ает официальную версию
полиции.
   - Приятно слышать, - сказал я.
   - Она утверждает, что  Фрэнк  Селлерс  в  ресторане  к  спиртному  не
прикасался. Что,  вернувшись  после  телефонного  разговора,  ты  сказал
Селлерсу, что его срочно вызывают в полицейское  управление  по  важному
делу.
   Селлерс после этого сразу встал и ушел. Только через несколько  минут
после этого было обнаружено убийство. Она утверждает, что  ей  известно,
как развивались события дальше. Фрэнк Селлерс вместе  с  Джилом  Адамсом
занялись своим срочным делом и были заняты до самого утра.  Поэтому  они
ничего не знали об убийстве в  "Баффинс  Грилл"  до  тех  пор,  пока  не
вернулись к утру в полицейское управление.
   - Звучит весьма убедительно, - сказал я.
   - Вопрос только в том, что свидетели, которые видели или думают,  что
видели, как ты выходил из кабины, уверяют, что  с  этого  момента  и  до
того,  как  в  кабину  вошла  официантка  со  жратвой  и   раздался   ее
душераздирающий крик, прошло не более пятнадцати секунд.
   - Ну, свидетели не непогрешимы, - сказал я. - Они же вечно путаются в
показаниях. Вы это отлично знаете.
   - Ладно, Лэм. Теперь давай говорить начистоту. Мне нужна истина.
   - Какая именно истина? - спросил я. - Под каким соусом?
   - Голая истина.
   - Значит, ее уже кто-то подготовил, когда раздевал.
   - Да, ее уже кто-то потрогал. Но я еще не знаю, с какой целью.
   - Какая же тут может быть цель?
   - В данный момент у полиции нашего города довольно шаткое  положение.
Недавно открылось несколько скандальных историй. Пока шеф полиции  сидит
на своем месте прочно. Но если возникнет еще один большой  скандал,  ему
не сдобровать. Фрэнк Селлерс опытный офицер. Но  он  груб.  У  него  нет
гибкости. Он действует  как  слон  в  посудной  лавке.  Когда  он  хочет
что-нибудь получить, он вырывает это силой.
   Поэтому у  него  много  врагов.  Если  выяснится,  что  за  обедом  в
ресторане он прикладывался к рюмке, что он  убежал  из  ресторана  после
того, как было обнаружено убийство, что его алиби  насчет  Джила  Адамса
пахнет тухлятиной, то  его  обвинят  в  том,  что  он  улизнул  с  места
преступления, испугавшись того,  что  был  нетрезв,  и  потом  подстроил
алиби, чтобы выйти сухим из воды. Тогда разразится страшный скандал.
   - Это я могу понять, - поддакнул я.
   - Твоя компаньонка по агентству Берта Кул подтвердила  версию  Фрэнка
Селлерса. Но  все  равно  остается  неувязка  насчет  последовательности
связанных с этим убийством событий.
   - Какая неувязка?
   - Ты знаешь, о какой неувязке я говорю.  Селлерс  ушел  из  ресторана
после того, как был найден труп.
   Селлерс  оказался  достаточно  сообразительным,  чтобы   смыться   из
ресторана еще до того, как кто-то выкрикнул слово "убийство". Он  сбежал
до того, как начался уход из ресторана этих  парочек,  которые  боялись,
что их как свидетелей впутают в это дело.
   - Почему ты предполагаешь, что все происходило именно так?
   - Я не предполагаю, - сказал он спокойно. - Я знаю.
   - Откуда ты это можешь знать?
   - Я это знаю потому, что видел  все  своими  глазами.  Я  видел,  что
Селлерс в начале обеда колебался, пить или не пить ему шампанское. Потом
взял в руки бокал. Выпил. Еще один. После этого он подносил ко рту  руку
очень часто. Ну  ладно!  Он  не  имеет  права  выпивать  при  исполнении
служебных обязанностей, но при его работе он по существу в  большей  или
меньшей степени двадцать четыре часа в сутки  находится  при  исполнении
обязанностей. В общем, до этого никому нет особого  дела.  Я  не  думаю,
чтобы за это его осудили очень строго. Но когда он умудряется улизнуть с
места преступления, подстраивает фальшивое  алиби,  пытается  превратить
тебя в козла отпущения, чтобы заставить подтвердить  его  версию,  тогда
дело принимает серьезный оборот.
