Клянусь,  что  нет,
клянусь!
   - Чепуха! - вмешался Хобарт. - Не знаю, сможем ли  мы  доказать  это  или
нет,  но  я  думаю,  что  преступление  было  совершено   с   умыслом.   Это
предумышленное убийство.
   - Он защищал меня, - зашлась в рыданиях Эвелин.
   - Это твоя версия, - заявил Хобарт, - и мы еще посмотрим, чего она стоит.
Он повернулся ко мне и сказал:
   - О'кей, вы оба сейчас находитесь здесь.  Вы  должны  убраться  отсюда  к
черту. Я имею в виду, вы должны убраться из Сан-Франциско. И если кто-нибудь
из вас двоих раскроет свою пасть перед газетными репортерами до того, как вы
уберетесь из нашего города, я сделаю все возможное, чтобы вы никогда  больше
не оказались в Сан-Франциско без того, чтобы вся полиция города не  окружила
вас плотным кольцом.
   Сейчас вы в сопровождении полицейских отправитесь в аэропорт. Вы  поедете
туда  с  такой  скоростью,  что  установите  новый  рекорд  на  трассе.   Вы
отправитесь туда под вой полицейских сирен и с красной мигалкой на машине.
   А эту бесценную  парочку  я  заберу  в  управление,  и  мы  там  завершим
раскрытие этого дела с помощью старых добрых полицейских методов.
   Когда  вы  доберетесь  до  Лос-Анджелеса,  не   общайтесь   с   газетными
репортерами. Фрэнк Селлерс уже рассказал, как он сумел вернуть  награбленные
деньги там, в Лос-Анджелесе. Я расскажу ему, как здесь, в  Сан-Франциско,  я
сумел раскрыть дело об убийстве Даунера. Ты же, Лэм, можешь  сколько  угодно
пытаться выяснить, что же случилось с теми пятьюдесятью тысячами баксов. При
условии, конечно, что ты вообще когда-либо сможешь это выяснить.
   - Мне совсем не надо времени, чтобы выяснить это, - заявил я, -  я  знаю,
где сейчас находятся те деньги.
   - Где?
   - Каким же я был дураком, что не подумал об этом раньше, - уклонился я от
прямого ответа.
   - Ладно, сдаюсь, - заявил Хобарт, - так где же они?
   Я ткнул пальцем в сторону Берты Кул.
   - Ладно, Берта, выкладывай все начистоту, - предложил я.
   Лицо Берты мгновенно побагровело от гнева, но затем, взяв  себя  в  руки,
она рассказала:
   - В тот раз ты напугал меня так,  что  я  чуть  не  упала  в  обморок.  Я
раскрыла ту посылку с чертовой коробкой для фотоаппарата, чтобы  посмотреть,
что там находится, а потом  отправить  обратно.  Я  также  открыла  пакет  с
фотобумагой и из него по всему полу посыпались  тысячедолларовые  купюры.  Я
собрала деньги, сложила их на мой письменный стол, и в этот момент  зазвонил
телефон. Фрэнк Селлерс рассказал мне все о тебе, и я поняла, что я оказалась
в самой гуще дерьма со всей этой чертовой массой денег. Поэтому я ринулась в
магазин фотопринадлежностей, купила другую пачку фотобумаги  и  точно  такой
пакет и коробку, как и твои. Я срезала печати на  твоей  коробке  перочинным
ножом, а свою фотобумагу вложила в пакет и затем в коробку,  отнесла  все  в
приемную комнату и попросила Доррис Фишер завернуть посылку и  отправить  ее
обратно в Сан-Франциско, в ту чертову фотокомпанию, конечно, за ее счет.
   Только подумать, пятьдесят тысяч баксов наличными! Бог ты мой, я не могла
заснуть... Они жгли мне руки...
   Я повернулся к Хейзл Даунер и улыбнулся.
   - Вам они жгут руки, - заметил я Берте,  -  но  другие  руки  они  только
приятно согреют.
