гом  месте.  В
мое отсутствие кто-то проник в мой дом и все обыскал. Ничего не нашел.
   - А где же были марки?  -  спросила  я  с  интересом,  уставившись  в
многочисленные варианты первой польской марки, и вдруг до меня дошло,  о
чем спрашиваю и на что смотрю. Я поперхнулась,  онемела,  мне  сделалось
нестерпимо жарко.
   Старый пан лукаво посмотрел на меня.
   - С собой в больницу не брал. Любителей марок, дорогая  пани,  много,
очень много. За мной постоянно следили. В больнице скрупулезно  обыскали
все мои вещи. На следующий же день. Но я это предвидел - хе-хе! - старый
воробей, меня на мякине не проведешь: известно,  на  что  люди  способны
из-за денег...
   Я глазела на него, все еще не владея ни одним из пяти органов чувств.
Старый пан прямо-таки лучился гордостью.
   - Так вот, я сделал вид, что  передаю  коллекцию  в  другие  руки,  -
продолжал он конфиденциально. - Разработал два варианта.  Мне  сообщили,
что делалась попытка подкупить секретаршу нотариуса, хитростью, кажется,
добрались даже до семейных драгоценностей, хранящихся у  него.  Это  был
первый вариант. А вторая ложная тропа вела к нашему  молодому  приятелю.
Рассказываю об этом, потому что оба варианта не актуальны.  А  на  самом
деле я тщательно запаковал все в большую пачку и отослал на свое имя  по
адресу больницы. Заказной бандеролью.
   Ко мне наконец вернулся голос, и я хрипло простонала:
   - Господи Иисусе!.. И вы  не  побоялись,  что  потеряется?!  Пропадет
где-нибудь в больнице?!
   - Я надеялся на то, что на почте в это время  не  случится  пожар,  -
ответил лукаво старый пан. - В больнице,  получив  посылку,  я  попросил
главного врача положить в сейф пакет со старыми фотографиями и дневником
моего друга... Больничный сейф - самое безопасное место...
   У меня не было ни слов, ни голоса, ни мыслей, ни чувств. Двое убитых,
схваченный преступник,  чудовищная  контрабандная  авантюра,  паника  на
черном рынке -  все  из-за  выкраденного  у  Мартина  депозита,  который
преспокойно лежал в больничном сейфе под наблюдением владельца!..

***

   Когда я вышла от старого пана, был уже поздний вечер. Мартин сидел  в
машине совершенно зеленый. Не проронил ни слова, не  взглянул  на  меня.
Да, необходимо его подготовить и рассказать все осторожно и деликатно...
   - На твоем месте я не отказывалась  бы  от  наследства,  -  начала  я
осторожно и деликатно. - Феноменальные марки!
   Мартин неподвижно смотрел прямо перед собой.
   - Слышишь? Все в порядке. У старого пана к тебе ни малейших претензий
за доверенную коллекцию. Он к тебе хорошо относится.
   Мартин, не шевелясь, открыл рот и  издал  короткий  хриплый  звук.  Я
испугалась.
   - Боже мой, успокойся же наконец, все  в  порядке!  Не  понимаю,  что
сперли у тебя, но коллекция вся  у  него.  Полностью.  Я  и  задержалась
потому, что посмотрела все марки. Клянусь, оставленный у  тебя  пакет  -
просто очередной камуфляж. Не расстраивайся, я ему не сказала, что  этот
пакет исчез, но марок там не было.
   Зеленоватая бледность на лице у Мартина  для  разнообразия  сменилась
яркой краской. Медленно, с усилием он повернулся ко мне.
   - Ничего  не  понимаю,  -  выдавил  хрипло.  -  Ты,  кажется,  что-то
говоришь?..
   С ангельским терпением я повторила всю  историю  трижды.  Достала  из
багажника бутылку минеральной воды и  повторила  в  четвертый  раз.  Под
влиянием воды и моих уверений Мартин наконец начал  походить  на  живого
человека. В пятый раз он уточнял подробности, задавая вопросы, - голос к
нему вернулся. В шестой раз рассказывать то же самое я отказалась.
   - Совсем дошел? Ты ведь уже наизусть знаешь  каждую  деталь!  Я  сама
обалдела от бесконечного повторения. Хватит, довольно!
   - Это же прекраснейшая повесть на  свете,  -  торжественно  возвестил
Мартин. - Хоть и завертелась  из-за  этих  марок  сумасшедшая  карусель!
Господи, как я упьюсь... Наконец-то  меня  перестанут  мучить  угрызения
совести!
   - В общем, да... Всех перестанут мучить...
   - Да нет, я другое имею в виду. Меня еще страшно мучило, что я впутал
в нашу аферу невинного старичка. Хорош невинный старичок!..
   Я смотрела на него вопросительно - что-то  тут  не  клеилось.  Мартин
пояснил.
   - Ну, ты понимаешь - почерк свой человек не изменит, хоть бы встал на
голову.  Все  эти  посылки  надо  же  было   адресовать.   Особенно   от
Вишневского. И  представь  себе,  все  адреса  писал  истинный  виновник
переполоха - наш невинный старичок, коварно обманутый мной.  Большинство
адресов написал гуртом. Естественно, никому не пришло  в  голову  искать
отправителя в больнице...

