ний вопрос у меня уже есть и  мне
незачем его искать, - сказал Селлерс, но в  тоне  его  не  было  прежней
уверенности.
   - И не забывай, - продолжал я, - о вдове с двумя детьми, которых  еще
надо кормить, одевать, учить, и не только в школе, но и  в  колледже.  А
образование стоит  денег.  Не  забывай,  что  там,  в  Сан-Роублз,  есть
женщина, которая в данный  момент  не  знает,  где  взять  денег,  чтобы
накормить детей обедом. Если ты прислушаешься к моему совету, она сможет
получить восемьдесят тысяч долларов.
   - Ладно. Уговорил, - сказал Селлерс. - Поехали.
   Мы все встали, и я спросил:
   - Как насчет наручников?
   - Что ты волнуешься  из-за  пустяков.  Разве  наручники  мешают  тебе
ходить?
   - Если бы ты их снял, я мог бы принести гораздо больше пользы.
   - Пользы - кому? - съязвил он.
   - Вся беда в том, что у тебя логика полицейского.
   Ладно, пойдем.
   Мы все столпились в кабине лифта, который, грохоча и дергаясь,  довез
нас до первого этажа. Потом всей гурьбой направились к машине Фрэнка.
   Когда мы расселись, Селлерс спросил:
   - Адрес?
   - Корреандер-стрит, 226, - сказала Клэр.
   Машина тронулась с места.
   - Не включай сирену. Так будет лучше, - сказал я.
   Селлерс бросил на  меня  свирепый  взгляд  и  отвернулся,  переключив
внимание на дорогу. Мы ехали со скоростью тридцать миль в час и  наконец
въехали на Корреандер-стрит. Остановившись перед  домом  226,  мы  также
гурьбой двинулись к крыльцу. Селлерс позвонил.
   Появилась Сюзи. Она шла неторопливой, развинченной походкой. При виде
Фрэнка Селлерса она отпрянула в испуге, но потом взяла себя  в  руки,  и
лицо ее опять приняло бесстрастное, даже тупое выражение.
   - Привет, Сюзи, - сказала Клэр. - Тетя Амелия дома?
   Горничная медлила с ответом.
   Фрэнк распахнул куртку и показал ей свою бляху.
   - Так она дома или нет? - спросил он.
   - Да.
   - Следуйте за мной, - сказал Селлерс, не  дожидаясь,  пока  горничная
доложит о нашем приходе.
   Сюзи сердито и беспомощно смотрела нам вслед. Но не успели  мы  дойти
до дверей гостиной, как к ней вернулось  самообладание  и  она  крикнула
высоким резким голосом:
   - Миссис Джаспер, к вам пришла Клэр с полицией.
   Селлерс схватил меня за руку и  толкнул  дверь  гостиной.  Мы  вошли.
Амелия Джаспер сидела в кресле-каталке. Увидев  нас,  она  расплылась  в
улыбке.
   - Здравствуйте, - сказала она,  -  проходите,  присаживайтесь.  Клэр,
детка, как ты себя чувствуешь?
   - Спасибо. Хорошо.
   - Дорогая, тебе придется взять на себя роль хозяйки.
   Я  не  могу  встать.  У  меня  опять  приступ  радикулита,  внезапное
обострение после этой ужасной аварии. Просто не знаю, что делать.  Никак
не могу унять  боль.  Я  приняла  так  много  аспирина,  что  меня  даже
затошнило. И все равно не помогает. Да вы садитесь, садитесь! И извините
меня. Я сегодня как пьяная. Это все из-за лекарств.
   Мы начали усаживаться, и вдруг она увидела наручники.
   - Боже мой, мистер Лэм! Конечно же вы не... Но почему...
   Появившаяся в дверях Сюзи Ирвин объяснила:
   - Я слышала об этом по радио, мэм. Я не хотела вам говорить.  Это  он
убил  Люсиль  Холлистер.  Помните?  Вы  читали  в  газетах...   удушение
чулком...
