- Открой ящик письменного стола, достань красную записную книжку, она
лежит на блоке сигарет.
   Заодно возьми и свежую пачку сигарет, раз ты уже там.
   Я дал ей записную книжку и сигареты.
   - А что Селлерс думает  по  поводу  этого  случая?  Что  это  двойное
самоубийство? - спросила Берта.
   - Похоже, что так, - сказал я, - только там кое-что  не  сходится.  И
это беспокоит Селлерса. Но теперь, мне кажется, он уже поставил крест на
этом деле.
   - Ну и хорошо. Раз он поставил крест, значит, дело закончено.
   - Возможно.
   - К чему ты клонишь?
   - Если они договорились о самоубийстве, то почему он не попал в нее с
первого раза?
   Жадный интерес разгорелся в Бертиных глазках.
   - Ты думаешь, для нас там есть работа, Дональд? - спросила она.
   - Еще не знаю.
   - Подойди сюда. Садись. Налей себе чего-нибудь.
   Что ты будешь пить? Кофе? Пиво? Виски с содовой?
   У меня здесь только кофе. А содовая в холодильнике.
   И возьми себе чашку...
   - Я, пожалуй, выпью чашечку кофе.
   Я взял чашку и блюдце. Берта положила мне кусочек торта.
   Пробежав глазами записную книжку, она сказала:
   - Квартирный телефон Боба Элджина: Корнуолл 6-3481. Как  ты  думаешь,
дружок, почему он промазал первый раз?
   - Не знаю. Всего было три выстрела.
   - Третья пуля попала в чемодан?
   - Да. Это была дамская сумка. И пуля  прошла  как  раз  возле  ручки.
Полиция долго ее искала. Они все ломали себе голову  над  тем,  куда  же
подевалась третья  пуля.  Потом  открыли  сумку  и  нашли  ее  там.  Она
проделала маленькое аккуратное отверстие и затерялась среди вещей.
   - Разве она не прошла насквозь?
   - Нет. Она застряла на полпути.
   - Ну и что здесь для нас интересного, дружок? Что ты думаешь на  этот
счет?
   - Фултон был застрахован на  сорок  пять  тысяч  долларов  с  двойной
компенсацией.  В   случае   самоубийства   страховой   полис   считается
недействительным. Если же он был застрелен первым, значит,  самоубийства
не было, и тогда страховой компании пришлось  бы  выплатить  восемьдесят
тысяч долларов.
   - Но женщина была убита выстрелом в затылок, - сказала Берта.
   - Верно.
   - Не могла же она это сделать сама!
   - Скорее всего, что нет.
   Берта разозлилась:
   - Какой ты несносный!
   - Комиссионные с восьмидесяти тысяч долларов - это  довольно  крупная
сумма, - сказал я.
   Берта просияла:
   - Тогда займись этим делом, дружок.
   - Тебе тоже придется кое-что  сделать,  Берта.  Повидайся  с  вдовой,
заставь ее нанять нас.
   - А если это она его кокнула?
   - Но ведь есть еще и дети. И если мы  защитим  их  интересы,  то  суд
заставит опекуна выплатить  нам  гонорар.  А  опекуном  у  детей  сейчас
является мать.
   - Я ее заставлю, - сказала Берта решительно.
   - Не забывай, что на нее тоже падает подозрение.
   Она ведь, логически рассуждая, заинтересована в смерти мужа.
   - Пошел ты к черту, - сказала Берта сердито.  -  Сначала  ты  строишь
воздушные замки,  а  потом  выбиваешь  почву  из-под  ног.  А  что  тебя
заставляет думать...
   - Единственное - я позвонил ей, чтобы выяснить, где  ее  муж.  Заодно
спросил и о сестре. Я, правда, не засек время, но  это  было  уже  после
того, как мы вернулись в город и я наводил справки о Дэрхэме в гостинице
"Вестчестер Армз". Вот как раз в  это  время  я  и  позвонил  ей,  чтобы
узнать, есть ли у нее сестра. А она сказала, что нет, никакой  сестры  у
нее нет.