   Он подождал, что я скажу на это.  Но  я  смотрел  на  него  невинными
глазами. Тогда он продолжил свою речь:
   - Ты мне нравишься, Лэм. Но я должен сделать выбор - по какой  дороге
мне идти. Я могу подтвердить версию Селлерса. Тогда он будет чувствовать
себя обязанным мне всю  его  жизнь.  Но  я  могу  выбрать  другой  путь:
рассказать об этом деле так, что в результате, возможно, затрясется  вся
наша полицейская машина. Прежде чем принять какое-либо решение, я  хотел
поговорить с тобой. Я хочу  знать  заранее,  в  какую  игру  собираешься
играть ты. От этого для меня многое зависит.
   - Единственное, что я могу сказать тебе, - осторожно ответил я, - это
то, что для меня тоже многое зависит от того, в какую игру решил  играть
ты.
   Некоторое время он крутил в руках пустой стакан.
   Потом наконец сказал:
   - Ты ловкий шельмец, Лэм!
   - А как насчет Баффина? - спросил я. - Он стоит в  стороне  от  всего
этого дела? Сбоку припека?
   - Ну уж нет.
   - В каком смысле - нет?
   - У меня на руках, по существу, весь материал этого дела. Я  не  могу
пока опубликовать его, потому что не имею достаточных доказательств.  Но
все равно это, конечно, дьявольская история.
   - О какой именно истории ты говоришь?
   - О той, в которой участвовал ты и участвовал Баффин.
   Я удивленно поднял брови. Тогда Эллис добавил:
   - И еще участвовал Калверт - тот парень, который доигрался  до  того,
что его убили.
   - Это, должно быть, очень интересная история, - сказал я.
   Эллис подвинулся ко мне поближе и понизил голос.
   - Три года назад Баффин едва сводил  концы  с  концами.  Потом  вдруг
начал расширять свое дело. Вступил в эпоху процветания.
   - И это вся история? - невинно спросил я.
   - Разумеется, не вся! Суть в том, откуда вдруг так неожиданно взялось
процветание. Баффин связался с парнем  по  имени  Мортон  Брентвуд.  Тот
финансировал баффинский бизнес. Но есть много людей, которые  хотели  бы
знать, откуда сам Брентвуд достал такие деньги. Я кое-что  знаю,  но  не
могу доказать это. Теперь насчет шантажа, при котором Калверт получил от
Баффина  десять  тысяч  долларов.  Это  был  поддельный  шантаж.  Баффин
заплатил шантажисту Калверту деньги, а Калверт потом вернул их  Баффину.
Оставил себе только пару тысяч как плату за работу.
   - Зачем им понадобился этот поддельный шантаж?
   - Недавно Баффин ездил в Сан-Франциско по каким-то темным  делам.  Но
произошла утечка информации. Об этих делах  узнали  люди,  которые  были
заинтересованы в том, чтобы раскрыть все эти махинации.
   Для этого им необходимо было доказать, что Баффин действительно был в
Сан-Франциско. Тогда бы  разразился  большой  скандал  и  все  махинации
всплыли бы наружу. Те, кто имел дело с  Баффином,  велели  ему  устроить
себе алиби. Он решил организовать алиби с помощью фальшивого шантажа.
   - Интересная история, - сказал я, чтобы поддержать разговор.
   - Но тут случилось что-то  непредвиденное.  Калверт  начал  рыпаться.
Узнав, что ситуация изменилась, он решил тайно снять копии с фотографий,
которые были необходимы для фальшивого шантажа. Он  намеревался  отнести
их жене Баффина, которая хочет развестись с ним, чтобы  содрать  с  него
крупные алименты.  Если  бы  она  при  разводе  представила  в  суд  эти
фотографии, ей бы присудили большую часть всего имущества мужа,  включая
всю сеть ресторанов и других предприятий.
   В таком случае Брентвуд,  который  тайно  вложил  в  баффинское  дело
большие деньги, потерял бы хороший ломоть. Или ему пришлось бы  на  суде
доказать, что Баффин является всего лишь подставным лицом. Но  тогда  бы
всплыли наружу их аферы, которые кое-кто  никогда  не  позволит  сделать
достоянием гласности.
   В общем, Брентвуд попал в трудное положение. Это потрясающий материал
для газеты. К сожалению, я не могу даже и думать о его публикации до тех
пор, пока не буду знать всех имен, даты, номера телефонов, все  факты  и
всех участников.
   - Теперь мне понятна твоя позиция, - кивнул я.
   - Ты можешь снабдить меня необходимыми доказательствами,  -  серьезно
сказал Коллин.
   - Я?
   Мое восклицание должно было показать ему, как сильно я удивлен.
   - Не притворяйся, что это тебя  чертовски  удивляет!  Я  понимаю,  ты
играешь на глубоком месте... Но теперь ты должен честно мне сказать, как
ты намерен играть дальше.  Какую  версию  ты  собираешься  поддерживать?
