окружному
прокурору?
   Я покачал головой и сказал:
   -  Не  ломайте  над  этим  голову,  Альта.  Вы  здесь,  у   меня,   и
наслаждайтесь жизнью.
   - Дональд, вы пьяны?
   - Ну и что?
   - Какое событие отмечали?
   - Я только что от бутлеггера.
   - Я и не знала, что у них бывает еще спиртное.
   - У них оно всегда было и будет.
   - Симпатичный бутлеггер?
   - Ага.
   - И хорошая выпивка?
   - Довольно приятная.
   - Вы не захватили немного с собой?
   - Только то; что у меня внутри...
   - Что ж, должно быть, судя по запаху, немало. - Альта подошла  ближе,
принюхалась. - И чеснок!
   - Вам неприятно?
   - Боже мой, нет. Мне жаль, что меня не было с вами.
   Я получила бы массу удовольствия от визита. К чему подавался чеснок?
   - К бобам.
   Альта уселась на колченогий стул.
   - У вас есть сигареты, Дональд? Когда вы подъехали, я  была  в  таком
волнении, что выбежала из своей кабины, не захватив сумочку.
   Я дал ей сигарету.
   - Есть у вас с собой деньги?
   - Немного.
   - Сколько?
   - Сотен шесть или семь в сумочке. Точно не помню.
   - Лучше заберите их.
   - О, с ними ничего  не  случится.  Скажите  мне,  Дональд,  зачем  вы
приехали сюда?
   - Пытаюсь добыть оружие против Крумвезера.
   - Зачем?
   - Когда он станет угрожать вам, я постараюсь встать на защиту.
   - Вы думаете, удастся?
   - Не знаю. Он чертовски хитер.
   - Это вот тут Боб и его компания владеют землей?
   - Вам что-нибудь известно об этом?
   - Совсем немного. Только то, что мне рассказал Боб.
   - Я  хочу  задать  вам  вопрос,  Альта,  но  боюсь,  что  он  вам  не
понравится.
   - Не нужно, Дональд. Мы так ладили друг с другом.
   Я терпеть не могу,  когда  мне  задают  вопросы.  Мне  нравится  быть
независимой и  жить  своей  жизнью.  Но  когда  люди  начинают  задавать
вопросы, я теряю ощущение  этой  независимости.  Я  отвечаю  им  и  даже
стараюсь не показывать недовольство, но мне все равно неприятно.
   - И все же я спрошу: давали ли вы деньги вашему брату?
   Альта сощурила глаза.
   - Я полагаю, ответ на это хочет получить мой отец.
   - Нет.
   - Давала, - сказала она.
   - Много?
   - Нет.
   - Деньги вкладывались в его компанию?
   - Нет. Ни цента. Просто мне хотелось, чтобы Боб мог  выйти  из  дому,
развлечься,  начать  какое-нибудь  дело.  Ведь  отец  лишил  его  всякой
поддержки.
   - Сколько вы ему дали?
   - Мне не хочется отвечать, но я скажу вам.
   - Так сколько?
   - Около полутора тысяч долларов.
   - За какое время?
   - Примерно за два месяца.
   - Когда вы прекратили давать ему деньги?
   - Как только он начал работать.
   - И с тех пор больше не давали?
   - Нет.
   - Но он просил их у вас?
   - Да. И это сводит меня с ума. Поймите, Дональд, я не так уж хорошо к
нему отношусь. Мне он кажется страшным занудой, но  так  или  иначе,  он
вошел в нашу семью, и я должна  терпеть  его  или  бросить  дом  и  жить
самостоятельно.
   - Почему вы этого не сделали?
   - Из-за отца и всего того дерьма, что его окружает.
   - Вы говорите о его втором браке?
   - Да.
   - Как удалось поймать его в супружеские сети?
   - Будь я проклята, если знаю, Дональд! Не надо говорить об этом.
   - Вы уже начали, продолжайте.