   - Это мои деньги? - нерешительно спросила Хейзл.
   - Конечно, это ваши деньги, - подтвердил я.
   - Тебе потребуется немало времени, чтобы доказать это, моя милая душечка,
- заявила ей Берта.
   - Нет, не потребуется, -  вмешался  я,  -  у  меня  есть  письмо  Стэндли
Даунера, в котором он подтверждает, что дал те деньги ей. Даунер был крупным
букмекером. Но у него была одна слабость - он был неравнодушен к  красоткам.
Когда на его горизонте появилась Эвелин, он решил поменять  Хейзл  на  новую
модель.
   - У которой показатель пройденного пути  оказался  даже  большим,  чем  у
старой модели, - язвительно добавила Хейзл.
   Эвелин даже не подняла голову. Она была полностью разбита и  физически  и
морально.
   Хейзл  слегка  вскрикнула  и  бросилась  в  мои  объятия.   Ее   горячие,
благодарные губы приникли к моим.
   - Дональд, - прошептала она, - те купюры, которые ты нашел,  у  них  были
обрезаны уголки?
   - Если нет в тот момент, когда я нашел их, - прошептал я в  ответ,  -  то
тогда, когда Берта представит их нам, они будут обрезаны. Берта не позволит,
чтобы крупное денежное  вознаграждение  утекло  у  нее  между  ее  пальцами,
унизанными кольцами с бриллиантами... По правде говоря, Хейзл, я  действовал
слишком быстро, чтобы заметить, что у тех купюр  срезаны  уголки.  Однако  я
думаю, что...
   - Ради Бога, прекрати всю эту болтовню, - перебила меня Берта.
   Инспектор Хобарт в это время отдавал распоряжение в телефонную трубку:
   - Немедленно высылайте сюда  полицейскую  машину  с  красной  мигалкой  и
включенной сиреной.
   За руль пусть сядет самый лучший водитель. Я хочу, чтобы  эти  двое  были
отправлены в аэропорт с такой скоростью, чтобы пыль из-под колес  машины  не
успела осесть.
   Он швырнул телефонную трубку на  рычаг,  повернулся  ко  мне  и,  покачав
головой, заявил:
   - Вы, Богом проклятые любители! 



   Эрл Стэнли ГАРДНЕР (Под псевдонимом А.А. Фэйр) 
   ПРОЙДОХА 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
Глава 1 
 
   Я протиснулся сквозь толпу, вошел в офис и встал у двери, держа шляпу
в руке. Впереди было шестеро. Объявление в газете гласило, что требуются
мужчины от двадцати пяти до тридцати лет.
   Судя по внешности ожидающих, некоторые уже  перешагнули  этот  рубеж.
Честно говоря, все семеро, считая и меня, имели весьма задрипанный вид.
   По клавишам машинки барабанила секретарша с соломенными волосами. Она
посмотрела на меня. Выражение ее лица  было  таким  же  прохладным,  как
накрахмаленная простыня.
   - Что вам нужно? - спросила она.
   - Хотелось бы увидеть мистера Кула.
   - Зачем?
   Я кивнул головой в сторону полдюжины парней, которые смотрели на меня
довольно враждебно.
   - Я пришел по вашему объявлению.
   - Я так и подумала. Садитесь!
   - Однако сесть-то негде, - заметил я.
   - Через секундочку будет где. Можете остаться и  ждать.  Или  уйти  и
потом прийти. Как хотите...
   - Ничего, я постою, - сказал я.
   Она снова принялась стучать. Послышался  зуммер.  Секретарша  подняла
трубку, послушала, сказала: "Добро" - и посмотрела на дверь с  вывеской:
"Б.Л. Кул - посторонним вход воспрещен".
   Дверь открылась. Оттуда выскочил человек, он словно спешил на  свежий
воздух.
   Соломенная блондинка объявила:
   - Можете войти, мистер Смит.
