зной лился с неба...
   Януш остановился на краю зарослей:
   - И что теперь? Превратиться в шестикрылого серафима в пустыне?  Черт
знает, куда они подевались! Не пойду дальше - жарко как на сковороде!
   Каролек беспомощно озирал солнечный пейзаж.
   -  Погляди-ка,  там,  кажется,  речка  течет,  -  сказал  он,   вдруг
оживившись. - Там, где деревья, они всегда  так  растут  над  водой.  Мы
могли бы выкупаться по случаю. Не исключено, что тут даже вода чистая!
   Такое необычное явление - чистая вода в  речке!  -  заинтересовало  и
Януша. Он вылез из кустов и побрел за  Каролеком.  Пронзительная  тишина
позволила им даже услышать, как отбивают косу где-то за деревьями.
   - Господи, какое место! - вздохнул  растроганный  Каролек.  -  Такого
просто на свете не бывает!
   - Мы же в  пуще,  -  напомнил  ему  Януш.  -  Насколько  мне  удалось
сориентироваться, это Кампиновская пуща...
   Они выбрались на доски,  которые  исполняли  обязанности  мостика,  и
увидели текучую ленту воды. Прохладная, чистая как хрусталь вода журчала
и маняще плескалась. Очарованные этим зрелищем, они не сразу заметили за
лентой реки еще один большой луг. По нему как раз двигались два человека
обоего пола. Один косил траву, вторая неподалеку ворошила ее вилами.
   - Чтоб мне перьями обрасти, это же они!  Это  они!  -  в  смертельном
изумлении воскликнул Януш.
   Просиявший  Каролек  подтвердил.  Необычная,   даже   экстравагантная
работа,  которой  занялась  вполне  приличная  городская  пара  среднего
возраста, значительно усилила желание завязать с  ними  непосредственный
контакт. Не подлежало  ни  малейшему  сомнению:  такая  тесная  связь  с
природой должна была иметь какое-то  объяснение.  Каролек  отказался  от
купания - потом, потом! - и, не  обращая  никакого  внимания  на  Януша,
браво зашагал по лугу...
 
*** 
 
   Влодек и Барбара миновали Кабацкие леса и отправились  в  окрестности
Пясечна, поскольку Влодек сразу по выезде из Варшавы вспомнил, что там у
него  живут  дальние  родственники.  Семья,   правда,   городская,   но,
унаследовав какие-то земли, что-то на этих землях выращивает. Они  могут
послужить отправной точкой.
   - Не помню название села, зато  помню  дорогу  туда,  -  объяснял  он
Барбаре. - Я там один раз был. А запомнил  как  ехать,  потому  что  вез
кузину с ребенком. Кузина всю дорогу трендила: посмотри, деточка,  какое
кривое дерево, посмотри скорей, какой большой камень и так далее.  Омела
там росла.
   - А что нам дает омела?
   - Ничего, но я и сам ландшафт запомнил. Омела -  это  одно  из  самых
красивых растений-паразитов. Мы можем ее нарвать. Даже лучше  будет  для
дерева, потому что омела его уничтожает.
   - Это потом, когда с делами управимся.
   - Сейчас сворачиваем. Кривое дерево, столбик,  а  слева  будут  такие
заросли, и потом направо должна быть дорога. На развилке дальше как  раз
растет та омела.
   Кривых деревьев было несколько, дорожные столбики стояли  каждые  сто
метров, зарослями левая сторона  просто  изобиловала,  а  многочисленные
грунтовые дороги давали неограниченные возможности выбора. Даже развилки
имелись. Невзирая ни на что, нужное село не находилось. То непреодолимой
преградой  раскидывалось  болото   неведомой   глубины   -   приходилось
сворачивать, то дорога вела прямо в засеянные поля - надо было  выезжать
задним ходом.
   Примерно через час сделалось ясно: Влодек окончательно и бесповоротно
заблудился. Дороги, развилки и омелы походили  друг  на  друга  как  две
капли воды, и  найти  владения  дальних  родственников  оказалось  вдруг
невыполнимой задачей. Струи пота потоками орошали  лицо  водителя,  жара
нарастала, кроме того, в исследуемой местности что-то чудовищно  воняло.
Пришлось закрыть окна - температура в машине угрожающе поднялась.
   - Через пять минут я копыта отброшу,  -  оповестила  его  разъяренная
Барбара. - Ты что, не можешь  спросить,  как  к  ним  проехать?  Люди  в
деревнях все друг друга знают!
   - Да я не помню их фамилии! Холера! Я не заметил этот камень...
