Селлерс повернулся ко мне:
   -  Лэм,  ты  что,   располагаешь   какими-нибудь   фактами,   которые
вписываются в эту картину, или же просто блефуешь?
   - Один факт у  меня  имеется,  -  ответил  я.  -  Происшествие  якобы
случилось в половине четвертого, но у меня есть свидетель, готовый  дать
показания под присягой, что еще в половине  пятого  автомобиль  Холгейта
был цел и невредим. Трагедия же  на  автобусной  остановке  произошла  в
двадцать минут седьмого.
   - Это не по моему ведомству, - сказал Селлерс, - но держу  пари,  что
парни из дорожной полиции чертовски  заинтересованы  в  раскрытии  дела.
Никто не любит, когда такие  водители  остаются  безнаказанными.  Лишнее
потворство пьяницам.
   - Минутку, - неожиданно вмешался в разговор  Хоули.  -  Лэм!  Холгейт
является нашим клиентом. Он застрахован нашей компанией. Вы бросаете нас
из огня да в полымя.
   - Я не подтасовываю факты, - заявил я. - Мое дело их раскрывать.
   - Но такое раскрытие нам не нравится, - запротестовал Хоули.
   Окинув  служащего  страховой  компании  строгим   взглядом,   Селлерс
заметил:
   - Надеюсь, вы не станете покрывать  уголовное  преступление,  не  так
ли?
   - Что вы! Разумеется, нет.
   - Ладно. Если Лэм не ошибается, с этим делом следует разобраться и  в
ваших интересах оказывать нам всяческое содействие.
   - Согласен с вами, сержант. Я лишь  высказался  по  поводу  очевидной
стороны этого дела.
   - Ладно, не стоит говорить о том, что и так ясно, - заметил Селлерс.
   Поглядев на меня, сержант принялся жевать сигару.
   - Итак? - спросил я.
   - Никак тебя не пойму, - произнес он. - Как только открываешь  рот  -
заслушавшись тебя, замолкают птицы и... Черт побери, никак не разберусь!
   Селлерс перечитал газетную вырезку, подошел к телефону Берты,  поднял
трубку и, набрав номер, сказал:
   - Говорит сержант Селлерс. Дайте капитана  Эндовера  из  дорожной.  -
Минуту спустя произнес:
   -  Билл,  это  Фрэнк  Селлерс.  У  меня  есть  ниточка,  тут  кое-что
проясняется в отношении того дорожного происшествия,  которое  произошло
13 августа около шести двадцати между Колиндой  и  Лос-Анджелесом.  Двое
сбиты насмерть на автобусной остановке пьяным водителем. Так вот, нет ли
у тебя чего такого, что бы могло нам помочь?
   Выслушав ответ, Селлерс продолжал:
   - Только  пойми  меня  правильно.  Я  говорю,  что  занимаюсь  делом,
которое, возможно, подскажет нам ответ...
   Знаешь, я немного погодя собираюсь туда съездить.  Прихвачу  с  собой
еще кое-кого. Подготовь-ка там, что надо.
   Селлерс положил трубку и, качая головой, поглядел на меня.
   - Всякий раз, когда думаю, что наконец-то мы загнали тебя в угол,  ты
опять выходишь сухим из воды и ставишь меня в дурацкое положение. Будь я
проклят, Лэм, если и на этот раз ты выставишь меня на смех... схлопочешь
по первое число, так что не скоро забудешь.
   Он посмотрел на часы и повернулся к Берте.
   - Я просил  полицейского  доставить  сюда  Криса  Мэкстона,  партнера
Холгейта. Я собираюсь уезжать, ждать не  буду,  но  когда  он  появится,
прошу тебя...
   Зазвонил телефон.
   Берта подняла трубку, сказала: "хэлло", выслушала ответ и  обернулась
к Селлерсу:
   - Они уже здесь.
   - Пускай идут прямо  сюда,  -  распорядился  Селлерс.  -  Прежде  чем
двинемся дальше, накоротке закончим и с этой стороной дела.
