.
   - Кто вы такой? О.., вы, могу поспорить, что вы полицейский офицер...  Но
вы совсем не похожи на тех полицейских  офицеров,  которых  мне  приходилось
видеть.
   - И многих вы видели? - спросил я.
   - Не очень многих, - призналась она.
   - И где же вы их видели? - спросил я.
   - В основном по телевизору.
   - Они были настоящие полицейские или только актеры?
   - Ладно, - засмеялась она, - я сдаюсь.
   -  Трудно  устоять  перед  соблазном,  -  заявил  я,  -  представить  вам
возможность думать, что я - полицейский офицер. Но я все же устою.  Я  -  не
полицейский офицер. Я - частный детектив.
   Ее глаза расширились.
   - О-о.., частный детектив! - восхищенно произнесла она.
   Я взглянул на стоявший в углу телевизор и слегка поклонился ему.
   - Это еще зачем? - удивилась она.
   - За рекламу моей профессии, - пояснил я, - а  теперь  расскажите  мне  о
Берни.
   - Что именно?
   - Что она поведала вам о том убитом человеке в ее отеле?
   - В том отеле, где она работает?
   - Да.
   - Я.., почему вы решили, что она должна была что-то мне рассказать?
   - Видите ли, люди, работающие в отеле, как правило, не такие  уж  глупые.
Они прекрасно разбираются в том, что происходит вокруг.  А  теперь  скажите,
ожидала ли Эвелин Эллис визита того человека в то утро или нет?
   - Как вас зовут, - спросила она.
   - Дональд, - ответил я.
   - А фамилия?
   - Этого будет достаточно - уклонился я от ответа.
   - Дональд, я не могу вас понять.
   - И не пытайтесь, - посоветовал я, - расскажите мне о Стэндли Даунере.
   - Я в жизни его не видела.
   - Я это знаю, - согласился я, - расскажите мне, что Берни поведала вам  о
нем.
   - Почему вы решили, что она что-то мне рассказывала?
   - Это долгий разговор, - заявил я.
   - Не могу ли я выслушать его?
   - Видите ли, - пояснил  я,  -  вас  интересуют  люди,  как  таковые.  Вас
интересует все, что происходит с ними,  но  вы  не  любите  выставлять  свои
чувства напоказ. Вы не из тех девушек, которые ходят на свидания без разбора
и позволяют мужчинам лапать себя. Если вы дарите мужчине свою дружбу, то это
значит очень многое.
   Она удивленно посмотрела на меня и после некоторого раздумья спросила:
   - Но какое это имеет отношение к Бернис?
   - Вот здесь-то как раз и возникает любопытная ситуация, -  заметил  я.  -
Бернис - ваша полная противоположность. Бернис любит ходить  на  свидания  и
весело проводить время. Ей нравится держаться  на  плаву.  Мужчины  для  нее
значат не очень-то много, если не считать,  что  они  нужны  ей  в  качестве
сопровождающих лиц.  Она  очень  непостоянна  в  любви.  В  один  вечер  она
встречается с одним мужчиной, но в следующий вечер она уже идет на  свидание
с другим.
   Эрнестин прищурилась.
   - Но вы же детектив, - напомнила она, -  вы  пришли  к  подобным  выводам
только потому, что, когда я открыла дверь, я сразу же предположила, что  вы,
должно быть, пришли навестить Бернис. Я сказала вам, что ее нет дома, еще до
того, как вы спросили о ней. Вы  сразу  смекнули,  в  чем  дело.  Вы  просто
сопоставили  все  факты:  то,  что  вы  были  незнакомы  мне,  то,   что   я
предположила, будто Бернис назначила вам свидание, и то, что в данный  вечер
она что-то перепутала и у нее оказалось сразу два назначенных свидания.
   - Ну, что ж, - согласился я, - тогда каким образом, по вашему  мнению,  я
догадался обо всех этих вещах, с помощью телепатии?
   - Тем, как вы.., как вы сумели прочитать мои мысли.
   - Я не читал ваши мысли, - возразил я. - Я изучал ваш характер. Есть одна
особенность образа  жизни,  которую  вы  ведете.  Вы  довольно  одиноки.  Вы
просиживаете здесь все вечера и иногда читаете, но в  основном  вы  смотрите
телевизор. Вы следите за всеми программами и среди них у вас есть свои самые
любимые. Вам нравятся фильмы и передачи  о  полицейских  и  грабителях,  вам
нравятся частные детективы. Могу поклясться, что вы не пропускаете ни  одной
из передач, посвященных им.