   - Дональд Лэм - убийца! Этого не может  быть!  -  воскликнула  Амелия
Джаспер. - Такой приятный молодой человек. Но почему... вы  привели  его
сюда?
   - Видите ли, мы хотели бы прояснить кое-какие неясные моменты в одном
деле, - сказал Селлерс извиняющимся тоном.
   - Ну, нет. Я не желаю видеть его в своем доме. Я  не  хочу,  чтоб  он
стоял рядом со мной. Я прочла в газетах об  этом  преступлении...  Какие
ужасающие, отвратительные подробности... Я, извините... но я просто...
   - Только парочка вопросов, тетя Амелия, - сказала Клэр, - всего  лишь
несколько неясных моментов... Чем быстрее вы ответите  на  вопросы,  тем
быстрее все уйдут.
   - Я никого не желаю здесь видеть. И вообще... на какие вопросы я могу
ответить? Я видела его всего один раз, когда...
   Селлерс прервал ее:
   - Мы хотели бы получить кое-какую  информацию  о  человеке  по  имени
Дэрхэм.
   - Что именно? - спросила она резко.
   - Мы предполагаем, что между Лэмом и  этим  человеком  есть  какая-то
связь.
   - Ни в коем случае! О чем вы говорите? Что их может связывать? Мистер
Дэрхэм - вполне порядочный молодой человек.
   - Когда вы видели его в последний раз? - спросил я.
   Она сердито на меня взглянула.
   - Я не обязана отвечать на ваши вопросы.
   - Дело в том, - сказал я, - что Дэрхэм замешан в  этой  истории...  с
двойным самоубийством.
   Она не обратила никакого внимания на мое заявление.
   - Я думаю, - продолжал я, - что он шантажист.
   - Шантажист! - презрительно фыркнула она.
   - Он вас шантажировал? - спросил я.
   Она не ответила.
   - Он вас шантажировал, отвечайте! - настаивал я.
   - Не понимаю, с какой  стати  я  должна  отвечать  на  вопросы  этого
гнусного убийцы, этого негодяя, который  проник  в  мой  дом  под  видом
писателя и еще вызвался помочь мне получить страховку. И это перед ним я
должна отчитываться о своих личных делах! Подумать только! Мне еще очень
повезло, что я не лежу бездыханная на полу с чулком вокруг шеи. А  могла
бы!
   - Пытался ли Дэрхэм шантажировать вас? - прервал я ее.
   Она опять проигнорировала мой вопрос.
   - Так шантажировал или нет? - спросил Селлерс.
   - Не понимаю, с чего вы взяли?
   - Если он вас не шантажировал, чего же он от вас хотел? - спросил  я.
- Отвечайте прямо на поставленный вопрос. Не уклоняйтесь. Что  он  здесь
делал?
   - У нас были дела, и мы их обсуждали.
   - Какие дела?
   - Речь шла о шахте.
   - О какой шахте?
   - О той, где добывают свинцовую руду.
   - Где она находится?
   - В Колорадо.
   - Вы уверены, что там  добывают  свинец?  -  спросил  я  и  изобразил
торжествующую улыбку.
   Эта улыбка ее обеспокоила. Ей показалось, что она попала в ловушку.
   - Ну, там был свинец... смешанный с золотом.
   - А на чем вы собираетесь делать деньги - на свинце или на золоте?
   - Не знаю... Я... я особенно не вникала. Мы еще не обсуждали детали.
   - Вы хотите сказать, что не заинтересованы в помещении капитала в эту
шахту?
   - Нет.
   - Тогда почему вы так часто встречались с Дэрхэмом? Почему?..
   - Я не позволю вам допрашивать меня  в  моем  собственном  доме!  Это
возмутительно! Сержант, я буду на вас жаловаться!
   Селлерс смущенно поежился.
   Она повернулась ко мне.
   - Вы мерзкое животное! - Потом, содрогаясь от отвращения, сказала:
   - Подумать только! Такая славная девочка! И как  раз  в  тот  момент,
когда она взяла его лицо в ладони и притянула к себе, чтобы  поцеловать,
он...
