сударство запустило в  мой  карман  свою
лапу?
   - Поэтому я и прошу пять тысяч. Иначе я сказал бы - пятьдесят.
   - Слушайте, Лэм, я женат. У меня дочка семи лет. Она славный ребенок.
Подумайте, что будет с ней, если...
   - Если я проболтаюсь?
   - Вот именно.
   - Почему же вы не думали об этом раньше? - спросил я.
   - Слушайте, Лэм, я торговец. Я часто уезжаю из  дома,  и  тогда,  как
всякое живое существо, я... Но я люблю свою жену и дочку  и  никогда  не
причиню им вреда.
   - Все это хорошо, -  заметил  я,  -  если  не  хотите,  тогда  нечего
бояться.
   - Я не  это  имел  в  виду.  Иногда  бывает  такое  состояние,  когда
совершаешь поступки, за которые потом становится стыдно. Но делаешь  это
не нарочно, а под влиянием минуты. Скажите, вы понимаете меня?
   - Конечно, понимаю, - ответил я, - и, кроме того, я думаю, что,  если
вы честный человек, вы заплатите Дафни пять тысяч долларов.
   - С моей точки зрения, она не имеет права ни на цент. Она  знала,  на
что шла.
   - С моей точки зрения, она имеет  право  на  гораздо  большую  сумму.
Женившись, вы обманули ее. Она жалела вас  и  не  стала  преследовать  в
судебном порядке. Но когда вам повезло, вы  получили  много  денег,  она
сразу вспомнила общий счет,  с  которого  вы,  перед  тем  как  сбежать,
забрали все деньги.
   - Там было чуть больше тысячи ста долларов, - сказал он.  -  Я  верну
их. Я с самого начала собирался вернуть  их.  У  меня  были  проблемы  с
деньгами, и я снял все деньги, потому что нуждался в них  и  еще  затем,
чтобы, чтобы... чтобы...
   - Чтобы?
   - Чтобы нанять частного детектива, черт побери, - выпалил он.
   - Точно. Но теперь именно она наняла детектива, и  это  будет  стоить
вам пять тысяч. Однако я не уверен, что смогу убедить ее согласиться  на
это.
   - Но я не могу...
   - Бросьте. Вы в состоянии...
   Рядом остановилась полицейская машина.  Оттуда  вышел  сержант  Фрэнк
Селлерс со сравнительно свежей сигарой во рту. Он шел к нам.
   - Ну, Малыш, ты заставил нас чуть-чуть поохотиться за тобой, - сказал
он, - давай разбираться, что здесь к чему. - И он  показал  Фарлею  свое
удостоверение:
   - Ваше имя?
   - А в чем дело? - спросил тот.
   - Ваше имя? -  повторил  Селлерс.  -  И  не  надо  тратить  время  на
выдумку...
   - Деннис Фарлей.
   - Давно вы знаете этого парня, Дональда Лэма?
   - Впервые увидел. - Кто он?
   - Частный сыщик.
   - Чего он от вас хочет?
   - Это мое личное дело.
   - Я спрашиваю, чего он хочет?
   Фарлей колебался. Дверь его дома открылась, и  на  пороге  показалась
хорошенькая женщина. Она увидела, что Фарлей  сидит  в  моей  машине,  а
рядом остановилась полиция, хотела что-то  сказать,  потом  повернулась,
собралась было  идти  домой,  но,  передумав,  остановилась  у  калитки,
наблюдая за нами.
   - Итак, - повторил Селлерс.
   - Он частный детектив и требует деньги для одной женщины,  с  которой
мы повздорили несколько месяцев назад на Среднем Западе.
   - Ее имя.
   - Это не имеет значения. Это...
   - Как ее зовут? - резко перебил Селлерс.
   - Дафни Крестон, - ответил Фарлей.
   - Черт меня побери, - пробормотал сержант.
   - Это похоже на шантаж, - продолжал Фарлей.
   - Каким образом я угрожал вам? - спросил я.
   - Это некстати...