   - Ну и что?
   - А она сказала Селлерсу, что ей позвонили как раз в то время,  когда
в мотеле раздались выстрелы. В действительности же я  звонил  через  час
или полтора после выстрелов.
   - Какую же цель она преследовала?
   - Возможно, ей нужно алиби. А  может  быть,  со  сна  не  сообразила,
который час.
   - Еще какие-нибудь версии?
   - Да их у меня уйма. Некоторые  разделяет  и  сержант  Селлерс.  Ему,
например, не нравится, что Стэнвик Карлтон, обманутый муж, приехал  сюда
из Колорадо, снял номер в гостинице и сразу  же  исчез,  как  раз  в  то
время, когда в мотеле раздавались выстрелы.
   - Мне это тоже не нравится, - сказала Берта. -  Хотя  нет.  Напротив.
Мне это нравится. Ведь если было убийство,  то  его  исчезновение  можно
объяснить.
   Я кивнул.
   - А почему полиция думает, что это самоубийство?
   - Потому что дверь была заперта изнутри. Тела лежали на полу. Не было
никаких следов борьбы. Пистолет принадлежал Фултону и был в его руке.
   Берта нахмурилась.
   - Да, тебе придется попотеть,  доказывая  страховой  компании  теорию
стоимостью в восемьдесят тысяч долларов с такими фактами в руках.
   Я кивнул.
   - Дверь была заперта изнутри? - спросила Берта.
   - Да. Хозяйке мотеля пришлось выбивать ключ из  замочной  скважины  и
открывать дверь запасным ключом. Мне кажется, там было открыто окно.
   Берта опять нахмурилась. По лицу ее пробежала тень разочарования.
   - Это невозможно состыковать, как ни старайся.
   Ведь дверь была заперта изнутри, и в руке был собственный пистолет.
   - Но было и три выстрела.
   - Один был промах.
   - Который?
   - Первый, наверное.
   - Женщина была убита выстрелом в затылок, - сказал я.
   - Ну?
   - Допустим, что первый раз он промахнулся. Что произошло потом?
   - Откуда мне знать, - сказала Берта. -  Ты  ведь  пытаешься  все  это
соединить. Ты и скажи, что было потом.
   - Если бы женщина стояла к нему спиной, она бы обязательно обернулась
при звуке выстрела, чтобы узнать, что произошло, не так ли?
   Берта кивнула.
   - В этом случае, стреляя второй раз, он бы  обязательно  попал  ей  в
лоб, как раз когда она обернулась и посмотрела на него.
   - Она смотрела на него  какую-нибудь  секунду,  -  сказала  Берта,  -
увидела, что он замышляет, повернулась и бросилась бежать. Возможно, она
пыталась добежать до двери. Он убил ее выстрелом в затылок.
   - Пока она бежала?
   - А почему бы и нет?
   - Если он не мог попасть в нее, когда она стояла, - сказал  я,  -  то
неужели он попал в нее, когда она бежала?
   - Возможно,  она  сама  повернулась  к  нему  спиной,  зная,  что  он
собирается застрелить ее. Предположим, у них был договор о самоубийстве;
у нее не хватило смелости смотреть в дуло пистолета, или же  у  него  не
хватило храбрости выстрелить ей в лицо.
   - Логично, - сказал я. - Тогда почему же он промахнулся в первый  раз
и почему стрелял так низко.
   - Что значит "так низко"?
   - Если женщина стояла, то голова ее находилась примерно в пяти  футах
от пола. А сумка, стоявшая на полу, высотой всего восемнадцать дюймов. И
если он, стреляя ей в голову, промахнулся, то почему он попал в сумку.
   - Дошло! - обрадовалась Берта. - Дошло!
   Лицо ее смягчила улыбка, маленькие глазки быстро заморгали.