   Сутуловатый худой юноша встал, поправил галстук и  жилетку,  сотворил
на лице улыбку, открыл  дверь  и  вошел  к  Кулу.  Обратившись  ко  мне,
блондинка спросила:
   - Как зовут?
   - Дональд Лэм.
   Она быстро записала и, продолжая  разглядывать  меня,  начала  что-то
выводить стенографическими значками. Я  понял,  что  она  описывает  мою
внешность.
   - Все? - спросил я, когда она с головы до ног оглядела меня.
   - Все, садитесь и ждите.
   Я сел и стал ждать. Смит выскочил через пару минут с таким же  видом,
как и предыдущий. За ним пошел второй и тоже вылетел, как мячик. Третий,
правда,  подзадержался  в  кабинете  Б.Л.  Кул,   но   вышел   несколько
ошарашенным. В этот момент открылась входная дверь, и  вошли  еще  трое.
Блондинка записала их имена, оглядела и сделала свои заметки. После того
как они сели, она подняла трубку и сказала кратко:
   - Еще четверо.
   Когда из кабинета выскочил четвертый, туда  вошла  секретарша.  Минут
через пять она вернулась и кивнула мне:
   - Можете войти, мистер Лэм.
   Те  двое,  что  были  впереди  меня,  нахмурились,   но   промолчали.
Секретарше, как и мне, было наплевать на них. Я открыл дверь и  вошел  в
большую комнату. Там было несколько канцелярских  выдвижных  шкафов  для
картотеки, два кресла, столик и довольно большой письменный стол.
   Я растянул рот в улыбке и начал:
   - Мистер Кул, я... - и тут же оборвал себя. Потому что за  письменным
столом сидел вовсе не мистер.
   Ей было около шестидесяти. Седые волосы, улыбающиеся  серые  глаза...
Облик доброй бабушки. На вид в ней было килограммов сто веса.
   - Садитесь, мистер Лэм, - сказала она и продолжила:
   - Нет, не там. Подойдите поближе. Хочу на вас  посмотреть.  Вот  так.
Так-то лучше. Только, ради Бога, не вешай мне лапшу на уши.
   Она так испытующе смотрела на меня, как будто ее любимый внук  пришел
за конфеткой.
   - Где живешь?
   - У меня нет постоянного адреса, -  ответил  я.  -  В  данный  момент
снимаю комнату.
   - Какое у тебя образование?
   -  Образование  мое  без  пользы.  Меня  научили  ценить   искусство,
литературу и  жизнь,  но  не  научили,  как  зарабатывать  деньги.  А  я
обнаружил, что не могу ценить ни искусство, ни литературу, ни жизнь  без
денег.
   - Сколько тебе лет?
   - Двадцать восемь.
   - Родители живы?
   - Нет.
   - Женат?
   - Нет.
   - Шкет ты, -  сказала  она.  -  В  тебе,  наверное,  весу  не  больше
пятидесяти?
   - Пятьдесят один.
   - Драться умеешь?
   - Нет, хотя приходится. Но тогда меня бьют.
   - Мне нужен настоящий мужчина.
   - А я что, не мужчина? - сказал я обиженно.
   - Малыш ты, затолкают тебя.
   - Когда я был студентом, некоторые пытались шпынять  меня,  но  потом
бросили. Не люблю, когда меня шпыняют. По-разному можно драться. У  меня
собственная методика, и я овладел ей довольно неплохо.
   - Ты внимательно прочел объявление?
   - Как будто да.
   - Что, считаешь себя подходящим?
   - Я один. Думаю, что в храбрости мне не откажешь. Энергичен. Надеюсь,
что довольно умен. Ежели это не так, то  некто  зря  потратился  на  мое
образование.
   - Кто этот некто?
   - Отец.
   - Когда он умер?
   - Пару лет назад.
   - А что ты делал с тех пор?
   - То да се.
   Продолжая смотреть на меня с доброй улыбкой, она сказала:
   - Ну и враль ты! Я вскочил.
   - Поскольку вы дама,  вы  можете  позволить  себе  говорить  это.  Но
поскольку я мужчина, мне не обязательно это слушать.
