лиция  проверит
регистрационный сертификат машины и найдет квартиру Кэдотта.
   Третий ключ в связке, которую я поднял около трупа Кэдотта в  мотеле,
легко повернулся в замке, и я открыл дверь его квартиры.
   Как правило, в квартире холостяка всегда  стоит  специфический  запах
табачного дыма и пепельниц. Я уже не раз замечал это.  Квартира  Кэдотта
не была исключением.
   Я быстро огляделся.
   На полках стояли книги по метафизике, а также монографии с названиями
вроде "Колесо судьбы", "Философия Востока" и "Искупление и карма".
   Письменный стол был заперт, но я открыл его ключом из  связки.  Здесь
царил образцовый порядок. В одном  ящике  лежали  по  алфавиту  папки  с
документами, в другом - конверты, марки, копировальная бумага. На  столе
стояла портативная пишущая машинка без чехла.
   Я вытащил папку  с  буквой  "Ф"  и  нашел  второй  экземпляр  письма,
полученного Фишером. Но следующая находка заставила меня похолодеть. Это
была копия послания,  написанного  два  дня  назад  и  отправленного  на
домашний адрес  миссис  Баркли  Фишер  с  пометкой  "Конфиденциально,  в
собственные руки".
   Я внимательно прочел его:
   "Уважаемая миссис Фишер!
   Прошу вас понять, что я не сплетник и не любитель совать нос в  чужие
дела. Я человек, посвятивший свою  жизнь  тому,  чтобы  сделать  мир,  в
котором мы живем, чище и светлее.
   Лоис Марлоу, проживающая в Сан-Франциско в "Вистерия  Апартментс",  -
прекрасная девушка, но она слишком любит удовольствия, праздную жизнь  и
не научилась еще ценить вечные добродетели.
   Я пытаюсь заставить ее понять одну истину: что посеешь, то и пожнешь.
Законы судьбы непоколебимы.
   Все наши дела взвешиваются на весах вечности.
   Пять лет назад я женился  на  Лоис  Марлоу.  Тогда  она  была  милой,
неискушенной девушкой. Мы не поладили, и она уехала в Рино  и  развелась
со мной.
   С тех пор она медленно, но неуклонно опускается все ниже и ниже.  Она
думает  только  о  праздности  и  развлечениях.  Она  идет  по  жизни  с
внешностью зрелой женщины, но с умом подростка.
   Я слишком хорошо отношусь к ней, чтобы позволить этому продолжаться.
   Почему я пишу вам обо всем этом? Дело в том, что ваш муж провел с ней
ночь, когда приехал во Фриско на конференцию. Я чувствую себя  обязанным
защитить Лоис Марлоу от себя самой. При  обычных  обстоятельствах  я  не
стал бы возлагать всю вину на вашего мужа, но я навел справки  и  узнал,
что он взял на себя ответственность за воспитание усыновленного ребенка,
и мое чувство справедливости требует, чтобы власти  выяснили,  насколько
он подходит для роли отца.
   Теперь я в силах доказать, что предприниматель Карл Иенсен использует
секс  для  привлечения  покупателей  своей  продукции.  Молодые  женщины
получают деньги за то, что  пятнают  свою  репутацию,  помогают  Иенсену
продавать моторы фирмы "Иенсен трастмор".
   Иенсен уже получил одно мое предостережение.
   Больше я  не  буду  предостерегать  его...  Человек  несет  моральную
ответственность перед обществом. Ваш муж согрешил. Кто может поручиться,
что он не согрешит еще и еще раз?
   Пусть правосудие свершится.
   Преданный вам Джордж: Кэдотт".
   Я сложил копии обоих писем и сунул в карман, потом, бросив взгляд  на
часы, быстро обыскал стол. Я знал, что рискую, но это неизбежно в  нашем
деле.
   Найдя тетрадь в  кожаном  переплете,  я  быстро  ее  просмотрел.  Это
дневник. Его я тоже сунул в карман. Других заинтересовавших меня записей
там не оказалось.
