оих друзей.
   Альта и я курили сигареты. Когда всех нас окутал  голубой  дым  и  он
навис над столом, а огонь разгорелся еще ярче, Пит сказал:
   - О'кей, что у вас на уме?
   - Пит, - откликнулся  я,  -  у  тебя  есть  шанс  заработать  пятьсот
долларов.
   - Заработать сколько?
   - Пятьсот долларов.
   - И каким образом?
   - Тебе придется "посолить" скважину.
   - Для чего?
   - Могу я тебе доверять?
   - Думаю, что да. - Пит усмехнулся. - Я  никогда  не  надувал  друзей,
приводил в ярость врагов.  Выкладывайте  ваши  денежки  и  делайте  свой
выбор.
   Я наклонился к нему.
   - Я наплел тебе, что я писатель, - сказал я виновато.
   Пит откинул голову и-громко захохотал.
   - Ну и позабавил...
   - А в чем дело? - спросил Эшбьюри.
   - Этот парень думает, что я сразу не догадался, что он набрехал мне и
что он  здесь  что-то  разнюхивает.  Я  решил,  что  он  адвокат,  хочет
разузнать что-нибудь об этой компании. Писатель он, как же! Ха-ха-ха!
   Я тоже ухмыльнулся:
   - Ладно, забудем это. Дело в том, Пит, что я увяз с этими акциями.
   - Ты?
   - Ага. Я поддался на уговоры, размяк и купил несколько.
   Физиономия у Пита вытянулась.
   - Банда проклятых мошенников,  -  возмутился  он.  -  А  мы  подорвем
динамитом все их скважины, вываляем их в пух и перья и  бросим  в  реку,
чтобы они там поостыли.
   - Нет, - возразил я. - Есть способ получше.
   - Какой же?
   - Ты говорил  мне  сегодня,  Пит,  что  можешь  незаметно  "посолить"
скважину. Что ты имел в виду?
   - А ты сказал сейчас, - не растерялся Пит, - что я могу получить пять
сотен. Что ты имел в виду?
   Тут Эшбьюри, тонкий знаток человеческих душ, вынул бумажник, отсчитал
пять стодолларовых купюр, пододвинул их Питу.
   - Вот это самое, Пит.
   Пит взял банкноты, пошелестел ими и оставил лежать посередине стола.
   - Не хотите брать? - спросил Эшбьюри.
   - Нет, пока вы не выслушаете меня.
   - Вперед! Смелее! - подбодрил я его.
   - Я знаю кое-какие способы начинить золотом участки,  отведенные  под
разработку недр, так что сам дьявол их не раскусит.
   - Что за способы?
   - Ну, чтобы стало понятнее, расскажу вам парочку  историй.  В  давние
времена одна крупная компания рассчитывала поживиться в Клондайке.  Один
парень имел там земли, которые хотел продать, но компания не считала  их
прибыльными. Однако он их уговорил, и компания решила буравить землю.
   Как только приступили к делу - поняли, что напали на золотое дно. Они
бурили все новые скважины, и каждая давала один и тот же - положительный
результат.
   Земля повсюду была одинаковой, начиненной золотом.
   Компания  купила  участки,  но  прежде  чем  начать  добычу,   кто-то
догадался взять дополнительные пробы из уже пробуренных скважин.  Золота
оказалось так мало, что его можно было разглядеть только через лупу.
   - Что же случилось? Золото было подложено в скважины? - спросил я.
   - Конечно.
   - Но разве они не охраняли участки?
   - Конечно, охраняли, но парень проделал все это у них  под  носом.  Я
покажу вам как. Когда-нибудь видели лоток для промывки золота?
   - Нет.
   Пит схватил стоявший в комнате лоток с покатыми боками и  зазубринами
по краям. Присев на корточки, он зажал его между колен.
   - Вот смотрите, как добывают золото. Лоток с землей погружают в воду.
