между
собой, - сказала она, - вы теперь знаете обо мне  так  много,  словно  я
замужем за вами уже пять лет.
   И они обе покатились со смеху.
   - Смеяться-то особенно нечему, - заметил я. - Тот, кто установил этот
микрофон, теперь...
   - Знаю, знаю, - простонала Мириам. - Знаю, что нужно плакать. Но  все
равно, это ужасно смешно. Только представить себе, как вы там  сидите  и
слушаете всю эту чушь про себя и про то, как я собираюсь вас охмурять...
   - И действительно, сработало, - признался я.
   -  Конечно  сработало!  -  воскликнула  Норма.  -  Все,  как   мы   и
планировали.
   И снова взрыв смеха.
   - Ну ладно. Скажите лучше, кто у вас здесь занимается хозяйством?
   - Одна девушка, Мицуи. Полугавайка-полуяпонка.
   - Как вы полагаете, не могла ли она... Мириам покачала головой.
   - Она совершенно незаметное  существо.  Ходит  тут  тихонько,  словно
мышонок, делает разные дела, меняет полотенца и все такое.
   - Где она сейчас?
   - Я послала ее в город кое-что купить.
   - У нее здесь есть комната?
   - Она у нас не ночует. Приходит около  восьми  часов  утра  и  уходит
примерно в восемь вечера.
   - Она что-нибудь с собой носит? - спросил я.
   - Сумку, - ответила Мириам. - У нее там униформа, она переодевается в
ванной для прислуги.
   - Пойдемте-ка посмотрим.
   Мы пошли в ванную для прислуги. Над ванной висела небольшая сумка.  Я
открыл ее. Так и есть: в сумке лежали еще две большие бобины с пленкой.
   - Что же нам теперь делать? - спросила Мириам.
   - Вернуть магнитофон на место.
   - А что делать с этой записью?
   - Стереть.
   - Как ее можно стереть?
   Я показал им, как заправляется пленка и как он  работает,  как  можно
стереть запись на ускоренной перемотке.
   До возвращения прислуги я стер всю запись, перемотал пленку в  нужное
положение,  водворил  магнитофон  на  прежнее  место  под   половицы   и
подсоединил  микрофон.  Я  включил  режим  прослушивания:  теперь   наша
служаночка должна подумать, что забыла нажать кнопку записи. Это  должно
было объяснять, почему пленка осталась чистой; я, во всяком  случае,  на
это рассчитывал. Что теперь? - спросила Мириам.
   - Теперь я должен проследить  за  вашей  тихой  маленькой  служанкой,
когда она пойдет с работы, - ответил я, - и узнать,  что  она  делает  с
этими пленками.
   - Вы думаете, Дональд, вам это удастся? - испуганно спросила Мириам.
   - Думаю, да. Я возьму в аренду машину.  Вы  говорите,  она  уходит  в
восемь?
   - Да. Если хотите, я могу ее немного задержать.
   - Нет. Восемь часов - хорошее время.
   - Оставайтесь сейчас с нами пить чай! Когда она вернется, у вас будет
возможность составить о ней мнение.
   - Я уже составил, - отказался я. - Теперь, девушки, помните, что все,
о чем вы будете говорить, прослушивается. Насколько я могу прикинуть, та
катушка, которая сейчас стоит, будет работать почти до четырех часов,  а
потом она поставит новую. Так вот, вся  ваша  болтовня  запишется.  Если
разговор будет неестественный, то  они  догадаются,  что  вы  обнаружили
микрофон. Поэтому вы...
   - Не волнуйтесь, - успокоила меня Мириам, - разговор будет что  надо.
- Они переглянулись и захихикали.
   - Раз такое дело, - сказал я, - думаю, мне следует  побыстрее  отсюда
смыться. Я подъеду, когда надо будет перехватить на выходе  вашу  Мицуи.
Не хочу, чтобы она сейчас меня  видела,  мне  так  будет  легче  за  ней
следить.
   Мириам кивнула.