Только зная твой ответ, я  смогу  принять  решение  о  том,  как  дальше
поступать мне самому.
   Я покачал головой:
   - Сейчас я не могу сказать ничего определенного, Эллис.
   - При всех условиях тебе нужно срочно выплывать из  глубокого  места.
Если ты на нем останешься - тебя утопят. Если ты не  подтвердишь  версию
Селлерса - тебя обвинят в убийстве Калверта. Тебе нужно иметь за  спиной
меня и мою газету. Я  единственный  спасательный  круг,  за  который  ты
можешь ухватиться. Обдумай все это  еще  раз,  Лэм.  Если  ты  дашь  мне
дополнительные факты, я смогу разоблачить все эти махинации.
   В противном случае...
   Тут я увидел, что глаза его удивленно расширились.
   Потом сузились от напряжения мысли. Но прежде чем я успел оглянуться,
чтобы посмотреть на то, что так поразило Эллиса, на мое плечо опустилась
чья-то тяжелая рука.
   - Привет, Шустрик, - сказал сержант Селлерс. - Я нашел  тебя.  Теперь
нам следует поговорить немного в полицейском управлении. Согласен?
   - О Боже! - воскликнул Эллис. - Вы прибыли сюда в рекордное время.
   - Что вы имеете в виду, говоря о рекордном времени?  -  подозрительно
спросил его Селлерс.
   - Вы так быстро примчались сюда после  моего  телефонного  звонка,  -
объяснил ему Эллис. - Моя газета передает мистера Лэма в ваши  руки.  За
это мы хотим иметь полную информацию по данному делу.
   - Черта с два! Кто сказал, что газета передает его  в  наши  руки?  -
сердито сказал Селлерс. - Я сам поймал его! Мы проверили  все  агентства
по прокату автомобилей и установили номер машины, которую взял Лэм.
   - Стоило ли тратить на это столько усилий? - спросил я.
   - Ты сам знаешь, что стоило.
   Эллис вскочил на ноги и сказал:
   - Я не допущу, чтобы в этом деле оставалась неясность.  Черт  возьми,
именно моя газета уведомила полицию!
   - Когда? - спросил Селлерс.
   - Да только что. Когда Лэм вошел в этот бар, я сразу шепнул  бармену,
чтобы он позвонил в полицейское управление,  позвал  вас  к  телефону  и
сообщил вам, что Лэм находится  здесь.  Поначалу  я  надеялся,  что  Лэм
согласится, чтобы газета передала его в руки полиции.  Но  наш  разговор
показал, что он на это  не  согласен.  Поэтому  я  попросил  вас  срочно
приехать сюда, чтобы обсудить это дело на месте.
   - Никакого звонка из бара не было, - сердито сказал Селлерс.
   Эллис встал и молча направился к стойке.
   - Постойте, - окликнул его сержант. - Позовите бармена  сюда.  Я  сам
буду задавать ему вопросы.
   Но Эллис, как бы не слыша его слов, уже громко обращался к бармену:
   - Сэм, вы звонили в полицейское управление сержанту Селлерсу?
   Полсекунды длилось неловкое молчание. Потом бармен сказал:
   - Ясное дело, мистер Эллис.
   - Что же произошло? Не застали Селлерса на месте? Он вот говорит, что
вы ему не звонили.
   - Телефон был занят... Ну конечно, мой телефон был занят. А  когда  я
наконец дозвонился, Селлерса уже не было на месте. Мне сказали,  что  он
скоро вернется.
   Тогда я передал лично для него, чтобы он сразу позвонил сюда, в бар.
   - Позвонил сюда? - спросил Эллис.
   - Правильно.
   - Чтобы он позвонил? - еще раз со значением повторил Эллис.
   - Ну конечно, чтобы он приехал сюда  лично,  -  понял  наконец  намек
бармен.
   Эллис вернулся назад к столику и сел на стул.
   - Вы намерены написать обо всей этой чепухе в своей газете? - спросил
у него Селлерс.
   - Конечно, я хочу написать о том, что Дональд Лэм, узнав, что полиция
намерена допрашивать его, пришел к нам в редакцию. Он спросил,  согласна
ли газета проследить за тем, чтобы полиция  вела  с  ним  честную  игру.
Редакция обещала ему это.
   - В нашем городе каждый человек  может  быть  уверен,  что  с  ним  в
полиции поступят честно, - отрезал Селлерс. - Газета тут ни при чем.