***

   И в результате оказалось - я все-таки сказала майору  чистую  правду.
Проклятое наследство вовсе не пропало, и потому не было иных причин всей
этой безумной кутерьмы, кроме блага государства...



   Иоанна ХМЕЛЕВСКАЯ
   ТТ, ИЛИ ТРУДНЫЙ ТРУП

Перевод с польского В.С. Селивановой. OCR TPash


Анонс

   Пани Иоанне и ее подруге Марте срочно понадобился труп. И  не  просто
труп, а свежий и желательно необычный. Нет-нет, некрофилия  тут  ни  при
чем, просто дамы получили заказ на сценарий для детективного сериала. На
ловца, как известно, и зверь бежит - вот и труп очень кстати подвернулся
на пути у пани Иоанны. Она о него буквально споткнулась, придя с визитом
в роскошный отель. Но радовалась писательница недолго, ибо труп оказался
слишком уж необычным - с гнусным характером и подлым норовом. Мало того,
что с первой же минуты пани Иоанна и ее подруга попали  под  подозрение,
так еще труп упорно не желал  подчиняться  сценарным  законам,  злорадно
выкидывая фокус за фокусом. И дамам пришлось заняться  расследованием  -
дабы поставить зарвавшийся труп на место, осадить обнаглевшего любовника
Марты, а заодно разоблачить убийцу.
   "Трудный труп" -  детектив  в  лучших  традициях  Иоанны  Хмелевской,
напоминающий ранние книги писательницы, которые сделали ее знаменитой.

