ья. Она может носить мои. Таким образом я появилась в этом
доме и начала изображать жену Друрри, но случилось так, что  сюда  сразу
же нагрянули газетчики. Друрри не знал, что придумать, но потом позвонил
Ивонне, и та предложила продолжать игру.
   - Он позвонил Ивонне? Ванда кивнула.
   - Вы в этом уверены? - допытывался я. - Вы сами слышали их разговор?
   - Да.
   - И сами говорили с Ивонной?
   - Нет. Но я слышала, как он говорил с ней.
   - Когда это было?
   - В тот же день, когда я приступила к исполнению роли его жены.
   - Разговор с Ивонной проходил по телефону, установленному в доме?
   - Да.
   - Каков был характер разговора? Дружеский? Или...
   - О, очень дружеский!
   - А где Ивонна находится теперь?
   - Все еще прячется от суда.
   - Вы с Велсом очень спешно уехали из этого дома, не так ли?
   - Да.
   - Почему?
   - Чтобы сбить с толку тех, кто искал Ивонну.
   - Послушайте, Ванда, - сказал я. - Вы верите во всю эту сказку?
   - Верила... в то время.
   - А сейчас?
   - Сейчас... Ну, не знаю. Было что-то странное в том,  как  он  вскоре
после того, как мы поселились на Фрост-Моур-роуд, отправил меня из дома,
а потом велел снова туда приехать. Недавно я прочитала в газете, что  он
начал против вас, Дональд, и против вашего  компаньона  по  детективному
агентству судебное дело. Боюсь, что тут  имеет  место  какая-то  большая
афера.
   - Ну и что из этого следует?
   - Тогда я впуталась в грязное дело, а я не  хочу  быть  замешанной  в
аферу.
   - Ванда, - сказал я. - Посмотрите на меня.
   Она повернула ко мне лицо и посмотрела на меня глазами, которые сразу
же стали нежными и любящими.
   - Вы нравитесь мне, Дональд, - сказала она с чувством.
   - Ваше умение охмурить мужчину чертовски близко к совершенству. Но не
пробуйте делать этого со мной. У нас  нет  для  этого  времени.  Вам  не
приходило в голову, что речь может идти не об афере, а об убийстве?
   Она вздрогнула, как от удара, и отвела глаза в сторону.  Ответить  на
мой вопрос она не успела, потому что в этот момент дверь дома открылась,
и к машине подошел Селлерс. Но я, собственно говоря, и не нуждался в  ее
ответе.
   Фрэнк открыл заднюю дверцу нашей машины и приказал:
   - Выходите!
   - Я? - спросила Ванда, удивленно подняв нарисованные брови.
   - Вы оба, - уточнил Селлерс.
   Мы вылезли из машины и пошли за ним  к  дому.  Он  распахнул  входную
дверь с такой уверенностью, будто входил в свое собственное жилище.
   - Идите за мной, - приказал он и ввел нас в гостиную,  где  вместе  с
помощником шерифа со смущенным видом сидели супруги Бозвел.
   - Вы знаете эту женщину? - обратился к ним Селлерс.
   - Привет, - весело поздоровалась с бывшими соседями Ванда.
   - Да. Это та самая женщина! - воскликнула Аманда.
   - Посмотрите на нее внимательно, - потребовал Селлерс.
   - Это она! - уверяла миссис Бозвел.
   Селлерс внимательно  посмотрел  на  ее  мужа.  Тот  уверенным  кивком
подтвердил заявление жены.
   Селлерс  нахмурился,  вытащил  из  кармана  новую   сигару,   яростно
перекусил ее и наконец сказал:
   - Ну, на этот раз Шустрик оказался прав. Я на это ничего не ответил.
   Полицейские обменялись взглядами,  и  Селлерс  обратился  к  хозяевам
дома:
   - Мы получили от вас всю информацию, в которой нуждались, спасибо,  -
и, повернувшись к нам, скомандовал:
   - Пошли!
