тся в этом деле.
   - А какая  практика  у  вашего  шефа?  Я  полагаю,  эта  женщина  его
клиентка?
   - Совсем нет. Он - зубной врач, а не юрист.
   - И часто эта женщина приходила?
   - Довольно часто. И когда она появлялась, то всегда  с  таким  видом,
словно она царица Савская. Она всегда требовала, чтобы ее пропускали без
очереди. Но ведь больных нельзя заставлять  ждать.  Собственно,  что  об
этом говорить. Это бессмысленно.
   - Наоборот, говорите. Облегчите себе душу.
   - Нет, я и так достаточно сказала. Боюсь, даже слишком много. Давайте
поговорим о чем-нибудь другом. Расскажите мне что-нибудь  интересное  из
вашей практики.
   Значит, эта мисс Кул - женщина среднего возраста?
   - Да.
   - И очень сурова?
   - Да.
   - Как же вы вообще можете работать с такой женщиной?
   - Конечно, не все бывает гладко.
   - И  вам  она  не  действует  на  нервы,  если  она  такое  несносное
существо?
   - Не особенно. Временами для меня это даже хорошая тренировка. Она не
позволяет мне размякнуть.
   - Но вы наверняка стараетесь избежать ссор, не так ли?
   - Ни в коем случае.
   - Как же вы тогда сохраняете мир?
   - Очень просто. Я делаю всегда так,  как  считаю  нужным,  а  кричать
предоставляю ей.
   - Какой вы странный человек. В вас  есть  нечто...  Ну,  вы  кажетесь
спокойным, можно подумать, что вы позволяете из  себя  веревки  вить.  А
потом вдруг замечаешь, что вы совсем не мягкий.
   - Не знаю, что и сказать.
   - Уверена, что мисс Кул знала бы, что сказать. Я бы  с  удовольствием
поговорила с ней, чтобы узнать, что она о вас думает.
   Я прошел к телефону, набрал номер, разыграл тот же спектакль,  что  и
раньше, и снова повесил трубку.
   - Все еще никого нет?
   - Никого.
   - И вы уверены, что ваша мадам зла из-за того, что вы не позвонили  в
положенное время?
   - Убежден в этом.
   Официант принес  заказ.  Пока  мы  ели,  девушка  два  или  три  раза
испытующе посмотрела на меня, я же не делал ничего, чтобы влезть к ней в
душу, так как чувствовал, что она  сразу  начнет  относиться  ко  мне  с
подозрением.
   Она заговорила первая:
   - Как вы думаете, во сколько мне обойдется ремонт машины?
   - Долларов двадцать - двадцать пять.
   - Ну, скажете тоже, -  сказала  она.  -  Наверняка  что-нибудь  около
сотни.
   - Нет, так дорого быть не может... Я вот что вам скажу: я сам заплачу
за ваш ремонт.
   - Вы?
   - Да, я.
   - Почему?
   - Потому что я теперь убежден, что виноват я.
   Девушка сказала:
   - Я до сих пор не понимаю, как это, собственно, случилось. Я была зла
и всю дорогу думала о докторе Квае... О, я не должна была этого делать.
   - Что?
   - Называть его имя.
   - Это не имеет значения, - сказал я. - Попробую еще раз  позвонить  в
наше бюро.
   Я снова набрал номер и терпеливо ждал, пока звучали гудки  на  другом
конце провода. Я был уверен, что в  конторе  никого  нет,  и  был  очень
удивлен, когда там вдруг сняли трубку и что-то прохрипели.  Не  успел  я
сказать "хэлло", как по моей барабанной перепонке застучал  раздраженный
голос Берты Кул:
   - Куда ты запропастился?
   - В настоящий момент я ужинаю. Но что ты  делаешь  в  такое  время  в
бюро?