   - Частично это была и моя вина.
   - Почему?
   - Я отправилась на юг, затем в Мексику, потом в  тот  самый  круиз...
Отец остался один. Его характер -  причудливое  сплетение  самых  разных
черт. Он твердый и жестокий, но где-то внутри добрый и  сентиментальный.
Он был очень  счастлив  с  мамой  и  со  мной.  Его  личная  жизнь  была
безоблачной и очень много значила для него. После смерти мамы  -  у  нее
был собственный капитал, вам это  известно  -  состояние  было  поделено
между мной и отцом.
   Я - полагаю, что  должна  признаться  вам,  -  впуталась  в  любовную
историю, которая довела меня до сердечного приступа, и я не верила,  что
когда-нибудь справлюсь с этим. Отец сам велел мне уехать. Я послушалась.
Когда я вернулась, он уже был женат.
   - Как же это все-таки случилось?
   - Как обычно случаются  такие  вещи,  -  сказала  она  с  горечью.  -
Взгляните только на нее! Мне неприятно говорить о  ней.  Как  может  эта
бабища удержать кого-нибудь? Есть только один способ.
   Я уставился на нее.
   - Вы имеете в виду шантаж?
   - Нет,  конечно.  Просто  эта  женщина  -  превосходная  актриса.  Вы
когда-нибудь задумывались, Дональд, почему так много интересных женщин с
яркой индивидуальностью не находят себе  пары,  тогда  как  придирчивые,
ворчливые, вечно ноющие персоны обычно раздобывают хороших мужей?
   - Вы собираетесь посвятить меня в тайны секса?
   - Да, если вы в этом нуждаетесь, - усмехнулась она. -  Вы  достаточно
взрослый, чтобы кое-что узнать о жизни.
   - Так говорите.
   - Люди, обладающие индивидуальностью, обычно не прибегают  к  дешевым
трюкам, как это делают ханжи и лицемеры. Женщины такого  типа  предстают
перед людьми такими, каковы они есть на самом деле. И мужчины вступают в
брак с ними или отказываются от него. Но есть другой тип женщин.  У  них
нет индивидуальности, но есть великолепное умение  притворяться,  носить
маску и скрывать это до поры  до  времени.  И  вот  нынешняя  жена  отца
находит, что он одинок, нуждается в уходе и семейном очаге, что его дочь
путешествует во  всему  свету  и,  возможно,  скоро  выйдет  замуж.  Она
приглашает его к  себе  обедать.  Боб  прекрасно  ведет  себя,  создавая
иллюзию мужского радушия. Ничто не дает повода видеть в ней ту особу,  с
которой вы встретились теперь.
   Отец слыхом не слыхал до женитьбы  на  ней  о  ее  высоком  давлении.
Карлотта выглядела очаровательной,  жаждущей  семейного  очага  домашней
кошечкой, которая будет гладить отца по  голове,  когда  он  устанет,  и
играть с ним в шахматы. Да она просто обожает  шахматы!  -  Глаза  Альты
сверкнули. - Но ни разу не сыграла с отцом и партии со дня замужества. -
Альта повысила голос, явно подражая мачехе:
   - "О, мне бы очень хотелось, Генри, я так скучаю по шахматам, но  моя
бедная голова, мое давление, ты же знаешь.  Доктор  советует  спокойные,
легкие занятия". - Внезапно Альта оборвала свой монолог.  -  Ну  вот,  -
сказала она, - вы вынудили меня к откровенности.  Я  полагаю,  вы  давно
искали такую возможность и рассчитывали подловить меня, когда я буду  не
в себе и расскажу вам обо всех этих проклятых вещах.
   - Вы  ошибаетесь,  -  возразил  я.  -  Меня  не  очень  занимают  эти
"проклятые вещи". Я прежде всего хотел знать о финансовых сделках  между
вами и братом.
