Лисман устремил  на  нее  недоверчивый  взгляд,  в  котором,  однако,
прочитывалась  симпатия  к  девушке.  Лейтенант   настраивал   себя   на
завтрашний день, в программу которого входили дальнейшие виды на Элси.
   Элси встретилась с ним взглядом и опустила глаза.
   - Да, не знаю, как миссис Кул, - отрубил лейтенант, - но  вам  стоило
бы помалкивать. А то придется оправдываться.
   - Это еще почему? - Элси подняла глаза на лейтенанта.
   - Вы-то, по крайней  мере,  знали,  что  он  здесь...  скрывается  от
полиции.
   - Откуда мне знать об этом?! Лэм сказал мне, что  поставил  служебную
машину у пожарного крана. Подумаешь, преступление! А моя-то вина  совсем
не велика: я только приготовила обед человеку, который  припарковался  в
неположенном месте.
   - Зачем он сюда пришел?
   Элси сделала большие глаза, но не успела ничего  придумать,  -  Берта
хлопнула ладонью по столу.
   - Я знаю зачем!
   - Ну? - Лисман подался вперед.
   - Дональд втюрился в нее!  -  поделилась  своим  открытием  Берта.  -
Обычно бывает наоборот: женщины бегают за ним. А  на  этот  раз  он  сам
свалился за борт. Я сделала его своим партнером в бизнесе.  Так  первое,
что он совершил, - повысил Элси жалованье!
   - Очень мило, - промычал Лисман.
   - Не правда ли? - усмехнулась Берта.
   Элси Бранд медленно поднялась из-за стола.
   - А теперь послушайте меня! - отчеканила она. - Вы  врываетесь  сюда,
съедаете мой обед... Впрочем, я не возражаю против готовки,  но  терпеть
не могу мыть посуду. Так вот, вы все не уйдете отсюда, пока не перемоете
посуду. Миссис Кул, вы будете вытирать тарелки!
   Лейтенант... вы оставайтесь здесь.  Дональд  поможет  мне  убрать  со
стола.
   - Как вам это нравится!  -  негодовала  Берта.  -  Не  забывайте,  вы
работаете  на  меня,  юная  дама!  Или  этот  факт  испарился  из  вашей
хорошенькой головки, пока вы тут... развлекались с моим партнером?
   Но Элси не собиралась отступать.
   - Я работаю на вас, и я помню об этом. Но и вам не следует  забывать,
что вы вторглись ко мне в дом и сами себя пригласили к  обеду.  К  моему
обеду. А теперь вы поможете мыть посуду... Дональд,  вот  поднос.  Клади
сюда тарелки.
   Элси сгребла на поднос полдюжины тарелок, незаметно подмигнула мне. Я
схватил поднос и понес его в кухню.
   Лейтенант Лисман занял позицию у двери, чтобы никого не  упустить  из
виду.
   - Где ключ от черного хода, сестренка? - обратился он к Элси.
   - В замке! Надо быть внимательнее, лейтенант! - ответила Элси.
   Лисман запер дверь черного хода, а ключ положил к себе в карман.
   - Я должна здесь свободно  проходить  на  балкон,  мне  надо  кое-что
отнести туда, - запротестовала Элси.
   - Отнесем вместе, красавица, - весело сказал Лисман. - И не допустим,
чтобы Дональд Лэм снова нас надул.
   С сознанием выполненного долга Лисман вернулся в  гостиную  и  уселся
там.
   - За раковиной кухонный лифт, -  прошептала  мне  на  кухне  Элси.  -
Постарайся втиснуться. Действуй, пока я беседую с лейтенантом.
   Я с трудом залез в клетку кухонного лифта, где, казалось, не могла бы
поместиться и крыса, и, нажав нижнюю кнопку, стал  медленно  опускаться,
рискуя оторвать себе руки и ноги за какие-то этажные перегородки. Каждую
секунду я ожидал услышать рык взбешенного лейтенанта, обнаружившего, что
его опять провели.