   - Я угрожал вам?
   - Вы говорили о неприятностях.
   - Я объяснил, что это за неприятности?
   - Ну... нет.
   - Я угрожал, что буду преследовать вас, если вы не выполните то,  что
я прошу?
   - Наверное, вы намекали...
   - Ерунда, - перебил я, - я никому не угрожал. Я представляю  интересы
женщины, у которой к вам справедливые требования. Если  в  вас  осталась
хоть капля порядочности, вы заплатите. Если  нет,  ничем  не  смогу  вам
помочь. Кроме того, я не обещал  вам,  что,  даже  если  вы  примете  ее
условия, все будет в порядке.
   - О чем это вы? - спросил Селлерс.
   - Это небольшая семейная ссора,  сержант.  Фарлей  вынул  из  кармана
чековую книжку и сказал:
   - Хорошо, я выпишу Дафни чек на пять тысяч и  подпишу:  "На  покрытие
всех требований - законных, справедливых и прочее".
   - Отлично, - сказал я, - я отдам ей этот чек, и если он в порядке, то
она возьмет деньги и напишет расписку. А если она  вернет  его,  значит,
она не согласилась на эту сумму.
   - Черт побери, пусть соглашается. Больше она не получит ни цента, что
бы она ни делала.
   Пока Фарлей выписывал чек и отдавал его мне, Селлерс стоял рядом.
   - Хорошо, я вам позвоню. У вас есть телефон? - спросил я.
   - Да, но его нет в телефонной книжке.
   - Напишите на чеке.
   Он записал свой номер телефона.
   - Ну вот, - сказал я и повернулся к Селлерсу:
   - А что здесь делаешь ты, Фрэнк?
   - Я подумал, что мне лучше проследить, чтобы у тебя  больше  не  было
неприятностей, - объяснил Селлерс.
   - Я не заметил, что за мной следили.
   - Еще бы, черт побери, - сказал Селлерс, - работали профессионалы,  а
не я. За тобой следили с вертолета.
   Фарлей слушал все это, раскрыв рот. - Кто же все-таки этот парень?  -
спросил он Селлерса.
   - Он же  сказал.  Его  зовут  Дональд  Лэм.  Он  частный  детектив  и
чрезвычайно ловкий сукин сын.
   С этими словами он пошел обратно к машине.

Глава 10

   Когда Берта Кул приходила домой, она любила надеть пижаму, тапочки  и
шелковый халат, послушать на магнитофоне любимую классическую музыку - в
общем, побездельничать.
   Мне всегда было трудно сравнивать эту картину с той, которую я каждый
день видел в конторе. Там ее талию стягивал пояс, и она бодро  сидела  в
своем скрипящем вращающемся кресле. Глаза  блестели  так  же  ярко,  как
бриллианты на ее пальцах, которые пытались вытряхнуть прибыль из  всего,
до чего они дотрагивались.
   Я знал, что Берта терпеть не может,  чтобы  после  работы  ей  мешали
разговорами о делах, но я был в чрезвычайно затруднительном положении, и
у меня не было выхода.
   Я позвонил.
   В трубке послышалась сказочная мелодия - Шестая симфония Бетховена.
   - Это Дональд, - сказал я.
   - Черт побери, где ты был?
   - Работал.
   - Что тебе нужно?
   - Нам нужно встретиться.
   - Завтра.
   - Нет, сейчас.
   - Ну ладно, приходи, раз надо.
   - Это очень важно, - сказал я.
   - Ясно, - сказала она и повесила трубку.
   Я подъехал к дому Берты. Ее квартира была примером абсолютной роскоши
- портьеры, мягкий свет, удобные кресла и запах фимиама.
   Берта открыла дверь и, приложив палец к губам, прошептала:
   - Заходи, садись и дай дослушать.
