ума сошли?
   - Ну что же, давайте посмотрим на фотографии, - предложил я, разложив
их на столе перед Баффином.
   - Зачем мне смотреть на них? - спросил он раздраженно.
   - Я сделал эти снимки во вторник, четырнадцатого  числа,  -  спокойно
объяснил я.
   - Ну и что из этого?
   - Как вы видите, на снимке среди прочего виден строящийся жилой  дом.
Видите на  заднем  плане  линию  строительных  балок?  Теперь  вспомните
фотографии Калверта. На них эта линия была точно на том же уровне, что и
на  этих  снимках.  Готовя  свою  инсценировку,  вы  выпустили  из  вида
строящийся дом. А темпы  его  строительства  позволяют  установить  дату
фотографий с такой же точностью, как если бы  на  фотографии  указывался
час съемки. Этот десятиэтажный дом  строится  по  графику.  Но  заказчик
торопится, он установил строителям премию в семьсот пятьдесят долларов в
день, если они перекроют дневную  норму.  Подрядчик  стремится  получать
премию регулярно. И ему это удается.
   Дом растет быстро. За неделю он поднялся почти на целый этаж.
   В этот момент стоило посмотреть на лицо Баффина.
   -  Теперь  вернемся  к  убийству  Стармэна  Калверта,  -  безжалостно
продолжал я. - Он был убит в вашем ресторане.  Вы  были  связаны  с  ним
историей с шантажом.
   Если дело обстояло так, что вы  заплатили  шантажистку  деньги  и  он
больше не предъявлял вам новых требований, тогда трудно считать, что  вы
имели серьезный мотив для убийства. Но если обнаруживается тот факт, что
шантаж был подстроен и  шантажист  был  вашим  тайным  соучастником,  вы
попадаете в серьезную  переделку.  Вы  становитесь  подозреваемым  номер
один.
   - Почему?
   - Потому что вы могли бояться того, что Калверт донесет на вас.
   - Но у него не было никаких причин продавать меня!
   - Вы утверждаете это теперь, когда этого уже нельзя доказать.
   - Я не мог убить Калверта! У меня есть полное алиби. Я все время  был
вместе с Брентвудом. Когда он выходил из кабинета,  чтобы  позвонить  из
телефонной будки, которая находится в  коридоре  рядом  с  дверью  моего
кабинета, он, если бы я выходил в коридор, не мог меня не заметить.
   - Он разговаривал по телефону. И стоял спиной к коридору.
   - Это он так сказал?
   - Сегодня по радио передали его заявление. Он  сказал,  что,  по  его
мнению, когда он находился в телефонной будке, он мог бы, повторяю,  мог
бы видеть вас выходящим из своего кабинета. Понятно? По его мнению - мог
видеть. Он не сказал, что иначе и быть не могло. Он не подтвердил своего
заявления никакими фактами, которые могли бы с  железной  достоверностью
гарантировать его мнение. Речь идет всего лишь о его мнении. Так  оно  и
есть на самом деле. Ведь вы выходили из кабинета на короткое время и  он
этого не заметил?
   - Что вы посоветуете мне, Лэм? - в отчаянии спросил Баффин.
   - Вам надо внести в это дело полную ясность. В  противном  случае  вы
запутаетесь.
   Он вытер ладонью мокрый лоб:
   - Как я могу это сделать? Я попал в западню.
   - Вы не находитесь в западне, из которой нет выхода. Вы просто попали
в скверную историю. Я помогу  вам  выбраться  из  нее,  если  вы  будете
доверять мне.
   Скоро вам должен позвонить сержант Селлерс. Он спросит у вас  о  том,
где я достал фотографии этой официантки  Бэйби,  снятой  в  тот  момент,
когда она падает на пол с полным подносом. Селлерс попытается  узнать  у
вас, каким образом я нашел человека, который в тот вечер сделал снимки в
ресторане...
   - Пятнадцать минут назад сержант Селлерс уже звонил мне.
   - А, черт! - воскликнул я. - И что же вы ему сказали?
   - Я сказал ему правду. Я не собираюсь врать полиции.
   -  Вы  сказали  ему,  что  эти  снимки   на   самом   деле   являются
инсценировкой?
   - Да. Сказал.
   - Что эта  инсценировка  была  устроена  уже  после  того,  как  было
обнаружено убийство?
   - Да.
   - Вы - болван, - сказал я ему. -  Эти  фотографии  защищали  меня  от
ареста. Пока Селлерс ничего  не  знал  о  происхождении  фотографий,  он
боялся меня тронуть.
   Но вы испугались, что полиция обвинит вас  в  убийстве,  и  поспешили
продать меня, единственного человека, который может вытащить вас из всей
этой скверной истории.