   - Постойте, - сказал я, - откуда вы знаете, что она делала?
   - Я слышала по радио...
   - Вы не могли этого слышать. По радио этого не передавали. В  газетах
этого тоже не было. Откуда же вы знаете?
   Я наклонился и посмотрел ей прямо в глаза. Она смутилась.
   - Я не знаю, - сказала она. - Я же говорила, что выпила слишком много
лекарств, я...
   - Это я вам сказала, - вмешалась Сюзи  Ирвин.  -  Это  я  слышала  по
радио.
   - Как вы могли слышать такое?  -  спросил  я.  -  Интересно,  где  же
прятался диктор? Откуда он узнал, как меня целовали?
   - Сообщение сделала полиция, а не диктор, - сказала Сюзи. - Наверное,
у них есть свидетели.
   - Да, да, верно. Это Сюзи мне сказала.
   - Теперь мне все понятно! Каким же дураком я был! - сказал я.
   - В чем дело? Что понятно? -  воскликнул  Селлерс.  -  Самым  большим
дураком был я. Сам сунул голову в петлю.
   - Разве ты еще не понял? - спросил я.
   - Что?
   - Дэрхэм - шантажист. Это верно. Но он не шантажировал эту женщину. И
не он здесь главный. Пригласите доктора, и пусть он  посмотрит  на  этот
"радикулит". Вы убедитесь, что причиной  "радикулита"  была  пуля  32-го
калибра.
   Амелия закричала пронзительно:
   - Уберите этого человека! Я требую!
   - Вызовите доктора! Побыстрей! - настаивал я.
   Селлерс колебался.
   - Ты с ума сошел, Лэм. Разве можно так вести дело?
   Ты сам хочешь выпутаться, поэтому...
   Не  будь  дураком.  Все  ясно  как  день.  Этот   внезапный   приступ
"радикулита" вызван тем, что пуля, выпущенная в "Коузи Дэлл", попала  ей
в бедро.
   - Сержант, - сказала Амелия, изобразив праведный гнев,  -  я  требую,
чтобы все немедленно покинули мой дом. Достаточно с меня  оскорблений...
Сюзи, позвони в полицейский участок и скажи...
   - Прошу прощения, - сказал Фрэнк, - очень сожалею...
   Он схватил меня за воротник и рывком поставил на ноги.
   - Пойдем,  Лэм.  Ты  поставил  меня  в  ужасное  положение.  Вот  что
получается, когда хочешь сделать людям одолжение.
   Он сильно ударил меня, и я упал, инстинктивно  вытянув  руки  вперед.
Стальные наручники так впились в запястья, что я чуть было не заорал  от
боли.
   - Надеюсь, вы извините меня, миссис Джаспер, - оказал Селлерс. -  Мне
просто хотелось прояснить несколько моментов, чтобы закрыть  дело.  Этот
малый наговорил мне неизвестно что.
   - Выпроводи их, Сюзи, - скомандовала миссис Джаспер.
   Я повернулся к Селлерсу.
   - Ты набитый дурак, - сказал я. - Разве ты не видишь, что  произошло?
Она...
   - Заткнись! - Селлерс ударил меня по лицу. - Выходи!
   Клэр плакала.
   Берта, тяжело ступая, шла сзади.
   Я обернулся и сказал умоляюще:
   - Берта...
   Селлерс тут же ударил меня по голове, да  так  сильно,  что  чуть  не
сломал мне шею.
   Но я успел увидеть, что Берта повернула назад.
   Мы были примерно на полпути к выходу, когда  из  гостиной  послышался
душераздирающий крик...  грохот  опрокидывающегося  стула,  шум  борьбы,
опять крик...
   Амелия Джаспер звала на помощь...
   И голос Берты:
   - Все ясно. Подлая лгунья! А ну тихо, а не то я  тебе  шею  сломаю...
Фрэнк, возвращайся!
   Несколько замешкавшись, Селлерс в конце концов развернулся и бросился
бежать по коридору. Я бежал впереди.