   - Я ведь не говорю, что газета считает, что должна  защищать  кого-то
от полиции. Я говорю, что нас просил об этом Дональд Лэм.
   - Можете писать в своей газете, что вам  заблагорассудится.  А  мы  с
Дональдом  сейчас  поедем  в  полицейское  управление.   Там   состоится
небольшой приятный разговор.
   - Я иду с вами вместе? - спросил Эллис.
   - Вы остаетесь здесь, - ответил  Селлерс.  -  Начинайте  писать  вашу
статью. Но только не вздумайте создать впечатление, будто  я  приехал  в
этот бар потому, что получил от вас сигнал. Я появился здесь, потому что
использовал добрые, старые, надежные  полицейские  методы.  Нашел  номер
машины, взятой Дональдом Лэмом напрокат. Включил  этот  номер  в  список
разыскиваемых автомобилей. Полицейский обнаружил эту машину на ближайшей
отсюда стоянке. Я догадался, что Лэм должен быть в этом баре.  И  вот  я
здесь.
   Эллис повернулся ко мне:
   - Дональд, вы намерены придерживаться версии о...
   - Вы не получите  от  Дональда  никакой  информации,  -  перебил  его
Селлерс.  -  Мы  ведем  расследование  дела  об  убийстве.  В  интересах
следствия все данные по делу должны до поры до времени не разглашаться.
   Поехали, Шустрик! - При этих словах он тряхнул  меня  за  воротник  и
приподнял со стула. - Нам надо торопиться, - сказал Селлерс  журналисту.
- Я больше не могу тратить время на разговоры с вами.
   - Дональд, - сказал Эллис. - Я смогу получить  от  вас  подтверждение
того, что вы мне рассказали?
   - Заткнитесь, - грубо оборвал его Селлерс.
   - Давай, Лэм, пошли... - И он потащил меня к двери.

Глава 13

   Комната в полицейском  управлении  была  похожа  на  карцер.  Грязный
коричневый  линолеум  на  полу  был  испачкан  черными,  длинными,   как
гусеницы, пятнами - следами непотушенных сигарет, брошенных  на  пол  во
время полицейских допросов многочисленными  посетителями  этой  комнаты.
Полицейские иногда позволяют подозреваемым курить,  но  редко  дают  при
этом пепельницу. Исцарапанная, обшарпанная поверхность стола  была  тоже
покрыта "черными гусеницами" различного  размера.  Небольшое  окно  было
зарешечено. Дверь запиралась на замок с пружиной. Стулья  были  тяжелые,
крепкие, неудобные - реликты прошедших эпох мебельной индустрии.  Больше
в комнате ничего не было. Только стол и стулья.
   Я сидел с одной стороны стола. Фрэнк Селлерс и Джил Адамс - с другой.
   - Адамс по телефону передал тебе для  меня  сообщение,  и  я  покинул
ресторан, как только  ты  передал  мне  его  слова,  -  втолковывал  мне
Селлерс. - Я ушел без малейшей задержки. Ты это помнишь?
   - Без малейшей задержки после чего? - спросил я.
   - После того как ты передал мне слова Адамса.
   - Я передал тебе слова Адамса?
   - Слушай, Лэм! Ты на развилке дорог. Ты должен сотрудничать  с  нами.
Или можешь попытаться не сотрудничать. Ну, теперь  расскажи  нам  насчет
того, как было дело с телефонным звонком от Адамса.
   - Я дам свои показания, когда меня вызовут как  свидетеля  в  суд,  -
сказал я.
   Селлерс резко отодвинул свой стул, вскочил, подошел ко  мне  и  встал
надо мной в угрожающей позе.
   Ты, нахальный сукин сын, - сказал он. - Ты  думаешь,  я  вытерплю  от
тебя все...
   - Я дам показания на суде, - повторил я.
   - Подожди, Фрэнк, - вмешался Адамс. - Не будем  спешить  с  выводами.
Возможно, мы с ним еще отлично поладим.
   - Мы вместе обедали в ресторане? - спросил меня Селлерс.
   - Правильно.
   - Ты пил вино?
   - Пил.
   - А я к спиртному не притронулся?
   - Я дам свои показания в суде.
   - Ты дашь их здесь и сейчас же, - сказал Селлерс. - И подпишешься под
ними.
   Я отрицательно покачал головой.
   Селлерс  нажал  кнопку  звонка,  и  в  комнате  немедленно   появился
полицейский.
   - Все готово, сержант, - доложил он.
   - Пошли, Шустрик, - сказал мне Селлерс.  -  Мы  тебе  сейчас  кое-что
покажем. Чтобы ты мог немного подумать о том, как себя вести.
