ная, волосы  обесцвечены,  -  одета  элегантно,  возраст  чуть
больше среднего - и все. Но что хуже всего, сведений о  племяннице  тоже
было кот наплакал, никто даже не знал ее фамилии, и  было  маловероятно,
что она совпадала с теткиной. Покойница  прозывалась  Наймовой.  Эмилией
Наймовой.  При  необходимости  племянницу,  не   задумываясь,   называли
"маленькой Наймовой". Подруг и приятельниц у нее никогда не было...
   - Больше Гене пока ничего не известно, но ему и этого  хватило,  -  с
некоторым раздражением подытожил Януш уже за чаем. - Он позвонил мне,  а
я знал, что ты собиралась на Вилловую, и помнил адрес.  Запираться  было
бесполезно,  плащ  твой  уж  чересчур  заметен,  да  и   девчонка,   что
прилепилась  к  дверному  глазку,  тебя  узнала.  Геня   просит,   чтобы
объявилась, иначе за тобой придут, потому что существует  предположение,
что ты хапнула золото и сбежала...
   - Это Гене пришла в голову такая замечательная  идея?  -  перебила  я
возмущенно.
   - Геня вообще не признался, что знаком с тобой. К тому  же  следствие
ведет не он, а Тиран. Начальник уже  разослал  людей  на  поиски  всяких
дамочек, в конце концов и до тебя доберутся и ты  окажешься  в  дурацком
положении.
   - Ерунда, Тиран, насколько мне известно, не идиот, не  верю,  что  он
может пришить мне убийство и кражу.  А  объявиться  объявлюсь,  возможно
прямо завтра, мои квартирные экскурсии закончились.
   - Геня хочет навестить нас сегодня.
   - Да пожалуйста, пусть приходит.
   - Тогда я ему сейчас позвоню...
   Я подождала, пока Януш положит трубку, и спросила:
   - Ну хорошо, а тот малый, что валялся на куче мусора, он кто?
   - Некий Ярослав Райчик. В том доме его никто не знает  и  никогда  не
видел. Он пил кофе, принес коньяк, по крайней мере, так  полагает  Яцек.
Исследованиями это еще не подтверждено, но допустим, что так оно и  было
на самом деле. Тогда он приходился Наймовой не чужим человеком, они были
знакомы, но, возможно, знакомство свое скрывали...
   - А может, он бывал у нее редко и никто его  не  встретил  по  чистой
случайности.  А  может,  у  них  были  какие-то  общие  дела.  Чем   она
занималась?
   - Ничем она не занималась, стара была для дел, ты ж ее  сама  видела.
Но есть другое соображение. Все согласны, что там кто-то  что-то  искал.
Если бы не Яцек, в ход пустили бы  несколько  разных  версий,  но  Яцеку
верят.  Точнее  говоря,  не  столько  верят,  сколько  упорно   пытаются
подловить этого выскочку, доказать ему, что и он может ошибаться, потому
что раздражает он их до бешенства. После его  выступлений  они  за  стол
садятся с лупой и микроскопом. Яцек утверждает, что одна из двух женщин,
побывавших там  во  время  совершения  преступления,  что-то  искала,  в
страшной спешке разбрасывая  все  вокруг.  Это  он  на  глаз  определил.
Специалисты, которые там были, ничего пока  не  утверждают,  искать  она
могла и вчера, и позавчера, а мусор не убран, потому что  покойная  была
неряхой. Но если согласиться с мнением Яцека, то и ты могла бы...
   - Ничего я там не искала, -  обиделась  я.  -  Впрочем,  нет,  искала
телефон, но только глазами, руками не пользовалась.
   - Они-то этого не знают. Поиски указывают на то, что человек не знал,
где что лежит, значит, был в квартире первый раз.  А  впервые  там  была
только ты.
   Я энергично запротестовала:
   - А тот, как его, Ярослав...
   - Райчик.
   - Ведь этот Райчик тоже был там в первый  раз!  Его  же  никогда  там
раньше не видели!
   - Яцек утверждает, что разгром устроила дамская ручка...
   - Да провались он, этот Яцек! Райчик тоже что-то  искал  и,  судя  по
раздолбанной стене, весьма основательно. Кстати, о стене, что там было?
   - Яцек говорит...
   - Черт  бы  его  побрал!  Я  начинаю  понимать,  почему  к  нему  так
относятся...
   - Ладно, ладно. Яцек говорит, что там еще до войны был спрятан  клад.