   Она опустилась в кресло, откинулась на его спинку,  закрыла  глаза  и
впитывала музыку с блаженной улыбкой на лице, как игрок в гольф, который
после трудной игры отдыхает в горячей ванне. Запись  закончилась.  Нажав
на кнопку, Берта выключила магнитофон и свирепо посмотрела на меня:
   - Я терпеть не могу, когда среди ночи нужно говорить о деле.
   - Я знаю.
   - Что тебе нужно?
   - Я хочу аннулировать наше сотрудничество.
   - Что? - резко спросила она и приподнялась в кресле.
   - Нам нужно аннулировать наше сотрудничество.
   - Ну что это я еще не так сделала? Бог знает, как  мне  надоели  твои
фокусы... ты...
   - Дело не в тебе, дело во мне.
   - Что случилось?
   - Я попал в неприятное положение и могу  потерять  лицензию.  Незачем
рисковать еще и твоей.
   - Ты говоришь так, будто беседовал с Фрэнком.
   - Да, он говорил со мной.
   - Понятно, - сказала Берта и добавила:
   - Есть разница.
   -  Это  из-за  чертова  дела   с   объявлением.   Там   очень   много
подозрительного. Я  пошел  на  большие  расходы  и  неприятности,  чтобы
избежать подозрений, и только после этого позвонил по этому номеру.  Это
телефон конторы в Монаднок-Билдинг.  Такие  конторы  для  небольших  дел
содержит женщина по имени Кэтрин Эллиот. У нее можно арендовать  комнату
на час или на пятнадцать минут.  Со  мной  беседовал  человек  по  имени
Харнер. Я намекнул ему, что буду лжесвидетельствовать, если он  заплатит
триста долларов. Казалось, сделка завершена, но  на  объявление  ответил
еще один человек, девушка по  имени  Дафни  Крестон.  Как  только  я  ее
увидел, то понял, что мне не повезло.  Это  было  как  раз  то,  что  им
требовалось  -  совсем  наивная  девочка,  к  тому  же  без  средств   к
существованию. Я решил подстраховать себя  и  познакомился  с  ней.  Эти
люди, конечно, предпочли Дафни и отбрили меня. Я  начал  работать  через
нее и выяснил, что Родней Харнер  на  самом  деле  -  человек  по  имени
Вальтер Кушман Лукас, один из директоров  уважаемой  строительной  фирмы
"Латроп, Лукас и Мэнли". А в это  время  наш  Бэрни  Адамс  поговорил  с
Кэтрин Эллиот. Скорее всего, он подкупил ее, и она ему  все  рассказала.
Так он узнал, что от моих услуг отказались. Это взбесило  его.  Хотя  он
истратил на нас не очень много денег, но все же не хотел бы,  чтобы  они
пропали.
   - Мы не виноваты, -  сказала  Берта,  -  раз  в  дело  ввязался  этот
молокосос. Черт побери, он думал, что мы работаем без ошибок?
   - Точно, он так и думал, - ответил я.
   - Но ведь ты ничего не потерял в этой ситуации, раз вступил в контакт
с этой Дафни  Крестон.  Я  думаю,  что  раз  эта  крошка  так  наивна  и
впечатлительна, то она будет нуждаться в твоей  беспредельной  мудрости.
Уж я-то знаю.
   - Я поддерживал с ней контакт, - подтвердил я.
   - Где она сейчас?
   - В квартире, которую я арендовал специально для этого дела.
   - На чье имя?
   - К счастью, на мое.
   - Почему "к счастью"?
   - Потому что все это связано с убийством и жертва была нужна  им  для
того, чтобы провернуть дело с Финчли. Они привезли Дафни к  нему  домой,
заставили подняться наверх и взять кейс. Она вошла как раз в  то  время,
когда Финчли был убит. Этот самый Родней Харнер  сразу  быстро  убрался,
оставив ее держать ответ. Но она догадалась сбежать  оттуда  до  приезда
полиции и вернуться ко мне. Однако полицейским известно, что в доме была
какая-то женщина. И вот Кэтрин Эллиот пытается  мне  насолить.  Я  знаю,
почему она это делает, - я ходил в "Беттер бизнес-бюро", чтобы проверить
кое-какие ее операции. В общем, ситуация чертовски затруднительная.