Ловкими вращательными движениями землю промывают, золото оседает на  дно
лотка.
   Я согласно кивнул.
   -  Ну  вот,  -  продолжал  Пит,  -  парень  промывает  себе  лоток  и
покуривает. Ведь каждому  позволено  курить,  верно?  Он  вытягивает  из
кармана мешочек с табаком, скручивает себе папироску  или,  допустим,  у
него с собой пачка фабричных сигарет. Разницы тут нет. Вот и все.
   - Я как-то не совсем уловил, в чем здесь смысл, - признался Эшбьюри.
   - Неужели не понимаете? В табаке примерно с четверть золотой пыли.  Я
беру с собой нужное количество табака и распределяю золото на все  время
промывки.
   Пока я курю, пепел падает вниз, в лоток, собираясь  в  золотую  пыль.
Никто ничего не подозревает.
   Эшбьюри восхищенно присвистнул.
   - Есть и другой способ.  Вы  взбираетесь  на  буровую  вышку,  берете
свайку, разминаете жгуты бурильного  каната  и  в  образовавшийся  зазор
стряхиваете немного золотой пыли. Таким способом обрабатывается канат по
всей его  длине.  Когда  же  начинают  бурить,  то  при  рывках  каната,
вызванных ударами долота о грунт, пылинки золота вытряхиваются из каната
и падают в скважину.
   - Ол-райт, Пит, мы хотим,  чтобы  сейчас  в  скважинах  было  найдено
гораздо больше золота, чем мошенники  туда  вложили:  нужно,  чтобы  они
решили, что и впрямь напали на золотое дно. Но золото, - предупредил  я,
- должно быть обнаружено только после  того,  как  буры  опустятся  ниже
старого уровня.
   - Ерунда! Они и не знают, где старый уровень. Эти  проходимцы  ничего
не знают. Я наблюдал за ними.
   Они страшно неуклюжи и неумелы. Я еле  сдержался,  чтобы  не  сказать
одному такому бурильщику: "Слушай, парень, я не хочу жаловаться на  тебя
твоему боссу, но если ты не умеешь как следует делать свое дело,  отойди
в сторонку, и кто-нибудь из нас преподаст тебе урок".
   Эшбьюри кашлянул. Альта рассмеялась. Я придвинул банкноты к Питу.
   - Это твое.
   Пит взял деньги и спрятал в карман.
   - Когда можно будет начинать? - спросил Эшбьюри.
   - Вы спешите?
   - Да.
   - У меня есть немного золотой пыли. - Пит кивком указал на  буфет.  -
Кое-что наберется там и сям, в карманах тоже табачные крошки  смешаны  с
золотой пылью. Полагаю, для нашей затеи достаточно.
   - Но как вы пройдете на участки? Ведь это частная собственность.
   - Все будет в порядке. Они пытаются затащить меня к ним на  работу  с
тех пор, как все это началось. Они не очень-то сведущи в своем деле.
   - Но нельзя "солить" скважины,  когда  ты.  начинаешь  работать.  Это
покажется слишком подозрительным совпадением, - сказал я.
   - Предоставь это мне, братец. Я отправлюсь  туда  ночью,  при  лунном
свете поднимусь на буровую вышку и "посолю" канат, на котором спускается
в скважину бур. Утром мы получим золотые пробы.
   - Не бросай своего занятия, пока я тебе не скажу.
   - А как ты мне сообщишь об этом?
   - Когда получишь почтовую открытку с текстом:
   "Прекрасно проводим время, сожалеем, что вас нет с нами"  и  подписью
"Д. Л" - будешь знать, что надо кончать.
   - О'кей, я приступаю через полчаса.
   Мы попрощались с Питом, и, когда забрались в машину,  Эшбьюри  подвел
итоги:
   - Превосходная работа, Дональд.