   И я пошел к двери.
   - Подожди, - окликнула она меня. - Мне кажется, ты подойдешь.
   - Да не хочу я.
   - Не будь молокососом, повернись и посмотри мне в  глаза.  Признайся,
врал-таки?
   "Какого черта, все равно не возьмет", - подумал я и посмотрел на нее:
   - Да, врал. Это у меня привычка такая.  Однако,  как  ни  странно,  я
предпочитаю,  чтобы  на  мои  недостатки  обращали  внимание  с  большим
так-том.
   - В тюрьме не сидел?
   - Нет.
   - Иди сюда и сядь.
   Не мог я не подойти. У меня в кармане было всего десять центов,  и  я
не ел целые сутки. Получить что-то на бирже  труда  было  невозможно.  В
конце концов  я  решил  пойти  по  объявлениям,  даже  по  тем,  которые
выглядели сомнительными. Другого выхода у меня не было.
   - Давай начистоту, - сказала она.
   - Мне двадцать девять, родители умерли.  Кончил  колледж,  достаточно
сообразителен, готов делать все, что угодно. Нужны деньги. Если возьмете
меня, попытаюсь быть преданным.
   - Все? - спросила она.
   - Все.
   - Так как же все-таки тебя зовут? Я улыбнулся.
   - Что, Лэм - это не настоящее?
   - Я выложил вам правду. Если хотите, могу трепаться дальше.  Мне  это
удается.
   - Думаю, что да! Скажи, что ты вообще изучал в колледже?
   - Какая разница?
   - Не знаю, - сказала она, - но я поняла, что ты врешь, по  тому,  как
ты отвечал на вопросы относительно колледжа. Ты,  наверное,  никогда  не
был студентом, а?
   - Был.
   - Но не кончил?
   - Нет, кончил.
   - И не отчислили?
   - Нет, этого не было. Вытянув губы, она спросила:
   - Об анатомии человека что-нибудь знаешь?
   - Не особенно.
   - Что изучал?
   - Хотите, чтобы я импровизировал?
   - Да нет.  А  впрочем,  можешь.  Мне  нужен  человек,  который  умеет
убедительно врать или говорить убежденно. Мне  не  понравилось,  как  ты
врал вначале. Неубедительно!
   - Я сейчас говорю правду, - подчеркнул я.
   - Больше не надо. Поври немножко.
   - О чем?
   - О чем хочешь, только поубедительней и позаковыристей. Так что же ты
изучал в колледже?
   - Половую  жизнь  микробов.  Пока  ученые  рассматривают  размножение
микробов только с  точки  зрения  лабораторного  анализа.  Но  никто  не
рассматривал этот вопрос с точки зрения самого микроба. Однако, когда  я
об этом рассказываю, вы наверняка склонны смотреть на это с точки зрения
вашего собственного...
   - Нет у меня...
   - Взгляда на жизнь, - продолжал я, не обращая внимания на то, что она
перебила меня. - Так вот,  при  стабильной  температуре,  достаточном  и
калорийном питании микробы возбуждаются, и вообще...
   Она подняла руку, как будто хотела, чтобы я замолчал.
   - Хватит этой дурацкой болтовни, - заявила она. - Заковыристо, но  не
годится, потому что никому до этого  дела  нет.  Скажи  мне  по  правде:
знаешь ты хоть что-нибудь о микробах?
   - Нет.
   Глаза ее блеснули.
   - А как тебе удавалось, чтобы тебя не шпыняли в колледже?
   - Я предпочел бы об этом не говорить, если хотите по правде.
   - Как раз это и хочу знать.
