и закрыл дверь лифта перед моим
носом.  Затем  поднялся  и,  видимо,  переговорил  с  самим   Крокеттом,
поскольку, когда он вернулся, его тон был совсем другим:
   - Прошу извинить, я  только  выполнял  указания.  Все  в  порядке.  Я
подниму вас, мистер Лэм.
   Я вошел  в  кабину,  и  лифт  повез  меня  наверх.  Когда  его  двери
раздвинулись, я очутился в  приемной,  убранной  восточными  коврами,  с
хрустальными люстрами, с рядом кресел и  просторными  стенными  шкафами.
Каждая дверца шкафа, будучи открытой, образовывала отдельный  отсек  для
пальто и шляпы. За гардеробной  стойкой  стояла  весьма  привлекательная
девушка в юбке до колен. Взяв мои пальто и шляпу, она осчастливила  меня
натянутой улыбкой.
   Дверь в прихожую открылась, и быстро вошел Мелвин Отис Олни. Он был в
смокинге и выглядел обескураженным.
   - Входите, пожалуйста, - пригласил он.
   - Что случилось? - спросил я.
   - Пожалуйста, войдите.
   Я последовал за ним в комнату, обставленную с претензией на комфорт и
намеком на  восточный  стиль.  Там  сгрудилась  небольшая  кучка  людей,
пытавшихся говорить одновременно. В стоявшем посередине высоком человеке
я узнал Дина Крокетта-второго. Его фотографии часто  украшали  различные
иллюстрированные еженедельники, спортивные и охотничьи журналы, а  также
колонки светской хроники в газетах.
   Берта Кул, казалось, искала повода удрать подальше  от  этой  группы.
Она схватила мою руку и так сжала ее, словно я спасатель, а она - на дне
водоема глубиной тридцать метров. Косметика была  недостаточно  толстой,
чтобы скрыть багровые пятна на ее лице. На лбу выступили капельки  пота.
В общем, Берта выглядела буйнопомешанной.
   - Сукин сын! - прошипела она.
   - Это ты мне? - осведомился я.
   - Ему.
   - Тогда другое дело, - сказал я. - Что случилось?
   Она пообещала:
   - Отойдем в сторонку, и я расскажу.
   - Миссис Кул, - позвал Крокетт голосом резким, словно щелчок хлыста.
   - Одну минуту, - отозвалась Берта Кул, - это мой компаньон. Мне  надо
с ним посоветоваться.
   - Тащите его сюда. Я хочу познакомиться с ним.
   Немедленно.
   Немного поколебавшись, Берта потащила меня к нему.
   Крокетт был из тех, о  ком  говорят  "настоящий  мужчина".  Рост  сто
восемьдесят пять сантиметров. От природы широкие плечи увеличены мягкими
подплечиками, чтобы талия казалась совсем тонкой, - он  выглядел  просто
ходячим треугольником. Разглядывая его, я вспомнил жалобу, приписываемую
одному из его портных: "Черт побери, этому парню не нужен  портной,  ему
больше подойдет садовник". Поддерживать загар для сего  молодца  -  дело
важное. На случай солнечных дней у него имеется солярий, а  пасмурных  -
кварцевая лампа. И когда он  входит  в  ресторан,  его  коричневая  кожа
привлекает всеобщее внимание. А он любит, чтобы на него глазели.
   Крокетт оглядел меня сверху вниз и протянул загорелую руку.
   - Итак, вы компаньон Берты Кул, - сказал он и пожал мне руку с  такой
силой, что кости затрещали.
   - Рад познакомиться с вами, - ответил я.
   - Ладно. Здесь черт-те что творится, - заметил он.
   - Что произошло?
   - Из-под носа вашего  бдительного  компаньона  кто-то  украл  другого
нефритового Будду и духовое ружье.
   Бог знает, что еще пропало. Не знаю, каков ваш опыт  в  делах  такого
рода, но методы, несомненно, устаревшие.
