м-либо слухи и я никогда не слышал от вас даже  намека  на  совершение
кем-то какого-либо убийства.
   - Спасибо, мистер Корнинг, - произнес я в интонации миссис  Рейли.  -
Чем больше я думаю об этом, тем больше прихожу к выводу, что для вас нет
ничего важнее, чем защита моих интересов...
   Тут, наконец, мы направились к выходу,  где  сердечно  попрощались  с
миссис Рейли, заверив ее, что визит к ней  доставил  нам  обоим  большое
удовольствие.
   Когда мы оказались в машине Корнинга, он сказал мне:
   - Теперь я знаю, по какой причине вы, сукин  сын,  любезно  известили
меня о том, что миссис Велс вернулась домой, знаю, почему вы задержали у
себя  эту  информацию,  в  результате  чего  из  моих  рук  выскользнуло
интересующее меня дело. Ну вот мы и квиты. Вы ничего не должны мне, и  я
вам ничего не должен.
   - Это не совсем точно, - сказал я.
   - Что же тут неточного?
   - Я вам кое-что все-таки должен! И я намерен выплатить свой долг... Я
сойду здесь на углу и вернусь в город на автобусе...
   Он усмехнулся и сказал:
   - Вы хотите еще раз вернуться к миссис Рейли и попытаться  выцыганить
у нее письменные показания. Черт с вами, Лэм! Но вы не сможете выйти  из
моего автомобиля ни на углу, ни на автобусной остановке. Мы  вернемся  в
город другим путем, тем, который устроит меня...
   Я откинулся на спинку сиденья и молчал. Что еще  можно  было  сказать
или сделать? Так молча  мы  доехали  до  его  отеля.  Корнинг  остановил
машину, открыл дверцу и сказал:
   - Вы - детектив?! Эта мысль вызывает у меня смех!
   - Как бы вам от смеха не умереть, - сказал я ему вместо слов прощания
и вылез из его автомобиля.
   Отыскав на стоянке свою машину, я поехал к шерифу. С  его  помощником
мы были в приятельских отношениях. По моей просьбе он позвонил в Техас и
спросил, кому принадлежит автомобильный номер, который я видел на машине
Корнинга. Выяснилось, что наш недавний клиент живет в  Сан-Антонио.  Мой
приятель позвонил в этот город, и его техасский коллега,  который  лично
знал Корнинга, рассказал, что тот занимается  в  основном  разного  рода
торговыми спекуляциями и разбогател на  нефти.  У  него  была  репутация
безжалостного и хитрого дельца, готового уничтожить каждого, кто встанет
на его пути.
   Без раздумий я сразу поехал  в  Сан-Бернардино,  в  редакцию  местной
газеты. Редактор не смог дать мне уж  очень  много  информации.  По  его
словам, все началось с того, что он получил  вырезку  из  газеты  города
Сан-Антонио, где говорилось о смерти Аарона Бедфорда, о  его  завещании,
переданном  для  исполнения  его  женой,  и  о  том,  что  наследство  в
пятнадцать тысяч  долларов  и  участок  земли  в  округе  Сан-Бернардино
предназначались  его  племяннице  Ивонне   Клаймер.   Не   трудно   было
установить, что Ивонна Клаймер проживала в Бербенке, носила  теперь  имя
миссис Друрри Велс, но  недавно  переехала  в  город  Бэннинг.  Редактор
решил, что эта история вызовет интерес у  читателей  его  газеты,  и  он
поручил   своему   корреспонденту   в    Бэннинге    взять    с    собой
фотокорреспондента и подготовить с ним гвоздевой материал.
   Взяв у редактора сведения об этом корреспонденте, я немедленно поехал
в Бэннинг. Прибыв на место, когда уже совсем  стемнело,  я  нашел  этого
парня и пригласил его выпить. Он хорошо помнил это редакционное задание:
отправиться в семейство Велсов и первым сообщить  им  приятную  новость.
Миссис Велс в это время навещала каких-то своих родственников, но должна
была вскоре вернуться домой. Мистер Велс  обещал  срочно  позвонить  ей,
поторопить с возвращением и  немедленно  сообщить  корреспонденту  о  ее
появлении дома. Действительно, он позвонил журналисту на следующее  утро
и...
   - На следующее утро? - переспросил я.
   - На следующее утро.
   - Не вечером того же дня, когда вы говорили с Друрри Велсом?
   - Она гостила где-то в Сакраменто и прилетела оттуда на  самолете,  -
объяснил он.