   -  Надеялся  на  свою  голову.  Да,  меня  называли  пройдохой,  даже
подлюгой. Но надо же было защищать себя! Если слаб физически, надо брать
другим. Я соображал - и у меня всегда получалось. Когда кто-то  пытается
меня задеть, я думаю о том, как заставить его прекратить. В конце концов
он начинает жалеть об этом. Если нужно,  могу  ударить,  как  говорится,
ниже пояса. Это  даже  доставляет  мне  некоторое  удовольствие.  Будешь
шкетом, будешь и пройдохой. Так вот, если вам не надоело забавляться  на
мой счет, я пойду. Не люблю, когда надо мной  насмехаются.  Когда-нибудь
поймете, что это дорого стоит... Я что-нибудь  придумаю,  чтобы  с  вами
расквитаться...
   Она вздохнула. Однако это не был вынужденный вздох  уставшей  толстой
бабы. Скорее, это был вздох облегчения. Она  подняла  трубку  и  сказала
секретарше:
   - Элси, я беру Дональда Лэма.  Выгони  остальных  шалопаев  и  повесь
объявление, что место занято. За день достаточно было этих бродяг.
   Толстуха бросила трубку,  выдвинула  ящик  стола,  вытащила  какие-то
бумаги и начала читать. Я слышал, как в  приемной  заскрипели  стулья  и
послышались шаги уходящих. Я был ошарашен и не мог выдавить из  себя  ни
словечка.
   - Деньги у тебя есть? - спросила она вдруг.
   - Да, - сказал я и добавил:
   - Немножко.
   - Сколько?
   - Достаточно на некоторое время.
   Она взглянула на меня поверх бифокальных очков и сказала:
   - Опять лжешь, как мальчишка.  Это  еще  хуже,  чем  твой  рассказ  о
микробах. Сорочка у тебя  плохая.  Можешь  купить  за  восемьдесят  пять
центов. Галстук выкинь. Купишь хороший, центов за тридцать пять. Почисти
обувь, постригись. А носки-то, наверное, дырявые? Ты голоден?
   - Нет, я в порядке.
   - Не выдумывай, посмотри на себя в зеркало. Вид у тебя рыбий - впалые
щеки, под глазами круги. Наверное,  не  ел  целую  неделю?  Пойди  поешь
хорошенько. Будем считать, что это стоит  центов  двадцать.  Надо  бы  и
костюм поменять, но не сегодня: ты уже нанят, и  я  не  хочу,  чтобы  ты
думал, что можешь шляться по магазинам во время  работы.  Костюм  купишь
после. Я дам тебе аванс. И смотри  не  пытайся  меня  надуть.  Вот  тебе
двадцать долларов.
   Я взял деньги.
   - Ладно, вернешься к  одиннадцати.  Давай  топай.  Когда  я  открывал
дверь, она сказала громко:
   - Послушай, Дональд, не трать двадцатку: на  жратву  двадцати  центов
вполне достаточно.
 
Глава 2 
 
   Когда я снова оказался в приемной, секретарша все еще  барабанила  на
машинке.
   - Приветик, - сказал я. Она кивнула.
   - Скажи, хозяйка миссис или мисс?
   - Миссис.
   - Она здесь?
   - Нет.
   - Как мне тебя называть, кроме как "Эй"?
   - Мисс Бранд.
   - Рад познакомиться, мисс Бранд, - сказал я. А я Дональд Лэм.  Миссис
Кул наняла меня. - Она продолжала стучать. - Я буду  здесь  работать,  -
продолжал я, - и мы будем часто видеться. Видимо, я тебе не нравлюсь,  и
ты мне тоже. Если хочешь, можем так все и оставить.
   Она перестала печатать, чтобы перевернуть страничку стенографического
отчета, а заодно посмотреть на меня.
   - Ладно, пусть будет так. - И снова забарабанила. Я сел.
   - Что, мне ждать здесь?  -  спросил  я  через  несколько  минут.  Она
покачала головой.
   - Миссис Кул велела мне вернуться к десяти часам, - соврал я.
   - Ну ты же пришел. - Мисс Бранд продолжала стучать.
   Я вытащил из кармана пачку  сигарет.  Целую  неделю  я  не  курил  не
потому, что хотел бросить, а потому, что так вышло.