   Кто-то показал лифтеру приглашение,  поднялся  в  квартиру,  а  потом
отослал свое приглашение вниз жулику, который, вторично  предъявив  его,
прошел мимо Берты Кул. Очевидно,  миссис  Кул  пренебрегла  обязанностью
вычеркивать из списка  имена  поднявшихся  наверх  гостей.  Я  собираюсь
предпринять генеральную проверку и установить, что еще увели.  Наверняка
у вора был  сообщник.  Боже  мой,  мне  самое  время  раздать  остальные
бесценные редкости из  моей  коллекции!  Создается  впечатление,  что  я
разбрасываю их, как конфетти. Раньше у меня не было таких неприятностей.
Подумать  только,  я  заплатил  за  охрану,  высунулся  со  всеми  этими
газетными рекламами... Я не собираюсь звать полицию, чтобы снова попасть
в газеты. После  того  как  я  бросил  вызов  жуликам,  показав,  как  я
защитился против них, это будет выглядеть смешно.
   К нам подошла изящная блондинка и вежливо произнесла:
   - Право, Дин, это не их вина...
   - Не говори, что это не их вина! - возразил он. - Я заплатил  им,  не
так ли? Я поставил эту женщину  тут,  возле  двери,  контролировать  все
приглашения.   А   она   пренебрегла   обычным   правилом   -   отмечать
присутствующих в списке гостей.
   -  Для  меня  было  достаточно  вашей  подписи  на   приглашении,   -
оправдалась Берта.
   - Вы смотрели на подпись? - с иронией переспросил он. - Сколько  раз,
как вы полагаете, вы позволили пройти мимо вас жуликам? Так  легко  было
подняться, раздеться и отослать свое приглашение вниз грабителю!
   - Вы полагаете, кто-то  из  гостей  сам  отнес  приглашение  вниз?  -
поинтересовался я.
   - Разумеется, нет, - ответил Крокетт, уничтожающе посмотрев на  меня.
- Он отослал его вниз через кого-нибудь  из  обслуги.  Такое  происходит
сплошь и рядом.
   Некто сует официанту десять долларов, и официант, снующий туда-сюда с
посудой,  ухитряется  сунуть  приглашение  тому,  кто  ждет  снаружи   с
опознавательным  знаком,  который   невозможно   пропустить.   Например,
незажженная сигара во рту или что-нибудь в этом роде.
   Я взглянул на Берту. Ее лицо было красным, глаза - сердитыми.
   - Хорошо, - сказала она. - Допустим,  кто-то  из  шайки  проскользнул
мимо меня с чужим приглашением. Но, уверяю вас, никто не  проходил  мимо
меня с духовым ружьем!
   - Я чувствую, что ты,  дорогой,  где-нибудь  найдешь  свое  ружье,  -
сказала блондинка. - Ты, должно быть, сам засунул его куда-то. Никто  не
мог выйти с ним.
   - Моя жена, - коротко представил Крокетт  блондинку.  Она  улыбнулась
мне.
   Я  вспомнил,  что  она,  прежде  чем   выйти   за   Крокетта,   стала
победительницей  конкурса  красоты.  Что  ж,  она  победила  заслуженно.
Крокетт не бросал свои деньги на ветер.
   - А нефритовый Будда? - спросил Крокетт.  -  Он  тоже  исчез.  Кто-то
разбил стеклянный колпак и...
   - Я согласна, Дин, - успокаивающе сказала блондинка, положив руку ему
на  предплечье.  -  Но,  в  конце  концов,  ты   не   можешь   возложить
ответственность за это на миссис Кул. Она была  нанята  только  следить,
чтобы не проникли незваные жулики. Если ты  хотел,  чтобы  она  охраняла
редкости, то должен был ясно сказать, и  тогда  она  взяла  бы  на  себя
ответственность за это. И привлекла бы кого-нибудь, кто  не  спускал  бы
глаз с вещей. - Она сверкнула в  мою  сторону  ослепительной  улыбкой  и
поинтересовалась:
   - Вероятно, вы ее компаньон, мистер Лэм?