   - Понятно, - сказал  я.  -  Значит,  он  позвонил  вам  утром,  и  вы
отправились к Велсам?
   - Точно.
   - И что было дальше?
   - Как только я увидел эту малютку, я сразу понял:  это  будет  гвоздь
номера. Позвонил в Сан-Бернардино. Редактор  сразу  учуял,  что  запахло
жареным, и послал сюда репортера с фотографом. Искусство состоит в  том,
чтобы сделать из дерьма конфетку. А тут был  первоклассный  экземпляр  -
прямо хоть снимай обнаженную натуру.
   - Вам не обидно, что редактор послал к вам другого журналиста?
   - Нисколько. Это показало, что  редактор  высоко  оценил  мое  умение
ухватить сенсацию. Такая у меня специализация - найти и разработать тему
для газеты. Я имею постоянную работу в редакции.
   -  Вам  что-нибудь  известно  насчет  участка  земли,  упомянутого  в
завещании?
   - Не имею  ни  малейшего  понятия.  Невозможно  извлечь  сенсацию  из
участка земли на краю пустыни, но можно  вызвать  читательский  интерес,
демонстрируя прелести миссис Велс.
   - Дадите мне адрес дома, в котором жили Велсы?
   - Адрес есть в газетной статье. Вы ведь имеете вырезку?
   - Имею.
   - Велсы недолго снимали этот дом, -  все  же  сказал  он.  -  Мне  не
удалось собрать об этих людях большого количества  сведений.  Но,  между
нами говоря, Лэм, я бы не удивился, если бы узнал, что эта семейная пара
что-то натворила.
   - Почему вы так думаете?
   - О, только  на  основании  первого  впечатления,  которое  журналист
получает,  взглянув  на  интервьюируемого  им   человека.   Определенная
атмосфера, связанная с нехваткой  домовитости,  и  эта  малютка...  черт
возьми, ну не знаю, как сказать. Она действовала так, как будто играла в
семейную жизнь. Я сам женатый человек и поэтому не пытался проникнуть  в
тонкости отношений между супругами. Просто у меня сложилось определенное
впечатление об  этом  браке.  Ну,  вы  знаете,  как  складываются  такие
впечатления. Я был озабочен только тем, чтобы читатели узнали интересную
историю  насчет  провинциальной  домашней  хозяйки,  которая  неожиданно
получила в наследство от богатого техасского  дядюшки  пятнадцать  тысяч
долларов и кусок земли. Это должен был быть очерк о  повседневной  жизни
обыкновенной женщины с  натруженными  руками  и  неоплаченными  счетами.
Когда я увидел миссис Велс, ее красивые ноги,  я  сразу  понял,  что  из
этого  получится  гвоздь  номера.  Наши  журналисты  отлично   выполнили
задание.
   - Вы расспрашивали их соседей или кого-нибудь еще?
   - Нет, черт побери!  Я  раздобыл  факты  и  выстроил  из  них  сюжет.
Искусство состоит в том, как сделать это. И еще снабдить все подходящими
фотографиями.
   Я сказал:
   - Мне необходимо найти миссис Велс.
   - Зачем?
   - Имеются документы, которые она должна подписать.
   - Велсы живут где-то в Лос-Анджелесе, - сказал он. -  А  что  это  за
документы? Их можно использовать для газеты?
   - Кое-кто хотел бы купить этот участок земли.
   - Для чего?
   Я пожал плечами.
   - Знаете что, - сказал он, - когда покупка состоится  или  произойдет
что-нибудь еще более интересное, сообщите  мне.  Мы  стремимся  получить
любую информацию о событиях в нашем городе.
   - О'кей. если удастся узнать  что-нибудь  интересное,  я  обязательно
сообщу вам, - пообещал я. - Спасибо за все.
   - Кто-то, должно быть, ужасно хочет купить этот участок, -  задумчиво
сказал корреспондент.
   - Не думаю, - ответил я. - Кто-то, может быть, ужасно  хочет  украсть
его, но не думаю, чтобы этот кто-то  хотел  заплатить  за  него  большую
цену.
   - Во всяком случае, вы попытаетесь найти миссис Велс?
   - Буду искать.
   - Из этого может получиться очерк.
   - Но не сейчас. Может быть, позже.
   - Если я воздержусь сейчас от публикации того, что узнал от вас, могу
ли я рассчитывать, что получу кое-какую информацию о том, что станет вам
известно впоследствии?
   - Заметано, - сказал я. - Буду обеспечивать прессу. Даю вам наводку.
   - Отлично, - сказал он мне. - Благодарю за помощь.
