- отозвался  второй  голос.  -
Оле сказал, надо ставить на двойку.
   - Первая идет, кретин!
   - Ну так ставим!
   - Если сотню,  то  уж  лучше  ставить  на  порядок.  У  меня  выходит
четверка, ставим два-четыре?
   - А если проиграем? Тогда  нам  крышка.  Останемся  без  копья,  ведь
хреновый мафиози скорей повесится, чем раскошелится, пока мы  не  отыщем
ему эту идиотку. В картинах же ничего не оказалось.
   - Ума не приложу, где успела припрятать - кроме  чемоданов,  при  ней
ничего больше не было...
   Это же надо, какая я, оказывается, гениальная! Имею  в  виду  идею  с
негритянкой. Стою с ними рядом, чуть ли не отираются о меня и не узнают!
Незаметно бросила на них взгляд и  опознала  одного,  того  самого,  что
пытался вырвать, у нас с Кайтеком чемоданы в аэропорту. Возможно, второй
и тогда был вместе с ним, но я не  успела  его  разглядеть.  Ищут  меня,
негодяи. Очень хорошо, пусть ищут, пока же  я  их  нашла,  и  надо  этим
обстоятельством как-то воспользоваться...
   Итак, Кристину Рангер я присмотрела, пятерка пойдет первой, восьмерка
третьей, а вот кого  выбрать  вторым?  Всегда  предпочитала  ставить  на
троих, так интереснее.  Кого  же  третьего?  Никак  не  могла  решиться,
нравились мне три лошадки, кого из них выбрать? А может,  составить  три
тройки? В конце концов, пятнадцать крон не Бог весть какое состояние.  Я
заполнила квиток, который закладывался в компьютер, и, наученная горьким
опытом, сразу отнесла. Ведь уже не раз случалось  -  я  просто  забывала
сдать заполненный квиточек, всецело поглощенная тем, что  происходит  на
беговой дорожке. И  чуть  с  ума  не  сходила,  когда  потом  выигрывали
выбранные мною кони, а я, оказывается, так и не сдала свой талончик.
   Покончив с делами, я могла полностью переключиться на  подслушивание.
Оба мазурика общались свободно, не снижая голоса, ведь в Дании  польский
язык не очень распространен. Вряд ли  у  меня  были  шансы  получить  их
анкетные данные, но клички  я  узнала:  Хмырь  и  Кусок.  Кусок  неплохо
понимал датский и говорил на нем почти без акцента, из чего я заключила,
что он уже давно живет в этой стране. Сначала из их разговора я извлекла
кое-какую для себя практическую пользу, например совет неизвестного  мне
Оле поставить  на  двойку.  О  существовании  таких  знатоков  я  знала,
пригляделась повнимательней к двойке и решила, что  и  без  советов  Оле
сама бы поставила на нее,  ибо  к  этому  располагали  как  внешний  вид
двойки, так и ее позиция в программе. Вот я и прибавила к ней еще  трех,
выбранных уже самостоятельно  кандидатов  и  заполнила  купон  на  шесть
порядков, руководствуясь вдохновением. И сразу же сдала в кассу, так как
по опыту знала, что на рысистых испытаниях ничего исправлять нельзя.
   Правду сказал Оле, двойка и в самом деле не подвела, причем еще  и  с
фуксом, так что я огребла в  кассе  сто  восемьдесят  крон  и  пришла  в
расчудесное настроение. Поскольку  на  тройку  я  уже  поставила,  могла
посвятить теперь  внимание  и  расследованию.  Ведь  интересно  же  было
узнать, что они собираются предпринять против той кретинки с чемоданами.
Зная же планы, можно было подумать и о противодействии им. Очень боялась
привлечь их внимание, ну да ладно, пока послушаю в таком виде, а  потом,
если понадобится, изменю свой внешний вид в кабинке дамского туалета,  в
конце концов снять парик, стереть макияж и  вытащить  распорку  из  носу
можно за пять минут.
   Подследственные в основном говорили о лошадях, но  время  от  времени
отпускали и интересующие меня реплики. Вот Хмырь мрачно произносит:
   - Я там, конечно, не знаю, но сдается мне, она этого вовсе с собой не
привезла.
   - Холера, на тройку надо было поставить! - отозвался Кусок. - Куда же
она тогда это  задевала?  Свистнула  -  это  точно,  Болек  собственными
глазами видел, и прямиком в  аэропорт!  Что,  случайность?  Самолет  уже
ногами  перебирал,  баба  с  чемоданами  еле   успела   через   контроль
проскочить, таможенники ее не беспокоили, тоже слышали, что из-за нее не
улетают, радио разрывалось, все слышали. Болек клянется - глаз с нее  не
спускал, ошибка исключена.