 
Глава 11 
 
   Мы почти не разговаривали на  обратном  пути.  Прибыв  в  кемпинг,  я
выключил мотор, потушил фары, вылез и хотел было  обойти  машину,  чтобы
открыть дверцу с другой стороны, как вдруг заметил автомобиль,  которого
здесь прежде не было.
   Я молча побрел к своей кабине.
   Двое мужчин вынырнули из темноты.
   - Ваше имя Лэм? - спросил один из них. - Дональд Лэм?
   - Да.
   - Входите. Мы хотим поговорить  с  вами.  Мы  получили  по  телеграфу
инструкции о вашем задержании.
   Я  надеялся,  что  у  Альты  и  Эшбьюри  хватит  здравого  смысла  не
вмешиваться. Лицо Альты в лунном свете казалось пепельно-бледным.
   - Кто эти люди? - осведомился один из копов.
   - Не знаю. Они нагнали меня на дороге, предложили подвезти.
   Один из говоривших был в форме полицейского автопатруля. Я догадался,
что это местный коп.
   - Что вам угодно?
   - Разве вы не покинули внезапно свое местожительство?
   - Этого требует моя работа.
   - Какая работа?
   - Предпочитаю не говорить об этом.
   - Вам знаком человек по имени Рингоулд?
   - Я читал в газетах о его убийстве.
   - Вам что-нибудь известно о нем?
   - Конечно, нет. А почему вы спрашиваете?
   - Разве  вас  не  было  в  отеле  в  ночь  его  убийства?  Не  вы  ли
разговаривали с продавщицей табачного киоска, а затем с портье,  пытаясь
что-нибудь выведать о Рингоулде?
   - Господи, да нет же! - воскликнул я, отступая  на  шаг  и  глядя  на
копов так, будто заподозрил, что они слегка спятили. - Скажите,  кто  вы
такие? Вы из полиции?
   - Да.
   - У вас есть ордер на мой арест?
   - Послушайте, не надо упираться и разыгрывать нас.
   Пока мы задаем вопросы.
   - Что вы хотите узнать?
   - По нашим сведениям, вы интересовались Рингоулдом.
   - Откуда вы это взяли?
   - Джед Рингоулд работал на "Фоклоузд фармз андерайтез  компани".  Эта
компания владеет землями  в  пригородах  Валлидейла.  А  президент  этой
компании - как его... что за проклятые имена, язык сломаешь! - Тиндл...
   Вы живете в его доме и выполняете его приказания.
   - Вы с ума сошли, - возмутился я. - Я всего лишь гость в  доме  Генри
Эшбьюри. Роберт Тиндл - это его пасынок.
   - Так вы не работаете на Тиндла?
   - Конечно, нет, черт возьми! Я "стригу" самого Эшбьюри, даю ему уроки
джиу-джитсу.
   - Это всего лишь ваши слова. У Тиндла есть свои собственные интересы.
Рингоулд  работал  на  него.  Кто-то  пробрался  в  отель  и  пристукнул
Рингоулда. По описанию парень как две капли воды походит на вас.
   - Именно это вас беспокоит?
   - Да.
   - Хорошо, когда  вернусь,  я  зайду  в  полицию  и  докажу,  что  они
рехнулись. Есть только два человека, видевших убийцу входящим  в  отель.
Об этом писали газеты.
   - Верно, приятель.
   - Ол-райт, через пару дней я вернусь, и мы во всем этом разберемся.
   - Допустим, вы не тот парень, который был в отеле, но вам хотелось бы
снять с себя всякие подозрения?
   - Не особенно. Это такой абсурд, что мне нечего беспокоиться.
   -  Ну,  а  если  это  все-таки  вы?  Тогда  вы  можете  "позабыть"  о
возвращении.
   - Не собираетесь ли вы  тащить  меня  силком  только  потому,  что  я
случайно знаком с Тиндлом?
   - Нет, но у прокурора есть ваша фотография, Лэм.