   - Так оно и есть, - призналась она - Хорошо, - продолжал я. - Это  все  в
общих чертах. Вы - девушка, которая не часто выходит из дома, но вы  умны  и
вас интересуют люди. Вы любите смотреть телевизор, а тут как  раз  произошло
убийство в отеле, где работает Бернис. Поджидая Бернис дома, вы буквально не
могли от нетерпения сидеть на месте, чтобы поскорее разузнать, что ей  стало
известно обо всем этом.
   Неожиданно девушка откинула назад голову и расхохоталась.
   - Ладно, Дональд, - сдалась она, - вы победили. Я  в  самом  деле  выжала
Бернис до самого конца, как лимон.
   - И что же вы узнали? - спросил я.
   - Не уверена, правильно ли будет, если я расскажу  все  вам.  Кое-что  из
этого  не  подлежит  огласке.  О  некоторых  вещах  ей  не   положено   было
рассказывать.
   - Я это знаю, - подтвердил я, - это те вещи, о которых она подслушала  по
телефону.
   - Дональд, вы ставите меня в затруднительное положение.
   - Что бы вы предпочли, - предложил я, - составить со мной  одну  команду,
работать вместе над  расследованием  дела  и  обмениваться  информацией  или
утаивать ее от меня и заставить меня делать то же самое в отношении вас?
   - Я..,  о,  Дональд,  неужели  вы  разрешите  мне  работать  с  вами  над
расследованием дела?
   - Да, в том  случае,  если  вам  стала  известна  стоящая  информация,  -
предупредил я ее. - Как долго продолжалось все между Эвелин Эллис и  Стэндли
Даунером?
   - Никто не знает, - ответила она, - но началось это явно задолго до того,
как она приехала в отель. Она снимала в Лос-Анджелесе  квартиру  под  именем
Эвелин Эллис. Примерно  недель  шесть  тому  назад  она  появилась  здесь  и
зарегистрировалась в отеле уже как Беверли Кеттл. Она держала за собой номер
в отеле, оплачивая его помесячно, но часто вылетала в Лос-Анджелес  и  затем
прилетала обратно.
   Как я сказала, в Лос-Анджелесе она держала квартиру на имя Эвелин  Эллис.
Она жила, используя два имени, так что,  когда  исчезала  Эвелин  Эллис,  то
здесь появлялась Беверли Кеттл.
   - Кто знал об этом? - спросил я.
   - Очевидно, только Стэндли Даунер.  Обычно  он,  когда  она  приезжала  в
Сан-Франциско, звонил ей по междугородному телефону пять  или  шесть  раз  в
день.
   Но каким-то образом об этом разузнала  подружка  Стэндли  Даунера,  некая
девица по имени Хейзл. Она приезжала сюда, и, как я догадываюсь, между  ними
произошла ужасная сцена. Один из соседей Эвелин  Эллис  жаловался  дежурному
портье. Во время ссоры они обзывали друг друга самыми мерзкими словами.
   - Какими именно словами?
   - Мерзкими: потаскуха,  сука  и..,  о,  Дональд,  вы  же  знаете,  каковы
женщины, когда они сцепятся друг с другом. Они не стесняются в выражениях.
   - Хорошо, - примирительно заметил я, -  оставим  пока  в  покое  лексикон
ругающихся женщин. Как насчет самого убийства?
   - Знаете ли, я думаю, что, когда  Стэндли  Даунер  приехал  в  отель,  он
первым долгом позвонил ей и она, должно быть,  поднялась  к  нему  наверх  и
затем.., я думаю, что именно  тогда  они  обнаружили,  что  что-то  неладное
произошло с сундуком или с чем-то еще.
   - Когда они начали звонить из отеля? - спросил я.
   - Никто из них и не пытался сделать это. И в номере-люкс и в  ее  комнате
царила полнейшая тишина.
   - Но он же позвонил ей, когда появился в отеле?
   - После того, как поднялся в свой номер-люкс. Он сразу же позвонил ей.
   - И вы считаете, что она поднялась к нему?
   - Я  знаю,  что  она  поднялась  к  нему,  поскольку  кто-то  позвонил  в
номер-люкс из города и на этот звонок ответил голос Эвелин.
   - Вы знаете, кто звонил из города?
   - Нет, на линии слышался мужской голос. Как только он сказал,  что  хочет
говорить со Стэндли, Эвелин тут же передала ему трубку.
   - И о чем был разговор? Она покачала головой.
   - У Берни не было времени слушать их. В этот час в отель поступало  много
звонков, и ей пришлось работать не покладая рук.
   - Так что никак нельзя было выяснить, кто же это звонил из города?
