ак, к администратору вы не обратились.
   - Нет. Увидела машину мистера Даулинга  возле  номера  12,  поставила
свою рядом и открыла дверь.
   - Без стука?
   - Разумеется. Ведь я приехала в качестве жены.  Значит,  должна  была
распахнуть дверь и войти как хозяйка.
   - Дверь была не заперта?
   - Нет, как мы и договаривались.
   - Итак, вы вошли в номер. Что дальше?
   - Он лежал на полу. Его застрелили.
   - Откуда вы знаете?
   - Там была... О, Дональд, я больше не могу... - Она разрыдалась.
   - Поберегите слезы, сестрица, - сказал я. - Уж такие-то вещи я должен
выяснить.
   Там была... там была лужа крови и... и  пулевое  отверстие  в  заднем
окне. Я подбежала, нагнулась над ним, коснулась руки и тотчас поняла: он
мертв. Да и лицо у него было как у покойника - ошибиться невозможно.
   - Свет в номере горел?
   - Да.
   -  Ничего  больше  не  заметили?  Что-нибудь,  что  указывало  бы  на
предыдущих визитеров?
   - Ничего не заметила. Я  испытала  страшный  шок,  острейшее  чувство
потери... Как только я дотронулась до  него,  меня  охватила  паника.  Я
подумала о ребенке.
   Разве я имею право втягивать его  в  скандальную  историю?!  Я  хочу,
чтобы он рос хорошим, послушным мальчиком, чтобы у него  были  друзья  и
его принимали в приличных домах. Одно дело, когда  парень  потерял  отца
из-за автомобильной катастрофы...  А  если  вдруг  обнаружится,  что  он
внебрачное дитя, что отца его убили...
   О, эта отметина останется на всю жизнь. Друзья отвернутся. Он  станет
жертвой одиночества, насмешек, презрения. О, дети умеют быть жестокими.
   Вернемся пока к мотелю. Как вы поступили дальше?
   - Я не могла оставить его как есть. Я опустила штору. Чтобы все, кому
не лень, не пялили на него глаза.
   Я задумчиво разглядывал ее.
   - И чтобы никто не увидел, как вы обыскиваете труп.
   - Я не обыскивала труп.
   - И можете это доказать?
   - Нет... Разве что дать честное слово.
   - Что дальше?
   - Я... я убежала в диком смятении. Развернула автомобиль и  помчалась
к воротам.
   - Вас кто-нибудь видел?
   - Когда я покидала мотель,  навстречу  выехала  какая-то  машина.  На
мгновение свет ее фар ослепил меня.
   Наверное, это были вы.
   - Да, - подтвердил я.
   - А вас чем привлек мотель?
   - Я следил за Даулингом.
   - О, - произнесла она слабеющим голосом, - значит, вас  кто-то  нанял
следить за Даулингом?
   - Не совсем так. Меня подрядили проделать  кое-какие  операции,  и  я
счел необходимым установить слежку за Даулингом.
   - И как долго вы за ним следили?
   - Один вечер - нынешний.
   - Тогда вам должно быть понятно, что он  чрезвычайно...  Ну,  что  он
несчастен. Он зависит  от  женщины,  которая  буквально  держит  его  на
крючке. Он связался с ней, пока не было меня, и сейчас... сейчас  он  на
крючке.
   - Откуда у нее такая власть над ним?
   -  О,  она  демон.  Соблазнительный,  беспощадный,  злобный.  У   нее
сохранились копии гостиничных  квитанций  и  его  письма,  магнитофонные
записи - сделанные тайком, разумеется... Несколько  раз  он  брал  ее  в
Мексику, иногда они пересекали границу нелегально.
   - Шантаж, - заключил я.
   -  Утонченнейшая  его  разновидность.  Видите  ли,  он   находится...