   - Вот благодарность! - засмеялась Альта. -  Я  раскрываю  перед  вами
душу и слышу в ответ, что вам нет до этого дела!
   Я ухмыльнулся.
   - Вы ели что-нибудь?
   - Нет, и умираю с голоду. Я все ждала, когда вы подъедете.
   - В городе наверняка  уже  все  закрыто,  но  мы  могли  бы  поискать
заведение, которое работает и ночью.
   - Знаете, Дональд, этот запах чеснока...
   - Омерзителен, - подсказал я.
   Она расхохоталась:
   - Вы очень симпатичный  субъект,  Дональд,  но  ездите  на  ужасающей
колымаге. Вот, возьмите ключи от моей машины, поедем искать приключений.
   - Когда, вы сказали, приедет ваш отец?
   - Не раньше полуночи.
   Она открыла дверцу машины и юркнула внутрь.
   Я включил  зажигание.  Мотор  заурчал,  машина  тронулась.  Это  было
стремительное движение, почти беззвучное и мощное, как взлет  сигнальной
ракеты. Я снизил скорость, но затем  нажал  на  газ,  и  машина  рванула
вперед так, что мы едва не попадали. Альта рассмеялась: из-за привычки к
своей развалюхе?
   -  Не  правда  ли,  Дональд,  она  начинает   двигаться,   когда   вы
переключаетесь на вторую скорость, если только не спускаетесь  под  гору
или не увязаете в грязи?
   - Пожалуй, - согласился я.
   Мы нашли уютный испанский ресторанчик и легко поужинали.
   - Давайте покатаемся немного при  лунном  свете,  -  предложила  она,
когда мы вышли из ресторана.
   Я рассчитывал на ровную, спокойную  дорогу  вдоль  реки.  Так  оно  и
оказалось. Дорога вела к горному перевалу, откуда  можно  было  смотреть
вниз на город и его окраины. С высоты изувеченная земля, отходы  и  шлак
не производили такого ужасного  впечатления.  Лунный  свет  смягчал  всю
панораму, она как бы становилась частью ночи и звездного неба, сливалась
воедино с дикой природой.
   Я выключил мотор и свет. Альта прижалась ко мне.
   Одичавший кролик замер на тропе перед машиной. Сова ринулась на мышь.
Темными провалами сгустились тени в ущельях. Вершины гор и долина  внизу
мирно покоились, облитые лунным  светом.  Я  почувствовал  тяжесть  тела
Альты, крепко прижавшейся ко мне, услышал ее дыхание. Я взглянул на нее,
думая, что она задремала, но глаза Альты были широко  раскрыты  и  жадно
впитывали красоту окружающего...
   Ее рука скользнула вниз и  отыскала  мою.  Указательным  пальцем  она
провела по ней и, глубоко вздохнув, спросила;
   - Вам нравится все это, Дональд?
   Вместо ответа я мягко прижался губами к ее виску.
   На мгновенье мне показалось, что она хочет подставить  мне  губы  для
поцелуя, но она не сделала этого.
   Альта сидела неподвижно, по-прежнему тесно прижавшись ко мне.
   Минуты текли.
   - Лучше поедем назад, чтобы быть в кемпинге, когда появится ваш отец,
- предложил я.
   - Да, наверное, пора.
   Приближаясь к кемпингу, мы кружили по  пригородам  Валлидейла.  Альта
вздохнула:
   - Дональд, я навсегда могла бы полюбить вас за это.
   - За что именно?
   - Просто за все то, что вокруг нас.
   - Не я сотворил эти чудеса. - Я рассмеялся.
   - Нет, - согласилась она. - И есть много всего другого, к чему вы  не
имеете отношения. И все же,
   Господи, Дональд, вы замечательный парень.
   - К чему это вы ведете?
   - Ни к чему. Просто хочу, чтобы вы знали.  Другие  мужчины  на  вашем
месте слишком много трепались  бы  или  приставали  ко  мне.  С  вами  я
отдохнула. Вы стали как бы частью всей этой панорамы,  а  она  -  частью
меня.