   - Что я делаю? - проскрипела Берта. -  Очень  мило  с  твоей  стороны
спрашивать об этом! Что я делаю здесь!  Пытаюсь  спасти  наше  проклятое
агентство и воспрепятствовать тому, что мы  станем  посмешищем  на  весь
город. - Она продолжала каркать:
   - Ты и твой блестящий мозг!  Ты  и  твои  выдумки  надеть  на  миссис
Баллвин психологические наручники!
   - О чем ты, собственно, говоришь? - спросил я.
   - О чем я говорю? - набросилась она на меня. - Я говорю  о  том,  что
отравлен мистер Баллвин...
   - Ты хочешь сказать, что...
   - Именно это я и хочу сказать,  -  пролаяла  она.  -  Потому-то  я  и
оказалась в нашем бюро. Эта Шарлотта Хенфорд хочет получить свои  деньги
назад и считает нас полными дилетантами. Джеральд Баллвин  получил  свою
порцию яда, и плакали наши денежки. Не говоря уже о  репутации.  Быстрей
приезжай в контору.
   - Еду немедленно, - сказал я и повесил трубку.
   Рут Отис посмотрела на меня вопросительно:
   - Что случилось, мистер Лэм?
   - Еще одно новое дело.
   - Вы так изменились, словно вас укусил скорпион.
   Голос на другом конце провода я могла слышать  довольно  хорошо.  Это
была мисс Кул?
   - Конечно! Кто же еще!
   - Она не говорила, а рычала.
   - Так оно и есть.
   - Я даже слышала отдельные фразы. Она говорила словно в динамик.
   Я кивнул.
   Ее вопрошающие глаза пытались что-то прочесть в моих  глазах.  Причем
она смотрела на меня с такой настойчивостью, что я  даже  толком  забыл,
что мне сказала Берта.
   - Мне послышалось,  что  отравили  мистера  Джеральда  Балл  вина,  -
сказала она наконец.
   - Ну и что?
   - Дело в том, что женщина, о  которой  я  вам  рассказывала,  супруга
мистера Баллвина.
   - Вот как!
   - Значит, его отравили?
   Я ответил:
   - Об этом вы сможете прочесть завтра утром  в  газетах.  А  теперь  я
очень спешу. Я отвезу вас быстро домой, после этого мне нужно в бюро.
   - Джеральд Баллвин отравлен! - медленно протянула она еще раз,  и  на
ее лице появился зеленоватый оттенок. Она судорожно вцепилась в скатерть
и стала медленно валиться набок.
   Прежде чем я успел обогнуть стол, она уже лежала и не шевелилась.
   Подскочил  официант,  увидел,  в  чем  дело,  и  помчался  на  кухню,
выкрикивая что-то  по-китайски.  Секунд  через  десять  у  стола  стояли
женщина, девушка, какой-то старик и двое парней - все китайцы.  Они  все
что-то говорили на своем птичьем языке.
   Я смочил салфетку водой и начал слегка похлопывать ее по  лицу,  пока
она не пришла в себя. Потом я бросил пять долларов на стол  и  помог  ей
подняться. Когда я вел ее к машине, она еле держалась на ногах.
 
Глава 6 
 
   Когда я мчался по шоссе, стало ясно, что наша колымага еще на  что-то
способна.
   Рут Отис сидела рядом со мной. Она опустила боковое  стекло  и  жадно
хватала свежий воздух. Через какое-то время она спросила:
   - Может быть, это я во всем виновата?
   Я ничего не ответил.
   - Скажите, мистер Лэм, какое отношение вы имеете к семье Баллвинов?
   - Вы уверены, что не ослышались? Ведь вы  сидели  в  трех  метрах  от
телефона.
   - Но она же сказала, что его отравили?
   - Я могу вам назвать несколько десятков имен, которые очень похожи на
фамилию Баллвин.
   - Но яд... Тут все сходится...
   - Что сходится?
   Она мгновение помолчала, потом сказала:
   - Ничего.
   Я молча продолжал вести машину.