   Стерев следы своего пребывания, я  вышел  из  квартиры.  В  ближайшем
магазине купил портфель и положил туда дневник, копии писем и ключи.
   Я поехал на такси на вокзал, оставил портфель в  камере  хранения,  а
ключ от ячейки положил в конверт и отдал  официантке  в  кафе,  попросив
сохранить для меня.
   С этого момента я был чист. Меня могли  обыскать,  но  ничего  бы  не
нашли.
   Оставив взятую напрокат машину на  стоянке,  я  снова  взял  такси  и
поехал на такси в "Вистерия Апартментс". Мне хотелось видеть Лоис Марлоу
в тот момент, когда она узнает о случившемся.
   Я на  цыпочках  прошел  мимо  двери  Даттонов.  Из-за  нее  доносился
аппетитный запах кофе: супруги завтракали.
   Я нажал кнопку звонка квартиры номер 329.
   - Кто там? - спросила через дверь Лоис.
   Я назвался.
   Она явно колебалась, потом я услышал  звук  отодвигаемой  задвижки  и
звяканье цепочки. Дверь открылась.
   На пороге стояла Лоис Марлоу в легком домашнем халатике и туфлях  без
задников. Больше на ней, по всей видимости,  ничего  не  было,  если  не
считать лучезарной улыбки.
   - Чертов детектив, - невозмутимо произнесла  она.  -  Даже  не  даете
возможности одеться.
   - Вы вполне одеты, - возразил я.
   - Не одета, а еле прикрыта.
   - Будем разговаривать в коридоре, или вы позволите мне войти?
   - Есть другая возможность.
   - Какая?
   - Мы вообще не будем разговаривать.
   Я улыбнулся и простодушно сказал:
   - Я пришел уплатить долг.
   - Какой еще долг?
   - Вы держали пари, что  мне  не  удастся  найти  Джорджа  Кэдотта.  Я
утверждал обратное. И вот теперь я собираюсь домой.
   - Значит, вы не нашли его?
   - Иначе разве я стал бы расплачиваться.
   - На что мы спорили?
   - Не помню, - ответил я.
   - Входите, - милостиво посторонилась Лоис, - меня всегда интересовали
джентльмены, готовые заплатить проигранное пари. Я, признаться, не люблю
упускать того, что само плывет мне в руки. И все-таки, что вы задумали?
   - Я могу угостить вас выпивкой, - предложил я.
   Через приоткрытую дверь мне была видна  ее  спальня  с  незастеленной
кроватью. Лоис закрыла дверь и уселась на кушетку, положив ногу на ногу.
Проследив за направлением моего взгляда, она сказала:
   - Длинные ноги, не правда ли, Дональд?
   Она безуспешно попыталась натянуть халат на колени, потом сказала:
   - О, черт с ним. Думаю, вы не в первый раз видите женские ноги.
   Она закурила сигарету, с наслаждением выдохнула дым. Некоторое  время
мы молчали.
   - Хотите кофе?
   - Угу.
   - О'кей, только докурю сигарету.  И  постараюсь  понять,  что  у  вас
действительно на уме.
   - Уплатить вам проигрыш, - повторил я. - Помните?
   - Помню, - кивнула она. - Но это только начало шахматной партии.
   - Если я оплачу свой долг, вы скажете мне, где Джордж Кэдотт?
   - Мне это неизвестно. Я велела ему исчезнуть.
   - И он исчез?
   - Как видите.
   - Очевидно, вы правы. Меня  только  интересует,  почему  он  с  такой
быстротой послушался вас.
   - Я предупредила его, что им интересуется сыщик.
   - И это обеспокоило его?
   - Да.
   - Почему, вы можете сказать?
   -  Послушайте,  Дональд,  дайте  мне   посидеть   немного   спокойно,
наслаждаясь  сигаретой.  Потом  я  поставлю  кофейник,  а  вы  займетесь
яичницей  и  беконом,  пока  я  оденусь.  После  завтрака  мы  обо  всем
поговорим.