 
Глава 10 
 
   Я провел ночь в гостинице города Бэннинг. Где нахожусь, я не  сообщил
никому.
   Горный воздух здесь чист и сух.
   Мотель располагался в квартале от шоссе, и,  засыпая,  я  слышал  шум
беспрестанного движения, рев грузовиков,  шепот  автомобильных  моторов.
Проснувшись в воскресное ясное утро, я оделся, побрился и позавтракал  в
ресторане: кофе со сливками, два яйца и ветчина. Прикончив  эту  еду,  я
заказал еще одну чашку кофе с тостами. Потом влез в  машину,  выехал  на
шоссе и вскоре по крутому склону поднялся на  густо  поросшее  стройными
деревьями плато.  Фантастические,  гротескных  форм  ветви  вонзались  в
глубокую голубизну неба.
   Ночь прошла для меня в тревоге  и  напряжении.  Теперь  же,  на  этой
горной вышине, я почувствовал уверенность  в  том,  что  все  закончится
хорошо, и успокоение вошло в мою душу.
   Остановившись в Юкке,  я  выпил  еще  чашечку  кофе,  купил  карту  и
расспросил кое о чем местных жителей. Здесь все посходили  с  ума  из-за
урана. Сюда двинулся поток людей с  палатками,  раскладушками,  кирками,
лопатами, картами, припасами -  всем  необходимым  для  геологоразведки.
Отсюда они отправлялись дальше. Лучший способ  не  привлекать  излишнего
внимания - самому притвориться искателем. Я нашел  лавку,  где  напрокат
давали счетчик Гейгера и  синциллятор,  продавали  проспект,  излагающий
всем желающим, каким способом вести поиски урана, как копать шахты, и  в
котором содержались другие советы на все случаи старательской  жизни.  Я
выполнил  всю  программу  полностью:  купил  инструкции,  взял  напрокат
счетчик Гейгера, задал хозяину миллион дурацких вопросов, и мне  удалось
узнать много из того, что позволяло тут  же  начать  поиск  нужного  мне
участка земли.
   При этом была полная  уверенность  в  том,  что  никто  не  мог  даже
заподозрить,  что  имеет  дело  с  детективом:  перед  ними  был  просто
очередной ищущий залежи урана старатель.
   Уран!
   Внезапно у меня в мозгах что-то щелкнуло. Почему  это  я  решил,  что
Корнинг был заинтересован  именно  в  нефтяном  бизнесе?  Я  рассказывал
Берте, что в этих местах нет никакой нефти, и если вы копнете землю,  то
наткнетесь только на гранит, а когда вы пройдете этот гранит, то под ним
опять найдете гранит.
   Здесь лежал не нефтяной край - это был край урана!
   В результате моего  скрытого  расследования  была  получена  довольно
существенная информация. На интересующем меня участке земли в свое время
в жалкой хижине жил человек. Он арендовал этот кусок земли и попытался с
помощью примитивного самодельного устройства вырыть колодец,  но  вместо
колодца вырыл только сухую яму. Тогда арендатор махнул на  все  рукой  и
исчез из этих мест.
   Я продолжил свой путь по плато, по  сети  каменистых  пыльных  дорог.
Дважды, несмотря на мое предельное внимание, я сбивался с  пути,  однако
оба раза мне удавалось исправить ошибки.  В  конце  концов  мне  удалось
разыскать место, вроде бы похожее на то, которое  мне  описали  в  Юкке.
Участок был  распложен  вдоль  дороги.  С  помощью  компаса  и  карты  я
определил его границы. Полуразвалившаяся хижина была сооружена Бог знает
из чего: старые доски,  куски  ржавого  железа,  два  смятых  в  лепешку
луженых бака. В двери была занавешенная брезентом огромная дыра.  Внутри
хижины пахло крысами и смертью. Сваленные в углу старые  журналы  давали
представление о том, из какого материала строят свои  норы  мыши.  Койку
покрывали старые, высохшие, колючие и ломкие сосновые  ветки.  Здесь  же
помещалась плита с единственной целой ножкой и шкаф, содержащий  остатки
битой посуды. Пол был завален обрывками бумаги, осколками стекла и  тому
подобным хламом.
   Выйдя из хижины, я обвел взглядом продуваемый всеми  ветрами  пустыни
участок  земли,  но  нигде  не  мог  найти  указаний  на   существование
какого-либо колодца. Тогда я подошел к какой-то куче земли  и  обнаружил
лежавший на земле большой шит.
