Вот для них срочная повестка для
явки туда в два часа в качестве свидетельниц  со  стороны  обвинения  по
делу "Народ штата Калифорния против Стонтона Клиффса и Мэрилен  Картис".
Не допускайте ни в коем случае никакого контакта между ними, держите  их
поврозь, чтобы не могли перешептываться, и следите в оба.
   Ясно?
   Берта Кул сгребла Карлоту и затолкала ее в спальню, затем повернулась
к Элайн Пайсли.
   - Пошли, дорогуша, - сказала  она.  -  Надень  на  себя  какие-нибудь
тряпки и не прохлаждайся. Забудь про тушь  и  помаду.  Суд  -  заведение
солидное, и строить там глазки некому.
 
Глава 17 
 
   Заняв свое место ровно в два часа, судья Кроуфорд Трент  торжественно
провозгласил:
   -  Возобновляется  слушание  дела  "Народ  штата  Калифорния   против
Стонтона Клиффса и Мэрилен Картис".
   Обвиняемые находятся  в  суде,  и  присяжные  присутствуют  в  полном
составе. Обвиняемый Стонтон Клиффс до перерыва находился  на  трибуне  и
подвергался  перекрестному  допросу.  Пожалуйста,  прошу  вас  снова  на
трибуну, мистер Клиффс.
   Во время перерыва адвокат Клиффса наставлял своего  подзащитного  так
же, как тренер футбольной команды наставляет игроков во время тайм-аута.
   Когда Клиффс занял свое место  на  трибуне,  по  его  лицу  и  манере
держаться было видно, что защитник потрудился  не  напрасно,  и  к  нему
вернулась значительная доля его прежней уверенности.
   Паркер начал:
   - Мистер Клиффс, вы утверждали, что во время своих встреч  с  Мэрилен
Картис никогда и никуда не отправлялись вчетвером?
   - Да, это так.
   - Не хотите ли вы изменить это утверждение?
   - Конечно нет.
   - Теперь я собираюсь задать вам следующий вопрос и хотел бы, чтобы вы
отнеслись к нему со всем вниманием. Правда ли то, что примерно в  десять
часов вечера двадцать второго марта этого года вы  и  Гарден  К.  Монрой
прибыли в мотель "Пир Кактус", где сняли номер 12, а обвиняемая  Мэрилен
Картис и Карлота Шелтон  заняли  номер  13,  и  что  вы  открыли  дверь,
соединяющую два смежных номера,  и  в  присутствии  обвиняемой,  Мэрилен
Картис, Карлоты Шелтон и Гардена К. Монроя заявили, что ваша жена,  хотя
и изъявляет согласие дать развод, но стремится при этом обобрать вас  до
нитки и что вы убьете ее, прежде чем она  добьется  этого.  И  поскольку
здесь не возникает вопроса об идентификации  личности  свидетельницы,  я
собираюсь просить судебного пристава  ввести  в  зал  заседаний  Карлоту
Шелтон, чтобы обвиняемый мог увидеть ее и...
   - В этом нет необходимости, - вырвалось у Клиффса еще до того, как до
него дошел смысл того, о чем  он  говорит.  -  Я  сказал  это  несколько
по-другому. Я говорил, что моя жена собирается разорить меня  точно  так
же, как это пытается сделать жена Гардена Монроя со своим мужем,  и  что
такие женщины, как они, охотятся только за деньгами.
   - И их следует убивать? - подсказал Паркер.
   - Этого я не говорил.
   - Как и то, что  убьете  свою  жену,  прежде  чем  согласитесь  с  ее
требованиями о разделе имущества?
   - Я, возможно, и говорил, что таких женщин, как они, следует убивать,
но я конечно же не говорил, что собираюсь убить ее.
   - А разве вы не сказали, что хотели бы убить ее?
   - Я... я был в подпитии и очень разозлился. Я... я не знаю, что тогда
сказал.
   - Вы не помните, что говорили?
   - Честно говоря, нет.
   - К этому времени вы были уже пьяны?
   - Я пил до этого.
   - Итак, вы допускаете, что  вполне  могли  сказать,  что  убьете  ее,
прежде чем ваша жена лишит вас вашего состояния.
   - Не помню я этого.
   - А ранее  вы  с  пеной  у  рта  доказывали  в  суде,  что  допустить
посторонних на ваши тайные свидания для  вас  так  же  неприемлемо,  как
пригласить пару друзей на ночь в свою спальню. Не желаете ли  вы  теперь
отказаться от своего утверждения?
   - Я... я забыл об этом случае, - растерянно произнес Клиффс.