   - Хорошо, - согласился я.  -  Сидите  и  докуривайте  вашу  сигарету.
Однако у меня есть вопрос, который мне хотелось бы задать до кофе.
   Лоис затянулась сигаретой и внимательно посмотрела на меня:
   - Какой?
   -  Что  заставило  Джорджа  Кэдотта  предпринять  столь   рискованную
обличительную кампанию против вас?
   Она улыбнулась.
   - Это вопрос стоимостью в шестьдесят четыре тысячи  долларов.  -  Она
погасила сигарету. - Пожалуй, я поставлю кофейник.
   Лоис встала и прошла в кухню. Я получил возможность  полюбоваться  ее
спиной.
   Я слышал, как она наполняет кофейник водой и  ставит  его  на  плиту.
Затем Лоис вернулась.
   - Я люблю процеженный кофе, - сказала она.
   - Я тоже.
   - У меня всегда  есть  хороший  кофе.  Теперь  я  пойду  оденусь.  Вы
последите...
   - За тем, как вы будете одеваться?
   - Не валяйте дурака. За кофе, конечно.
   Лоис прошествовала в спальню, ногой захлопнув дверь.
   Она приоткрылась от толчка, но Лоис  не  подумала  закрыть  ее,  и  я
мельком увидел, как она сбросила халат, и солнце осветило ее тело.
   - Вы следите за кофе, Дональд? - крикнула она.
   - Нет. Кофе, за которым следят, никогда не закипает.
   Она высунулась в дверь. На ней была одна комбинация.
   - Ваша рубашка просвечивает, - заметил я.
   Оглядев себя, Лоис рассмеялась:
   - Некоторые рубашки не просвечивают, Дональд.
   - Что вы имеете в виду? - спросил я.
   Она улыбнулась и сказала:
   - Догадайтесь сами. Вы ведь сыщик. Я просто хочу, чтобы вы знали, что
некоторые из моих рубашек не просвечивают... по крайней мере, я  на  это
надеюсь. А теперь отправляйтесь на кухню и следите за кофе. Бекон и яйца
в холодильнике.
   Я помыл руки в кухонной раковине  и  вытер  их  бумажным  полотенцем.
Отыскав бекон и яйца, я стал поджаривать мясо на медленном  огне.  Когда
бекон начал подрумяниваться, я наклонил сковороду так, чтобы лишний  жир
стек в пустую жестянку. Затем я разбил в миску шесть  яиц.  Когда  бекон
поджарился, я выложил его на бумажное полотенце, чтобы оно впитало  жир,
влил в яйца немного сливок, взбил смесь и выплеснул  ее  на  сковородку.
Яичница уже начинала густеть, когда в кухню вошла Лоис и встала рядом со
мной.
   - Как дела? - поинтересовалась она.
   - Прекрасно, если вы любите яичницу-болтунью.
   - Люблю.
   - А если добавить чуть-чуть паприки?
   - Можно с паприкой.
   - А капельку вустерширского соуса?
   - Можно и вустерширского.
   - Теперь попробуйте.
   - Соль, перец? - спросила она.
   - Соль. О'кей. И самую чуточку черного перца,  чтобы  он  не  забивал
аромат паприки.
   - Но ваш бекон остынет!
   - Как только я выложу яичницу на  тарелку,  я  опять  кину  бекон  на
сковородку, чтобы подогреть его перед подачей на стол.
   - Вы, должно быть, женаты, Дональд?
   - Нет.
   - Тогда откуда у вас такие познания в кулинарии?
   - Разве это признак женатого человека?
   - Приготовление завтрака - да. Женившись, мужчина  обнаруживает,  что
его жена любит утром понежиться в постели. Кроме того, выясняется,  что,
если она не выпьет  кофе,  у  нее  целый  день  болит  голова  и  плохое
настроение. Это приводит его на кухню. А уж раз он туда попал, то  скоро
приучается класть бекон и яйца на сковородку.
