голова.
   - Шарплз предложил вам много денег?
   - Еще бы! - вступила в разговор Берта. - Он готов был платить чуть не
втрое больше, чем платят в таких случаях.
   Маранилья рукой дал Берте понять, что ее никто не спрашивает.
   -  Извините,  сеньора,  сейчас  я  пытаюсь  вникнуть  в  то,  о   чем
рассказывает сеньор Лэм. Если у меня возникнут вопросы к вам, я задам их
позже.
   -  Когда  скончалась  Кора  Хендрикс,  Ширли  Брюс  была  еще  совсем
маленькой, - сказал я. - Документы свидетельствуют,  что  все  имущество
Коры - до последнего цента - отошло к  опекунам.  Они  получили  деньги,
недвижимость, персонал шахт, оборудование - в общем, все. Если  подвеска
действительно принадлежала Коре  Хендрикс,  возникает  вопрос,  когда  и
каким образом она попала к Ширли Брюс.
   - Продолжайте, продолжайте, - нетерпеливо произнес Маранилья.
   - Шарплз поступил предусмотрительно, предложив мне поехать  с  ним  к
Кеймерону. Не могу сказать, знал он или нет, что мы  там  обнаружим.  Но
когда мы отправились к Ширли Брюс, он, безусловно, знал, что  нас  ждет,
знал, как она ответит на вопросы, и поэтому, предложив мне поехать с ним
к Ширли, Шарплз поступил вдвойне предусмотрительно.
   - Продолжайте, - снова сказал Маранилья.
   - Кое-что в отношении убийства Кеймерона выглядит весьма странно.  На
столе лежал автоматический пистолет двадцать второго  калибра.  Из  него
был произведен один выстрел. Полиция решила,  что  убийца  хотел,  чтобы
создалось впечатление, будто Кеймерон стрелял в  него.  В  таком  случае
можно было выдать убийство за самооборону.  Кроме  того,  полиция  могла
пойти по ложному  следу,  предположив,  что  убийца  ранен.  Внимательно
осмотрев помещение, полицейские решили, что он целился в  отверстие  под
коньком крыши, но немного промахнулся, и пуля задела стропила.
   Маранилья   нетерпеливо   посмотрел   на   Хурадо.   Тот    оставался
невозмутимым.
   - Когда в полиции сделали анализ кожи рук Кеймерона, - продолжал я, -
следов пороха не обнаружили, потому  и  пришли  к  выводу,  что  стрелял
убийца. Другой анализ показал, что выстрел был произведен  незадолго  до
смерти Кеймерона.
   - Хорошо вам в Соединенных Штатах! - воскликнул Маранилья.  -  Все  к
вашим услугам: лаборатории, эксперты, врачи! Не  то  что  у  нас...  Но,
пожалуйста, продолжайте, сеньор Лэм.
   - Когда обнаружили тело Кеймерона, в подвеске изумрудов не оказалось.
Два камня полицейские нашли на столе, шесть - в клетке вороны. Еще  пять
- в сливе  раковины.  Итого  тринадцать.  Работа,  которую  поручил  мне
Шарплз, была элементарной. Я понял, что все подстроено. Если бы подвеска
принадлежала Ширли Брюс и Шарплз узнал, что она отдана для  продажи,  он
прежде всего расспросил бы саму Ширли. Если бы Ширли  Брюс  нуждалась  в
деньгах, она попросила бы их у  Шарплза.  Если  бы  она  решила  продать
подвеску  потому,  что  та  ей  надоела,  не  было  нужды  обращаться  к
Кеймерону: Шарплз все  бы  устроил.  Во  всем  этом  не  просматривается
никакой логики.
   - У нас были основания следить за неким Питером Джерретом, -  заметил
Маранилья. - Заинтересовались наши ребята и Ширли  Брюс.  Они  сообщили,
что вы заметили их и ушли от наблюдения. Вернувшись к конторе  Джеррета,
они снова встретили вас. Зачем вы к нему поехали?