   -  Дональд,  -  сказала  она,  -  ты  очень  сообразительный,  просто
чертовски сообразительный... иногда. Чем я могу помочь тебе?
   - Позвони Бобу Элджину и скажи ему, что  твой  партнер  хочет  с  ним
поговорить. Скажи ему, что ты не останешься в долгу, если он уделит  мне
часок своего времени.
   - Передай мне телефон, - сказала Берта.
   Я передал ей аппарат. Она набрала номер и долго ждала, пока на другом
конце провода возьмут трубку.
   Глазки ее  лихорадочно  блестели,  она  что-то  подсчитывала  в  уме.
Прикрыв трубку ладонью, она неожиданно сказала:
   - Мы можем на этом деле заработать четыре тысячи, дружок.
   - Как получится, - сказал я, - может быть, и больше.
   Берта самодовольно улыбнулась.
   - Теперь я знаю, что могу на тебя положиться.
   Наконец на другом конце провода  взяли  трубку,  и  Берта  заговорила
вкрадчивым голосом:
   - Хэлло... Хэлло... Хэлло, Боб? Боб, это Берта Кул... Конечно, Боб, я
знаю, что ты работаешь допоздна... Я сама поздно встаю... Но  бывает  же
такое время суток, когда все одновременно не спят...  Послушай,  Боб,  у
меня к тебе просьба... Будь умницей и сделай мне одолжение.
   Затем наступила небольшая пауза. Берта слушала и хмурилась.
   - Не вредничай, Боб, - перебила она, - ситуация такова: у  меня  есть
партнер, Дональд Лэм. Он сейчас расследует одно дело, в котором  замешан
человек, очевидно, имеющий какие-то связи с "Кабанитой". Если бы ты  мог
уделить ему всего полчасика. Нет-нет, не  надо  одеваться,  оставайся  в
пижаме. От тебя ничего не требуется, только поговори с ним. Да нет, этот
разговор никак не повредит репутации вашего заведения.
   Я же тебе сказала, ему нужна небольшая услуга - просто  поговорить...
Хорошо. Он сейчас будет... Ты  живешь  там  же?  Спасибо  большое,  Боб,
милый. Берта любит тебя.
   Берта положила трубку и сказала:
   - Сукин сын!
   - В чем дело? - спросил я.
   - Он еще недоволен! И это после всего, что я для него сделала.
   - Но все-таки он согласился?
   - Конечно, - сказала Берта, - но мог бы быть повежливей.
   - Какой у него адрес?
   Берта взяла листок бумаги, нацарапала на нем адрес и сказала:
   - Он живет в квартире 825, в одном из тех домов,  где  докладывают  о
посетителях.  Отдельный  коммутатор  и  прочая  ерунда.   Ну   ничего...
подождем, когда Бобу что-нибудь от меня потребуется.
   - Может быть, он недоволен тем, что ты разбудила его.
   - Он и попытался мне это внушить. Каков наглец!
   Представляешь, дружок, не боится вводить в заблуждение Берту Кул!
   - Может быть, он собирался досыпать.
   - Ну уж нет. Нечего ему спать так долго! Я и так  слишком  много  для
него сделала.
   - Что же ты для него сделала, Берта? Эта информация может мне помочь.
   - Однажды я помогла ему уйти от правосудия. И, поверь мне,  это  было
не так просто. Я чуть было не потеряла патент из-за него.  Но  это  тебя
уже не касается.
   Лучше тебе этого не знать. Но ты на него можешь давить, дружок.
   - Ладно. А ты тут кое-что сделай, пока меня не будет.
   - Что?
   - Полиция намерена закрыть это дело. Со всех снимаются  подозрения...
Мне нужна сумка Минервы Карлтон, в которой  находится  пуля.  Ты  должна
уговорить Стэнвика Карлтона, чтобы он, как муж  погибшей,  потребовал  у
властей возвращения ее вещей. Когда он получит эту  сумку,  уговори  его
отдать ее тебе на экспертизу.
