очень поздно, куда идет - не сказал, а
домой так и не вернулся.  Знаете,  я  прихожу  к  выводу:  женам  иногда
все-таки кое-что; следует говорить.
   - Я всегда придерживалась такого мнения...
   - А в каком смысле Доминика не обнаружено? - поинтересовался Януш.  -
И как его фамилия?
   - Срочек, ты правильно вспомнил. А не обнаружено в  том  смысле,  что
теоретически он прописан и живет у мамочки, а практически почти  никогда
не бывает там. Где бывает  -  неизвестно.  Может,  у  девиц  обретается,
может,  еще  где.  В  излюбленных  забегаловках  в  последнее  время  не
появляется, с дружками не видится. И сразу могу тебе  сказать,  чтоб  не
ухмылялся скептически: эти сведения мы получили не  путем  расспросов  в
лоб, а с помощью.., гм..,  личных  контактов.  Скрылась  наша  птичка  с
горизонта - и большой привет!
   - А я и не ухмыляюсь, все логично: заграбастал клад и залег на дно.
   - Вот именно! - согласился поручик Болек. - И если это  его  пальчики
на кирпиче, а кажется, его, отпечатки вроде бы совпадают...
   - Не смеши меня! -  перебила  я  поручика.  -  Отпечатки  пальцев  на
пористом материале? Это же миф и легенда, и  ты  лучше  меня  знаешь  об
этом.
   - Нашлись отпечатки и на гладком материале.
   Яцусь уж постарался выделить его пальчики. А поскольку Доминик особым
умом не отличался и  работал  не  в  перчатках,  к  тому  же  за  кирпич
ухватился вспотевшей лапой, анализы и  микроскоп  сделают  свое  дело...
Минутку, вот сбили меня, что я такое собирался вам сказать?  Ага,  если,
значит, его пальчики на орудии убийства, то  он,  хоть  и  не  Эйнштейн,
понимает, чем это грозит. Ну и засел на время в какой-то  дыре.  Денежки
есть, отсиживается и ждет, когда новые документы будут готовы. Может,  и
личико немного подправит,  чтобы  не  признали.  Мы,  правда,  взяли  на
заметку всех известных нам специалистов по фальшивым документам, но ведь
могла появиться и неизвестная нам способная молодежь.
   Столько в последнее время развелось любителей...
   Ну да ничего, отыщем!
   Пододвинув поближе фотографию Доминика и его  портрет,  сделанный  по
памяти, я сравнила оба изображения. Похож, конечно,  но  очень  непросто
узнать человека даже по хорошей фотографии, все зависит от того, как  он
на  этой  фотографии  получился.  Правда,  у   Доминика   запоминающаяся
внешность: вон какие скулы, мощная выдвинутая челюсть, она  бросается  в
глаза, и, напротив, втянутые щеки. Вот их можно замаскировать, факт.  Но
тогда остается еще нос. Нос у него заметный, ничего не скажешь,  недаром
Иола тоже обратила на него внимание.  В  принципе,  Доминику  достаточно
было бы немного изменить форму носа, и вряд ли его узнают  даже  хорошие
знакомые.
   А для этого необязательно делать пластическую  операцию,  хватило  бы
приличного мордобоя...
   Болек  поделился  с  нами  своими  планами.  Он  намерен   установить
наблюдение за виллой в Рыбенке,  которую  мы  с  Янушем  посетили.  Хоть
Доминик и унес из ветеринарной клиники  ягдташ  с  ценностями,  кто  его
знает, может, от жадности и за особняк в Рыбенке примется. Старушка  его
спугнет, наверняка расскажет о  новых  гостях,  тот,  хоть  и  примитив,
поймет, что засветился, и исчезнет в голубой дали.
   Конечно, имеет смысл оставить там наблюдателя, но страшно не  хватает
людей, кого из сотрудников он  может  оторвать  от  оперативной  работы?
Сидеть ведь в Рыбенке придется не день и  не  два,  может,  и  несколько
недель.
   Я предложила Болеку договориться с болтливой старушкой и уговорить ее
подсыпать Доминику чего-нибудь в чай,  когда  опять  заявится  к  ней  в
гости.
   Болеку моя идея понравилась, но по  некоторым  соображениям  пришлось
отказаться от нее.
   Тогда я выдвинула вторую: сделать так, чтобы старушка не рассказала о
нашем с Янушем визите. Сказать ей, что мы - из конкурирующей фирмы,  что
она сама себе повредит, если расскажет о нас  помощнику  папа  Ярослава.
Тогда может распрощаться с квартиркой в новом доме!  Хотя...  Нельзя  не
учитывать  и  такого  поворота  событий:   Доминику   надоест   убеждать
несговорчивую и привередливую старушку, и он ее просто тюкнет но  голове
кирпичиком. Ему не привыкать, а ей много  ли  надо?  Или  не  тюкнет,  а
свяжет, рот заткнет и примется  обыскивать  квартиру,  а  если  старушка
ненароком скончается, так его это не очень огорчит. В доме  такой  парод
живет, шум там такой стоит днем и ночью, что злодей  может  особенно  не
стараться соблюдать тишину. Впрочем, если даже и услышат стук  и  грохот
рушившихся стен в квартире старушки, вряд ли встревожатся, она сама всем
уши прожужжала о предстоящем ремонте.
   Услышав эти мои зловещие предположения, поручик  Болек  не  на  шутку
задумался. Что же делать?
   Свободных людей нет, на неделю он никого не может от дела оторвать, а
вот  попросить  местную  полицию  время  от  времени  посещать  квартиру
старушки - вполне возможно. Сколько времени понадобилось бы Доминику  на
обыск квартиры? Часа два, не меньше.
   Попробует договориться с местным комиссариатом полиции, пусть  каждый
час их патрульная машина  подъезжает  к  дому  и  проверяет,  вес  ли  в
порядке.
   В конце концов, на этом холерном Доминике сейчас свет клином сошелся,
из-за него расследование  топчется  на  месте.  Конечно,  будь  старушка
помоложе и поумнее, с ее  помощью  можно  было  бы  подготовить  ловушку
преступнику, но с такой... Дохлый номер.
   Я  поинтересовалась,  объявлен  ли  Доминик  в  розыск.   Разумеется,
объявлен, ответил Болек, по всей стране разослан  его  портрет,  отклики
еще не поступали.
   По телевидению пока Тиран воздерживается от рекламы,  может,  Доминик
не знает, что находится в розыске, так что есть надежда на  какой-нибудь
неосторожный шаг с его стороны. А  если  увидит  на  экране  собственную
физиономию - считай, пропало.
   - А как с тем, четвертым? - поинтересовалась я.
   - Дохлый номер. Никаких версий! Его могла бы найти разве что  овчарка
ветеринара.
   На сей раз десерт у