   Спуск, казалось, не имел конца, но я все-таки добрался до дна.  Дверь
лифта удерживалась пружиной. Я толкнул дверь плечом,  осторожно  высунул
голову наружу.
   Никого. Лифт вывел меня к проходу  между  зданиями.  Я  пересек  этот
проход, подавляя желание побежать.
   Возле дома, откуда я только что выбрался, стояла машина,  на  которой
приехала Берта Кул. Машина была заперта. Но у  меня  был  ключ,  который
подходил к замку багажника: не лучшее в мире укрытие, но мне выбирать не
приходилось. Лисман, я думаю, уже несся по следу.
   Я отпер багажник, поднял крышку,  залез  внутрь,  для  чего  пришлось
сложиться пополам и вобрать голову в плечи. Крышку багажника я с  трудом
захлопнул и очутился в темноте.
   Какая-то железка оцарапала мне  лодыжку,  другая  уперлась  в  плечо,
причиняя сильную боль. В багажнике почти нечем было дышать, и  я  гадал,
сколько смогу тут продержаться.
   Как впоследствии выяснилось, я провел в багажнике целых  пять  минут.
Казалось, дольше, потому что, сидя в темноте, я  все  время  просчитывал
возможные варианты последующих событий. Среди прочих  прогнозировался  и
такой: Лисман отвозит Берту в полицейское  управление  и  оставляет  эту
машину там. Наихудший вариант, ужаснувший меня!
   Я как раз дошел в своих размышлениях до этого пункта,  когда  услышал
голоса: мужской -  гневный,  угрожающий,  и  женский,  который  тоже  не
отличался мягкостью и смирением.
   Голоса приблизились, я различал каждое слово.
   - Ничего подобного! -  отбивалась  от  каких-то  доводов  собеседника
Берта.
   - А я говорю вам, он находился под арестом, - шумел Лисман.  -  А  вы
знаете,  что  это  значит  -  сбежать  из-под  ареста?  Да  и  те,   кто
содействовал побегу, тоже получат свое, не волнуйтесь!
   - Вздор! - отрубила Берта.
   - Вы помогли ему сбежать, - крикнул Лисман.
   - Что?! Да я сидела в гостиной вместе с вами!
   Короткое молчание: лейтенант усиленно шевелил  мозгами.  Потом  опять
крик:
   - Я уверен в том, что это вы организовали побег!
   -  Меня  не  интересует,  в  чем  вы  там  уверены  или  не  уверены.
Единственное, что меня заботит, - мнение двенадцати присяжных, ясно?
   - Я могу привлечь к ответственности вашу секретаршу. Уж она-то увязла
по уши! Помогла ему бежать...
   - Бежать от кого? - спросила вдруг Берта.
   - От меня! От кого же еще?!
   - А кто вы такой, черт возьми?
   - Я? Представитель закона!
   - Откуда нам это знать?
   - Как откуда? .
   - Вы не представились, не предъявили обвинения.
   Вы вообще не арестовывали его!
   - Что вы такое несете! - зарычал Лисман.
   - Давайте вспомним, как все происходило. - Я так ясно представил себе
ничуть не смущенное лицо Берты, что даже в моем положении  улыбнулся.  -
Вы появились в квартире Элси, важный и надутый, как индюк. Соблазнившись
бифштексом, решили пообедать.
   Перед едой, вспомните-ка, объявили перемирие. Тут  Дональд  вылез  из
шкафа. Но вы и тогда не заикнулись об аресте.
   - Он знал об этом, - возразил Лисман. Но в голосе лейтенанта  уже  не
было уверенности, да и грозовых раскатов поубавилось.
   - Ерунда! - отрезала Берта. - Я  не  изучала  право,  а  Дональд  Лэм
изучал. Существуют определенные формальности, их надо  соблюдать.  Чтобы
арестовать человека, следует  взять  его  под  стражу  -  буквально  или
фигурально, объявить, что ты представляешь закон, выдвинуть против  него
обвинение.
