!
   - Хочу сосредоточиться.
   - Танец этому может поспособствовать.
   - И отвлечь меня от размышлений о ценах.
   - А зачем же, по-твоему, я искушаю тебя?
   Она встала с кушетки, подошла к книжному шкафу, повозилась  минуту  и
нашла кнопку, включающую проигрыватель.
   - Так я и думала, - усмехнулась она. - Слишком  большим  казался  мне
этот книжный шкаф на фоне твоей личности.
   Порыскав среди пластинок, она выбрала одну. Изящной  ножкой  сдвинула
ковер,  сделала  посреди  комнаты  пируэт,  а  когда  зазвучала  музыка,
простерла ко мне руки. Мы танцевали, и была она как прозрачная паутина в
июньский пылающий полдень. Когда отзвучал вальс, она сказала:
   -  У  тебя  так  замечательно  получается,  Дональд.  Мне   почему-то
казалось, ты предпочитаешь быстрые танцы.
   А я люблю вальс.
   - И виски, - добавил я. - Сейчас принесу.
   - О, сейчас уже не к спеху. Там еще один вальс.
   Она напела мелодию, как бы суфлируя пластинке, и вот игла побежала по
своей дорожке, мы вновь закружились в вальсе.  Вдруг  она  остановилась,
выключила проигрыватель и поцеловала меня. Этот страстный поцелуй  метил
прямо в мое сердце.
   - А теперь, - заявила она, - теперь я готова выпить виски.
   Я разлил напиток по  бокалам,  и  мы  принялись  смаковать  его.  Она
сидела, скрестив ноги, продолжая выстукивать носком ритм вальса.
   - Дональд, я тебе нравлюсь?
   - Угу!
   - Почему бы тебе не стать подобрее к моим  клиентам  и  не  сдать  им
участок? Сейчас, когда я тебя ублажила по всей форме...
   - Я ведь на что рассчитывал: больше буду  жаться  -  больше  от  тебя
получу.
   Она поджала губы:
   - Тут ты просчитался. Что причиталось, то и досталось.
   - Я не о блаженстве, а об оплате.
   - Тогда другое дело, - спохватилась она.
   - Насколько другое?
   - На какой цене ты настаиваешь?
   - На участок есть и другие охотники.  Естественно,  я  хочу  получить
максимум.
   Она нахмурилась.
   - Эти другие, они еще не... - Она  резко  оборвала  себя,  как  будто
отрубила недосказанное и стерла из своей памяти произнесенное.
   - Откуда ты знаешь, что они еще не...
   - А разве уже?..
   - Ну, можно сказать, приманку куснули.
   - Подумаешь, - пренебрежительно сказала она. -  Решай,  что  лучше  -
синица в руках или журавль в небе.
   - Ты синица в руках? - спросил я.
   Она с вызовом посмотрела мне в глаза:
   - А ты как думаешь?
   - Я думаю, что я слишком  сильно  поддаюсь  твоему  влиянию,  слишком
остро реагирую на твою близость, того и гляди поскользнусь. И упаду.
   - Теперь дела пошли на лад, - констатировала Бернис. - Мне уж  начало
казаться, что у тебя иммунитет против женских чар.
   - Я отчаянно борюсь с самим собой.
   - Еще бы... Итак, да?
   - Неопределенность, она придает ситуации пикантный привкус. Стоит мне
ответить "да", и через пять минут ты исчезнешь навеки, только я  тебя  и
видел. С другой стороны, если я  останусь  на  прежних  позициях,  можно
рассчитывать на продолжение твоей деловой активности.
   - Только до тех пор, пока мой наниматель не подыщет участок на другом
углу, и тогда ищи ветра, больше ты меня не увидишь.
   - Никогда, никогда, никогда?
   - Никогда, никогда, никогда! - Бернис улыбнулась.
   - Мне надо позвонить.
   - Что тебе мешает?
   - Ты.
   - Почему?