   Наверное, кто-то поручил вам заняться этим делом.
   Я опять промолчал.
   - Вы... вы что-нибудь знаете о докторе Квае?
   - Почему я должен о нем что-то знать?
   - Я имею в виду, что миссис Баллвин часто бывала у него в конторе.
   - Вы все время говорите о  миссис  Баллвин,  -  сказал  я,  продолжая
внимательно следить за дорогой.
   - А теперь я спрашиваю себя: а не следили ли вы также и  за  мной?  -
продолжала она. -  Когда  автобус  неожиданно  свернул,  вам  ничего  не
оставалось делать...
   Это что, действительно была случайность?
   Я снова промолчал.
   - Почему вы ничего не отвечаете? - спросила Рут с упреком.
   - Что я могу на это ответить? Вы сейчас  рассуждаете  как  маленькая,
глупая девочка.
   - А там, в  ресторане,  вы  были  очень  любознательны  и  все  время
подталкивали меня к продолжению этой темы.
   И очень внимательно меня слушали. Вот и все, что я могу сказать.
   - Меня заставляет молчать скорость. Вы же хотите побыстрей  оказаться
дома?
   Она задумалась над моими словами, а  мы  тем  временем  добрались  до
Лексбрук-авеню. Я повернул на такой скорости, что завизжали покрышки,  и
через мгновение уже остановился у ее дома.
   Это был маленький домик с меблированными  однокомнатными  квартирами,
который, видимо, был построен для  людей,  работающих  в  пригороде.  Но
жилья не хватало, и тут  поселились  люди,  которые  работали  в  центре
города.
   Я помог Рут выйти из машины, взял ее пакет и сказал:
   - Я помогу вам отнести вещи.
   - Нет-нет, я справлюсь сама. Вы ведь очень спешите.
   - Несколько минут не имеют значения.
   Я открыл входную дверь, поднялся с ней вместе по лестнице и прошел по
коридору третьего этажа.
   - Квартира номер десять это, наверное, последний номер в доме?
   - Угадали.
   Я открыл дверь ключом, который она мне дала, и последовал  за  ней  в
комнату. Это была узкая и маленькая комнатка со старой дубовой  мебелью.
В комнате стоял затхлый воздух, свойственный квартирам, которые давно не
были в ремонте.
   Девушка прошла к окну и распахнула его.  Я  положил  пакет  на  стол,
достал бумажник и, когда она  отвернулась,  положил  на  стол  пятьдесят
долларов.
   - Очень мило с вашей стороны, что вы  доставили  меня  домой,  мистер
Лэм. Я только очень сожалею, что глупо  себя  вела.  Но  все  это  из-за
страха - у меня действительно сегодня очень  неудачный  день.  -  Говоря
это, она нервно рассмеялась.
   - Я очень хорошо вас понимаю.
   - Нельзя ли попросить вас никому ничего не рассказывать?
   - О чем?
   - Ну, что я упала в обморок.
   Я помедлил с ответом.
   Она  подошла  ко  мне.  Наверняка  она  уже  обдумала  еще  раз   все
происшедшее и пришла к определенному решению. Ее голубые глаза задумчиво
посмотрели на меня.
   - Вы никому не расскажете об этом, хорошо?
   - Хорошо, - ответил я. - И не принимайте все близко к сердцу.
   Ее взгляд упал на деньги, лежащие на столе.
   - Что это значит?
   - Деньги на ремонт машины. Я признаю, что в аварии был виноват я.
   - Так... не пойдет.
   - Пойдет.
   Когда она начала плакать, я сказал ободряюще:
   - Выше голову, Рут! Вы ведь не маленькая девочка!
   С этими словами я открыл дверь и вышел в коридор.
   По лестнице я промчался как угорелый, вскочил в  машину  и  нажал  на
газ.
   Когда я открыл дверь в кабинет Берты, она вертелась в  своем  кресле.