   Я быстро оглядел его кабинет и обнаружил, что в нем имелась небольшая
боковая дверь.
   - Куда она ведет? - спросил я.
   - В заднюю комнату.
   - Оттуда есть другой выход?
   - Из нее по узкой лестнице можно спуститься в  кухню  ресторана.  Это
сделано для того, чтобы я мог время от  времени  прямым  ходом  заходить
туда и присматривать за тем, что там делается.
   Я никогда так и не узнаю, о чем он мне говорил еще.
   Выскочив в боковую дверь, я пробежал через заднюю комнату, скатился с
лестницы в помещение кухни и через нее вышел во двор. Оттуда к улице вел
длинный узкий  проход,  пролегающий  между  рядами  воняющих  кислятиной
мусорных  ящиков.  Я  увидел,  что  к   ресторану   подъезжает   большая
полицейская машина, и вернулся на кухню. Там повар-китаец нарезал лук. Я
снял со стены белый халат и поварскую шапку, надел их на себя  и,  встав
рядом с китайцем, начал тоже крошить луковую головку.
   Повар взглянул на меня. По его лицу было невозможно  понять,  что  он
обо всем этом думает.
   Через минуту до нас донеслись голоса с той самой лестницы, по которой
я проник на кухню.
   - На этот раз, - говорил Селлерс, - этому парню не отвертеться...
   Он появился на кухне, раздраженно оглядел ее, брезгливо  отвел  глаза
от двух поваров, режущих лук, и бросился к  ведущей  во  двор  двери.  Я
молча сунул китайцу двадцать долларов, сбросил  поварскую  маскировку  и
выскользнул из кухни через главную дверь. Из ресторана я вышел на улицу.
   Возле  подъезда  стоял  огромный  автомобиль  с  горящей   на   крыше
полицейской мигалкой. Его мотор работал. Я увидел приближающееся  такси,
придал себе небрежный вид и помахал ему рукой. Таксист подъехал ко  мне.
Я уже взялся за дверцу, чтобы забраться в машину, как вдруг из  парадной
двери ресторана как  сумасшедший  выбежал  Селлерс.  Он  как  заправский
регбист сгреб меня в охапку и в тот же миг защелкнул на мне наручники.
   - Ах ты, ублюдочный сукин сын, - сказал он, тяжело  дыша.  -  Ах  ты,
вонючий Шустрик! На этот раз ты по-настоящему крепко влип.
   Около  нас  начали  собираться  прохожие.  Селлерс  потащил  меня   к
полицейской машине.
   Когда автомобиль тронулся с места, он пробурчал:
   - Ты влип вместе с твоими липовыми картинками.
   - Почему же они липовые? - невинно спросил я.
   Он коротко и зло рассмеялся:
   - Хотел вкрутить мне в башку, что ты нашел человека,  который  в  тот
вечер сделал в ресторане целую катушку фотографий?
   - Не понимаю, о чем ты говоришь.
   - Я говорю о том, - взорвался он,  -  что  это  липовые  снимки.  Это
инсценировка!
   - Конечно, инсценировка, -  спокойно  подтвердил  я.  -  Но  разве  я
говорил о том, что снимки были сделаны в момент обнаружения убийства.  Я
никогда не говорил тебе ничего подобного.
   - Не говорил, - вынужден был согласиться Селлерс. - Ты вел себя таким
образом, чтобы я сам пришел к ложному выводу.  Ты  хитрый  ублюдок.  Вся
беда в том, что ты слишком хитрый. Но на этот раз ты  перехитрил  самого
себя!
   Неторопливо, спокойно и внушительно я объяснил ему:
   - Я сделал эти снимки с определенной целью. Я  хотел,  чтобы  кое-кто
решил, будто я просто повторяю происшедшую в вечер преступления сцену. Я
хотел, чтобы так думал Баффин. Но на  самом  деле  у  меня  была  совсем
другая цель. Все эти фотографии лежат сейчас у меня в кармане.
   Селлерс посмотрел на меня, снял с руля  руку  и  вытащил  конверт  из
моего пиджака. При этом он приговаривал:
   - Давай, давай. Рассказывай свои басни.  Они  для  меня  как  музыка.
Очень приятно слушать твою болтовню, пока у  тебя  еще  целы  все  зубы.
После того что я собираюсь с тобой сделать, боюсь, ты уже не сможешь так
чисто выговаривать слова.
   Я демонстративно зевнул. Это совсем привело его в  полное  бешенство.
Он разломал на части не закуренную сигару. Яростно выбросил ее ошметки в
окно.