   - Из ваших слов следует, что сам факт, что вы отправились на  гулянку
вчетвером, показался вам настолько обыденным, что вы  напрочь  забыли  о
нем.
   - Я... ну, не то чтобы он показался мне настолько обыденным...
   - Но вы же забыли о нем.
   - Ну это же случалось так часто.
   - Что так часто... встречи вчетвером? - уточнил Паркер.
   - Ну, нас обоих - Монроя  и  меня  -  объединяли  схожие  проблемы  в
отношениях с женами.  Были  у  нас  и  совместные  сделки,  связанные  с
бизнесом, - отсюда и возможность время от  времени  создавать  видимость
деловых  поездок,   чтобы   вырваться   из   дому,   и   затем   к   нам
присоединились... другие.
   - О, выходит, можно сделать вывод, что присутствие на ваших с Мэрилен
Картис любовных свиданиях Гардена Монроя и Карлоты  Шелтон  имело  место
неоднократно и воспринималось вами и вашей  любовницей,  как  нормальное
явление. И о всех подобных встречах вы забыли?
   - Ну... в настоящий момент  я  не  мог  бы  вспомнить  о  всех  таких
встречах достаточно подробно.
   - Поэтому предпочли в своих показаниях заявить, что вообще никогда не
были вчетвером.
   - Да.
   - Признаете, что ваши показания по этому  пункту  не  соответствовали
действительности?
   - Да, признаю!
   - Вы лгали суду?
   - Да, лгал.
   - Под присягой? - резко спросил Паркер.
   - Да! - выдохнул Клиффс.
   Паркер поклонился судье.
   - С разрешения суда, я хотел бы закончить перекрестный допрос.
   Судья бросил взгляд на адвокатов.
   - Этим завершается допрос обвиняемого по  делу  Стонтона  Клиффса,  -
отозвался один из защитников.
   - Как быть с Мэрилен Картис? - спросил судья Трент.
   Поднялся другой адвокат.
   - С разрешения высокого суда, мы хотели бы просить,  несмотря  на  то
что ранее изъявили готовность  предоставить  обвиняемой  Мэрилен  Картис
возможность со  свидетельской  трибуны  дать  свои  показания,  отложить
дальнейшее судебное разбирательство. Обвиняемая  Мэрилен  Картис  должна
успокоиться и отдохнуть.
   - Есть возражения со стороны обвинения? - спросил судья Трент.
   - Да. Я хочу вызвать Карлоту Шелтон, и я делаю суду заявление о  том,
что мы предпринимаем решительные усилия, чтобы найти  Гардена  Монроя  и
вручить ему срочную повестку для  явки  в  суд.  Однако  допрос  Карлоты
Шелтон займет, возможно, весь вечер, так как по мере дачи  ею  показаний
мы ожидаем признания,  которое  может  пролить  свет  на  обстоятельства
гибели моего бывшего коллеги, Ронли Фишера.
   Зал суда взорвался от выкриков и гула.
   Судья Трент объявил:
   - Суд удалится на десятиминутный перерыв.
 
Глава 18 
 
   Мы сидели в кабинете  окружного  прокурора,  лицо  которого  излучало
сияние. Паркер старался держаться скромно и казаться  сдержанным,  но  у
него это плохо получалось.
   Репортеры газет взяли у всех нас интервью и ринулись в редакции.
   Дежурный распахнул дверь и доложил:
   - Прибыл сержант Селлерс.
   - Введите его, - распорядился окружной прокурор.
   Селлерс вошел. Окружной прокурор хмуро взглянул на него.
   - Сержант, - сказал он, - я послал за вами, так как  хочу  расставить
все точки над "i". Нам удалось, как вы  знаете,  добиться  обвинительных
приговоров по делу Стонтона Клиффса и Мэрилен Картис, но что  еще  более
важно, мы сорвали завесы с тайны,  окружавшей  смерть  моего  помощника,
Ронли Фишера. Очевидно, Фишер раздобыл  информацию,  позволившую  ему  в
прошлую субботу вручить повестки для  вызова  в  суд  Карлоте  Шелтон  и
Гардену К. Монрою.
   Монрой был занят склоками со своей женой по разделу  собственности  и
опасался, что любая огласка, касающаяся его любовных  похождений,  будет
для него "смерти подобна", так как сыграет на руку его жене.
   Он вступил с Фишером в жаркий  спор,  последовал  за  ним  из  номера
мотеля, и они направились к телефонной  будке,  откуда  Фишер  собирался
позвонить.
   В пылу непрекращающегося спора Монрой вышел из себя и ударил  Фишера.