   - Когда же мы вас увидим?
   - Я  свяжусь  с  вами.  Только  помните,  надо  соблюдать  предельную
осторожность. Каждое ваше слово записывается на пленку. Если я  позвоню,
нам надо будет соблюдать конспирацию, поскольку ваш телефон  тоже  может
прослушиваться. Мы будем говорить намеками.
   - О'кей, - вздохнула Мириам. - А кроме того, Дональд, если  вы  опять
увидите меня в том же купальнике, что и сегодня, то знайте:  это  сигнал
"на помощь!".
   - Хорошо, буду знать, - ответил я. На прощанье они  расцеловали  меня
смачно, отнюдь не платонически. Это был целый спектакль.
   - Давление крови - 180, - объявила Мира.
   - Пульс - 125, - ответила Норма.
   И, бросившись друг другу в объятия, снова залились смехом. Я  уверен,
даже знай они, что их обеих арестуют, как только я уйду, все было бы  то
же самое. Если есть хоть  малейший  повод  повеселиться  -  они  его  не
упустят. Колоссальные бабы!
   В результате я вышел  на  улицу  с  легкой  дрожью  в  коленках  и  с
надеждой, что у меня не поплавились золотые пломбы.
   Интересно, подумал я, что сейчас делает Бикнел?
 
Глава 10 
 
   В отеле "Ройял  Гавайян"  все  дышало  спокойной,  ленивой  роскошью.
Королевские пальмы отбрасывали колеблющиеся полосатые тени.  Воздух  был
словно пропитан неповторимым запахом океана и ароматами цветов.
   Побродив по холлу и зайдя в пару магазинчиков,  я  наконец  обнаружил
Берту Кул. Она сидела за  столиком  на  большой  веранде,  выходившей  в
сторону океана. Перед ней стоял большой бокал плантаторского пунша. Щеки
у Берты разрумянились,  глаза  поблескивали,  губы  были  плотно  сжаты.
Приглядевшись внимательнее, я понял, что она слегка под мухой  и  очень,
очень сердита.
   Я пододвинул стул и сел за столик напротив нее. Берта свирепо глянула
на  меня;  ее  глаза,  слегка  покрасневшие   от   спиртного,   сверкали
благородным негодованием.
   - Ну и чем ты занимался? - грозно спросила она.
   - Искал тебя.
   - Ничего себе сыщик!
   - Ну да, - невозмутимо продолжал я.  -  Разобрал  вещи,  потом  пошел
окунулся.
   - Ах да, конечно, - язвительно заметила Берта. - А тебе  не  кажется,
что наш клиент заплатил семьсот пятьдесят долларов за твой проезд туда и
обратно, потому  что  рассчитывал,  что  ты  будешь  заниматься  кое-чем
другим?
   - Чем же, на его взгляд, я должен заниматься?
   - Защищать Мириам Вудфорд.
   - От чего?
   - Именно это мы и должны здесь выяснить.
   - Признаться, мне казалось, что я должен быть твоим подручным.
   - От таких подручных, - заявила Берта, - только несподручней!
   - Что-нибудь не так?
   - Все не так!
   - А в чем дело?
   - Бикнел злится.
   - На кого?
   - На тебя, на меня, на самого себя.
   - Хорошая компания.
   - Да неужели? - Помолчав  и  отхлебнув  из  своего  бокала,  Берта  с
досадой выпалила:
   - Так и знала, что здесь будет невыносимо!
   - Да что тут тебе так уж невыносимо?
   - Все вместе.  Когда  я  вижу  этих  бойких  девиц  в  бикини,  сразу
вспоминаю свою фигуру и свой возраст. Вон, погляди на эту: разгуливает в
купальнике размером с почтовую марку, да он еще облегает ее так  плотно,
словно кожура на сосиске!
   Я поглядел.
   - Или вон та вертихвостка, - кивнула Берта в другую сторону. - В  мое
время так хвостом не вертели, да и вообще таких смазливых не было.