   - Я этих принципов не нарушал, - с досадой сказал лейтенант.
   Берта засмеялась:
   - Рассмотрим-ка данный случай с  юридической  точки  зрения.  Опытные
адвокаты раздерут вас в клочья  перед  присяжными,  расписывая,  как  вы
"исполняли" за бифштексом свои профессиональные  обязанности.  Газеты  с
удовольствием прокомментируют: "Лейтенант чертовски проголодался  и  так
увлекся обедом, что прозевал подозреваемого.  Тот  сбежал,  пока  офицер
поглаживая пузо и скалил зубы!"
   Лисман замолчал. Берта продолжала обличать  его  с  такой  яростью  и
сарказмом, что я посочувствовал бедолаге.
   - Спектакль! - воскликнула Берта. - Офицер полиции  вымогает  обед  у
стенографисточки и проваливается с арестом коротышки, который ускользает
у него  из-под  носа!  И  вы  еще  осмеливаетесь  обвинять  меня  и  мою
стенографистку   в   соучастии!   Собираетесь    привлекать    меня    к
ответственности... Не-ет, вы будете держать язык за  зубами.  А  если  я
услышу, как вы чирикаете, - тут же обращусь к газетчикам. Пораскиньте-ка
мозгами, подумайте об этом на досуге.
   Берта дернула дверцу машины и утвердилась за рулем.
   Лисман кашлянул. И это был единственный звук за все  то  время,  пока
Берта влезала в машину и включала зажигание. ***
   У Берты отвратительная привычка резко сбрасывать и повышать скорость.
Не знаю, как она вообще ухитрялась  вести  машину.  Педаль  сцепления  и
педаль газа пребывали у нее в постоянном конфликте,  но  машина  тем  не
менее двигалась, хотя и сопротивлялась шоферу.
   Вот и сейчас машина задергалась, как припадочная.
   Меня подбросило в багажнике. Но машина, видно, пристроилась к  потоку
транспорта. Неизменные толчки и рывки указывали на это.
   Я терпел до тех пор, пока Берта, судя по ритму толчков, не свернула с
магистрали на относительно спокойную улицу. В своей норе я,  шаря  рукой
вокруг себя, нащупал гаечный  ключ.  Принялся  ритмично  постукивать  им
снизу по крышке багажника.
   Машина  подпрыгнула,  вильнула  (значит,  подъехали  к  тротуару)   и
остановилась. Я перестал стучать.
   Берта вылезла из-за руля, обошла вокруг автомобиля.
   - Зажарьте меня, - услышал я ее бормотание. - Готова поклясться,  что
спустила шина.
   - Так и есть, - согласился я.
   Машинально, не задумываясь, Берта рявкнула в ответ:
   - Не правда! - Затем раздался долгий, удивленный вздох и восклицание:
   - Где ты прячешься, черт побери?!
   Я не ответил: опасаясь любопытства  случайных  прохожих.  Берта  сама
должна была догадаться. Ей потребовалось на догадку несколько секунд.
   Берта взгромоздилась на сиденье и опять пустилась в путь. На этот раз
она сделала несколько поворотов, убеждаясь,  что  за  нами  нет  слежки.
Затем, остановив машину,  Берта  выпустила  меня,  оценив  мои  действия
следующим образом:
   - Ну, с тобой не соскучишься, чертов ты крысеныш!
   Я прошелся немного, расправляя затекшие руки, ноги, плечи.
   Где же это мы приземлились? В небольшом переулке, в сторонке от суеты
и движения бульваров. Неподалеку, в полутора кварталах от нас,  мелькали
огни, - бульвары там.