   - Осторожно, теперь справа яма! Как это не  помнишь?  Ведь  это  твои
родственники!
   - Но они эту землю получили в наследство.
   - Ну и что?
   - А то, что наследство получил муж моей кузины, а это  земля  предков
его матери. Местные жители могут знать только фамилию этих предков. Черт
знает какую. Это же девичья фамилия его матери.
   - Фамилию кузена тоже могут знать. Спроси быстренько,  или  поедем  в
куда-нибудь в другое место. Ты что, не чувствуешь, как тут воняет?!
   - Чувствую и как раз удивляюсь.  Что  тут  такое,  в  этих  деревнях?
Кожевенный завод, что ли?
   - Все равно что, но это невозможно вынести! Давай назад, на шоссе!  В
таких вонючих деревнях я ни за какие коврижки ничего покупать не стану!
   - И не мечтай обратно повернуть. Второй  раз  я  по  этой  дороге  не
проеду. Удивляюсь, каким чудом  я  проехал  в  эту  сторону.  Мы  должны
прорываться дальше.
   - Караул! - сказала каким-то странным голосом Барбара, всматриваясь в
проселочную дорогу. Одна сторона проселка  была  на  метр  выше  другой,
посередине высился  поросший  травой  гребень,  и  во  все  это  вносили
разнообразие небольшие, зато глубокие рытвины. Далее виднелись засеянные
поля, а еще дальше - лес.
   Проезжая по притоптанному краю картофельного поля,  Влодек  поделился
знаниями:
   - Это называется поперечные выпуклости на дороге.
   Его голос вибрировал в такт тряске, и он  тут  же  нечаянно  прикусил
язык.
   - Это называется стиральной доской, - поправила  его  Барбара  сквозь
стиснутые зубы. - Лучше было бы через луг. Ты же  едешь  перпендикулярно
колдобинам.
   - Именно поэтому так трясет. Ничего страшного. Дальше -  только  луг.
Машина у меня того гляди развалится.
   - И мне так кажется. Езжай, что ли, помедленнее...
   Проехав через луг и заросли, Влодек с колоссальными усилиями выбрался
на дорогу, ограниченную с обеих сторон глубокими канавами. Барбара перед
этим вышла из машины, героически только один раз скрипнув зубами.
   - Я категорически требую: немедленно уматываем отсюда ко всем чертям,
- заявила она в бешенстве, садясь обратно в машину. - Воняет все  больше
и больше, тут, наверное, какая-то зараза. Уедем скорей из этих мест!
   - С удовольствием, только я не знаю как. Сама видишь - дороги ведут в
какие-то странные места...
   Миновал еще час умопомрачительных стараний, а они пребывали  едва  ли
не на том же самом месте, на той же самой дороге. Возле  какого-то  сада
смертельно измученный Влодек  остановил  машину.  Без  особого  волнения
подумалось: должно быть, он останется здесь уже навеки.  Над  ним  висит
некое проклятье, сверхъестественная  сила  держит  его  в  заколдованном
кругу вонючих деревень и никогда в жизни не позволит  отсюда  выбраться.
Он закрыл глаза в смиренном ожидании тяжких телесных повреждений от  рук
близкой к помешательству Барбары.
   Сперва ничего не происходило. Потом он услышал над  ухом  придушенный
свистящий шепот:
   - Кто-то идет. Какая-то баба. Спроси ее о чем угодно. Спроси ее - или
я тебя укушу!!!
   Угроза  прозвучала  убедительно.  Влодек,  не  открывая  глаз,  мигом
выскочил из машины и оперся на капот. Со стороны ближайших построек в их
сторону шла женщина. Влодек на секунду  приоткрыл  глаз,  увидел  силуэт
женщины против солнца и снова зажмурился.  В  голове  у  него  мелькнула
полная кровавого сарказма мысль, не спросить ли,  сколько  будет  дважды
семь. Женщина добралась до дороги.
   Он не успел реализовать свою самоубийственную идею, поскольку женщина
заговорила первой.
   - Влодек! - воскликнула она в изумлении. - А ты тут что делаешь?
   Влодек распахнул глаза и узнал тщетно разыскиваемую  кузину.  Тяжесть
тысячи жерновов свалилась у него  с  души,  пение  ангелов  зазвучало  в
сердце, испарился куда-то панический страх  перед  взбешенной  Барбарой.
Проклятье потеряло силу.
   - Ну вот! - воскликнул он с облегчением. -  Я  все-таки  попал  туда,
куда надо!
   - Куда попал? - поинтересовалась кузина.
   - Как это куда? В ту деревню,  где  у  вас  земля.  Это  ведь  здесь,
правильно?
