ко мне.
   - Я хочу видеть твое лицо, - сказала она. - Если ты  собираешься  мне
лгать, я увижу.
   - Начало разговора не слишком вдохновляет...
   - Ты мне нравишься, Дональд.
   - Вот это - приятное начало.
   - Ты мне понравился с первого раза, как я тебя увидела.
   - К чему ты ведешь? - спросил я уже серьезно.
   - Да. Проще простого девчонке-симпатяшке напустить на  себя  скромный
вид и, если кто-то... ну, например, ты... на нее  положил  глаз,  очень,
очень мягко привадить к себе. Я так не делаю. Когда мне кто-то нравится,
я влюбляюсь в него по уши. А когда мне кто-то не нравится, он мне просто
не нравится, вот и все.
   Понимаешь?
   Я кивнул.
   - Та, первая ночь в пустыне, - сказала Хелен, - одна из счастливейших
ночей в моей жизни. Вторая ночь была почти так же хороша.
   - А теперь?
   - Теперь же мне все это не нравится.
   - Почему?
   - Я думала, мы тянемся друг к другу.
   - Так оно и есть.
   Лицо Хелен исказилось, как от боли. Она посмотрела мне прямо в глаза.
   - Не правда. Ты охладел ко мне. И я думаю, что  знаю,  из-за  чего...
Этот рэкет, мое мошенничество как способ жизни... Так?
   - Я к тебе не охладел, Хелен. Ты мне нравишься. Все больше и больше.
   - Да? Допустим, что так. - Она помолчала. - Как бы то ни было, но мое
сотрудничество с Кулаком, машинный этот рэкет... Я жила на свой страх  и
риск, зная, что я по одну сторону закона, а полиция - по другую.
   Впрочем, и "быки", и служащие казино тоже сплошь и  рядом  преступают
закон. У меня много раз они вымогали деньги. Даже Кулак  попадался  пару
раз. Вот почему я и смотрю на полицию... ну, как на полицию.
   Я молчал.
   Она отвела глаза, устремив их на кончик своей туфли.
   - Ну, Дональд, я же не говорю, что ты... - пробормотала она,  -  если
ты думаешь, что мне что-то известно об убийстве Кулака, и ты решил,  что
я расколюсь из-за симпатии к тебе, из-за... взаимной  нашей  симпатии...
Ты решил разыграть для меня спектакль, сделать вид, что  бросил  частный
сыск, и таким образом вытянуть из меня то, что я  знаю...  -  Она  вдруг
сбилась, покраснела, потом внезапно  успокоилась,  уставившись  на  меня
своими темно-серыми глазами. - Так вот,  Дональд,  мне  кажется,  что  я
тогда в самом деле могла бы тебя убить... Если  ты  таким  образом  меня
дурачишь...
   - Тогда я не поставил бы тебе это убийство в вину.
   Она продолжала изучающе смотреть на меня.
   - Собираешься что-нибудь добавить?
   Я улыбнулся и покачал головой.
   Она резко встала.
   - Будь ты проклят, Дональд!  Хотела  бы  я  знать,  что  ты  со  мной
сделал!..  Но  вот  что,  -  я  ведь   уверена,   что   ты   продолжаешь
расследование. Но тогда запомни, что я тебе сказала!
   - Обязательно запомню. Но... Как ты думаешь, где сейчас Луи?
   - Откуда мне знать? Ты дал ему денег?
   - Да.
   - Он все-таки какой-то странный, этот Луи.
   - В каком смысле?
   - Получает удовольствие от драки.
   - Еще?
   - Не знаю. Все идет от этой любви мужчин к дракам. Они все становятся
чокнутыми рано или поздно.
   И Кулак тоже был отчасти таким. Это помогает им жить.
   Не видеть вещи так, как вижу я... И ты... Послушай,
   Дональд, ты впрямь надеешься, что чуть погодя, если ты будешь  рядом,
то я настолько потеряю голову, что все разболтаю?
   - Я как-то об этом не задумывался.