Тот в долгу не остался. Во время этой драки они ухитрились сломать замок
на задних воротах ограждения бассейна. Монрой вынудил Фишера  попятиться
через ворота вплотную к бассейну. Фишер  замахнулся  для  удара.  Монрой
отпрянул. Фишер потерял равновесие и упал туда, где, по его мнению,  был
бассейн, заполненный водой, ожидая только того, что искупается в  одежде
и в ботинках. Но, увы, воду из  бассейна  спустили,  и  он  грохнулся  с
высоты десяти футов затылком о бетонное дно.
   После этого лицами, замешанными в инциденте, были предприняты  усилия
ввести следствие в заблуждение и скрыть подлинные обстоятельства  смерти
Ронли Фишера.
   Окружная  прокуратура  считает  своим   долгом   принести   искреннюю
благодарность частным детективам  фирмы  "Кул  и  Лэм.  Конфиденциальные
расследования" за тот огромный вклад, который они внесли в расследование
гибели моего помощника, являясь, по  сути  дела,  временно  назначенными
мною лицами для выявления подлинных  причин  и  виновников  трагического
инцидента, случившегося с нашим товарищем и коллегой Ронли Фишером.
   Селлерс в ответ только кивнул.
   - Я считаю, - продолжал окружной прокурор, - что если бы  со  стороны
полиции  было  проявлено  чуть  больше  заинтересованности   и   желания
сотрудничать, то истина восторжествовала бы гораздо  раньше,  с  большим
успехом и меньшим шумом. Избави Бог, чтобы жители  нашего  округа  сочли
нас  за  любителей  дешевых  эффектов,  намеренно  до  последней  минуты
судебного  разбирательства  дела  Стонтона  Клиффса  и  Мэрилен   Картис
скрывавших подлинные причины взбудоражившей всех  гибели  Ронли  Фишера.
Нет, пусть нас считают истинными борцами  за  торжество  справедливости,
неутомимыми  поборниками  защиты   прав   граждан   на   беспристрастное
отправление правосудия.
   Селлерс снова уныло кивнул.
   - Следует отметить, - продолжал окружной прокурор, - что для меня все
еще неясен вопрос, как могло случиться, что Дональд  Лэм  был  брошен  в
вытрезвитель и провел там целую ночь - удовольствие, прямо скажем,  ниже
среднего. Однако он сам склонен приписать это случайной ошибке и считает
возможным предать инцидент забвению. Почему-то мне кажется,  что  именно
для вас это приятная новость.
   И опять Селлерсу пришлось ограничиться кивком.
   - Однако, - не унимался окружной прокурор, - Дональд Лэм поведал мне,
что, когда он был  задержан  по  подозрению  в  вымогательстве,  из  его
заднего кармана была изъята тысяча долларов в помеченных купюрах.
   Эти деньги принадлежали Лэму. Как ему объяснили,  их  изъяли,  с  тем
чтобы в дальнейшем использовать как доказательство  обвинения,  которое,
как предполагалось, будет выдвинуто против него, но оказалось, что лицо,
которое должно было подать на Лэма в суд, не  только  отказалось  в  его
пользу от иска, но, как теперь выяснилось, и  само  обвинение  оказалось
сфабрикованным от начала до конца.
   - Вы полагаете, - пробурчал Селлерс, - что  Лэму  причитается  тысяча
долларов?
   - Не причитается, а они его кровные, - пояснил окружной прокурор.
   - И Лэм не собирается выдвигать никаких обвинений в адрес полиции  за
то, что приобрел печальный опыт за время пребывания в вытрезвителе?
   - Именно  так  мне  представляется  положение  дел,  -  успокоил  его
окружной прокурор. - Я собираюсь предложить: во-первых, оценить  должным
образом отказ Лэма  от  претензий,  причем  весьма  обоснованных,  к  не
правомерным действиям полиции; во-вторых, в связи  с  профессионализмом,
проявленным фирмой  "Кул  и  Лэм"  при  расследовании,  предложенном  ей
окружной прокуратурой, в дальнейшем полиции всячески сотрудничать с ней,
а не ставить палки в колеса.
   Считаю не лишним напомнить, что если бы вы в свое  время  внимательно
прислушались к Лэму,  не  исключено,  что  именно  вам  принадлежала  бы
заслуга раскрытия тайны гибели  Ронли  Фишера,  а  не  моему  помощнику,
которому пришлось затратить на это максимум усилий  во  время  судебного
процесса и обрушить добытые доказательства на головы присутствовавших  в
зале суда в самый что ни на есть последний момент.
   Селлерс поперхнулся, как от недостатка воздуха, встал, подошел ко мне
и протянул руку.