   - Здесь у нас земля? В первый раз такое слышу.  Путаник  ты,  Влодек,
наши владения  еще  на  три  деревни  дальше.  Но  хорошо,  что  я  тебя
встретила, ты меня подбросишь, иначе пришлось бы топать  пешком.  Я  тут
договаривалась насчет компоста для шампиньонов. А пешими  прогулками  по
горло сыта.
   Уже ничего не говоря, Влодек впустил кузину в машину.  Кузина  велела
развернуться. Барбара глубоко вздохнула несколько раз.
   - Вы можете мне сказать, что тут так сильно пахнет? -  спросила  она,
усиленно подавляя свои эмоции и  стараясь,  чтобы  вопрос  не  прозвучал
слишком бестактно. - Может, это и есть тот самый компост?
   Кузина Влодека живо встрепенулась:
   - Да что вы такое говорите, какой компост? То есть в  некотором  роде
компост, только необычный. Это шкуры.
   -  Кожевенные  мастерские,  -   встрял   Влодек,   мечтая   побыстрее
реабилитировать себя. - Я правильно угадал?
   - Кожевенные мастерские? Ха-ха! Как  раз  наоборот!  Шкуры  гниют  на
свалках  вокруг  каждого  села.  Теперь  направо...  И  нечего  на  меня
таращиться - тут ямы! Направо, говорю!
   Маневренность   маленького   "фиата"   позволила   объехать   дерево,
протиснуться по тропинке возле  самой  ограды  и  вернуться  на  дорогу.
Сбитый  с  пути  истинного  Влодек  вынужден  был   полностью   отдаться
обязанностям водителя, а ошарашенная Барбара вернулась к теме разговора.
   - Как это - шкуры гниют? Почему? Какие шкуры?
   - И за часовенкой  снова  направо,  -  сказала  кузина.  -  Не  перед
часовенкой, а за! Боже мой, я что,  по-китайски  с  тобой  разговариваю?
Мужики выбрасывают шкуры на свалки, только не  на  собственные,  а  куда
попало вокруг деревни. Этого добра много, вот они и  гниют  со  страшной
силой, особенно в жару.
   - А когда зародилась такая необычная  традиция?  -  тактично  спросил
Влодек. - Откуда берутся эти шкуры? С врагов?
   - С телят. От нелегального забоя скота. Мясо продают, требуху  отдают
сожрать свиньям, а шкуры вышвыривают за амбар соседа - и концы в воду. И
сколько же этих шкур впустую пропадает, вы себе представить  не  можете!
Всю страну можно бы этими шкурами выстелить, весь народ одеть в  куртки.
Квадратные километры телячьей кожи! И ничего не поделать,  разве  только
люди перестанут телятину покупать! А теперь возьми-ка чуть левее  -  тут
песок глубокий, но на небольшом отрезке. С разгону проедешь.
   Вместо того чтобы прибавить газу,  Влодек  притормозил.  Он  повернул
побледневшее лицо к  кузине  и  молчал.  Барбара  с  присвистом  втянула
воздух.
   - Значит, вот как это получается, - сказала она глухо. - Я  не  могу,
это для меня чересчур. А кожаные пальто  ездят  покупать  в  Турцию.  Не
говоря уж о мебели. Не могу, мне плохо...
   К Влодеку вернулся дар речи.
   - Мы катимся на  дно!  -  возгласил  он  пророческим  тоном.  -  Если
подобные безобразия творятся с таким размахом, мы  просто  не  можем  не
скатиться на дно.
   - Безусловно, - согласилась кузина. -  Только  теперь  тебе  придется
сдать назад, чтобы набрать разгон. И сразу  за  песком  -  направо,  там
дорога получше...
 
*** 
 
   Едущий в третью сторону Стефан опомнился сразу за Радзимином.
   - Сдурел я, должно быть, - буркнул он сердито, притормаживая. -  Куда
меня черти несут? Ведь  никто  же  не  ездит  за  морковкой  на  русскую
границу! Надо поближе разведать. А ты тоже хорош, сидишь как пень!
   - По дороге ничего подходящего не наблюдалось, -  неуверенно  ответил
оторванный из раздумий Лесь.
   - А кто сказал, что искать надо у  дороги?  Наоборот  -  подальше  от
шоссе! Погоди,  я  развернусь,  и  мы  поедем  куда-нибудь  вбок.  А  ты
сосредоточься на растительности!
   Осознав вину -  последние  километров  двадцать  он  бросил  дело  на
самотек - Лесь стал внимательно  вглядываться  в  пейзаж  за  окном.  Он
выжидал, пока  они  подальше  отъедут  от  городских  построек.  Наконец
дождался.