   - Направьте их сюда, - ответила Берта и положила трубку.
   Открылась дверь. Со словами "проходите, Мэкстон" на  пороге  появился
один из полицейских, которые были в аэропорту.
   В кабинет вошел плотный коренастый мужчина, с которым я встречался  в
квартире Элси Бранд, тот самый,  от  кого  я  получил  двести  пятьдесят
долларов.
   Увидев меня, с криком "ах ты, мошенник!" он ринулся ко мне.
   Селлерс привычно выставил вперед ногу. Тот споткнулся.
   - Осади назад, приятель! - приказал Селлерс.  -  Значит,  ты  его  не
любишь? В чем дело?
   - Не люблю?! - взревел Мэкстон. - Жалкий мошенник! Выманил у меня две
с половиной сотни зеленых...
   - Расскажи-ка поподробнее.
   - Тут нечего долго рассказывать, - ответил Мэкстон. - Мой партнер...
   - Имя, фамилия?
   - Картер Джексон Холгейт.
   - Продолжайте.
   - Мой  партнер  попал  в  дорожное  происшествие,  и  я  хотел  найти
свидетеля. Дал объявление в газете...
   - Под своим именем? - спросил Селлерс.
   - Нет, на номер почтового ящика.
   - Ладно, продолжайте.
   - Я поместил объявление в  газете  с  предложением  вознаграждения  в
сумме двухсот пятидесяти долларов свидетелю происшествия. А этот  жалкий
мошенник  прислал  мне  письмо,  где  утверждал,  что   был   свидетелем
происшествия, и сообщил номер телефона, по  которому  его  можно  найти.
Представил дело так, будто он - брат той  женщины,  которую  зовут  Элси
Бранд, у которой здесь, в городе, квартира. Утверждал, что остановился у
нее. Он изложил достаточно убедительную историю, и я  отдал  ему  две  с
половиной сотни зеленых. Впоследствии я обнаружил, что  все  происходило
совершенно иначе. Он лжец! Он ничего не видел!
   Селлерс взглянул в мою сторону.
   - Зачем вам был нужен свидетель происшествия? - спросил я.
   - Известно, зачем. Всегда требуются свидетели происшествия.
   - Ваш партнер застрахован?
   - Разумеется. Застраховано партнерство. Мы не сели  бы  за  руль  без
полного страхования автомобиля и на предмет причиненного ущерба.
   - И ваш партнер признал, что то происшествие случилось по его вине?
   - Да, и что из этого?
   - Тогда зачем вам понадобился свидетель?
   - Я не обязан отвечать на ваши вопросы.
   - Помимо прочего, - продолжал я, - после того как первое объявление с
обещанием вознаграждения в сто долларов не  сработало,  вы  поместили  в
газете следующее объявление о награде в двести пятьдесят долларов,  лишь
бы заполучить желаемого свидетеля.
   Мэкстон повернулся к Селлерсу:
   - Вы из полиции?
   - Совершенно верно.
   - По-видимому, вы здесь старший, -  констатировал  Мэкстон.  -  Я  не
желаю, чтобы этот мошенник подвергал меня перекрестному допросу.
   - Тогда я сам задам тот же вопрос, - поддержал меня Селлерс. - Почему
вы повысили вознаграждение?
   - Потому что хотел найти свидетеля.
   - Зачем?
   -  Чтобы   не   оставалось   никаких   сомнений   относительно   того
происшествия.
   -  Вам  было  известно,  что  страховая   компания   договорилась   с
детективным агентством?
   - Нет, черт побери! А сам я всего лишь хотел разобраться в том деле.
   - Вашему партнеру известно, что вы давали объявления в газету?
   -  Конечно,  он...  Ну,  не  знаю,  известно  ли.  Мы  с  ним  хорошо
сработались. Картер знает, что я ему всегда помогу, чего бы мне  это  ни
стоило.