   И зарычал:
   - Знаю я вас  всех,  чертовых  законников.  Вы  уверены,  что  всегда
исхитритесь  найти  кучу  законов  и  инструкций,  которые   дадут   вам
возможность выйти сухими из воды. Думаете,  что  можно  нарушить  закон,
когда вам  заблагорассудится.  А  если  полицейский  дотронется  до  вас
пальцем, вы тут же начинаете вопить о жестокости,  насилии  и  нарушении
гражданских  прав.  Вы  нанимаете  дюжину  адвокатов  еще  до   суда   и
устраиваете большой шум в прессе. Черт с тобой, Дональд Лэм!
   Делай что хочешь. Но я тебе сразу говорю: через пятнадцать минут всем
будет известно, что ты  получил  некоторые  телесные  повреждения  из-за
того, что оказывал сопротивление полиции при задержании, и этим  вынудил
ее применить силу.
   Я хранил молчание. Селлерс вел машину. Мы направлялись к полицейскому
управлению.  Но  ему   хотелось   поговорить,   насладиться   торжеством
победителя.
   - Ну чего ты замолчал? - спросил он. - Почеши еще немного язык.
   - С тобой неинтересно разговаривать, - сказал я. - Ты слушаешь только
себя. Ты тупо интересуешься только одним: существуют или  не  существуют
на  свете  фотографии  того,  как  ты  сидел  в  ресторане,  когда   там
происходило убийство, и пил шампанское.
   - Я имею право принять приглашение на обед, устроенный Бертой Кул.
   - Чушь! Обед устроил Баффин. И не для Берты Кул.
   Он бы не угостил ее  даже  бутербродом.  Она  была  только  подсадной
уткой. Вся игра шла в расчете на тебя, сержант.
   На лице Селлерса вдруг появилось нечто похожее на интерес.
   - Мне эти снимки нужны были, - продолжал я, -  потому,  что  я  хотел
иметь хорошую цветную фотографию официантки по имени Бэйби. Инсценировка
нужна была потому,  что  это  был  единственный  способ  получить  такие
фотографии. Они необходимы мне, чтобы использовать их для опознания.
   - Кого и зачем надо опознавать? - настороженно спросил Селлерс.
   - Убийство Калверта несомненно связано с его прошлой жизнью. Мы о ней
ничего не знаем. Поэтому мы не можем обнаружить мотив убийства.  Полиция
оказалась неспособной найти жену Калверта. А я ее нашел!
   Селлерс на секунду даже отвел глаза от дороги.
   - Ты нашел ее? - спросил он с недоверием.
   Я с достоинством кивнул головой.
   - Ну конечно, - сказал он с сарказмом. - Это твоя новая  выдумка.  Ты
насаживаешь на крючок свежую приманку, чтобы поймать меня еще раз.
   - В  таком  случае,  если  хочешь,  попробуй  найти  ее  сам.  Своими
методами.
   - Ну ты мудрец! Сначала все же я хочу послушать, что  мне  расскажешь
ты.
   - Чтобы ты потом,  как  всегда,  мог  похвастать,  что  первым  решил
сложную задачу?
   - Мне повезло, - саркастически сказал Селлерс. - Я выслушал тебя, и у
меня сразу открылись глаза. Все тайное стало явным. Я расцвел  как  роза
от того, что встретился с такой удачей.
   - Ты называешь это удачей, - сказал я, не замечая его сарказма. -  Но
такими вещами мы в нашем детективном агентстве как раз и торгуем.  Берта
Кул называет это мозгами. На них мы и делаем деньги.
   Я увидел, что сумел поколебать скепсис Селлерса.
   - Ну, что там у тебя насчет жены этого парня? - спросил Селлерс.
   - Женщина, которая изображала из себя жену Калверта, была...
   - Изображала жену? - перебил меня Селлерс.
   - Конечно. Это была липа. Иначе она бы уже давно объявилась.  Или  ты
уже давно бы нашел ее. Конечно, если бы ты действовал правильно,  ты  бы
все равно уже нашел эту женщину.
   - О да, умница!  А  ты,  разумеется,  знаешь,  как  надо  действовать
правильно! Как же нам следовало искать ее?
   - По чекам.
   - Каким чекам?
   - По чекам, которыми она  расплачивалась  за  бензин  на  заправочных
станциях.
   Селлерс запрокинул голову и расхохотался:
   - И ты, умник, считаешь, что это не могло прийти нам в  голову?  Черт
возьми, мы охотились за такими чеками. И нашли их. У нас теперь  имеется
образец ее собственноручной подписи. Мы знаем номер машины, которую  она
заправляла бензином. Машина зарегистрирована на имя  Стармэна  Калверта.