   - Самое время задуматься.
   - Ладно, задумаюсь.
   - Если ты когда-нибудь попытаешься расспрашивать меня об  этом,  я...
тебя убью. Я... я не  только  тебя  возненавижу,  но...  но...  со  мной
ужасное  произойдет  что-то,  Дональд.  Я  потеряю  опору.   Пожалуйста,
Дональд, дай мне шанс начать человеческую  жизнь.  Если  это  спектакль,
давай кончим его прямо сейчас, и тогда, может  быть,  я  смогу  все  это
пережить. Если я прожду еще несколько дней в таком состоянии...
   - У тебя здесь,  в  Рино,  есть  друзья?  -  спросил  я,  меняя  тему
разговора.
   - Нет.
   - Куда же ты пойдешь и чем станешь заниматься?
   Ее взгляд стал жестким.
   - Слушай, неужели ты думаешь, что тебе удастся  меня  испугать?  Если
зайдет речь  о  том,  что  единственный  выход  -  пойти  к  кому-то  на
содержание, я тут же приму большую дозу снотворного...  Я  могу  рвануть
отсюда прямо сейчас, безо всего, кроме рук... Ну, в  общем,  я  проживу,
Дональд... Во всяком случае, тут же не побегу продаваться.
   - Что же станешь делать?
   - Не знаю. Что-нибудь подвернется. Ну так как?
   Собираться?
   - Что касается моего желания, то - нет.
   - Ты не откроешься?
   - Ты не  хочешь  рассказать  мне,  что  тебе  известно  про  убийство
Кулака... Я надеюсь, что ты этого никогда и не захочешь, и не сделаешь.
   - Ах ты, Дональд-путешественник... Я тебе  выскажу  все  сразу.  Черт
тебя побери! Ты можешь выкачать из меня  все,  что  тебе  нужно.  Можешь
спрашивать меня о чем угодно, и я все тебе расскажу. Но если ты спросишь
меня о Кулаке, о той ночи, когда его кокнули, я...  Я...  ну,  наверное,
расколюсь, но как только ты задашь мне этот вопрос, я буду точно  знать,
зачем ты стал путешествовать  со  мной.  -  Движением  руки  она  обвела
автостоянку. - А когда я буду знать наверняка, что ты все это  проделал,
чтобы я не в  состоянии  была  сказать  "нет",  о  чем  бы  ты  меня  ни
спросил... мне будет... так плохо, так плохо, что  я  никогда  не  сумею
вновь почувствовать себя человеком и думать, что  в  мире  еще  осталась
какая-то порядочность... Ты до конца меня понял?
   - Да.
   - Тогда все в порядке... И что мы дальше предпримем?
   - Мы съездим, если ты не возражаешь, в верхнюю часть  города  Рино  и
посмотрим, не удастся ли обнаружить Луи в одном из тамошних кабаков.
   Она опять изучающе взглянула на меня,  а  потом  разразилась  смехом,
хотя в ее смехе слышна была и горечь.
   Я подошел к ней и стал рядом.
   - Неужели ты не понимаешь, Хелен, что... Я не добиваюсь чего-либо, на
что не имею права. Да, я детектив. Я работаю. Я не работаю на  агентство
Б.Кул. Я просто расследую дело. Я пытаюсь  добиться,  чтобы  совершилась
справедливость. По отношению к разным людям - по-разному. Они зависят от
меня, известно им об этом или нет. Если я не добьюсь справедливости,  не
думаю, что кто-то другой ее добьется.
   - И поэтому ты хочешь, чтобы я тебе рассказала, что мне известно...
   - Мне от тебя ни черта такого не нужно. - Я повысил голос. - Я в тебя
влюблен. Ты - лучшая девушка из тех, кого я когда-либо встречал.  Да,  я
никогда не попросил бы тебя оставить Лас-Вегас и уехать вместе со  мной,
если бы это путешествие не было связано с этим делом. Но... я  счастлив.
