инок. Он поехал  в  Калифорнию,  и,  поверьте
мне, эта бесстыдница начала ловить его на крючок. Видели  бы  вы,  какие
она ему писала письма! Господи Боже мой! Масло таяло у нее во  рту!  Она
хотела, чтобы ее дорогой дядя Аарон знал, что ее дом всегда остается его
домом, что его родственники всегда стремятся заботиться о нем,  что  она
будет счастлива, если он захочет жить в Калифорнии, и устроит его  жизнь
в Сакраменто, что ей не нужно  ни  одного  цента  из  его  богатства.  О
дорогой, дорогой дядя!  Было  бы  не  правильно  оставлять  ей  все  его
состояние - лучше будет, если он поищет также  и  других  родственников.
Она любит его ради него самого, без всякой корысти!
   - Может быть, она говорила это искренне?
   - Один шанс из десяти миллионов.
   - Могли бы вы дать мне адрес миссис Велс?
   - У моего адвоката имеется  письмо,  полученное  от  ее  мужа  Друрри
Велса. Там он указывал какое-то место на Фрост-Моур-роуд. Я...
   - 1638, Фрост-Моур-роуд? - спросил я.
   - Именно, - подтвердила она. - Сейчас я вспомнила номер.
   - Это письмо у вас здесь?
   Она покачала головой и сказала:
   - Сейчас я занимаюсь тем, что очищаю ящики от старой корреспонденции.
Мой муж был самым великим  человеком  по  хранению  самых  немыслимых  и
ненужных вещей. Он не выбрасывал ничего. Его стол заполнен бумагами, эти
шкафы ломятся от обилия личной переписки.
   - А шкафы в  приемной  использовались  для  деловых  документов?  Она
кивнула.
   - Его секретарша прекрасно знала, где что лежит. Теперь она здесь  не
работает. Я отпустила ее. Она слишком  задирала  нос...  Может  быть,  я
употребляю не самое изысканное выражение, но оно передает суть проблемы.
   - Ваш муж, наверное, имел и клерка?
   - О да. Дэвина должна была передать ему архив, но  я  уволила  ее  на
следующий день после смерти мужа. В офисе работали еще  две  сотрудницы:
они были вежливы, но очень холодны со мной. Они думали, что имеют  право
на мужчину только потому, что работали  с  ним  долгое  время!  В  конце
концов, я считаю,  что  жена  не  должна  вмешиваться  в  деловую  жизнь
супруга. Эти сотрудницы нравились ему, он хорошо к ним относился,  но  я
тут же отправила их отсюда, как только сама оказалась  в  седле.  -  Она
откинулась на спинку стула и сказала:
   - Вы весьма обаятельный человек, мистер Лэм. Поэтому вот вам  визитка
с именем адвоката, который вел дела моего мужа. Если  вы  встретитесь  с
ним, он даст вам всю информацию, которая вас интересует. А что  касается
миссис  Велс,  надеюсь,  вы  сможете  вступить  с  ней   в   контакт   в
Лос-Анджелесе на Фрост-Моур-роуд.  Если  же  вы  ищете  возможности  для
спекуляции, то среди недвижимости моего мужа в Техасе вы, думаю, найдете
для себя что-нибудь  подходящее.  Если  хотите,  я  позвоню  адвокату  и
попрошу оказать вам помощь и внимание.
   - Спасибо. Большое спасибо, - рассыпался я в  благодарностях.  -  Мне
очень неловко, что я вторгся к вам без приглашения, но...
   - Все в порядке, - прервала она. - Мне  в  самом  деле  было  приятно
пообщаться с вами. Смерть Аарона повергла меня в шоковое состояние, и  я
постоянно должна чем-то занимать свою голову. Сейчас я расчищаю ящики  и
отделяю зерна от плевел. Здесь этих плевел ужасно много.
   - Готов в это поверить, - сказал я, взглянув на  заполненные  бумагой
мусорные корзины.
   - Очень важно, что друзья Аарона очень, очень  любезны  и  во  многом
помогают мне. Конечно, я этого совсем не ожидала, но  уверена,  что  все
происходит, как и следует у друзей.
   Еще раз поблагодарив ее, я  вышел  из  офиса  и  отыскал  швейцара  -
курящего  короткую  трубку  коренастого  шведа  с  выцветшими,  как   бы
покрытыми непроницаемой пленкой голубыми глазами.
   Вручив ему свою визитку, я сказал:
   - Как детектив, я имею основания предполагать, что  сегодня  ночью  в
этот дом намерена забраться Морфин Мэри.