   - Картошка, - доложил он. - Узкая полоса,  но  это  далеко.  Капуста.
Ничего не растет, то  есть  трава.  Трава,  наверное,  да?  Слушай,  это
пригорок?
   - Луг, - буркнул Стефан, оторвав на миг взгляд от дорожного  полотна,
состоявшего в основном из разнообразных ям. - Прекрасный луг, интересно,
почему на нем не косят...
   -  Какие-то  зерновые,  -  рапортовал  дальше  Лесь.  -  Не  пшеница.
Наверное, овес.
   - Ячмень.
   - Возможно. А как ты узнал?
   - По внешнему виду.
   - А-а-а... Снова картошка. Снова луг. Много  луга.  И  что-то  там...
Конюшина!
   - Черт, почему это все некошеное? Уже  самая  пора,  и  погода  -  ни
облачка. Такой прекрасный луг...
   -  Сейчас,  наверное,  пшеница.  Много  пшеницы.  Пшеница,   пшеница,
пшеница...
   - Оставь в покое эту пшеницу, говори, когда пойдут овощи!
   - Нет овощей. Луг. Картошка. О,  вот  капуста!  И  кажется,  деревня.
Теплицы!
   - К черту теплицы. Они на продажу растят.
   - А вообще-то отсюда видно - в теплицах одни цветы.  Не  может  быть,
чтобы морковка или петрушка так цветисто выглядели. Садики  вот  вижу...
Опять цветы...
   - Никуда не  годится,  -  решил  Стефан,  останавливаясь  на  окраине
деревни. - Так мы фиг чего найдем. Надо людей  поспрашивать,  в  деревне
все обо всех знают. Погоди, я немного назад сдам.
   Дом у них за спиной был наглухо закрыт, даже собака не лаяла. Другой,
похожий на первый как близнец, стоял с окнами нараспашку. Лесь и  Стефан
вышли из машины на заднем дворе  и  обнаружили  человека,  моющего  свой
автомобиль. Спросили  насчет  моркови.  Человек  долго  смотрел  на  них
изумленным взглядом, после чего нахмурил брови и задумался.
   - Не знаю даже... - сказал он наконец с явной неохотой и смущением. -
Ну, у кого здесь может быть?.. На продажу-то, наверное, уже ни у кого...
Разве что магистр... А собственно, на кой это вам, ведь в магазине можно
купить?
   - Само собой, но мы хотим с огорода, - упрямился  Стефан.  -  Что  за
магистр?
   -   А   одна   такая   баба.   Пани    магистр    после    института.
Сельскохозяйственного, значит. Коней разводит, но слышал я краем  уха  -
она что-то там сеяла. Точно не знаю.
   - А как до нее доехать?
   - Свернете около  во-он  того  большого  дерева  за  магазином...  Вы
знаете, где магазин?
   - Знаю. Заметил.
   - Ну, так это там. Свернете, маленько  прямо  проедете  и  налево  за
деревом дымовую трубу на крыше увидите. Это ее. Но подъехать  оттуда  не
получится, надо в объезд. Дальше направо, до второй дороги, и только вот
этой дорогой налево. А есть у нее морковь или  нет,  этого  я  точно  не
знаю.
   - Неважно. Спасибо...
   - Магистр, после сельскохозяйственного института, - начал  вполголоса
Лесь, возвращаясь к  машине.  -  Это  нечто!  Она,  уж  наверное,  ведет
хозяйство как надо, рационально, правда?
   - Во всяком случае должна знать, что к чему. Погоди, большое дерево -
это здесь. Чтоб ему пусто было, мужику этому! Он считает - это дорога?
   - Да нет, это подъезд  к  дороге,  он  говорил.  Дорога  должна  быть
дальше. Может,  мне  выйти,  без  дополнительного  груза  ты  как-нибудь
проедешь. Деревья уже показались, а там должна виднеться труба.
   - Ладно, катись. Если потеряешься, вернись к этому повороту.
   Беззаботно  махнув  рукой,  Лесь  выпрыгнул  на  землю  и  пошагал  к
деревьям. Оглянулся пару раз на осторожно  отъезжающего  Стефана.  Через
несколько шагов он оглянулся в третий раз,  из  предосторожности,  чтобы
запомнить на всякий случай место встречи.
   До деревьев было  рукой  подать,  за  ними  действительно  показалась
дымовая труба, словно растущая между зелеными кронами. Лесь пробирался к
ней по меже между грядами картошки и лугом  конюшины,  а  потом  зашагал
вдоль  какой-то  буйной,  очень   разнообразной   и   немного   странной
растительности. Затем он уткнулся в  прилично  утоптанную  и  достаточно
обширную площадку,  огороженную  жердями.  Площадка  примыкала  к  тылам
строений, видневшихся среди зарослей.