   - Никак.
   - Полиция беседовала с Берни?
   - Пока нет.
   Я вынул из кармана бумажник и вытащил из него купюру в двадцать долларов.
   - Эрнестин, - обратился я к ней, - в  этом  деле  вам  предстоит  понести
некоторые расходы. Мне бы хотелось получить список  телефонных  номеров,  по
которым в последние  несколько  дней  звонила  Эвелин  Эллис.  Мне  особенно
интересно  было  бы  знать,  обращалась  ли  она  по  каким-либо   делам   в
фотокомпанию "Хэппи  Деиз",  а  также,  в  какой  степени  она  помешана  на
фотографировании.
   - Это имеет какое-нибудь значение? Я имею в виду для  расследования  дела
об убийстве?
   - Возможно, это будет иметь немаловажное значение. Как  вы  считаете,  вы
можете выяснить все это для меня?
   - Не исключено, - заверила она меня, -  но,  Дональд,  каким  образом  вы
узнали все эти вещи обо мне, о моем характере? Неужели я такая простушка?
   - Вы не простушка, -  возразил  я,  -  как  раз  наоборот,  присущая  вам
скрытность подсказала мне, что у вас глубокая  натура,  что  вы  по  природе
правдивый и лояльный человек и довольно одинокий.
   - Дональд, вы стремитесь щадить мое самолюбие.
   - Что вы хотите этим сказать?
   - Я не пользуюсь успехом у мужчин, - пояснила она. - Я  знаю  это,  и  вы
достаточно умны, чтобы понять это. Вы также достаточно умны для того,  чтобы
характеризовать такую девушку,  как  я,  таким  образом,  что  она  начинает
выглядеть привлекательной. Я толком не знаю, почему в  качестве  соседок  по
общей квартире я выбираю красивых женщин, но именно так я всегда и поступаю.
Думаю, что это потому, что  мне  свойственен  комплекс  неполноценности  или
что-то в этом роде.
   Возьмите для примера Берни. Она уходит на свидания почти каждый вечер.  У
нее нет постоянного дружка. Она непостоянна в любви и водит мужчин  за  нос.
Они просто без ума от нее.
   Ее вполне устраивает то, что с ней в одной квартире живу я, поскольку она
ходит на свидания, а все основные заботы по ведению хозяйства в  доме  лежат
на моих плечах. Но мне тоже нравится жить вместе с ней,  так  как  в  начале
вечера, когда она переодевается для своих свиданий, мне удается  выпытать  у
нее всю подноготную. Я заставляю ее рассказывать мне со всеми  подробностями
о том, где она была прошлой ночью, чем она занималась, о чем  разговаривала,
о том, как к ней пристают парни, словом - обо всем.
   Я выкачиваю из нее все, что касается ее работы, того, чем она  занималась
в течение дня. Она делится со мной всеми слухами, которыми полон отель  и..,
другая, менее терпеливая девушка выгнала бы меня в три шеи. Однако  Берни  -
замечательная компаньонка. Она - очень понимающий человек и, честно  говоря,
Дональд, я думаю, что она понимает мою натуру и  знает,  что  я  страдаю  от
какого-то глубокого чувства безысходности. Я  не  могу  жить  так,  как  мне
хотелось бы, и поэтому я живу какой-то чужой жизнью.
   - Эрнестин, какая у вас работа, чем вы занимаетесь? - спросил я.
   - Я - бухгалтер, - пояснила она, - мне  пришлось  обучаться  бухгалтерии!
Конечно, я обучалась также и работе секретарши, но мне нравятся цифры,  и  я
нравлюсь цифрам. У меня хороший почерк, я не ошибаюсь при расчете.  Когда  я
считаю на арифмометре, он так и поет в моих руках. Я работаю на нем  вслепую
и никогда не делаю ошибок.
   Есть  еще  одна  вещь,  касающаяся  меня.  Другие   девушки,   работающие
секретаршами, наряжаются в красивые одежды, и их боссы замечают  это,  когда
диктуют им. Они не возражают против этого, но обязательно замечают, когда на
девушке нарядная, красивая одежда. А бухгалтер обычно сидит в самом углу,  и
никто не замечает, что именно она надела на себя.
   В этом вся я. В этом весь мой удел жизни.
   - Знаете что? - сказал я ей.
   - Что?
   - Из вас получилась бы первоклассная женщина-детектив.
   - Получилась бы?
   Я кивнул.
   - Почему?
   - Видите ли, во-первых, вы особенно не выделяетесь среди  других  женщин.