   - И делает все это в лучшем виде?
   - Ага.
   - А вы не думали о том, чтобы научить готовить Джорджа?
   - Дальше будет видно.
   - Чем вызвано появление у Джорджа комплекса обвинителя?
   - Ведь если я вам скажу, вы будете это знать, не так ли?
   - Логично.
   Лоис наблюдала за тем, как я ловко перевернул яичницу, потом  выложил
ее на тарелку, а на освободившуюся сковородку бросил ломтики бекона.
   - А если вы узнаете, то будете так поражены, что вряд  ли  придете  в
себя до Рождества.
   - Меня трудно поразить. Как насчет тостов?
   - С удовольствием.
   - Тогда приготовьте их  сами.  Вон  там  у  вас  стоит  электрический
тостер.
   Она рассмеялась  и  занялась  тостами,  время  от  времени  испытующе
поглядывая в мою сторону.
   Я подождал, пока хлебцы подрумянятся и Лоис смажет их маслом. Потом я
поставил тарелку с яичницей в окружении  ломтиков  бекона  на  маленький
кухонный столик.
   Мы сели. Лоис налила две чашки кофе. Я положил себе немного яичницы.
   - Вы не слишком голодны, - заметила Лоис.
   - Это мой второй завтрак или третий - сбился со счета.
   - Я сразу поняла:  вы  та  самая  птичка,  которой  достается  первый
червячок.
   Она отпила кофе, положила себе яичницу, попробовала бекон и подцепила
на вилку большой кусок.
   - Черт возьми, Дональд. Из вас вышел бы прекрасный муж.
   - Боюсь, что нет, - возразил я. - Я слишком груб.
   Я выволок бы жену из постели, задал бы ей трепку и велел  приготовить
завтрак, пока я бреюсь. !
   - Нет, вы бы так не сделали. Если бы женщина хорошо относилась к вам,
то и вы были бы на редкость милы.
   - Может быть.
   Поглощая еду, она одновременно изучала меня. Я ей не мешал.
   - Держу пари, что вы  прямой  человек,  Дональд.  -  Лоис  заговорила
первой.
   - Хотите испытать меня?
   - Подумаю. Так с чего мы начали?
   - Для начала ответьте  мне,  любили  ли  вы  Джорджа  Кэдотта,  когда
выходили за него замуж? - сделал выпад я.
   Лоис в этот момент подносила к губам чашку, но вдруг резко, со стуком
поставила ее на блюдце.
   - Вот как обстоит дело? - Не смогла она скрыть своего удивления.
   - Так любили или нет? - допытывался я.
   Лоис глубоко вздохнула:
   - Думала, что любила.
   - Что же произошло потом?
   - Джордж изменился.
   - Что заставило его измениться?
   Она посмотрела на меня, раздумывая, достоин ли  я  ее  откровенности,
потом четко выговорила:
   - Он убил своего деда.
   Мне с великим трудом удалось сохранить невозмутимое выражение лица.
   - Я знала, что это поразит вас, - поняла она мое состояние.
   - Давайте уточним, - начал я, - Кэролайн Даттон -  двоюродная  сестра
Джорджа?
   - Правильно.
   - Она и Джордж получили наследство после смерти деда?
   - Деньги учрежденного дедом  трастового  фонда.  По  условиям  траста
Джорджу причиталось вдвое больше, чем Кэролайн.
   - Но оба они получили деньги после смерти деда?
   - Да.
   - Вы считаете, что он был убит?
   - Меня при этом не было.
   - А как насчет Кэролайн? Она знает об этом?
   - Разве она стала бы молчать, если бы знала?
   Я был поражен больше, чем ожидал, и неосмотрительно сказал:
   - Она такой человек, что... - Но тут же спохватился. - Если она такой
человек, как вы описывали, то тогда...
   - Черт меня возьми! - перебила меня Лоис.
