ли вы посодействуете возвращению  идола,  то  получите
три тысячи долларов от страховой компании. Страховая компания,  конечно,
не выплатит вознаграждения, если не уверится, что не имеет дела с  вором
или его представителем. Вот почему я готов ввести вас в курс дела.
   Я могу подтвердить, что вы позвонили мне прежде, чем полиция вышла на
Сильвию Хэдли. Я скажу, что вы сообщили мне, что это ювелирное изделие у
вас: вы купили его у молодой  женщины,  которая  утверждала,  будто  оно
много лет принадлежало ее семье  и  досталось  ей  от  дедушки,  который
когда-то торговал в Китае. Мол, когда вы прочли сообщение о смерти  Дина
Крокетта и описание пропавшего идола, то поняли, что  у  вас,  возможно,
находится двойник этого идола, и потому обратились ко мне. Таким образом
вы  снимаете  с  себя  подозрение,  поскольку   возвращаете   украденное
имущество, и получаете от страховой компании  вознаграждение  в  размере
трех тысяч, а возможно, и больше.
   - А почему вы так заинтересованы в возвращении статуэтки?
   Настал момент, когда надо было вести себя очень тонко. Если я запрошу
слишком мало, он заподозрит неладное, а  если  слишком  много,  выставит
меня за дверь.
   Я подождал, пока водянистые глаза не остановились на мне, и произнес:
   - Тысяча долларов. Наличными.
   - А если у меня нет тысячи долларов наличными?
   - Я думаю, они у вас должны быть.
   - Извините меня, - сказал он, - телефон.
   Он поднялся и прошел позади меня из комнаты в холл. Я услышал, как он
поднял телефонную трубку и  сказал:  "Алло,  алло,  да..."  Затем  дверь
закрылась, и я услышал только громыхание его голоса, не имея возможности
разобрать ни слова. Очевидно,  в  доме  было  два  телефонных  аппарата:
отводная трубка в конторе и основной, который  звонил,  в  задней  части
дома. Я некоторое время посидел, размышляя. У меня хороший слух, но я не
слышал никакого телефонного звонка.
   И как я сразу не догадался про два параллельных аппарата? Я  вскочил,
обошел вокруг стола и осторожно поднял телефонную трубку. И  вовремя:  в
ней звучал голос Джеспера: "В таком случае позаботьтесь об этом".
   Я бросил телефонную трубку,  словно  она  была  раскаленная.  К  тому
времени,  когда  Джеспер,  неслышно  ступая,  вошел  в  дверь,  я  успел
вернуться в свое кресло и сидел, покуривая сигарету.
   - Мой друг, - сказал он, - вы много на себя берете.
   - При моей работе иногда приходится.
   - Может быть, слишком много?
   - Может быть.
   - Какую я получу гарантию, что вы будете играть честно?
   - Я позвоню в вашем присутствии  миссис  Крокетт  и  сообщу  ей,  что
говорю из вашей квартиры, откуда вы позвонили мне вскоре после  полудня.
Я пришел туда повидаться с вами, и вы сказали мне, что у вас есть Будда,
который выглядит двойником пропавшего, и что вы  хотели  бы,  чтобы  она
пришла на него взглянуть, если, конечно,  она  хоть  немного  оправилась
после пережитого удара.
   Карандаш снова начал чертить на листке каракули.
   Джеспер посмотрел на часы. Я посмотрел на свои.
   - Остается не так уж много времени, - сказал я.
   - Достаточно.
   Я ожидал, что он уйдет, но он вдруг выпрямился и сказал:
   - Напишите то, что я продиктую.
   Он протянул мне бювар с бумагой и ручку.
   - Сперва  мне  нужно  узнать,  что  вы  собираетесь  продиктовать,  -
возразил я.