   Хмырь  не  был  столь  прямолинеен  и  продемонстрировал   недюжинные
аналитические способности. Он не только согласился с мнением  о  тройке,
но предложил еще пристегнуть, к ней мою пятерку, Кристину Рангер. Ничего
не скажешь, соображает! А  главное,  подверг  сомнению  наблюдательность
ихнего Болека.
   - То-то и оно! - Уставился на одну бабу, как баран,  глаз  с  нее  не
спускал и ничего кроме не видел! А мне сдается, у нее был  сообщник.  По
дороге она с ним махнулась, ему товар отдала, сама  для  отвода  глаз  -
чемоданы в руки, мы и купились. А он тоже прилетел,  да  только  мы  его
прошляпили.
   - Стой, раз ее ждали, его бы тоже через радио разыскивали.
   - - Мозгов у него нет? Явился вовремя, багаж культурно сдал, как все,
а  сам  сшивался  где-то  поблизости  с  ручной  кладью,  о  нем  и   не
беспокоились. Да и нас старик сбил с панталыку, баба и баба,  мы  только
на нее и смотрели. А из самолета, может, кто другой вышел с  торбой.  Не
видел часом кого с зеленой торбой?
   - Нет.
   - То-то и оно.
   Мысль хорошая, я бы так и поступила. Вот выходит из самолета  толстый
пожилой индеец с зеленой торбой в руках. Или под ее тяжестью  склоняется
школьница с косичками. Или ее небрежно закинул на плечо  прыщавый  рыжий
юнец ростом под два метра. Нет, не было у меня возможности нагрузить  их
своим товаром, разве что телепатически...
   - Да ладно, чего теперь рассусоливать,  не  наше  дело,  -  продолжал
Хмырь. - Могла и сдрейфить в последний момент, вовсе не отправить, такая
прорва порошка  -  это  тебе  не  раз  плюнуть,  решили  переправить  не
самолетом, а другим путем. Ну, к примеру, на пароме с верным  человеком,
там народу что сельдей в бочке.  И  семерку  пришпандорим,  выйдет  три,
пять, семь.
   - На семерку ставят, - попробовал было возразить Кусок.
   - На все ставят. Ну как?
   - Валяй. А с бабой что?
   - Пусть поджидают в Варшаве. Не навсегда сюда приехала, вернется, там
ее и прищучат, мигом выложит, куда торбу задевала.
   Меня очень приободрило услышанное, ибо из него следовало,  что  в  их
планы не входит немедленная ликвидация вредной бабы, Значит,  оставались
какие-то шансы на осуществление  какого-нибудь  из  моих  планов.  Лучше
всего-третьего, то есть вернуть им товар, а самой дипломатично известить
нашу  полицию  и  тем  самым   прикончить   шайку.   Переключившись   на
наркотический бизнес, я позабыла,  на  что  поставила.  Кристина  Рангер
легко выиграла, второй пришла  четверка,  кто  пришел  третьим  -  я  не
поняла, прозевала, то ли семерка, то ли восьмерка.  Пришлось  подождать,
пока не загорятся цифры на табло. Восьмерка! В памяти почему-то застряла
семерка, ставила я на семерку. или нет, черт бы ее  побрал!  Да  нет,  я
совсем спятила, ведь третье место заняла восьмерка. А с  четверкой  что,
вроде я четверки не предусмотрела...
   Посмотрела на билеты в руках и обалдела: 5 - 4-8. Выходит, я выиграла
заезд из трех лошадей, так называемую тройку с фуксом, в  одну  сторону.
Быть не может!
   Наркотики, преступные шайки и прочие опасности  вылетели  у  меня  из
головы.  В  упоении  неожиданной  удачи  уставилась   я   на   чудесные,
восхитительные 5-4-8 и ждала объявления -  сколько  же  денег  выиграла.
Надеялась на крупный  выигрыш,  ибо  ни  один  из  этих  трех  коней  не
принадлежал к фаворитам, и на них ставили немногие.
   Захрипел репродуктор, и  одновременно  на  табло  вспыхнули  цифры  -
27.220 крон. Езус-Мария, почти четыре  тысячи  долларов!  Жаль,  что  до
этого я не являлась на бега под видом  негритянки,  теперь  всегда  буду
делать ставки, только преобразившись в негритянку, интересно, как это  я
буду в таком виде появляться на ипподроме в Варшаве, где меня все  знают
как облупленную... Эти и тому подобные мудрые мысли хаотично клубились в
голове, радость распирала душу, я потеряла способность трезво  оценивать
свои силы и уже считала, что справлюсь с этими наркоманами одной  левой.