   - Джеррет сам мне позвонил, сказал, что подвеска  принадлежала  некой
Филлис Фейбенс. Я поехал к этой девушке и выяснил, что  когда-то  у  нее
была подвеска в такой оправе, только не с изумрудами, а  с  гранатами  и
рубином. Сначала я решил, что меня навели на ложный след, но,  поговорив
с Джерретом,  изменил  свое  мнение.  Думаю,  Джеррет  скупал  старинные
украшения с гранатами и полудрагоценными камнями и передавал  Кеймерону.
Тот вынимал дешевые камни из оправ,  вместо  них  вставлял  изумруды,  а
затем украшения шли на продажу. Как мне кажется,  это  идеальный  способ
сбывать нелегально добытые изумруды!
   - Да, вы правы, - вздохнул Маранилья.
   - Рассказ сеньора Лэма показался бы еще более убедительным,  если  бы
он не знал  о  нашем  расследовании,  -  беспристрастным  тоном  заметил
Хурадо.
   - Конечно, конечно, - согласился Маранилья. - Но, думаю,  сеньор  Лэм
хочет продолжить.
   - Да, я действительно хочу вам еще кое-что  рассказать,  господа.  Об
этом пока не известно ни одной живой душе. Надеюсь, вы поверите мне.
   - Конечно, - сказал Маранилья.  -  Более  того,  мы  сочтем,  что  вы
оказываете нам содействие.
   - У ручной вороны Кеймерона была еще одна клетка. И в ней я обнаружил
пять изумрудов.
   Маранилья нахмурился и посмотрел на Хурадо. Тот и бровью не повел.
   - Как вы это объясните, сеньор Лэм? - спросил Маранилья.
   - Объяснить я ничего не могу, но у меня есть гипотеза.
   - Мы вас слушаем.
   - Какого черта ты выдаешь этим типам все секреты, Дональд? -  сердито
проворчала Берта.
   - Не исключено, что показания сеньора Лэма помогут ему  выбраться  из
беды, - вежливо заметил Маранилья. - Что же касается  вас,  сеньора,  то
вы-то приехали сюда по поручению Шарплза, не так ли? А в  Колумбии  свои
законы, и они сурово карают за незаконную добычу изумрудов.
   Берта покраснела.
   - Вас не удивляет, что после того,  как  изумруды  были  вставлены  в
подвеску, а сама подвеска предложена для продажи,  их  снова  вынули  из
оправы? - спросил я.
   - Я много думал об этом, - сказал Маранилья.
   - Представьте себе такую ситуацию. Кто-то прячет у себя  дома  партию
незаконно добытых изумрудов.  Пять  из  них  вдруг  исчезают.  Возможно,
человек,  у  которого  хранится  эта  партия,  догадывается,  кто   взял
изумруды, но не знает, где они. Он надеется, что камни рано или  поздно,
вернутся к нему, но ждать не может: ему надо отчитаться за  всю  партию.
Разве не логично вынуть тринадцать изумрудов из оправы и  спрятать  пять
из них там, где никто не стал бы их искать? Разумеется, этот человек  не
мог предположить, что  через  несколько  часов  его  убьют,  а  полиция,
производя обыск, исследует слив раковины.
   - Интересная гипотеза,  -  сказал  Маранилья.  -  А  есть  ли  у  вас
доказательства? Я утвердительно кивнул.
   - Анализ показал, что на ладонях Кеймерона нет следов пороха. Полиция
решила, что из  пистолета  стрелял  убийца,  но  при  этом  не  обратила
внимания на одно  серьезное  обстоятельство:  тонкие  кожаные  перчатки,
лежавшие на столе убитого.
   Маранилья поморщился:
   - Кто же стреляет из пистолета в перчатках?