   Берта, закрыв глаза, несколько минут о чем-то думала.
   - Что за черт, Дональд! - наконец сказала она.  -  Крупная  фирма  не
стала бы платить большие деньги и идти на это только  ради  того,  чтобы
заполучить такую жертву, как эта Дафни.
   - Тем не менее она это сделала, - заметил я, - значит, была  причина.
Они подозревали ловушку, поэтому решили послать  на  разведку  человека,
который за деньги готов совершить лжесвидетельство. И  конечно,  в  этом
деле с контрактами не обошлось без крупной ставки.
   - Какая это сумма?
   - В кейсе, который взяла Дафни, сорок тысяч, - сказал я.
   - Поджарьте меня как устрицу! - проговорила Берта.
   - Да, - согласился я, - кроме того, она могла взять не тот кейс.
   Берта замолчала, потом спросила:
   - Что об этой крошке знает сержант Селлерс?
   - Не много, - ответил я, - знает, что она - мой клиент и  что,  когда
убили Финчли, я был рядом с его домом.
   - Черт, что ты там забыл?
   - Я следил за машиной, в которой ехала Дафни Крестон.
   - Да, ты здорово вляпался, - согласилась Берта.
   - Вот почему я здесь.
   - Удивительно, что Селлерс до сих пор не забрал тебя в полицию  и  не
вытряс из тебя все, что ему нужно.
   - Он бы сделал это, если бы не одна вещь.
   - Какая?
   - Муж Дафни Крестон -  многоженец,  к  тому  же  он  получил  главный
выигрыш на тотализаторе на скачках. Его фотография есть во всех газетах.
Я знал, что Фрэнк будет следить  за  мной,  чтобы  узнать  все  о  Дафни
Крестон. И вот я поехал к ее мужу и немного потряс его ради того,  чтобы
получить алиби. Я почти шантажировал его, и он чуть  не  избил  меня.  А
потом появился Селлерс, и муж решил, что у меня есть поддержка  полиции.
Поэтому он уступил.
   - Сколько ты из него вытряс?
   - Пять тысяч.
   - Ах ты, маленький ублюдок! - восхищенно произнесла Берта.
   - Но в нашем  деле  все  перепутано.  Кэтрин  Эллиот  сдает  конторы,
"Беттер бизнес-бюро" имеет с ней некоторые трения. Бэрни Адамс,  видимо,
подкупил Кэтрин. Да, еще это объявление...
   - С кем все-таки связан этот Адамс?
   - Не знаю, но  хотел  бы  узнать.  То,  что  он  представляет  группу
страховых компаний, - чепуха.
   Берта помолчала, потом спросила:
   - Эта Дафни Крестон хорошенькая?
   - Еще бы!
   - Я должна была догадаться, - сказала Берта. - Почему я всегда  задаю
такие дурацкие вопросы?
   - Мне в любом случае пришлось бы с ней познакомиться. Это должно было
меня подстраховать.
   -  Это  была  не  страховка,  а   великолепная   награда!..   Господи
всемогущий, я  становлюсь  невежливой.  Это  не  лучший  каламбур,  черт
побери.
   - Она хорошая девочка, Берта, - сказал я.
   - Что еще ты для нее сделал?
   - Я добыл для нее еще три сотни.
   - Наличными?
   - Да.
   - А пять тысяч?
   - Чеком.
   - На нас или на нее?
   - На Дафни Крестон. Полностью.
   - Она что-нибудь знает об этом?
   - Нет, я еще не решился сказать ей.
   - Почему?
   - Думаю, за мной следят.
   - Так что ты хочешь от меня?
   - Ты не должна отвечать за мои ошибки.  Мы  сейчас  же  прервем  наше
сотрудничество. Напишем заявление, поставим дату, пригласим  свидетелей,
и ты сможешь показать его сержанту...