   - Не хочу, чтоб ты слушала.
   - Что ж, удалюсь попудрить нос.
   - Лучше я спущусь к телефонной кабине в холле.
   А ты устраивайся как дома, подлей себе виски.
   - Я обшарю твои вещи, Дональд.
   - Действуй! - благословил я ее.
   Я спустился в вестибюль, высмотрел такси на стоянке,  подошел  и  дал
водителю двадцатку.
   - За что? - растерянно спросил он.
   - Включи счетчик. Поставь машину поближе  к  дому.  Подойди  к  столу
дежурного  клерка.  Минут  через  пять  -  десять  у   выхода   появится
длинноногая блондинка. Я хочу знать, куда она поедет.
   - Дело чистое? - спросил таксист.
   - Абсолютно.
   - Что делать, если она заподозрит слежку?
   - Поворачивай обратно - и сюда. Не то она  проездит  всю  ночь,  пока
счетчик не сломается.
   - По-моему, его вообще не стоит включать, - сказал он.
   - Решай по обстановке. У меня свои хлопоты, у тебя - свои.
   - Ладно, приятель, лишь бы ты  мои  хлопоты  понимал.  Кому  доложить
результат?
   - Меня зовут  Дональд  Лэм.  Дозвонишься  до  дежурного  и  попросишь
соединить со мной, причем старайся темнить, чтоб он  не  просек,  что  к
чему. Когда девица вызовет лифт, я позвоню  клерку  и  передам,  мол,  в
услугах ожидающего в вестибюле таксиста более не нуждаюсь.  Вернешься  к
машине и жди блондинку.
   - Допустим, она захочет нанять меня.
   - Думаю, у нее своя машина. А если тебя  наймет,  тем  лучше,  меньше
забот.
   - Сказать ей, что поездка оплачена?
   - Разумеется, нет! Получи с нее по счетчику.
   - Что ж, годится.
   Он спрятал в карман мою двадцатку, а я вернулся в квартиру.
   Кстати, когда  я  шел  через  вестибюль,  клерк  не  спускал  с  меня
оценивающего взгляда.
   Бернис Клинтон встретила меня чрезвычайным сообщением:
   - Я выполнила свое обещание! Прошлась по твоим вещам. Ты здесь не так
уж давно живешь, правда? Впечатление  такое,  будто  ты  еще  сидишь  на
чемоданах.
   - Это плохо?
   - Для холостяка вполне естественно. А где другое твое гнездышко?
   - Думаешь, оно у меня имеется?
   Она рассмеялась:
   - Держу пари, у тебя две-три квартиры и в каждой по женщине.
   - При таких расходах я сдал бы свой  участок  первому  встречному  за
любую цену да еще кувыркался бы от радости.
   - Есть в тебе нечто очень и очень странное. А что - никак не раскушу.
   - Да и я тебя никак не раскушу.
   Легкой походкой она приблизилась,  обвила  руками  мою  талию,  тесно
прижалась, глядя мне прямо в глаза, и спросила:
   - Ну так как, Дональд, да или нет?
   - Допустим, может быть.
   Настроение у нее тут же изменилось. Она опустила  руки,  сделала  шаг
назад, осмотрела меня с ног до головы и холодно поинтересовалась:
   - Когда будет готов ответ, Дональд?
   - Как только ты достигнешь своего максимума.
   - Я его достигла.
   - Включая премию?
   -  Премии  не  предусмотрены  условиями  сделки.  Премия  -   признак
дружеского расположения.
   - Как бы нам подружиться?
   - Да так же, как ты заводишь дружбу с другими девушками.  Скажи,  где
твоя вторая квартира?
   - Я не прячу женщин. И у меня нет женщин на содержании... Ты  на  это
намекаешь?
   - А та прелестная крошка, что была с тобой вчера?
   - Я ее не прячу. И не содержу.
   - Скажу тебе о ней одну вещь, Дональд. Она влюблена в тебя.