   - А что, если стрелявший просто не успел их  снять?  Заметим,  что  в
перчатках трудно выстрелить с точностью. Теперь  остается  поразмышлять,
зачем понадобилось стрелявшему надевать тонкие кожаные  перчатки  и  что
заставило его схватить пистолет, не успев их снять. Думаю, можно  прийти
к весьма интересным выводам.
   Впервые лицо Хурадо выразило какие-то чувства. Он неожиданно  щелкнул
пальцами и воскликнул:
   - Теперь все ясно, амиго!
   Маранилья сказал что-то по-испански,  Хурадо  кивнул,  оба  встали  и
пошли к выходу.
   - Извините, мы ненадолго, - бросил на прощание Маранилья.
   Мы остались наедине с растерянным и испуганным управляющим.
 
Глава 18 
 
   Шаги замерли за дверью.
   Берта посмотрела на меня, уже открыла рот, собираясь что-то  сказать,
но раздумала.
   Мы сидели в тишине, нарушавшейся лишь жужжанием мух.
   Вдруг Фелипе  Муриндо  заговорил  медленно,  старательно  выговаривая
слова. Всем своим видом он молил: поймите меня!
   - Где твой словарь, Берта? - спросил я.
   - Да не словарь это, а разговорник! Все равно от него никакого толку:
эти бездельники даже свой родной язык не знают!
   Я взял разговорник.  В  конце  был  небольшой  испанско-английский  и
англо-испанский словарик. Я ткнул пальцем в столбик  испанских  слов  и,
улыбнувшись, показал Муриндо.
   Он тупо уставился на меня.
   Я  взял  его  указательный  палец  и  стал  водить  им  по  странице,
останавливаясь на разных словах - сначала испанских, потом английских.
   Муриндо не реагировал.
   Тогда  я  решил  изменить  тактику.   Отыскав   в   словарике   слово
"переводчик", снова  стал  водить  указательным  пальцем  Муриндо  слева
направо, а потом наоборот.  Он  только  нахмурился,  покачал  головой  и
произнес что-то по-испански.
   Я прочитал слово "переводчик" по приведенной в словаре  транскрипции:
"Ин-тер-пре-та".
   Только  сейчас  до  Муриндо  что-то  дошло:  он  закричал,   отчаянно
жестикулируя. Я не понял ни слова, но было ясно - он и слышать не  хочет
ни о каком переводчике.
   - Ну что, нашел с ним общий язык? - съехидничала Берта.
   - Увы! Я  предложил  ему  поискать  переводчика,  и  видишь,  как  он
отреагировал.
   - А зачем ты тыкал его пальцем в разговорник?
   - Я надеялся, он сможет отыскать здесь нужные слова, но дело  в  том,
что он не умеет читать.
   - Черт побери! - с досадой воскликнула  Берта.  -  Так  нужно  с  ним
поговорить, а ничего не выходит.
   Я  стал  листать  разговорник,  пока  не  нашел  фразу:  "Пожалуйста,
говорите медленнее", и  разборчиво,  по  слогам  прочитал  ее  испанский
перевод.
   Муриндо кивнул и начал  говорить,  я  а  попытался  воспроизвести  на
листке бумаги фонетическую транскрипцию его слов.
   Когда Муриндо замолчал, листок был исписан совершенно непонятными для
меня  словами,  но  я  знал:  стоит  медленно  прочесть   их   человеку,
понимающему по-испански, и он разберет, в чем дело. Может, я  и  сам  бы
разобрался, будь у меня под рукой хороший испанско-английский словарь.
   Я сложил листки и сунул в карман.
   Муриндо прижал палец к губам: просил нас молчать.
   Я кивнул.
   Потом он протянул вперед правую руку.
   - Песо, - сказал он. - Динеро {Песо, деньги (исп.)}.
   Я снова стал листать разговорник - на  этот  раз  раздел  "Платежи  и
расчеты". Найдя нужную фразу, медленно прочитал ее вслух. Муриндо сперва
не понял, и мне пришлось повторить. Но вот он с удовлетворением закивал.
   - Что ты ему сказал? - поинтересовалась Берта.