   Крокетт опять посмотрел на меня сверху вниз.
   Берта сказала:
   - Вам нужно было поручить мне стеречь этого Будду, тогда ваши  упреки
были бы справедливыми. Дональд мог бы проверять приглашенных по  списку,
а я стояла бы здесь и стерегла Будду. И если  какая-нибудь  из  красоток
попыталась бы сунуть его под платье, когда я поблизости, я раздела бы ее
да лифчика. Но я была, черт возьми, уверена, что они  не  смогут  ничего
вынести, когда я на посту.
   Крокетт презрительно хрюкнул, повернулся на каблуках и широко зашагал
прочь.
   - Вы должны понять его, -  извинилась  миссис  Крокетт.  -  Он  очень
огорчен. Он скоро остынет. Поначалу он всегда воспринимает  неприятности
ужасно тяжело.
   - А сколько стоит нефритовый Будда? - поинтересовался я.
   - Несколько тысяч долларов.
   - А другая вещь - духовое ружье?
   Она пожала плечами,  и  это  пожатие  привлекло  мое  внимание  к  ее
глубокому декольте.
   - Я не дала б за  него  и  пятицентовика,  -  медленно  и  с  нажимом
произнесла она. - Между нами, мистер Лэм, я ждала удобного случая, чтобы
вышвырнуть эту вещь в окно. Если б только была уверена,  что  не  попаду
какому-нибудь прохожему  по  голове,  я  бы  его  давно  выбросила.  Эта
длиннющая штуковина собирает пауков, и пыльная паутина тянется  изнутри,
как только его перевернешь. Одному Богу известно, как пауки забираются в
такую дыру! И потом, это ружье стреляет  ядовитыми  стрелами  -  человек
может умереть от одной царапины такой стрелой! Я не  позволяю  горничным
вытирать пыль в его комнате с редкостями, делаю это сама...  Поймите,  -
сказала она, одарив меня лучезарной улыбкой, - я не хочу его  оценивать,
но буду очень и очень довольна,  если  никогда  больше  не  увижу  этого
пигмейского духового ружья со стрелами.  Мне  хотелось  бы  поместить  в
газете объявление о награде - не тому,  кто  его  вернет,  а  тому,  кто
украл.
   - Оно цельное или сборное? - спросил я.
   - Из одного куска. Мой муж считает, это шедевр инженерного  искусства
примитивного племени: достать сук или ствол небольшого дерева, проделать
в нем абсолютно прямое отверстие. Наверное,  они  выпрямляют  ствол  при
помощи огня или пара или как-нибудь еще, а затем просверливают  сквозное
отверстие. Затем много часов полируют  отверстие  изнутри.  Это  твердое
дерево особой породы, и отверстие гладкое, как стекло. Я видела, как Дин
прикладывает ружье к губам и посылает из него стрелу  с  такой  силой...
Это просто неосторожно!
   - Одну из отравленных стрел? - спросил я.
   - Нет-нет, - ответила она. - Такие он хранит в особом футляре,  нечто
вроде колчана или мешочка с секретом. Но он сделал  несколько  стрел  из
очень легкой древесины... Приделал к  ним  металлические  наконечники  и
оперение и обвил  их  шнуром,  чтобы  они  плотно  прилегали  к  стволу.
Удивительно, как далеко они летят.
   - А эти стрелы украдены?
   - Эти ненастоящие? - уточнила она. - Видит Бог, не знаю.
   - Где они?
   -  В  выдвижном  ящике  стола,   в   его   логове.   Пожалуйста,   не
расстраивайтесь из-за этого. Он легко возбуждается и  выходит  из  себя.
Уверяю вас, уже завтра он будет смотреть на  все  иначе.  Когда  человек
достигает такого положения, приходится ожидать чего-нибудь подобного.  В
конце концов, вещи воровали и раньше. Все его редкости застрахованы.