Я наслаждаюсь этим путешествием. Мне нравится быть рядом  с  тобой.  Мне
нравится все, что ты делаешь. Мне все в тебе нравится. Но я  работаю,  я
веду дело, и причина, по которой я нахожусь именно здесь, в Рино, вместе
с тобой, в самом деле связана с моим стремлением успешно завершить дело.
   - А когда оно закончится?
   Мне этот вопрос был как нож в сердце. Я ответил, не отвечая на него:
   - Наверное, на меня свалится еще какое-нибудь дело.
   - И ты не собираешься спрашивать меня, что мне известно о Кулаке?
   - Нет.
   - Никогда?
   - Никогда!
   - И  ты  не  спланировал  все  это  путешествие  для  того,  чтобы  я
разболтала то, что знаю?
   - Нет.
   - И ты не хотел добиваться чего-нибудь обманным путем...
   - Нет!
   Молчание.
   - А тебе приходило в голову, Дональд, что это ведь странно, что ты ни
разу до сих пор меня не поцеловал?
   Я поцеловал ее.
   Она сказала:
   - Я считаю, что именно сейчас мы сорвали банк, Дональд.
 
Глава 14 
 
   Я отыскал Луи в два часа дня в задней комнате одной  из  забегаловок.
На столе  перед  ним  стояла  бутылка  виски,  наполовину  опорожненная.
Костяшки пальцев,  державшие  стакан,  кровоточили.  Луи  сосредоточенно
смотрел перед собой. Взгляд потускнел, беззвучно шевелились губы.
   - О, Дональд, вот и ты, - произнес Луи хриплым голосом.
   Я сдвинул бутылку виски к краю стола.
   - Ну, собирайся. Пошли домой, Луи.
   Он нахмурился:
   - Слушай, эт-то ведь верно. У меня ведь т-те-п-перь есть дом, правда?
Я... О, черт! - Он поднялся  над  столом,  сунул  руку  в  карман  брюк,
вытащил две долларовые бумажки и немного мелочи. - Т-ты знаешь, что... я
нат-т-во-р-рил, дружище? - Его стеклянные глаза  обшаривали  меня.  -  Я
п-потрат-тил деньги,  что  т-ты  мне  дал,  все,  что  оставалось...  от
пп-р-родуктов, на это вот пойло. У меня... возникает жажда, и когда  она
на меня обрушивается, я не в силах...
   - А кому ты врезал, Луи? - спросил я.
   Он посмотрел на свои костяшки, нахмурился:
   - Слушай, вот потеха... Я  ведь  кого-то  ударил,  а  потом...  потом
подумал, что это привиделось... ну, такое, что  лезет  в  голову,  когда
напьешься... Вот и не знаю... Погоди минуту. Дай мне вспомнить... А... Я
тебе скажу, кто это был. Это был Сид Дженникс. Когда-то дрался за звание
чемпиона. Хороший парень, но я... навесил ему, как в  старые  времена...
Дай-ка я тебе покажу прием старины Хейзена... Я тогда выиграл  чемпионат
флота... должно быть, это был чемпионат, ну, конечно, в Гонолулу...  дай
мне подумать. Или это было...
   - Пошли, Луи, мы едем домой.
   - Малыш, ты не обижаешься из-за денег?
   - Нет.
   - Ты понимаешь, как это бывает?
   - Конечно.
   - Ты самый хороший друг...  который...  который  только  может  быть.
Тогда уже... как я тебе навесил... я понял, что ты мне нравишься...  ну,
как пожать руку малому, который... который... дал  в  челюсть...  Ладно,
поехали домой.
   Я вывел его на тротуар, осторожно провел вниз по  улице  и  усадил  в
драндулет.  На  полпути  он  вдруг  постиг  чудовищность  растраты,  она
ошеломила его. Он захотел вылезти из машины.
   - Приятель, выпусти меня. Я недостоин ехать в одной машине  с  тобой.
Как я посмотрю в глаза мисс Хелен. Знаешь, что я натворил? Ведь я  украл
твои деньги.