   - Кто такая Морфин Мэри? - спросил он. Я объяснил:
   - Морфин Мэри - одна из самых опасных воровок, крадущих наркотики.  В
вашем доме расположены врачебные и  зубоврачебные  кабинеты,  в  которых
всегда   содержится   некоторый   запас   наркотических   веществ    для
непредвиденных случаев, и сегодня Морфин Мэри, для которой не составляет
труда открыть любой замок, проникнет в эти помещения и ограбит их.
   Он пыхтел своей трубкой и молчал. Тогда я продолжил:
   - Когда кончается рабочий день в офисах,  вы  отключаете  все  лифты,
кроме одного, того, который остается стоять здесь, внизу? Правильно?
   Швед кивнул. Я вытащил из кармана двадцать долларов.
   - Чтобы поймать воровку, необходимо устроить ей засаду.  Лучше  всего
было бы, если бы я выдал себя за ночного лифтера.
   - Вы даете мне деньги? - спросил он.
   - Я даю вам деньги, - ответил я.
   - Предположим, что эта женщина с отравой войдет  в  лифт.  Что  будет
тогда? Вы устроите большой шум?
   - Никакого шума не будет вообще. Мне надо только убедиться,  что  она
появилась в этом здании, и я по телефону  сразу  же  сообщу  об  этом  в
полицию. Мы устроим ей ловушку. Я работаю  для  детективного  агентства,
которое на основе страхования охраняет от грабителей имущество врачей  и
дантистов. Мы должны поймать  Морфин  Мэри.  Ее  место  -  за  решеткой.
Полиция  тоже  заинтересована  в  этом,  и  если  я  предупрежу  их,  то
полицейские заранее начнут следить за вашим домом и воровка догадается о
засаде - она очень умна!
   Швейцар протянул руку за купюрой.
   - Когда служащие начинают оставлять офисы? - спросил я.
   - В семь часов.
   - Буду здесь в семь. И возможно, придется ждать допоздна. Он  кивнул.
Дело было сделано.
 
Глава 13 
 
   Я появился за несколько минут до  семи.  Первые  два  часа  прошли  в
катании вверх и вниз на лифте с задержавшимися  на  службе  сотрудниками
разных контор, офисов,  медицинских  кабинетов.  Затем  наступило  время
спокойствия и тишины. Швейцар-швед слушал  по  радио  репортаж  о  матче
боксеров. Уборщицы приволокли  прорезиненный  транспортер  с  различными
принадлежностями для уборки помещений и брезентовые ведра, в которые они
свалили содержимое мусорных корзин.  В  мусор  шестого  этажа  попали  в
основном выброшенные миссис Бедфорд бумаги.
   Швед, все еще пыхтя трубкой, слушал радио. Соревнования по боксу  уже
закончились, но передавали поп-музыку. Откинув назад голову и сцепив  на
затылке пальцы, швейцар слушал радио-мелодии, вокруг его  закрытых  глаз
витали голубые кольца табачного дыма.
   Я работал быстро: перебирая  кучи  личных  писем,  газетных  вырезок,
журнальных статей, старых заявлений и ходатайств. Этот парень,  Бедфорд,
и в самом деле  ничего  не  выбрасывал.  Я  отбирал  бумаги,  написанные
женским почерком, и засовывал их в мой чемоданчик. Все было закончено  к
тому моменту, когда швед выключил радио.
   - Она не придет сюда после полуночи, - сказал я ему.
   - Нет?
   Кивком головы я подтвердил свои слова.
   - Вы придете завтра вечером? - спросил он. Я снова кивнул.
   - Как плохо получилось, - сказал он. - Приходите в любое время.
   Я пообещал прийти.
   Швед вывел меня из здания.
   На аэродроме я успел попасть в самолет, отлетающий  в  час  ночи,  и,
сидя в кресле, сразу приступил к  изучению  бумаг  из  чемоданчика.  Там
оказалось семь или восемь писем от Люсиль, четыре - от Ивонны.
   Письма Люсиль были того сорта, что не могли не понравиться  одинокому
дядюшке,  письма,  от  которых  жена-золотоискательница   вполне   могла
рехнуться от злости.
   Письма Ивонны были  датированы  числами,  укладывавшимися  в  период,
занимавший три года. И на всех на них лежала печать пустой и  формальной
содержательности,  снисходительного  высокомерия,  с  которым  молодость
относится к  старости  и  одиночеству:  рассуждения  о  погоде,  танцах,
кинофильмах  и  звездах  телеэкрана,  а  также  уверения  в   том,   что
родственники умоляют его беречь себя.