   Мы вернулись в автомобиль, и Селлерс, яростно нажав на педаль, рывком
вывел машину в поток уличного движения.
   - Куда мы едем? - спросил я.
   - А как ты думаешь, куда? - со злостью огрызнулся Селлерс. -  Отвезем
шерифа обратно в Сан-Бернардино, и я поеду домой. В другой раз, когда  у
тебя  случится  просветление  ума  с   галлюцинациями,   путешествуй   в
одиночестве, а я не намерен...
   - Ты вернешься домой с теми результатами, которые  получил  здесь,  и
тебя засмеют, - сказал я. - Поворачивай машину и веди ее  в  направлении
Юкки...
   - Это еще зачем? - прорычал он.
   - А как ты думаешь, зачем? - переспросил я.
   Минуты две мы продолжали ехать в молчании, потом машина замедлила ход
и остановилась у тротуара. Селлерс повернул голову, посмотрел  на  меня,
изучая в тусклом свете убывающего дня мое  лицо  и  задумчиво  жуя  свою
сигару. Помощник шерифа сидел,  не  оборачиваясь,  демонстрируя  позицию
невмешательства и полное безразличие ко  мне  и  моим  идеям.  Я  сказал
Селлерсу:
   - Ты уже потратил на  это  дело  столько  времени,  что,  пожертвовав
дополнительной парой часов, ровным счетом ничего  не  потеряешь,  а  вот
выиграть можешь вполне.
   Селлерс несколько мгновений обдумывал мои слова, потом  посмотрел  на
шерифа и спросил у него:
   - Что вы скажете на это, Джерри?
   - Решайте сами, - отозвался тот.
   Наш автомобиль медленно отъехал от тротуара и неожиданно  развернулся
в обратную сторону.
   Селлерс, не поворачивая головы, бросил мне:
   - Я еду туда, Шустрик, не потому, что  верю  в  обоснованность  твоих
предположений, а потому, что не хочу оставлять тебе ни малейшей  лазейки
для уверток. На этот раз ты у меня не отвертишься.
   В машине воцарилось молчание, наполненное враждебностью, недоверием и
сомнениями. Эту тяжкую атмосферу, это напряжение с женским  легкомыслием
попробовала развеять Ванда Уоррен, проворковав как ни в чем не бывало:
   - А когда мы остановимся, чтобы перекусить?
   - Пикников не будет, - отрезал Селлерс и нажал на газ так, что машина
затряслась мелкой дрожью.
   Вскоре он выключил свет фар. Закат  солнца  в  пустыне  необыкновенно
красив: на  западе  пылало  багровое  небо,  подсвеченное  нежно-розовым
сиянием снежной горной вершины и переходящее к востоку в  более  блеклые
лиловые цвета. Но только я один заметил  красоту  заката.  Наша  машина,
ведомая широкоплечим, агрессивным  полицейским,  неслась  по  пустыне  в
ночь, пока я не сказал Селлерсу:
   - Здесь надо повернуть налево.
   Он не сделал ни малейшего движения, чтобы показать, что  услышал  мои
слова, но машина свернула на боковую  дорогу  и  начала  подниматься  на
плоскогорье. Очень трудно было в  темноте  выискивать  правильный  путь,
выбирая его среди бесконечных развилок и пыльных проселочных дорог, но я
понимал, что мне нельзя ошибаться, иначе и помощник  шерифа,  и  Селлерс
обвинят меня в легкомыслии и операция сорвется. Поэтому, положив руки на
спинку переднего сиденья, чтобы лучше видеть освещенную фарами колею,  я
сконцентрировал на этом все свое внимание.
   Ванда Уоррен, подвинувшись ко мне вплотную, держала в  своих  ладонях
мою правую руку как вещественный знак восстановленного доверия и надежды
на мою помощь.
