ышли замуж. Одна - за Ярослава Буковского,  а  вторая  -  за
Вальтера Пешта.
   - Что? - вскинулся Бежан, и Гурский самодовольно улыбнулся.
   - Вот именно! Обе  они  развелись,  но  сохранили  фамилию  по  мужу.
Ярослав Буковский работает адвокатом в  Эльблонге  и  пользуется  крайне
дурной репутацией, а Вальтер Пешт уехал  из  страны  и  живет  где-то  в
Германии, адреса у меня нет. Барбара Буковская проживает  в  собственной
вилле на улице Жолны, а вообще-то она всегда любила цветы, и именно  она
в детстве помогала матери на участке. Барбара - младшая, Кая  старше  на
два года, и об этой Кае Пешт ходят самые разные сплетни. Гулящая, пьянь,
наркоманка и вообще курва, но очень умная и с кем попало не якшается.
   - И с кем же это ты беседовал?
   - С кем я только не беседовал! Соблазнил двух девушек в  учреждениях,
возможно, даже двух с половиной... Опросил соседей на Спартанской и трех
баб в садовом кооперативе.  Еще  одного  мужика  разговорил...  Слюнявый
старый пень, всю дорогу на эту Басю облизывался...
   - Подожди-ка, - решительно прервал его Бежан.  -  Давай  по  порядку,
сначала про одну сестру, потом про другую. Начинай по старшинству.
   - Кая Пешт. С юных лет якшалась с подозрительным  элементом;  я  буду
говорить так, как слышал, ладно? Начала в  пятнадцать.  Домой  приходила
пьяная, школу бросила, мать на нее махнула рукой, потому как сил  больше
не было, разные мужики приезжали за девкой, подвозили на машинах, как  в
американском кино... Это давние  сведения,  двенадцать-четырнадцать  лет
назад, тогда еще в стране совсем другие  машины  ходили...  Втянулась  в
наркотики, "скорую" ей даже вызывали, милиция ею интересовалась.
   Вышла замуж, но муж тоже был какой-то такой, хотя и казался солидным.
Вместе в Варшаве они прожили недолго, потом куда-то уехали. Не прошло  и
двух лет, как она развелась, мать плакалась одной из  соседок:  мол,  не
дай бог, домой вернется. Но не вернулась. Поговаривали, что  нашла  себе
какого-то спонсора.
   - Спонсора... - задумчиво пробормотал Бежан. - Ну  да...  И  что  она
делает теперь?
   - Вроде бы живет с голландским дипломатом. Я лично это  не  проверял,
мне Олек сказал.
   - Это тот твой приятель из комиссариата?
   - Ага. Но у нее есть собственная квартира.  Вернее,  не  собственная,
снимает, а хозяин квартиры не кто иной, как некий Доминик.
   Фотограф.
   - Был.
   - Был. Его сын и наследник получит в наследство то еще развлечение. О
Кае Пешт пока все. Теперь Барбара Буковская. После развода  с  Ярославом
купила себе землю на Жолны, через два года там  уже  стоял  дом,  а  она
упрямо занималась своими цветочками.  Специализируется  на  кактусах.  А
вообще-то она всегда была более порядочной, чем сестра, окончила  школу,
да и для сплетен особых поводов не давала. Даже старалась  вытащить  Каю
из  сточной  канавы,  хотя  что  за  сточная   канава   в   американских
автомобилях... А деньги у нее вроде бы от цветочного бизнеса.
   - И вместе с ней живет Мариуш Ченгала?
   - Живет. Они могли бы пожениться, но не торопятся, уж не знаю почему.
Участок после смерти матери она забросила: ничего странного, ведь у  нее
теперь есть собственный сад. Так что она  спокойно  может  сказать,  что
знать ничего  не  знает  и  какое  ей  дело  до  участка  какого-то  там
Годлевского...
   - Но если у кого и были ключи, то только у нее?
