- Теперь видите, что я говорила?  -  сказала  она,  игриво  поправляя
халат.
   - Что? - переспросил Селлерс.
   - Что я не одета.
   - Не понял? - повторил Селлерс.
   Она открыла  было  рот,  но  потом,  поглядев  на  меня,  лишь  молча
улыбнулась.
   - Дональд понял, - вдруг добавила она.
   - Ладно, - оборвал ее Селлерс, - обойдемся без предисловий. Я  пришел
узнать о том дорожном происшествии.
   - Боже мой, как не надоест! Сколько можно?
   - В котором часу? - перебил ее Селлерс.
   - В отношении времени я не совсем уверена, - начала  Вивиан,  опустив
глаза и считая на пальцах. - Во второй половине дня, возможно... нет, не
помню. Я пыталась припомнить, что было в тот день,  и  никак  не  могла.
Знаете, сержант, меня довольно здорово тряхнуло, и в тот момент я еще не
понимала, что серьезно пострадала. Я поехала домой, и, кажется, по  пути
у меня на какое-то время было частичное выпадение памяти. Следующее, что
я помню, как я попала в квартиру, и снова - абсолютно ничего не помню...
К тому времени я, конечно, поняла, что получила травму,  но  определенно
не думала, что это что-нибудь серьезное. Считала, что просто  возбуждена
и...  В  общем-то,  я  читала  про  обмороки,   стрессы,   эмоциональные
потрясения и подумала, что именно это и произошло со мной.
   - Хорошо, - спросил Селлерс, - ответь начистоту,  а  было  ли  вообще
дорожное происшествие?
   - Было ли дорожное происшествие? - машинально повторила она. - Что вы
хотите этим сказать? Конечно же, было.
   - Именно это я и хочу знать, - заявил Селлерс. - Врезался ли  Холгейт
в твою машину или же все это было маскировкой?
   - Что значит маскировкой?
   - Имеются свидетельства, -  начал  Селлерс,  -  что  Холгейт  влип  в
дорожную аварию и скрылся с места происшествия, помяв при  этом  передок
машины, что вы с Холгейтом состряпали  версию,  будто  он  стукнул  твою
машину, и тем самым ты помогла ему выкарабкаться и в свою очередь смогла
предъявить страховой компании требование о...
   - О чем, в конце концов, речь? Все произошло, как я говорила. И я  не
стала бы обманывать никакую страховую компанию. Я в жизни  не  встречала
мистера Холгейта, пока он не врезался в задний бампер моего  автомобиля,
и мы не обменялись данными из водительских удостоверений.
   Селлерс задумчиво поглядел на меня:
   - У тебя есть вопросы, Кроха?
   Я спросил:
   -  Мисс  Дешлер,  кто  составлял  заявление,  которое  вы  предъявили
страховой компании?
   Она окинула меня с ног до головы долгим взглядом и переменила тон.
   - Это, - парировала она, - не имеет никакого отношения ни к дорожному
происшествию, ни к чему-либо еще. Не ваше дело, мистер Лэм!
   - Позвольте задать еще один вопрос, - сказал я. - Доводилось  ли  вам
раньше попадать в аварии?
   Вивиан разгневанно обернулась к Фрэнку Селлерсу:
   - Я вовсе не обязана сидеть здесь и терпеть подобного рода допросы. В
конце концов вы распутываете дело  об  убийстве.  Пускай  я  побывала  в
тысяче дорожных происшествий, какое это имеет значение?
   - Он просто спрашивал, - успокоил ее Селлерс.
   - Ну а я просто отвечаю, - отрубила она. - Какое ему дело? А  теперь,
джентльмены, я не собираюсь сидеть тут с вами полуголой и обмениваться с
вами любезностями.
   Мне пора переодеваться к вечеру. У меня был трудный день,  а  я  хочу
выглядеть не худшим образом.