находился в таком положении, что просто не мог поставить под  удар  свою
репутацию в глазах компании. Известно ли вам, что его втянули  в  борьбу
за контроль над  компанией?  Конкуренты  все  время  пытаются  подорвать
доверие к нему акционеров и перехватить власть.
   -  А  в  чем  заключаются  интересы  конкурентов  и  кто   они,   эти
конкуренты?
   - Он очень  старательно  избегал  разговоров  на  эту  тему,  но  мне
кажется...
   - Ну-ка, ну-ка! - подстегнул я ее.
   - Я иногда спрашиваю себя, не Карсон ли это?
   - Карсон способен на такое?
   - Бизнес есть бизнес, - сказала она.
   - Но вы не уверены, что это Карсон?
   - Нет.
   - Видимо, вы не раз встречались с Даулингом и обсуждали некоторые его
личные проблемы в подробностях.
   - Он любил  откровенничать  со  мной.  Не  сомневаюсь,  необходимость
расстаться со мной была трагедией его  жизни.  Он  сказал  однажды,  что
после моего отъезда неделями не мог смотреть на женщин, ну а потом... Он
же настоящий мужчина... и, конечно, неизбежное  случилось.  Эта  женщина
оказалась весьма сообразительной.
   Он был так одинок. Она мигом оценила ситуацию и запустила в него свои
когти... О таком человеке трудно рассказывать.  Он  постоянно  испытывал
эмоциональное беспокойство. Мы всегда были очень близки  друг  другу,  и
многие его беды происходили из-за того,  что  он  попытался  найти  этой
близости замену.
   - Что ж, - подытожил я, - он обрел эмоциональный покой.  Эта  женщина
не дала ему уйти от ее когтей.
   Она кивнула.
   - Кто она?
   - Уместны ли здесь имена? Я не вправе злоупотреблять его доверием.
   - Не будьте ребенком, - возразил я, - человека ведь нет в живых.
   Моя сентенция буквально сразила ее наповал. Рассказывая  о  Даулинге,
она так была  поглощена  излагаемыми  фактами  и  их  отношениями,  что,
казалось, забыла о самом непреложном факте: его больше нет в живых.
   У нее перехватило дыхание, на глазах выступили слезы.
   - Успокойтесь, - попросил я,  -  для  слез  нет  времени...  Кто  эта
женщина, которая запустила в Даулинга когти?
   - Ее зовут Бернис Клинтон.
   Я с минуту дегустировал информацию.
   - Не знаете, где она живет?
   - Нет. Он никогда об этом не говорил, но я знаю, он ее  содержал.  Он
снимал для нее квартиру. А запросы и вкусы у нее отчаянные.
   - Потом он перестал оплачивать квартиру?
   - Продолжает и поныне, хотя страстно мечтает освободиться.
   - Почему?
   - А почему всякий мужчина сперва лезет в ярмо, а потом во сне  видит,
как бы ярмо сбросить? Даулинг видел в  ней  мое  отражение,  и  она  это
заблуждение всячески поддерживала, совсем вскружила ему голову.
   Правда, потом...
   - Почему он не женился на ней в пылу увлечения, когда овдовел?
   - Потому что начал узнавать ее истинный характер.
   - И захотел возобновить прежние отношения с вами?
   - Он тянулся ко мне, - согласилась она. - Но я не могла вернуться  на
его условиях. Я уважала его как отца моего  ребенка,  а  узнав,  что  он
спутался с этой женщиной... Не знаю, как объяснить, Дональд,  что-то  во
мне умерло. Я видела в нем только друга. Я сочувствовала ему,  понимала,
пожалуй, больше, чем любая другая женщина в его жизни. Он мне  нравился.
Но вновь запылать страстью... Нет,  на  такие  чувства  меня  теперь  не
хватит.
   Ведь один раз я уже прошла этот круг до конца... Если бы  он  захотел
жениться на мне, как только я вернулась, я пошла бы под венец  в  ту  же
минуту. Увы, он опять был несвободен. История начиналась сначала.  Я  не
хотела опять свиданий украдкой, постоянной лжи, тайной связи, а потом...