Ну что, ты и теперь думаешь, что ты один на свете такой  умный?  Что  ты
знаешь что-нибудь такое, чего не знаем мы?
   - Я знаю о таком чеке, о котором вам ничего не известно,  -  спокойно
сообщил я. - Она выписала этот чек в уплату за заправку машины,  которая
не принадлежала Стармэну Калверту.
   - Чья же это машина?
   - Николаса Баффина!
   - Что?! - воскликнул Селлерс.
   Я ничего не ответил. Он снизил скорость и сказал:
   - Слушай, Шустрик, не  вздумай  что-нибудь  скрывать.  Речь  идет  об
убийстве. Если ты  вздумаешь  утаить  от  нас  хоть  самую  малость,  то
по-настоящему поставишь себя под удар.
   - Кто же, по-твоему, сможет нанести мне удар? - поинтересовался я.
   Селлерс  на  минуту  задумался,  видимо  оценивая  ситуацию.   Потом,
добродушно ухмыляясь, сказал:
   - В общем-то ты неплохой парень.
   Он еще больше сбавил ход, вырулил  на  обочину  и  остановил  машину.
Выключив мотор, он достал конверт с  фотографиями  и  начал  внимательно
изучать их.
   Потом, выудив из кармана сигару, долго жевал  ее,  не  зажженную,  во
рту.
   - Мне надо кое-что хорошенько обдумать, - сказал он. - Не мешай  мне.
Посиди смирно. Держи свою варежку закрытой.
   Он прикрыл глаза.  Однако  его  размышления  длились  недолго.  Через
минуту он повернулся ко мне и сказал:
   - Я долго слушал твои сладкие речи. Теперь отвечай  коротко  и  ясно.
Где сейчас находится чек, о котором ты говорил?
   - Полагаю, его уже отправили в банк на оплату, - сказал я. - Я  видел
его лишь мельком ровно  столько,  чтобы  успеть  списать  с  него  номер
машины.
   Секунду Селлерс колебался. Но тут же  принял  решение.  Он  уверенным
движением включил мотор и спросил меня:
   - Где эта бензоколонка?
   - Поезжай прямо. У второго светофора повернешь налево. Она  находится
поблизости от дома, в котором жил Калверт. Я в том  районе  объехал  все
заправочные станции.
   - Сукин сын, - всего только и пробормотал Селлерс.
   Я показывал ему дорогу до тех пор, пока мы не прибыли на место. Когда
до заправочной станции оставалось метров двести, я сказал Селлерсу:
   - Если ты снимешь с меня наручники, я смогу быть тебе полезен.
   Он даже не посмотрел в мою сторону.
   - Заткнись, Шустрик! - проворчал он. - Я беру дело в свои руки. У нас
хватает мастерства и опыта, чтобы добиться  успеха  с  помощью  обычных,
проверенных полицейских методов.
   Он на скорости загнал машину на заправочную станцию и резко остановил
ее возле служащего.
   - Полиция, - сказал он властно и предъявил свой  полицейский  значок.
Не выходя из машины, он, показав меня, спросил у служащего:
   - Вам знаком этот парень?
   Тот внимательно осмотрел меня.
   - Точно, - сказал он уверенно. -  Этот  человек  уже  приезжал  сюда,
чтобы просмотреть  чеки  наших  клиентов.  Он  сказал,  что  он  частный
детектив и по поручению своего клиента ищет украденную чековую книжку.
   - Вы запомнили, на чье имя он искал чек?
   - Имя я уже забыл. Что-то такое, что вроде бы начиналось с буквы "К".
   Селлерс полез в карман и вытащил конверт с фотографиями. Он выбрал ту
из них, где я снял Бэйби, с улыбкой стоящую возле занавески кабины номер
тринадцать. Протянув этот снимок служащему, он спросил:
   - Вы когда-нибудь видели эту даму?
   Служащий отрицательно покачал головой.
   - Посмотрите внимательнее, - приказал ему Селлерс.
   Служитель начал старательно разглядывать снимок.
   Даже глаза прищурил от усердия.
   - Минуточку... Минуточку, - вдруг с радостью сказал он. - Я узнаю эту
даму...
   - Откуда вы ее знаете? - быстро спросил Селлерс.
   - Я не знаю ее фамилии. Но она раз или два приезжала на нашу станцию,
и мы обслуживали ее машину. Она платила чеками. Точно.
   Селлерс отобрал у  него  фотографию,  спрятал  ее  себе  в  карман  и
протянул служащему визитную карточку.
   - Если увидите эту даму еще раз или вспомните ее  фамилию,  позвоните
мне в полицейское управление.