   - Сказал, что если информация, которую  он  только  что  предоставил,
окажется полезной, она будет оплачена.
   - Боже  правый!  -  воскликнула  Берта.  -  Ты  что,  решил  заняться
благотворительностью? Какая может быть польза от его болтовни?
   - Пока не знаю.
   - Надо хорошенько разобраться, -  сказала  Берта  с  умным  видом.  -
Дай-ка я сама посмотрю.
   Я протянул ей листок.
   - Попробуй. Когда прочтешь, скажи мне, сколько стоит эта  информация,
и я заплачу ему.
   Берта кинула на меня гневный взгляд, но  листок  взяла  и  попыталась
разобрать мои записи.
   Мы с Бертой не слышали шагов - Маранилья  умел  подкрадываться  тихо,
как  кошка,  но  сидевший  лицом  к  двери  Муриндо  что-то  встревожено
прошептал по-испански, и я понял: он подает сигнал тревоги. Я  обернулся
- на пороге стояли Маранилья и Хурадо.
   Берта быстро сложила листок, хотела было положить его  в  сумку,  но,
передумав, сунула за пазуху.
   - По-моему, все прекрасно, - радостно сообщил  Маранилья.  -  Кожаные
перчатки на столе и лишние пять изумрудов  -  это  как  раз  недостающее
звено в цепи нашего расследования.
   - А что Хокли?
   - Насколько мы поняли, Хокли решил, что шахта приносит гораздо больше
прибыли, чем значится в официальных документах.  Он  заподозрил,  что  у
Ширли Брюс есть побочные доходы и что их источник  -  эта  самая  шахта.
Хокли хотел уличить опекунов в сговоре с Ширли - тогда он мог бы  подать
в суд и добиться отмены опеки. В Панаме у него есть друг, летчик.  Хокли
. наотрез отказался назвать его имя. Как бы то ни было, он тайком проник
в Колумбию... Конечно, он совершил ряд мелких  правонарушений,  но  все,
что он говорит...
   - Кажется вам правдой?
   - Да.
   Хурадо уставился на меня  своими  ничего  не  выражающими  глазами  и
заметил:
   - Интересно, каков будет логический конец гипотезы сеньора Лэма?
   Маранилья вопросительно посмотрел на него.
   - Дело в  том,  -  пояснил  Хурадо,  -  что  коли  сеньор  Лэм  прав,
рассыпаются вдребезги все наши предположения о мотивах убийства  сеньора
Кеймерона.
   - Логика - упрямая вещь, - сказал я. - Если следовать  ей  до  конца,
надо быть готовым к любым неожиданностям.
   - Вы правы, - сухо согласился Хурадо. -  А  теперь  не  пора  ли  нам
вернуться в Медельин? Местный инспектор, надеюсь, разберется без нас.
   - А как же Хокли?
   - Его вскоре освободят. У нас нет к нему претензий.
   - А Шарплз? Маранилья улыбнулся.
   - Мистеру Шарплзу придется отложить поездку  в  Медельин  по  крайней
мере на несколько дней.
   - А что же будет со мной? - спросила Берта.
   - Дорогая миссис Кул, - Маранилья  учтиво  поклонился,  -  вы  можете
уехать, когда вам  угодно.  Если  тот  вид  транспорта,  на  котором  вы
добрались  сюда,  показался  вам  недостаточно  комфортным  и   чересчур
дорогим, почту за честь предложить вам место в нашем автомобиле.
   - Нет уж! - возразила Берта. - Я заплатила этому пройдохе  за  дорогу
туда и обратно - пусть он меня и везет.
 
Глава 19 
 
   Южная ночь были тиха и нежна. Теплый ветерок ласкал  кожу.  Волшебная
луна освещала спящий Медельин с его  старинными  зданиями,  построенными
еще в те далекие  годы,  когда  Соединенные  Штаты  едва  только  обрели
независимость.