Кто-то замуровал в стене шкатулку с золотом, а  потом,  очевидно,  умер,
поскольку не пришел за  своим  добром.  Возможно,  клад  спрятал  предок
покойного.
   - Почему не сам покойный?
   - Слишком молод. Когда кончилась война, ему было всего десять лет.
   - Клад спрятать могла также покойная Наймова. Может, Райчик уже после
войны выполнил для нее эту работу. Он ее треснул по голове?
   - Неизвестно. Молотком он рушил стену. Но дамская  ручка  это  орудие
тоже сжимала.
   - Меня тошнит уже от вашей дамской  ручки.  У  меня  хватило  бы  ума
убивать их в перчатках...
   Приход Гени прервал наш разговор. Геня был  страшно  смущен,  как  ни
крути, а на меня легло тяжкое подозрение. Сам он относился ко мне  почти
как к божеству; нет ничего хуже, чем подозревать божество. Кроме того, я
была связана с его идолом. С Янушем он познакомился  десять  лет  назад,
когда того выгнали с работы за строптивость, и с  тех  пор  испытывал  к
нему глубочайшее уважение, граничащее с обожанием.  Конфликт  чувства  и
долга страшно мучил Геню, а личные склонности и служебные  обязательства
вели в его душе упорную борьбу.
   Я снова обстоятельно и подробно рассказала все как было, и  объяснила
причины моего побега с места преступления. Вспомнив, что даю  показания,
я предъявила  квитанцию  об  оплате  аванса  за  квартиру  и  предложила
немедленно снять мои отпечатки пальцев. Но Геня отказался, сославшись на
отсутствие соответствующего  оборудования,  и  с  грустью  объявил,  что
завтра я должна прийти в полицию. Тиран  лично  желает  побеседовать  со
мной. Там заодно с меня  и  отпечатки  пальцев  снимут,  дабы  разрешить
всякие сомнения.
   - Я лично убежден, что вы чисты как  слеза,  -  торжественно  заверил
меня Геня. -  Но  Тирану  неймется,  бзик  у  него  такой:  чем  человек
известнее, тем сильнее его надо достать. Мол, с капитаном Тиранским этот
номер  не  пройдет,  он  и  премьер-министра  бы  вызвал  на  допрос,  и
Хмелевской поблажки не даст. Вы не могли бы поточнее сказать,  когда  вы
там были?
   - Могу, потому что моталась с часами в руках. Осмотр той,  последней,
квартиры был назначен на шестнадцать десять. Чтобы успеть на Вилловую, я
рассчитала время так: десять минут на дорогу, десять  минут  на  осмотр,
пять - на непредвиденные заминки, получается,  что  я  приехала  туда  в
пятнадцать сорок пять. Если и ошиблась, то не больше чем на полминуты.
   Геня печально вздохнул.
   - А они умерли между четырнадцатью тридцатью и пятнадцатью тридцатью.
Мы приехали в шестнадцать  пятнадцать,  врач  на  пять  минут  позже,  в
шестнадцать двадцать. Тиран допускает, что вы сами могли их укокошить, и
за мотивом далеко ходить не надо - золото. Вы видели там золото?
   - Только одну монету. Посмотрела  на  нее,  но  руками  не  касалась.
Кажется, я наклонилась над ней, но в руки не взяла, котелок у  меня  еще
варит. Двадцать долларов в отличном состоянии.
   - Мы нашли еще одну монету, дальше, под стеной,  наверное  укатилась.
Этот мерзавец Яцек утверждает, что  шкатулка  выпала  из  рук  покойного
будучи уже открытой и все из лее вывалилось. Монеты круглые, вот  и  они
раскатились. А вообще-то их там много было.
   - Ты еще должна ему сказать, где была потом, - напомнил Януш. - А то,
может быть, ты поехала добычу закапывать.
   Я скрипнула зубами, но, пожалев Геню, подавила возмущение.
   - Потом я полтора часа провела в квартире  на  улице  Красицкого.  Не
так-то просто было решать за Тересу,  и  я  немного  сомневалась.  Потом
заскочила на Батутную, потому  что  сомнения  все-таки  оставались  и  я
хотела их развеять. Там тоже продавалась квартира, а  в  ней  живут  два
гомосексуалиста, я их, правда, не отличаю от нормальных людей,  но  один
парень был накрашен и в женском халате, что очень бросалось в глаза.  Мы
поговорили несколько минут, квартира хуже, а деньги те же самые, поэтому
я успокоилась, а выходя, встретила на лестнице моего  приятеля,  который
живет в том доме  двумя  этажами  выше,  и  зашла  к  нему  в  гости  на
полчасика. Это было уже в семнадцать  тридцать,  если  не  позже.  Потом
вернулась домой, Януш знает когда.