   - Какую экспертизу?
   - Нужно проследить траекторию полета пули.
   - Ага, поняла.
   - Стэнвик Карлтон - очень большой и очень сильный человек. Однако  он
думает, что он гораздо сильнее, чем он есть на самом деле. Мне  кажется,
что он захочет поплакать у кого-нибудь на плече.
   - Хорошо, - сказала Берта, - тогда я прижму  его  к  груди,  и  пусть
рыдает вволю.
   - Будь ему матерью, Берта. Ты ведь  не  против  сыграть  мамочку?  А,
Берта?
   - За деньги я хоть бабушку сыграю.
 
Глава 9 
 
   Многоквартирный дом был построен  с  таким  расчетом,  чтобы  угодить
публике, желающей произвести впечатление. Фасад  выглядел  прекрасно.  В
нарядном холле стоял пульт управления и коммутатор. Важного  вида  клерк
управлялся с обоими. Там был даже лифтер,  одетый  в  голубую  ливрею  с
золотыми  галунами.  На  воротнике  и  рукавах  ливреи  был  вышит  герб
многоквартирного дома.
   Клерк пристально на меня посмотрел.
   - Мне нужен мистер Элджин, - сказал я.
   - Роберт Элджин?
   - Да.
   - Он ждет вас?
   - Да.
   - Назовите ваше имя, пожалуйста.
   - Лэм.
   Клерк повернулся к коммутатору,  вставил  штекер  в  гнездо  розетки,
подождал, пока загорится свет, и сказал:
   - К вам какой-то мистер Лэм. Он говорит, что вы его ждете... Спасибо.
   Он вытащил штекер, снял наушники и сказал:
   - Можете подняться, квартира 825.
   Лифтер поднял меня наверх, остановил  лифт  и  показал  мне  квартиру
Элджина.
   Дом, как я и предполагал, был шикарным только снаружи. Внутри  же  он
был нарезан на маленькие квартирки.
   Боб Элджин стоял на пороге, на нем  был  халат,  пижама  и  выражение
крайней усталости на лице.  Мне  кажется,  в  жизни  своей  я  не  видел
человека, который выглядел бы таким уставшим, это было не  утомление,  а
именно усталость, абсолютная усталость от себя, от жизни, от работы,  от
окружения.
   К нижней губе его прилипла сигарета, и было  такое  впечатление,  что
мышцы рта не в состоянии ее удержать, - она свободно свисала, еще больше
подчеркивая усталость его черт.
   - Вы Лэм? - спросил он.
   - Да.
   Я протянул ему руку. Он вяло пожал ее.
   - Партнер Берты Кул?
   - Да.
   - Входите.
   Я вошел. Квартира состояла из двух комнат. В гостиной  стояли  диван,
два кресла и стол, на полу лежал  сильно  потертый  ковер,  на  окнах  -
ветхие тюлевые занавеси и на стенах - несколько  картин.  В  приоткрытую
дверь видна была спальня, а из нее - дверь в ванную.
   В углу гостиной стояли  маленький  столик,  холодильник  и  маленькая
электроплитка. Над ними на стене - несколько полок.
   В раковине было  несколько  грязных  тарелок.  На  столе  стояли  два
стакана. На дне стаканов было примерно по полдюйма воды -  очевидно,  за
ночь растаяли кубики льда.  Пепельницы  были  переполнены  окурками,  и,
несмотря на открытое окно,  в  комнате  стоял  стойкий  запах  табака  и
спиртного. На столе лежал номер "Вэрайэти" и еще один -  на  диване.  На
диване же стопкой лежали воскресные газеты. По-видимому, Элджин собрался
их прочитать сразу же после разговора с Бертой Кул, но  потом  почему-то
раздумал.
   Он был выбрит и причесан. Черные блестящие волосы зачесаны назад.
