ек...
   - Чтобы потом отдать восемьдесят процентов  государству  налогами,  -
сказал я.
   Я знал, что Берта клюнет. Она затряслась от ярости и начала  изрыгать
проклятья.
   Я уложил все вещи в сумку и направился в свой кабинет, прихватив ее с
собой.
   Когда я вошел в приемную, Элси Бранд перестала барабанить по клавишам
пишущей машинки и с любопытством уставилась на сумку.
   - Вы уезжаете? - спросила она.
   - Возможно.
   - Извините, разве это не женская сумка?
   Я кивнул и сказал:
   - Зайди ко мне в кабинет на минутку, Элси.
   Она встала из-за стола и пошла за мной.
   Я закрыл дверь и сказал:
   - Элси, у нас есть всего несколько минут. Нам придется  очень  быстро
работать. Представь себе: ты едешь со своим любовником в мотель... Дверь
заперта. Вы одни в домике. Что ты будешь делать?
   Она покраснела.
   - Нет, нет, я не это имею  в  виду.  Давай  опустимся  на  землю.  Ты
начинаешь раздеваться... Что ты будешь делать с одеждой?
   - Повешу в шкаф, конечно.
   - Загляни в  эту  сумку.  Конечно,  вещи  здесь  уже  перекладывались
несколько раз, поэтому невозможно догадаться, в каком порядке  они  были
уложены первоначально.  Но  давай  все-таки  рассмотрим  каждую  вещь  в
отдельности. В некоторых вещах есть пулевые отверстия: вот чулки, нижнее
белье... видишь дырочки? Вот  носовые  платки...  Теперь...  вот  кофта.
Кофта - это  проблема...  Ты  сможешь  сложить  ее  так,  чтобы  пулевые
отверстия совпадали? Ты видишь, пуля прошла сквозь  нее  в  четырех-пяти
местах.
   - Потому что она была так сложена, - сказала она.
   - Ну тогда сложи ее так же.
   Элси расстелила кофту  на  столе  и  начала  ее  складывать,  пытаясь
совместить все отверстия. Но не смогла.
   Тогда она начала внимательно ее  изучать,  поднеся  кофту  к  носу  -
понюхала, опять положила, попыталась сложить. Наконец покачала головой и
сказала:
   - Она не была сложена. А, наверное, была свернута вот так...
   Она взяла кофту, скомкала ее в  беспорядочный  сверток,  потом  взяла
ручку со стола и начала нанизывать на нее дырочки до тех пор,  пока  они
не образовали одну линию.
   - Скажи, Элси, стала бы женщина упаковывать кофту в таком виде?
   Она покачала головой и сказала:
   - Эта кофта ношеная. Но все  равно  никакая  женщина  не  станет  так
небрежно бросать...
   - Минутку, что значит "ношеная"?
   - Не совсем чистая. Ее уже надевали.
   - Если бы ты отправилась на свидание к мужчине, которого  ты  любишь,
взяла бы ты с собой грязные вещи?
   - Конечно нет. Ты имеешь в виду, что у нее, кроме  сумки,  ничего  не
было?
   - Да.
   - А что было у мужчины?
   - Ничего.
   Элси начала рыться в сумке, вынимая вещи  по  одной  и  тщательно  их
изучая.
   - Отвернись на минутку, - сказала она, - здесь кое-что интимное.
   Я отвернулся, но сказал через плечо:
   - Не надо так деликатничать. Полиция уже все там перелапала.
   - Нет. Мне так не кажется. По-моему, они ничего не трогали.
   Я подошел к окну и закурил сигарету.
   - Подойди сюда, - сказала Элси. -  По-моему,  на  ней  была  вот  эта
кофта, когда она... ну, понимаешь, когда она отправлялась на свидание.
   - Я тоже так думаю, Элси. Но не могу этого доказать.
   - И когда она  складывала  ее,  то  ей  пришлось  это  сделать  таким
образом...