   Здесь было темно и тихо.  Мой  слух  уловил  тем  не  менее  какое-то
жужжание. Я навострил уши. Берта разглагольствовала вовсю:
   - Ты слишком быстро перемещаешься в пространстве, мой милый,  но  они
уже нашли для тебя уютную комнатку с решеткой,  там  тебе  нельзя  будет
развить высокую скорость. Тюрьма плачет  по  тебе  с  тех  пор,  как  ты
осчастливил наше агентство! И по мне заодно,  -  саркастически  добавила
Берта, - раз я всюду таскаюсь за тобой.
   И тоже мчусь все быстрее, быстрее, быстрее...
   Заметив, что я улыбаюсь, Берта от досады даже топнула ногой.
   - Ты слишком далеко... умчалась, - сказал я  успокаивающим  тоном.  -
Поздно уже поворачивать назад.
   Садись в машину, поехали.
   - Куда это?
   - Навестим Корбина Хармли. Повезет - застанем его у себя.  Если  нет,
изобретем какой-нибудь предлог, чтобы он пришел домой.
   - Не слишком ли ты горячишься? К тому же ты ведь прокаженный, с точки
зрения закона. Знаешь что, Дональд? Я больше не хочу иметь с тобой дел.
   - Не важно, что ты хочешь. Важно, что ты получишь.
   - И получать не хочу. Ни цента!
   - Хармли живет в "Альбатросе".
   - Пусть хоть в Белом доме!
   - Мы теряем время.
   - Ладно, бери машину и - вперед! Я же уеду на такси.  Завтра  у  меня
рыбалка. И вообще, оставь меня в покое. Мне не нравится тюрьма, особенно
изнутри!
   - Одному ехать бессмысленно. Нужен свидетель. Мы с тобой уже сидим  в
грязи, вместе нам и вылезать.
   Глаза ее гневно сверкнули.
   - Всегда ты впутываешь меня в свои сомнительные дела, негодник!
   - В конце концов, мы - партнеры. Половина агентства принадлежит тебе.
   Я сел за руль.
   Берта плюхнулась рядом со мной, тяжело дыша.
 
Глава 17 
 
   Можно было оторопеть при виде величественного, роскошного здания,  со
швейцаром, похожим на фельдмаршала, расторопными  мальчиками-посыльными,
снующими  туда-сюда,  в  фирменных  курточках.  На  воротничках  вышито:
"Альбатрос", на груди - миниатюрное изображение белой  птицы.  Надменный
портье едва удостоил нас взглядом, выжидая, пока мы сами представимся.
   - Мистер Хармли у себя?
   - Сейчас узнаю.
   Портье набрал номер. Я скрестил пальцы. На счастье.
   - Добрый вечер, мистер Хармли.  К  вам  посетители...  миссис  Кул  и
Дональд Лэм. Они ждут в вестибюле.
   Физиономия портье стала еще надменнее, и я рассудил,  что  Хармли  не
был особенно обрадован нашим визитом.
   - Хорошо, мистер Хармли.  -  Портье  повесил  трубку.  -  Поднимитесь
наверх,  пожалуйста.  Номер  шестьсот  двадцать  один.   Мистер   Хармли
предупредил, что у него уже намечена важная встреча и он сможет  уделить
вам всего несколько минут.
   - Превосходно, - сказал я.
   В "Альбатросе" было два лифта.
   - Поднимайся на шестой этаж, - велел я Берте. - Второй  лифт  заберет
меня.
   - Что ты придумал?
   - Потом поймешь. Быстро!
   Берта насупилась, но  подчинилась.  Лифтер-негритенок  нажал  кнопку.
Лифт пополз вверх. Второй лифт в это время спускался. Я следил за табло.
Вот он задержался на шестом этаже, остановился на  четвертом,  втором  и
добрался до вестибюля. Из лифта выскользнул Хармли и ринулся к двери. На
нем была шляпа, плащ переброшен через руку.
   - Хармли!
   При звуке моего голоса  он  развернулся,  как  заводная  машинка,  не
сбрасывая скорости.
   - Ах вот вы где! Вы один?
   - Нет, миссис Кул тоже здесь.