   Мы сидели в баре клуба "Уньон".
   Рамон Хурадо больше не играл роль шофера. Он  надел  дорогой  светлый
костюм и модный галстук. Лицо  его  по-прежнему  было  бесстрастным,  но
теперь я знал, что таится за мужицкой внешностью.
   Клуб "Уньон" занимал роскошное здание с просторными залами и огромным
внутренним  двориком.  Дома,  в   Соединенных   Штатах,   клубы   всегда
представлялись мне заповедниками снобизма и замкнутости. В "Уньоне"  все
оказалось иначе: люди приходили  сюда,  чтобы  пообщаться,  -  клуб  был
местом встреч старых друзей.
   Мы сидели возле бассейна, в его глади отражались звезды.
   Близилась полночь, но Берта все еще не появлялась, хотя я оставил  ей
записку - просил зайти в клуб сразу же, как только вернется.
   - Еще стаканчик? - предложил Маранилья.
   - С удовольствием.
   Маранилья поманил официанта - паренек приготовился принять заказ,  но
тут к нашему столику подошел  метрдотель  и,  извинившись  по-английски,
наклонился к Маранилье и сказал ему что-то по-испански. Маранилья  встал
и поспешил вслед за метрдотелем.
   Когда официант принес напитки, Маранилья еще не вернулся.
   - Вам здесь нравится? - спросил Хурадо.
   - Очень. Мне бы хотелось жить здесь.
   - О, это удел избранных, - улыбнулся Хурадо.
   - Вы, колумбийцы, умеете радоваться жизни.
   - Конечно. А иначе зачем жить?
   - Мне нравятся здешние манеры поведения. Например, сегодня за  ужином
я заметил: никто не выпил лишнего, никто не торопился опрокидывать рюмки
одну за другой...
   - А зачем торопиться? Мы стараемся от всего получать удовольствие.
   - При этом умеете хорошо работать, - заметил я.
   - Стараемся. К  сожалению,  у  меня  сейчас  мало  времени,  так  что
придется прервать беседу:  мне  нужно  задать  вам  несколько  вопросов.
Надеюсь, это не испортит вам этого чудесного вечера?
   - Я к вашим услугам.
   - Следуя вашей гипотезе, Кеймерон пришел домой в перчатках и сразу же
схватил пистолет, не так ли?
   - Я не сказал "сразу".  Может  быть,  сначала  он  испробовал  другие
средства и лишь потом взялся за оружие.
   - Логично, - кивнул Хурадо. -  Вы,  должно  быть,  предполагаете,  по
какой причине стрелял Кеймерон?
   - Вещественных доказательств у меня практически не было, но некоторые
выводы я сделал.
   - Какие же? - поинтересовался Хурадо. Я достал из кармана блокнот.
   - Я внимательно ознакомился с книгой "Птицы  Америки",  она  вышла  в
серии "Библиотечка  любителя  природы".  Так  вот,  там  есть  статья  о
воронах. Ее автор, основываясь на научных исследованиях, утверждает, что
многим ручным воронам свойственна страсть к  воровству  -  что-то  вроде
клептомании. Чаще всего вороны, тащат к себе в гнезда яркое, красочное -
например, катушки синих или красных ниток, а также сверкающее, блестящее
- например, ножницы или наперстки.
   - Очень интересно, - кивнул Хурадо.
   -  Во  второй  части  "Энциклопедии  птиц",   изданной   Национальным
географическим обществом, - продолжал я, - сказано,  что  вороны  иногда
собирают целые коллекции всевозможных блестящих безделушек и даже просто
красивых камешков. Свои сокровища они прячут в потаенных местах и  порой
даже забывают о них.
   Ко мне приблизился  официант  и  сказал  что-то  по-испански.  Хурадо
перевел: надо подойти к телефону.
   Звонила Берта. Она была так возмущена, что говорила заикаясь:
   - Я-а, ка-а-жется, по-о-пала в ло-овушку. Э-эти о-о-олухи...