   Я наблюдал, как Элси свертывает кофту. Все дырочки совпали. Но  кофта
была наполовину сложена, а наполовину свернута  и  занимала  очень  мало
места.
   - Ты бы сложила так свою кофту?
   Элси покачала головой.
   - Теперь я знаю ответ. Послушай, Элси, дело принимает крутой оборот.
   - Как? - спросила она.
   - Да, очень крутой оборот. Сейчас я уйду. Мне нужно расследовать одно
дело. Это очень важное дело,  настолько  важное,  что  я  даже  не  могу
сказать тебе, где я буду находиться. Но ты не забывай говорить всем, что
видела меня сегодня утром, что я никуда особенно не спешил  и  вышел  по
работе. Ты...
   Дверь распахнулась. Берта Кул стояла на пороге,  испуская  негодующие
вопли.
   - Что случилось? - спросил я.
   - Черт бы побрал этот банк! Что они себе позволяют?! Ну, ничего, я до
них доберусь! Я им покажу!
   - Какой банк? - спросил я. - В чем дело?
   - Дело в чеке, который Клэр Бушнелл внесла в банк.
   У них хватает наглости говорить, что они спишут  с  моего  счета  эту
сумму. Они, видите ли,  приняли  этот  чек  только  при  одном  условии:
сначала они должны проверить кредитоспособность  человека,  подписавшего
чек.
   - Ну и что? Человек оказался некредитоспособным?
   - Так они говорят.
   - А кто подписал чек?
   - Они не хотят говорить.
   - Ладно, Берта. Я этим займусь.
   - Что они там пытаются провернуть?
   - Пусть пытаются.
   - Не на того напали... Я им... Я им...
   - Но ведь деньги у тебя, не так ли?
   - Были у меня.
   - А что же случилось?
   - Они пытаются списать эти деньги с моего счета в нашем банке на  том
основании, что деньги были просто сданы в банк на хранение. Ну что ты на
это скажешь?
   - А куда ты внесла чек? Ты сама ходила в банк, на который был выписан
чек?
   - Еще чего? Стану я  туда  ходить!  Я  пошла  в  наш  банк  и  оттуда
позвонила в их банк, чтобы проверить, действителен ли чек. Они проверили
и сказали, что да, все в порядке. Ну и я внесла его в банк,  который  на
основании этого телефонного звонка дал мне кредит.
   - Ну а дальше что?
   - Ну а сегодня утром, когда они начали производить расчет  по  чекам,
выяснилось, что чек, внесенный Клэр  Бушнелл,  недействителен.  Дональд,
дружок, не могут они с нами так поступать!
   - Если ты внесла чек в наш банк, то  они  совершенно  правы.  Они  не
обязаны платить, если чек ничем не обеспечен.
   - Но ведь они меня заверили по телефону, что чек действителен.
   - Это было в субботу, - сказал я. - А сегодня  понедельник.  Ситуация
изменилась.
   - Черт побери! Ведь мы почти закончили это дело.
   И надо же - работать на такую сомнительную личность.
   - Я постараюсь что-нибудь  сделать.  Никому  не  говори,  над  чем  я
работаю. Смотри не  проболтайся,  где  меня  можно  найти.  Дело  пахнет
порохом, и я намерен быть крайне осторожным.
   - Я никому ничего не скажу, - пообещала Берта. - Но ты  должен  найти
эту Бушнелл. Должны же  у  нее  быть  хоть  какие-нибудь  деньги.  Пусть
заложит кольцо, в конце концов. Или попросит у своей богатой тетушки.
   Я улыбнулся.
   - Ты хочешь сказать, пусть тетушка раскошеливается за слежку за своим
дружком?..
   - Мне наплевать, что для этого придется сделать.
   Мне нужен действительный чек на  двести  долларов.  Не  можем  же  мы
упустить такую сумму.