   - Не говори глупостей, - сказала  Берта,  -  я,  конечно,  похожа  на
сварливую старуху, но не брошу компаньона на тонущем  корабле.  И  пусть
меня сварят как свеклу!
   - Все это очень серьезно, - предостерег я. - Обычно я нахожу выход из
таких ситуаций, но сейчас - нет. Да еще эта  Кэтрин  Эллиот  делает  все
возможное, чтобы навредить мне. Она думает, что я не смогу сделать то же
самое.
   Берта скривила рот:
   - Ладно, мы позаботимся об этой Кэтрин.
   - Это не так-то просто, - заметил я.
   Когда женщина имеет дело с женщиной,  всё  очень  просто,  -  сказала
Берта. - Труднее, когда женщина имеет дело с  мужчиной.  Женщина  плетет
интриги. Ей нравится действовать за кулисами. Ее стихия притворство.  Ее
инструменты - тушь, искусственные ресницы, парики и все  остальное.  Они
изменяют ее внешность, а суть  остается  прежней.  Женщина  живет  своей
собственной жизнью. Она хитра и часто обманом достигает  своей  цели.  И
если кто-нибудь пытается  сорвать  с  нее  этот  покров  фальши,  сирена
исчезает... Так вот, я пойду к этой Кэтрин  и  расскажу  этой  суке,  на
какой остановке ей сойти. И не надо думать, что я этого  не  сделаю.  Ты
знаешь, где она живет?
   - Да. В "Стилбилт Апартментс". Адрес  мне  дала  Эвелин  Кэлоун,  моя
знакомая.
   - Еще одна женщина.
   - Да.
   - Твоя подруга?
   - Верно.
   - Кто она?
   - Она секретарь в "Беттер бизнес-бюро". Нам придется  сотрудничать  с
ней, потому что у нее есть информация о Кэтрин Эллиот.  Как-то  раз  они
уже сталкивались, поэтому  Эвелин  предупреждала  Кэтрин,  чтобы  та  не
занималась темными делишками. Теперь Эвелин вновь интересуется ею.
   -  А  может,  мне  лучше  встретиться  с  этой  Кэтрин  и  хорошенько
поговорить с ней? - предложила Берта.
   - Не стоит. Во всяком случае, сейчас, - ответил я. - Пока мы до конца
не изучим ситуацию, не стоит ее задевать. Во всей этой  работенке  меня,
по существу, волнует только одно - афера сама по себе довольно  крупная,
а мы пока имеем дело с пешками.
   Берта задумалась:
   - Эта Дафни Крестон - что с ней?
   - У бедняжки денег всего тридцать пять центов, - ответил я.
   - А этот кейс с сорока тысячами...
   - ...наличными.
   - Кому известно, что он у нее?
   - Ну, к примеру, Вальтеру Лукасу.
   - А как же она проживет без денег?
   - У меня в той квартире полно продуктов. Сейчас она там... я надеюсь.
Во всяком случае, я запретил ей выходить.
   - А Селлерс знает, что ты получил для нее пять тысяч? Я кивнул.
   - И постарается проследить, что ты с ними сделаешь? Я опять кивнул.
   - Что ты намерен делать в этом случае?
   -  Воспользуюсь  помощью  Элси,  -  ответил  я.  -  Я  напишу   Дафни
официальное письмо: "Уважаемая мисс Крестон, извещаю вас о том, что имел
беседу с вашим бывшим мужем и добился от  него  денежной  компенсации  в
размере пяти тысяч долларов. Чек выписан на ваше имя и прилагается. Если
вы удовлетворены этой суммой и таким образом полностью  рассчитались  со
своим бывшим мужем, то можете перевести чек в наличные деньги,  а  затем
связаться с нами и выплатить гонорар по этому делу".
   - Как ты собираешься послать это? - спросила Берта.
   - По почте, со срочной доставкой. А в нашем архиве мы оставим  копию.
Если придет Селлерс и предъявит ордер для его  осмотра,  он  найдет  это
письмо и...