   Удача не отвернулась от меня. Я, оказывается, помнил каждую развилку,
узнавал нужную дорогу, и наконец фары осветили  узкую  ухабистую  колею,
которая вела к уже знакомой мне полуразрушенной хижине.
   - Нужно подъехать к домику, - сказал я Селлерсу.
   Он поставил машину так, что свет фар уперся в покрытую брезентом дыру
от двери. Я сказал:
   - Разверни машину  к  задней  стороне  хижины,  чтобы  фары  осветили
наваленную там кучу земли... Нет, ты повернул машину слишком  сильно  на
юг... Надо, чтобы фары светили немного севернее. Стоп!  Ну  вот,  теперь
надо опять взять чуть поюжнее. Вернись немного  назад.  Все!  Нормально!
Вылезай!
   Мы вышли из машины, и я повел всех к деревянной платформе.
   - Мы должны поднять ее, - сказал я.
   Не говоря ни слова, Селлерс подошел  к  платформе,  своими  огромными
ручищами ухватился за один ее край, с трудом поднял и попытался откинуть
в сторону. Однако  тяжелая  платформа  упала  недалеко,  лишь  чуть-чуть
приоткрыв одну сторону колодца.
   - Осторожно! - предупредил я. - Не свались в яму!
   Он наклонился над открывшейся под платформой черной дырой и сказал:
   - Надо всем вместе отодвинуть этот чертов настил, чтобы  окончательно
прояснить эту чертову историю. Мы должны тщательно обследовать колодец.
   Втроем мы с трудом подняли платформу и оттащили ее от колодца.
   - Фонарь у вас, Джерри? - спросил Селлерс у помощника шерифа и,  взяв
у того фонарь, попытался осветить им дно колодца.
   - Что там? - спросил он меня.
   - То самое, - ответил я.
   В это время Джерри старался при  свете  фонаря  рассмотреть  то,  что
скрывалось в темной  глубине  ямы,  потом  выпрямился,  минуту  подумал,
попробовал ногой прочность лестницы и предложил:
   - Я полезу вниз.
   - Хорошо, - согласился Селлерс. - Имеете право - это ваши владения.
   Пробуя ногой каждую ступеньку, осторожно ступая,  наклонив  голову  и
сдвинув на глаза шляпу, помощник шерифа в слабом свете фонаря  спускался
в колодец. Селлерс старался как можно лучше освещать его путь. При  этом
он сказал мне:
   - Эта девица на твоей ответственности,  Дональд!  Не  спускай  с  нее
глаз. Нельзя допустить, чтобы она ускользнула от нас.
   - Вы что же, думаете, что я убегу в пустыню? - спросила его Ванда.
   - А почему бы и нет? - невозмутимо отозвался Селлерс.
   Мы смотрели,  как  медленно  и  осторожно  Джерри  продолжает  спуск.
Достигнув конца лестницы, он вытащил из кармана фонарик и начал  светить
им во все стороны. Потом, задрав голову, он крикнул:
   - Мне нужна лопата!
   - Сейчас дам, - крикнул в ответ Селлерс, сходил к машине за  лопатой,
потом, привязав к ней веревку, спустил на дно колодца.
   Мы услышали, как Джерри крикнул: "Порядок!", затем  раздался  скрежет
железа по камню, и все стихло.
   Через минуту из колодца раздался возглас:
   - Я вылезаю наверх!
   - Что вы там нашли? - спросил Селлерс.
   - Расскажу, когда вылезу, - крикнул Джерри.
   Мы смотрели, как помощник шерифа торопливо поднимается по лестнице, а
когда тот появился из ямы, Селлерс  подхватил  его  под  мышки  и  помог
вылезти наверх. Тут же помощник шерифа сказал Селлерсу:
   - Отойдем в сторонку.
   Они отошли на такое расстояние, чтобы их голоса не были слышны нам, и
о чем-то толковали минуты две. Затем Селлерс вернулся.
   - Джерри останется здесь, - сказал он. - А мы поедем в Юкку.