   Она снова отхлебнула из бокала.
   - По-моему, тебе нужно смотреть на все это спокойнее.
   - Я просто выхожу из себя,  -  не  унималась  Берта.  -  Сижу  здесь,
затянутая  в  корсет,  как  в  подпругу,  и  слежу,  чтобы  задница   не
свешивалась со стула. Посмотри вон на ту блондинку в белом купальнике. Я
вон ту имею в виду...
   - Я уже видел ее задолго до тебя, - прервал я ее.
   - Конечно! - Она сверкнула глазами и сделала два  больших  глотка  из
бокала.
   - В конце концов, - примирительно сказал я, - ведь  твоя  сила  не  в
том, что ты щеголяешь в бикини, а в  том,  что  ты  умеешь  зарабатывать
деньги.
   Берта снова свирепо посмотрела на  меня;  видимо,  мои  слова  ей  не
понравились.
   Через веранду прошла величественная гавайка, одетая в  нечто  похожее
на балахон Матушки  Хаббард  {Персонаж  американской  детской  песенки},
украшенное ярким гавайским рисунком.
   - Взгляни-ка на нее, - сказал я Берте. - Вот она пояса не носит.
   - А ей и не нужно, - ответила Берта.
   - А ведь она весит фунтов на двадцать больше тебя, - заметил я,  -  и
ничуть не выше ростом.
   Берта посмотрела на нее с интересом.
   - В ее осанке что-то есть,  -  задумчиво  проговорила  она.  -  Спина
прямая, плечи на одной линии с бедрами, голова поднята.
   - Интересно, носят ли они что-нибудь на голове? - сказал я.
   - Черт бы меня побрал, если я знаю! - Берта с  завистью  не  отрывала
глаз от женщины. - Она вполне  могла  бы...  А  ведь  она  старше  меня,
Дональд!
   - Вот что, Берта, - предложил я,  -  допивай-ка  свой  пунш  и  давай
сходим вон в тот магазин, купим тебе гавайское платье.
   - Это мне-то? - фыркнула Берта. - Тебе.
   - Неужели ты думаешь, что я смогу такое на  себя  напялить?  Ты  что,
Дональд Лэм, с ума спятил?
   - Пойми, - стал втолковывать я, - только так ты  можешь  разбить  лед
между собой и Мириам Вудфорд. Сейчас ты приехала,  сидишь  здесь  этакой
заправской деловой женщиной, зашнурованная  в  свои  латы,  и  изрыгаешь
проклятия на всех и вся. В таком состоянии ты никому не интересна.  Если
же ты  будешь  вести  себя  естественно,  как  туземка,  об  этом  сразу
заговорят.  А  Мириам  Вудфорд,  насколько  я   могу   судить,   девушка
импульсивная; она обожает все необычное и непривычное.  Так  почему  бы,
Берта, и тебе не подчиниться импульсу? Давай допивай!
   Я заставил Берту быстро допить пунш, схватил ее  за  руку  и  потащил
через вестибюль в один из гавайских магазинчиков.
   Войдя туда, Берта вызывающе уставилась на продавщицу, явно  собираясь
испытать ее на вежливость.
   - Мне нужно что-нибудь гавайское! - объявила она.
   - Пожалуйста, - с улыбкой ответила продавщица так  же  спокойно,  как
если бы Берта попросила пачку  сигарет.  -  У  нас  безусловно  найдется
что-нибудь как раз на вас. Будьте любезны, взгляните вот на эти образцы.
Не хотите ли пройти в примерочную?
   Берта перебрала одно за  другим  четыре  или  пять  платьев,  наконец
выбрала одно и ринулась в примерочную. Через минуту она вышла  оттуда  с
решительным видом сам черт ей не брат! - в новом платье.
   - Ну, Дональд, как я выгляжу? -  Ее  кураж  явно  объяснялся  выпитым
пуншем.
   - Держись прямее, - посоветовал я, - и свободнее.
   - О Господи, - охнула Берта, - без пояса трудно!