   Поиски трупа заняли у меня как минимум несколько месяцев.
   Нет, я не разрывала курганы и могилы, не лазила по свалкам  и  старым
подвалам, не посещала морги, не прочесывала заросшие пруды и разные  там
заброшенные водоемы. Искала я столь необходимый мне труп  в  собственном
воображении, в рассказах и пересудах знакомых и незнакомых мне людей  и,
разумеется,  в  средствах   массовой   информации,   которые   с   таким
наслаждением потчуют  нас  всевозможными  ужасами  и  просто  заваливают
всяческими трупами. А мне ни один не подходил, потому как требовался  не
первый  попавшийся,  а,  так  сказать,  элитарный.   Простые   владельцы
громадных состояний, мафиози и прочие уголовники меня не устраивали, ибо
не укладывались в разработанные  мною  мотивы,  в  силу  которых  данный
персонаж и был убит, став трупом.
   Именно такого персонажа от меня требовала Марта.
   Марта работала на телевидении. Это ей пришло в голову  создать  некий
потрясающий телесериал, и она уговорила меня взяться  за  столь  грязное
дело. Взялась  я  с  неохотой,  ведь  телевидение  -  область  для  меня
совершенно  чуждая.  Марта   успокоила.   Писать   будем   вместе,   все
телевизионные реалии она берет на себя, мое дело - детективный сюжет.  В
совместном  сценарии  мы  намеревались  ярко   и   убедительно   вскрыть
закулисную  сторону  кошмарных  телевизионных  интриг.   Марта,   будучи
режиссером, сама собиралась снимать и ставить наш сериал, и  я  всячески
поддерживала ее в этом стремлении. Ну и  нам  не  хватало  трупа.  Убить
какую-нибудь телезвезду, популярного телеведущего  или  режиссера  вроде
Деленга, Нины Терентьев или Вайдыi мы не решались, к ним,  впрочем,  мои
мотивы тоже не подходили. А кроме того, красавчик Деленг нам  требовался
во всех сериях, глупо убивать его в самом начале, попробуй найди второго
такого, красивого, молодого и легкомысленного, из-за которого бабы  были
готовы перегрызть глотки друг  дружке.  Сейчас  я  говорю  в  переносном
смысле. А в нашем сериале, кроме закулисных телевизионных интриг,  вовсю
бурлили страсти, похлеще, чем в венесуэльских мыльных  операх.  Любовные
перипетии  тянулись  спиралями  и  серпантинами  из  серии  в  серию,  с
красавцами же и красавицами в Польше напряженка, в отличие от Венесуэлы.
   Итак,  задуман  был  сериал,  которому  и  в  подметки  не   годились
всевозможные  "Рабыни  Изауры",  "Санты-Барбары"   и   прочие   "Кланы".
Первоначально   погрязший   в    социальных    вопросах    и    любовных
хитросплетениях, наш сериал медленно, но верно превращался  в  детектив,
вытесняя все прочее на второй план. Несомненно, это происходило по  моей
вине, поскольку с преступлениями я уже давно  сроднилась,  а  социальная
проблематика  нашего,  телевидения  для  меня  -   темный   лес.   Такие
метаморфозы Марта всячески поощряла.
   Да и то сказать, мы взяли  неплохой  темп,  каждая  серия  получалась
завлекательной,  дамско-мужские  интриги  с  ходу   заинтриговывали,   а
служебные, известные Марте и отраженные в сериале, и  вовсе  захватывали
дух. У нас уже довольно ясно вырисовывались мотивы преступления, а трупа
все не было.
   Труп, ясное дело, Марта требовала от меня, я  и  не  отпиралась,  что
трупы по моей части: ведь детектив без трупов не бывает. Только вот  где
же мне взять подходящий?
   Об этом я и думала, сидя у себя в кухне и пытаясь одновременно читать
корректуру, присматривать за кипящими макаронами и еще краем уха слушать
радио, вдруг ненароком упомянут о каком-нибудь удачном для нас убийстве.
И ожидала  телефонного  звонка  из  какого-то  журнала.  Меня  попросили
авторизовать мое собственное интервью, и я  согласилась,  ведь  из  всех
авторизаций эта была наименее трудоемкой и во всех отношениях логичной.
   Телефон, спасибо ему, позвонил сразу после того, как  я  покончила  с
макаронами.
   В трубке я услыхала голос Аниты, моей  давней  приятельницы,  еще  со
времен Дании. У нее была служебная командировка, ехала она из Стокгольма
в Копенгаген почему-то через Варшаву, ну, так получилось, и очень хотела
увидеться со мной. Я тоже обрадовалась возможности встретиться.  И  хотя
мы обе были кошмарно заняты, поднапрягшись, все-таки выкроили время  для
короткой встречи, в гостинице, где она остановилась. Ко мне она приехать
не могла, поскольку ей срочно надо было еще вымыть голову. Зная Аниту, я
не стала возражать, она никогда не доверяла парикмахерам и считала,  что
ни один из них не способен сделать ей прическу к лицу; такие уж  волосы,
что с ними может справиться лишь только она, руководствуясь  многолетним
опытом. Поскольку я сама всю жизнь мучилась  с  волосами,  то  прекрасно
понимала Аниту и согласилась заехать к ней в "Мариотт".
   Значит, договорились о встрече в номере Аниты. Я в  ускоренном  темпе
провернула все запланированные  дела  и  в  "Мариотт"  явилась  точно  к
назначенному часу.
   Еще  по  дороге,  воспроизводя  в  памяти   процесс   мытья   головы,
накручивания волос на бигуди и  сушки  мокрой  головы  феном,  пришла  к
выводу, что Анита оставит двери своего номера для меня незапертыми, ведь
не угадаешь, в какой стадии процесса ее застанет мой приход:  с  головой
под струей воды или под завывающей сушкой, когда не услышишь  стука  или
не сможешь оторваться. Поэтому я  сразу  же  настроилась  на  незапертую
дверь, даже не стала стучать, и, разумеется,  сделала  правильно.  Дверь
Анитиного номера оказалась открытой.
   Я шагнула  внутрь,  в  прихожую.  Из  ванной  не  доносилось  никаких
ожидаемых звуков - не лилась вода, не завывал фен. Полная тишина.  Но  в