   - Успокойся, Берта. Что случилось?
   - Эти олухи из местной полиции  совсем  обнаглели!  Они,  видите  ли,
решили меня  задержать!  Я  говорила  им,  что  Маранилья  разрешил  мне
отправляться, куда хочу, но они то ли не понимали меня, то ли не  хотели
понимать!
   - Но все кончилось хорошо, не так ли? Прими горячую ванну, а я сейчас
куплю бутылочку и приду к тебе...
   - Да пошел ты со своей бутылочкой! - взорвалась  Берта.  -  Они  меня
обыскали.
   - Кто? Полицейские?
   - У них есть для этого какая-то мерзкого вида баба - прямо  солдат  в
юбке. Понимаешь, они нашли ту бумажку!
   - Что-о?!
   - Да, ту самую. Я задумался.
   - Ради Бога, Дональд, скажи что-нибудь! - взмолилась Берта.
   - Дай подумать.
   - Думай скорее. Надо что-то предпринять! - Что?
   - Откуда я знаю?! Думай - для того я тебя и держу, Спиноза!
   - Сейчас приду. Бумагу эту тебе вернули?
   - Не задавай дурацких вопросов, - конечно, нет.
   - У них есть переводчик? По-английски там кто-нибудь говорит?
   - Один полицейский объяснил мне по-английски, что от меня  требуется,
но как только начинала говорить я, он махал руками,  притворяясь,  будто
ничего не понимает.
   - Может, он и впрямь не смог понять твой лексикон?
   - Что значит "не смог понять"?! - По всей вероятности,  до  Берты  не
дошла моя ирония. - Если уж ты взялся учить язык, будь добр ознакомиться
и с ругательствами! А вообще, я ничего  такого  особенного  не  сказала.
Просто назвала его сукиным...
   - Ладно, хватит. И так все ясно. Кажется, я  знаю,  что  делать.  Жди
меня, скоро буду.
   Повесив трубку, я подошел к  столику.  Маранилья  уже  вернулся  и  о
чем-то вполголоса разговаривал с Хурадо.
   - Джентльмены, - обратился я к ним, - у меня просьба. Может быть, она
покажется вам несколько странной, но, поверьте, дело серьезное.
   - Что случилось? - спросил Маранилья.
   - Пожалуйста, свяжитесь с вашими людьми на прииске  "Два  клевера"  и
выясните, все ли в порядке с тамошним управляющим Фелипе Муриндо.
   - А разве ему что-то угрожает? - спокойно спросил Хурадо.
   - Я не учел одного обстоятельства: возможно, Муриндо известны причины
убийства Роберта Кеймерона.
   Маранилья и Хурадо переглянулись.
   - Боюсь, что вы несколько опоздали, сеньор Лэм, - сказал Хурадо после
некоторой заминки.
   - Родольфо Маранилья только что получил известия об этом Муриндо.
   - Что случилось?
   - Сегодня около пяти часов вечера взорвался динамит,  хранившийся  на
складе, расположенном по соседству с домом управляющего.
   - Что с Муриндо?
   - Его разорвало на куски.
 
Глава 20 
 
   Некоторое время мы сидели молча, допивая налитое в бокалы.  Опустошив
свой, я подвинул его на середину стола, поднялся и сказал:
   - Джентльмены, спасибо за приятный вечер, но мне пора...
   - Сядьте! - резко перебил меня Хурадо.
   - Простите, я не совсем понимаю...
   - Нет, дорогой  сеньор  Лэм,  -  сказал  Маранилья,  -  вы  прекрасно
понимаете, что этот несчастный случай на шахте был кому-то на руку.
   - Ну и что?
   - После всего, что вы нам сообщили, мы не можем просто так  отпустить
вас.
   - Мне нужно срочно поговорить с коллегой.
   - А вы не боитесь, что по дороге с вами что-нибудь случится?
   Рассудив, что просто так мне не уйти, я снова сел и расск