   Ограда из жердей тянулась далеко вправо и влево. Лесь вышел к  ней  в
самой ее середине. Секунду колебался, стоит ли обходить  ограду  вокруг,
но тут же решил, что не стоит. Не идти же поперек  картофельных  грядок,
продираться сквозь буйный, нетипичный луг  тоже  не  сахар.  Значительно
удобней просто перелезть  на  другую  сторону  ограды  и  идти  короткой
дорогой через  утоптанную  площадь.  Жерди,  укрепленные  горизонтально,
достигали высоты подбородка, но казались довольно  тонкими,  поэтому  он
решил протиснуться между ними. Отыскал место, где они лежали  пореже,  и
пролез под вторую сверху.
   Однако между жердями оказалось слишком узко, и спина согнутого в  три
погибели Леся подняла вверх тонкую и легкую  жердину,  та  выскочила  из
своего крепления и упала в картошку. Лесь  вздрогнул  от  неожиданности,
резко выпрямился и головой сбросил вторую жердину. Обе они упали наружу,
а Лесь к тому времени уже  находился  внутри  ограды.  Лесь  застеснялся
невольного вредительства и подошел к столбу  уточнить  способ  крепления
жердей. Как ни странно, жерди лежали ничем не закрепленные, опираясь  на
большие, загнутые вверх гвозди  или,  может,  крюки.  Лесь  презрительно
сморщился при виде такого примитива, сделал было движение  перелезть  за
этими жердями наружу и туг услышал за спиной необычный  тревожный  звук.
Топот копыт.  Гремящий,  нарастающий,  приближающийся  топот  копыт.  Он
обернулся, разинув рот от изумления, и окаменел.
   Прямо  на  него  мчался  конь.  Летел  галопом  через  всю  площадку,
потряхивая гривой, раздувая ноздри, дико посверкивая глазом. Мало того -
за этим конем мчался второй. В сторонке, под деревом был еще  и  третий,
но этот никуда не мчался, поэтому Лесь  не  обратил  на  него  внимания.
Вытаращив глаза и затаив дыхание, он с  ужасом  всматривался  в  первого
коня. В голове у него с треском вспыхивали разнообразные воспоминания  о
том, как живые существа бывали затоптаны насмерть обезумевшими  табунами
диких зверей. Помнится, этими зверями, как правило, оказывались  бизоны,
однако кто же поручится, что среди них не встречалось лошадей...
   Лесь остолбенел и словно врос в землю от страха. Он пытался зажмурить
глаза, но и это не удалось. С широко открытыми глазами он ждал летящую к
нему верную смерть и неожиданно стал свидетелем прекрасного,  свободного
и легкого прыжка через препятствие.  Сперва  один,  потом  другой  конь,
совершенно игнорируя его, с удовольствием перемахнули через  уменьшенную
на две жерди  ограду.  На  лугу,  покрытом  буйной  зеленью,  смертельно
опасные животные самым спокойным образом стали  пастись,  не  отбежав  и
пяти метров.
   К Лесю вернулись природные способности. Он глубоко вздохнул, так  как
воздух в легких уже стал иссякать,  и  пошевелился,  не  зная,  что  ему
теперь делать. Он не успел принять решения,  потому  что  именно  в  эту
секунду третий конь последовал  примеру  двух  первых.  Очередной  топот
копыт снова приковал Леся  к  месту.  Третий  конь  подлетел  галопом  к
ограде, перескочил и выбрал для себя картофельное поле. Ему пришлось  по
вкусу топтать клубни и с увлечением объедать зеленую картофельную ботву.
   При виде этого зрелища Лесь даже взмок. Где-то в подсознании  у  него
сидело убеждение, что лошади на  лугу  никого  не  возмущают,  они  даже
должны находиться на лугу, а вот  в  картошке  -  это  недопустимо.  Это
потрава! Он сам, лично, выпустил коней из загона на потраву. В картошке,
правда, всего один из них, но  этот  конь  натворит  дел  почище  целого
табуна...
   Потрясенный и несколько одуревший Лесь, желая любой ценой скрыть свой
достойный порицания поступок, перелез как можно  скорее  наружу,  поднял
жерди и сунул их на прежнее место. После чего, отказавшись от прямого  и
легкого пути, украдкой потрусил вдоль ограды - из-за построек должен был
вот-вот выехать Стефан. Трусца был