   - Если б ты знала ее лучше, - сказал я, смеясь, - ты бы поняла, сколь
абсурдны подобные предположения.
   - Я и так знаю ее достаточно хорошо, - заявила Бернис.  Потом,  резко
отвернувшись, добавила:
   - Я ухожу.
   Позвоню завтра.
   - Куда?
   - Сюда. Разве у тебя есть другое пристанище?
   - Я могу выходить, заходить...
   - Если выйдешь, попроси клерка передать мне: да или нет.
   - Ты не изменишь условия? - спросил я.
   - Нет.
   - Я намерен дать согласие.
   - Сие ровно ничего не значит, - возразила она. -  Намерения  -  всего
лишь импульс. Импульсы приходят и уходят. Я позвоню завтра.
   - Может, скажешь, где я могу тебя найти?
   - Потом.
   - Когда завершим сделку?
   - Возможно, - проговорила она лукаво. -  Я  намерена  так  поступить.
Импульс зреет.
   Я проводил Бернис до  двери  и  позвонил  клерку,  чтоб  предупредить
таксиста, пока она спускается в  лифте.  Секунду-другую  никто  не  брал
трубку. Я ждал как на иголках. Наконец услышал: "Алло!"
   - Будьте любезны, передайте шоферу, который  ждет  меня:  его  услуги
вряд ли понадобятся. Кстати, лифт внизу?
   - Нет пока. Но, кажется, спускается.
   - Благодарю. Так отпустите, пожалуйста, таксиста.
   Желательно, чтоб вас  не  слышали  посторонние.  И  еще  просьба:  не
называйте имен.
   - Будет сделано, - отрапортовал он и повесил трубку.
   Я приготовился ждать  минут  двадцать.  Ровно  через  двадцать  минут
раздался телефонный звонок. Я схватил трубку.
   - Это твой таксист говорит. Упорхнула пташка, обвела вокруг пальца.
   - Не томи!
   - Из лифта она вышла, как раз когда я выходил из вестибюля. Спросила,
свободен ли я. Я ответил, что сейчас свободен,  приехал  по  вызову,  но
получилась какая-то ошибка. Видно, мне дали неточный адрес. Села  она  в
машину с этаким гонором и велела везти ее к  вокзалу  "Юнион".  Ну,  сам
знаешь, как на этих вокзалах!  Привозите  пассажиров  на  одну  стоянку,
делаете круг и  забираете  пассажиров  с  другой...  Привез  я  ее,  она
расплатилась. И тут мне показалось, что меня водят за нос. Припарковался
- и за ней.
   - И что же?
   - Напрямую прошла туда, где садятся в такси. Наняла машину и  уехала.
Я не успел даже заметить номер, а тем более добраться до своей.
   - От двадцатки сколько-нибудь осталось?
   - И немало.
   - Возьми себе. Ответь только на вопрос. Когда клерк говорил с  тобой,
она уже спустилась в вестибюль?
   - Нет. Я находился у самых дверей, когда она вышла из лифта.
   - Не заметил, говорила с клерком?
   - Нет. Выпорхнула за  дверь,  посмотрела  по  сторонам,  увидела  мою
машину и села.
   - Ничего не понимаю, - признался я.
   - Я тоже, - поддержал он. - Но что случилось, то случилось.
   - Да уж, - вздохнул я, - ничего не поделаешь.
   - Вот разве что попробовать найти того таксиста, -  предложил  он,  -
того, что  увез  ее  с  вокзала.  Она  ведь  красотка,  шофер  наверняка
вспомнит: ни багажа, ни сумочки, а вышла из вокзала.
   - Пустая трата времени... Ну, установим, что  она  доехала  до  отеля
где-нибудь в северной части города.
   А потом могла пересечь вестибюль, выйти через черный  ход  и  поймать
другое такси.
   - Видать, твоя подружка заметает следы, - заметил таксист.
   - Изо всех сил! - согласился я. - Так что сдача твоя, и спи спокойно.