   Она была предъявлена портье и опознана им. "Это  тот  самый  тип",  -
признал он. Что вы на это скажете?
   Эшбьюри и Альта наконец уразумели, что им следует делать. Не входя  в
кабину, они вернулись в машину и развернули ее к выходу. Эшбьюри опустил
стекло со стороны водителя, высунулся из окна и обратился ко мне:
   - Не могу ли я вам чем-нибудь помочь, мой друг?
   У вас возникли какие-то проблемы?
   - Никаких, - ответил я. - Всего  лишь  какие-то  мелочи.  Прощайте  и
спасибо за то, что подвезли.
   - Был рад оказаться вам полезным, - ответил Эшбьюри, и машина выехала
за пределы кемпинга.
   - Ну? - спросил допрашивающий меня полицейский.
   - Существует единственный выход, - заключил я. - Мы возвращаемся, и я
заставлю портье встать на колени и отказаться от собственных слов  -  от
каждого в отдельности. Он просто сумасшедший.
   - Что ж, давайте взглянем на вещи разумно.  Мы  можем  принудить  вас
поехать с нами, но это привлекло бы к себе внимание.  Если  это  ошибка,
она, естественно, пользы полиции не принесет. И чем меньше будет  о  ней
известно, тем лучше. Вы же знаете, приятель, что  опознать  человека  по
фотографии довольно трудно. Мы устроим очную ставку, и газеты  распишут,
что портье определенно опознал в вас убийцу. Затем он более  внимательно
посмотрит на вашу физиономию и заявит, что не  уверен.  Через  некоторое
время нужная нам птичка попадется в сети, и она будет похожа на вас,  но
не слишком. И тогда портье скажет: "Ну конечно, вот этот парень приходил
в отель". Вы знаете, что сделает дошлый прокурор? Он поставит портье  на
место свидетеля и будет держать его там, пока тот  не  выберет  одно  из
нескольких, похожих одно на другое лиц.
   - Ну конечно, - сказал я, - глупый портье ошибается при опознании, но
винить следует дошлого прокурора.
   Коп внимательно смотрел на меня с минуту.
   - Эй, приятель, вы что, потешаетесь надо мной?
   - Как мы поедем? - ушел я от ответа.
   - Мы  подвезем  вас  до  аэродрома,  это  около  сотни  миль  отсюда.
Полицейский будет вас сопровождать.
   Если все подозрения - ошибка, он вернет  вас  сюда  самолетом,  и  вы
доберетесь до кемпинга автобусом.
   - И я ничего не потеряю, кроме мелочи на автобус и  даром  пропавшего
времени, - саркастично подытожил я.
   Копы промолчали.
   Я немного подумал.
   - Нет, сегодня я не полечу. Мы с вами поедем в город, и я под охраной
полицейского пробуду в отеле  до  завтрашнего  утра.  У  меня  тут  есть
срочные дела, и я не могу...
   - Вы из породы независимых, а, приятель?
   Я посмотрел ему прямо в глаза.
   - Вы правы, черт возьми. И если я поеду с вами добровольно,  то  лишь
при условии публикации  в  газетах  заявления,  что  ошибся  портье  при
опознании. Тогда можете забирать меня.
   - О'кей, мы забираем вас.
   Помощник окружного прокурора, ожидавший в аэропорту, чувствовал  себя
не очень уверенно. Мое поведение  прибавило  ему  сомнений,  но  он  был
упорен и не соглашался ожидать до утра. Я приводил все новые  аргументы,
и наконец заявил, что просто боюсь летать ночью.
   Помощник прокурора не сдавался.
   - Послушайте, Лэм, если  хотите  вернуться  сюда  на  работу,  я  вас
доставлю обратно. Самолет зафрахтован.
   Я бы просто мог арестовать вас...
   - Могли бы, предъявив мне обвинение.
   - Я не намереваюсь пока выдвигать обвинение против вас.