   - Садитесь, - сказал он. - Чувствуйте себя как  дома.  У  меня  здесь
беспорядок. Вчера вечером я немного выпил.
   Я кивнул и сел.
   Ему было на вид лет пятьдесят. Впалые  щеки,  широкие  скулы,  широко
расставленные черные глаза. У него была  привычка  вскидывать  голову  и
смотреть на собеседника из-под  полуприкрытых  век.  Это  придавало  ему
особое выражение безразличия.
   - Вы, наверное, работаете допоздна, - сказал я.
   - Я возвращаюсь домой под утро.  -  В  голосе  его  была  безнадежная
усталость.
   - Я слышал, вы разыгрываете целые спектакли в "Кабаните", - сказал я.
   На лице его  появилась  гримаса  отвращения.  Он  глубоко  затянулся,
пустил две струйки дыма через ноздри и сказал:
   - Обыкновенная работа.
   - Помещение принадлежит вам?
   - Нет. Я его арендую.
   - У вас здесь стабильная работа?
   - У меня здесь стабильный бизнес. А что, хотите купить этот притон?
   - Нет. Мне просто интересно, как он работает.
   - Мы видим одни и те же лица, - сказал Элджин, - в таком  месте,  как
это, приходится много работать, чтобы создать ему популярность. У  меня,
например, есть такой номер: я рассказываю двусмысленный анекдот...
   Говорю очень быстро, не жду, пока публика поймет и  начнет  смеяться.
Закончив, я сам начинаю хихикать.
   Потом делаю паузу и с удивлением смотрю на  молчащую  публику...  Зал
ложится...
   - Особенно женщины? - спросил я.
   - ...ну просто покатывается со смеху...
   - Но первой всегда смеется женщина?
   -  Да,  -  согласился  он,  -  женщины  очень  падки   на   все   эти
двусмысленности,  скороговорки.  Обычно  какая-нибудь  вдовица,  которая
давно уже знает ответы на  все  вопросы,  вдруг  начинает  хихикать  как
ненормальная.
   Я останавливаюсь и смотрю на нее с удивлением... За это  время  и  до
остальных доходит, и они начинают хохотать.
   А если анекдот совсем непристойный, то всегда  найдется  какой-нибудь
шумный малый, который загогочет первым. Я не обращаю  на  него  никакого
внимания, продолжаю рассказывать как ни в чем не бывало и останавливаюсь
только тогда, когда начинается общий хохот...
   Нужно только правильно рассчитать время.  В  этом-то  и  состоит  вся
работа. Главное -  не  делать  длинных  пауз,  чтобы  публика  не  могла
опомниться.  Длинная  пауза  может  вызвать  шок.  Нужно   говорить   не
переставая...
   - И тогда они попадаются на удочку?
   - Я же вам  говорю:  они  заглатывают  крючок  моментально.  Если  вы
говорите женщине что-нибудь рискованное наедине,  вы  тут  же  получаете
оплеуху. А здесь, на глазах у всего зала, она хохочет над  непристойными
шутками, которые... Какого черта вам от меня нужно?
   - Я хотел узнать кое-что об одной женщине.
   - О Боже!
   - В чем дело?
   - Поднять меня в такую рань из-за женщины.  Я  могу  назвать  вам  не
менее пяти сотен женщин. И еще дать номера их телефонов.
   - У вас много знакомых?
   - Я знаю каждую шлюху в городе.
   - Ну, она, может быть, и не шлюха. Но недавно была в вашем клубе.
   - Как она выглядит?
   - Она очень маленького роста, но прекрасно сложена,  светлые  волосы,
широкие скулы, пухлый рот, карие глаза, во взгляде что-то детское и...
   Он сделал  движение  рукой,  ленивое  вращательное  Движение  кистью,
напоминающее плывущего тюленя, вяло перебирающего ластами.
   - Знаете такую? - спросил я.
   - Да я знаю сотни  таких.  Они  все  похожи  друг  на  друга.  Вы  же
описываете типаж, а не индивидуальность.