   - Думаю, что только у нее.
   - А Ченгала там спрятал свой мотоцикл?
   - Очная ставка, - радостно предложил Роберт. - Пусть  Дарко  на  него
посмотрит.
   Бежан с упреком качнул головой, и Роберт угас.
   -  Да,  конечно.  Прокуратура  тут  же  скажет,  что  это  вообще  не
доказательство...
   Угрюмое  молчание   прервал   телефонный   звонок.   Звонил   сержант
Вильчинский из Вечфни Костельной.
   - Кажется, у меня кое-что есть, - неуверенно сообщил он.  -  Парнишка
из Заленжи не выдержал  и  заговорил.  Боится  чертовски,  но  приятелям
кое-что выбалтывает. А при мне молчит. И что делать?
   - Ничего, - приказал Бежан. - Сами с ним поговорим.

***

   Я снова оказалась на грани полного срыва,  а  всему  виной  проклятый
обед.
   До сих пор я предоставляла своим кошмарным гостям двухразовое питание
- завтраки и ужины, каким-то чудом моих запасов и подпольных закупок  на
это с горем пополам хватало.
   Но обед - это уж слишком! Тысяча чертей, как я могу приготовить обед,
одновременно болтаясь по городу?
   Да еще тетка Ольга капризно заявила, что не желает  изо  дня  в  день
питаться одним и тем же.
   Если бы не ее глупая фанаберия, я  бы  сварганила  ночью  пару  блюд,
которые нужно только разогреть, все скопом, и пусть  себе  дожидаются  в
холодильнике. Были у меня  такие  фирменные  блюда,  испытанные  годами:
протертый картофельный суп, луковый суп - самый простой суп  в  мире,  с
гренками и сыром, причем заранее готовятся и  тертый  сыр,  и  гренки...
Тушеные куры - натуши громадный казан, а потом доставай, полей сметаной,
посыпь укропом - и жрите на здоровье. На гарнир - рис. А еще  можно  так
же состряпать говядину...
   Так вот, фиг вам. Тетушка  Ольга  с  напором  гидравлического  пресса
требовала запеченной курятины, свиных отбивных, жареной печенки, зраз  с
кашей, борща с ушками и черт знает чего еще.
   И прорвы салатов. Я быстренько подсчитала, что одно только  кромсание
сельдерея, редиски, огурчиков, сладкого  перца,  помидоров  -  все  это,
разумеется, тщательно перемытое и очищенное от  кожицы,  -  шампиньонов,
крутых яиц, укропа,  свекольной  ботвы,  лука,  а  также  разнообразного
зеленого салата займет часа два. Что же говорить обо всем прочем?
   Остальные члены семейства поддерживали тетку Ольгу -  кто  втихую,  а
кто и во весь голос.
   Холера, они в ресторан приехали, что ли?
   Тогда уж выделили бы мне эти два часа в день!
   Пришлось  снова  бежать  за  подмогой  к  Рысеку.  Он  уже   закончил
дрессировку своего дорожного катка и снова занялся кранами. Сейчас Рысек
модернизировал какую-то таинственную помесь лестницы с лифтом, к счастью
- в Варшаве. Модернизация намечалась для целей пожарной охраны, а пожары
на верхних этажах случаются скорее в большом городе, чем среди  заливных
лугов и коров, которые редко проживают выше первого этажа.
   Я вытащила Рысека на лестницу и простонала:
   - Рысек, во-первых, поезжай в магазин, в супермаркет, и купи все, что
здесь написано.
   Посчитай сам, сколько стоит час твоей работы, я тебе его  оплачу,  не
такая я свинья, чтобы эксплуатировать тебя задаром...
   - Да что вы, пани Иза?! - возмутился Рысек. - А все те часы,  которые
я провел у вас, как в раю, это что?  Хвост  собачий?  Да  вы  мне  жизнь
спасли, ну если не мне, то моим племянникам. Ведь я же  удавил  бы  этих
поганцев!