быть может, новой беременности...
   Трудно объяснить, как я воспринимала его теперь, не  менее  трудно  -
как воспринимал меня он.
   - Был он агрессивен, пытался вновь завязать близкие отношения?
   - А как же, конечно.
   - Не вполне понимаю, ваше "конечно".
   - Он очень чувственный мужчина, и  какой!  Я  ему  нравилась,  у  нас
интимные воспоминания, и было бы противоестественно, если  бы  он  повел
себя иначе.
   - Но вы не уступили.
   - Нет. Дружба, сочувствие,  понимание  -  пожалуйста,  но...  тайными
утехами я сыта по горло. Я не могла идти на такой риск -  произвести  на
свет еще одного ребенка с отметкой безотцовщины.
   - Иными словами, вы предложили ему освободиться от Бернис  и  повести
вас к алтарю?
   - В общих чертах что-то в этом роде.
   - Лучшего кандидата на лавры убийцы не придумаешь...
   - Полагаете, они предъявят...
   - Предъявят. Вне всяких сомнений.
   Я помолчал, взвешивая сложившиеся обстоятельства  и  приглядываясь  к
ней.
   Какое-то   время   она   под   моим   взглядом   сохраняла    внешнюю
бесстрастность. - Потом вдруг сказала:
   - Хватит, Дональд. Случалось, мужчины меня мысленно раздевали. И  вот
новости: вы меня мысленно препарируете. Хватит.
   - Люблю изучать, какие  колесики  вертят  стрелки  на  циферблате.  Я
пытаюсь сложить головоломку: ваш сын - это ваш сын?
   - Никакой головоломки тут нет. Он мой сын. Теперь я живу для него.
   - Точно так я себе и представляю ситуацию. Иначе у вас  завязался  бы
другой роман, как только  закончился  с  Даулингом.  Вы  стали  матерью,
поглощены своим материнством.
   - Собственно, почему мы должны это обсуждать в данный момент?
   - Потому что сейчас я дам вам совет, и вы ему последуете.
   - Какой же?
   - Вы угодили в тупик. Пойти в полицию и рассказать  все  как  есть  -
значит увязнуть в этой истории по уши и заполнить  своей  особой  первые
полосы всех газет, поставить сына под прожектора всеобщего любопытства.
   В глазах ее отразился панический страх.
   - Нет, Дональд, нет, - взмолилась она.
   - Но если вы не обратитесь в полицию, - продолжал я, - сыграете им на
руку. Они дознаются, кто  должен  был  поселиться  в  мотеле  "Плавай  и
загорай" под именем миссис Оскар Л. Палмер.
   Она кивнула.
   - Если вы скроетесь, это расценят как  бегство,  а  бегство  -  почти
доказательство вины.
   - Дональд, зачем вы сводите меня с ума?!
   - Хочу убедить вас в полезности моих советов.
   - Ну так, может, дадите такой, который сработает?
   Да, вы тщательно  проанализировали  ситуацию  и  доказали,  что  я  в
тупике. И мне лучше пребывать в параличе, пока луч полицейского фонарика
не выхватит меня из тьмы на публичное обозрение. Тогда...  тогда  судьба
моего сына непоправимо испорчена.
   - Не обманывайте себя, Айрин, - сказал  я.  -  Рано  или  поздно  имя
вашего сына всплывет. Существенно,  однако,  всплывет  ли  оно  как  имя
незаконнорожденного сына подозреваемой в  убийстве  особы...  Рекомендую
вам следующую линию поведения. Да, вы были в мотеле. Да, вы должны  были
встретиться  с  Даулингом.   Вас   волновали   проблемы,   связанные   с
благополучием вашего  сына.  Даулинг  оказался  мертв;  предположительно
убит. Вы бросились искать телефонную будку,  чтоб  вызвать  полицию.  Но
полиция появилась раньше, чем вы успели позвонить. И вы подумали, что им
уже известно об убийстве.