Глава 6

   Приняв за доказанный факт, что полученная мной телеграмма была отбита
в западном отделении телеграфа, я  поехал  туда  на  служебной  колымаге
часам к одиннадцати на следующий день. Над телетайпом  на  заднем  плане
возвышался мужчина. За стойкой приветливо улыбалась молодая женщина.
   - Чем могу быть полезна? - обратилась она ко мне.
   Я показал ей телеграмму. Благосклонная улыбка мигом исчезла с ее лица
и сменилась вдруг миной картежника, прячущего свои карты.
   - Ну и что? - спросила она.
   - Я получил эту телеграмму.
   - Вы Дональд Лэм?
   - Совершенно верно.
   - Фирма "Кул и Лэм"?
   - Да.
   - У вас есть какое-нибудь удостоверение?
   Я показал водительские права.
   - Что вас не устраивает в этой телеграмме?
   - Отправитель. Мне нужен его адрес.
   - Мы сохраняем адреса лиц, подписывающихся таким образом. На  случай,
чтобы вручить ответ, если он будет.
   - Дайте мне имя и адрес, - настаивал я.
   - Ничего вам это не даст.
   - Почему?
   - Подшив копию телеграммы, я проверила отправные сведения. Оказалось,
что такого адреса нет. И имени в городских справочниках тоже нет.
   - До чего ж вы уклончивы и осторожны, - сказал я.
   - Мы подчиняемся правилам, мистер Лэм.
   - А нельзя ли согласовать ваши правила с моими проблемами?
   Она призадумалась, кинула на меня быстрый взгляд, затем отвела глаза.
   - Неужто вы всегда живете по правилам? - упорствовал я.
   Она посмотрела через плечо на человека за телетайпом, снова  перевела
взгляд на меня.
   - Нет.
   - Уже лучше, - одобрил я. - Объясните, почему вы обратили внимание на
имя и адрес? Что, телеграмма показалась вам подозрительной?
   - Сначала никаких подозрений не было. Простое любопытство.
   - По какому поводу?
   Она на минуту задумалась, вновь оглянулась назад.
   - Я уже видела молодую женщину,  которая  отправила  телеграмму.  Она
меня не запомнила, хотя несколько раз мы обедали в одном и том же месте.
   - Где?
   - В кафетерии, в четырех кварталах отсюда, вниз по улице.
   - Знаете, как ее зовут?
   - Нет.
   - А описать можете?
   Опять она бросила взгляд через плечо и сказала:
   - Сомневаюсь, должна ли  я  вам  об  этом  говорить,  мистер  Лэм.  И
потом... людям, наверное, покажется странным, что я  так  долго  с  вами
беседую.
   - Люди здесь представлены в единственном числе.
   - Вполне достаточно, - ответила она. - Он ведь управляющий.
   - Когда вы обедаете?
   - В двенадцать тридцать.
   - Я подожду вас на улице. Пообедаем вместе в кафетерии.  Быть  может,
там вы ее мне покажете. Или, по меньшей мере, опишете. - И, улыбаясь,  я
повернулся, собираясь уйти.
   - Может, вы все-таки дождетесь моего "да" или "нет"?
   - Если последует "да", ждать незачем. Если "нет", незачем слушать.  -
Закрывая за собою дверь, я обернулся. Она улыбалась.
   - Ждите меня в полуквартале отсюда.
   У меня  оставалось  немного  времени.  Возвращаться  в  агентство  не
хотелось.  Я  прошел  до  кафетерия,  внимательно  изучил  обстановку  и
проследовал в телефонную кабину: зачем  бегать,  если  решить  служебную
проблему  можно  не  сходя  с  места?  Потом  я  вернулся  за   машиной,
припарковал ее неподалеку от телеграфа и стал ждать.
   Она вышла ровно в двенадцать тридцать.
   Я выпрыгнул из машины и распахнул дверцу.
