- Это ты, Казик? Я тебя не слышу, что-то случилось с моим телефоном, со вчерашнего дня барахлит, меня слышат, а я нет. Скажи номер, я перезвоню,
     - Послушай, да не кричи так! - проорал в ответ Казик. - Я чуть не оглох, прекрасно слышу. Попробую говорить громче.
     - Что? - надрывалась Элюня. - Не слышу!
     И поспешила отодвинуть трубку подальше от уха, ибо от могучего Казикова рева затряслись стены квартиры.
     - Я те-бя пре-крас-но слы-шу!!!
     - Что? Что ты сказал? Что-то трещит в трубке! Ты откуда звонишь? Назови номер!!!
     - Из Ко-пен-га-ге-на! Слышишь меня?
     Казик уже охрип, а Элюня упорно его не слышала. Еще раз прокричала просьбу дать свой номер, она сама перезвонит. Казик покорился.
     - Ноль! - отчаянно заорал он. - Ноль, слышишь? Четыре! Пять!
     Положив трубку на стол - Казика наверняка было слышно и на улице, не говоря уже о лестничной площадке, - Элюня с удобствами записала номер и для верности повторила, добавив:
     - А теперь отключись, я позвоню.
     Проверку, собственно, можно было уже считать законченной. Не будь Казик в самом деле в Дании, не стал бы сообщать номер своего копенгагенского телефона, а уже по коду можно было определить страну и город. Однако следовало соблюдать дипломатию. Не любила Элюня хитрить и решила - когда Казик вернется, она откровенно признается во всем.
     А Казик в душе радовался тому, как удачно выбрал время позвонить. Ведь мог же свалять дурака и позвонить в другое время и из другого места, и что тогда?
     - Вот теперь все в порядке, - заявила Элюня, перезвонив ему. - А ты меня слышишь?
     - Да я тебя все время слышал, напрасно ты так кричала. А что с твоим телефоном? Позвони в бюро ремонта.
     - Уже позвонила, что-то на линии, к вечеру обещали исправить. Ты когда возвращаешься?
     - Через неделю, в следующую пятницу. Не представляешь, как я без тебя соскучился, просто сил нет! Еще один круг сделаю по Швеции и Норвегии, отсюда завтра уезжаю. А как ты, что нового?
     - Да ничего особенного, иду на свадьбу Анджея. Платье уже готово, мы с Иолой только и занимаемся что своими туалетами.
     Закончив разговор с Казиком, Элюня тут же набрала номер Иолы.
     - Казик в Копенгагене! - с торжеством сообщила она. - Притворялась, что не слышу, попросила номер его датского телефона и сама перезвонила - как штык был! Все в порядке, и код датский. Там он, а не в Варшаве!
     - Ну-ну! - удивилась Иола. - Придется поверить в двойника, или у меня что-то с глазами.
     - И у меня тоже. Обманула парня, очень неприятно, когда вернется, скажу ему правду.
     - Спятила? Да кто же говорит правду мужикам?
     - Я. Не люблю врать. К тому же говорить правду удобнее и проще, не надо вспоминать, что врала перед этим.
     - Может, ты в чем-то права, - согласилась подруга. - Ладно, когда в следующий раз наткнусь на двойника, догоню его, ухвачу за лацканы и загляну в зубы, а ты поступай как знаешь.
     Воспользовавшись ее советом, Элюня вечером отправилась в казино. Барнича там не оказалось, она рано вернулась домой и наутро всерьез занялась подготовкой к вечернему торжеству.
     С грустью рассматривала Элюня в зеркале красавицу, готовую во всеоружии выйти в большой свет. Нарядное сапфировое платье подчеркивало голубизну глаз, волосы сияли золотом, в искусных разрезах по бокам юбки соблазнительно мигали ножки. И для кого вся эта красота? Кто станет ею любоваться? Пусть хотя бы Казик...
     Нет, Казика явно недостаточно. Элюня вдруг отчетливо осознала: весь мир состоит из одного индивидуума мужского пола человеческого рода. И больше никого нет. Больше никто не существует для нее. Только ему одному хотела бы она показаться во всей красе, только ему понравиться. А раз его нет, на кой черт наряжаться? И такая страсть, такая смертельная тоска охватила все ее существо, что Элюня даже испугалась. Вот уж не знала, что способна на столь сильные чувства...