   - Откуда мне могло быть известно, что им известно?
   - Полицейская машина проехала к мотелю мимо вас.
   - Но я не видела...
   - Полицейская машина проехала к мотелю мимо вас, - повторил я твердо.
   Некоторое время она колебалась. Потом сдалась:
   - Да, Дональд.
   - В сложившихся обстоятельствах ваш сын подвергается  опасности.  Где
он?
   - Я никогда и никому не называла этот адрес.
   - Прекрасно, - похвалил я. - Стойте  покрепче  на  своих  рубежах,  и
завтра  любой  желающий  сможет  узнать  адрес  вашего  сына,  если   не
поскупится заплатить за утреннюю газету.
   - Он в "Доме Осгуда". Вернее, сейчас владелица дома миссис Осгуд. Она
наследовала его после смерти мужа.
   - Где это?
   - В горах. Одиннадцать миль от Баннинга.
   - Где поблизости может поселиться приезжий?
   - В каком-нибудь мотеле в Баннинге. Ближе ничего нет.
   - Под каким именем записан там ваш сын?
   - Герберт Аддис.
   - Он живет под вашим именем?!
   - Да.
   - Ага, вы обезумели от страха за жизнь сына! Отправляйтесь в  Баннинг
прямо сейчас. Убит его отец. Вам кажется, что злоумышленник метит теперь
в сына.
   - Зачем? - поразилась она.
   - Черт побери! Не спорьте со  мной!  Вы  ведь  не  знаете,  по  какой
причине убит Даулинг. Не исключена возможность, что  убийца  в  приступе
ревности охотится теперь и за вашим сыном. Как  раз  в  этот  самый  час
преступник может спешить в Баннинг...
   - Дональд, прекратите! Слышите? Немедленно прекратите!..
   - Делайте, что я говорю! Вы  взвинчены.  Вы  на  грани  истерики.  Вы
тревожитесь за своего сына. Естественно, вы  едете  к  нему.  Немедленно
садитесь в  машину  и  отправляйтесь.  Зарегистрируйтесь  в  мотеле  под
собственным именем. Укажите  номер  машины,  уж  позаботьтесь  об  этом.
Словом, вы хотите быть как можно ближе к своему ребенку. Полиция,  узнав
о вас все подробности, лихо вас найдет. Впрочем,  вряд  ли  в  ближайшие
двадцать четыре часа, разве кто-нибудь им донесет. Да  и  тогда  они  не
сразу кинутся в погоню...
   И это совсем не побег. Это  естественное  стремление  матери  -  быть
рядом с сыном, защитить от опасности... Если придется давать  объяснения
в суде, что ж, в жюри есть женщины. Даже если полиция будет  утверждать,
что вы ударились в бега, женщины украдкой утрут слезу и поймут вас.
   Подумав, Айрин Аддис сказала:
   - Я вас слушала  и  вдруг  поняла:  надо  ехать.  Неважно,  по  какой
причине... Возможно, вы правы и ему угрожает опасность...
   Я последовал к двери и, взявшись за ручку, произнес:
   - Не забудьте,  именно  я  предупредил  вас,  что  мальчику  угрожает
опасность.
   Она быстрыми шагами пересекла комнату, положила свою руку на мою, уже
готовую распахнуть дверь, придвинулась ко мне:
   - Зачем вы это сказали, Дональд?
   - Чтоб не забыли: именно я вас предупредил.
   - Зачем мне помнить об этом?
   - В случае необходимости у вас будет объяснение, почему вы  поспешили
к сыну.
   Она долго вникала в смысл моих слов и вдруг оказалась совсем  близко,
глядя мне прямо в глаза:
   - Я не могу выразить свои чувства, Дональд, в нашем языке таких  слов
нет.
   Затем она отступила назад, а я распахнул дверь и вышел.