   - Мы тебя ни  в  чем  не  обвиняем.  Но  если  играть  в  прятки  при
расследовании дела об убийстве, можно здорово  влипнуть,  -  предупредил
Селлерс. - Хочу спросить,  обращалась  ли  ты  с  какой-нибудь  целью  в
детективное агентство?
   - Нет, Бог с вами.
   - Скажем, чтобы проследить за Ламонтом Хоули, представителем компании
"Консолидейтед интериншуранс"?
   - Сказала же,  нет!  Нет,  нет  и  нет!  Десять  тысяч  раз  нет!  Не
обращалась я ни в какое детективное  агентство  -  и  точка.  А  теперь,
друзья, будьте любезны, убирайтесь отсюда!
   Зазвонил телефон.
   Она направилась к аппарату, не заботясь  о  распахнувшемся  пеньюаре,
под которым были лишь бюстгальтер и трусики.
   Селлерс оглядел ее, посмотрел на меня и спросил:
   - Хочешь порасспрашивать еще?
   - Конечно, - ответил я. - Мы  лишь  чуть  поскребли  по  поверхности.
Думаешь,  сразу  расколется  и  заявит,  что,  дескать,  признаюсь,  что
задумала обмануть страховую компанию  и  что  это  привело  к  убийству?
Неужели тебе так просто удается добывать признания?
   - Во всей этой истории, по-моему, очень мало правды. Не нравится  мне
это. Все держится на зыбком песке.
   - Сержант Селлерс, это звонят вам!  -  крикнула  Вивиан.  -  Какой-то
капитан  Эндовер  из  дорожной  полиции.  Утверждает,  что   ему   нужно
немедленно переговорить с вами по очень важному делу.
   Селлерс подошел к телефону, взял трубку, перебросил сигару  в  другой
угол рта.
   - Да. Селлерс  у  телефона...  Черт  возьми!  -  Помолчав  с  минуту,
добавил:
   - Что за чертовщина!
   На том конце линии продолжали говорить.
   Вивиан  Дешлер  принялась  разглядывать  меня,  улыбнулась  и   вдруг
сказала:
   - Дональд, надеюсь, у тебя все будет в порядке.
   Она вертелась на стуле,  пеньюар  каждый  раз  соскальзывал,  обнажая
ногу. Она с напускной скромностью поправляла его.
   - Я тебе сочувствую. Если чем могу помочь... на суде...
   Сержант Селлерс швырнул трубку:
   - О'кей, Кроха, пошли.
   - Я бы хотел закончить...
   - Пошли! - Повернувшись к Вивиан Дешлер, Селлерс откланялся:
   - Я ужасно извиняюсь, мисс Дешлер, за непрошеное вторжение.  Но  дело
безотлагательное и требует тщательной проверки...  а  времени  в  обрез,
сами понимаете...
   - Все нормально, сержант! - успокоила его она.  -  Я  была  рада  вас
видеть. Если зайдете  как-нибудь  в  другой  раз  и  не  застанете  меня
врасплох, постараюсь угостить.
   - У меня еще пара вопросов и... - продолжал я упорствовать.
   Сержант  Селлерс  схватил  меня  за  руку  и  буквально  вытолкал  из
квартиры.
   Вивиан, улыбнувшись на прощание, закрыла за нами дверь.
   - Черт бы побрал тебя и твои версии, - проворчал он.
   - В чем дело? - поинтересовался я.
   - Говорил я тебе про усы? - все больше распаляясь, спросил Селлерс. -
Черт побери, если бы  у  меня  были  усы,  я  бы,  прежде  чем  сесть  в
автомобиль, сбрил их к чертовой матери! Открамсал бы перочинным ножиком!
   Не стал бы ждать, пока сбреют в парикмахерской.
   - Какая муха тебя укусила?
   - Ошибка в опознании.
   - Чья?
   - Той женщины, Трои.
   - Как так?
   - Эндовер  говорил,  что  негласно  разрабатывает  еще  одну  версию.