   Ухватившись за угол, я приподнял этот щит и  сразу  же  почувствовал,
как из-под него хлынула струя холодного воздуха.  Под  щитом  скрывалась
четырехугольная яма  пяти  футов  длиной,  которая  уходила  в  глубокую
темноту. Я сходил к своей машине, взял счетчик  Гейгера  и  приступил  к
исследованиям. Поначалу счетчик вел себя спокойно, возле кучи земли  его
показания несколько увеличились, в некоторых других точках  его  реакция
представляла кое-какой интерес. Я бродил по участку, взбирался на бугры,
смотрел   карту,   изучал   показания   счетчика,   получил    кое-какие
обнадеживающие результаты, искал как собака, но не смог добиться  ничего
определенного.   По-видимому,   следовало   смириться   с    создавшимся
положением: я проделал в этот день большой путь, многое  узнал,  но  что
дальше? Получить здесь более полную информацию казалось  невозможным.  Я
забрался в машину.
   И тут вдруг в голове моей мелькнула одна мысль.  Снова  взяв  в  руки
счетчик Гейгера, я пошел с ним к яме, приподнял один угол щита,  сдвинул
его в сторону и заглянул вниз. У меня не было  фонаря,  дно  ямы  нельзя
было увидеть,  но  там,  оказывается,  находилась  деревянная  балка,  к
которой была приставлена  лестница.  Она  стояла  вертикально,  как  это
принято практиковать в горном деле, и была гвоздями прибита к  балке.  Я
попытался определить прочность ступенек. Они казались крепкими,  хотя  и
скрипели  при  нагрузке.  Тогда,  взобравшись  на  небольшой  холмик,  я
внимательно осмотрел окружающее пространство. Несомненно, я мог  попасть
в неприятную историю, если бы кто-то  недобрый  пришел  сюда  в  момент,
когда я  буду  находиться  на  дне  этой  ямы.  Но,  несмотря  на  явную
уязвимость такой позиции, я привязал счетчик Гейгера  к  шее  и,  пробуя
ногой каждую ступеньку, начал спускаться в колодец.  Там  было  темно  и
сухо, но стоял какой-то странный запах, характер которого я определил не
сразу. Чем дальше я спускался по лестнице, тем сильнее  становился  этот
запах. И я все острее ощущал страх, тревогу и беспокойство, которые люди
обычно  испытывают  при  клаустрофобии.  Надо  было  выбираться  наверх.
Прекратив спуск, я вцепился в  лестницу,  задрал  голову,  уставился  на
голубую полоску неба и только после этого с  трудом  ухватил  счетчик  и
включил его. Прибор затрещал как пулемет.
   Я рывком забросил счетчик себе за спину и,  несмотря  на  слабость  в
коленках, мигом, как обезьяна, выбрался наверх, на  свет  Божий,  увидел
солнечный свет, вдохнул свежий  воздух  и  обнаружил,  что  весь  покрыт
испариной и трясусь как осиновый лист. Взобравшись на тот же  холмик,  я
снова осмотрел окрестности: кругом не было ни души. С огромным трудом  я
все тем же щитом закрыл проклятую яму, сел в машину и поехал в Юкку.
   Возвращая хозяину лавочки взятый напрокат счетчик и расплачиваясь  за
него, мне пришлось выслушать речь, которую слышат, по-видимому, все  его
клиенты:
   - Ничего не нашли? Ну, надо еще поискать... здесь все это есть.  Если
бы человек мог найти месторождение за один день, мы все здесь  стали  бы
миллионерами. Но то, что вы ищете, точно есть здесь! Просто нельзя точно
знать, когда придет удача... Ну приходите сюда еще, просто  загляните  к
нам - от этого худа  не  будет,  а  может,  принесет  вам  много  добра.
Продавец из книжной лавки приезжал сюда в течение  трех  месяцев  каждую
неделю и месяц назад наткнулся на богатые залежи. Небось читали об  этом
случае в газете?
   - Где это случилось? - спросил я. - К западу отсюда?
   - На востоке. Но залежи есть повсюду...
   - О'кей, - сказал я. - Я еще приеду к вам.
   С этим я сел в машину и отправился в Бэннинг.
 
Глава 11 
 
   Вернувшись в Бэннинг, я разыскал дом, где раньше жили Велсы, и  решил
опросить их соседей.
   Одна половина дома пустовала, и  с  этой  стороны  перед  ним  висело
объявление: "Продается", но другая его половина была вполне обитаемой, и
на мой звонок  проем  входной  двери  загородила  ширококостная  крупная
женщина.