Где им справиться со мной, разве они способны выдавать такие  гениальные
идеи, да я их просто по стенке размажу, придумаю  что-нибудь  еще  более
гениальное!
   И в результате потеряла всякую осторожность, постаравшись в кассе  за
выплатой  выигрыша  подойти  сразу   перед   ними.   Выслушав   вежливое
поздравление кассира,  я  с  удовольствием  перехватила  полный  зависти
взгляд своих земляков и  с  благожелательной  улыбкой  на  своей  черной
физиономии выслушала замечания об африканской обезьяне, которой  повезло
как...  Не  буду  повторять,  как  мне  повезло,   лексика   сотрудников
наркобизнеса не для печати, но в данном случае все их  слова  доставляли
мне  истинное  наслаждение.  А  потом  я  сказала  им  по-английски,   с
прекрасным английским произношением (а надо  сказать,  что  произношение
всегда удавалось мне при овладении иностранными языками):
   -  Мальчики,  -  сказала   я   по-английски   со   своим   прекрасным
произношением. - Передайте шефу.  Дама  прихватила  сумку  случайно,  по
ошибке, не имеет понятия о ее содержимом и  постарается  ее  вернуть  по
принадлежности. Не пугайте даму, дайте ей возвратиться к себе, сумку она
оставила в Варшаве. Пусть вернется и возвратит ее.
   Если я собиралась их  ошарашить,  то  это  мне  удалось.  Оба  просто
остолбенели и слушали меня раскрыв рты. Я решила их добить.
   - Фамилия дамы  Хмелевская,  -  продолжала  я,  стараясь  собственную
фамилию исказить на английский мадер почти до неузнаваемости и произнося
ее с жутким трудом. - Нельзя допустить, чтобы она видела кого-нибудь  из
наших в Warsaw, пусть ее встретит кто-нибудь из здешних, может, один  из
вас. Дама явится в ту же камеру  хранения,  откуда  она  забрала  товар.
Свяжитесь с шефом немедленно!
   Мазурики пошевелились, к Хмырю даже вернулась способность говорить.
   - А ты кто? Откуда знаешь?
   - Тебя это не касается. Передаю то, что положено тебе знать.  Неужели
вы с шефом думали, что вас оставили без присмотра? Главное не  забудь  -
ровно через три дня она появится с сумкой на вокзале, Все!
   - Нет, не все! - опомнился и Кусок. - Пароль!
   - Вот с вашими паролями вы и напортачили, теперь расхлебывай. Скажите
спасибо, что мы не зевали. Большой привет!
   И я гордо удалилась. Они меня не  преследовали.  Видимо,  "присмотр",
выдуманный мной, не был для них такой уж неожиданностью. Когда речь идет
о   больших   деньгах,   такого   рода   мафиозные   структуры    обычно
подстраховываются, и о дополнительном контроле могут не знать не  только
исполнители, но даже и шеф операции.
   Береженого Бог бережет, и я покидала  ипподром  Шарлоттенлунд  уже  в
обычном  европейском  обличье,  хотя  в  кабинку  дамского  туалета  под
трибунами вошла в виде  негритянки.  Горячая  и  холодная  вода,  чистое
полотенце, все удобства. Быстро смыла я темную краску и чуть  не  забыла
об ушах, оставив их черными. В  последний  момент  заметила!  Подаренный
Павлом  плащ  я  вывернула  наизнанку,  клетчатой  подкладкой  вверх,  а
поскольку уже стемнело, прошла в толпе мимо всматривающего  в  выходящих
Куска беспрепятственно. Хмырь, наверное,  дежурил  у  второго  выхода  с
ипподрома. Белый "вольво" Павла я заметила издалека, подошла не торопясь
и села рядом с водителем.
   По дороге я рассказала Павлу о событиях  на  бегах  -  о  неожиданном
выигрыше, о случайных соседях на трибуне и о  моем  сообщении  их  шефу.
Последнее особенно потрясло Павла.
   - С тобой не соскучишься! - только и сказал он.  -  Какого  черта  ты
вообще наплела им такое?
   - Чтобы ненароком не пристукнули меня. Чтобы оставили в покое,  чтобы
считали глупой бабой и дали возможность вернуть похищенное. Чем черт  не
шутит, вдруг негритянка правду сказала? Пристукнуть же меня  они  всегда
успеют.
   -  Ты  и  в  самом  деле  собираешься  явиться  в   камеру   хранения
Центрального вокзала?
   - В самом деле. Демонстративно, вернее, показательно, обменяю сумки и
еще громко извинюсь. Что поделаешь, я такая рассеянная...