   - Почему? - спросила Ванда. - Что случилось?
   - Ничего, - ответил Селлерс и повел нас к машине. - Мы все трое сядем
на переднее сиденье. - И, неожиданно взглянув на меня, добавил:
   - Ну, Шустрик, ты оказался прав!
   Он схватил мою руку, и жар его рукопожатия продемонстрировал мне  всю
меру его облегчения.
   Приехав в Юкку, он остановил машину у первой же  телефонной  будки  и
куда-то позвонил.
   Когда он выходил оттуда, я сказал ему:
   - Мне тоже нужно сделать пару звонков. Он не возражал.
   Прежде всего я позвонил в  Бэннинг  тому  газетчику,  который  раньше
снабдил меня полезной информацией.
   - Позвоните в вашу редакцию в Сан-Бернардино, - сказал я ему. - Пусть
они немедленно "покроют" офис шерифа. А вам стоило бы сейчас же приехать
в Юкку и послоняться здесь: возможно, кое-что узнаете.
   - Что именно?
   - Кое-что важное.
   - Стоящее того, чтобы ночью пускаться в путешествие?
   - Первоклассный материал, -  сказал  я.  -  Без  сомнений  звоните  в
Сан-Бернардино,  и  пусть   репортер   "покрывает"   офис   шерифа   без
промедления.
   Повесив трубку, я тут же позвонил в  отель  "Дортмут".  Мне  повезло:
Корнинг оказался в своем номере. Я сказал ему:
   - Это Дональд Лэм. Я нашел миссис Велс.
   - Да-Да, - всполошился он. - Где вы сейчас находитесь, Лэм?
   - В данный момент я звоню из городка под названием Юкка.
   - Какого черта вас занесло туда?
   - Здесь расположен ближайший телефон.
   - Вы сказали, что нашли миссис Велс?
   - Да.
   - Где?
   - Думаю,  вам  известно,  что  участок  земли,  принадлежащий  Аарону
Бедфорду, находится к западу от Юкки.
   - Предположим...
   - Так вот, она на этом участке.
   - Какого черта она там делает?
   - И тем не менее, - сказал я.
   - Слушайте, Лэм. Я не вчера родился. Мне известно, что  вы  подцепили
ее еще сегодня утром. Что за дурацкая идея уехать  с  ней  в  пустыню  и
оттуда сообщать мне, что вы нашли ее?
   - Когда вы сюда приедете, а вам все объясню.
   - Но я не собираюсь ехать ночью.
   - Дело ваше, - сказал я. - Но я выполнил условия  нашего  договора  и
сообщил вам местонахождение той, кого вы ищите.
   - Проклятье! - закричал он. - Вы могли привезти ее  ко  мне  в  номер
отеля  "Дортмут"  через  двадцать  минут  после  того,  как  я  подписал
обязательство выплатить вам за эту работу две тысячи долларов. Вы...
   - Вам хочется спорить? Или вам хочется увидеть миссис Велс?
   - Я хочу видеть ее.
   - Тогда немедленно приезжайте сюда, - сказал я и повесил трубку.
   Вернувшись  к  машине,  я  застал  Ванду  и  Селлерса  за  оживленным
разговором.
   - Что будем делать теперь? - спросил я.
   - Теперь можно перекусить, - улыбнулся Селлерс.
   В маленьком ресторанчике, открытом до глубокой ночи, подавали вкусное
мясо с жареной картошкой по-французски. Селлерс выпил три чашки  кофе  и
завел разговор с Вандой,  которая,  несмотря  на  то  что  боялась  его,
пыталась все же обольстительно улыбаться. Но с тем же успехом она  могла
воздействовать своими чарами на морозильный шкаф.
   Закончив ужин, мы вернулись на участок земли в пустыне. Возле  хижины
Селлерс остановил машину, выключил  мотор  и  погасил  фары.  В  темноте
возник луч от фонарика - это шел Джерри.
   - Все в порядке? - спросил он.