Заметив меня, она поднесла унизанную кольцами  руку  ко  рту,  выдернула
сигарету из губ и саркастически сказала:
   - Смотри-ка, стратег экстра-класса собственной персоной!
   - Именно он, - ответил я.
   - О Боже ты мой! - свирепо прорычала Берта. - Если бы я только знала,
почему я должна попадать под перекрестный огонь, когда  твои  гениальные
выдумки полетят ко всем чертям!
   - Что, собственно, случилось?
   - Что случилось? И как у тебя поворачивается язык спрашивать такое? -
набросилась она на меня. - Девушка поручила нам предотвратить отравление
Джеральда Баллвина. За это  она  выложила  двести  пятьдесят  наличными,
собираясь принести на другой день еще столько же. А что делаешь ты? Тебе
не приходит в голову ничего лучшего, как поехать к  ним,  разыграть  там
роль клоуна, а потом  уверить  клиентку,  что  ей  нечего  беспокоиться.
Только по той причине,  что  ты  подарил  этой  старой  сове  коробку  с
анчоусной пастой, ты решил, что она откажется от своего намерения. После
этого ты вообще исчезаешь и заставляешь меня одну расхлебывать всю кашу.
   - Какую кашу?
   - И ты еще спрашиваешь! О Боже, сколько тебе лет? - простонала она, а
потом добавила:
   - Кстати, твоего номера нет в телефонной книге. Я даже не знала,  где
тебя  найти.  И  как  тебе  это  удается?  В  настоящее  время  простому
гражданину очень трудно найти себе квартиру.
   А для тебя, закоренелого холостяка, это раз плюнуть...
   Я бы сегодня вечером вообще не подходила к телефону, если бы не ждала
твоего звонка. А вместо тебя на проводе  оказалась  наша  клиентка.  Она
словно с цепи сорвалась и настояла, чтобы я пришла в  бюро.  Сначала  я,
конечно, пыталась ее успокоить, потому что она  должна  принести  завтра
еще двести пятьдесят наличными. Тем не менее мы здесь встретились, и то,
что мне пришлось выслушать от нее, было не слишком приятно.
   - Ну и что было дальше?
   - Сначала она хотела узнать, как можно вообще так грубо работать. Она
сказала, что ты не детектив, а черт знает что. И я, конечно,  не  смогла
не поддакнуть ей.
   А чего ты ждал - аплодисментов за гениальную выдумку с  анчоусами?  С
таким же успехом ты  мог  повесить  на  себя  вывеску,  что  ты  частный
детектив и пришел в семейство, чтобы выяснить, какие там отношения.
   - Расскажи, наконец, что же произошло.
   -  Что  произошло?  Произошло  как  раз  то,  чему  мы  должны   были
воспрепятствовать. И эта идиотская затея с пастой только ускорила  дело.
Миссис Баллвин поняла, что у нее остается слишком мало  времени,  а  тут
являешься ты и буквально  даешь  ей  средство,  которое  она  так  долго
искала.
   - Каким это образом?
   - Прекрасная и почти не возбуждающая подозрений возможность  отравить
своего супруга. Ты и твоя анчоусная паста!
   - Может быть, я наконец узнаю, что же произошло?
   - Что  произошло?  -  переспросила  Берта,  подозрительно  фыркая.  -
Хорошо, мой дорогой, я расскажу тебе об этом простыми словами.  А  иначе
такому кретину, как ты, не понять.
   Итак, Джеральд Баллвин пришел домой, и Дафна рассказала ему,  конечно
при свидетелях, какая ей выпала удача. Ее фотографии могут появиться  во
всех крупных журналах, она будет рекламировать анчоусную пасту,  которая
действительно великолепна. И она  уже  приготовила  для  своего  супруга
тосты с этой пастой.