   - Но у этой - как раз есть индивидуальность.
   - К нам приходят сотни таких. Ничем  не  могу  помочь.  Придется  вам
самому посетить наш притон.
   - Но  эта  -  зажигательная  девочка,  и,  уверяю  вас,  у  нее  есть
индивидуальность!
   - Вы знаете, как ее зовут?
   - Люсиль Харт, так она назвала себя.
   - Не знаю такую.
   - Я думаю, что имя, наверное, ее, а вот фамилия, возможно, и не ее.
   - Минутку, - сказал он, - мне нужно подумать.
   Он еще раз затянулся сигаретой, потом погасил ее  пальцами  и  бросил
окурок в пепельницу,  которая  и  так  была  переполнена.  Я  заметил  в
пепельнице окурки со следами помады.
   - Люсиль, - сказал он почти мечтательно  и  уставился  на  выгоревший
ковер, потом вскинул голову и посмотрел  на  меня  из-под  полуприкрытых
век. - Зачем она вам? - спросил он.
   - Мне нужно найти ее.
   - Это я понял, - сказал он  сухо.  -  А  интерес  у  вас  личный  или
профессиональный?
   - И то и другое.
   - Расскажите сначала о личном.
   - Она увезла меня в мотель, потом удрала, оставив меня с носом.
   Элджин зевнул. В комнате стояла тишина. Жужжала муха, лениво описывая
круги в поисках солнечного света. Элджин потянулся за сигаретой.
   - Хотите закурить?
   - Нет. Спасибо.
   - А в чем профессиональный интерес?
   - Это еще не точно. Но, возможно, она  замешана  в  деле,  которое  я
расследую.
   - Какого рода дело?
   - Самоубийство. Любовное  свидание  в  мотеле.  Наверное,  читали?  -
сказал я, указывая на стопку газет.
   - Никогда не читаю подобной чепухи, - сказал Элджин. -  Международные
новости, спорт, особенно скачки, - это другое дело. Отчеты  о  лошадиных
скачках бывают необычайно остроумные.
   - Вы не читаете комиксов? - спросил я.
   - Боже мой! О чем вы говорите! До комиксов ли вам, если  вы  сами  по
три  раза  в  день,  семь  дней  в  неделю  разыгрываете  комедию!  Если
какой-нибудь парень пытается рассмешить читателей забавными  картинками,
я ему очень сочувствую. Он вынужден смешить. Это его бизнес. Так же, как
и я вынужден смешить. Это мой бизнес. Что еще вы хотите узнать?
   - Допустим, что Люсиль околачивается в вашем заведении.  Как  мне  ее
найти?
   - Очень просто. Околачивайтесь и вы в нашем притоне. На вашем месте я
не стал бы задавать такие вопросы.
   - Вот коробок спичек из клуба "Кабанита". Это  последний  образец?  -
спросил я.
   - Именно так.
   - Внутри пачки сигарет, купленной в вашем клубе вместе  со  спичками,
найден клочок плотной бумаги, на оборотной  стороне  которого  написано:
"Мотель "Коузи Дэлл".
   Я показал ему этот клочок. Боб Элджин осмотрел его со всех сторон.
   - Теперь посмотрите на лицевую сторону еще раз.
   Не кажется ли вам, что эта бумага тоже из вашего заведения?
   - Думаю, что да.
   -  Посмотрите.  С  той  стороны,   где   оторвано,   остались   слова
"минимальная плата 5 долларов с человека".
   А в другом углу: "А-ля Кабанита, фирменное блюдо".
   Очень смахивает на обрывок меню, - сказал я.
   - Да, это так.
   - Есть какие-нибудь идеи?
   - Нет.
   - Вы не очень-то хотите помочь.
   - Вы сидите в моей квартире. Я с вами разговариваю... Отвечаю на ваши
вопросы... Что вам еще нужно?
   Эта ваша Люси