     Еще немного - и Элюня сорвала бы с себя переливающийся шелк, разлохматила искусную прическу, напялила джинсы и смыла макияж. Пересилило чувство долга: ведь обещала Анджею быть на свадьбе, а ему так хотелось, чтобы пришли и его элегантные знакомые.
     Желание Анджея во всей полноте Элюня смогла понять, лишь оказавшись среди свадебных гостей. Кое-что стало ясно уже в костеле, хотя там под верхней одеждой драгоценности почти не имели шансов сверкнуть. Ну да вилла в Затишье предоставляла им эту возможность.
     Впрочем, назвать виллой это сооружение было бы несправедливо. Дворец, ну прямо дворец какого-нибудь магната или даже королевский, четырехэтажный, колоссальных размеров. Весь нижний этаж был отведен под свадьбу - просторный холл, зала, салон и столовая. И наверняка скрывающаяся где-то в закоулках кухня. В сумме это составляло не менее трехсот квадратных метров, можно даже мазурку отплясывать, подумала Элюня.
     Она прошлась среди гостей, с интересом разглядывая их, расчувствовалась при виде мужчин во фраках, ибо женщины в вечерних туалетах до полу не представляли уж такой редкости, и убедилась, что ни она, ни Иола не посрамили чести Анджеевых приглашенных, хотя на них и не красуются настоящие брильянты. Впрочем, на пальце Элюни сверкало бабушкино кольцо, а в прическе Иолы сиял большой рубин, фамильная драгоценность, так что обе вполне соответствовали. И остальные гости со стороны Анджея тоже оказались на высоте.
     Помимо высокого качества одеяний свадебных гостей Элюня отметила еще одну особенность: большинство из них принадлежало к старшему поколению. Эта свадьба игралась не для молодежи, прием был очень-очень ретро. Дамы и господа старшего возраста, как у нас принято говорить, под предлогом устройства свадьбы для своих детей устроили праздник для себя, в стиле шестидесятых. Оркестр моментально перестроился, а короткий и неофициальный конкурс танго выиграла свежеиспеченная свекровь, мамуля Анджея, поразившая присутствующих молодым задором и темпераментом. Элюня и сама бы хотела так выглядеть в ее возрасте, и только на этом свадебном вечере вдруг почувствовала непреходящее очарование всех этих танго, вальсов и чарльстонов. И даже впервые увидела, как выглядит обычная полька. Престарелая публика развлекалась вовсю.
     Несколько ошеломленная увиденным, Элюня вырвала Анджея из объятий молодой.
     - Скажи ради бога, что это такое? - спросила девушка с изумлением, незаметно сделав широкий жест рукой.
     - Да ничего особенного. Дедуля в сорок пятом награбил, папуля имел своих людей среди ведущей и направляющей. А это, - Анджей повторил жест Элюни, - еще с довоенных времен было развалиной. После восьмидесятого удалось ее отремонтировать, ну а теперь дела пошли полным ходом. Что же касается гостей, вот этот - замминистра финансов, тот, у зеркала, - президент банка, а вон, в уголке, один из членов правления фирмы Вестингауз. Впрочем, тут столько владельцев всевозможных фирм, что я уже запутался. И дипкорпус, вон посол Индии, жрет без остановки, ничему его дервиши не научили, а генеральный прокурор тискает очередную девицу, кстати, лучшую подругу своей жены, а вот эта дева - дочь компьютерного центра, ну, ты понимаешь...
     - А танцы...
     - Вот именно, я делал что мог, чтобы тут не одна известь безумствовала, как видишь, без особого успеха. Что же касается обслуживающего персонала, то их наняли в лучших варшавских ресторанах, командует ими метрдотель...
     - Ну вот, не успел жениться, уже отбивают! - перебила лекцию молодого мужа Боженка, в своих тюлях и кружевах более похожая на кучевое облачко, чем на человеческое существо. - Элюня, хоть дня три воздержись, не охмуряй Анджея, холера, коль Казика нет, не то держал бы тебя при орденах...
     Элюня была шокирована.
     - И вовсе нет! В моем распоряжении было десять лет, успела бы до тебя охмурить, если бы хотела. Да не нужен он мне!