   Он сказал:
   -  Вы  напишете:  "Мне,  Дональду  Лэму,  имеющему  должным   образом
оформленную  лицензию,  частному  детективу,  сегодня  в  два  часа  дня
позвонил по телефону Мортимер Джеспер и сказал, что, как он полагает,  у
него имеется один из пропавших идолов, из коллекции Крокетта.  Поскольку
он приобрел его  честным  образом,  он  с  громадным  удивлением  прочел
описание нефритового Будды, похищенного у Крокетта. Я пришел  к  мистеру
Джесперу, и мистер Джеспер показал мне своего идола. Я  подтвердил  ему,
что это абсолютный двойник идола, который был украден, и мистер  Джеспер
передал его мне, взяв это письменное заявление  в  качестве  расписки  в
получении и как свидетельство его добросовестности.  Я  возвращаю  идола
владельцу. Мистер Джеспер сказал мне, что  он  заплатил  за  идола  одну
тысячу долларов и желает получить деньги обратно. Помимо  этого  у  него
нет никаких финансовых интересов в возвращении чего бы то ни было".
   Я прикинулся дурачком:
   - Я могу добыть для вас целых три тысячи долларов.
   - Конечно, - ответил он. - Вы добудете мне  три  тысячи  долларов,  а
возможно, и больше. Но пока я хочу иметь ваше письменное  свидетельство.
Если дело обернется плохо, я пущу его в ход. Но я не  сделаю  этого  без
надобности. Вы пришли ко мне с подозрительными намерениями. Впрочем,  не
знаю... Вы заявили, что представляете владельца имущества.  Все,  что  я
знаю из газет,  -  это  то,  что  вашей  фирме  было  поручено  охранять
коллекцию.
   Что ж, мой друг, как вы заметили, времени мало, и мы или делаем дело,
или не делаем.
   - Я здесь не  для  развлечения,  -  сказал  я,  -  мне  нужна  тысяча
долларов.
   - Конечно.
   - Наличными. Это секретное соглашение.
   - Все должно остаться между нами.
   - Ну конечно, - заверил я.
   - Тогда начинайте писать, - распорядился он.
   - Вам придется продиктовать еще раз, - сказал я.
   Он снова продиктовал, я написал, перечитал, поколебался  с  минуту  и
подписал. Он открыл правый нижний ящик своего стола,  вынул  нефритового
Будду,  вытащил  из  кармана  бумажник,  отсчитал  десять  стодолларовых
банкнот, отдал мне нефритового  Будду  и  деньги.  Я  спрятал  деньги  в
карман, взял нефритового Будду.
   - Время на исходе. Я хочу уйти до появления полиции.
   - Я хочу того же, - ответил он.
   Джеспер проводил меня до двери. Ни он, ни я не предложили  обменяться
рукопожатиями. Я спешно пересек тротуар, вскочил в агентский автомобиль,
включил зажигание и фары, выжал сцепление, и, как только начал отъезжать
от края тротуара, почувствовал зловещий холод у себя на шее сзади.
   - Тихо, приятель. Заверни за угол вправо. Проезжай два квартала.  Там
есть пустырь. Правь туда.
   Я начал лихорадочно соображать.
   - Кто вы? - спросил я.
   - Это не важно.
   - Чего вы хотите?
   - Мы тебе скажем.
   - Копы? - спросил я.
   - Не задавай вопросов. Крути баранку. Выключи двигатель и  зажигание,
- приказал голос.
   Я повиновался.
   - Теперь фары.
   Выключил и их.
   - Положи руки на голову, сцепи пальцы на макушке.
   Я выполнил приказ. Меня обшарили в поисках оружия.
   - Выходи.
   Я вышел. Из машины вышли двое. Это были крупные парни, им,  вероятно,
было трудно пригнуться, поэтому я заметил их, еще когда садился за руль.
   - Ах ты маленький наглец! - сказал один из них.