   - Да почему ты так уверена, что сумка Мико-лая тебя ждет?  Может,  ее
уже давно нет.
   - Тогда и  начну  расстраиваться,  зачем  же  раньше  времени?  Но  я
почему-то уверена, что она там так и стоит, под стойкой. Ты  же  знаешь,
что я оптимистка.
   -  Знаю,  и  очень  это  люблю.  Ну  ладно,   допустим,   твой   план
осуществится. А что ты скажешь в полиции?
   - Пока я еще толком всего не продумала, да и, как  я  тебе  говорила,
для этого понадобится моя свекровь.
   Мы доехали до гостиницы, и  я  опять  сделала  попытку  связаться  со
свекровью по телефону. Она оказалась дома и огорошила меня какой-то пани
Мациашек. Что-то не то. Я попросила Павла позвонить ей.
   Павел позвонил.
   - У нее там кто-то есть, - сказал он, положив трубку.  -  Боюсь,  как
раз из полиции. Попробуем  позвонить  позже.  И  вот  что  я  хочу  тебе
сказать. Слушай внимательно и постарайся запомнить,  но  это  информация
только для тебя, будешь общаться с фараонами - им ни гу-гу.  В  афере  с
фальшивомонетчиками сильно замешан  один  тип  по  фамилии  Доминик,  во
всяком случае, я считаю, что должен быть замешан. Очень большая шишка  и
на  редкость  мерзкая  личность.  Если  придется  с  ним  столкнуться  -
остерегайся его,  от  этого  подонка  всего  можно  ожидать.  Запомнила?
Доминик.
   Свекрови  мы  через  час  позвонили,  но   ее   не   было   дома.   Я
забеспокоилась. Если и правда, что до нее добрались  фараоны...  Неужели
из-за проклятой сумки? Ведь ее  могут  и  посадить  вместо  меня,  очень
просто!
   - Немедленно возвращаюсь! - сказала я Павлу. -  Надо  узнать,  что  с
Иоанной. Ты и в самом деле предполагаешь, что  у  нее  в  квартире  были
полицейские? Езус-Мария, ведь это я подкинула  ей  наркотики,  никто  не
поверит, что она ни при чем. А она меня ни за что не  выдаст.  Вроде  ты
собирался по делам в Бельгию. Во сколько мы отправляемся?
   Странное выражение появилось на лице Павла,  когда  он  посмотрел  на
меня. Не иначе, подумала я, теперь  окончательно  убедился  -  правильно
сделал, когда бросил меня и женился на  этой  своей  последней,  третьей
жене. А все из-за Миколая, чтоб ему пусто было. Ну ладно, вот ужо  я  до
него доберусь...
   - Я ведь собирался еще раз забежать к этому моему  заказчику-мафиози,
- задумчиво ответил Павел. - Даже предлог выдумал. Ну да ладно, придется
отказаться от встречи с ним. Ты права, с Иоанной тебе  надо  обязательно
увидеться, и чем скорее, тем лучше.  Хорошо,  едем  немедля.  По  дороге
договоримся о том, каким образом будем поддерживать связь...
   Говорят, не в деньгах счастье, и все-таки  деньги  здорово  облегчают
жизнь. Четыре тысячи долларов чуть ли не с неба свалились на меня. Легко
достались -  легко  и  растрачу,  решила  я  и  постаралась  больше  над
финансовой проблемой не ломать голову.
   Только  во  Франкфурте,  расставшись  с  Павлом  и  расположившись  с
удобствами в спальном вагоне, я задумалась  над  тем,  что  меня  теперь
ждет, и впервые усомнилась в правильности  своих  поступков.  Стоило  ли
лезть  на  рожон?  Ведь  очень  вероятно,  что  в  данный  момент   меня
разыскивает и полиция, и мафиози с их наркобизнесбм, причем последним  я
сама назвала  свою  фамилию.  Может,  уже  поджидают  на  вокзалах?  Ох,
напрасно я решила ехать поездом, в нем чувствуешь себя как в тюрьме.  Не
могу же я между остановками на всем ходу выскочить из вагона и скрыться.
Нет, надо как можно скорее покинуть этот дурацкий поезд,  может,  шпионы
моих преследователей уже прочесывают вагон за вагоном?!
   Честно выигранные на бегах в Шарлоттенлунде датские  кроны  я  еще  в
Копенгагене обменяла на доллары и эту наличность везла в сумочке. Не Бог
весть какая сумма, но за четыре тысячи долларов можно если не купить, то
взять напрокат автомобиль, пусть  не  новый.  Да  что  автомобиль,  даже
велосипед лучше этого проклятого поезда! А еще лучше -  байдарка.  Жаль,
отсюда ни одна река не течет до Варшавы.