   - В чем дело? - спросил я.
   - Дональд, вы дьявол! Держу пари, что это были вы!
   - О чем вы говорите? -  спросил  я,  понимая,  что  допустил  большую
ошибку.
   - Кэролайн и Горас заглянули ко мне вчера вечером, - сказала  она.  -
Они были в стельку пьяны и говорили о величайшем повороте в  их  судьбе.
Картину Гораса купил некий знаток искусства и... Черт возьми!
   Дональд, это были вы?
   - Кто?
   - Тот парень, который купил картину. Не отпирайтесь.  Есть  что-то  в
выражении вашего лица, в том, как вы оборвали себя, когда  заговорили  о
Кэролайн, что подсказало мне это. Вам не хотелось, чтобы я знала о вашем
знакомстве  с  ней.  Дональд,  если  вы  сделали  это,  то  это  грязная
недостойная шутка. Это жестоко.  Сейчас  Горас  пребывает  буквально  на
седьмом небе.
   - Это замечательно, - возразил я. - Художник работает более  активно,
если  чувствует  прилив  энтузиазма.  Человек  искусства  способен  горы
свернуть, если в нем поселить уверенность в том, что он в силах  создать
нечто такое, что взбудоражит весь мир. А теперь расскажите  мне,  почему
вы считаете, что Джордж убил своего деда?
   - Подождите минуту! - прервала меня Лоис.
   - Давайте все выясним. Если вы тот самый покупатель - а я думаю,  что
так оно и есть, - и если Горас узнает, что вы детектив и купили  у  него
картину только для того, чтобы выведать местопребывание Джорджа, то  это
разочарование совершенно лишит его сил. Узнать об этом  будет  для  него
равносильно прыжку с крыши двадцатиэтажного дома.
   - Но ведь мы не расскажем ему, правда, Лоис?
   - Не должны. Ответьте мне, это были вы, Дональд?
   - Не знаю, - сказал я.
   - Не надо держать меня за дурочку. Я ведь рассказала вам  о  Джордже.
Теперь ваша очередь.
   - Ну ладно, - сдался я. - Это сделал я.
   - Вам хотелось узнать, где находится Джордж?
   - Верно.
   - Я ненавижу вас.  Вы  останетесь  здесь,  чтобы  помочь  мне  помыть
посуду, а потом уберетесь навсегда из моей квартиры и из моей жизни!
   - Подождите. - Я пытался образумить  разбушевавшуюся  Лоис.  -  Я  не
причинил никому никакого вреда.
   - Что вы хотите этим сказать?
   - Я дал Горасу вдохновляющий толчок под зад. Он теперь  будет  писать
как сумасшедший. Я подсказал ему парочку недурственных тем.
   Лоис задумалась.
   - Вчера он действительно сказал мне, что его осенила гениальная идея.
Был,  правда,  сильно  на  взводе,  но  собирался  с  утра,  как  только
протрезвеет, приняться за работу.
   - Если вы  не  проговоритесь,  то  он,  возможно,  однажды  проснется
знаменитым.
   -  Но  он  уверен,  что  вы  знаток   искусства   или   коллекционер,
путешествующий инкогнито.
   - Может быть, он и  прав.  Почему  бы  детективу  не  быть  ценителем
искусства?
   - Вы спрашивали его о Джордже?
   - Не прямо.
   - Значит, вы направили разговор в это русло. Неужели вы довели Гораса
до того, что он позвонил Джорджу, чтобы сообщить ему свои новости?
   - Что-то в этом роде.
   - Вы мерзавец!
   - Вы говорите совсем как Берта Кул, - заметил я.
   - Разве она называет вас так?
   - Да.
   - Держу пари, что она относится к вам с материнской нежностью.
   - Нет. Она терпеть меня не может. Так что вы говорили насчет  Джорджа
и его дела?
   - Мне не следовало рассказывать вам об этом, Дональд.
   - Однако теперь поздно идти на попятную.