   К тому же знал, что у тебя их мало...  небольшие  сбережения...  а  я
взял да украл. И пропил... Я хочу выйти...  разобью  голову  и  умру.  И
поделом!
   Хорошо, что я не посадил его позади себя. Я  опустил  ладонь  на  его
руку, которая неуверенно хваталась за ручку дверцы.  Я  успокаивал  его,
ведя громыхающую машину одной рукой:
   - Все мы не ангелы. И я в том числе.
   - Ты... ты хочешь сказать... ты прощаешь меня?
   - Конечно.
   - Взаправду?
   - Конечно.
   Тогда Луи начал плакать. А когда я привел его в дом, был  погружен  в
печальную депрессию - состояние раскаявшегося грешника. Мы с  Хелен  еле
уложили его в кровать. Я поставил рядом большой кувшин с водой.
   - А теперь что? - спросила Хелен.
   - Я останусь с ним, - сказал я. -  А  ты  возьми  машину,  поезжай  и
сделай себе прическу в той парикмахерской, о которой ты - помнишь? - мне
говорила.
   Она заколебалась на мгновение.
   - Поезжай, поезжай... Я дам тебе аккредитив. На предъявителя.
   Она рассмеялась:
   - Давай не будем об этом. У меня есть деньги.
   - Тебе хватит?
   - Конечно. Я прихватила с собой деньги Кулака. И  послушай,  Дональд,
если ты окажешься на мели, я смогу нас поддержать на плаву. Я  знаю,  ты
оплачиваешь всю эту... кухню и рассчитываешь благополучно выпутаться  из
всего этого в конечном счете, но если  вдруг  тебя  прихватит,  дай  мне
знать.
   - Спасибо, обязательно.
   - Пока, Дональд, - сказала она.
   - До встречи, Хелен.
   Она направилась к двери, вернулась, взяла мое  лицо  в  свои  ладони,
заглянула мне в глаза, поцеловала.
   - Пока тебя не было, зашел владелец замка, - небрежно сообщила она. -
Он назвал меня миссис Лэм.
   Не разрушай его иллюзий. Пока, мистер Лэм.
   Я не успел ей ответить: "До скорой  встречи,  миссис  Лэм",  как  она
выпорхнула наружу.  Я  же  уселся  за  кухонный  стол,  взял  телефонный
справочник, составил список мест, куда хотел позвонить. Потом  на  глаза
мне попались какие-то старые журналы,  я  немного  почитал,  а  затем...
сказалось отсутствие привычки к физическим  нагрузкам:  я  погрузился  в
легкий  сон,  время  от  времени  приходил  в  себя,  настолько,   чтобы
сообразить, что следовало бы  пойти  и  посмотреть,  как  там  Луи  себя
чувствует. Но выбраться из удобного  кресла  не  было  сил,  и  я  снова
погружался в сон.
   В конце концов, я пришел в себя и решил взглянуть на Луи. Он не спал.
Приоткрыв налитые кровью глаза, посмотрел на меня снизу вверх.
   - Привет, дружище, водички бы!..
   - А кувшин прямо перед тобой.
   Он криво улыбнулся, поднял кувшин и выпил прямо из горлышка  половину
содержимого большого стеклянного сосуда.
   - Я - подлец! - четко выговорил он, ставя кувшин прямо на пол. - И  я
знаю, что я подлец.
   - Все о'кей, Луи.
   - Мне бы хотелось, чтобы ты не был так чертовски тактичен.
   - Давай не будем об этом.
   - Дружище, мне  было  бы  приятно  совершить  для  тебя  какой-нибудь
пустячок - убить кого-нибудь или что-нибудь в этом роде. Есть заказы?
   Я улыбнулся ему:
   - Как голова? Болит?
   - Она у меня болит все время, - серьезно сказал Луи. - Вот  почему  я
закладываю. У меня головная боль с таких давних  времен,  что  я  с  ней
свыкся. Я всегда старался компенсировать зрителям их расходы.  Продолжал
оставаться на ногах, обмениваться ударами,  хотя  по  всем  законам  мне
следовало бы лежать на полу и, не рыпаясь, слушать ругань болельщиков.