   - Вам известно, где сейчас Холгейт? - спросил Селлерс.
   - Нет. Его не было в офисе, а полиция обыскала  все  кругом.  Прошлой
ночью нас ограбили, но я  не  думаю,  что  он  имеет  к  этому  какое-то
отношение... Или не так? - Мэкстон стремительно повернулся ко мне.
   Селлерс ткнул большим пальцем в сторону полицейского:
   - Выведите его. Пока больше ничего не буду не говорить.
   - Послушайте, в чем дело? - возмутился Мэкстон. - Я...  явился  сюда,
чтобы привлечь этого жулика за мошенничество. А вы держите себя так, как
будто хотите меня в чем-то уличить.
   Селлерс снова ткнул пальцем в сторону полицейского.
   - Сюда, - велел полицейский, беря Мэкстона за руку.
   Мэкстон стал упираться. Полицейский проявил настойчивость, и Мэкстону
пришлось выйти.
   Селлерс продолжал жевать сигару.
   - Ужасная, черт побери, история, - раздраженно пробормотал Хоули.
   - Вставай, Кроха, -  сказал  Селлерс.  -  Поедем  прогуляемся,  вдруг
повезет.

Глава 10

   Капитан Уильям Эндовер из дорожной полиции отправился вместе с нами к
вдове Элоизе Трои. По его словам, она была единственным свидетелем,  чьи
показания в связи с тем дорожным происшествием чего-нибудь стоят.
   - Билл, можно допрошу я? - попросил Селлерс. -  Я  работаю  по  более
крупному делу, чем дорожное  происшествие.  У  меня  на  руках  дело  об
убийстве.
   - Валяй! - согласился капитан Эндовер.  -  Я  разрабатываю  тут  один
свежий след, но пока еще не готов распространяться по этому поводу.  Так
что валяй.
   Сержант Селлерс позвонил в дверь.
   Миссис Элоиза Трои оказалась общительной и довольно  полной  женщиной
лет пятидесяти двух - пятидесяти  трех.  В  очках.  По  всей  видимости,
уравновешенная, рассудительная.
   Предъявив удостоверение, капитан Эндовер представил нас.
   - Нам  хотелось  бы  поговорить  о  случившемся  в  августе  дорожном
происшествии, - сказал Селлерс.
   - Господи, да я уже рассказала абсолютно все. И не раз.
   - Не могли бы вы снова повторить? - попросил Селлерс. - Видите ли,  я
хочу все  услышать  из  первых  уст.  Я  разрабатываю  версию,  которая,
возможно, даст результат.
   - Мне очень хочется на это надеяться, - поддержала  она  его.  -  Это
было самое бесчеловечное, самое зверское преступление на моей памяти.  Я
долгое время не могла спать - мучили кошмары.
   - Тогда, будьте добры, расскажите.
   - Хорошо, я расскажу, - согласилась она. - Заходите и присаживайтесь.
   Квартира была удобная, уютная. Из кухни доносились аппетитные запахи.
   Вдова прикрыла дверь на кухню, пояснив:
   - Готовлю курицу на рашпере. Пахнет восхитительно, но очень сильно. -
И без всякого перехода:
   - Я не ожидала такого общества.
   - Не беспокойтесь, мы на минутку, - заверил ее Селлерс.
   - Да я вовсе не против. Просто подумала, что в квартире  не  очень-то
приятно пахнет.
   Мы расселись, и миссис Трои начала свой рассказ:
   - Это, по-моему, случилось примерно в половине седьмого  вечера,  час
пик как раз шел на спад. Я ехала в сторону Лос-Анджелеса,  та  машина  -
следом за мной.
   Я взяла себе за правило время от времени смотреть в  зеркало  заднего
обзора, просто чтобы быть в курсе, что у меня за  спиной.  Когда  дорога
загружена, очень важно видеть, кто  едет  позади,  особенно  когда  надо
остановиться и видеть, хорошо ли владеет водитель машиной, а то, того  и
гляди, врежется в бампер. Видит Бог, так оно и случилось...