   Каталка была опрокинута и отброшена в противоположный  угол  комнаты,
на полу валялась окровавленная повязка. Амелия  лежала  на  полу,  Берта
сидела на ней верхом, мертвой  хваткой  вцепившись  в  ее  ногу.  Амелия
визжала дурным голосом и звала на помощь.
   - Берта, этого нельзя делать, - закричал  Селлерс.  -  Не  можешь  же
ты...
   - Черта с два не могу, - сказала  Берта  сердито.  -  Еще  как  могу!
Посмотри на пулевое ранение.
   - Отпусти ее, Берта. Этого делать нельзя. -  Селлерс  схватил  ее  за
плечи и попытался оттащить.
   - Дело уже сделано.
   Селлерс опять попытался сдвинуть Берту с места.
   Она оттолкнула его с такой силой, что он потерял  равновесие  и  чуть
было не рухнул на пол. Несколько секунд его шатало из стороны в сторону,
пока он, наконец, не пришел в себя.
   Неожиданно в дверях появилась Сюзи с револьвером в руке.  Вид  у  нее
был решительный и мрачный.
   - Руки вверх! - сказала она. - Все как один! - Зловещая интонация  не
оставляла никаких сомнений относительно ее намерений.
   - Это вас тоже касается, сержант, - сказала она. - Поднимите руки.
   Селлерс слишком быстро повернулся - это напугало Сюзи, и она спустила
курок. Грохнул выстрел, и я увидел, как Селлерс,  оцепенев,  смотрит  на
свою правую руку, из которой хлещет кровь.
   Опасность ситуации стала очевидной для всех. Сюзи Ирвин не шутила.
   Амелия с трудом встала на ноги.
   - Быстрей, Амелия! - скомандовала Сюзи и побежала  к  выходу.  Амелия
бросилась  вслед.  Она  бежала,  припадая  на  одну  ногу.  Каждый  шаг,
наверняка, причинял ей ужасную боль.
   Селлерс попытался дотянуться до кобуры левой рукой, но не смог. Берта
тяжело поднялась и двинулась вперед как  танк,  рванувшийся  с  места  в
атаку. Сюзи остановилась у входной двери и прицелилась в Берту.
   Я успел выставить ногу и дать  Берте  подножку.  Она  упала  с  таким
грохотом, что зашатался  дом.  Сюзи  выстрелила,  и  пуля,  рассекая  со
свистом воздух, пролетела как раз  в  том  месте,  где  мгновение  назад
находилась голова Берты.
   Входная дверь захлопнулась.
   Послышался шум мотора.
   Селлерс закричал Клэр:
   - Быстрее, вынь мой револьвер из кобуры и вложи мне в левую руку!
   Клэр вынула револьвер и вложила его в левую руку Селлерса. Он ринулся
к выходу.
   Выскочив на улицу, он  увидел  стремительно  удаляющуюся  полицейскую
машину.
   Селлерс опешил, потом взбеленился и накинулся на меня:
   - Это ты во всем виноват! Теперь я стану посмешищем всего...
   - Заткнись! - сказал я. - Сними с меня наручники и передай  по  радио
сигнал тревоги. Тебе предстоит продвижение по службе, а ты такой  тупой,
что до сих пор этого не понял.
 
Глава 15 
 
   Фрэнк Сёллерс сердито на меня взглянул, потом вынул носовой платок  и
начал перевязывать рану, пытаясь остановить  кровь.  У  него  это  плохо
получалось.
   - Вот что выходит, когда я следую твоим советам, - сказал он свирепо.
   - Что именно?
   - Подумать только! Какая-то ничтожная женщина... сумела застать  меня
врасплох, ранить, да еще и удрать в моей машине. Женщина, понимаешь! Как
мне теперь смотреть людям в глаза?
   Я поймал Бертин взгляд.
   - Берта, поищи какое-нибудь полотенце. Надо перевязать ему руку.
   - Ничего мне не надо, - сказал Сёллерс. - Я сам  о  себе  позабочусь.