   - Я неумел в обращении с дамами, вы это хотели сказать?
   - Дональд, прекратите!
   - Когда девушка говорит мужчине, что чувствует себя  рядом  с  ним  в
безопасности, он склонен считать этот комплимент двусмысленным.
   Ее нервный смех был мне ответом.
   - Вы удивились бы, узнав, насколько небезопасно для  меня  общение  с
вами. Сейчас я просто хотела сказать о вдруг возникшей гармонии всего  и
вся... О, зачем я стараюсь  объяснить  это?  Я  не  очень-то  искусна  в
подобных сюжетах. Вы сможете вести машину одной рукой, Дональд?
   - Конечно.
   Она отняла от руля мою правую руку, обвила ею свои плечи. Я  медленно
ехал по пустынным улочкам маленького городка, населенного  призраками  и
воспоминаниями, минуя обветшавшие дома, деревья с отполированными лунным
светом  листьями  и  темные  провалы,  где  сгущались  тени,  казавшиеся
чернильными пятнами, разбрызганными по земле чьей-то гигантской кистью.
   В кемпинге нас уже поджидал Генри Эшбьюри. Он зафрахтовал самолет,  а
затем нанял машину.
   - Поставил рекорд по времени, папа? - спросила Альта.
   Он кивнул, задумчиво оглядел нас, пожал мне  руку,  поцеловал  Альту,
затем снова оглядел меня, не разжимая губ.
   - Не будь таким серьезным, - сказала Альта. _
   Я надеюсь, у тебя  найдется  немного  виски?  В  этом  городе  "сухой
закон". А здесь есть кастрюльки, и я могла бы приготовить пунш.
   Мы направились в сдвоенную кабину, снятую Альтой  для  себя  и  отца.
Альта подогрела виски, разлила по стаканам и присоединилась к нам.
   Вам удалось что-нибудь разузнать? - спросил Эшбьюри.
   - Не очень много, но кое-что удалось.
   - Что же именно?
   - Они производят разведку золота, видимо, только бурением. Для  фунта
с  низким  золотым  содержанием  не  требуется   много   золота,   чтобы
"подсолить" мнимые месторождения,  причем  используется  одно  и  то  же
золото, которое изымается из одной скважины и подсыпается в другую.
   - Сколько же оно стоит?
   - Не знаю точно. Насколько можно судить, несколько долларов.
   - Как сильно "подсаливает" компания свои скважины?
   - Думается, достаточно сильно.
   - И как будут развиваться события?
   - Учредители выдоят компанию досуха и скроются.
   Они никогда не осмелятся начать промышленную добычу золота. Если  они
это  сделают,  выход  золота  будет  так  сильно  отличаться  от  данных
разведывательного  бурения,  что  легко  обнаружится   мошенничество   с
"засолением" скважин.
   Эшбьюри откусил кончик сигары и молча закурил.
   Дважды я поймал его внимательный взгляд, обращенный на Альту.
   - Итак, - сказал я, - следующие шаги зависят от вас.
   - То есть?
   - Все зависит от ваших намерений.
   -  Я  предпочел  бы  предоставить   инициативу   вам.   Меня   вполне
удовлетворяет то, что вы для нас сделали.
   - Не забывайте, что в самое ближайшее время меня могут арестовать  по
обвинению в убийстве.
   Альта вздрогнула.
   - И что вы предлагаете? - спросил Эшбьюри.
   - Вы ведь не хотите, чтобы Боб был втянут в эту скверную историю.
   - Это для меня чертовски нежелательно. Я сам участвую  в  организации
трех ассоциаций. Если моя семья будет чем-нибудь замарана, это  подорвет
мой престиж, поставит меня в крайне невыгодное положение. Обо мне станут
болтать, тыкать в меня пальцами. Я не смогу показаться в своем клубе.  И
все подробности, связанные с убийством в отеле, будут обсуждаться в моем
присутствии, а мне придется делать  вид,  что  я  об  этом  не  имею  ни
малейшего представления.