     Анджей вздохнул:
     - Как приятно услышать комплимент на собственной свадьбе.
     Боженка не унималась:
     - Тебе не нужен, а ему может какая глупость в голову прийти. Правильно поступает Баська, ты заметила? Все силы убивает на то, чтобы держать своего мужика задом к тебе.
     - А я еще хотела в джинсах явиться, - призналась Элюня.
     - И надо было. Впрочем, поступай как знаешь, но моего Ендруся пока оставь в покое. Скажу тебе на ухо - ты красивее меня, не дай бог заметит это. Сейчас он малость ослеплен, пусть подольше пребывает в этом состоянии.
     Элюня, и без того оглушенная короткой информацией молодого, охотно оставила его молодой и отправилась танцевать. Она пользовалась бешеным успехом, ее то и дело приглашали, и наконец совсем выдохлась. Поскольку Иола куда-то запропастилась, Элюня незаметно проскользнула в столовую и взяла с подноса официанта бокал шампанского.
     Оглядела ломящийся от яств стол и подумала: черт возьми, совсем как в фильме из жизни высших сфер! И вдруг так вздрогнула, что чуть не вылила шампанское на платье.
     По другую сторону стола стоял Стефан Барнич и ел салат из креветок.
     Во фраке Стефан выглядел так, что у бедной Элюни перехватило дыхание. Естественно, она застыла, уставившись на свое недостижимое счастье, зажав в руке наклоненный бокал. Стефан Барнич поднял глаза, увидел ее и явно обрадовался. Оставив салат, он подошел к девушке.
     - Как я рад встретить пани! Как пани чудесно выглядит! Мне не хотелось приезжать на эту свадьбу, специально опоздал, а вот теперь жалею. Можно пригласить вас на танец?
     Это было пределом мечтаний Элюни, но, к сожалению, голос ей не повиновался, и она молча смотрела на обожаемого мужчину. Тот взглянул на ее бокал, выпрямил его и кивнул официанту.
     - Вы правы, надо выпить за молодых. А потом пойдем танцевать, пока еще играют эти романтические танцы, а не гимнастическую трясучку.
     Элюня взяла себя в руки и смогла даже допить шампанское. А потом ее деликатно взяли под руку и поволокли в залу, благодаря чему и ноги включились в работу. Автоматически задвигались в нужном ритме, и девушку охватило неземное блаженство.
     Стефан Барнич танцевал отлично. Элюня тоже. О нет, о таком счастье она не смела и мечтать! Широко открыла до сих пор полуприкрытые глаза, увидела в огромных зеркалах отражение их идеально подобранной пары, увидела склонившееся над ней красивое, мужественное лицо, вдохнула запах знакомого уже одеколона, почувствовала, как талию охватила уверенная, крепкая рука, и из самой потаенной глубины ее существа вырвался воплотивший Все Это едва слышный стон.
     Стефан Барнич безошибочно разгадал состояние Элюни. Прекрасно, значит, может удовлетворить свои желания без особых трудов и забот, наконец отделается от дурацких мыслей о красивой девушке, которые мешают ему заниматься делами с прежней четкостью и энергией. Правильно он выбрал тактику, девица сама кинется в объятия.
     Против объятий Элюня ничего не имела. Барнич, разумеется, не стал запираться с нею в одной из пустых комнат огромного дома или в ванной, он предпочитал действовать на свободе и в собственной спальне. На свадьбу он приехал на своей машине, ничто не мешало теперь незаметно покинуть общество. Ошеломленной Элюне чудом удалось разыскать свое манто и не заметить Иолу, которая с интересом рассматривала ее кавалера. Она позволила вывести себя из дома, и ей было все равно, куда ее везут. Рядом сидел супермен, крепко держал в руках баранку, а также решал вопросы ее жизни и смерти.
     Несмотря на солидный жизненный опыт - замужество, развод, профессиональные успехи и консервативное воспитание, Элюня оставалась молодой и неопытной особой, иначе знала бы, что никогда нельзя предоставлять мужчине решать вопросы ее жизни и смерти. Надо только делать вид, что предоставляешь...