Поймай такси, Берта. Поедем в управление. Черт побери! Теперь  все  надо
мной будут потешаться. Подумать только! Ранен... И кем? Женщиной!
   - Берта, попытайся найти банное полотенце, - сказал я.
   -  Банное  полотенце...  Зачем?  По-моему,  носового  платка   вполне
достаточно. Из него получится  прекрасный  жгут.  Так  что  кровотечение
скоро остановится и...
   - Если ты не понимаешь, то мне придется  говорить  открытым  текстом:
пойди и поищи банное полотенце с пометкой мотеля "Коузи Дэлл".
   - Какого черта ты сразу не сказал? - огрызнулась Берта.
   - Вызовите мне такси, черт бы  вас  побрал!  -  сердился  Сёллерс.  -
Видно, мне самому придется это сделать.
   Он подошел к телефону, левой рукой набрал номер.
   - Говорит полицейский сержант Фрэнк Сёллерс.
   Я нахожусь на Корреандер-стрит, 226.  Мне  нужно  такси.  Сейчас  же.
Пришлите немедленно.
   Он подождал подтверждения заказа, пробормотал что-то и бросил трубку.
   Берта рыскала по дому и громко стучала дверьми.
   Напуганная Клэр, исполненная сочувствия, порхала  вокруг  Селлерса  и
предлагала свою помощь.
   - Мне здорово повезло, - сказал Сёллерс. -  Пуля  не  задела  костей,
если не считать большой  палец.  У  него,  правда,  ужасный  вид.  -  Он
обратился ко мне:
   - Я вас обоих привлеку к  ответственности:  и  тебя  и  Берту.  Берта
толкнула меня, иначе я бы...
   - Берта спасла тебе жизнь, - сказал я.
   Он посмотрел на меня так, как будто хотел откусить мне голову.
   Вдруг мы услышали тяжелый топот - это Берта бежала по коридору.
   С торжествующим видом ворвалась она в комнату и разложила перед  нами
банное полотенце с меткой "Коузи Дэлл". Полотенце было в пятнах крови.
   - А вот и мы, дружок, - сказала она.  -  Я  нашла  это  в  корзине  с
грязным бельем, в ванной.  Эта  женщина  ужасно  неосторожна...  бросила
полотенце в грязное белье.
   - Она была уверена, - сказал я, - что никто никогда не  будет  искать
это полотенце в ее доме. Заверни его в какую-нибудь  бумагу,  Берта.  Но
сначала чернилами проставь  свои  инициалы  где-нибудь  в  уголке.  Ведь
придется давать показания на суде и объяснять, где оно было найдено.
   - Не беспокойтесь, - сказал Сёллерс, - об уликах я позабочусь сам.
   - Осторожнее, сержант, - сказал я, - не притрагивайтесь к  полотенцу.
На нем могут остаться следы вашей крови. А нам  ваша  кровь  в  качестве
улики не нужна.
   Он рассердился.
   - Ни на какие твои  махинации,  Дональд,  я  больше  не  иду.  Сейчас
поедешь в главное управление. Там  на  тебя  заведут  дело.  А  потом  я
разберусь с этими женщинами.
   - Ладно, - сказал я. - Только учти: газетные репортеры  тебе  проходу
не дадут - захотят узнать подробности о твоем ранении.
   - Ну и ладно. Я им расскажу.
   - Не забудь: это Берта спасла тебе жизнь. Она тебя вовремя  толкнула,
иначе бы ты обязательно попал под пулю.
   - Какого черта ты морочишь мне голову? - возмутился Селлерс. - Что ты
несешь?
   - Я говорю о том, что Берта спасла тебе жизнь. И если ты думаешь, что
эта информация, напечатанная в газете...
   - Берта не спасла мне жизнь! - завопил он. - Она меня толкнула,  и  я
потерял равновесие. И как раз в этот момент эта мерзкая харя пульнула  в
меня. Берта, если ты вздумаешь еще хоть раз прикоснуться ко  мне,  я  не
посмотрю, что ты женщина, я тебе так врежу по челюсти...