   Другой ударил меня так, что я перевернулся. От удара сбоку по  голове
перед глазами заплясали звезды и заныло в  животе.  Другой  ударил  меня
кулаком в солнечное сплетение. Я  упал,  хватая  ртом  воздух.  Один  из
нападавших ударил меня по ребрам. Я сделал выпад, схватил его за ногу  и
повалил наземь. Я услышал чей-то смех, затем ощутил удар  по  голове,  и
это было последнее, что я мог вспомнить.
 
Глава 17 
 
   Когда я пришел в себя, была половина девятого. Я  лежал  на  пустыре.
Агентский автомобиль исчез. Я пошевелился и  почувствовал  боль  как  от
удара кинжалом, но все-таки поднялся на четвереньки и затем, шатаясь, на
ноги. Пошарил в карманах. Тысяча долларов исчезла, все мои личные деньги
тоже, но агентское удостоверение осталось  на  месте.  Записная  книжка,
авторучка и ключи тоже были в кармане, часы - на  руке.  Исчезли  только
деньги и Будда. Я попытался идти.  Было  очень  больно,  и  продвигаться
удавалось медленно, но постепенно мышцы размялись,  и  я  увеличил  шаг.
Однако сильная боль не позволяла выпрямиться, и  я  оставался  сложенным
пополам. Я надеялся дойти до освещенного  угла,  но  на  полпути  голова
закружилась. Я почувствовал,  что  тротуар  подо  мной  вращается;  мимо
проплыл почтовый ящик. Я уцепился за него и почувствовал тошноту.  Через
некоторое время меня осветили фары, я  услышал,  как  рядом  остановился
автомобиль. Незнакомый голос произнес:
   - Эй, приятель, отцепись от  него.  -  Я  поднял  глаза  и  попытался
улыбнуться. - Двигай сюда. Давай поговорим.
   Это был радиофицированный полицейский автомобиль с двумя  полисменами
на передних сиденьях. Я подошел к нему.
   - Что празднуешь? - спросил один из копов.
   - Ничего я не праздную, - возразил я.
   - Черт, да у него рубашка  в  крови,  -  сказал  другой.  -  Эй,  что
случилось?
   - Пара головорезов затащили меня  на  пустырь,  ограбили  и  оставили
умирать.
   - Достань водительские права, - повелел один из полисменов.
   Я сунул руку в карман и достал свое удостоверение личности.  Один  из
полисменов принялся изучать его, другой не спускал с меня  глаз.  Первый
полисмен тихонько присвистнул:
   - Парень частный детектив, Джим.
   - Частный детектив?
   - Ну да. По имени Дональд Лэм.
   Второй полисмен спросил:
   - Что вы здесь делаете, Дональд Лэм?
   - Я позвонил по телефону одному человеку в  связи  с  расследованием,
которое веду. Пока автомобиль стоял перед его  домом,  двое  головорезов
спрятались на заднем сиденье. Я вскочил в автомобиль, не посмотрев, и...
они меня чуть не убили. Один из них приставил сзади пистолет к моей  шее
и приказал ехать вдоль улицы на пустырь.
   - Где теперь ваша машина?
   - Очевидно, они ее забрали.
   - Вы знаете ее номер и прочее?
   - Конечно.
   - Хорошо. Опишите  все  это,  и,  может  быть,  удастся  их  поймать.
Выглядите вы неважно - похоже, вас здорово обработали. Кому вы звонили?
   - Человеку, живущему неподалеку.
   - Скажите-ка его имя.
   - Это было секретное дело.
   - Говорите!
   - Мортимер Джеспер, - сказал я.
   - Где он живет?
   - Примерно в полутора  кварталах  отсюда.  Поезжайте  вдоль  улицы  и
поверните направо.
   - Садитесь, - сказал полисмен, - покажете дорогу.
   Я влез в автомобиль и указал им путь к дому Джеспера.
   - Выходите, Лэм, - предложил полисмен, когда мы добрались до цели.
   Вылезать было мучительно, но один из них помог мне; другой остался  в
патрульной машине, настраивая коротковолновый радиоприемник. Я  поднялся
по ступеням крыльца, и полисмен позвонил. Через минуту дверь  открылась.