     Ни на какие разумные действия Элюня была не способна. На рассвете она не испытывала разочарования, напротив, супермен проявил себя с самой лучшей стороны и оправдал ее самые смелые надежды. И даже больше. Ей довелось пережить несколько совершенно новых для нее эротических моментов, о которых она знала лишь понаслышке и которые ее не особенно восхитили, а некоторые так просто разочаровали, и все равно в упоении считала, что одной такой ночи может хватить на всю жизнь, в крайнем случае. Вот только не привыкла она оказываться в таком положении. Уже наступил, можно сказать, день, а она, в вечернем платье и бальных золотых сандалетах, находится бог знает где, далеко от дома, зимой, без привычной косметики, даже без денег, потому как не считала, что последние могут понадобиться на свадьбе Анджея. Хорошо хоть, что сегодня воскресенье, в воскресенье нет у нее никаких срочных дел, не назначены встречи с заказчиками, заказчики тоже люди, иногда и они отдыхают.
     Стефан Барнич сделал что следовало, чтобы использовать девушку на всю катушку и избавиться от этой головной боли. Она оказалась миленькой и приятной, но слишком уж простой и естественной. Не столько неопытная, сколько, пожалуй, не склонная к изощренным и нетипичным утехам. Нет, он решительно предпочитает иметь дело с дамами другого характера и темперамента, проявляющими размах и изобретательность и лишенными всяких сдерживающих начал. Стефан с удовлетворением отметил, что его пыл угас, теперь его к Элюне совсем не тянет, можно успокоиться. А сейчас главное - избавиться от нее. А вдруг она из тех настырных девиц, которые липнут к мужчинам и от которых просто невозможно отделаться?
     И он с радостью услышал, как за завтраком Элюня, обернувшись большим махровым полотенцем, робко произнесла:
     - Мне бы надо домой вернуться, да не знаю как. Придется, наверное, переодеться? Ты как думаешь?
     - Разумеется, я отвезу тебя, а переодеваться совсем не обязательно, ты имеешь право возвращаться с бала, когда тебе заблагорассудится. И даже если встретишь в лифте всех соседей по дому, тоже не беда. Уверяю тебя, никто особенно не удивится.
     - Тогда поехали! - обрадовалась Элюня. - Извини за глупые слова, нет у меня опыта в такого рода делах.
     В упоении девушка даже не подумала о том, что уж теперь он обязательно должен договориться с ней о следующей встрече, дать свой телефон, что-то рассказать о себе. Попросить у нее номер телефона. Да и вообще сказать что-то о совместно проведенной ночи и горячо заверить в желании и впредь поддерживать установившийся контакт, если это подходящее определение для любовных безумств минувшей ночи. Сказать о своих чувствах к ней и уточнить планы на будущее.
     Ничего подобного он не сделал. Правда, по дороге был вежлив и внимателен и распрощался нежно. В лифте с Элюней ехала лишь одна девочка с пятого этажа, которая не сводила завистливых глаз с Элюниных золоченых туфелек. Элюня добралась наконец до дома и стала приходить в себя.
     По-настоящему она пришла в себя лишь в понедельник, и тут перед ней встала проблема.
     Она изменила Казику. Как ни верти, факт остается фактом. Сначала его обманула, а потом изменила. По доброй воле, всем сердцем желая этого. И не предупредила Казика! Нет, такого свинства он не заслужил.
     Теперь же она должна оставить Казика, хотя бы из порядочности, причем тактично, по возможности безболезненно. Только вот как это сделать? По телефону не сделаешь, тем более человек сейчас на чужбине, а вдруг излишне расстроится? Нет уж, надо оставить до встречи, в непосредственном общении легче подготовить несчастного. Легче не легче, а больше ничего не остается, надо проявить холодность и отчужденность, он постепенно сам поймет, и несчастье уже не будет для него громом средь ясного неба.
     Элюня чувствовала себя виноватой, и это омрачало счастье.
     Ближе к вечеру, когда она поехала в фирму с готовым проектом, оно омрачилось совсем. Ее вдруг словно что кольнуло - а как они, собственно, теперь встретятся со Стефаном? Ведь при расставании не договорились, он после не звонил... Интересно, как же он мог позвонить, ведь не знает номера ее телефона? Мог бы и узнать, ведь существует справочная служба. Она тоже его телефона не знает.