   - Все в порядке, - ответил Селлерс. - Берите мою машину и поезжайте в
Юкку. Поешьте, а главное, выпейте побольше кофе. Когда  в  Юкку  приедут
все остальные, вы как гид проводите их сюда.
   - Понятно, - согласился Джерри и добавил:
   - Но у этого проклятого фонаря садятся батарейки.
   - Я привез из Юкки новые батарейки и несколько  фонарей,  -  успокоил
его Селлерс.
   Джерри сел в машину, и она исчезла в темноте.
   Побродив  по  окрестностям,  я  разыскал  поваленное  бревно,  принес
несколько охапок сухой полыни,  корней  каких-то  кустарников  и  разжег
костер. Языки огня осветили таинственную декорацию окружающего мира, его
блики и тени, жестокое, задумчивое лицо Селлерса, Ванду  Уоррен,  полную
страха,  тревоги  и  предчувствий  от  того,  что  в   данной   ситуации
единственное оружие,  которое  всегда  приносило  ей  победу,  оказалось
непригодным. Она лежала на песке, время от времени меняя положение тела.
Растерянная манекенщица поворачивалась то на один бок, то на другой,  то
опиралась на локоть, то  ложилась  на  живот  и  подкладывала  руки  под
подбородок - и во всех ее позах свет костра  высвечивал  соблазнительную
округлость ее фигуры. Но Селлерс ни  разу  не  взглянул  на  рыжеволосую
красавицу, которая тем не менее неустанно  продолжала  свои  попытки.  В
дело пошла даже обнаженная плоть ее  прелестных  ножек.  Однако  быстрый
взгляд Селлерса  показал  обманчивость  ее  надежд,  и  Ванда  скромным,
целомудренным жестом вновь прикрыла юбкой  свои  ноги.  Она  чувствовала
себя деревянным истуканом.
   Раз  или  два   Ванда   бросала   на   меня   жалкий,   трогательный,
душераздирающий  взгляд,  на  который  я  отвечал  улыбкой  симпатии   и
безнадежности.
   Мне часто приходилось отправляться на поиски топлива для костра.  Над
головой сияли звезды. Огонь создавал совсем небольшую  зону  тепла,  вне
которой находилась холодная промозглость ночной  пустыни.  Мы  вынуждены
были встать на ноги и без конца  поворачиваться  к  огню  то  лицом,  то
замерзшей  спиной,  а  я  вновь  и  вновь  должен  был  подбрасывать   и
подбрасывать спасительному костру его горючую пищу.
   Наконец в темноте пустыни появились лучи автомобильных  фар,  которые
танцевали при подъемах и спусках на пыльной проселочной дороге.  Колонна
из  четырех  машин,  впереди  которой  двигался   ведомый   Джерри   наш
автомобиль, въехала на участок и остановилась у костра.
   Хорошо подготовленные люди быстро и скоординировано начали разгрузку:
они вынесли прожекторы и установили над колодцем треножник,  на  котором
укрепили лебедку с привязанным к канатам куском брезента.
   Я в очередной раз отправился на поиски дров, но в  это  время  к  нам
прибыл еще один автомобиль. Из него выскочил фотограф  и  тут  же  начал
ослеплять  всех  подряд  вспышками  специальной  лампы.  За  ним   вылез
корреспондент, с которым я познакомился в Бэннинге, и  подошел  ко  мне,
чтобы поздороваться.
   Возле лебедки кипела работа, кто-то из прибывших спустился в  колодец
и обменивался с людьми,  оставшимися  наверху,  репликами  и  приказами.
Наконец подготовка была закончена,  и  по  сигналу  снизу,  поднимая  на
поверхность земли  какой-то  груз,  заработала  лебедка.  Потом  из  ямы
появился брезент, из которого торчал угол одеяла.
   Мои часы показывали полночь. Вся операция прошла так быстро и гладко,
что трудно было представить, как много надо было  предвидеть  деталей  и
как много надо было потратить сил, чтобы добиться успеха.