В  дверном  проеме  стоял  Мортимер  Джеспер  с  удивленным  видом;  его
водянистые голубые глаза выражали слабое любопытство.
   - Что вам нужно? - спросил он.
   - Я полисмен, - представился мой спутник. - Этот парень заявляет, что
сегодня вечером посетил вас по делу. Двое напали на него и ограбили.
   - Посетил меня?  -  спросил  Джеспер  голосом,  полным  недоверчивого
удивления.
   - Именно так.
   - Но это невозможно! Ко мне весь вечер никто не приходил.
   - Взгляните на него. - Полисмен повернул меня к  льющемуся  из  двери
свету.
   Джеспер сказал:
   - Я не знаю, зачем этот человек оклеветал меня, но я  его  никогда  в
жизни не видел.
   Полисмен посмотрел на меня оценивающе.
   - Хорошо, Лэм, - заключил он. - Мы отвезем вас в полицейский участок.
Может, там вы придумаете историю получше.
   Полисмен провел меня обратно к автомобилю. Оставшийся в нем спросил:
   - Ну что?
   - Джеспер говорит, что никогда  в  жизни  его  не  видел,  -  ответил
полисмен.
   - Я связался с нашими по радио. Он частный детектив,  все  правильно.
Имеет лицензию, на хорошем счету. Работает в  связи  с  делом  Крокетта.
Знаешь, Дин Крокетт, который убит. Инспектор Гиддингс и сержант  Селлерс
тоже работают над этим делом. Они хотят, чтобы мы его привезли.
   - Хорошо, я уже  сказал  ему,  что  мы  собираемся  доставить  его  в
участок, - сказал второй полисмен.
   Он кивнул мне:
   - Устраивайтесь поудобнее, Лэм. Мы едем в  полицейский  участок.  Они
хотят поговорить с вами.
 
Глава 18 
 
   Инспектор Гиддингс осмотрел меня.
   - Ну и ну, - резюмировал он.  -  Выглядишь,  словно  тебя  пропустили
через мясорубку. Ну, кончай ломать  комедию  и  расскажи,  что  с  тобой
произошло на самом деле.
   Я попытался улыбнуться, но лицо было слишком перекошено односторонней
опухолью, а один глаз совсем заплыл. Выпрямиться было мучительно.
   - Я стукнулся о дверь в темноте, когда шел в ванную,  -  попытался  я
сострить.
   Инспектор Гиддингс смотрел на меня,  как  может  смотреть  тренер  на
побитого призового бойца,  когда  ему  приходится  выбрасывать  на  ринг
полотенце.
   - Ты выглядишь, словно получил полный счет.
   - Только счет девять.
   - У тебя неважно со слухом, Дональд. Ты в нокауте, а потому выбыл  из
игры.
   - Что?
   - Из игры. Из игры. Мне что, произнести это для тебя по буквам?
   - Хорошо, - сказал я. - Я вас слушаю.
   - Вот теперь, - сказал он,  -  ты  начинаешь  походить  на  разумного
человека. Я, черт возьми, настоятельно советую тебе меня  послушать.  Ты
знаешь, мы не любим нахальных шутников и частных детективов,  затевающих
игры вокруг дела об убийстве. Хорошо же мы будем выглядеть, если Дональд
Лэм, частный детектив ростом с поллитровку, раскроет  дело  об  убийстве
Крокетта, в то время как полиция  ходит  вокруг  да  около.  -  Гиддингс
помолчал и покачал головой. - Мы называем это потерей лица.  Когда  твои
честные глаза откроют что-либо, относящееся к  преступлению,  ты  должен
прийти прямо к нам и рассказать об этом, а уж мы продолжим дело.
   - Вы говорите об информации, которую добыл я сам, - спросил я, -  или
о том, что я мог прочесть в газетах?