   - Спасибо, Лэм, - услышал я.
   Затем он двинулся по кругу и обменялся рукопожатиями с Бертой Кул.
   - Ты можешь рассчитывать на любое содействие с моей стороны,  которое
я смогу оказать, - добавил он.
   И, повернувшись к окружному прокурору, спросил:
   - Вы этого от меня ожидали?
   - Именно этого, не больше и не меньше! - ответил окружной прокурор.
   - А как насчет тысячи долларов? - напомнил я Селлерсу.



   Эрл Стэнли ГАРДНЕР (под псевдонимом А.А. ФЭЙР) 
   СПАЛЬНИ ИМЕЮТ ОКНА 
 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
Анонс 
 
   Тандему частных  детективов  -  пробивной  Берте  Кул  и  сметливому,
энергичному Дональду Лэму по силам расследовать самое запутанное дело, и
для этого им достаточно малейшего намека, самой несущественной на первый
взгляд детали.
 
Глава 1 
 
   Не женщина, а динамит в изящной упаковке...  Маленького  роста  -  ну
прямо-таки  карманное  издание  Венеры,  высокогрудая,  гладкобедрая,  с
тонкой талией, огромными карими глазами и волосами цвета спелого ячменя.
Весила она не более  ста  фунтов,  была  очень  хороша  и  жужжала,  как
рассерженная оса.
   Учтивый хозяин коктейль-бара пытался растолковать  ей  что-то.  Но  у
нее, похоже, было свое мнение и свои планы.
   Эту девушку, такую крошечную  и  восхитительную,  вполне  можно  было
принять за фотомодель, из тех, кого так обожают  ухажеры  средней  руки.
Могла она сойти и за стюардессу, один взгляд которой бросает пассажира в
сладостную дрожь.
   Ее большие темные глаза сверкали гневом:
   - Вы что, принимаете меня за уличную девку?
   - Ну что вы, - объяснял хозяин бара. - У нас такое правило, закон,  -
если  хотите,  политика,  наконец:  дамам  без  кавалеров   входить   не
разрешается.
   Хозяин бара, продолжая говорить, уважительно и, можно  даже  сказать,
галантно поддерживая ее под  руку,  постепенно  выводил  ее  за  пределы
коктейль-бара.
   В конце концов они оказались в вестибюле  гостиницы.  Таким  образом,
хозяин бара  сделал  свое  дело  и  не  стал  больше  задерживаться.  Он
улыбнулся, поклонился, повернулся и быстро удалился.
   Она осталась стоять в некоторой нерешительности.
   Услышав голоса, я выглянул из-за краешка газеты, которой прикрывался.
Она окидывала холл блуждающим взглядом. Я хотел было  притвориться,  что
читаю газету, но не успел. Мы встретились глазами.  Она  довольно  долго
смотрела на меня, потом отвела взгляд и задумалась. Я сложил газету. Она
подошла, села в кресло напротив и принялась меня изучать. Сообразив, что
она намерена рассмотреть меня во всех подробностях, я начал  внимательно
читать свернутую газетную страницу. Наконец я почувствовал, что ее глаза
увидели все, что им положено было увидеть, и отложил газету. Она  быстро
отвернулась.
   Теперь я в свою очередь принялся оценивать ее достоинства,  насколько
позволяли обстоятельства, разумеется.
   Неожиданно мы  опять  встретились  глазами.  Она  вскинула  голову  и
улыбнулась мне. У нее была красивая, белозубая улыбка.
   - Привет, кавалер, - сказала она.
   - Привет, - ответил я.
   - Откровенно говоря, я обдумывала, как мне поступить: то ли  платочек
уронить, то ли  кошелек  на  виду  оставить,  то  ли  просто  подойти  и
спросить, располагаете ли вы временем. Все эти варианты я  отвергла.  Не
люблю ходить вокруг да около.
   - Итак, вы хотите попасть в бар? - спросил я.
   - Да.
   - Зачем?
   - Ну, может, я выпить хочу.
   - Возможно, - оказал я.
   - Может, вы мне нравитесь.
   - Очень мило.
   Она открыла кошелек, вытащила двадцатидолларовую бумажку и сказала:
   Экспедицию финансирую я, естественно.
   - Вы думаете, она вам обойдется так дорого?
   - Не знаю.
   - Поговорим об этом потом.
   Я встал и предложил ей руку.
   - Трудно будет туда попасть? - спросила она.
   - Не думаю.
   Мы направились к бару. Хозяин бара стоял у входа.
   Я сказал:
   - Послушайте, в чем дело? Почему вы не впустили мою сестру?