   - Мне нужно предварительно все обдумать, прежде чем  я  смогу  что-то
сделать. Говори всем, что я занят обычной работой и вернусь с минуты  на
минуту.
   - Что ты так суетишься с утра?
   - Ничего подобного, - сказал я, - я просто пытался совместить пулевые
отверстия, прежде чем...
   - Прежде чем что? - спросила Берта.
   - Прежде чем полиция додумается  проследить  траекторию  полета  пули
через сумку.
   Ты что, спятил? Дело уже закрыто. Не  вздумай  за  него  браться,  ты
потерпишь неудачу. Невыясненным остался только вопрос  о  страховке.  Не
забывай - это восемьдесят тысяч!
   - Сосредоточься на восьмидесяти тысячах, Берта, и не отвлекайся.  Это
иногда помогает. И помни главное - это страховка.
   - Я не хочу,  чтобы  эта  кофта  отвлекала  тебя  от  чека  в  двести
долларов, - сказала она. - Мы же не позволим, чтобы банк  обошел  нас  в
этом деле, дружок. Как только подумаю об этом, так и хочется задушить их
голыми руками. Не позволяй этой стерве совращать себя.
   - Не позволять? - спросил я, улыбаясь.
   - Нет, - завопила Берта. - И не шути с этим,  Дональд.  Ты  прекрасно
знаешь, что нет такой женщины в мире, которая бы стоила двести долларов.
- И Берта вышла, хлопнув дверью.
   - У Клэр Бушнелл и у Берты могут быть разные понятия о совращении,  -
сказал я.
   Элси Бранд потупила глаза.
   - А у тебя?
   - Я не специалист в этом деле.
   Элси  по-прежнему  не  поднимала  глаз.  Через  некоторое  время  она
спросила:
   - Ты читал утренние газеты?
   Я кивнул.
   - Об убийстве красивой блондинки. Ее задушили при помощи чулка.
   - Да, читал.
   - Ты знаешь, меня всегда интересовало, как можно найти преступника по
описанию, которое дает полиция.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Полиция дала описание человека, которого они разыскивают в связи  с
убийством. Тебе следовало бы прочесть.
   - Зачем?
   Она засмеялась.
   - Ты не поверишь, но описание точь-в-точь  твой  портрет.  Боже  мой!
Когда я его читала, я думала: кого-то оно мне смутно  напоминает.  Потом
прочла вторично и поняла: да это  же  вылитый  ты.  И  это  меня  ужасно
рассмешило. Это же еще раз  доказывает,  как  поверхностны  и  ненадежны
подобные описания.
   - Очень даже надежны, черт бы меня побрал, - сказал я и направился  к
выходу.
   - Ты вернешься?
   - Конечно, я вернусь, - сказал я через плечо.
   Я поймал такси и вышел у аптеки на  Вероника-Вэй,  потом  вернулся  и
пошел пешком до дома 1624. Я нажал кнопку звонка и сыграл на нем  ту  же
мелодию, что и вчера.
   В переговорной трубке раздался голос Клэр Бушнелл:
   - Кто там?
   - Лэм.
   - О, я никак не могу принять вас сейчас.
   - Почему?
   - Я только что проснулась.
   - Наденьте халат и впустите меня. Это очень важно.
   После небольшой паузы зажужжало  электрическое  устройство,  и  дверь
отворилась.
   Я вошел и поднялся наверх. Дверь в комнату Клэр  была  приоткрыта.  Я
открыл ее и вошел.
   Из спальни раздался ее голос:
   - Усаживайтесь и располагайтесь как дома.  Я  выйду  через  несколько
минут.
   - Не стесняйтесь, черт подери,  -  сказал  я.  -  Надевайте  халат  и
выходите. Мне нужно поговорить с вами.
   Она чуточку приоткрыла дверь.
   - Кто стесняется? - спросила она. - Я просто хочу выглядеть прилично.