   - Чуть погодя тебе станет лучше. Хочешь еще поспать?
   - Нет. Я собираюсь встать и выпить море воды.  Что  случилось  с  той
бутылкой. Я ее ведь не закончил?
   - Я ее там и оставил.
   - Э, жаль... За виски было уплачено, - сказал он с сожалением.
   - Пусть лучше останется в баре, чем в тебе.
   - И тут ты прав, - сказал он, - боюсь только, что буду вспоминать эти
полбутылки виски... Тебе бы лучше вышвырнуть меня вон, дружище,  пока  я
не навлек на тебя беду. Иного я не стою.
   - Брось... Ты почувствуешь себя лучше, когда желудок снова  придет  в
норму.
   Его налитые кровью глазки уставились на меня.
   - Скажу тебе одну вещь. Я собираюсь обучить  тебя  всему,  что  знаю,
всем маленьким хитростям ринга. Я собираюсь сделать из  тебя  настоящего
боксера.
   - Отлично, Луи. Теперь послушай. Я  собираюсь  прогуляться.  Хелен  в
городе. Она вернется часа через два.
   Ты в состоянии присмотреть за домом?
   - Конечно.
   - Не исчезнешь?
   - Где мои брюки?
   - Вон там, на стуле.
   - Выверни карманы, забери все деньги, тогда не сбегу.
   - Ты же мне вернул сдачу.
   Он тяжело вздохнул:
   - Что ж, прекрасно. Иди. - Он вновь взбил у себя за головой подушки и
попросил:
   - Дай мне сигарету, дружище, и как только вода закончит промывать мне
желудок, я буду в полном порядке.
   Я вышел на  шоссе.  Прошел  с  полмили  пешком.  Догнавшая  полуторка
подбросила меня до города. ***
   Киоск торговал газетами, выходящими во всех больших городах Штатов. Я
нашел газету Лас-Вегаса... Полиция подняла шум  по  поводу  исчезновения
Хелен Фрамли.
   Они прошли по ее следам до квартиры,  где  она  скрывалась  с  вечера
убийства Гарри Бигана. Она исчезла, а полиция, уточнив действия  некоего
Дональда Лэма, частного детектива, пришла к выводу,  что  Хелен  Фрамли,
экс-боксер Луи Хейзен и Лэм покинули город вместе.
   Полиция склонна была считать, что Хелен Фрамли  либо  непосредственно
была замешана в убийстве, либо  обладала  очень  важными  сведениями,  и
потому-то  частный  детектив,  стараясь   упредить   полицию,   дал   ей
возможность ускользнуть в обмен на информацию,  которую  она  могла  ему
предоставить. В газете содержался явный намек  на  то,  что  официальные
лица, считая происшедшее особо важным делом, будут преследовать Лэма  по
закону, - возможно, за участие в уголовном преступлении. Хейзен, похоже,
тоже был в нем замешан. Он без колебаний опознал в убитом Гарри  Бигана,
бывшего боксера-профессионала по имени Сид Дженникс.
   Слава Богу, полиция пока еще не связала меня с покупкой  подержанного
автомобиля.
   Я позвонил, куда собирался,  по-прежнему  используя  свою  легенду  о
сан-францисском кредите. Вырезал заметку из газеты Лас-Вегаса и двинулся
из города.
   Прошагал почти милю, пока, наконец, не поймал машину.
   Хелен вернулась час спустя после моего возвращения.
   Луи подал обед, потом вымыл и вытер  тарелки.  Втроем  мы  сходили  в
кино, потом легли спать. ***
   Луи Хейзен вытащил меня из постели на рассвете.
   - Вставай, вставай. Сделаем пробежку,  пока  прохладно.  Я  не  хочу,
чтобы ты вспотел.
   - На улице не прохладно, там просто холодно! - протестовал я.
   - Ты будешь в порядке, когда выберешься наружу.