   - В этом-то все и дело, - вмешалась продавщица. - Из-за ношения пояса
ваши мышцы ослабли - им же не надо было самим работать. А посмотрите  на
гавайских женщин! Они ходят ровно  и  прямо,  и  даже  у  полных  женщин
крепкие фигуры, потому что у них хорошо развиты мышцы.
   - А как они их развивают? - спросила Берта.
   - Танцуют хулу.
   - Я это беру, - заявила Берта. - Отошлите миссис Кул, в номер 817.
   - На вашем месте я купила бы два платья.
   - Хорошо, я возьму это и вон то, разрисованное пальмовыми листьями.
   - В этом вы пойдете, а другое вам прислать, да?
   - Пойти? - переспросила Берта. - Чтобы я вышла в этом на люди?
   - Конечно, миссис Кул. Это же обычный наряд для Гонолулу. А ваши вещи
мы тоже пришлем в номер.
   - Я чувствую себя раздетой, - неуверенно пробормотала Берта.
   - Нет-нет, вы замечательно выглядите, - заверила ее продавщица.
   - Пойдем, - поддержал ее я. - Тебе лучше поскорее  освоиться  с  этим
платьем и вообще надо привыкать ходить без пояса.
   Берта похлопала себя по бедрам и пожаловалась:
   - Я рыхлая как квашня.
   - Вам надо позаниматься плаванием и хулой, - серьезно посоветовала ей
девушка.
   - Чтобы я танцевала хулу? - воскликнула Берта.
   - Да вы что, меня разыгрываете?
   - Нисколечко. Ваши мышцы моментально укрепятся.  Для  вас  это  самая
лучшая тренировка, вы научитесь двигаться изящно и ритмично.
   - Это в моем-то возрасте? При моей-то фигуре?
   - Да вы посмотрите на гавайских женщин! Вон хотя бы на ту.
   Берта оглянулась на проходившую гавайку.
   - Ладно, - решилась она. - Заверните пояс, юбку и кофту и отошлите  в
номер 817. Дональд, предупреждаю, если ты меня сфотографируешь и пошлешь
фото в офис, то я тебя на обратном пути выкину за борт, и пусть меня  за
это повесят! Не знаю, что со мной случилось, но... Пойдем, Дональд!
   И мы направились обратно через вестибюль.
   - Слушай, на меня все смотрят, как будто я голая, - прошептала она.
   На веранде один или двое туристов, плывших вместе с нами на  корабле,
сначала уставились  на  Берту  в  остолбенении,  а  потом  расплылись  в
улыбках. Это решило дело.
   - Можете таращиться сколько угодно, - ядовито прошипела себе под  нос
Берта. - Чтоб у вас буркалы повылазили! Моя фигура, что хочу, то и  буду
с ней делать!
   - Вот это верно, - одобрил я. - Теперь тебе нужен хороший купальник.
   - Купальник?
   - Купаться  лучше  в  купальнике.  Существуют,  понимаешь,  некоторые
обычаи...
   - Я ни за что не выйду на этот пляж в купальнике, чтобы...
   - Пойдем, - прервал я  ее,  -  пройдемся  и  посмотрим  на  некоторых
загорающих. Вон, например, та женщина - наверно, в два раза толще тебя.
   Берта глянула на женщину, которую я ей указал.
   - Господи! - прошептала она.
   - Да, - согласился я, - и тем не менее. Никто тебя здесь не знает. Ты
ведь приехала не работать, а хорошо провести  время.  Давай,  вернись  в
магазин за купальником, надевай его и вылезай на пляж.
   - Я сгорю, - не сдавалась Берта.
   - Конечно, сгоришь. Твоя кожа тридцать лет не видела солнца. Так  что
вперед и на пляж! Как  раз  во  второй  половине  дня  солнце  не  такое
опасное. А водичка великолепная. Быстренько окунешься, поплаваешь, потом
минут десять - пятнадцать  полежишь  на  вечернем  солнце  и  намажешься
хорошим лосьоном.