   - Есть только один способ убить двух зайцев одним выстрелом, - сказал
я.
   - Какой способ и что это за второй заяц?
   - О, это имеет лишь косвенное отношение к делу.
   Альта сдвинула стаканы в сторону, перегнулась через  стол  и  в  упор
взглянула на отца.
   - Папа, ты считаешь, что я влюблена в Дональда, очень беспокоишься?
   Он не отвел своих глаз.
   - Да.
   -  Это  не  так.  Дональд  просто  помогает  мне,  и  он  -  истинный
джентльмен.
   - Догадываюсь, - не без яда сказал Эшбьюри, - что ты  оказываешь  ему
доверие, которым не удостаиваешь меня.
   - Я знаю, папа, ты обижен. Мне следовало довериться тебе. Я собираюсь
сделать это сейчас.
   - Не надо, - возразил Эшбьюри, - позднее. Дональд, в чем  заключается
ваша идея?
   Я вышел из себя.
   - Поймите, я не охочусь за вашими миллионами или  сотнями  тысяч  или
иными богатствами. Я старался быть вам полезным...
   Рука Генри Эшбьюри опустилась на мою руку. Пальцы сжались так, что  я
в полной мере ощутил силу его мужской хватки.
   - Я метил не в вас, Дональд, а  в  Альту.  Обычно  мужчины  увиваются
вокруг нее, она же заставляет их покорно прыгать через препятствия.  Мне
доставляет  огорчение  наблюдать,   как   она   обращается   со   своими
поклонниками,
   Унижая сильный пол. - Он резко повернулся к дочери:
   - Ты, возможно, испытаешь сейчас некоторое удовлетворение. Перед  тем
как отправиться сюда, я поговорил с Карлоттой. Она может уехать в  Рино,
забрав с собой своего сына. Я посоветовал ей обратиться к адвокату и без
всяких скандалов развестись со мной. Ну, а теперь, Дональд, в чем все же
заключается ваша идея?
   - Голова, придумавшая всю эту  комбинацию  с  участками,  принадлежит
адвокату Крумвезеру. Я мог бы постараться всю  ответственность  взвалить
на него. Возможно, мне это удалось бы, возможно - нет. Слишком много уже
продано акций.
   - Сколько?
   - Не знаю точно, во всяком случае порядочно. Поднимется страшный шум.
   - А что предпринимает поверенный акционерной компании?
   - Крумвезер нашел лазейку в  существующем  законе  или  считает,  что
нашел.
   - Нельзя ли припереть его к стене?
   - Нет,  он  вывернется.  Весь  удар  обрушится  на  официальных  лиц,
возглавивших корпорацию. И единственное, что можно  сделать,  это  найти
владельцев акций и побудить их продать свои акции.
   - Впервые со  времени  нашего  с  вами  знакомства,  -  сказал  Генри
Эшбьюри, - вы говорите глупости.
   Альта попыталась защитить меня:
   - Но это ж вполне осуществимо. Разве ты  не  видишь,  папа,  что  это
единственный путь?
   - Вздор, - ответил Эшбьюри, сгорбившись на стуле и посасывая  сигару.
- Люди, приобретшие акции, относятся к ним как к своего рода  лотерейным
билетам.  Они  рассчитывают  на  получение  в   будущем   стопроцентной,
пятисотпроцентной, тысячепроцентной прибыли. Попробуйте выкупить  у  них
акции за ту цену, которую они заплатили - вас засмеют. Предложите  им  в
десять раз больше - они посчитают, что открыты новые месторождения и  вы
владеете скрытой информацией о них.
   - Кажется, вы не правильно меня поняли, - сказал я.
   - Как так?
   -  Единственный  человек,  который  может  выкупить  акции,   -   сам
Крумвезер.