   - Я тоже ждал с часами в руках, - вставил Януш. -  Только  ты  оттуда
ушла не в восемнадцать тридцать, а в девятнадцать тридцать.
   - Возможно, - беззаботно  согласилась  я.  -  Да,  правильно!  Скорее
всего,  это  было  после  девятнадцати,  потому  что  магазин  на   углу
Валбжихской был уже закрыт, даже  лотки  убрали.  Мачек  меня  проводил,
вышел с собакой  погулять,  он  может  подтвердить,  что  мы  все  время
просидели дома. Постойте! А не позвонить ли ему? Ведь я могла  попросить
его спрятать краденое золото. Черт побери, не могли бы вы поехать к нему
прямо сейчас? Он даст согласие на обыск. Кстати, его старший сын как раз
пришел домой, когда мы с Мачеком пили кофе. Он тоже  может  подтвердить,
выходил отец из дома или нет. Если не выходил, то, значит, оставил добро
у себя. Нет, не так... Не дав никому слова  сказать,  я  тут  же  внесла
поправки к моему предложению. Геня пошлет кого-нибудь туда,  договорится
по телефону, я звонить не буду, чтобы  не  получилось,  будто  я  Мачека
предупредила. Посланец сразу потребует,  чтобы  Мачек  позвонил  мне,  я
объясню ему ситуацию, они поищут, и мы избавимся от этой головной  боли.
Об убийстве Мачек знает, я ему рассказывала.
   Внимательно слушавший меня Геня с жаром ухватился за мое предложение.
Несомненно, он всей душой желал очистить божество от подозрений.
   Час спустя непричастность Мачека к делу была определенно доказана. Из
золота у него нашли только  обручальное  кольцо,  которое  он  носил  на
пальце, а свидетелей его постоянного пребывания дома  тоже,  к  счастью,
оказалось предостаточно, ибо действительно, вскоре после меня явился его
старший сын с двумя  приятелями.  Единственным  местом,  где  Мачек  мог
спрятать добычу, был мусорный бак, мимо которого он  проходил,  гуляя  с
собакой во дворе, но и там он  встретил  своего  младшего  с  компанией.
Посему Мачек в соучастники преступления явно не годился.
   - Ты могла использовать  другие  возможности,  -  безжалостно  заявил
Януш. - Дорога занимает более или менее определенное время, но ты  могла
прибавить скорости и выкроить пару лишних минут. Знаю  я  Тирана  и  его
пунктики. Ты у него до конца будешь под подозрением.
   - Но только не у меня, - вставил благородный Геня и в  доказательство
посвятил нас в новые подробности следствия.
   Квартира, ставшая  местом  преступления,  была  подвергнута  довольно
тщательному обыску. Яцек настаивал на том, что самое важное находится  в
кухне,  и  случай  очень  быстро  подтвердил  его  правоту.  Полицейский
фотограф, пытаясь устроиться со  штативом  посреди  жуткого  беспорядка,
уронил горшок с землей и засохшими останками какого-то растения.  Горшок
ударился о кафельную плитку, раскололся, из  него  высыпалась  земля,  а
вместе с землей небольшой пакет. Содержимое пакета оказалось чрезвычайно
интересным. В  нем  находились  дорогие  украшения  -  кольца,  перстни,
браслеты,  ожерелья,  колье,  все  из   чистого   золота   и   усыпанное
драгоценными камнями, в основном  бриллиантами.  Яцек  лично  пошарил  в
старой  стиральной  машине  марки  "Франя"  и  вытащил  оттуда   толстый
потрепанный портфель, набитый долларами.
   - Грабеж исключается, - радостно объявил он, но к такому  выводу  уже
все успели прийти, и потому открытие Яцека славы ему не прибавило.