   - Сожалею, - сказал  он,  -  у  нас  такой  обычай,  правило,  закон,
наконец. Дамам без кавалеров входить не разрешается.
   - Извините, - сказал я, - но я не знал и  велел  своей  сестре  ждать
меня в вашем баре.
   Он холодно поклонился и проводил нас к свободному столику.  Затем  он
отошел и что-то сказал бармену.
   Пришел официант и взял у нас заказ.
   - Сухой мартини, - сказала она.
   - И мне тоже, - сказал я.
   Официант поклонился и исчез.
   Она взглянула на меня и сказала:
   - А вы славный.
   - А я охочусь на женщин, может быть. Ваше тело, разрезанное на куски,
найдут  завтра  утром  где-нибудь  на  пустыре,   может   быть.   Нельзя
заговаривать с незнакомыми мужчинами.
   - Я знаю. Мама предупреждала меня. - Она помолчала несколько  секунд,
потом сказала:
   - Я однажды  пыталась  остановиться  в  автокемпинге,  но  и  там  не
обслуживают дам без кавалеров.
   Я ничего не ответил.
   - Если  кавалер  сопровождает  даму,  то  ее  практически  невозможно
обвинить в аморальности, - заметила она.
   - Но вам-то не доставляет особого труда найти себе кавалера.
   - Нет, - сказала она и быстро добавила:
   - Но, поверьте, я не хотела делать  этого  так,  как  сделала.  А  вы
славный. Как вас зовут?
   - Лэм, - сказал я. - Дональд Лэм.
   - А меня Люсиль Харт. И раз  уж  мы  брат  и  сестра,  то  давай  без
церемоний.
   Вернулся официант с двумя бокалами коктейля. Он поставил их на стол и
рядом положил счет.
   Люсиль попыталась сунуть мне под столом  двадцатидолларовую  бумажку.
Но я не обратил на нее никакого внимания,  вытащил  из  кармана  пиджака
свой бумажник, вынул из него две однодолларовые  бумажки  и  положил  на
стол. Официант дал мне сдачи - две двадцатипятицентовые монеты.  Я  взял
одну, официант - другую.
   Люсиль подняла свой бокал и сказала:
   - Выпьем за преступление.
   Я тоже поднял свой бокал, на дне которого лежала одинокая  оливка,  и
сделал  маленький  глоток.  В  коктейле,  определенно,  было   процентов
шестьдесят воды, несколько капель сухого  вермута  и,  возможно,  чайная
ложечка джина.
   Люсиль поставила свой  бокал,  сделала  гримаску,  подмигнула  мне  и
сказала:
   - Мне кажется, мы им не понравились.
   - По-видимому, нет, - подтвердил я.
   - Во всяком случае, они не хотят, чтобы мы напились.
   - Верно.
   Я уселся поудобнее и, потягивая коктейль, время от времени  оглядывал
бар, пытаясь определить, что же здесь было такого, из-за чего ей так  не
терпелось проникнуть сюда. Надо сказать, что я не очень-то старался.
   Была суббота. Я пришел в эту  гостиницу  на  хвосте  у  человека,  за
которым давно и тайно следил. Теперь же я  ждал  прихода  ночной  смены,
надеясь собрать о нем побольше информации. Но  это  могло  подождать.  У
меня вся ночь была впереди.
   Я еще раз оглядел зал. Здесь каждый вел свою игру.
   Здоровенный грузный детина лет шестидесяти  предлагал  себя  крашеной
блондинке лет двадцати. Видно было, что он переживает лучшую пору  своей
жизни. Она же никак не могла решить, как  ей  быть.  Она  улыбалась  его
остротам, но в то же время глаза ее холодно и трезво оценивали его.  Да,
она была твердый орешек.
   Компания  из  четырех  человек  с  трудом  преодолевала  первый  этап
очередной попойки.
   Длинноволосый юноша с  выразительными  глазами  взволнованно  излагал
хорошенькой девчушке свои политические взгляды.  Она  наверняка  слышала
все эти разглагольствования и раньше, однако слушала  внимательно,  явно
им восхищаясь.
   Мужчина и женщина средних лет пытались скрасить однообразие  семейной
жизни  выходом  "в  свет".  Они  честно  старались  изобразить  взаимный
интерес, то и дело переходивший  в  обычную  скуку,  которая  неожиданно
сменялась всплесками поддельного оживления.
   И наконец, я увидел пару, которая интересовала Люсиль.
   Мужчине было лет тридцать -  тридцать  три.  У  него  был  вид  очень
серьезного и ответственного человека.