   О'кей?
   - О'кей.
   - Попытайтесь вспомнить ее фамилию.
   - Это трудно. Обычно мы не обращаем на это внимания. Для нас главное,
чтобы чек был не поддельный.
   - Ну иногда фамилия сама всплывает в памяти, - ободрил его Селлерс.
   - Угу, - охотно согласился с ним служитель.
   Селлерс рванул машину с места, сделал крутой поворот, и мы на бешеной
скорости поехали в неизвестном направлении. Однако вскоре Селлерс  снова
съехал на обочину, остановил машину и, ни слова  не  говоря,  достал  из
кармана ключ. Наручники соскользнули с моих рук. Селлерс вывел машину на
дорогу. Мы ехали молча. Он жевал сигару и выплевывал ее куски в окно.
   Машина остановилась у входа в "Баффинс Грилл".
   - Пошли! - скомандовал Селлерс.
   Мы ворвались в ресторан. Баффина мы застали на  втором  этаже  в  его
кабинет. Когда он нас увидел, у него в глазах промелькнул то  ли  испуг,
то ли удивление.
   - Где живет ваша официантка по имени Бэйби? - резко  спросил  у  него
Селлерс.
   - Хоть убейте - не знаю, - сказал Баффин.
   - В какое время она приходит на работу?
   - Сегодня у нее выходной...
   Сержант Селлерс обошел письменный стол, схватил  Баффина  за  грудки,
приподнял с места и с угрозой повторил:
   - Ты, сукин сын, где она живет?
   - Я... я... - испуганно забормотал Баффин. - Что вам...
   - Где она живет? - зарычал Селлерс.
   У Баффина от страха отвисла челюсть. Но  все-таки  он  смог  из  себя
выдавить:
   - Не знаю. Я же сказал, что не знаю...
   - Не знаешь? Ты же спишь с ней. Вы  так  близко  снюхались,  что  она
может в любой момент взять твой "кадиллак" и разъезжать в нем по городу.
Ну, теперь ты вспомнил ее адрес? Или захотел попасть в холодную?
   - Моя жена... - забормотал Баффин.
   - На кой черт нам сдалась твоя жена! Ты думай о том, как бы  тебе  не
припаяли срок за убийство.
   - Пустите меня, - взмолился Баффин. - Я сейчас дам вам ее адрес.
   Селлерс  бросил  его  обессиленное  тело  на  стул.  Баффин  поправил
сдвинутый на сторону воротник, разгладил смятую рубашку  и  открыл  ящик
письменного стола. Вытащив маленький черный блокнот,  он  полистал  его,
нашел нужную страницу и передал блокнот  Селлерсу.  Тот  бросил  быстрый
взгляд на запись и сунул блокнот в карман.
   - Поехали! - сказал он Баффину.
   - Но я сейчас очень занят, - захныкал  Баффин.  -  У  меня  назначено
важное свидание...
   - Я сказал: поехали!
   Баффин медленно поднялся на ноги.
   - Для такого дела тебе необходима Берта Кул, - сказал я Селлерсу.
   - Для такого дела мне не нужен никто. С  меня  хватит  добрых  старых
полицейских методов.
   - Ну как знаешь,  -  спокойно  согласился  я.  -  Но  только  следует
помнить, что Верховный суд не всегда одобряет  применение  твоих  добрых
старых полицейских методов.
   -  Когда  мне  понадобится,  чтобы  какой-нибудь  ублюдочный  частный
детектив указывал мне, что я должен делать...
   - Сейчас, - сказал я.
   - Что сейчас?
   - Именно сейчас тебе  понадобилось,  чтобы  частный  детектив  сказал
тебе, что надо делать. Решения  Верховного  суда  строго  регламентируют
применение  старых   добрых   полицейских   методов.   Иначе   улики   и
доказательства, которые ты добудешь, потеряют  силу.  Ты  будешь  связан
этими правилами по рукам и ногам. Но если улики  обнаружит  какое-нибудь
частное  лицо  или  группа   лиц,   ты   как   офицер   полиции   можешь
воспользоваться ими в процессе расследования. Тогда никакой суд  к  тебе
не придерется.
   Пока я говорил это, Селлерс уже направлялся  к  двери.  Но  при  моих
последних словах он остановился и повернулся ко мне:
   - Думаешь, это сработает? - спросил он с сомнением.
   - Думаю, что сработает, - уверенно ответил я.
   - Тогда берем с собой Берту, - решил  он  и  выжидающе  посмотрел  на
меня.
   Но я большим пальцем показал ему на телефон.
   Он набрал номер. Берта оказалась на месте. Не вдаваясь