   А потом моя сестра убила бы меня, так что и мою жизнь вы тоже спасли.
   - Ну ладно, как хочешь, нет у меня сил препираться. Постой,  это  еще
не все. Твоя сестра готовит обеды?
   - А куда ей деваться? И дети жрут, и зять.
   Я нашла в себе силы удивиться:
   - Да ведь он же худой!
   - А у него обмен веществ. Слона сожрет - и ничего.
   Не вникая в вопросы съедобности слона, я приступила к сделке:
   - А она не могла бы... Ты ведь понимаешь, почему я об этом спрашиваю?
Я же не могу раздвоиться, хоть умри!
   - Знаю, знаю, - успокоил меня Рысек. - Я и так с  самого  начала  все
гадаю, как вы с этим справляетесь.
   - А никак. Так вот, не могла бы она в той же.., ну, в общем-то, не  в
той же, в большей - если у нее нет, я одолжу. Кастрюлю, я имею  в  виду.
Сварить что-нибудь, минуточку, сейчас посчитаю, вас  четверо..,  у  меня
пятеро, ну, значит, вдвое больше? Я скажу, что именно,  дам  рецепт,  ты
привезешь продукты, а ей какая разница? Пища здоровая и, честное  слово,
вкусная.
   Дети - сколько им сейчас? Уже почти два года - тоже могут  жрать  без
вреда для здоровья.
   - Близнецы могут сожрать булыжники с мостовой, говно и  крысиный  яд,
это им тоже не повредит, - сказал Рысек убежденно и с ужасом. -  Недавно
они съели древесный уголь, одну живую  росянку,  одну  свечку  вместе  с
фитилем и немного известки со стен. И ничего. И не то чтобы  моя  сестра
их угощала всем этим.
   - Ну, значит, и все другое тоже сожрут.
   Так могла бы она... Продукты мои, рецепт  мой  и  семейство  тоже,  к
сожалению, мое. Пусть посчитает, сколько причитается за работу...
   - А чего ей считать, если продукты ваши?
   - В два раза больше -  это  в  два  раза  больше.  Одну  луковицу  ты
режешь...
   Внезапно я сообразила, что никогда не проверяла, сколько времени режу
одну луковицу.
   Холера. Минуту? Полминуты? Две?
   Некоторое время мы с Рысеком  тупо  смотрели  друг  на  друга.  Рысек
оживился первым:
   - А знаете  что?  Я  сразу  скажу  ей,  пусть  порежет  луковицу.  Не
пропадет, куда-нибудь сгодится. Что нам стоит?
   Спустя пятнадцать секунд оказалось, что у сестры Рысека дома  нет  ни
одной  луковицы,  утром  она  пустила  в  дело  последнюю  и   как   раз
намеревалась купить. Ну что ты скажешь! Если уж не везет, так не везет.
   - Рысек, - огорченно взмолилась я, - может,  у  нее  хоть  что-нибудь
дома есть? Например, помидоры?
   Спустя еще пятнадцать секунд выяснилось, что помидоры у сестры Рысека
действительно были, целых четыре штуки,  два  она  только  что  ошпарила
кипятком, очистила,  и  близнецы  как  раз  пожирают  их.  Что  касается
остальных двух, то она бы их охотно  приготовила,  все  равно  пойдут  в
дело, но не сейчас.
   - Ну? - поинтересовался Рысек.
   Я мысленно представила процесс резки помидорины и решительно оценила:
   - Минута на штуку. А может, и поменьше.
   Возможно, в этом и было нечто странное, когда я, уставившись на часы,
воображала эти проклятые помидоры; по крайней  мере,  Рысек  разглядывал
меня с заметным сомнением.
   - А высыпание макарон или риса вы тоже считаете? Или соли и перца?