Разве вы не знаете, как выглядит женщина утром, когда встает с постели?
   - Откуда мне знать?
   - А вы пройдите курс заочного обучения, - сказала  она  и  захлопнула
дверь спальни.
   Я сидел и ждал.
   Прошло не меньше четверти часа, прежде чем она появилась. На ней были
домашние тапочки  и  пушистый  халатик,  но  волосы  были  убраны,  лицо
загримировано: губы аккуратно накрашены.
   - Вы пришли в самый неудачный момент, - сказала она.
   Я посмотрел на нее и сказал:
   - Зачем лилии позолота?
   - Что вы имеете в виду?
   - Вам не нужна эта боевая раскраска. Вы могли бы выскочить из постели
и тут же получить приз за красоту.
   - Много вы знаете об этом. Хотите кофе?
   - Хочу.
   Она  открыла  дверь,  за  которой  скрывалась   крошечная   кухонька,
встроенная в кладовку. В ней стояла маленькая газовая  плита,  крошечный
холодильник и висело несколько полок.
   - Больше ничего не дам. Я сама почти ничего не ем на завтрак.
   - Спасибо. Я уже завтракал. Я так, просто, чтобы поддержать компанию.
   Что вас заставило прийти сюда в такую рань?
   - Чек, который вы нам дали.
   - Чек на двести долларов?
   - Да.
   - Ну и что с чеком?
   - Он был возвращен ввиду отсутствия средств на счету плательщика.
   Она насыпала кофе в кофеварку. Услышав это,  она  быстро  обернулась,
все еще держа банку с кофе в руке.
   - О чем вы говорите?
   - Он был возвращен.
   - Как? Он же совершенно безупречный.
   - Мне кажется, здесь есть небольшое расхождение во мнениях, -  сказал
я. - Банк думает иначе. По-видимому,  вы  внесли  в  свой  банк  чек  на
какую-то сумму и примерно на ту же сумму выписали чек нам. Так вот: чек,
который вы внесли в свой банк, недействителен.
   - Дональд, но это же нелепо! Тот чек был абсолютно безупречным.
   - Тогда позвоните в свой банк, если вы мне не верите.
   Она оцепенела от изумления. Потом медленно  поставила  банку  кофе  и
сказала:
   - Боже мой! Никогда бы не подумала!
   - Берта Кул уже навела справки, - сказал я.
   - Еще бы!
   - Что можно сделать? - спросил я.
   Она посмотрела на меня задумчиво.
   - Думаю, что ничего. Не сейчас.
   - Вы можете достать денег?
   - Ни цента.
   - Должно быть, у вас есть какие-то деньги в банке?
   - Допустим, есть. Ну и что?
   - Вы можете заложить кое-что.
   - И не подумаю.
   - Ваша дорогая тетушка, оказывается, не так уж и дорога вам  сегодня.
А ведь еще недавно, в субботу, вы...
   - Замолчите. Сидите и ждите, когда вам подадут кофе.
   - Кто дал вам чек, - спросил я, - тот, который возвратили?
   - Что вы предпочитаете? - спросила она. -  Остаться  и  выпить  чашку
кофе или выйти вон?
   - Остаться и выпить кофе, - сказал я.
   Она налила воду в кофеварку, зажгла газ,  приготовила  электротостер,
нарезала хлеб и вынула из холодильника пакетик с сыром.
   - Видели газету? - спросил я.
   - Нет.
   Я передал ей утреннюю газету и сказал:
   - Кстати, вы можете почитать новости, пока варится кофе.
   - Я лучше поговорю с вами, а газету почитаю потом. Вы... вы  забавный
тип... и все время пытаетесь что-то у меня выпытать, не так ли?
   - Я уже выпытал.
   Она развернула газету, пробежала глазами заголовки и первую страницу,
немного  задержалась  на  сообщении  об  убийстве,  потом  обратилась  к
последней странице, где были напечатаны фотографии убитой в  трусиках  и
лифчике.