   - Ол-райт, тогда мы улетим утром.
   Устав от препирательства, он сказал доставившим меня копам:
   - Не спускайте с него глаз. Я попытаюсь дозвониться прокурору.
   Он проторчал в телефонной будке минут двадцать.
   Копы убеждали меня в необходимости лететь сейчас же.
   -  Вы  сами  напросились  на  это,  -  сказал  вернувшийся   помощник
прокурора. - Мы возвращаемся немедленно.
   - Собираетесь предъявить мне обвинение?
   - Собираюсь арестовать вас по подозрению в убийстве.
   - У вас есть ордер на арест?
   - Нет.
   - Тогда я требую адвоката.
   - Он вам ничем не поможет.
   - Не ваше дело. Я требую вызвать адвоката.
   - У нас нет времени на это. Самолет готов к вылету.
   - Я вправе  вызвать  адвоката,  -  резко  сказал  я  и  направился  к
телефонной будке.
   Они накинулись на меня. Один схватил меня за одно плечо, второй -  за
другое. Портье в вестибюле глянул на нас с  удивлением.  Пара,  сидевшая
тут же, поднялась и удалилась.
   - О'кей, ребята, - сказал помощник прокурора. - Едем!
   Они втолкнули меня в машину и примчались прямо к самолету. Он был уже
готов, моторы прогревались, и меня запихнули внутрь. Помощник  прокурора
наклонился ко мне:
   - Вы сами настаивали на жестком варианте, приятель.
   Придется последить за вами, чтобы вы не выкинули какого-нибудь фокуса
во время полета. - Он надел на мое запястье наручник, а другой прикрепил
к ручке кресла.
   - Пристегните ремни, - объявил пилот.
   Помощник прокурора застегнул на мне ремень.
   - Вам следовало бы, - заметил он, - вести себя по-другому. Ну а когда
мы приземлимся, - продолжал он,  -  надеюсь,  не  будете  сопротивляться
тому, чтобы вас отвезли в отель, чтобы портье мог глянуть на вас?
   Я не собирался уступать:
   - Это вы избрали не лучший способ общения. Я говорил вам, что прилечу
завтра утром и пойду с вами куда угодно - в отель  или  в  любое  другое
место, где портье может глядеть на  меня  сколько  угодно.  Но  вы  меня
прижали, уволокли силком. Если вы меня арестуете и посадите в тюрьму,  я
расскажу свою  историю  журналистам.  Если  хотите  провести  опознание,
ставьте меня в  шеренгу  с  другими  и  проводите  формальную  процедуру
идентификации.
   - О, значит, так?
   - Значит, так.
   - Черт побери, теперь я убежден, что именно вы приходили в отель.
   - Вы просто набиваете себе цену, - сказал я. - Газеты  распишут,  как
портье опознал меня по фотографии и как вы отыскали меня...
   - То была предварительная идентификация,  -  поправил  меня  помощник
прокурора.
   - Называйте это  как  угодно.  Когда  свидетель  столкнется  с  живым
человеком, он поплатится за свою ошибку. А вы получите нагоняй.
   Он слегка скривился и, видно, собирался стукнуть меня, но  передумал,
отошел и уселся в кресло.
   Пилот оглянулся, убедился, что ремни все  пристегнули,  и  взялся  за
штурвал. Самолет пробежал по взлетной дорожке и оторвался от земли.
   Полет прошел гладко. Сигнальные  огни  летели  мне  навстречу,  мигая
красными глазами.  Время  от  времени  под  нами  проносились  небольшие
селения. Я поглядывал в  окно  и  представлял  себе,  как  ворочаются  в
постелях люди, просыпаются, заслышав рев моторов над  своей  крышей,  не
зная, что в самолете - человек, замешанный в смертельной игре, где карты
ложатся против него.
   Когда мы пролетали над горами, пилот обернулся и сделал нам  какой-то
знак. Я догадался, что он предупреждал нас о крутых подъемах  и  спусках
самолета.