   В этот момент издалека послышался шум мотора, вспыхнул свет фар, и на
дороге показалась еще одна машина.  Она  приближалась  к  нам  на  малой
скорости.
   - Ну вот, Шустрик, - подходя ко  мне,  сказал  Селлерс.  -  Мы  можем
ехать, дело сделано.
   - Подожди несколько минут, -  попросил  я.  -  Не  уходи.  Мне  нужен
свидетель.
   - Для чего?
   - Подожди - увидишь.
   В конце пути, ориентируясь на свет нашего костра и лучи  прожекторов,
водитель приближающейся машины прибавил газу,  круто  развернулся  перед
хижиной и остановился. Я увидел, что за рулем сидел Корнинг.
   Он вылез из машины, когда я направился в его сторону.
   - Что за дурацкая идея, Лэм? - сказал он раздраженно.
   - Я нашел миссис Велс, - ответил я. - Вот и все.
   Корнинг посмотрел на маленькую группу людей, которые убирали лебедку,
складывали треножник, и тут его взгляд натолкнулся на Ванду  Уоррен.  Он
сорвался с места и кинулся к ней.
   - Приветствую вас, дорогая, - затараторил он. -  Рад  вас  видеть.  Я
сразу узнал вас по фотографии в газете...
   Наконец-то нашелся человек, который обратил на Ванду внимание, и  она
с радостным облегчением повернулась к нему.
   - В самом деле? -  воскликнула  она,  кокетливо  улыбаясь  и  стреляя
глазами.
   - Вы делаете ошибку, Корнинг, - предупредил я, подходя к нему сзади.
   - Какую еще, к черту, ошибку? - бросил он мне через плечо.
   - Это не миссис Велс. Это - Ванда Уоррен, - объяснил я. Он  огляделся
вокруг и сказал:
   - Но здесь нет другой женщины.
   Тогда я показал рукой на место, где лежал на  брезенте  завернутый  в
одеяло тюк.
   - Нет есть, - сказал я. - Здесь есть женщина по имени Ивонна Клаймер,
известная также как Ивонна Велс.
   Я подошел к брезенту и, прежде чем  кто-либо  смог  остановить  меня,
раскрыл одеяло. Холод, царивший  на  дне  колодца,  задержал  разложение
голого, уже несколько распухшего тела. Бросив беглый взгляд  на  стертые
смертью черты женского лица, Лоутон С. Корнинг, пошатываясь на слабеющих
ногах, отошел в сторону. У него началась рвота.
   Ко мне подошел Селлерс и спросил:
   - Где Друрри Велс? Я пожал плечами.
   - Пошли, - позвал он меня, и мы направились к Ванде Уоррен.
   - Где Велс? - спросил он у нее. Она покачала головой.
   - Вы мне головой не качайте, - резко сказал Селлерс. - Я  посажу  вас
за решетку. И не по обвинению  в  бродяжничестве  или  еще  каком-нибудь
пустяке, а за пособничество в убийстве. Где Друрри Велс?
   - Честное слово, не знаю, - сказала она. - Мне известно, что он  один
из владельцев  нашего  агентства.  Где  он  может  быть  сейчас,  знает,
возможно, Норволк Ликенс. А мне это не известно.
   - Когда вы видели его в последний раз?
   - Дней... Дня два назад. Он сказал мне, зачем я ему понадобилась, дал
мне подробные инструкции и ключи от дома...
   Тут в разговор вмешался я:
   - Думаю, мы можем найти его.
   - Как? - спросил Селлерс.
   - Пошли со мной - увидишь.
   Я пошел к машине Корнинга. Он приковылял сюда, открыл дверцу  машины,
рукой нащупал "бардачок", вытащил оттуда бутылку и сделал из нее большой
глоток.
   - Вы можете рассчитаться со мной и завтра, - сказал я. - Приходите  к
нам