   - О господи, нет. Не знаю. Так что - твоя сестра согласится  готовить
для меня эти проклятые обеды? За деньги, разумеется,  иначе  я  сама  не
согласна. Ничего не поделаешь, мы все будем  есть  одно  и  то  же,  но,
поверь, это вкусно.
   Рысек, но все должно быть по секрету - пусть продукты хранит в  своем
холодильнике, а готовые блюда передает мне украдкой...
   - Знаете что, давайте зайдем к нам. Эти бандиты, нажравшись, орут уже
гораздо меньше.
   Или моя сестра сюда выйдет...
   Сестра Рысека оказалась настоящим чудом.
   С огромным пылом  она  согласилась  заменить  меня  в  роли  кухарки,
рецепты приняла с восторгом,  первым  делом  призналась,  что  не  умеет
варить  как  надо  молодую  капусту.  Ну  конечно,  молодая  капуста!  В
Австралии небось такого деликатеса нет, покажу я этой заразе Ольге,  что
такое настоящий обед...
   Мы оговорили  все  условия,  в  финансовом  плане  это  не  выглядело
катастрофой, я даже удивилась, что девчонку  все  устроило,  однако  она
сразу же дала мне понять, что за мои деньги прокормит свою  семью  целый
месяц, так что для нее это просто дикая экономия.
   Рысек привез продукты на своем кране, и в нужный час на  столе  стоял
обед! А молодая капуста выступила прямо-таки как примадонна.
   Но неужели они все так ничего и не сообразили?..

***

   После обеда бабуля выразила желание пойти в оперу, сегодня  же.  Так,
придется теперь висеть на телефоне, бронируя  билеты,  а  вечером  везти
семейство в театр. Тетка  Ольга  и  дядя  Игнатий  поддержали  бабулю  с
большим энтузиазмом - оба, как выяснилось, дико вожделели культуры.
   У тетки Изы с дядей Филиппом, как всегда, оказались свои планы.
   Прежде чем я успела схватиться за телефон, позвонил Лукаш,  прекрасно
осведомленный о планах Изы и Филиппа, и подсунул  мне  идею  встретиться
вечером, если удастся обездвижить родню. О двоих он уже  знает,  с  ними
все в порядке, так что мне следует сплавить оставшуюся троицу.
   Сразу после Лукаша позвонил один  из  издателей,  умоляя  взяться  за
срочную работу - вычитать труд  по  фотографии,  который  нужно  забрать
сегодня же.
   Благодаря  сестре   Рысека   я   немного   смягчилась   в   отношении
родственников, но только немного - гости мне порядком осточертели.
   А потому я весьма суровым голосом сообщила, что отвезу их в театр,  а
потом займусь уборкой, стиркой и прочим домоводством, так  что  на  меня
пусть  во  время  спектакля  не  рассчитывают.  Ожидая   возражений,   я
приготовилась вежливо, но твердо осведомиться, уверены  ли  они,  что  в
Австралии домашнее хозяйство функционирует  автоматически,  без  участия
человека. Если да, то у меня никаких роботов нет.
   При мысли о возможном скандале  у  меня  по  спине  побежали  мурашки
предвкушения, но напрасно они бежали - никто и не подумал протестовать.
   Я позвонила в театр заказать билеты, и тут мне в первый раз повезло -
билеты были. Лукаша пораньше отпустили с работы, и, он уже ждал  меня  у
театра.
   - Едем,  -  распорядился  он,  когда  мой  живой  балласт  скрылся  в
театральных глубинах.
   - Куда? - возмутилась я. - То есть, конечно, едем, но ко мне, домой.
   - Нет...
   - Хотя... Мне нужно в издательство, забрать рукопись. И еще мне нужно
убраться!
   - У тебя с головой все в порядке? Тебе на шею вешают убийство,  а  ты
собираешься уборкой заниматься? Успеешь, а сейчас я хочу  тебе  показать
небольшое представление.  Рукопись  твою  заберем  по  дороге.  Где  это
издательство?