   - Как это страшно! - сказала она.
   - Что?
   - Быть задушенной подобным образом.
   Я промолчал.
   - Вероятно,  какой-нибудь  сексуальный  маньяк,  -  сказала  она;  ее
передернуло. - Мне даже противно думать об этом.
   Я вытащил портсигар из кармана.
   - Хотите сигарету?
   - Да:
   Она взяла сигарету. Я дал ей прикурить. Закурил сам и отошел к  окну.
Постоял немного и резко обернулся.
   Она открыла  газету  на  спортивной  странице  и  изучала  расписание
скачек.
   Я отвернулся и стал смотреть в окно. Я услышал, как зашуршала бумага,
она складывала газету.
   - Нравится пейзаж? - спросила она.
   - Угу.
   - Я рада, что вам нравится. Некоторые предпочитают человека  на  фоне
пейзажа.
   - Вы сегодня гораздо приветливее, чем вчера.
   - Возможно, сегодня вы мне больше нравитесь.
   - Возможно.
   - Возможно, я себя лучше чувствую.
   - Возможно.
   - Возможно, вам просто кажется, что сегодня я приветливее.
   - Возможно.
   - Господи! - сказала она. - Вы не хотите со мной ссориться?
   - Нет. Я оставлю это Берте.
   - Прекрасно. О Берте я позабочусь сама.
   - Вы запоете по-другому, когда Берта подаст на вас в  суд  за  выдачу
чека, не обеспеченного достаточными денежными средствами.
   - У меня было достаточно  средств,  когда  я  выписывала  чек.  Я  не
виновата, если там что-то произошло.
   - Но банк считает, что вы не имели  права  выписывать  чек,  пока  не
будут произведены все расчеты.
   - Но почему они меня  не  предупредили,  когда  я  вносила  чек?  Они
приняли его и записали на мой счет в расчетную книжку. Я могу показать.
   - Давайте посмотрим.
   Она ушла в спальню. Через минуту она вернулась.
   В руках  у  нее  была  маленькая  банковская  расчетная  книжка.  Она
раскрыла  ее  и  протянула  мне,  указав  наманикюренным  пальчиком   на
последнюю запись. Этот взнос составлял пятьсот долларов,  и  рядом  была
удостоверяющая подпись банковского служащего. Я стал водить  пальцем  по
странице и увидел несколько взносов по двести  пятьдесят  долларов.  Эти
взносы делались регулярно раз в месяц.
   Она вдруг сообразила, что я делаю, и выхватила книжку из моих рук.
   - Алименты, - сказал я, - думаю, что  вы  их  потеряете,  если  снова
выйдете замуж.
   Ее глаза горели негодованием.
   - Никогда не встречала такого любопытного и наглого человека, как вы!
   - Этих алиментов, наверное, хватит на жизнь,  -  сказал  я,  -  если,
конечно, на всем экономить. Почему бы  вам  не  попытаться  выйти  замуж
вторично, чтобы получить побольше алиментов в следующий раз.
   - Когда-нибудь я дам вам оплеуху, Дональд Лэм.
   - Не вздумайте! - сказал я. - Вы можете разбудить во мне первобытного
зверя, и я вас побью.
   - Первобытный? Вы? - сказала она презрительно. -  В  вас  нет  ничего
первобытного.
   - Все еще думаете о том пари на десять долларов?
   Да, если бы вам удалось заставить меня приставать к вам, у  вас  было
бы сейчас на счету на десять долларов больше.
   Выражение ее лица изменилось.
   - Я и забыла о том пари, - сказала она и добавила:
   - И очень сожалею, что стала заключать с вами пари.
   - Я тоже.
   - Не хотите ли отменить его, Дональд? - сказала она резко. -  Давайте
забудем.
   - Нет, - сказал я. - Десять долларов мне не помешают.
   Ее лицо покраснело от гнева.