   - Да-да, меня предупреждали.
   - Она поехала на шестой этаж. А я остался внизу, чтобы не  пропустить
вас... на всякий случай.
   Хармли, моментально, в ответ:
   - А портье мне передал, что вы будете ждать в вестибюле.  Я  так  его
понял. К сожалению, я очень тороплюсь, Лэм. У меня важная встреча.  Могу
уделить вам одну-две секунды.
   Он взглянул на часы.
   - Вернемся на шестой этаж, - вежливо предложил я. - Берта нас ждет.
   - Боюсь, что у меня нет времени.
   - Все-таки поднимемся. Куда приятней разговаривать в  номере,  чем  в
вестибюле.
   - Что ж... Опоздаю на несколько минут. Идемте.
   На шестом этаже нас поджидала негодующая Берта.
   Увидев меня вместе с Хармли, она быстро сообразила, что произошло,  и
притихла.
   - Потолкуем здесь или пойдем к вам?
   Хармли прекрасно владел собой.
   - О, конечно, пойдемте ко мне! - приветливо сказал он. - Но  еще  раз
прошу извинить: у меня всего несколько минут. Встретимся в другой раз, и
тогда...
   - Мы быстро управимся, - перебил я.
   Хармли отпер дверь своего номера, пропустил Берту вперед  и  отступил
на шаг, предлагая пройти и мне, но я легонько подтолкнул его и  вошел  в
комнату следом  за  хозяином.  Последняя  возможность  ускользнуть  была
пресечена.
   Хармли это понял.
   - Ну? - отрывисто бросил он, даже не предложив нам присесть.
   - Я должен кое в чем признаться, -  начал  я.  -  Я  никогда  не  был
близким другом семьи Деварестов и только недавно познакомился  с  миссис
Крой. I
   - Интересно, - протянул он.
   - Я - частный детектив.
   Он разразился смехом:
   - Вы что же, воображаете, что этим сообщением удивили меня?
   - Не удивил?
   - Нисколько. Вы ведь не откажете мне в некоторой сообразительности. Я
сразу  догадался,  что  вы  сыщики.  Все   подтверждало   -   проведение
эксперимента  в  гараже,  идеи,  которые  вы  высказывали...   Ну,   ну,
признавайтесь, Лэм. Ведь версия о друге семьи выдвигалась вовсе  не  для
меня. Возможно, вы не хотели, чтобы слуги разносили сплетни. Но обмануть
меня?
   Абсурд!  Достаточно  раскрыть  телефонный  справочник,  найти   номер
агентства "Б. Кул. Конфиденциальные  расследования",  позвонить  туда  и
установить,  что  Дональд  Лэм  правая  рука  миссис  Кул  и   сотрудник
агентства.
   - А теперь еще и партнер, - сказал я.
   - Продвигаетесь по службе? Поздравляю - и вас, и миссис Кул.
   Хармли успокоился, был любезен и даже отчасти наслаждался ситуацией.
   -  Как  детектив,  -  сообщил  я,  -  я  провел   достаточно   полное
расследование...
   - Естественно, - улыбнулся Хармли. - За это вам и платят.
   - ...в ходе которого мне пришлось обратиться в нотариальную  контору,
изучить эволюцию нескольких крупных состояний, оставленных в  наследство
недавно умершими их  владельцами.  Я  обратился  к  нескольким  лицам  с
одинаковым вопросом, не одалживал ли человек, внешне  напоминающий  вас,
денег у этих  владельцев...  за  несколько  месяцев  до  их  кончины.  Я
спрашивал далее, не уезжал ли затем человек, похожий  на  вас,  в  Южную
Америку, чтобы возвратиться... на следующий  день  после  смерти  своего
кредитора. Хотите,  я  назову  имена,  даты,  номера  телефонов,  суммы,
которые  были  позаимствованы  тем  самым  человеком?   Или   сказанного
достаточно, чтобы сломать лед?