   - Только попробуй! - сказала Берта воинственно. -  Если  ты  думаешь,
что у тебя это получится...
   - Ладно, Фрэнк, - сказал я, - раз ты  занял  такую  жесткую  позицию,
давай откроем наши карты. Ты отведешь меня в полицию,  а  сам  сядешь  в
глубочайшую лужу. Арестовать-то ты меня арестовал, а упрятать  в  тюрьму
не сможешь.
   - Это. ты так считаешь!
   -  Ну,  разве  что  на  время.  Но   теперь   уже   есть   достаточно
доказательств, что я не убивал. И адвокат меня, конечно, вытащит.
   - Что-то я тебя не понимаю. Ты установил, что Амелия Джаспер ранена в
бедро. Ну и что с того?
   - Ладно. Против нее еще не возбуждено дело, но и против меня  тоже...
во всяком случае, сейчас...
   - Ну так будет возбуждено, черт возьми!
   - Нет, не будет,  Фрэнк.  Рассказ  Амелии  о  том,  как  Люсиль  меня
целовала, как она взяла мое лицо в ладони и притянула к  себе...  -  все
это свидетельствует против нее. Значит, она знала,  что  произошло.  Она
наблюдала за нами со двора.
   - А что, девушка действительно взяла твое лицо в ладони?
   - Да.
   Селлерс задумался.
   - Теперь уже точно установлено, - сказал  я,  -  что  Амелия  была  в
"Коузи  Дэлл".  Она  пыталась  подцепить  на  крючок  Минерву   Карлтон,
оказавшуюся в затруднительном положении из-за того, что кто-то собрал на
нее компрометирующие материалы. Таким образом, ее загнали в угол. Она не
хотела, чтобы муж узнал об этом,  и  обратилась  за  помощью  к  Доуверу
Фултону, который согласился выступить в роли ее мужа.
   - Ты нам все это уже рассказывал, Дональд. Какой ты зануда!
   - Но что-то там вышло не так, как было задумано, -  продолжал  я,  не
обращая внимания на реплику  Фрэнка.  -  Наверное,  случилось  вот  что:
Фултон вытащил пистолет...
   Амелия испугалась и бросилась бежать, а Сюзи - она тоже  была  там  -
набросилась на Фултона и ударила его чем-то тяжелым по  голове;  Фултон,
ошалев от удара, нечаянно  спустил  курок,  и  пуля  случайно  попала  в
Амелию; Минерва, испуганная  таким  поворотом  событий,  тоже  бросилась
бежать, но Сюзи схватила пистолет, выпавший из рук Фултона, и выстрелила
ей в затылок. Это усугубило ситуацию. И так  как  выхода  не  было,  они
прикончили Фултона и решили представить дело так, как будто бы это  было
двойное самоубийство, вернее убийство и самоубийство. Но  им  надо  было
отчитаться за лишний выстрел. И они придумали выход: выстрелить в сумку.
   Сумка была открыта и стояла на полу. Кофта, возможно, лежала  сверху.
Минерва сняла с себя ровно столько одежды,  сколько  нужно  было,  чтобы
показать  посторонним,  что  она  чувствует  себя  вполне  непринужденно
наедине со своим мужем.
   Сначала Амелия схватила банное полотенце  и  перевязала  ногу,  чтобы
остановить кровотечение. Потом она закрыла сумку, но не сразу.  Лежавшая
сверху кофта мешала ей, поэтому она скомкала ее и втиснула вовнутрь.
   Потом Амелия и Сюзи вышли из пределы мотеля и пошли вниз  по  дороге.
Пройдя с милю, они остановились, прострелили сумку,  а  выброшенную  при
выстреле   гильзу   подобрали,   чтобы   не    оставлять    вещественных
доказательств. Потом они вернулись в мотель, поставили сумку  на  место,
заперли дверь изнутри и вылезли в окно.
   - Я чертовски устал от твоих бездоказательных теорий!
   - Это не теория. Это быль.  И  я  тебе  рассказываю  все  это