Те ваши качества, которые заставляют вас  забиваться  в  самый  угол  офиса,
являются идеальными для  работы  детектива.  Вы  могли  бы  действовать  где
угодно, но вас при этом никто бы не  замечал.  Вашему  мышлению  свойственна
дедукция, и у вас  замечательный  дар  наблюдательности.  У  вас  прекрасная
память на цифры, и вы умеете точно судить о характере человека, включая  ваш
собственный характер.
   Когда я  вернусь  в  Лос-Анджелес,  то  постараюсь  присмотреть  для  вас
что-нибудь. В следующий раз,  когда  при  расследовании  какого-нибудь  дела
потребуется помощь со стороны женщины, оперативного сотрудника, я  посмотрю,
не захотите ли вы покончить с вашим уделом бухгалтера и  окунуться  в  волны
настоящей жизни.
   - Значит ли это, что я буду должна расстаться  с  моей  работой  здесь  в
Сан-Франциско? - спросила она. Я кивнул.
   - Тем самым вы многим пожертвуете в своей жизни? - спросил я.
   - Не очень многим.
   - Вы сможете найти себе другую работу, если наша затея не выгорит?
   - Я могу найти работу где угодно и когда угодно. Как вас зовут  на  самом
деле? Я дал ей свою визитную карточку, она бережно взяла ее, словно буквы на
ней были отпечатаны платиной.
   - Как долго вы работали на вашей нынешней работе? - спросил я.
   - Семь лет.
   - Все понятно, - заявил я, - вы из той категории людей, которые  работают
без лишнего шума, но зато весьма эффективно. Именно по этой  причине  Бернис
не хочет расставаться с вами, как с соседкой по совместной квартире. Это  вы
содержите квартиру чистой и опрятной. Могу побиться об  заклад,  что  Бернис
половину своего времени дома занимается тем, что разбрасывает  повсюду  свои
вещи и одежду и, когда возвращается домой  после  свиданий,  видит,  что  ее
постель убрана, ее вещи, одежда собраны и аккуратно положены на свои  места.
Мне представляется, что вы делаете нечто подобное и в  своем  офисе.  Думаю,
что вы там наводите порядок после разгрома,  учиненного  другими  девушками,
сотрудницами офиса. Думаю, что вы прикрываете их  огрехи.  Полагаю,  что  вы
делаете там все без излишнего шума и так аккуратно,  что  никто  даже  и  не
замечает, что вы как следует поработали. Единственно, что они знают, так это
то, что, когда бы им не понадобилась нужная информация, они тут  же  находят
ее на своих столах, аккуратно отпечатанную.
   Мне представляется, что, если вы уйдете с той работы  и"  они  попытаются
найти кого-то на ваше место, то вся та  контора  будет  в  полнейшем  хаосе.
Сотрудники будут беспомощно бегать и рвать на себе волосы,  а  ваш  нынешний
босс будет восклицать:
   "Что эта за чертовщина приключилась с Эрнестин? Верните  ее  обратно.  Не
важно, сколько мы будем теперь ей платить, но верните ее обратно".
   Эрнестин смотрела на меня, и в ее глазах все сильнее и сильнее разгорался
огонек энтузиазма.
   - Дональд, - призналась она, - я сама часто  задумывалась  над  этим,  но
отгоняла подобные мысли прочь, поскольку считала, что я слишком тщеславна.
   - Тщеславна? Да ничего похожего! - возразил я. - Почему бы вам  не  пойти
на эксперимент?
   - Дональд, я готова  пойти  на  него.  У  меня  есть  некоторые  денежные
сбережения. Я могу некоторое время прожить и без постоянной работы... Завтра
же я подам заявление об уходе.
   - Одну минуточку, сестренка. Не спешите, - попытался я посоветовать ей. -
Не надо прыгать в пучину только потому, что палубу  корабля  накрыла  первая
волна и...
   - Нет, Дональд, я полна решимости сделать это. Мысль об  этом  все  время
где-то теплилась в моем подсознании. Я даже не представляла себе,  насколько
сильна была мечта у меня об этом, пока.., о, Дональд!
   Она обвила руками мою шею и с силой прижалась ко мне всем телом.
   - Дональд! - страстно прошептала она, - мой милый, мой дорогой! Я  готова
доказать тебе, на что я способна, уже сегодня вечером! Когда Бернис вернется
домой, я вытяну из нее всю информацию до последней мелочи об этом убийстве и
о всех слухах, обсуждавшихся в отеле. Я выдою ее до последней капли!
   Я крепко обнял ее и слегка похлопал по бедрам.
   - Славная девчушка! - пробормотал я.