     И вдруг сообразила - адреса не знает тоже. Не имеет понятия, где провела прошлую ночь. Кажется, на Жолибоже, но где именно? Где-то далеко, может, это был уже Марымонт. Когда ехали, она дороги не замечала. Ничего, номер телефона можно узнать и без адреса, а если в Варшаве хоть целых три Стефана Барнича, не все же они проживают на Жолибоже! Допустим, раздобудет она его телефон, что дальше? Позвонить? Да у нее рука отсохнет и палец отвалится, которым она станет выстукивать его номер. Навязываться мужчине?! Этого еще не хватало! А если он получил свое и больше она ему не нужна? А если воспринял ее как доступную тварь? Баба разведена, стосковалась по мужику, тьфу! Нет, ни за что на свете!
     От возмущения Элюня чуть не въехала прямо под "кирпич", спохватилась в последний момент, не сразу сообразила, что же теперь делать, три раза объехала по кругу рондо и решила добраться через Иерусалимские Аллеи.
     Как прошли переговоры с заказчиком, не помнила, и в фирме, и на обратном пути упорно думала только об одном. И когда внезапно увидела перед собой знакомое казино, вдруг решила немедленно зайти туда. Казино она посещала еще до знакомства со Стефаном, там они встретились. А вдруг он вообще считает казино их явкой?
     В женщине никогда не умирает надежда. Элюня не была исключением и сразу взбодрилась. Раздерганные нервы успокоились, как под воздействием целительного бальзама. Въезжая на эскалаторе на третий этаж, она уже не сомневалась, что сейчас увидит его и сразу рассеются дурацкие сомнения.
     Стефан сидел за автоматом. Заметив Элюню, встал, приветствовал капельку нежнее, чем раньше, и указал на прислоненный к автомату стул по соседству.
     - Я знал, что ты придешь, - сказал он тихо и радостно. - Даже занял для тебя место.
     Счастье переполнило девушку до краев, поставив надгробный камень на недавних терзаниях. Откуда ей знать, что Стефан лжет как сивый мерин? Из всего сказанного им правдой были лишь два слова: "занял" и "место". Он и в самом деле занял место за соседним автоматом, собираясь сыграть на нем, что же касается Элюни, то как раз надеялся - она не придет. Надо было окончательно порвать с ней, лучше всего - обидеть, не звонить и не встречаться, но очень уж хотелось поиграть. Играть он любил, умел выигрывать, так что глупо из-за какой-то бабенки лишать себя удовольствия, а к тому же в казино у него были и кое-какие дела. Дела - вот что для него главное, а не бабы, навязчивые и излишне любопытные, привыкшие совать нос куда не следует. Стефан, впрочем, умел обходиться с женщинами и держал их на нужной дистанции.
     Как поступить с Элюней, он еще не решил. Для обычных развлечений она не годилась, грубо порвать с ней опасно, неизвестно, что такая фря способна выкинуть. А ну как испортит его безукоризненную репутацию, которой он дорожит чрезвычайно! Как повести себя? Вот балбес, связался. Уже давно избегал так называемых порядочных женщин, боясь сцен и ненужных осложнений, ведь такие на все способны. Нет, нельзя действовать грубо, тем более кто знает, вдруг ему еще когда захочется попользоваться ею. Значит, действовать надо деликатно, постепенно внушая ей, что у них все кончено, остались лишь приятные воспоминания.
     Элюня же была в упоении. И выигрывала много, и обожаемый супермен сидел рядышком.
     Но недолго - Стефан Барнич вскоре решил перейти к рулетке. Интуиция ему подсказывала, что он и там сегодня выиграет. Элюня и не заметила, как он ушел. Только часа через два, огребя приличную сумму, обнаружила отсутствие Барнича и увидела его за рулеточным столом. Решила передохнуть и взглянуть заодно, как ему играется.
     Не будь Элюня в душе азартным игроком, наверняка испугалась бы, увидев, как играет ее любимый. Куда подевались небрежная грация и добродушие? За рулеткой сидел хищник, безжалостный и кровожадный, молниеносно принимающий решения. Ничего, кроме рулетки, для него не существовало. Напряженный, как готовый к прыжку зверь, он под воздействием какого-то адского вдохновения в последний момент менял решение и выигрывал, выигрывал, выигрывал!
     Очарованная Элюня не могла от него оторвать глаз. Вот такими, наверное, были среднев