конце концов, отель такого  класса,  как  "Мариотт",  имеет  право  быть
звуконепроницаемым. Прямо по  коридорчику  прикрытая  дверь  в  комнату.
Толкнув ее, я вошла, и...
   И мечта моя осуществилась. Проклятый труп во всей красе  лежал  прямо
посередке.
   Нет, я не наступила на него, даже не споткнулась, а замерла на месте,
увидев на полу мужские ноги.  Что  мужские,  это  я  поняла  по  размеру
ботинок, ведь в наше время брюки ни о чем не говорят.
   Постояв,  я  прошла  вперед,  не  слишком  испугавшись.  Почему   бы,
действительно, и не лежать какому-то мужику  на  полу  в  номере  Аниты?
Может, пьяный, а  может,  ему  просто  так  нравится.  Испугалась,  лишь
подойдя поближе и увидев голову лежащего.
   Точнее, полголовы, переднюю ее часть. Еще точнее -  лицо,  обращенное
ко мне и украшенное на лбу аккуратной дырочкой. На мертвом лице  застыло
выражение  дикого  бешенства,  и  главным  образом  именно   поэтому   я
вспомнила, где же видела покойника.
   Не сразу вспомнила, добрых минут пять стояла как пень, не сводя  глаз
с мертвого лица, словно это было бог весть  какое  приятное  зрелище,  и
вспоминала. Что-то с памятью моей стало... Наконец, очень неохотно,  она
заработала.
   Ну конечно же, много лет назад я встречала  этого  человека.  В  двух
местах, не имеющих друг к другу никакого отношения. На бегах и  в  суде.
На ипподроме я на него натыкалась много раз, в суде  только  однажды.  Я
тогда еще очень удивилась, увидев его в зале  суда  вот  с  таким  точно
бешено-яростным  выражением  на  лице.  Не  знаю,   в   каком   качестве
присутствовал он  на  том  процессе,  но  более  идиотского  дела  и  не
припомню: бандит судился с психопатом,  обе  стороны  с  их  защитниками
несли полнейшую чушь,  а  двойное  дно  находилось  наверняка  в  центре
земного шара, до него никто так и не докопался.
   С этим человеком я знакома не была, даже ни разу не разговаривала,  а
вот теперь он лежал посередине номера в отеле "Мариотт"...  Господи,  но
где же Анита?! Только тут я ударилась  в  панику,  представив,  что  она
забилась где-то в угол с топором в руках.  Нет,  с  пушкой.  Это  больше
соответствует ее характеру.
   Оторвавшись наконец от трупа, я осмотрела весь номер. Аниты не  было,
а ванная не только оказалась пустой, но и сияла  первозданной  чистотой.
После уборки в нее явно не ступала нога человека. И рук тоже  никто  там
не мыл.
   Вернувшись в комнату, я опять обшарила ее всю,  заглянув  в  шкафы  и
даже под кровать. Никого, только проклятый труп посередке.
   Я немного успокоилась. Что бы здесь ни произошло, с Анитой ничего  не
случилось, а жертвой преступления на полу заниматься не буду, нет у меня
времени. И желания. Ну, извещу я полицию о своей страшной  находке  -  и
застряну тут неизвестно на сколько, и что тогда? Не встречусь с  людьми,
с которыми заранее договорилась, не успею в банк  до  его  закрытия,  не
закончу обещанную на завтра статью, не увижусь с  Анитой...  Езус-Мария,
куда же она подевалась?! Не похитили же ее, в самом деле?
   Разве что это подруга уделала несчастного и  теперь  скрывается.  Где
же, черт побери, ее искать?
   Спрошу внизу, в холле отеля, может,  у  администратора  оставила  мне
какую записку.
   Итак, твердо решила - ухожу,  а  с  трупом  пусть  возятся  те,  кому
положено. Возможно, не очень разумное решение, но  уж  слишком  некстати
подвалил мне этот труп, некогда мне, пардон.
   И вышла.
   Осторожно закрыла за собой дверь. Еще  подумала,  что  следов  своего
пребывания внутри не оставила, ведь перчаток так  и  не  сняла.  И  тут,
тихонько закрывая дверь, непроизвольно глянула на  табличку  с  номером.
Блестящие цифры 2328. Значит, двадцать третий этаж. Холера!
   И какая нелегкая занесла меня этажом выше? Я же отлично запомнила три
двойки, с которых начинался номер Аниты, так какого же  черта  нажала  в
лифте на кнопку 23? Умственное  затмение,  факт.  Только  из-за  него  и
ввалилась в совсем не нужный мне чужой номер с трупом.
   Никаких логичных причин оказаться в  этом  номере  у  меня  не  было,
просто кнопку в лифте нажала не ту, сама об этом не подозревая,  значит,
труп подложили не специально для меня. И не просто  так  он  там  лежал,
украшение сомнительное,  уж  явно  не  в  декоративных  целях  его  туда
поместили.
   Все, хватит о трупе, ясно - ко мне он не  имеет  никакого  отношения,
так нечего о нем и думать. Скорей к Аните!
   Аниту я застала в ее номере, она как раз закончила мытье и приступила
к сооружению прически.
   Анита продолжала заниматься волосами и одновременно общалась со мной.
Из-за жуткой спешки говорить нам пришлось хором, да при этом  еще  и  не
слушая друг друга. Женщины  это  умеют,  очень  неплохо  получается.  Мы
уложились в отведенные для встречи считанные минуты. Коротко поведали  о
себе, я передала ей обещанные кассеты и тексты для перевода, она  мне  -
посылку из Швеции, мы в темпе разрешили деловые проблемы, и вот уже пора
прощаться. Хотела я упомянуть  и  о  трупе,  который  лежал  у  нее  над
головой, да вовремя  прикусила  язык,  хватило  ума.  Вдруг  она  где-то
нечаянно сболтнет о нем, а тогда я сразу  же  становлюсь  подозреваемой.
Нет, на такие глупости жалко время тратить!
   Распрощавшись с подругой, я  поспешила  покинуть  отель,  старательно
обходя второй этаж с его искушениями - казино и кафе.
   По пути домой подумала, что неплохо было бы все-таки узнать о мотивах
убийства этого человека, хотя его труп вряд ли нам пригодится, уж больно
в неинтересных для нас кругах вращался покойный.