   В эту минуту открылась входная дверь, и ввалилась миссис  Кул.  Сзади
нее шла довольно изящная шатенка.
   Посмотрел я на своего нового шефа и решил, что она весит  не  сто,  а
все сто десять килограммов.  Очевидно,  она  не  любила  тесную  одежду,
потому что болталась, как желе  на  тарелке,  внутри  огромной  хламиды.
Однако она не задыхалась и не переваливалась как  утка,  а  шла  плавной
походкой, словно плыла.
   Я посмотрел на стройную  шатенку,  и  она  посмотрела  на  меня.  Мне
показалось, что она чем-то напугана. Я подумал: если  бы  я  крикнул  на
нее, она бы тут же в испуге выбежала.  У  нее  были  темно-карие  глаза,
загорелая кожа, кажется, без пудры. Ее костюм был  так  здорово  скроен,
что выявлял фигуру. Фигура была стоящая.
   Между тем Элси Бранд только успевала переводить каретку.  Миссис  Кул
открыла дверь кабинета:
   - Войдите, мисс Хантер. - Затем, посмотрев на меня, продолжила тем же
тоном:
   - Подожди, понадобишься через пяток минут.
   Дверь закрылась. Я уселся поудобнее.
   Через некоторое время послышался зуммер. Мисс Бранд подняла трубку  и
сказала:
   - Хорошо. - Затем кивнула мне:
   - Входи.
   Я еще со стула не поднялся, а она уже печатала.
   Я открыл дверь кабинета. Миссис Кул заполняла собой вертящийся  стул,
опираясь локтями на письменный стол. Когда я вошел, она говорила:
   - Нет, дорогуша, мне наплевать. Ври сколько хочешь. Рано  или  поздно
мы доберемся до правды. Чем позже, тем больше заработаем. А это  Дональд
Лэм. Мистер Лэм, знакомьтесь - мисс Хантер. Мистер Лэм недавно  у  меня,
но ему можно довериться. Он будет  заниматься  вашим  делом,  а  я  буду
контролировать его.
   Я поклонился мисс Хантер. Она улыбнулась безразлично.  Казалось,  она
никак не могла решиться  на  что-то  важное.  Тем  временем  миссис  Кул
продолжала локтями удерживать письменный стол. Она, как  и  все  толстые
люди, была совершенно статична. Худые всегда дергаются, чтобы  успокоить
свои нервишки. А миссис Кул торжественно  восседала  с  видом  горы  под
снеговой шапкой и с уверенностью парового катка.
   - Садись, Дональд, - кивнула она.
   Я сел и  с  профессиональным  интересом  стал  изучать  профиль  мисс
Хантер. Длинный прямой нос, красивый подбородок, гладкий  нежный  лоб  в
обрамлении  блестящих  волнистых  каштановых   волос.   Она   сидела   в
задумчивости, не обращая внимания на происходившее вокруг нее.
   - Ты газеты читаешь, Дональд? - спросила хозяйка. Я кивнул.
   - О Моргане Берксе слышал?
   - Немного, - ответил я, продолжая удивляться абсолютному  безразличию
мисс  Хантер.  -  Это  его,  кажется,  засекли  в  скандальной  афере  с
игральными автоматами?
   - Ну уж и в скандальной, - спокойно заметила миссис Кул. - Просто они
незаконно  установили  автоматы  в  таких  местах,  где  можно  загрести
побольше. Естественно, надо было давать взятки полиции. Это  как  раз  и
делал Морган. Но его не изобличили: просто  нет  достаточных  улик.  Его
хотели заполучить как свидетеля. Но он не явился. И теперь его ищут. Вот
и все. Если найдут, можно будет почистить полицию. А если нет, так  нет.
Какого черта называют это скандалом, не пойму. Обычный бизнес.
   - Я только сказал, что писали в газетах.
   - А этого, Дональд, делать не надо. Плохая привычка.
   - Так что насчет Моргана Беркса? - Я видел, что  мисс  Хантер  словно
отключилась.
   - У Морга