   Она уселась, натянула юбку на колени и глянула на меня:  скоро,  мол,
поедем? Я хлопнул дверцей, обогнул машину, уселся на водительское  место
и сказал:
   - Вам мое имя известно, а мне ваше - нет.
   - Мэй, - откликнулась она.
   - Просто Мэй?
   - Друзья зовут меня Мэйби - Может Быть.
   Я вопросительно поднял бровь.
   - "Быть" - буква "Б" - инициал моего второго имени: Бернардина.
   - А фамилия?
   -  Неужели  вам  недостаточно?  -  спросила  она,   критически   меня
оглядывая.
   -  Почему  вы  так  осторожничали,  когда  я  задавал  вам   вопросы?
Управляющий что-нибудь имеет против вас?
   Она рассмеялась:
   - Так уж сложилось. Как в басне - капуста и коза.
   - А точнее?
   - Он женат, трое детей, а влюбился в меня.
   - Пристает?
   - Да нет. Если б приставал, я знала бы, как себя держать. Мы достигли
бы взаимопонимания, небеса очистились бы от туч, и дела пошли бы на лад.
Но прямого разговора не получается.
   - Так что же происходит?
   - Абсолютно ничего.
   - Не понимаю.
   - Я даже не знаю, понимает он, что влюбился, или нет.  Подсознательно
он отдает себе  в  этом  отчет,  а  сознание  отказывается  смириться  с
фактами. И вот, вместо того чтоб признаться прямо, и будь что будет,  он
не мычит, не телится. Но  стоит  ему  заметить,  что  я  проявляю  самую
элементарную  вежливость  к  какому-нибудь  молодому  человеку  приятной
наружности, он тотчас раздражается и начинает чудить. Боже, вы  бы  диву
дались, какую проповедь он закатил из-за вас.
   - И как же вы оправдались?
   - Да так же, как всегда. Придумала историю, которая  его  устраивает,
хотя с каждым разом делать это все невыносимей.
   - Что ж вы ему сказали?
   - Сказала, что вы ждете  телеграмму.  Ее  должны  были  прислать,  но
ничего нет,  вот  вы  и  расспрашиваете,  как  обрабатывают  поступающую
корреспонденцию, если конкретный адрес не указан,  и  прочее  в  том  же
духе.
   Я насмешливо посмотрел на нее.
   - Я одареннейшая, изощреннейшая лгунья, - призналась она невозмутимо.
- Так что  не  смотрите  так  укоризненно,  Дональд  Лэм.  Бывает  лучше
солгать, чем сказать правду. В таких  делах  я  эксперт...  Недалеко  от
кафетерия есть  автостоянка.  Можете  оставить  машину  там.  Вам  дадут
квитанцию... Ну вот, поворачивайте направо!
   Въехав на стоянку, я сказал:
   - Понимаете, Мэйби, есть вполне реальный шанс, что наша молодая  дама
узнает меня, едва увидит. Естественно, мне не  хотелось  бы,  чтоб  меня
заметили. Найдется там укромное местечко? Я заходил  туда.  По-моему,  в
бельэтаже стоят подходящие столики, они не так на виду, как нижние.
   - Верно, - подтвердила она. -  Там  встречаются  серьезные  люди  для
приватных бесед.
   - Что и требуется, - заключил я.
   - Что и требуется! - согласилась она.  -  Можно  подняться  прямо  на
бельэтаж и, кстати, взять еду в верхнем буфете. Выбор у  них  поскуднее,
чем внизу, но в основном блюда те же.
   Мы вошли в кафетерий, поднялись наверх и устремились с  подносами  за
едой, как вдруг девушка обернулась ко мне с вопросом:
   - Будете со мной откровенны, Дональд?
   - Конечно.
   - За мой обед расплачиваетесь вы?
   - Разве вы здесь не по моему приглашению?
   - Я имею в виду, это служебные расходы?
   - Да, служебные.