   Селлерс сочувственно кивнул.
   - Так вот, ту машину я увидела издали и сразу  поняла,  что  водитель
пьян. Можете не сомневаться - он был пьян.
   - Могли бы вы описать машину?
   - Вот этого я как раз и не  могу,  -  ответила  она.  -  Могу  только
сказать, что это была большая машина темного цвета, современной  модели,
блестящая... ну, знаете, не какой-нибудь там видавший виды драндулет,  а
новая, довольно большая машина.
   - Водитель петлял? - спросил Селлерс.
   - Я бы сказала - да. Обгоняя одну машину, он чуть ее не задел,  затем
подрезал другую, оттеснив ее на обочину. Тут я подумала: "Господи, да он
же пьян и может бог знает что натворить! Надо притормозить и прижаться к
обочине". Я так и сделала. Притормозила, прижалась к обочине. И  тут  он
промчался совсем рядом со мной, так что мне показалось, что  он  вот-вот
врежется в меня. Но он крутанул влево,  потом  вправо  и  зацепил  задом
передок моей машины. И тут он, кажется, потерял управление. Машина снова
метнулась  влево,  затем  вправо  и  врезалась  прямо  в  группу  людей,
поджидавших автобус.
   - Не заметили ли вы номер машины или какие-нибудь приметы? -  спросил
Селлерс.
   - Господи, нет. Я едва справилась со своей машиной.  Он  сбил  ее  на
обочину, и, когда я выруливала, ведущее  колесо  задело  бордюр,  и  мне
пришлось остановиться... кажется, я была немного потрясена.
   - Вот про это говорить не следует, - вмешался капитан  Эндовер.  -  В
случае, если придется давать показания, миссис Трои, не говорите  ничего
в таком духе, потому что какой-нибудь адвокатишка мигом ухватится за это
и представит дело так, что вы, якобы, были в истерике и не понимали, что
происходит.
   - Со мной не  было  истерики,  -  отрезала  она.  -  Я  была  немного
потрясена, взволнована и... только со мной не было никакой истерики -  в
том смысле, как ее понимают.
   - Значит, вы ничего не знаете о машине,  кроме  того,  что  она  была
большая и темная?
   - Это все.
   - И он задел вашу машину?
   - Да.
   Капитан Эндовер сообщил:
   - Мы взяли краску, оставшуюся  на  крыле  ее  машины,  в  лаборатории
исследовали краску под микроскопом и при помощи спектрографа. Краска - с
последней модели "бьюика".
   - Так это же машина Холгейта, - вмешался я. - То есть,  у  него  была
последняя модель "бьюика".
   Селлерс нахмурился:
   - Не удалось ли вам запомнить что-нибудь такое... о машине, что могло
бы вам подсказать, что это именно она? Подумайте хорошенько. Было  ли  в
машине что-нибудь такое... что отличало бы ее от других?
   - Нет, - ответила она. - Ничего такого не помню.
   Водителя я хорошо разглядела.
   Селлерс напрягся:
   - Хорошо разглядели?
   - Да.
   - Что вы можете о нем сказать?
   - Ну, он выглядел как... словом, крупный мужчина в широкополой шляпе,
с усами, знаете ли, такие коротко подстриженные. Помню, еще одет он  был
в такой грубошерстный костюм. Ну, знаете, какие носят  офицеры,  ковбои,
лесничие или если кто выезжает за город на природу...
   Селлерс и Эндовер переглянулись.
   - Как, по-вашему, вы бы узнали его по фотографии? - спросил Селлерс.
   - По правде говоря, не знаю. По снимкам узнавать ужасно трудно.  Если
в профиль, то, может быть...
   - Предположим, вы увидели его. Узнали бы?
   - Думаю, узнала бы. Его  внешность  отчетливо  запечатлелась  в  моей
памяти.