Помнишь? Он сказал, что не хотел до поры  до  времени  вылезать  с  ней,
чтобы не  испортить  дело,  но  после  того  как  миссис  Трои  опознала
виновника происшествия, он решил пойти ва-банк, чем бы это ни кончилось.
И что ты думаешь?
   - Ничего я не думаю, - обиженно изрек я.
   Умник!
   - Так вот, - сообщил Селлерс, - для твоего сведения,  Кроха,  машину,
которая сбила насмерть двоих, вел вовсе  не  Картер  Холгейт.  За  рулем
большого "бьюика" последней модели был  некто,  по  имени  Суонтон,  как
следует поднабравшийся на вечеринке.  Его  автомобиль  не  очень  сильно
пострадал, и он решил, что все будет шито-крыто, если ему удастся залечь
на дно. Но когда мы провели опознание тела  Холгейта,  Эндовер  вспомнил
про него и подумал, что с этим  малым  следует  все  же  побеседовать  и
выложить карты на стол.
   - И что?
   - А вот что, - продолжал  Селлерс.  -  Малый  раскололся.  Его  давно
грызла совесть, и не успел Эндовер открыть рот, как он сломался и сделал
добровольное признание, а потом стал заламывать руки, каяться, говорить,
что пожалел свою семью, что не представляет, как такое могло  случиться,
что это совсем на него не похоже, что он  не  осознавал,  насколько  был
пьян, что не подумал, что... и остальное в том же духе.
   - Есть ли какое сходство с Ходгейтом? - спросил я.
   - Эндовер говорит, что сходство просто поразительное. Оба  -  крупные
усатые мужчины, и этот малый тоже носит техасские шляпы и  грубошерстные
костюмы. Так что твоя непробиваемая версия, ради  которой  мне  пришлось
столько побегать, полетела ко всем чертям. Знаешь, Дональд, если  бы  ты
со своей сопливой гениальностью не совал свой нос в чужие дела и дал  бы
нам, простым  полицейским,  возможность  рутинно  работать  по  принятым
правилам расследования, ты бы избежал многих неприятностей. А  я,  может
быть, со временем научился бы подавлять раздражение, которое  охватывает
меня всякий раз, когда ты высовываешься со своими версиями. А теперь  мы
возвращаемся в полицейское управление.
   - Можно еще одно предложение?
   - Нет! - Он был непреклонен. - Знать больше не хочу ни тебя, ни твоих
версий. Ты - главный подозреваемый в деле об убийстве. Мы возвращаемся в
управление, и, если  заместитель  окружного  прокурора  даст  добро,  ты
начинаешь вариться в уголовном котле и никакой треп тебе не поможет.
   - Не знаю, что у тебя за сговор с парнями из "Эйс Хай", - сказал я, -
но мне хотелось бы это раскопать.
   Они что, посылают тебе на каждое Рождество по ящику сигар?
   - О чем ты, черт побери, болтаешь?
   - Детективное агентство "Эйс Хай" замешано  в  этом  деле,  -  твердо
заявил я. - И ты явно даешь им возможность сорваться с крючка.  Если  бы
это было "Кул и Лэм", ты бы уже выволок нас на ковер и...
   -  Да  брось  ты!  -  возразил  Селлерс.  -  У  тебя   просто   мания
преследования.
   - Возможно. Однако ясно как день, что "Эйс Хай" собирало  сведения  о
Холгейте и о том происшествии.
   Одному Богу ведомо, что они разузнали, но уж они-то как пить дать  не
намерены снимать трубку и сообщать тебе  их.  Если  тебе  это  нравится,
валяй, якшайся с ними!
   Но если в другой раз захочешь получить информацию от нас...
   Селлерс сердито прикусил сигару и прервал меня:
   - Послушай, Кроха, не приходило ли тебе на ум, что другого раза может
не быть? В ближайшие сорок восемь часов тебе могут предъявить  обвинение
в убийстве, и тебе придется  приложить  чертовски  много  усилий,  чтобы
выкрутиться. - Задумавшись на миг, Селлерс ухмыльнулся. -  А  вообще-то,
если хочешь знать, неплохая мысль.