   - Вы... вы... - И вдруг она рассмеялась и сказала:
   - Вы придерживаетесь твердой линии, не так ли?
   - Никакой линии я не придерживаюсь. Я просто работаю.
   - И, как я понимаю, никогда не сочетаете приятное с полезным.  Сперва
работа - потом развлечения.
   - Вот именно.
   - Мне такие люди не нравятся.
   - Можете меня выставить, как только я выпью кофе.
   - Я так и сделаю.
   Кофе закипел. И она положила два кусочка хлеба в тостер. Я  отказался
от тоста, но выпил две чашки кофе.
   Она ела и изучала меня.
   - Мне хотелось бы знать правду, Клэр.
   - Я вам не лгала.
   - Вы говорили, что этот молодой человек пытался всучить вашей тетушке
какой-то товар или что-то в этом роде.
   - Я предполагала, что такое возможно.
   - ...А также, что вы боитесь, как бы  он  на  ней  не  женился  и  не
отрезал бы и себе кусок пирога.
   - Да, это правда.
   - Но вы же не станете меня  убеждать,  что  расстались  с  двумястами
долларами только для того, чтобы выяснить его намерения.
   Она не ответила.
   - Давайте не будем ходить вокруг да около, Клэр.
   - Это вы ходите вокруг да  около,  строя  безумные  догадки,  пытаясь
что-то обнаружить, терзая свое воображение.
   - Послушайте, Клэр, давайте будем откровенны друг с другом. Возможно,
у вас есть шанс унаследовать от тетушки немного денег. Я не  думаю,  что
шанс так уж велик, как вы пытались нас убедить. Более того,  я,  вообще,
сомневаюсь, что там так уж много денег, как вы пытались внушить Берте.
   - Ну и что? Это мое дело.
   - Это ваше дело, но до определенного предела, - сказал я. - Вы пришли
в нашу контору и попросили, чтобы мы установили наблюдение за человеком,
который навещал вашу тетку. Вы сочинили историю, которая расползается по
швам, Берта потребовала с вас  двести  долларов.  Для  девушки  в  вашем
положении - это огромная сумма. А вы даже не попытались торговаться.
   Вы их сразу же выложили. Теперь, оказывается, что на  вашем  счету  в
банке совсем не так много денег, как вы предполагали. Итак,  в  банк  на
ваше имя был внесен чек на пятьсот долларов. Это было в  субботу.  И  вы
были уверены в этом, так как сразу же после этого  отправились  к  Берте
Кул. Берта Кул отнесла ваш чек в наш  банк  незадолго  до  закрытия.  Из
нашего  банка  позвонили  в  ваш,  и  ваш  банк  сообщил,  что  человек,
выписавший чек, кредитоспособен. Теперь же ваш банк настаивает на  такой
версии: якобы они приняли чек только на хранение и временно  кредитовали
ваш счет. А когда выяснилось, что  чек  недействителен,  они  списали  с
вашего счета пятьсот долларов, поэтому и  ваш  чек  на  двести  долларов
оказался недействительным.
   - Господи, как вы мне надоели, - сказала она. - Что вы одно и  то  же
перемалываете? Ну предположим, что это правда. Ну и что?
   - Вывод очевиден. Ваш безупречный чек - это необычный чек. И это была
не обычная сделка. Если бы вы  думали,  что  чек  на  пятьсот  долларов,
внесенный  на  ваш  счет,  действителен,   то   вы   бы,   при   обычных
обстоятельствах, конечно, обязательно настаивали  на  том,  что  примете
меры к тому, чтобы получить эти деньги и, таким  образом,  обеспечить  и
наш двухсотдолларовый чек. Вы этого не делаете, потому что  знаете,  что
это бесполезно.
   - Пусть так. Так, может быть, в этом-то все и дело?
   Очень часто случается так, что люди принимают чеки, а они оказываются
недействительными. И