   - Возможно, это вызовет у вас потрясение, миссис  Трои,  -  продолжал
Селлерс, - но тот мужчина, на которого мы бы  просили  вас  взглянуть...
Тот мужчина... откровенно говоря, он в морге. Понимаем,  это  будет  для
вас потрясением, но в интересах правосудия нам бы очень хотелось,  чтобы
вы на него взглянули.
   - Я не боюсь покойников, - ответила она. - Посмотрю.
   Селлерс достал из кармана фотографию и сказал:
   - Но сначала я хочу показать вам  снимок  того  человека  в  профиль.
Надеюсь, что снимок повлияет на ваше суждение. Если опознаете -  хорошо.
Если не сможете -  не  надо  ехать  на  опознание,  потому  что,  увидев
фотографию, вы могли бы спутать и подумать, что  это  именно  тот  самый
человек.
   - Понимаю.
   Селлерс передал ей фотографию.
   Разглядывая снимок, миссис Трои неуверенно произнесла:
   - Пожалуй... пожалуй, это он... Думаю, что  это  тот  самый  человек.
Похоже на него.
   Взяв у нее фотографию и убрав в карман, Селлерс решил:
   - Полагаю, вам следует поехать с нами в морг, миссис  Трои,  если  не
возражаете. Тут недалеко. Съездите, а потом наш сотрудник  доставит  вас
домой.
   - Не возражаю. Когда ехать?
   - Прямо сейчас - то есть, как только будете готовы.
   Ой, Господи, у меня же курица на рашпере...
   - Не могли бы вы  попросить  приглядеть  за  курицей  кого-нибудь  из
соседок? - спросил Селлерс.
   - А-а, - махнула она рукой, - не важно. Выключу.
   На вкус  не  повлияет.  Выключу,  а  когда  вернусь,  включу.  Мы  же
недолго?
   - Нет, не очень, - заверил Селлерс.
   Задержу вас на минутку, - сказала она и поспешила на кухню.
   Селлерс и Эндовер переглянулись.
   - Было бы чертовски здорово, если бы  удалось  закрыть  это  дело,  -
произнес Эндовер.
   Селлерс поглядел на меня.
   - Везет сукину сыну! Если и из  этого  дела  выкарабкаешься,  считай,
черт возьми, что в рубашке родился.
   Я и не думаю ниоткуда выкарабкиваться, - заартачился я. - Просто  даю
тебе шанс отличиться, только и всего.
   - Он дает  мне  шанс  отличиться!  -  воскликнул  Селлерс,  изумленно
покачав головой. - Лучше и не скажешь. В этих словах весь  ты.  Подумать
только, он дает всем нам шанс отличиться!
   Мы поехали в морг. Полицейские сели  впереди.  Мы  с  миссис  Трои  -
сзади.
   - А что у вас за интерес в этом деле, мистер Лэм? - спросила она.
   - Лэм - детектив, - бросил через  плечо  Селлерс,  -  и  хотя  он  по
достоинству   оценивает   все   ваши   дела,   сам    предпочитает    не
распространяться о том, что у него на уме.
   - Понимаю, понимаю, - осеклась миссис Трои. - Я  спросила  просто  из
вежливости.
   - Знаете, как бывает в таких делах, - внушительно пояснил Селлерс.  -
Приходится больше помалкивать.
   - О, конечно же, понимаю. Мне это объяснять нет необходимости.
   Больше вопросов она не задавала.
   Когда подъехали к моргу, Селлерс решил:
   - Ты остаешься в машине, Кроха. Обойдемся без твоих фокусов.
   Они пробыли внутри минут пятнадцать. Когда вышли,  Селлерс  задумчиво
покачивал толовой.
   - О'кей, - спросил я, - ну и как?