   - Тогда приготовьтесь к удару, -  объявила  она.  -  Я  претендую  на
двойную порцию ростбифа. Утром я пью  черный  кофе  и  все.  Так  что  к
полудню голодна, как волчица. Но  моими  аппетитами  командует  кошелек.
Если вы и впрямь на служебном довольствии, я сегодня наемся до отвала.
   - До отвала так до отвала.
   Она повела себя соответственно.
   Сели мы за один из столиков,  подальше  от  света,  но  с  прекрасным
обзором Мэйби поглощала еду с  молодым  здоровым  рвением,  демонстрируя
превосходный аппетит и глубокое удовлетворение.
   - Вам мало платят? Вы не позволяете себе есть, сколько захочется?
   - Теперь, Дональд, вы суете свой нос в мои личные секреты, - заметила
она, улыбаясь. - Но я отвечу. Мне платят достаточно, но для денег всегда
находится применение, и не одно. Так  что  бюджет  приходится  тщательно
планировать.
   - Нравится вам эта работа?
   - Очень! Я люблю разглядывать людей и угадывать, что  они  напишут  в
своих телеграммах. И у меня есть возможность проверить свои наблюдения.
   - В цель попадаете?
   - Еще как попадаю. Я хорошо  угадываю  характеры.  Вот  пример.  Там,
внизу, у кассы стоит женщина с подносом.  Так  вот,  скорее  всего,  она
замужем и обременена  заботами.  Мужчина,  третий  в  очереди,  украдкой
следит за ней. Мне сдается, они  потихоньку  встречаются.  Понаблюдайте!
Они как бы случайно окажутся за одним столом, и, между прочим, это будет
стол на двоих.
   - Коли так, почему они не поднялись наверх? - спросил я.
   - Не знаю... Может, чтобы картина не  выглядела  излишне  интимной...
Ага, вот она идет с подносом.
   Смотрите, смотрите. Сейчас она остановится у столика на двоих, причем
второй стул останется свободным.
   - До сих пор вы были правы, и неудивительно, -  заметил  я.  -  Любая
одинокая самостоятельная женщина поступила бы точно так же и...
   -  А  теперь  глядите  на  мужчину,  он  как   раз   приближается   к
контролеру...
   Мужчина получил чек и бесцельно прошелся по  залу,  высматривая  себе
место. Он миновал стол, за которым устроилась женщина, как бы не заметив
свободный стул, потом обратил на  него  внимание,  развернулся,  вежливо
поклонился и с деланным безразличием спросил, не занято ли место.
   Замкнутая, неприступная,  вежливая  в  пределах  необходимости,  она,
по-видимому, ответила, что место свободно. Он  поблагодарил  и  принялся
разгружать поднос.
   - Убедились? - ликовала Мэйби.
   - Что ж, - ответил я, - одно  из  двух.  Либо  вы  ясновидящая,  либо
разыгрываете спектакль, который я пока  не  могу  разгадать.  Я  повидал
кое-что на своем веку. Следить за людьми - моя профессия. Но я ни за что
не заподозрил бы, что у этих двоих свидание.
   - Такие штуки я проделываю регулярно - и вполне запросто, Дональд,  -
сказала она.
   - Черта с два! - возразил я. - А ну-ка, спускайтесь с небес на  землю
и выкладывайте начистоту. Я не простачок, на мякине не проведешь.
   Казалось, она вот-вот заплачет.
   - Неужели, Дональд, вы мне не верите?!
   - Разумеется, нет! Это все трюк!
   Она сидела, уставившись в свою тарелку.
   - Вы мне так понравились... Я думала, у нас... А теперь...
   Я ждал продолжения. Она посмотрела на меня  с  выражением  праведного
негодования на лице:
   - А теперь не знаю... не знаю даже, нужно ли вам помогать.
   Она вернулась к еде с обиженной физиономией.  А  я  отложил  вилку  и
наблюдал за нею. Вдруг она сказала:
   - Дональд, перестаньте.
   - Перестать - что?
   - Перестаньте