   Он отечески улыбнулся:
   - В газетах много не прочтешь, Дональд. Мы уже кое в чем разобрались,
а тут являешься ты, начинаешь все с начала и заявляешь мне, что...
   Дверь рывком распахнулась, и быстро вошел Фрэнк Селлерс.
   - Привет, Фрэнк, - сказал Гиддингс. - Я здесь пробую завербовать  эту
маленькую птичку. Сию минуту растолковывал ему,  до  чего  нам  нравится
слушать птичье пение.
   - При условии, что она поет вовремя, - добавил Селлерс.
   - Точно, - согласился Гиддингс.
   Селлерс сказал:
   - Ты снова ввязался в это дело, а?
   - Ничего я не делал, - огрызнулся я.
   - Ну, это на тебя не похоже, - констатировал Селлерс. -  Ты  натворил
больше, чем можешь себе представить.
   Он откинул голову назад и захохотал. Гиддингс тоже улыбнулся.
   - Я только что говорил молодцу, что его бой закончен, - сказал он.  -
Он теперь вне ринга. Получил полный счет.
   - Ну, что ты знаешь, то знаешь. - Селлерс потер руки, словно костяшки
его  пальцев  при  виде  моей  разбитой  физиономии  начали  зудеть.  Он
повернулся к Гиддингсу:
   - Я тебе уже говорил, у этого маленького шельмеца в голове не то чтоб
совсем уж пусто. Он хитер. Его беда в том, что он не умеет  держаться  в
тени. Всегда лезет вперед со своей  болтовней  и  всегда  нарывается  на
колотушки. Держу пари,  что  не  менее  дюжины  раз  видел  его  готовым
пациентом для больницы, - и все  из-за  того,  что  он  подставлял  свою
голову, вместо того чтобы связаться с полицией.
   - И этого шельмеца ни разу как следует не проучили?  -  с  притворным
удивлением спросил Гиддингс.
   - Недавно проучили, - ответил Селлерс.
   Лицо Гиддингса стало жестким.
   - На этот раз его проучим мы, - мрачно произнес он.
   - Сомневаюсь, - не согласился Селлерс.  -  Он  предпочитает  получать
кулаком по физиономии. Не так ли, Дональд?
   Я промолчал. Гиддингс сказал:
   - Я как раз собираюсь сделать из парня христианина.  Хорошо,  что  ты
здесь, Фрэнк. - Он повернулся ко мне:
   - Выкладывай-ка все, что знаешь.
   - Да, - подтвердил Селлерс, вытаскивая из кармана сигару и садясь.  -
Все, что знаешь.
   Он отломил зубами кончик сигары, сплюнул комок табака на  пол,  зажег
сигару  и  расселся,  как  человек,  собирающийся  поразвлечься  хорошим
представлением.
   - Начинай, Поллитровочка, давай выкладывай. И будет  лучше,  если  ты
выдашь всю правду.
   - Мне нечего выдавать.
   - Послушай-ка, - сказал Гиддингс. - У нас  много  способов  заставить
человека заговорить, даже без промывания  мозгов.  Мы  будем  давить  на
тебя, Дональд. Мальчик мой, мы будем давить на тебя со всех  сторон.  Ты
не сможешь жить и работать в городе, если полиция будет против  тебя.  И
если ты умен, ты должен понимать это.
   - Он умен, - убежденно промолвил Селлерс. Помолчав немного, добавил:
   - Но хитер. Ужасно хитер.
   - Действуя вместе со мной, вы никогда не проигрывали,  -  напомнил  я
Селлерсу.
   - Да, никогда, - подтвердил он, задумчиво пуская дым из своей сигары.
- Я не могу сказать, что проигрывал. Но я  не  собираюсь  сидеть  позади
тебя и ждать, чтобы ты сдавал карты так, как ты хочешь. После  того  как
ты их перетасуешь, я заберу колоду и буду сдавать по-своему.
   - Хорошо, - согласился я. - Я еще тасую. Когда буду готов сдавать, вы
получите карты.