   Она улыбнулась Берте, затем порывисто протянула мне руку:
   - Вы не расстроитесь, мистер Лэм, не правда ли?
   - Не расстроюсь, - пообещал я.
   - Открою один секрет, - сказала она. - Истинная причина того, что мой
муж вышел из себя, в том, что он  ненавидит  потери.  Видите  ли,  он  в
течение долгого времени терял ценные экземпляры  и  поставил  себе  цель
поймать вора. Он нарочно выставил приманку сегодня вечером.  Вот  почему
ему понадобилась гласность, вся эта реклама. А в результате он  позволил
вору сделать еще одну попытку, и небезуспешно.  Вся  эта  шумиха  вокруг
проверки приглашений детективами должна была прикрыть тот факт,  что  он
оснастил лифт рентгеновским аппаратом.
   - Рентген в лифте? - удивился я.
   - Да. Он установил его две недели назад.  Возможно,  и  вы  попали  в
распознающую защитную установку. Когда  входили  в  кабинет,  включалось
рентгеновское излучение. Скрытый наблюдатель видит вас насквозь:  что  у
вас в карманах, нет ли пистолета или ножа.
   - Я видел такое в тюрьмах.
   -  Итак,  каждый   гость,   покидающий   квартиру   нынешней   ночью,
просвечивался рентгеновскими лучами.
   Вещи просто не могли быть вынесены... и все же они пропали! Извините,
я пойду к мужу, плесну масла на бушующие волны.
   Она повернулась  и  пошла  к  группе  посередине  комнаты;  ее  бедра
соблазнительно покачивались.
   - Проклятие! - прорычала мне Берта. - Отвлекись от ее зада. Мы тут по
делу.
   - Я весь в деле, - возразил я.
   - По твоему виду этого не скажешь. Но что, черт побери, нам делать?
   - Что прикажешь.
   - Не смей взваливать все на мои плечи! - вознегодовала Берта.  -  Это
наш общий бизнес. А между тем ты, сделав кислую мину, самоустранился,  и
мне пришлось одной торчать здесь, наблюдая за этими проклятыми гостями.
   - Ты не просила меня  прийти,  -  напомнил  я.  -  Ты  пожелала  одна
красоваться на  фотографиях.  Тебе  понадобилась  известность.  Ты  была
красоткой вулканического темперамента, готовой перевернуть женщину вверх
тормашками и трясти, пока двухметровое духовое ружье не  выпадет  у  нее
из-за пазухи, и...
   - Довольно! - рявкнула Берта.
   - Внизу, возле двери лифта, приглашенных проверяла ты?
   - Да! - огрызнулась она. - Но не спрашивай, почему я  не  вычеркивала
их из списка гостей, не то я стукну тебя прямо здесь, при всех.
   - Я и не собирался, - сказал я. -  А  поставщики  провизии?  Как  они
поднимаются наверх? Есть тут боковой лифт?
   - Нет, - ответила она. - Только один лифт. На нем все  поднимается  и
все должно опускаться.
   - Так будь добра объяснить мне, как некто  вытащил  вон  контрабандой
неразъемное полутора-или двухметровое духовое ружье  из  цельного  куска
дерева?
   Берта взглянула на меня, ее маленькие глазки сверкнули.
   - Ты  можешь  ошибиться  и  позволить  непрошеным  жуликам  войти,  -
продолжил я, - но я не считаю тебя  настолько  глупой,  чтобы  позволить
кому-нибудь выйти с духовым ружьем, не заметив его.
   Берта обдумала мои слова, затем медленно усмехнулась.
   - В таком случае, оно спрятано, - изрекла она, - и должно быть где-то
в квартире.
   - Если кто-либо не вытащил его через крышу.
   Берта сказала:
   - Он послал за своим страховым агентом. Хочу сделать  ему  заявление.
Буду рада, когда он придет и я смогу убраться к чертям.
   - А как насчет полиции?