***

   Утром Марта влетела ко мне в страшных нервах и  как  минимум  за  два
часа до условленного срока.
   - Знаю, знаю, что слишком рано, но меня подгонял труп.  Не  поверишь,
наконец-то он появился!
   Я невольно бросила взгляд на упитанного курчонка,  которого  как  раз
собиралась сунуть в духовку. Каюсь, вчерашний труп совершенно выветрился
из моей головы. Марта проследила за моим взглядом и встревожилась:
   - Он что, фаршированный? И небось начинка сладкая?
   Я поспешила ее успокоить:
   - Нет, горькая. Вернее, кислая. Точнее, полусладкая.
   - Ну, тогда еще ничего. А мне достанется?
   - Неужели ты полагаешь, что я одна в состоянии такого слопать?  И  ты
вот из-за этого фаршированного трупа примчалась ко мне ни свет ни  заря?
Так захотелось его отведать? А откуда ты вообще про него узнала?
   Вздрогнув, Марта поежилась.
   - Не смей употреблять слово "труп", если мне предстоит его есть! Нет,
цыпленок тут ни при чем, я примчалась из-за настоящего  трупа.  Как  раз
для нас. Дай мне чего-нибудь хлебнуть, не видишь разве, как я потрясена!
Что у тебя есть? Пиво, виски, коньяк? Все пропало!  Сама  себе  загубила
жизнь!
   - Не ты первая, не ты последняя, - успокоила  я  свою  темпераментную
соавторшу, зная ее  повышенную  эмоциональность.  Отрегулировала  газ  в
духовке, сунула туда  курчонка.  -  Пиво  в  холодильнике,  можешь  сама
достать. Виски тоже. Найдется и коньяк, только не в холодильнике.
   - Нет, я предпочитаю пиво.
   Я достала из буфета стаканы и со вниманием осмотрела Марту.  Выглядит
чудесно, по ней никак не заметишь, что жизнь ее пропала. Что вздрючена -
это да, но такое с ней случалось часто. Правда, на сей раз  взбудоражена
больше обычного.
   - Так что же стряслось?
   - Ох, все! Я потеряла мужчину моей мечты, кажется, навсегда, а ходить
перед ним на задних лапках не собираюсь, а без него жизнь не мила...
   - Погоди! Ты про кого говоришь? Уж не про Доминика ли?
   - Ну да, про кого же еще!
   Холера, надо же! Если замешан Доминик, значит, дело серьезное.  Когда
речь  заходит  о  Доминике,  моя  Мартуся  теряет   всякую   способность
соображать, и теперь от нее никакого толку не  добьешься.  Этот  Доминик
давно уже сидит у меня в печенках. Какой номер он отколол на  этот  раз?
Минутку, что там Марта бормочет?
   - ...не выношу истерик и  впредь  не  намерена,  а  вчера  вечером  я
оставила его, он прекрасно знает почему, хотя и пыталась что-то солгать,
а самое плохое - он ни словечка мне не сказал, но так каменно молчал, аж
мурашки по коже. Прям как мертвый сделался, сил моих нет... И  теперь  я
раздираюсь на две неравные половины...
   - Половины всегда равные, - поучающе вырвалось у меня. И кто за  язык
дергал? Ведь я в этом не столь уж уверена.
   - И вовсе не всегда! - вскинулась Мартуся. - Вот я изнутри  на  куски
рву