   После этого она принесла поднос,  взяла  один  тост  себе,  а  другой
сунула мужу. При этом  она  не  переставала  ворковать  о  том,  что  ее
фотографии будут опубликованы.  Ее  глупый  муж  попался  на  удочку  и,
улыбаясь ей, проглотил тост. Потом они выпили по парочке  коктейлей,  он
посмотрел на тюбик с пастой, еще раз попробовал ее  и  сказал,  что  она
действительно великолепна. Вскоре после этого его лицо  позеленело,  ему
стало плохо, и он высказал мысль, что, должно быть, паста не свежая. Его
жена тотчас вызвала врача и рассказала  по  телефону  о  симптомах.  Тот
предположил,  что   речь   идет   о   желудочном   отравлении,   и   дал
соответствующие указания.
   - Ну и что было потом?
   - Потом Шарлотта Хенфорд, которая с самого начала присутствовала  при
этой сцене, отправилась в соседнюю комнату и вызвала другого врача.  Ему
она сказала, что Джеральд Баллвин отравился. Потом она вызвала  "скорую"
и  оповестила  полицию,  то  есть  сделала  все,   чтобы   Баллвин   был
своевременно доставлен в больницу, если его еще можно спасти. Ему тотчас
сделали промывание желудка.
   - Полицию оповестила Шарлотта Хенфорд?
   - Да.
   - Ну а что с миссис Баллвин?
   - Она исчезла, - сказала Берта. - Просто испарилась.
   - Когда?
   -  Видимо,  когда  Шарлотта  позвонила  в  полицию  и  сообщила,  что
произошло с Джеральдом Баллвином.
   Она наверняка знала, что будет следствие, и сбежала.
   - Полиция хотела ее арестовать?
   - Насколько я поняла -  да.  Наверное,  полиция  нашла  у  нее  яд  в
какой-нибудь баночке из-под крема. Но главным является то, что нам  было
поручено охранять мистера Баллвина от отравления. Вместо этого  мы  сами
дали ход делу, презентовав для этой цели целую коробку пасты. Не хватает
еще,  чтобы  ты  поставил  стоимость  этого  чертова  снадобья  в  графу
накладных расходов.
   - Я уже сделал это.
   Берта вздохнула и сказала:
   - Ну и глупец же ты! Достаточно было купить один тюбик, а  ты  вместо
этого презентуешь ей целую коробку и собственноручно вносишь ее  в  дом.
Ты так соришь деньгами, словно они падают с неба.
   - Ты еще не знаешь о  расходах,  на  которые  я  был  вынужден  пойти
сегодня, - ответил я. - С нашей машиной произошла авария.
   - Слава Богу, мы застрахованы.
   - Женщина, на машину которой я наехал, не хотела предъявлять  никаких
претензий, и поэтому я  оставил  ей  пятьдесят  долларов,  которые  тоже
пойдут в накладные расходы.
   Берта молниеносно выпрямилась,  и  ее  кресло  издало  подозрительный
скрип.
   - Что, что ты сделал?
   - Дал ей пятьдесят долларов.
   - Зачем?
   - Потому что я намеренно совершил наезд. Я  предполагал,  что  она  в
какой-то  степени  связана  с  этим  делом,  и  хотел  завязать  с   ней
знакомство, но так, чтобы она ничего не  заподозрила.  Я  так  аккуратно
сблизился с ее машиной, что повредил ей переднюю  ось.  Поэтому  она  не
могла дальше ехать на своей машине, и я...
   - О Боже ты мой! - запричитала Берта и,  вытащив  изо  рта  сигарету,
швырнула ее через  комнату.  -  Ты  просто  швыряешь  деньги  на  ветер!
Пятьдесят долларов! - Потом она саркастически добавила:
   -  Неужели  не  было  никакой  другой  возможности  познакомиться   с
девушкой, как только наехать на ее машину! Это... Эх ты... Да ты  просто
пройдись как-нибудь по улицам и  понаблюдай.  Каждый  вечер  совершаются
самые разные знакомства, и причем самым простым  образом.  Или  зайди  в
один из этих пресловутых ночных ресторанов.