   Уверенность и жизнерадостность покидали Хармли,  выражение  его  лица
менялось на наших глазах.
   - Давайте присядем, - произнес Хармли.
   Берта прошла в центр комнаты и опустилась  в  кресло.  Я  остался  на
прежнем месте - между Хармли и дверью.
   - Что же вам нужно? - угрюмо спросил Хармли.
   - Точная информация,  изложение  подлинных  фактов.  Впоследствии  мы
сообщим о них в полицию. Я думаю, для  вас  будет  лучше,  если  вы  нам
расскажете обо всем откровенно.
   Он стоял, растерянный, засунув руки в карманы.
   - Нетрудно было... собрать о вас сведения. Но мне в голову не пришло,
что вы заинтересуетесь мной.
   - Сюрприз для вас?
   - Увы.
   - Однако нет смысла причитать по этому поводу.
   - Хотите сказать, перейдем к делу?
   - Именно.
   - С чего же начать?
   - Не знаю.
   - Мой девиз: живи и не мешай жить другим.
   - Хороший девиз.
   - Он мог бы стать и вашим девизом, Лэм.
   - Неужели?
   - Да.
   - Прежде чем принять решение, я должен знать все подробности.
   Хармли задумался, вздохнул  и  решился  пуститься  в  объяснения.  Он
говорил бесстрастно, ни к кому конкретно не обращаясь:
   - У вас столько информации... Скрывать что-нибудь бесполезно.
   Я сделал Берте знак, чтобы она не вмешивалась.
   - В конце концов, - начал Хармли свой монолог, - Уолтер Крой надул бы
меня. Я предупреждал его...
   Он замолчал. О, как бы нам не нарушить атмосферу интимности,  которая
способствовала исповеди.
   Хармли опустил голову, изучая узоры ковра.
   - Я был слишком самоуверен, ни о чем не беспокоился...
   Новая пауза. Около тридцати секунд.
   - Хотелось бы, Лэм, чтобы вы взглянули на события так, как  видел  их
я. Никаких злодейств я не совершал...
   В том, что я делаю, нет ничего плохого...
   Снова  короткая  отключка.   Надо   бы   его   встряхнуть,   вынудить
оправдываться. Тогда и оживут подробности и детали,  которые  я  пытался
выудить из нашего собеседника.
   - Как все это началось, Хармли?
   - В том-то и дело, - встрепенулся он. - Началось как-то само собой...
У меня есть старший брат, ловкий малый, который обдурит кого угодно.
   - Он, наверное, был всеобщим любимцем?
   - Разумеется, - с горечью сказал  Хармли.  -  Он  обманывал  школьных
учителей, маму. Отец оказался крепким орешком, но не смог сопротивляться
влиянию женщин, которые обожали брата. Забрасывали  его  подарками.  Мой
брат получил все:  образование,  деньги,  внимание,  помощь.  Я  же  был
предоставлен самому себе. Никто мной, по существу,  не  интересовался...
Брат тратил много денег, стал играть на скачках,  занялся  подделыванием
чеков.
   Отец выручал его... Брат разорил нашу семью, но родители  по-прежнему
души в нем не чают. Ему просто не повезло -  так  считают  они...  Какой
смысл об этом вспоминать?
   - Никакого, наверное, - не выдержал я.
   - Смысл в том, что, глядя на брата, я понял, как можно использовать с
выгодой для себя доброту доверчивых женщин. Этот вывод как бы повисал  в
воздухе, был сначала чисто теоретическим. Я тогда был довольно  скучным,
неразвитым парнем. Нигде  и  ни  в  чем  не  преуспевал.  Но  однажды  я
познакомился с женщиной. Она была замужем.
   Муж был гораздо старше ее. Она влюбилась в меня, давала  мне  деньги,
ругала за то, что я такой  мрачный  и  неуклюжий.  Она  платила  за  мое
образование! Боже, я занимался даже  ораторским  искусством!  Я...  я...
сходил по ней с ума. У н