   Я вышла вскоре  по  пересечении  границы,  в  Жепине.  С  облегчением
убедившись, что на  станции  никто  меня  не  поджидает  и  не  пытается
задержать,  я  двинулась  на   поиски   бензозаправочной   станции,   по
возможности  большой  и  оживленной.   Такая   действительно   оказалась
поблизости, я добралась  до  нее  на  такси,  естественно,  не  посвящая
таксиста в свои дальнейшие планы.
   Поскольку мне очень  не  понравилось  то,  что  пограничный  контроль
слишком придирчиво разглядывал и меня, и мои документы, я  сразу  же  по
выходе из  поезда  изменила  свой  внешний  вид,  воспользовавшись,  как
всегда, для этой цели  туалетом  на  вокзале.  Боже,  эти  отечественные
туалеты... Для изменения внешности я прибегла к простейшей метаморфозе -
постарела. На голову напялила парик с сединой, а морщины под глазами и у
рта изобразила одним росчерком. Ну, может, двумя-тремя. И сделала  мешки
под глазами. А поскольку известно - наиболее  запоминающимся  фрагментом
человека является его одежда,  я  сняла  с  шеи  ярко-оранжевый  шарфик,
дорожный костюм прикрыла легким плащом, а шпильки  на  высоких  каблуках
сменила на удобные туфли на среднем каблуке. И вместо  прежней  сумки  -
темно-синей в белую полоску - взяла в руки белую в красную полоску, тоже
большую, куда поместился весь мой багаж. На плечо  же  повесила  подарок
Павла - маленькую  изящную  сумочку,  которая  всю  дорогу  пребывала  в
укрытии. Теперь я и сама бы себя не узнала!
   Хозяином бензоколонки оказался интересный молодой  мужчина,  по  всем
признакам - бабник. Эх, жаль, знать бы заранее, тогда бы я не делала  из
себя пожилую женщину, а  напротив,  помолодела  бы  лет  на  десять.  Но
похоже, и в таком виде я показалась ему достойной  внимания,  ибо  глаза
его загорелись характерным блеском. А может, он  предпочитает  немолодых
женщин? Я сказала, что намерена  приобрести  машину,  все  равно  какую,
пусть и не новую, кроме малолитражки. Или взять напрокат, в  залог  могу
оставить доллары. Я уже  давно  приметила,  что  бабники,  как  правило,
отличаются сообразительностью, вот и этот моментально  усек  смысл  моих
пожеланий.
   - Пошли! - только и сказал он.
   Мы, правда, не пошли,  а  поехали,  хотя  ехать  пришлось  не  больше
четырех минут. Рассеянный хозяин какой-то  роскошной  виллы  на  окраине
города подтвердил: да, он охотно избавится от этой  старой  развалины  в
лице "полонеза", куда ему столько тачек. Правда, развалина еще  в  очень
неплохом  состоянии,  да  вы  сами  посмотрите.  На  сколько  я   успела
сориентироваться,  хозяин  роскошной  недвижимости  сбил  состояние   на
производстве кровельной  черепицы.  Во  дворе  блестел  лаком  новенький
"мерседес", а в гараже, рядом  с  поношенным  "полонезом"  дремал  новый
"ниссан". Мы договорились, что пока я беру его "полонез" напрокат,  вот,
оставляю эти доллары, несколько сотен, а через неделю решу - покупаю  ли
машину или возвращаю. Мне вручили ключи  и  техпаспорт  на  машину.  Вот
только бензина в ней оказалось мало, перед тем  как  двинуться  в  синюю
даль, следовало запастись горючим. Посреднику я дала  сто  долларов,  он
был счастлив.
   На бензоколонке под заправкой стоял "фиат 125". Его хозяйка,  женщина
с огромной шапкой спутанных черных волос, стряхнула последние  капли  со
шланга, и тут к ней направился какой-то мужчина,  при  виде  которого  у
меня тревожно забилось сердце. Было в нем что-то такое, настораживающее.
Я замерла за  рулем  "полонеза",  боясь  выйти,  хотя  ноги  уже  успела
выставить наружу. Мужчина приближался.  Пышноволосая  владелица  "фиата"
подняла бензозаправочный пистолет, чтобы заткнуть  его  за  колонку,  но
рука у нее дрогнула, она  нажала  на  клапан,  и  мощная  струя  бензина
ударила мужчине прямо в лицо!
   За следующие десять минут я  могла  спокойно,  не  привлекая  ничьего
внима