Глава 9

   Ночным самолетом я вылетел в Сан-Франциско.
   В отеле оформился под своим именем, попросил разбудить  меня  в  семь
тридцать и лег спать. Утром я побрился, позавтракал и к девяти часам был
в местном отделении Компании электронного сыскного оборудования.
   Контора только что открылась. Я  приобрел  электронный  комплект  для
слежки: одна  часть  -  для  машины  преследователя,  вторая,  маленькое
радиопередающее устройство, - для преследуемой машины.
   Я взял такси и отправился в оклендский аэропорт.
   Когда  мы  проезжали  Бей  Бридж,  выбросил  через  окошко   приемное
устройство в залив, а себе оставил передатчик - приставку для бампера.
   В оклендском аэропорту я ее малость  обшарпал,  испачкал,  упрятал  в
свой кейс. И вылетел в Лос-Анджелес.
   Там я направился на стоянку, получил нашу с Бертой служебную  машину,
уложил  свое   сан-францискское   приобретение   рядом   с   принимающим
устройством, оставшимся у меня после погони за Даулингом, и отправился в
агентство.
   Ровно в час Элси отложила ножницы в Одну сторону, газеты в  другую  и
подняла голову. В дверях стоял я.
   - Дональд! - воскликнула она.
   - Собственной персоной, - подтвердил я.
   - Дональд, ты ничего не сообщал! Мы не знали, где ты... Неужели ты...
   - Я работал по делу.
   - Берта искала тебя целое утро. Она на грани нервного срыва, чуть  не
орет. У нее в кабинете ваш клиент.
   - Карсон?
   Элси кивнула и добавила:
   - Она просила доложить, как только ты появишься.
   - Ол-райт, я появился. Свяжи меня с ней... Или нет, я  сам  доложу  о
своем прибытии.
   - Лучше все-таки позвонить ей и предупредить, что ты здесь.
   - Что ж, действуй.
   Элси  подняла  трубку,  соединилась  с  Бертой  и,  выждав  несколько
мгновений, сказала:
   - Мистер Лэм сию секунду вошел. Я предупредила, что его ждут.
   Она отвела руку с трубкой на пару футов в сторону, чтобы уберечь свои
барабанные перепонки от Бертиных громов и молний, затем добавила:
   - Он уже идет, миссис Кул. - И повесила трубку.
   - Не огорчайся,  малышка,  -  сказал  я,  погладив  ее  по  плечу,  и
направился в кабинет Берты.
   Берта Кул сидела  за  столом  в  скрипучем  вертящемся  кресле.  Губы
негодующе поджаты, взгляд тверже алмаза.
   Монтроуз Л.Карсон сидел в кресле для клиентов, и лишь  знаменательный
факт его присутствия удерживал Берту от взрыва.
   - Где ты,  черт  побери...  -  начала  она,  но  сдержалась  и  после
глубокого вдоха продолжила уже спокойнее:
   - Я искала тебя все утро, Дональд.
   - Работал по делу, - объявил я  небрежно.  -  Как  поживаете,  мистер
Карсон?
   Карсон  поклонился  в   ответ.   Берта,   видимо   изумленная   моими
независимыми манерами, спросила:
   - Боже мой, неужели ты не слышал, Дональд?
   - О чем?
   - О Даулинге.
   - А что с ним?
   - Его убили!
   - Как?!
   - Именно так! И вот еще что, тебя  ищет  сержант  Фрэнк  Селлерс.  Он
трижды звонил. Требует, чтоб его известили, едва ты появишься, в  ту  же
минуту.
   - Что ж, - откликнулся я. - В нашем распоряжении есть примерно десять
секунд.
   Берта зловеще зыркнула на  меня,  схватилась  за  телефон  и  сказала
телефонистке:
   - Соедините меня с сержантом Селлерсом.
   Берта еще не успела положить трубку, как сержант Селлерс  собственной
персоной возник на пороге.