   Но четвертое,  последнее  письмо  Ивонны  производило  совсем  другое
впечатление. Там содержался рассказ о Друрри Белее, который сразу  после
знакомства обещал устроить ее на шикарную работу в агентстве, с  которым
он связан и которое, по его  словам,  подбирало  девушек-манекенщиц  для
фотографий в журналах, художественных календарях, а  также  иногда  и  в
рекламных роликах.  Она  верила  ему.  Он  посулил  ей  быструю  карьеру
манекенщицы, говорил, что при его влиянии на некоторых людей, работающих
на различных киностудиях, может помочь девушке дебютировать в Голливуде.
   Она писала, что была "очарована" Друрри Велсом, и не удивительно, что
они "укатили в Неваду или Аризону" и там "без лишнего  шума,  скромно  и
хорошо" поженились. А  до  этого  они  с  женихом  совершили  поездку  в
пустыню, посетили принадлежащий Бедфорду участок земли и  нашли  на  нем
почти совершенно развалившуюся хижину. Там они устроили маленький пикник
с теми закусками, которые привезли с собой. На  участке  кто-то  выкопал
яму, должно быть, искал воду, но тяжелые,  темные  камни,  которые  были
подняты из ямы, наводили на мысль, что там могла быть нефть.  Три  таких
камня она отправила дорогому дяде в почтовой посылке.
   От этого письма сохранился и  конверт.  В  нем  лежали  фотографии  -
совершенно ужасные снимки, сделанные  любительской  камерой,  у  которой
отсутствовала  даже  автоматическая  наводка.  На   некоторых   из   них
изображения были не в фокусе, на некоторых было  вообще  трудно  понять,
что  там  изображено.  Их  делал  человек,   ничего   не   смыслящий   в
фотографическом искусстве, не имеющий понятия  ни  о  композиции,  ни  о
законах освещения. Имелось также изображение самого Друрри Велса -  тоже
никуда не годное, и тоже не в фокусе.
   Не стоило большого труда, собрав все сведения воедино, получить более
или менее складную историю..
   Последнее письмо, судя по  дате,  было  отправлено  Ивонной  дней  за
десять до смерти Бедфорда. Возможно, в тот момент, когда  его  вместе  с
посылкой принес почтальон, в офисе находился и Корнинг. В посылке,  если
верить словам вдовы Бедфорда, лежали три камня, в шкафу конторы Бедфорда
- только два. Получив камни,  Бедфорд  высмеял  предположение,  что  они
содержат нефть. Корнинг - меткий стрелок, с нюхом  охотничьей  собаки  -
почувствовал, что здесь должна быть  какая-то  нажива.  Один  из  камней
соскользнул к нему в карман, позже был проверен на счетчике  Гейгера,  и
оказалось, что нюх ловкого дельца не обманул его. Трудность  состояла  в
том, что Бедфорд был консервативен,  осторожен  и  знал  цену  Кернингу,
который почему-то вдруг захотел купить  эту  землю  подешевле.  Внезапно
Бедфорд умирает, и Корнинг, разузнав, о чем говорится в  его  завещании,
отправляется на поиски Ивонны Велс. Все яснее ясного.
   В Лос-Анджелес я прилетел еще до рассвета, на  автобусе  добрался  до
Сан-Бернардино,  взял  там  напрокат  автомобиль  и  поехал  в  Бэннинг.
Дождавшись открытия городской телефонной станции,  я  представился,  как
Друрри Велс, и попросил выяснить, не звонили ли мне после  того,  как  я
уехал из города,  по  междугородному  телефону.  Девушка,  с  которой  я
разговаривал,  куда-то  ушла,  потом  вернулась,   неся   извещение   на
двенадцать долларов восемьдесят пять центов, и укоризненно сказала,  что
мне следовало бы предупредить о своем отъезде телефонную компанию и дать
ей мой новый адрес.  Я  попросил  отдать  мне  извещение,  чтобы  я  мог
проверить его. Она сказала, что проверка  уже  произведена  и  извещение
отправлено на мой новый адрес. Я уверил ее, что не получил его, и  хотел
оплатить свой долг немедленно. Она опять куда-то ушла и наконец принесла
мне дубликат счета, который я оплатил,  после  чего  покинул  телефонную
контору.
   Судя по извещению, междугородный  разговор  происходил  на  следующий
день после того, как газета сообщила о молодой домохозяйке из  Бэннинга,
которая получила в наследство участок земли. Я зашел в телефонную  будку
и набрал  тот  же  номер,  по  которому  звонил  тогда,  номер,  который
указывался в извещении из Бэннинга в Лос-Анджелесе. На вопрос, с  кем  я
говорю, мне ответили, что это "Агентство манекенщиц", которое целиком  и
полностью к моим услугам. Я сказал, что не туда попал, и повесил трубку.