   Она глубоко вздохнула, продолжая буквально лежать в моих объятиях. Закрыв
глаза, она замерла, и лишь на ее устах  блуждала  сладострастная  улыбка.  Я
встретился на ее пути в самый ответственный момент ее жизни. В ее  душе  уже
месяцами нарастал психологический кризис и сейчас она, наконец, сделала свой
выбор. Она была на седьмом небе от счастья.
   Она пообещала, что пожалуется на головную боль  и  завтра  не  выйдет  на
работу; таким образом у нее будут развязаны руки, чтобы помочь мне.
   От возбуждения, охватившего ее, она никак не могла унять нервную дрожь.
   Было одиннадцать часов вечера,  когда  я  зарегистрировался  в  одном  из
номеров турецкой бани, чтобы провести в нем ночь.  Я  понимал,  что  полиция
могла прочесывать отели, разыскивая меня, но  я  счел,  что  они  не  станут
искать меня в турецкой бане.
   При регистрации я скрыл свое настоящее имя и адрес.

Глава 7

   Я не спеша позавтракал, заказав фруктовый сок, яичницу с ветчиной, кофе и
пирожки. Мне хотелось плотно поесть, поскольку я не знал, когда мне придется
есть в следующий раз.
   Магазин по продаже фотоматериалов "Хэппи Дейз" открылся в девять часов. Я
вошел в него в девять часов одну минуту.
   Японец, продавший мне фотоаппарат, встретил меня блеском громадных  очков
в роговой оправе, ослепительной улыбкой и приторной вежливостью.
   - Я очень извиняюсь, - с поклоном заявил он, -  я  -  Такахаши  Кизаразу.
Столько беспокойства. Кто-то выбросил фотобумагу на  пол.  Должно  быть,  из
пакета, который вы купили. Простите меня, пожалуйста. Очень извиняюсь.
   Он кланялся и улыбался, улыбался и кланялся.
   - Мы незамедлительно переговорим  об  этом,  -  пообещал  я,  -  где  ваш
партнер?
   Такахаши Кизаразу кивнул в сторону японца с ничего не  выражавшим  лицом,
который раскладывал фотоаппараты на витрине.
   - Позовите его  сюда,  -  потребовал  я.  Кизаразу  затрещал  отрывистыми
односложными словами, и к нам подошел другой японец.
   Я раскрыл бумажник и показал две небольшие фотографии Эвелин Эллис.
   - Вы знаете  эту  девушку?  -  спросил  я.  Японец  принялся  внимательно
рассматривать фотографии, пожалуй, слишком внимательно. Я быстро взглянул на
Кизаразу.
   - Эти снимки делал я.
   - Конечно, это вы делали  эти  снимки,  -  подтвердил  я,  -  на  обороте
фотографий стоит ваше  имя  и  печать  вашей  фотокомпании.  Вы  знаете  эту
девушку?
   - Да, конечно, - согласился он, - рекламные снимки. В подсобке магазина у
меня есть фотостудия для фотопортретов. Хотите взглянуть?
   - Вы знаете эту девушку, - повторил я.
   - Да, конечно, - подтвердил Кизаразу, - я знаю ее.
   - Вы знаете, где она живет?
   - У меня есть ее адрес в моих справочных книжках. А почему вы спрашиваете
об этом снимке, пожалуйста?
   Я повернулся к его партнеру.
   - Когда я покупал в этом магазине фотоаппарат, то у входа стояла  молодая
женщина. Это она изображена на снимке? - спросил я.
   Секунду голова японца оставалась неподвижной. Затем его взгляд  скользнул
в сторону Такахаши Кизаразу, после чего он отрицательно покачал головой.
   - Нет, - заявил он, - на снимке изображена другая девушка.
   - Вы знаете ту девушку? Вы встречали ее раньше?
   - Очень извиняюсь. Я не  знаю.  Она  рассматривала  фотоаппараты,  задала
вопросы, но ничего не купила.
   - Как долго она оставалась здесь после того, как я ушел?
   - Вы вышли, и она вышла.
   - Сразу же?
   - Почти одновременно с вами. Я повернулся к Кизаразу.
   - Послушайте, - заявил я, - я пока не знаю всех последствий  всего  дела,
но я намерен их выяснить, чего бы мне это ни стоило. Если вы пытаетесь...
   Я увидел, как его взгляд скользнул поверх моего  плеча,  и  его  дежурная
улыбка, не сходившая с лица, неожиданно превратилась в застывшую ухмылку.
   - О'кей, Коротышка, - раздался голос Сержанта Селлерса, - на этом  можешь
законч