   - Я не против. Только запомни, я говорил  тебе  насчет  "Эйс  Хай"  и
сбора сведений о Холгейте и о том дорожном происшествии, а  ты  палец  о
палец не ударил.
   - Погоди. В чем шутка?
   - Я тебя предупредил, - пригрозил я ему.  -  Когда  придется  строить
защиту, то использую этот факт на все сто. В суде уж я выложу все.
   - Скажем так, - прикинул Селлерс, - ты хочешь выжать все из того, что
я не... Ну ладно. Бензин мне оплачивают. Если хочешь проехаться  в  "Эйс
Хай", мы проедемся в "Эйс Хай". И тогда тебе не о чем будет кудахтать.
   Я откинулся на сиденье и сказал:
   - Просто хочу посмотреть, как ты нежничаешь с другими агентствами.
   - Посмотришь, - угрюмо проворчал он.

Глава 12

   Не скажу, чтобы  владелец  детективного  агентства  "Эйс  Хай"  Морли
Пэттон встретил нас с распростертыми объятиями.
   - Я к тебе по служебному делу, - заявил Селлерс.
   - И посему привел с собой одного из моих  конкурентов?  -  язвительно
спросил Пэттон.
   - Давай не будем! - предупредил Селлерс. - Делом занимаюсь я,  а  Лэм
нужен мне потому, что кое-что о нем знает.
   - И, вероятно, хотел бы узнать много чего  еще,  -  продолжал  язвить
Пэттон.
   Селлерс перешел к делу:
   - Ладно. Как получилось, что твой человек сидел на "хвосте" у Лэма?
   - Не думаю, что мы станем это обсуждать. И я никогда не признаю,  что
посылал за ним "хвост".
   - Скажем так, Пэттон, - предложил я. -  Вы  следили  за  Дорис  Эшли,
проживающей в "Мирамар Апартментс" в Колинде, и, когда в кадре  появился
я, вы приставили ко мне "хвост".
   - Кому другому, а тебе я отвечать не собираюсь.
   Можешь не сомневаться, - отрубил Пэттон.
   - Хорошо, - заявил, багровея, Селлерс, - тогда тебе придется отвечать
мне. Итак, был "хвост" за Дорис Эшли?
   Да или нет?
   - Зависит, что ты имеешь в виду под...
   - Ты знаешь, что я имею в виду, - оборвал его Селлерс. - Отвечай:  да
или нет? И побыстрее, черт возьми!
   - Да, - поспешил ответить Пэттон.
   - Вы держали под наблюдением ее машину у дома, не так ли?  -  спросил
я.
   - Не желаю тебе отвечать, - упорствовал Пэттон.
   - Значит, не желаешь? - сказал Селлерс. - Тогда считай, что  это  мой
вопрос и изволь отвечать.
   - Да, держали, - ответил Пэттон.
   - Ладно. А кто был вашим клиентом?
   - Мы не обязаны сообщать.
   - Думаю, ты ошибаешься.
   - Нет.
   - Для твоего сведения,  -  предупредил  Селлерс,  -  все  это  теперь
завязано на убийстве.
   - На убийстве! - в ужасе воскликнул Пэттон.
   - Ты меня слышал.
   - Кого убили?
   - Картера Холгейта. Что знаешь о нем?
   - Он... в общих чертах... Он проходил у нас по одному делу. -  Пэттон
теперь тщательно подбирал слова.
   Было видно, что он напуган.
   - Итак, - продолжал Селлерс, - у меня  есть  основания  считать,  что
установление личности вашего клиента может иметь значение для следствия.
Поэтому я хочу знать, кто ваш наниматель?
   - Минуту, - попросил Пэттон, - дайте посмотреть материалы.
   Он подошел к шкафу с папками, достал одну, открыл, перелистал, вернул
папку на место и остался стоять, нахмурившись.