   Луи просунул руки мне под мышки и поднял на ноги.
   О, Боже, они едва не подогнулись, так болели мышцы.
   - Черт возьми, Луи, я не могу заниматься сегодня.
   Мне надо отдохнуть.
   - Пошли, пошли, пошли, - повторял он.
   Мы вернулись назад тихим пешим ходом, делая глубокие вдохи и  выдохи,
Я внезапно понял систему диафрагмального дыхания, которую  вдалбливал  в
меня  Луи:  выдыхай  воздух  до  последней  капли,  прежде  чем  сделать
следующий глубокий вдох.
   Мы вернулись, надели жесткие боксерские  перчатки.  И  мне  казалось,
тренировались на  солнце  бесконечное  количество  часов.  А  потом  Луи
засунул меня под душ и снова толок и разминал мои мускулы,  и  усталость
прошла. И силы просто распирали меня к тому времени, как Хелен наполнила
кухню ароматом горячего кофе... ***
   В то же утро чуть позже у меня появилась зацепка-ниточка.
   Служащий одной кредитной организации, поставляющей товары в  розницу,
доставил  продукты   миссис   Сидней   Дженникс   в   ее   квартиру   на
Калифорния-стрит, дом номер...
   Я отправился на место, припарковал драндулет, поднялся по лестнице  и
нажал кнопку звонка. Женщина, открывшая дверь, была Корлой Бурк.
   - Могу я войти?
   - Кто вы?
   - Друг Хелен Фрамли.
   Корла Бурк сердито посмотрела на меня.
   - Как вы меня нашли?
   - Это - поучительная история. Как ее лучше вам рассказать  -  снаружи
или внутри?
   - Внутри. - Она приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы я смог войти.
   Я сел около окна. Корла Бурк, устроившись  напротив  меня,  подыграла
мне, сама начав разговор.
   - Я просто не  могла  воспользоваться  предложением  мисс  Фрамли,  -
сказала она. - Я написала и все ей объяснила.
   Я занял позицию человека,  в  какой-то  степени  обиженного  за  свою
подругу Хелен, и как ее друг имел право спросить:
   - Не понимаю - почему?
   - Это было бы нечестно.
   - Уверен, это было бы гораздо лучше, чем то, что вы сделали на  самом
деле.
   По лицу Корлы Бурк пробежала тревога.  И  что-то  вроде  раскаяния  -
выстрел попал в цель.
   - Я, конечно, не знала, как все получится... Ну, не могла заглянуть в
будущее...
   И она нервно засмеялась.
   - Мисс Фрамли старалась поступить с вами по справедливости,  а  вы...
ну, скажем, не оценили это в полной мере.
   - Мне, право, жаль... Как вы здесь оказались?
   - Ну а где же еще вас искать?
   - Почему вы хотели меня разыскать?
   - Я думал, может быть,  что-то  можно  предпринять,  чтобы  выправить
положение.
   - Нет, уже поздно.
   - Насколько я знаю, нет еще...
   - Боюсь, вы  слишком  оптимистичны...  Пожалуйста,  поблагодарите  от
моего имени мисс Фрамли и передайте ей, что мне,  конечно,  не  хочется,
чтобы она считала меня неблагодарной,  и  я  полагаю...  А  в  общем,  я
полагаю, это все, что надо ей передать.
   Я огляделся вокруг... Открытый чемодан, сложенная  на  столе  и  двух
стульях одежда. На маленьком столике в углу возле окна - дамская шляпка,
перчатки и кошелек. И там же еще - запечатанный конверт.
   - Не возражаете, если я закурю?
   - Конечно, нет. Я тогда тоже за компанию.
   Я угостил ее сигаретой, зажег спичку, в поисках пепельницы постарался
расположиться так, чтобы оказаться у края стола. И схватил письмо!
   Она увидела, что  происходит,  метнулась  к  столу.  Сделала  попытку
вцепиться в письмо. Я сказал:
   - Если оно не из Лас-Вегаса, оно мне не интересно.
   Если оттуда, я собира