   Хотя личность убитой была установлена с помощью сторожа, тем не менее
необходимо было отыскать ее документы. Яцек утверждал, что они наверняка
где-нибудь в кухне, сердце ему так подсказывало. Сообразуясь с житейской
логикой, начали с дамской сумочки и письменного стола в гостиной,  но  в
конце концов пришлось уступить  натиску  Умника  Вонючего,  поскольку  в
сумочке не нашли ничего, кроме кошелька,  ключей,  каких-то  лекарств  и
всякого мусора, а в письменном столе обнаружили  невероятное  количество
старых счетов,  квитанций,  конвертов  и  пожелтевшей  бумаги,  а  также
дверные ручки самых разнообразных форм  и  размеров,  лампочки,  обрезки
ткани, полоски кож, какие-то цепочки, по-видимому от  люстры,  и,  кроме
того, завернутый  в  газету  набор  десертных  тарелочек  из  настоящего
старинного мейссенского фарфора. Очевидно, письменный стол не служил тем
целям, для которых был предназначен. В спальне обнаружили валявшийся  на
полу футляр от фотоаппарата,  но  вместо  последнего  в  нем  находилась
толстая  пачка  польских  банкнот  высокого   достоинства.   Отгадывание
загадки,  почему  покойница  столь   неласково   обращалась   со   своей
собственностью, оставили на потом  и,  понукаемые  Яцеком,  вернулись  в
кухню,  где  капитан  Тиранский  лично  обнаружил   документы.   Пытаясь
отодвинуть столик, за которым торчала  очень  большая  и  очень  древняя
дамская сумка, капитан взялся за столешницу,  столешница  отвалилась,  а
под ней нашлись документы - удостоверение личности, пенсионная книжка  и
паспорт, сложенные в пластиковый  пакет,  а  также  сильно  замусоленная
косметичка с долларами и двумя золотыми печатками. Древнюю сумку,  из-за
которой сдвинули столик, капитан Тиранский не  стал  трогать,  поскольку
она была набита старыми драными чулками и копаться в них у  капитана  не
было ни малейшей охоты.
   Обнаружив документы покойной, успокоились, найденное по случаю  добро
забрали с собой,  но  не  в  целях  присвоения,  а  для  сохранности.  В
последнюю минуту пронырливый Яцек цепким  взглядом  окинул  помещение  и
выволок  из-за  батареи  плоский  сверток,  в  который  были   заботливо
упакованы драгоценности - еще два колье, два ожерелья, перстни,  брошки,
булавки, кольца, золотая пудреница, золотые запонки и прочая  дребедень.
Само собой разумеется,  сверток  нашли  в  кухне.  Все,  за  исключением
футляра, действительно нашлось в  кухне,  и  Яцек  опять  был  на  коне.
Возможно,  именно  эти  вещи  искала  та  особа,  что  вывалила  на  пол
содержимое шкафа в спальне и буфета на кухне. По мнению Яцека,  как  уже
говорилось выше, особа  занималась  поисками  непосредственно  во  время
убийства и была женского пола.
   - Да вот же! - оживилась я. - С самого начала слышу, что там была еще
одна баба, не одна же я на белом свете! Так кто эта другая? Что-нибудь о
ней уже известно?
   Геня тяжело вздохнул и посмотрел куда-то вбок. У него был такой  вид,
словно он опасался, что нас могут подслушать. Но оказалось, что думал он
совсем о другом.
   - У вас, случайно, не  найдется  чего-нибудь  перекусить?  -  жалобно
попросил он. - Работа все время отнимает, пообедать некогда,  и  у  меня
такое впечатление, что кишки уже к спине присохли...
   Я помнила, что дома у меня кое-что  есть,  но  даже  не  двинулась  с
места. Сомнительно, чтобы Геня смог утолить  голод  остатками  кочанного
салата, единственного съестного  продукта,  которым  я  на  этот  момент
располагала. Януш заглянул в холодильник.
   - Яичница с колбасой, - предложил он. - И хлеб. Сгодится?
   - Великолепно! - обрадовался Геня. -  Много  у  тебя  яиц?  -  Четыре
штуки.
   - Ну тогда уж извини, если я съем все... Приготовление яичницы, слава
Богу, не отнимает много времени, и уже через несколько  минут  мы  могли
продолжить разговор. Геня явно повеселел.