   - Об этом ни слова, -  сказала  Берта.  -  Он  не  желает  слышать  о
полиции. Хочет сохранить это в секрете. Ну а ты, черт побери, что и кому
хочешь доказать?
   - О чем ты?
   - О Филлис Крокетт, дорогой мой, - сказала Берта. - Она с  тебя  глаз
не сводила и вела себя так вызывающе, что противно смотреть. Боже мой, я
не понимаю, что ты с этого поимеешь. Ты же мальчик-с-пальчик.
   Дин Крокетт может поднять тебя одной рукой. Он сделает  из  тебя  два
пирога с потрохами.
   - Только полтора, и без начинки, - уточнил я.
   - Хорошо, полтора без потрохов, - сказала Берта. - Но... - Она  вдруг
замолчала и задумчиво оглядела миссис Крокетт. - У  Дина  Крокетта  есть
все для семейного благополучия, - изрекла она. - А  у  его  жены  ничего
нет.
   - Ты хочешь наставить меня на путь истинный? - спросил я Берту.
   - Да. Я хочу, чтобы ты  поговорил  со  страховым  агентом,  когда  он
придет. Лучше, если это сделает мужчина.
   Дверь лифта открылась, и в сопровождении Мелвина Отиса Одни  из  него
вышел человек в строгом сером костюме. Он выглядел так, будто  собирался
лечь спать, но его подняли и велели прийти сюда.  Крокетт  поверх  голов
подозвал нас и представил. Страхового  агента  звали  Уильям  Эндрю.  Он
сделал какие-то записи и начал задавать вопросы.
   - Во сколько вам обошелся нефритовый Будда? - спросил он Крокетта.
   - В девять тысяч, - ответил тот не моргнув глазом.
   - Резной нефрит?
   - Нефрит очень высокого качества, - уточнил Крокетт. - Во лбу рубин.
   - У вас  недавно  украли  такого  же  нефритового  Будду?  -  спросил
страховой агент.
   - Да. Это был его двойник.
   - Они похожи?
   - Да.
   - Во всех деталях?
   - Я сказал вам, это близнецы.
   - Но того вы оценили в семь тысяч пятьсот, - заметил страховой агент.
   Крокетт поморгал с минуту, но быстро нашелся:
   - Девять тысяч долларов - это общая сумма, в нее входит  стоимость  и
нефритового Будды, и духового ружья.
   - Понятно, - согласился страховой агент. - Девять тысяч  долларов  за
оба предмета. Значит, за духовое ружье - пятнадцать сотен.
   - И еще стрелы, - добавил Крокетт.
   - О да. Сколько стрел?
   - Шесть.
   - Вы можете  определить,  сколько  за  духовое  ружье  и  сколько  за
стрелы?
   - Нет, - коротко сказал Крокетт. - Не могу. На самом  деле  обе  вещи
бесценны. Стрелы пропитаны ядом, который не полагается  ввозить  в  нашу
страну. Это полностью оснащенное духовое ружье абсолютно уникально.
   Его невозможно заменить. Это...
   - Знаю-знаю, - прервал страховой агент. - Я просто пытаюсь обосновать
оценку для нашей компании.
   Все в порядке. Пятнадцать  сотен  за  духовое  ружье  со  стрелами  и
семьдесят  пять  -   за   нефритового   Будду.   -   Он   взял   кожаный
чемоданчик-дипломат, вынул из  него  бланк  и  начал  торопливо  писать,
используя дипломат как письменный стол.
   - О, не обязательно делать это сейчас, ночью,  -  вдруг  смягчившись,
разрешил Крокетт. - Я,  знаете  ли,  очень  разволновался.  В  сущности,
звонить вам особой нужды не было, но...
   - Нет-нет. - Страховой агент ненадолго оторвался  от  писания,  чтобы
взглянуть на Крокетта с приятной улыбкой. - Мы для этого  и  существуем,
такое обслуживание мы и стараемся обеспечить... Подпишите здесь,  мистер
Крокетт, и мы пришлем чек по почте. Больше мы вас не побеспокоим.