   Или, скажем, погуди своим клаксоном, раскрой дверцу, и  сразу  машина
наполнится куколками,  несмотря  на  все  грабежи  и  убийства,  которые
случаются сплошь и рядом. А если у тебя есть голова, но нет  машины,  то
тебе достаточно просто улыбнуться и спросить, как пройти к углу  Бродвея
и Пятьдесят второй улицы. "Она" окинет тебя быстрым  взглядом  и  просто
скажет, что ей нужно туда же. Видишь, сколько путей  имеется  для  того,
чтобы познакомиться с девушкой, а ты вместо этого выкладываешь пятьдесят
долларов. Может быть, это еще не все?
   - Я нанял двух детективов, которые следят за Дафной Баллвин.
   - Этого еще не хватало! За это придется платить немало денег.  Почему
обязательно двух?
   - Один следит днем, другой - ночью.
   - Да, если учесть все твои расходы, то  нам,  выходит,  нужно  только
радоваться, что мистера Баллвина отравили так быстро, - сказала Берта, -
иначе наша фирма  просто  обанкротилась  бы.  Да  здравствует  анчоусная
паста! Если бы миссис Баллвин подождала со своим отравлением до  завтра,
ты бы промотал все  двести  пятьдесят  долларов,  и  Берте  пришлось  бы
думать, где взять деньги, чтобы оплатить помещение и служащих.
   - А что с этим Вильмонтом  Мервиллом?  Слугой-шофером?  -  прервал  я
поток ее слов.
   - А что с ним должно быть?
   - Это он делал тосты с пастой?
   - Откуда, черт возьми, я могу это знать! Но я полагаю, это  входит  в
его обязанности.
   - А что думает Шарлотта по этому поводу? - спросил я.
   - Что думает? - переспросила Берта. - Тебе повезло, что тебя здесь не
было. Иначе тебе пришлось бы выслушать все, что она думает не только  по
этому поводу, но и о тебе. Хватит тебе этого?.. Кто там еще?
   Действительно, в дверь громко стучали.
   - Наверное, опять эта Хенфорд, - предположила Берта.  -  Я  ее  пущу,
чтобы ты все сам выслушал от нее.
   Я уже сыта по горло все время защищать тебя и объяснять Шарлотте, что
во всей этой истории должно быть еще что-то, что она от нас скрыла.
   - Значит, ты все-таки это ей сказала? - спросил я.
   В дверь опять сильно постучали.
   - Конечно, - сказала Берта. - С тобой я еще разберусь,  но  позволить
этой сопливой девчонке  портить  репутацию  нашей  фирмы?!  О,  дорогой,
открой, пожалуйста, дверь и посмотри, кто там шумит.
   - Похоже на полицию.
   - По мне, хоть китайский император, - ответила Берта,  -  иди  открой
дверь, иначе нам ее испортят, а расходы у нас и без того большие.
   Я прошел через приемную и приоткрыл дверь.
   - Что за шум? - спросил я.
   Инспектор  уголовной  полиции  Фрэнк  Селлерс  сразу  приналег  своим
могучим плечом и сказал:
   - Ба! Мой друг Дональд! В такое время еще в бюро?
   Как поживаешь, мой мальчик?
   Его рукопожатие было таким крепким, что  мне  пришлось  помассировать
руку.
   - Где Берта?
   - У себя в кабинете.
   - Это хорошо! Я давно вас обоих не видел. У вас все хорошо?
   - Все о'кей. Входите же. Я полагаю, вы хотите нанести нам официальный
визит?
   Селлерс сдвинул шляпу на затылок и насмешливо посмотрел на меня:
   -  Разве  так  принимают  старого  друга?  Я  пришел  к  вам  немного
побеседовать, а меня так недружелюбно встречают