   - Не смейте на меня давить, я вам больше ничего не скажу.
   В дверь громко постучали.
   -  Кого  там  еще  черти  принесли?  -  раздраженно   сказала   Лоис,
направляясь к двери.
   - Какой-нибудь нетерпеливый приятель, - предположил я.
   - У меня нет приятелей, которые испытывают нетерпение по  утрам.  Они
приберегают его на более позднее время. Я уже,  кажется,  говорила,  что
утром люблю выкурить сигарету, выпить кофе и спокойно позавтракать.
   Она открыла дверь. Мужской голос произнес:
   - Вы знаете Джорджа Кэдотта?
   - Нет, черт возьми! - ответила Лоис, пытаясь закрыть дверь.
   - Минутку, сестренка! - сказал мужчина. - Взгляните на это.
   - Ого! - удивилась Лоис.
   - Так как насчет Джорджа Кэдотта?
   - Он въелся мне в печенки.
   - Больше он не станет вам досаждать, - заявил мужчина. - Он умер.
   - Что?! - воскликнула Лоис.
   Мужчина вошел в квартиру.
   - Что вы делаете? Завтракаете?
   - Да.
   - Я тоже, пожалуй, выпью кофе. - Вновь пришедший направился  прямиком
на кухню.
   Я со старательно изображаемым спокойствием допивал кофе.
   - А это кто? - поинтересовался мужчина. - Ваш приятель?
   - Не ваше дело!
   - Нет, мое.
   - Послушайте, -  набросилась  на  него  Лоис.  -  Это  правда  насчет
Джорджа?
   Мужчина подошел ко мне. Я узнал его - это  был  детектив  из  местной
полиции.
   - Кто вы и что здесь делаете? - Он показал мне значок.
   - Успокойтесь, - остудил его я. - Меня зовут Дональд Лэм.  Я  частный
сыщик из Лос-Анджелеса. Вот моя визитная карточка, а вот  удостоверение.
- Я бросил документ на стол.
   - Чем вы здесь занимаетесь?
   - Пытаюсь добыть сведения о Джордже Кэдотте.
   - Зачем?
   - Мне нужно поговорить с ним.
   - О чем?
   - Если он мертв, то это не важно.
   - Послушай, приятель, - настаивал полицейский, - мы  здесь  не  любим
частных сыщиков из Лос-Анджелеса.
   Я как ни в чем не бывало откинулся на спинку стула.
   - Меня не интересует, что вы любите, а что нет. - Я встал. -  У  меня
есть лицензия на право работы в этом штате, вы задали мне  вопрос,  и  я
ответил. Я не собираюсь выбалтывать тайны наших клиентов. В  таком  тоне
вы будете разговаривать только с моим адвокатом. А теперь я ухожу.
   - Полегче, - не отставал детектив.
   - Вам тоже было бы полезно помнить об этом.
   - Ты говоришь слишком громко для своего размера пиджака,  -  развязно
заявил он.
   - А кто-то  говорит  слишком  громко  для  своего  размера  шляпы,  -
вмешалась Лоис.
   Офицер свирепо смерил меня взглядом.
   - Как давно ты в Сан-Франциско, Лэм?
   Я ответил.
   - Где ты остановился?
   Я опять ответил.
   - Что ты еще здесь сделал?
   - Я нанял машину.
   В его глазах неожиданно зажегся огонек заинтересованности.
   - Вот как! - протянул он. - Тогда ответь мне на один вопрос. Название
"Роудсайд-мотель" в Вальехо говорит тебе что-нибудь?
   - А в чем дело?
   - Кто-то приезжал на наемной  машине  в  этот  мотель,  и  нам  очень
хотелось бы знать, кто это был.
   - Почему?
   - Потому что, судя по всему, человек, приехавший в той машине, и убил
Джорджа Кэдотта.
   Я  старался  сохранить  на  лице   безразличное   выражение.   Офицер
внимательно смотрел на