   - Мы ждем, - напомнил Селлерс.  -  И  для  твоего  сведения,  полиции
нравится, когда частные  детективные  агентства  проявляют  чуть  больше
желания сотрудничать в делах об убийстве.
   - Много ли делают для вас "Кул и Лэм"? - спросил Пэттон.
   - Все, о чем прошу, - ответил Селлерс. И, ухмыляясь, добавил:
   - И даже больше.
   - Хорошо. Я скажу вам, -  начал  Пэттон.  -  У  нас  был  "телефонный
клиент", то есть дела велись по номеру телефона в Солт-Лейк-Сити. Деньги
за  наши  услуги  пересылались  нам  наличными.  Нашему  агентству  было
поручено о всех событиях немедленно сообщать по  телефону.  Любому,  кто
ответит.
   - И вы не поинтересовались, кто стоит за номером? - спросил Селлерс.
   - Разумеется, поинтересовались, - сказал Пэттон. -  Не  такие  уж  мы
наивные. Это был номер гостиничных апартаментов,  снятых  неким  Оскаром
Боуманом. Про этого Боумана никто ничего не знает. Он уплатил  за  отель
на месяц вперед. И это все. Когда мы звонили насчет инструкций,  отвечал
то мужской, то женский голос. Дорис  Эшли  была  под  нашим  наблюдением
около недели. Точнее, мы держали под  наблюдением  ее  квартиру,  а  еще
точнее - ее машину, стоявшую у дома.
   Когда она уезжала или приезжала, мы засекали время.
   Когда в поле зрения появился Лэм, мы сообщили, а когда он установил с
девушкой контакт и поднялся с ней в ее квартиру, мы тоже  сообщили.  Нам
было  приказано  все  бросить,  послать  по  почте  отчет  и  немедленно
прекратить операцию.
   - Отчет отправили в апартаменты отеля  в  Солт-Лейк-Сити?  -  спросил
Селлерс.
   - Нет. Послали в Колинду. На почту, до востребования, Оскару Боуману.
   - Черт побери! - выругался Селлерс. - А что насчет гонорара?
   - Мы получили аванс наличными почтовым переводом. Имеется  остаток  в
пользу клиента. Нам было велено забыть о нем и закрыть дело.
   - Иными словами,  -  подытожил  Селлерс,  -  когда  всплыл  Лэм,  они
ударились в панику и убрались?
   - Не знаю, - ответил Пэттон. - Все, что знаю, я тебе выложил.
   - Кто приказал закрыть дело, когда ты звонил? С кем ты  говорил  -  с
мужчиной или женщиной?
   - Отчетливо помню, что разговаривал с женщиной.
   - В таких делах, сержант, они, скорее всего, подстраховались, - вылез
я.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Он мог попросить ее  подождать  минутку  и  тем  временем  включить
магнитофон. У них где-то имеется запись разговора.
   Селлерс взглянул на Пэттона.
   - Чтоб тебя черти забрали, - процедил сквозь зубы  Пэттон,  глядя  на
меня.
   - Когда-нибудь так оно и будет, - заметил  Селлерс.  -  А  пока  меня
интересует, есть ли у тебя запись разговора.
   - Есть.
   - Давай послушаем.
   - Если настаиваешь, то можешь послушать. А Лэму не дам. Мы не обязаны
раскрывать своих агентов конкурирующему агентству, особенно  когда  этот
малый фигурирует в деле и...
   - Ты прав, - согласился Селлерс. - Я настаиваю.
   И хочу сам докопаться, что к чему.  Дональд,  ступай  погуляй.  Когда
понадобишься, я знаю, где тебя найти.
   Но не вздумай меня надуть! И не пробуй удрать из города.
   - Значит, он подозреваемый? - оживился Пэттон.
   - Значит, подозреваемый, - подтвердил Селлерс. - И еще до того, как я
разберусь с твоими архивами и досье, не исключено, что Кроха еще  больше
вляпается в дело об убийстве.
   Пэттон стал сама любезность.