   - Дональд, кажется, я пьяная! вдруг заявила Берта.
   - Ну и что? - сказал я. - Для чего же еще мы сюда приехали?
   - Мы сюда приехали,  потому  что  нас  привез  этот  старый  донжуан,
который теперь ругается, что я до сих пор не вышла на контакт.
   - Ты никогда и не выйдешь на контакт, если будешь сидеть на веранде и
накачиваться плантаторским пуншем. Давай выходи на  пляж  и  бросайся  в
волны!
   - Ладно, - согласилась Берта. - Кажется, сейчас я в таком  состоянии,
что могу делать что угодно, и пошли они все к черту!
   - А где Бикнел? - спросил я.
   - Наверху, у себя в номере. Злой, как  волк.  Он  тебя  искал.  Потом
звонил Мире и просил передать ей, чтобы  она  перезвонила  ему,  но  она
этого не сделала. Теперь он скрежещет  зубами  и  скрипит  костями,  как
ржавая дверная петля.
   - Ладно, - повторил я, - вперед  за  купальником,  а  я  поднимусь  к
Бикнелу.
   - Он тебя вышвырнет взашей. Он уже вообще жалеет, что взял тебя сюда.
   - Ну и отлично, - ответил я. - Значит, я  явлюсь  к  нему  с  деловым
отчетом.
   Берта поглядела на меня с подозрением.
   - А что ты ему собираешься докладывать?
   - Что мы оба здесь и ждем его дальнейших указаний, - ответил я,  -  и
что ты готова вступить в контакт на пляже.
   Внезапно Берта озорно хохотнула и провозгласила:
   - Режь меня, как лимон, Дональд, и дави  меня  в  чашке,  но  я  себя
чувствую отлично! А раньше мне действительно было здесь противно.
   - Ну давай! - сказал я. - Ступай в магазин,  выбирай  купальник  и...
Да, кстати, Берта, ты интересовалась, сколько все это стоит?
   Берта испуганно посмотрела на меня и проговорила:
   - О Господи! Нет.
   - Ну ладно, - успокоил я ее. - Это платье ты уже  поносила,  так  что
возвращать его  поздно.  Придумаем  как-нибудь,  чтобы  включить  его  в
расходы по делу.
   - Да не в том дело! - отмахнулась Берта. - Дело в том, что  я  купила
вещь, не спросив, сколько она стоит! Видит Бог, Дональд, у меня  еще  не
такой склероз. Не могла же я, черт возьми, напиться до такой степени!
   -  Конечно  не  могла,  -  утешил  я  ее.  -  Просто   ты   начинаешь
успокаиваться и наслаждаться жизнью. Иди  за  купальником,  а  я  еду  к
Бикнелу.
   Но Берта стояла как вкопанная, и на суровом лице ее застыло выражение
ужаса. Губы дрожали, и, казалось, она вот-вот разревется.
   - Я не спросила, сколько стоит это чертово платье,  -  причитала  она
голосом, полным отчаяния.
   Я оставил ее, надеясь, что она все же доберется до воды  прежде,  чем
поймет, что плантаторский пунш в "Ройял Гавайян" способен  свалить  даже
такую крутую бабу, как Берта Кул.  Да  плюс  к  тому  гавайский  воздух,
атмосфера ленивой роскоши; ничего удивительного, что женщины, уже  много
лет назад забывшие о сексе, вдруг начинают заниматься хулой  и  покупать
бикини.
   Задержавшись ненадолго в баре, я съел сандвич, запил его соком папайи
и отправился на поиски старого зануды Бикнела.
 
Глава 11 
 
   В номере Бикнела не оказалось. Коридорный посоветовал поискать его на
пляже.
   Я спустился на пляж и стал  прогуливаться  вдоль  океана,  выглядывая
Бикнела, но его нигде не было. Я уже решил было возвращаться, как  вдруг
мой взгляд наткнулся на странную фигуру в плавках.