   Я лучезарно улыбнулся ей и представился:
   - Моя фамилия Лэм. Я собираю сведения о недвижимом  имуществе.  Может
быть, вам известно  что-нибудь  о  доме,  который  продается  и  который
расположен через один дом от вас?
   - Я знаю только то, что он продается. В  нем  жили  люди  по  фамилии
Смит. Мужчина Смит уехал куда-то на север. Агент по продаже недвижимости
знает его адрес, телефон агента указан на объявлении о продаже дома.
   - Знаю, - сказал я. - Но, наверное, трудно найти его в воскресенье...
   - Думаю, вы поймаете его, - не согласилась она. - Ведь воскресенье  -
подходящий день для работы такого рода...
   - Спасибо, - сказал я. - А как насчет дома, который находится рядом с
вами? Вы что-нибудь знаете о нем?
   - Этот дом сдается. Он меблирован...
   - А вам известна фамилия людей,  которые  в  нем  жили?  Я  бы  хотел
поговорить о них. Вы не возражаете?
   В этот момент из глубины дома послышался мужской голос:
   - С кем ты разговариваешь, Аманда?
   - Человек интересуется имуществом, - крикнула она в  ответ.  Я  снова
одарил ее своей самой ослепительной улыбкой и сказал:
   - Могу я узнать ваше имя?
   - Бозвел.
   - Вы миссис... миссис... миссис...
   - Миссис Оскар Бозвел. Я сказал:
   - Мне бы хотелось узнать кое-что о мистере и  миссис  Велс.  Ее  лицо
сразу одеревенело. Но все же она сказала:
   - Они жили здесь недолго. Потом она получила  в  наследство  какие-то
деньги...
   - Аманда! - Из глубины дома закричал мужчина. В  его  голосе  звучало
предупреждение.
   - Иду, - откликнулась женщина и сделала попытку закрыть дверь.
   - Только одну минуту, миссис Бозвел, - сказал я. - Мне следует  также
сказать вам, что я детектив.
   - О Боже! - воскликнула она.
   Послышался скрип ботинок, и в коридоре появился Оскар Бозвел, который
был на пятьдесят фунтов легче, на голову ниже и лет на пять старше своей
жены. Его лицо выражало беспокойство.
   - Что здесь нужно полиции? - спросил он.
   Теперь свою обворожительную улыбку я обратил к нему.
   - Здравствуйте, мистер Бозвел. Меня зовут Лэм, Дональд Лэм, -  пропел
я и мимо стоящей между нами женщины  протянул  ему  руку.  Такой  маневр
позволил мне проникнуть внутрь дома. Говорил я очень быстро и напористо.
- Я не полицейский детектив, мистер Бозвел. Я частный детектив. Я  хотел
бы навести некоторые справки о ваших соседях, и  в  частности  о  людях,
которые жили в соседнем доме.
   - Зачем? - спросил он.
   Я улыбнулся еще шире, еще невиннее:
   - О, я не  знаю  зачем!  Просто  наш  клиент  желает  получить  такую
информацию - это все, что мне известно.  Полагаю,  что  интерес  клиента
связан с полученным вашими соседями по наследству имуществом. Все, в чем
я нуждаюсь, - это немного информации.
   - Мы не ведем разговоров о наших соседях, - отрезал он. - Мы не ведем
разговоров о других людях.
   Передо мной стоял  похожий  на  мышь,  испуганный,  унылый  маленький
человек с окруженной седой бахромой лысиной и седыми усами. Его нос  был
украшен  большими  очками,  которые,  по-видимому,  использовались   для
чтения, поскольку на меня он смотрел поверх очков.
   - Ради  Бога,  мистер  Бозвел!  -  воскликнул  я.  -  Меня  вовсе  не
интересуют сплетни! Речь идет всего лишь об известных фактах.
   Тут я повернулся к его жене и спросил у нее:
   - Вы ведь знали о том, что миссис Велс получила наследство?
   - Я прочитала об этом в газете, - ответила она.
   - До этого вы были с ней знакомы?
   - Они въехали в соседний дом всего за несколько дней до этого.
   - Но вы встречались с ней?
   - Не нос к носу. Видела ее иногда возле дома.
   - Вы не нанесли ей соседский визит вежливости?
   - Я  собиралась  это  сделать,  но  хотела  подождать,  пока  она  не
устроится в новом доме как следует.
   - Значит, наследство свалилось на нее еще до того, как она устроилась
в новом доме как следует?
   - Она уехала отсюда еще до наследства.
   - Куда же она уехала? - спросил я.
   - В Сакраменто.
   - Аманда! - твердо  сказал  Б