   Крокетт прочел заявление и подписал его. Страховой агент открыл  свой
дипломат, сунул в него бумагу,  поклонился  каждому,  произнес:  "Доброй
ночи... Хотя правильнее сказать, с добрым утром" - и направился к лифту.
   Берта выглядела "умирающим лебедем", поэтому я сказал Крокетту:
   - Я полагаю, нам тут больше делать нечего.
   - Какого черта нечего!  -  огрызнулся  он.  -  Я  хочу  вернуть  свое
имущество.
   Я улыбнулся Берте и пояснил Крокетту:
   - Коммерческий директор фирмы - она.
   - Что вы имеете в виду? - спросил Крокетт.
   - Я имею в виду, - ответил я, - что вы наняли наше  агентство,  чтобы
не пропускать  незваных  посетителей,  а  не  для  того,  чтобы  вернуть
украденную собственность. Если хотите поручить нам отыскать  ваши  вещи,
то это отдельная работа.
   Его лицо вспыхнуло, он шагнул было ко мне, но остановился.
   - Будь я проклят, вы правы, - сказал он. - Полагаю,  я  должен  перед
вами извиниться, Лэм. Я недооценил вас, когда встретил.
   - Оставим это, - промолвил я.
   Берта произнесла с гордостью:
   - Насчет Дональда многие ошибаются. Он невысокого роста, но крепок  и
умен, как черт.
   - Смени пластинку, Берта, - попросил я.
   - Я-то насчет него не ошиблась, - сказала Филлис Крокетт, подавая мне
руку. - Я сразу узнаю талантливых людей. Доброй ночи, мистер Лэм. Я рада
была познакомиться с вами. Уверена, что утром мой муж обсудит  с  миссис
Кул все деловые вопросы. - Она повернулась к Берте:
   - Доброй ночи, миссис Кул.
   Я крикнул Мелвину Отису Олни, провожавшему страхового агента:
   - Задержите лифт, Олни, мы спустимся вместе и сэкономим один спуск.
   - Хорошо, задержу, - пообещал Олни.
   Я  постарался  избежать  рукопожатия  Крокетта,  чтобы  не  дать  ему
возможности покалечить мне руку. Мы пожелали  друг  другу  доброй  ночи,
вошли в лифт, и дверь закрылась. Страховой агент  посмотрел  на  меня  и
улыбнулся:
   - Возьмите мою визитную карточку. Я знаю ваше агентство, но буду  рад
получить вашу личную визитку, если вы  не  против.  Просто  чтобы  иметь
точные сведения.
   Я дал ему одну из наших карточек. Мы спустились в вестибюль,  и  Олни
повел частный лифт обратно вверх.
   - Вы с этого много имеете? - спросил я Уильяма Эндрю.
   - Слава Богу, да, - ответил он. - Перепадает все время. Возьмем  хотя
бы Дина Крокетта. Он набивает квартиру редкостями, которые  насобирал  в
разных частях света. Время от  времени  возвращается  домой  и  начинает
просматривать свои сокровища. Думает, что они стоят миллион долларов.  А
мы даже не пытаемся предложить снизить цену. Это хороший  бизнес.  Никто
не украдет это барахло целиком, но часто то одно, то другое пропадает, и
мы выплачиваем завышенную страховку.  Но  страховые  взносы  у  нас  так
велики, что выплаты окупаются с лихвой. Ко  всеобщему  удовольствию.  Мы
можем   влипнуть   только   в   случае   пожара.   Но    дом    Крокетта
пожаробезопасен... Мы готовы оценить его "сокровища" в миллион долларов,
но если он завтра умрет и  его  движимое  имущество  пойдет  с  молотка,
знаете, сколько удастся  выручить  за  все  это?  -  Эндрю  постучал  по
чемоданчику-дипломату, куда он спрятал з