   - Проходи, пожалуйста, сюда, сержант, - пропел он. - Сейчас  достанем
запись разговора. Для твоего сведения - разговор записан  полностью,  от
слова до слова. То есть наше сообщение о том, что в кадре возник Дональд
Лэм, и приказ немедленно прекратить наблюдение, закрыть дело,  направить
итоговый отчет в Колинду, на почту, до востребования Оскару  Боуману,  и
оставить себе весь остаток гонорара... Все записано на пленку.
   Селлерс вынул сигару изо рта.
   - Исчезни,  Кроха!  -  приказал  он.  -  Я  свяжусь  с  тобой,  когда
понадобишься... и, может быть, черт побери, быстрее,  чем  думаешь.  Так
что если есть какие дела, поскорее закругляйся.
   Я доехал на такси до нашего агентства "Кул и Лэм", поднялся на лифте,
толкнул большую стеклянную дверь, вошел в приемную, кивнул  сидевшей  за
коммутатором девушке и попросил:
   - Подожди минутку говорить Берте, что я здесь. Мне нужно...
   - Но она, мистер Лэм,  просила  сказать  немедленно,  как  только  вы
появитесь.
   - Ладно. Скажи, что иду.
   Я прошел в дверь с табличкой "Б. Кул. Посторонним не входить".  Берта
висела на телефоне.
   - Итак, Дональд? - спросила она. - Что случилось?
   - Все полетело к чертям.
   - Что стало с этой твоей версией?
   - Можно выбросить в окошко. Спустить в унитаз, - пошутил  я.  -  Была
хороша до поры до времени.
   - Не годится?
   - Ни к черту не годится.
   - И как же теперь?
   - Хуже некуда.
   - А что Селлерс?
   - Слушает во все уши тех, в детективном агентстве "Эйс Хай".
   - Или смотрит во все глаза?
   - И то, и другое. Слушает записи телефонных разговоров. Кто бы ни был
наниматель, он ударился  в  панику,  как  только  оказалось,  что  делом
интересуется  другое  детективное  агентство,  и   приказал   прекратить
расследование и закрыть дело.
   - Почему?
   - Именно в этом я и должен разобраться.
   - Будь ты проклят, слишком во многое влезаешь! - разозлилась Берта. -
Выдвигаешь версию, подсовываешь Селлерсу. Версия летит к  чертям,  и  ты
вместе с нею. Если бы помалкивал или сказал, что разбираться в этом деле
- забота полиции, все бы обернулось для тебя не так уж и плохо.  Откуда,
черт побери, они взяли, что ты вытащил из окна труп Холгейта и сунул его
в багажник нашего автомобиля?
   - Они полагают, что у  меня  был  сообщник,  -  ответил  я.  -  Такое
случается.
   - Скажи на милость! - фыркнула Берта. - Сообщник должен быть здоровее
быка и... Да и кто, черт побери, может быть  замешан  в  этом  вместе  с
тобой?
   Я поглядел ей прямо в глаза:
   - Ты.
   - Я? - взвизгнула Берта.
   - Ты, - повторил я.
   - Что ты, черт побери, мелешь?
   Я ответил:
   - Я говорю о том, что думает полиция. Они состряпают дело против меня
и станут искать наиболее подходящего соучастника, того,  кто  достаточно
заинтересован, чтобы идти со мной до конца. И, конечно, решат,  что  это
ты.
   - Гори оно все синим пламенем!
   - Они додумаются, - заверил я ее.
   - Откуда ты знаешь, что эта миссис Трои не лжет?
   Она может быть...
   - Она действительно сказала не правду, - подтвердил  я.  -  Отыскался
тот преступник, который убил двоих на автобусной остановке. И  вовсе  не
Холгейт. Миссис Трои ошиблась при опознании. Она опознала не человека, а
его усы и одежду.
   Берта нервно забарабанила по столу.  На  пухлых  пальцах  заискрились
камешки.
   - Надо же! Проклят