   И действительно, мы поднимались и опускались; и,  -  когда,  наконец,
приземлились на аэродроме, я чувствовал себя выжатой мокрой тряпкой.
   Самолет  оказался  в  дальнем  конце  аэродрома.  Помощник  прокурора
поднялся, подошел ко мне, снял с ручки кресла наручник.
   - Послушайте, Лэм, - сказал он, - сейчас вы сядете в машину и поедете
с нами в тот самый отель. Только предупреждаю: никаких фокусов,  никаких
публичных заявлений.
   - Вы не имеете на это права, -  парировал  я.  -  Если  я  арестован,
везите меня в следственную тюрьму.
   - Я не арестовывал вас.
   - Тогда вы не имели права привозить меня сюда.
   Он усмехнулся:
   - Но вы уже здесь, не так ли?
   Самолет развернулся и после рулежки остановился.
   Я услышал звук  сирены.  Подъехала  машина.  Красный  луч  поискового
прожектора уперся в дверь самолета.
   Помощник прокурора толкнул меня в спину.
   - Не делайте никаких резких движений. Если окажете сопротивление, вам
же будет хуже. До сих пор вы вели себя разумно. Выходите!
   Свет прожектора ударил мне в лицо и почти ослепил.
   Помощник прокурора все подталкивал меня в спину.
   Меня подхватили руки полицейских. Внезапно я услышал голос Берты Кул:
   - Что вы делаете с этим человеком?
   - Проходите, леди, - ответил кто-то из них. - Этот человек арестован.
   - За что?
   - Это не ваше дело, черт возьми!
   - Ол-райт, - бросила Берта маячившей за  мной  тени,  но  тут  вперед
выступил какой-то мужчина.
   - Это мое дело, - заявил он. - Я адвокат  этого  человека  и  защищаю
его.
   - Проходите, - приказал полицейский, -  а  не  то  я  не  отвечаю  за
целость вашей физиономии.
   - Ол-райт, я уйду, но прежде позвольте вручить вам одну бумажку.  Это
распоряжение, сделанное  на  основании  "Хабеас  Корпус  Акт"  {закон  о
неприкосновенности личности, принятый  в  Великобритании  в  1679  г.  и
вошедший со временем в законодательство стран  Западной  Европы,  США  и
Канады}, о том, что задержанный был доставлен  в  суд  для  рассмотрения
вопроса  о  законности  его  ареста.  Другой   документ   -   письменное
распоряжение, предписывающее немедленно доставить этого человека с целью
освобождения его до суда под залог или поручительство. Судья,  если  вас
это интересует, находится в своем офисе при исполнении обязанностей.  Он
готов немедленно рассмотреть вопрос о законности ареста.
   - Мы не собираемся везти его к судье, - сказал помощник прокурора.
   - А куда вы его везете?
   - В тюрьму.
   - Я не рекомендовал бы вам предпринимать какие-либо шаги, не поставив
в известность судью.
   - А теперь послушайте меня, - вмешалась Берта  Кул.  -  Этот  человек
работает на меня. Я возглавляю респектабельное детективное агентство. Он
как раз вел расследование. Вы оторвали его от  дела,  насильно  привезли
сюда. Не думайте, что это так просто сойдет вам с рук.
   - Погодите  минутку,  ребята,  -  обратился  к  полицейским  помощник
прокурора. И повернувшись к адвокату, сопровождавшему Берту Кул, сказал:
   - Давайте обсудим наши проблемы.
   - Я  тоже  в  этом  заинтересована,  -  снова  вмешалась  Берта.  Она
энергично размахивала  руками,  бриллианты  на  ее  пальцах  сверкали  в
красном свете прожектора.
   - Послушайте, -  сказал  помощник  прокурора,  явно  встревоженный  и
вынужденный перейти к обороне. - Мы ни в чем е