Вернувшись в машину, я  минут  пятнадцать  неподвижно  просидел  в  ней,
обдумывая ситуацию. Потом, приняв решение, снова пошел к  будке  звонить
Бете Кул.
   Берта только что пришла на работу.
   - Здесь кто-то разыскивает тебя, Дональд, - сразу сообщила она.
   - Клиент?
   - Полагаю, что клиентка. Женщина. - Старая? Молодая? Красивая?
   - Молодая и красивая. Но кроме нее имеется  еще  и  мужчина,  который
болтается у нас в коридоре. Боюсь, что это судебный исполнитель.
   - Так я и думал, - сказал я. - Сегодня  мне  лучше  не  появляться  в
офисе, Берта.
   - Какого черта! Что случится, если ты придешь?
   - Сами знаете.
   - Он хочет поговорить с тобой.
   - Этого надо избежать.
   - Почему?
   - Я не хочу, чтобы мне вручили судебную повестку.
   - Мне уже вручили  судебную  повестку.  Какого  черта  ты  не  можешь
находиться со мной в одной лодке?
   - Нам лучше быть в разных лодках.
   - Как с тобой связаться, если ты понадобишься?
   - Дайте объявление в газете, - сказал я и повесил трубку, прежде  чем
у нее в ярости возникло желание с корнем вырвать телефонный аппарат, как
это однажды  уже  сделал  Корнинг.  Ведь  вряд  ли  телефонная  компания
согласилась бы ставить по два аппарата в неделю в одном месте.
   После этого я позвонил в Сакраменто Люсиль Пэттон.
   - Дональд! - воскликнула она, и я с удовольствием уловил в ее  голосе
радостные нотки.
   -  Я  хотел  бы  поговорить  с  вами  о   расположенной   в   пустыне
недвижимости, - сказал я. - Вы позволите ее для вас устроить?
   - Что за странный разговор, Дональд! У меня ни в  какой  пустыне  нет
никакой недвижимости.
   - Вы совершенно уверены, что не владеете никакой недвижимостью?  Ведь
я мог бы вести в ваших интересах переговоры о стоящем деле.
   - Если вы его выиграете, даю вам пятьдесят  процентов,  -  засмеялась
она. - Вам достаточно?
   - Слишком много и недостаточно.
   - Как это понимать?
   - Пусть будет пятнадцать процентов и совместный обед как премия.
   - Пятнадцать процентов ваши, Дональд. Я готова обедать с вами с любое
время, когда вы будете у нас в городе.
   - О'кей, - сказал  я.  -  Отправьте  мне  на  наше  агентство,  адрес
которого имеется на моей визитной карточке, - я вам ее давал телеграмму.
В телеграмме укажите, что наше агентство получает  исключительное  право
на управление вашим недвижимым  имуществом  в  округе  Сан-Бернардино  и
будет получать пятнадцать  процентов  от  доходов,  полученных  от  этой
недвижимости при нашем участии.
   - Телеграмма уйдет через пятнадцать минут.
   - Прекрасно!
   - Но не забудьте об остальном, Дональд!
   - О чем?
   - О приглашении на обед.
   - Не забуду, - уверил я ее.
   Вернувшись в  Лос-Анджелес  незадолго  до  полудня,  я  отправился  в
"Агентство  манекенщиц".  Управляющим  в  агентстве  служил  человек   с
бегающими глазами по имени Норволк Ликенс.
   Наш разговор некоторое  время  вертелся  вокруг  да  около,  потом  я
назвался вымышленным именем и заявил, что мне нужна рыжеволосая  женщина
примерно двадцати пяти - двадцати  семи  лет,  дал  полное  описание  ее
внешности и объяснил, что с ее помощью надеюсь  успешно  завершить  одно
коммерческое дело. Если эта манекенщица сможет  проявить  дополнительное
старание, она получит дополнительную оплату. Он  хотел  знать,  в  какую
сумму выльется "дополнительная оплата".
   Перед  моим  внутренним  взором  мгновенно  возникла  рассматривающая
предъявленный мною крупный счет для оплаты Берта. Я  поспешил  сунуть  в
потную руку управляющего двадцатку и сказал, что, если  я  получу  такую
женщину, которая  мне  необходима,  и  она  выполнит  все  то,  что  мне
необходимо, он  получит  еще,  а  женщине  гарантируется  дополнительная
оплата в сто пятьдесят долларов. Он понимающе  кивнул.  Потом  сходил  в
картотеку и принес оттуда несколько  фотографий.  На  третьем  по  счету
снимке была изображена женщина, которая  на  моих  глазах  мыла  грязные
тарелки в доме Друрри Велса.