   - Там было больше баб, - ответил он наконец на мой  вопрос.  -  Можно
сказать, что только одни бабы и были. Различение отпечатков пальцев  без
соответствующего  исследования,  без  фотоувеличения  и   сравнительного
материла - это конек Яцека. Хотя,  возможно,  он  вконец  распоясался  и
несколько перегнул палку. Конечно, разницу,  к  примеру,  между  пальцем
кузнеца и пальчиком молодой девушки каждый заметит невооруженным глазом,
но все остальное чистая магия. Так вот, Яцек утверждает,  что  отпечатки
женских рук принадлежат трем или даже четырем  особам.  Разумеется,  там
полно  пальцев  покойницы,  но  этот  стервец  уверяет,  что  эта  самая
племянница, которая там жила, оставила отпечатков не меньше, Есть свежие
отпечатки, есть  старые  и  совсем  давние.  Пренебречь  мнением  Умника
Вонючего нельзя, он такие вещи видит без всяких  увеличений,  сравнений,
микроскопов и прочего. Кто там чего искал, неизвестно, но, скорее всего,
не  хозяйка  квартиры.  Существуют  подозрения,  что   искал   покойник,
разумеется пока был жив, возможно, вы, пани,  а  возможно,  та,  третья,
дамочка, которая регулярно навещала Наймову. На тряпках следов не найти,
но на бумагах и книжках, может быть, обнаружится что-нибудь важное. Яцек
деликатно намекает,  что  искала  племянница,  но  на  своем  мнении  не
настаивает, завтра это окончательно выяснится. Прийти в то  время  могла
любая из них. Райчика никто не видел, он  проникал  в  дом,  словно  дух
святой, вот и они могли так же проникнуть. Только вас, пани, заметили.
   - Это называется везет как утопленнику, - меланхолично заметила я.
   - Выходит, что какая-то баба, а также Райчик пришли  прежде,  чем  та
девочка прилепилась к дверному глазку, - задумчиво произнес Януш.
   - Необязательно, - поправил его Геня. - Если бы кто-нибудь проехал на
этаж выше, а потом спустился по лестнице, то в глазок его нельзя было бы
увидеть. Другое дело, что девочка эта,  Йола  Рубинская,  сначала  ждала
подружку спокойно и только после трех стала терять терпение.
   Мне вдруг ясно  представилось,  как  все  могло  бы  произойти,  и  я
несколько обеспокоилась.  У  полицейских  могли  быть  похожие  видения.
Следовало что-то предпринять.
   - Погодите-ка, - перебила я, занятая своими  мыслями.  -  Между  нами
говоря,  если  бы  там  было   золото,   то   существует   теоретическая
возможность,  что  я  его  прихватила.  Если  шкатулка  была  полной,  я
разрешила бы все  мои  финансовые  проблемы  одним  махом.  Неприятности
начались бы потом. Так... Я не знала, что меня кто-то видел,  и  мне  не
пришло в голову, что меня так быстро найдут. Значит, добыча должна  была
бы быть еще при мне, здесь, дома или в машине. А не устроить  ли  вам  у
меня обыск, так, на всякий случай?
   - Секундочку, - отозвался Геня. - Отпечатки пальцев  мы  отложили  на
завтра... Племянница вызывает больше подозрений...  Самое  неприятное  в
этом деле - то, что они умерли почти одновременно. Вряд ли  Райчик  убил
Наймову, а потом совершил самоубийство с сокровищами в руках.  Надо  все
проверить, возможно, шкатулка была с ловушкой, открываешь ее, а  тебе  в
лицо  бьет  струя  какой-нибудь  отравы.  Глупо,  конечно,   но   вполне
вероятно...
   - Там ничем не воняло, -  решительно  перебила  я.  -  То  есть  нет,
воняло, конечно, но обычной грязью.
   - Запах  мог  выветриться.  Иначе  получается,  что  их  убил  кто-то
третий...
   Я снова его перебила, мысль моя отчаянно работала.
   - Постойте, а ситуацию  с  квартирой  вы  прояснили?  Адрес  мне  дал
посредник,  квартира  предназначалась  для  продажи.  Неужто   покойница
заранее  знала,  когда  умрет?  Или,  может,  у  племянницы  были  такие
предчувствия и она решила загодя договориться о продаже?..
   Оба, и Геня и  Януш,  весьма  заинтересовались  моими  соображениями.
Действительно, ситуация  выглядела  странно.  Зачем  старуха  при  жизни
хотела  продать  большую  и  захламленную  квартиру?  Куда   она   потом
собиралась податься? Неужто в дом  престарелых?  Если  мысль  о  продаже
пришла  в  голову  племяннице,   то,   естественно,   возникают   всякие
подозрения, которые следовало бы проверить.
   - У какого посредника вы взяли адрес? Я заглянула в записную книжку и
назвала фирму, ее адрес и телефон. Посредник должен  знать,  кто  с  ним
договаривался. Сегодня звонить уже поздно, но завтра...
   Януш ухватился за мое предложение устроить обыск. Он  объяснил  Гене,
что иначе мы все трое можем оказаться под подозрением.  Если  допустить,
что шкатулка была полна и в ней  находилось  порядка  тысячи  монет,  то
легко подсчитать, сколько это будет. Одна  штука  оценивается  в  четыре
миллиона, мы старательно пересчитали нули, получилось четыре  миллиа