   - На Вавельской.
   - Тебя ждут?
   - Ждут.
   - Хорошо, поехали!
   - Но на моей машине. На всякий случай!
   Чтобы не стояла перед театром.
   Прежде чем я  свернула  на  Вавельскую,  Лукаш  успел  сообщить,  что
намерен исполнить мое пожелание: явиться перед Пустынко. В кабаке.
   В элегантной ресторации  "Гранд-Отеля".  Чем  и  взволновал  меня  до
крайности.
   В этом возбуждении я лишь слегка удивилась, что в издательстве вместе
с текстом - громоздкой, толстой рукописью - меня ждал  не  привратник  в
дежурке, а лично сам редактор означенного труда. Он вручил  мне  тяжелую
папку размером с чемодан и смущенно забормотал:
   - Я хотел с вами переговорить. Я ни на что  не  намекаю,  может,  мне
этого вообще не стоило бы говорить...  Но...  Вы  не  так  давно  делали
корректуру книги о папоротниках, там еще  были  фотографии...  А  вот  в
этой.., в общем, посмотрите...
   Не понимая толком, чего ради нормальный до сего времени мужик впал  в
столь странную нерешительность, я вопросительно глядела на него.
   - Это мое личное.., мои личные опасения...
   Ну, короче говоря, вы посмотрите.., просто посмотрите, может,  что-то
привлечет ваше внимание...
   - Удивительно детально вы мне все объяснили. Но я, кажется,  понимаю,
что вы имеете в виду. Плагиат?
   Он аж перепугался:
   - Ради бога, не произносите этого слова, это слишком сильно  сказано!
Мы с вами беседуем с глазу на глаз, я крайне  всего  этого  опасаюсь,  и
вообще - я вам ничего не говорил!
   Безмерно заинтригованная, я потащила рукопись-чемодан к машине, решив
как можно скорее заглянуть в этот труд. Что он там нашел,  разрази  меня
гром? О папоротниках... Да,  я  читала  труд  о  папоротниках,  довольно
давно, там еще были прекрасные фотографии Доминика...
   Ах вот в чем дело...
   - Что-то тут со всех сторон не так, -  сказала  я  Лукашу,  садясь  с
машину. - Всюду вонь... И какому же кретину  пришло  в  голову  замочить
Доминика как раз сейчас? Это мой личный враг орудует?
   - Скорее, его личный враг. Пошли. Похоже, будет весело.
   И вот мы снова в баре, правда из этого открывался прекрасный  вид  на
весь ресторанный зал, а из зала открывался прекрасный вид на нас.
   Пустынко с двумя типами сидел к нам боком. Но самое  смешное,  что  в
ресторане сидела  и  Кая  Пешт  -  в  разноязыкой,  насколько  я  смогла
сориентироваться, компании. Снова необычайно подвижная, притягивающая  к
себе взгляды.
   За исключением взгляда Пустынко, разумеется.
   Этот ее знать не знал и видеть не видел. А  вот  у  его  собеседников
головы так и вращались.
   В какой-то момент Пустынко  обернулся,  чтобы  позвать  официанта,  и
взгляд его упал на Лукаша. Он окаменел. Смотрел не  моргая,  и  на  лице
постепенно проступали изумление, ужас  и  неверие.  Изумление  сменилось
паникой, а неверие перетекло в отчаяние. Пустынко открыл рот,  закрыл  и
растерянно заморгал.
   - Пусть удостоверится! - пробормотал Лукаш и вежливо поклонился.
   Пустынко обрел способность двигаться,  резко  повернулся.  Я  видела,
каким трудом ему дается спокойствие. Тут в  поле  зрения  снова  угодила
вездесущая Кая - шла себе  между  столиками  и  внезапно  посмотрела  на
Пустынко. Мимолетно сдвинула брови и тут же перевела взгляд на Лукаша.