   - Кто это женщина? - поинтересовался я.
   - Ванда Уоррен. Это ее профессиональный псевдоним. Я почти ничего  не
знаю о том, откуда она и кто такая, но классная манекенщица! Вы в ней не
ошибетесь - получите то, что вам нужно!
   Я задумчиво изучал остальные  фотографии,  потом  вернулся  к  снимку
Ванды Уоррен.
   - Сейчас она свободна? - спросил я.
   - Могу уточнить, - сказал он и поднял телефонную трубку.  Выяснилось,
что Ванда свободна и может прийти в агентство.
   - Я сам навещу ее, - сказал я управляющему.  -  Дайте  мне  номер  ее
телефона.
   Он засмеялся и сказал:
   - Мы такой бизнес не практикуем.
   - Почему? - спросил я.
   - Список наших манекенщиц и есть прейскурант нашей коммерции.
   - Каков ваш заработок на делах такого рода?
   - Сто долларов.
   - Обдумайте сумму, -  сказал  я.  -  Вы  получите  лично,  а  не  для
агентства.
   - Ванда, подождите минуту у телефона, - сказал он в трубку и, прикрыв
ее ладонью, повернулся ко мне:
   - Семьдесят пять! И ни центом меньше!
   - Семьдесят пять, - согласился я. - И вы даете мне ее адрес. Он  снял
руку с трубки и сказал:
   - Сейчас из агентства прямо к вам, Ванда, поедет некий джентльмен. Он
будет у вас примерно через полчаса. Речь идет об особой работе!
   Он повесил трубку, написал на листке бумаги адрес и протянул его мне:
   - Уверен, эта девушка сумеет удовлетворить вас во всех отношениях.
   - А если нет?
   - Агентство не гарантирует стопроцентного положительного результата.
   - Может быть, тогда понадобится заменить девушку?
   -  Пожалуйста  -  за  новую  плату.  Но  мы,  я  повторяю,  не  можем
гарантировать результаты. - Он постарался изобразить на  лице  сердечную
улыбку.
   - Ладно, - сказал я, - рискну.
   - Вы не пожалеете,  если  наймете  ее.  Она  веселая,  легкая,  милая
девушка, которая не  раз  выполняла  особые  задания.  Во  время  сессии
законодательного собрания штата она работает в Сакраменто на  лоббистов,
которые на нее нахвалиться не  могут.  Она  провернула  для  них  немало
потрясающих дел.
   - Работает в Сакраменто? - переспросил я.
   - Ну да. Когда  там  заседают  законодатели.  А  между  сессиями  она
выполняет наши заказы. Ей нравятся наши поручения. Конечно, в основном у
нас требуются манекенщицы, но больше  всего  она  любит  особые  случаи.
Увидите, что она умеет приспосабливаться к любой ситуации...
   - Отлично, - сказал я. - Поверю вашей рекомендации. Вы знаете женщин.
   Он приложил руки к груди, улыбнулся и проникновенно сказал:
   - Я действительно знаю женщин.
 
Глава 14 
 
   Доходный дом был оборудован предохранительной системой. Возле входной
двери висел список жильцов. Я нашел фамилию Ванды Уоррен, нажал кнопку и
через минуту получил сигнал, что  дверь  отперта.  Я  вошел  в  подъезд,
поднялся по лестнице и позвонил.
   Дверь открыла Ванда. Увидев меня, она воскликнула:
   - Кажись, я вляпалась в историю!
   В этот момент ее глаза были широко раскрыты, в них застыли тревога  и
предчувствие, которые, правда, уже через минуту сменились смешливостью.
   - Где же ваш дружок - фараон? - спросила она. - Тот,  что  все  время
жевал незажженную сигару?
   - Здесь, поблизости, - соврал я.
   Она была нарядно одета в элегантную темно-коричневую  юбку  и  жакет,
который выгодно подчеркивал изящество ее фигуры. Волосы  были  причесаны
так, что каждый  завиток  занимал  строго  положенное  ему  место.  Она,
по-видимому, приготовила лучшую  свою  "внешность",  и  эта  "внешность"
действительно была хороша.
   - Послушайте, - сказала  она.  -  Очень  мило  с  вашей  стороны  так
неожиданно свалиться на мою голову. Вы, полагаю, хотите задать  мне  ряд
вопросов, но сейчас вам придется на время  убраться.  У  меня  назначено