   В сопровождении полицейских я прошел через две комнаты.  В  последней
нас ждали пять парней.  На  двоих  была  тюремная  одежда.  Двое  других
выглядели как переодетые полицейские.  Последний  имел  вид  страдающего
нервным тиком наркомана.
   - Отлично, мальчики, - сказал им Селлерс. - Теперь входите.
   Он открыл  дверь  в  коридор.  Потом  мы  все  оказались  в  длинной,
разделенной пополам занавеской полутемной, комнате. Нас - меня и пятерых
парней - поставили перед этой занавеской. Включился яркий свет,  который
заставлял нас всех непрестанно мигать. Из-за занавески послышался приказ
Селлерса:
   - Сделайте два шага влево.
   Мы подвинулись влево. Из-за занавески прозвучал еще один приказ:
   - Теперь сделайте два шага направо.
   Мы вернулись на прежнее место.
   Несколько минут в комнате царила тишина. Потом я опять услышал  голос
Селлерса:
   - Можете ли вы опознать кого-нибудь из этих людей?
   Ответил женский голос:
   - Я узнаю этого человека.
   - Вы имеете в виду того, который стоит посредине?
   - Правильно. Того, что в середине. Слева от него стоят трое, а справа
двое.
   - Вы уверены, что это тот самый человек?
   - Это он. Я могу в этом поклясться.
   - А что скажете вы? - снова послышался голос Селлерса.
   - Тут нет вопроса - это он, - отозвался другой женский голос.
   После этого полицейский вывел нас из комнаты.
   Пять парней куда-то делись. Снова  появились  Фрэнк  Селлерс  и  Джил
Адамс.
   - Ну, ты все слышал? - спросил у  меня  Селлерс.  -  Ты  был  опознан
свидетелями как человек, который вышел из кабины номер тринадцать  перед
тем, как там был обнаружен труп. Понятно, Шустрик?
   Я ничего ему не ответил.
   - Теперь разреши мне сказать тебе следующее, -  продолжал,  обращаясь
ко мне, Селлерс. - Ты еще не сжег за собой все мосты. Еще нет. Но теперь
ты знаешь, в каком оказался положении. Баффин выглядит  чистеньким.  Его
шантажировал Стармэн Калверт. Он согласился  заплатить  Калверту  десять
тысяч долларов, поскольку тот имел документы, доказывающие,  что  Баффин
провел ночь с дамой в мотеле. Баффин обратился в ваше агентство, поручив
уладить дело с шантажистом. Ты вручил шантажисту выкуп и получил от него
документы. Но не вернул их Баффину. Возможно,  ты  задумал  впоследствии
сам его шантажировать. Я не знаю, что было у  тебя  на  уме.  Но  Баффин
заподозрил именно эту причину. Так или иначе, ты заставил Калверта  дать
расписку  в  том,  что  он  является  шантажистом,  и  получил  от  него
фотографии и другие документы. Они все еще должны быть у тебя. Теперь ты
обязан передать и эти документы, и расписку, которую дал  тебе  Калверт,
полиции. Баффин был шантажирован.
   Если бы у него не было надежного алиби, мы могли бы подозревать его в
убийстве Калверта. Но теперь ты возглавляешь список подозреваемых.
   - Какое же алиби имеет Баффин? - спросил я.
   - Показания Мортона  Брентвуда.  Когда  официантка  нашла  труп,  они
вместе находились в кабинете Баффина. Их  разговор  начался  по  крайней
мере за десять минут до того, как Калверт вошел в кабину.
   - Понятно, - сказал я.
   - У этого Брентвуда есть враги, которые стараются сейчас  вывести  на
чистую воду некоторые его делишки.
   Они утверждают, что в ночь  с  пятого  на  шестое  он  организовал  в
Сан-Франциско встречу с некоторыми  людьми,  на  которой  уговаривал  их
внести деньги,  чтобы  образовать  фонд  для  подкупа  должностных  лиц,
которые должны будут провести какие-то выгодные для собравшихся  законы.
В этом, конечно, нет ничего необычного.
   Но дело резко меняется,  если  вместо  слова  "уговаривал"  поставить
слово "заставлял" вносить деньги для подкупа.
   - Значит, Брентвуд приехал сюда, чтобы узнать у Баффина, будет ли тот
до конца отрицать, что ездил на это совещание в Сан-Франциско?
   Селлерс поправил меня:
   - Брентвуд приехал сюда, чтобы добыть доказательства того, что Баффин
в ту ночь находился в нашем  городе,  а  не  в  Сан-Франциско.  Ко