   Гиддингс покачал головой:
   - Нет, так не пойдет, Дональд. Может быть, Селлерс доверяет тебе,  но
я - нет. Я .скептик, вот такой уж я сукин сын. Не доверяю никому.
   - Расскажи все с самого начала, - сказал Селлерс. - Не  стоит  водить
за нос Тэда Гиддингса, Дональд. Тебе лучше начать выкладывать карты.
   - В противном случае? - поинтересовался я.
   Селлерс   пощелкал   языком.   Так   снисходительно   мать   упрекает
несмышленыша.
   - Начни с самого начала, - посоветовал Гиддингс.
   И я начал:
   - Пока у меня ничего нет, кроме подозрений. Я ненавижу...
   - Для начала нам достаточно, - прервал Гиддингс.
   - Но я ненавижу обвинять, основываясь только на подозрениях!
   - Мы все время делаем это в разговорах между собой, - сказал Селлерс.
-  Только  не  говори  ничего  кому-нибудь  другому,  Дональд,  особенно
газетчикам.
   - Ну, - начал я, -  все  началось  с  натурщицы,  которая  позировала
нагишом...
   - Ты говоришь о малышке Сильвии Хэдли, красотке,  которая  позировала
миссис Крокетт в тот день, когда ее мужа прикончили, не так ли?
   - О ней.
   - О Дональде можно сказать одно,  -  вмешался  лейтенант  Селлерс.  -
Красотка, даже на фотографии, так сильно действует на  него,  что  лучше
убрать эту фотографию. Я полагаю, он вызывает материнские чувства.
   Выглядит таким беззащитным. Возникает желание сменить ему пеленки.  Я
не раз наблюдал это.
   - Продолжай, - сказал Гиддингс.  -  Так  что  ты  говорил  о  Сильвии
Хэдли?
   Я сказал:
   - Она в некотором роде торговка краденым.
   - Торговка краденым? Эта милашка?
   Я кивнул.
   - Он спятил, - сказал Гиддингс, повернувшись к Селлерсу.
   Тот покачал головой:
   - Пусть продолжает, Тэд. Пусть мелет вздор. У него своя точка зрения,
и мы  сможем  принять  ее  во  внимание,  если  разрешим  ему  говорить.
Продолжай, Дональд.
   Ты думаешь, что она торгует краденым. На каком основании?
   Я пояснил:
   - Она связалась со стариком по имени Мортимер  Джеспер,  своего  рода
коллекционером. Как мужчина он ее интересовать  не  может,  это  слишком
очевидно. Значит, он для нее что-то делает.
   - Что? - поинтересовался Гиддингс.
   - Я думаю, он снабжает ее... Это только предположение, но я думаю, он
снабжает ее информацией о стоимости вещей. Сильвия крадет  их,  а  затем
продает ему.
   Гиддингс посмотрел на Селлерса:
   - Упаси Господи, до какой глупости он может дойти?
   - Перестань, Тэд, - одернул инспектора Селлерс;  его  глаза  сверлили
меня. - Продолжай. В чем суть, Дональд?
   У тебя, видимо, есть основания думать так. Какие?
   - Об этом я и пытаюсь сообщить вам, - сказал я.
   - Ладно, продолжай.
   - Ну, я попытался проследить эту линию до конца, вот и все.  Позвонил
Джесперу и договорился  о  встрече,  чтобы  задать  несколько  вопросов.
Никогда раньше не встречался с ним. Когда я остановил автомобиль и начал
вылезать из него, откуда-то выскочили двое головорезов и заставили  меня
поехать на пустырь. Там они чертовски меня избили.
   -  Этому,  -  улыбнулся  Гиддингс,  -  нам   хотелось   бы   получить
доказательства. Мало ли что ты нам тут наплетешь!
   - Ты думаешь, что между Джеспером и этими двумя бандитами есть связь?
- спросил Селлерс.