   - И каким образом?
   - Допустим, он внезапно обнаружит, что все эти купли-продажи акций  -
незаконные  операции,  и   заставит   торговых   агентов   информировать
акционеров,  что  проект  неосуществим  и  что  поверенный  акционерного
общества требует от них, торговых агентов,  вернуть  акционерам  деньги,
вырученные от продажи акций.
   - Сколько же это будет стоить? - мрачно  осведомился  Эшбьюри.  -  По
моим прикидкам - около полумиллиона долларов.
   - Полагаю, расходы не превысят пятисот долларов.
   - Повторите цифру!
   - Пятьсот долларов.
   - Кто-то из нас двоих спятил.
   - Так вы рискнете на пятьсот долларов?
   - Я бы спокойно выложил и пятьдесят тысяч.
   - Машина Альты здесь. Проедемся немного?
   - Можно мне с вами? - спросила Альта.
   - Не стоит.  Мы  собираемся  навестить  одного  удалившегося  от  дел
холостяка.
   - Мне нравятся холостяки.
   - Тогда поехали.
   Мы втроем разместились на переднем  сиденье,  и  я  повел  машину  по
горной дороге через  заброшенные  земли  и  шлаки,  пока  не  показались
очертания хижины Пита Диггера.
   - Побудьте в машине, - сказал я. - Мне  нужно  посмотреть,  готов  ли
хозяин к приему нежданых гостей.
   Я вылез из машины и пошел к дому.
   - Руки вверх, братец, да держи их повыше, - раздался резкий голос  из
темноты.
   Я обернулся и поднял руки вверх. Сильный свет фары ударил мне в лицо,
и Пит Диггер сказал яростно:
   - Я должен был догадаться, что ты -  проклятый  осведомитель,  шпион!
Давай ищи, ты, перевертыш, враль.
   Тоже мне - писатель... Ха! Эта машина в самый раз для писателя.  Если
у вас нет...
   - Ты не правильно меня понял, Пит, - прервал я. -  Мне  требуется  от
тебя дополнительная информация, только на этот раз я  намерен  заплатить
за нее.
   Ответом было тяжелое дыхание Пита.
   Внезапно дверца открылась, из нее выскочила Альта и подошла к нам.
   - Клянусь вам, все в порядке, - обратилась  она  к  Питу.  -  Дональд
привез меня и моего отца, чтобы потолковать с вами о деле.
   - А кто вы такая?
   - Меня зовут Альта.
   - Выйдите на свет, чтобы я мог посмотреть на вас.
   Альта встала возле меня.
   - Подозреваю, я следующий, - весело  сказал  Генри  Эшбьюри  и  встал
рядом с нами.
   - Да кто вы такие, черт побери? - воскликнул Пит.
   - Глупец, этот человек Сайта Клаус, - ответил я и опустил руки.
 
Глава 10 
 
   Пит Диггер натянул брюки и обулся. Он был слегка взволнован тем,  что
ему придется принимать гостей, и, по-видимому, немного  стыдился  своего
недавнего не очень вежливого с нами обращения. Спасла  положение  Альта.
Она вела себя спокойно и совершенно естественно.
   Прежде чем предложить нам войти,  Пит  хотел  застелить  постель,  но
Альта отговорила его, и мы все скопом  ввалились  в  хижину.  Окна  были
открыты, и плита стояла холодная, но я  нашел  кучу  сухого  хвороста  и
принялся разжигать огонь.  Я  занимался  этим,  пока  Пит,  все  еще  не
пришедший в себя, со смущенным видом натягивал рубашку, надевал пиджак.
   В комнате быстро потеплело. В плите весело гудел огонь. Пит отказался
от предложенной ему Эшбьюри душистой сигары.
   - Это для богатых, - пояснил он. - А я - бедный человек. Моя трубка -
мой лучший друг, и я не отворачиваюсь от св