   - Сам знаешь, как, - ответил Селлерс.  -  Опознала.  Не  на  все  сто
процентов, но опознала. Посмотрела со стороны  на  усы  и  сказала,  что
узнала его по усам... а тебе, конечно, не надо объяснять, что  заявит  в
суде какой-нибудь адвокатишка. Станет утверждать, что  она  опознала  не
человека,  а  усы.  Но  опознание,  что  ни  говори,   состоялось.   Она
настаивала, что малый был пьян, у него глаза, по ее  словам,  осоловели,
веки набрякли, и что он весь как бы обвис на баранке, и что  она  хорошо
разглядела его лицо и запомнила усы. Правда,  Кроха,  между  нами,  усы,
будь они неладны, виноваты в ошибках при опознании больше, чем  что-либо
еще на свете. Но тем не менее она его опознала и  вполне,  черт  побери,
определенно.
   - Повезем ее обратно? - спросил я.
   - Не мы. Отправим ее с полицейским. И, клянусь дьяволом, если затеешь
с ней разговор или попытаешься повлиять на ее  свидетельские  показания,
упеку тебя в такую яму, откуда не увидишь ни  дня  ни  ночи,  и  на  все
тридцать суток посажу на хлеб и воду. Мне осточертело, что ты  постоянно
суешь нос в мои дела и вертишь мною, как хочешь, так что  у  меня  давно
чешутся руки посадить тебя под замок. Мы,  как  кретины,  выбиваемся  из
сил, распутывая дело,  и  тут  являешься  ты  с  каким-нибудь  очередным
фокусом и достаешь из шляпы кролика.
   - Надо полагать, - заметил я,  -  теперь  мы  едем  навестить  Вивиан
Дешлер.
   - Ну прямо гений! - насмешливо воскликнул Селлерс. - Кто бы  еще  мог
до этого додуматься? Просто гениально, Лэм! Обе стороны показывают,  что
было  происшествие.  Ты  вылезаешь  с  блестящей  идеей,  что   никакого
происшествия не было, что это лишь прикрытие для другого происшествия, с
места которого водитель скрылся, и мы находим свидетеля, подтверждающего
твою правоту.
   Потом ты высказываешь догадку или приходишь к заключению, что мы едем
поговорить с другой участницей происшествия. Сколько ума!
   - Зря выпендриваешься. Как сказала бы миссис Трои, я  разговариваю  с
тобой просто из вежливости.
   - Не стоит утруждать себя, - откликнулся Селлерс, продолжая  мусолить
сигару.
   - Вижу, это не в твоих привычках, - заметил я.
   - Что не в моих привычках?
   - Вежливость.
   - Ты прав, черт возьми! Мне она ни  к  чему.  Подожди  здесь,  Кроха.
Поедем побеседовать к Вивиан Дешлер,  пока  какой-нибудь  сукин  сын  не
подсказал ей, что говорить и делать. Наверняка тогда  дамочка  проглотит
язык или побежит к адвокату.

Глава 11

   В ответ на наш звонок Вивиан Дешлер приоткрыла дверь и, увидев Фрэнка
Селлерса, удивленно воскликнула:
   - Ой, здравствуйте, сержант! Боже мой, я одеваюсь,  а  тут...  Ой,  и
Дональд здесь! Ну как, все утряслось?
   - Мы на минуту, надо поговорить, - сказал Селлерс.
   - Ой, извините. Понимаете, я не одета. Я... я одеваюсь.
   - Халат-то у тебя есть? - спросил Селлерс.
   - Он на мне.
   - Тогда в чем дело? Открывай. Мы быстро.
   - Я не совсем прилично одета.
   - А мы приехали не на конкурс красоты, -  пошутил  Селлерс.  -  Хотим
разобраться с одним убийством.
   Вивиан капризно надула губки.
   - Когда у меня бывают интересные мужчины, я хочу выглядеть  в  лучшем
виде... а-а, ладно уж, входите, - решилась она, распахивая дверь.
   Мы вошли. Селлерс ткнул погасшей сигарой в сторону стула.
   - Садись. Мы мигом.
   Вивиан присела. Подол халатика стал медленно съезжать, обнажая ногу.