   - И узнает адрес, - сказала Берта.
   - Да, узнает.
   - И ты этого хочешь?
   - Нет, но он не должен пока его видеть, пока...
   - Пока что?
   - Пока мы не закончили это дело.
   - Но ты же говоришь, что он хочет найти ее.
   - Да, но он сделает это не раньше чем через двадцать четыре часа.
   - Ты хочешь сказать, что к этому времени все закончишь?
   - Да, я должен это сделать.
   - О каком деле ты говоришь?
   - Боюсь, что об убийстве Финчли. По крайней мере, оно связано с нашим
делом, так что я не могу быть ни в чем уверенным,  пока  не  узнаю,  что
произошло в его доме.
   Берта покачала головой:
   - Ты не должен в это ввязываться. Полиция уже вовсю  разматывает  это
убийство. Если ты сунешься, тебя засосет  в  такой  водоворот,  что  сам
будешь не рад.
   - А что еще я могу сделать?
   - Сиди и не встревай, - ответила она.
   - Скоро сюда придет Фрэнк Селлерс, - сказал я. - Он  будет  рыться  в
нашем  архиве,  искать  документы  о  Дафни,  чтобы  найти  нужные   ему
доказательства. Мы скажем, что не можем позволить ему это, так как  дело
конфиденциальное. А он потребует предъявить их, так как Дафни может быть
связана с убийством.
   - Ладно, - сказала Берта, - тогда думай, как нам остановить  его.  Ты
же гений.
   - Его невозможно остановить.
   - Тогда как сбить его с толку?
   - Я пришел сюда не для этого. Я хочу, чтобы ты вышла из игры.
   - К черту! Будем расхлебывать вместе. Лучше подумай головой, как  нам
исправить положение? А когда решишь - убирайся к черту и  дай  дослушать
музыку.
   - Хорошо, - сказал я, - мы  напишем  Дафни  до  востребования,  потом
попросим Элси забрать письмо, отнести его и передать Дафни.  Они  же  не
будут следить за Элси рано утром.
   - Ты знаешь номер ее телефона? - спросила Берта. Я кивнул.
   - Еще бы, - сказала Берта и добавила:
   - Звони, я поговорю с ней.
   - Может, у нее свидание, - сказал я.
   - Тогда поговорим, когда  она  вернется.  Она  все-таки  вернется,  я
надеюсь.
   - Вероятно.
   - Она не будет в отлучке всю ночь.  Если,  конечно,  не  из-за  тебя.
Господи, как она смотрит на тебя... Это черт знает  что.  Почему  ты  не
избавишься от нее  и  не  найдешь  себе  скромную,  симпатичную...  Нет,
пожалуй, это будет уже не то. Не знаю, почему эти девчонки  так  к  тебе
липнут. Наверное, оттого, что ты к ним не пристаешь, а говоришь только о
делах. А это вызов. Подай мне аппарат.
   Я дал ей телефон и номер Элси. Она позвонила, и через мгновение  Элси
сняла трубку.
   - Элси, возьми карандаш, -  сказала  Берта,  -  я  продиктую  письмо.
Стенографируй. Ты готова? - И она продиктовала письмо. -  Напиши  адрес:
"Дафни Крестон, до востребования". Теперь поезжай в контору и  отпечатай
его. Скоро приедет Дональд и привезет чек на пять тысяч, ты положишь его
в конверт. Потом он даст  тебе  инструкции.  Утром  надо  будет  кое-что
сделать. Ясно? Да, он в порядке... Да, здесь... Конечно, он в порядке...
О Господи, не клади трубку. - Она обернулась и с возмущением произнесла:
   - Ей надо, чтобы ты сам сказал, что у тебя все в порядке.
   Я взял трубку:
   - Привет, Элси. Со мной все хорошо.
   - Я волновалась, Дональд.
   - Почему?
   - Не знаю. Наверное, это женская интуиция. У тебя неприятности, да?
   - Ничего, - ответил я,  -  у  меня  всегда  неприятности.