   Лицо ее не дрогнуло, а сама Кая не споткнулась.
   - Ну, теперь-то они прибегнут к совершенно иным методам,  чтобы  тебя
прикончить, - ядовито сказала я.
   Лукаш пожал плечами:
   - Во-первых, опоздали - я уже на них настучал. Во-вторых, иной  метод
не подействует: я слишком много о ней знаю. Не буду утверждать,  что  на
необитаемом острове я бы бросился в пасть акулы, чтобы спастись от  Каи,
однако здесь я ей не попадусь - это точно.
   - Интересно, что теперь будет. Если бы не мое  семейство,  я  бы  все
бросила,  чтобы  насладиться  этим  водевилем.  Если,  разумеется,  меня
наконец перестанут подозревать!

***

   И вскоре все подозрения с Изы Брант были сняты.
   Парнишка из Заленжа поддался обаянию майора Бежана  и  заговорил.  Он
лишь потребовал укромного места для беседы, чтобы их никто не  видел,  а
то засмеют, скажут, что треплом последним оказался.
   Укромным местом оказался разбитый, насквозь проржавевший автобус, уже
двадцать лет стоявший посреди заброшенных огородов. Бежан  залез  в  эту
развалину через дверь, а парнишка ужом проскользнул сквозь дыру в  полу.
Сержант  Вильчинский  бдительно  контролировал  окружающую   территорию,
прекрасно зная, что в нашей стране нет такого укромного места, где бы не
нарисовался случайный и нежелательный свидетель.
   Показания парнишки целиком и полностью подтвердили это утверждение.
   Вилла покойника  в  Лесной  Тишине,  без  сомнения,  располагалась  в
сторонке,  на  некотором  удалении  от  других  домов  и  была  окружена
непролазной чащобой. И все же...
   Парнишка залез в чащобу, чтобы срезать орешник  на  удилище.  Орешник
для  этих  целей  требовался  старый,  толстый,  разросшийся,  а   самые
великолепные кусты росли, разумеется, рядом с жилищем Доминика. Парнишка
прекрасно знал, что в доме обитает одинокий мужик,  глаз  на  затылке  у
него нет и в пяти  местах  одновременно  он  оказаться  тоже  не  может,
поэтому забрался на дуб, росший у  забора,  и  по  ветке  перебрался  на
территорию сада.
   - Но ведь в усадьбе основательные  запоры.  Неужели  так  легко  туда
попасть?
   - Кому легко, а кому и нет. Там только  одно  такое  место,  а  ветка
тонкая. Меня она выдержит, а под взрослым мужиком тут же сломается. Года
через два ее наверняка спилят.
   - Понятно. Продолжай.
   Вначале, ясное дело, парню позарез нужно было заглянуть в дом,  чтобы
проверить,  где  находится  и  чем  занят  хозяин.  У  того   на   почве
растительности был  настоящий  бзик,  не  позволял  сорвать  ни  единого
листика, не говоря уж о ветках...
   - Неужели во всем лесу нет подходящего орешника? - подивился Бежан. -
По-моему, полно.
   Малый слегка смутился.
   - Полно, кто спорит, но там - самый лучший. Ну,  можно  выбрать...  А
что, он от пары веток обеднеет, что ли?
   Бежан понял, что мальчишке требовались не  столько  удилища,  сколько
адреналин в крови.
   Жилища плюс острые ощущения - вот это да!
   Итак, парнишка заглянул в дом, убедился, что хозяин  наличествует,  а
вместе с ним наличествует и гость. Сидят в салоне за небольшим столиком,
пьют  кофе  и  что-то  еще,  увлеченно   разговаривают,   так   что   на
подозрительные шорохи и трески в кустах внимания не обратят.
   Парень прокрался вокруг дома  и  по  дороге  наткнулся  на  мотоцикл.
"Хонда" с варшавс