   Я не предполагал, что Бикнел  может  выйти  на  пляж  в  таком  виде,
поэтому и не узнал его сразу. Тем не менее это был он - в  плавках,  под
зонтиком и с книгой в руке. Меня он не видел.
   Поборов изумление, я подошел и опустился рядом с ним на песок.
   - День добрый, Бикнел. Как поживаете?
   Он перевел взгляд на меня и аж сморщился от негодования.
   - Где вас черти носят, позвольте узнать?
   - Я искал вас.
   - Не надо меня искать. Вы должны держать связь с Бертой Кул, а я буду
связываться с ней.
   - О'кей. Вы узнали что-нибудь?
   - Я узнал, что Мира избегает меня.
   - Почему?
   - Видимо, что-то скрывает.
   - Около получаса назад я видел, как она шла вдоль  пляжа,  -  как  бы
мимоходом сказал я. - Судя по всему, она кого-то искала. Не  иначе,  как
вас.
   Его  лицо  моментально  оживилось,  словно   внутри   него   зажглась
электрическая лампочка.
   - Вы ее видели? Где, где? - заволновался он. - Куда она шла? Что  она
сказала?
   - Здесь, на пляже, - ответил я, - и совсем недавно.
   - Недавно?
   - Наверно, с полчаса назад. Она спросила, не встречал ли я вас.
   - Да-да, значит, я ее упустил, - сокрушенно произнес Бикнел.
   - Мне сказали, что она всегда в полдень выходит  на  пляж.  А  вы  не
пробовали ей звонить?
   - Я звонил ей, но она сказала, что сегодня  встречаться  со  мной  не
хочет.
   Ну, это-то понятно, - задумчиво проговорил я. Что вы имеете в виду? -
взъярился он, резко повернувшись ко мне.
   -  Она  девушка  неглупая,  -  спокойно  объяснил  я,  -  и  конечно,
подозревает, что ее телефон прослушивается; а может быть, и  в  квартире
где-нибудь спрятан микрофон. Понятно, что она хочет встретиться в  таком
месте, где не было бы лишних ушей. Что же может быть лучше, чем  встреча
на пляже, где есть возможность потолковать без помех и подозрений?
   - Черт побери, Лэм! - воскликнул он. - Ей-богу,  вы  правы!  В  самую
точку! Так вот почему она так странно говорила по телефону! Она  боится,
что линия прослушивается. Но кто это может устроить?
   - Шантажист, который хочет собрать на нее досье.
   - Но он бы не шантажировал, если бы ничего не знал.
   - Да нет, он может и блефовать. Вот если бы она в  разговоре  с  вами
наболтала лишнего, у него появились бы существенные доказательства - при
условии, конечно, что беседа будет записана. То же самое и с разговорами
у нее дома. На вашем месте я бы не совался в эту квартиру, а  постарался
бы все выяснить, встретив ее как бы случайно.
   Бикнел ухватился за это объяснение обеими руками.
   - Да-да, верно! Поэтому она и отвечала по  телефону  так  односложно.
Лэм, Берта права. Вы умница! Ей-богу, умница!
   - Что вы, мистер Бикнел, - скромно ответил я, - это  просто  опыт.  У
нас таких случаев масса, и мы уж сколько раз обнаруживали, что  телефоны
прослушивают, а в  тех  комнатах,  где  чаше  всего  ведутся  разговоры,
устанавливают "жучки".
   - Так вы сказали, она была здесь, на пляже, а потом ушла?
   - Не знаю, куда она пошла, но я ее видел.
   - Бедное дитя, - вздохнул он. - Наверно, я ее  подвел.  Она,  видимо,
надеялась, что я соображу выйти сюда и ждать ее в таком  месте,  где  мы
могли бы встретиться как бы ненароком. А я дал маху! Ну  что  ж,  видно,
теперь уже ждать бесполезно. Лэм, вы не поможете мне подняться?
   Я подал ему руку. Он встал и отряхнул