   - Кажется, я просил вас...
   Берта, отодвигая телефон, громыхнула:
   - Я и звоню вам, черт побери! Как раз в этот момент!
   - Как раз такие вещи, - сообщил Селлерс, - я называю  совпадениями  -
поразительными совпадениями.
   - Зажарьте меня как устрицу! - заявила Берта. - Я  не  вру,  зарубите
себе на носу. Сходите и узнайте  на  коммутаторе,  по  какому  номеру  я
звонила. Я вам не вру, Фрэнк Селлерс. Мне это ни к чему.
   Селлерс сдвинул форменную фуражку на  затылок,  перекинул  наполовину
изжеванную сигару из одного угла рта в другой.
   - Мне надо с вами поговорить, - потребовал он.
   - У нас клиент, - отрезала Берта.
   - Ваш клиент может подождать  в  приемной,  -  настаивал  Селлерс.  -
Полиция ждать не может.
   - Я налогоплательщик, - встрял Карсон.
   Селлерс задумчиво взглянул на него:
   - Назовите свое имя.
   Монтроуз Ливайнинг Карсон, - представился Карсон воинственным  тоном.
- Вручить вам визитную карточку?
   Селлерс подошел к нему, протянул свою громадную лапу, взял  карточку,
посмотрел на нее и сунул в карман.
   - Глубоко убежден, - сказал я, - что  мистера  Карсона  не  затруднит
просьба переместиться в приемную, пока...
   - Бред! - оборвала меня Берта. - Он клиент! Фрэнк Селлерс, если у вас
есть что сказать, говорите прямо и убирайтесь.
   Селлерс снова переместил сигару, задумчиво посмотрел на  меня,  потом
снова на Берту:
   - Хорошо, скажу прямо. Прошлой ночью погиб Герберт  Джейсон  Даулинг.
Его убили. Пристрелили из пистолета двадцать второго  калибра.  Это  вам
говорит о чем-нибудь, господа?
   Карсон открыл было рот, но я опередил:
   - Мы читаем газеты, Селлерс.
   - Об этом еще нет в газетах, по крайней мере, пока.
   Я продолжал с непоколебимой уверенностью:
   - Зато есть радио.
   - Ты имел в виду не то.
   - Как раз то.
   - Ладно,  -  согласился  Селлерс,  -  послушайте,  что  я  скажу.  За
Даулингом следил один частный сыщик.
   Именно в ночь убийства. Нам бы хотелось поговорить с этим сыщиком.
   Я перевел взгляд на Берту:
   - Даулинг... Даулинг... - повторял я, как бы пытаясь припомнить,  кто
это.
   Карсон опять открыл рот, и опять я помешал ему:
   - Откуда вы знаете, сержант, что за Даулингом следил частный сыщик?
   - Ладно, и это скажу. Кто-то установил на его автомобиле приставку от
электронного устройства для  слежки.  Компания,  продающая  их  в  нашем
городе, дала мне справку о покупателях  за  последнее  время.  В  городе
продано с дюжину комплектов. Один попал к вам. Мои люди проверяют других
покупателей. А у тебя, коротышка, я лично возьму интервью.
   - За что такая честь?
   - Я всерьез подозреваю тебя. Ты всегда ловчишь, честно не  играешь...
Но сейчас мы не будем спорить.
   Я хочу знать, где находится ваша электроника, причем  обе  половинки.
Понятно, коротышка? Обе половинки!
   - В машине, - ответил я, не раздумывая.
   - А где машина?
   - Внизу, на стоянке.
   - Ладно, - сказал Селлерс. - Мы пройдем  на  стоянку  и  проверим.  У
полиции много дел, у вас тоже.
   Давайте спустимся к машине вместе. Вы мне покажете обе половинки  той
штуки, которую вы приобрели четыре месяца назад. Окажутся на месте  -  я
займусь своими делами, а вы своими.
   -