Жозефина Делл, облаченная в голубую шелковую пижаму, стояла в  центре
комнаты среди всего этого беспорядка.
   - Привет, - сказала она Берте, как только ее увидела. - Я  должна  до
полуночи успеть собрать все вещи. Большую  часть  моего  скарба  сдаю  в
магазин и освобождаю комнату. Не могла и  вообразить,  во  что  это  все
выльется. Надо хотя бы как-нибудь собрать веши, принять ванну, одеться и
успеть  на  самолет.  Мне  не  хочется  быть  невежливой,  но  если   вы
когда-нибудь переезжали, вы понимаете, что это такое.
   - Я понимаю вас, - уверила ее Берта, - но мне нужна только минута.
   Она огляделась вокруг  в  поисках  свободного  стула.  Жозефина  Делл
поняла ее и нервно рассмеялась.
   - Извините меня, - сказала она и  торопливо  убрала  вещи  со  стула,
стоявшего у окна.
   - Я сразу перейду к делу, - начала Берта. -  Как  вам  нравится  идея
заполучить пятьсот долларов наличными?
   - Неплохо.
   - Я могу достать их для вас.
   - Каким образом?
   - Все, что вам надо сделать, это подписать договор и...
   - Ах вот что.
   - А что тут такого?
   Она рассмеялась и сказала:
   - Дело  в  том,  что  вы  -  уже  второй  человек,  который  мне  это
предлагает.
   - Вы имеете в виду, что вы уже что-то подписали?
   - Нет.
   - Кто же это вам предлагал?
   -  Свидетель,  который  все  видел.  Он  заявил  мне,  что   дорожное
происшествие произошло не по моей вине и  я  могу  получить  кое-что  от
страховой компании. Он  сказал,  что  подпишет  контракт  со  мной,  все
издержки возьмет на себя, а мне даст пятьдесят процентов  от  того,  что
получит; при этом гарантирует, что моя доля составит  не  менее  пятисот
долларов. Думаю, что это выгодный контракт, не правда ли?
   Берта промолчала.
   - Но, - продолжала Жозефина Делл, - я не подписала его. Я  просто  не
могла этого сделать. Я сказала ему, что пришла  к  выводу,  что  в  этом
происшествии моя вина нисколько не меньше, чем вина водителя. Он говорил
мне, что никто не будет вдаваться в подробности,  у  страховой  компании
единственная задача - закрыть побыстрее это дело, и что  я  получу  свои
деньги и все такое прочее. - Жозефина прищелкнула пальцами.
   - Вы не захотели подписать контракт?
   - Я просто рассмеялась над его предложением. Я сказала ему, что  буду
чувствовать себя так, будто я украла эти деньги. Водитель, который  сбил
меня, был действительно мил,  а  я  потеряла,  собственно,  только  семь
долларов на врача.
   - Вы узнали имя человека, который вел машину?
   - Нет. Я не запомнила  даже  номера  машины.  Я  была  так  потрясена
сначала, а потом...
   Раздался  звонок  от  входной  двери.   Жозефина   Делл   раздраженно
вздохнула.
   - Думаю, - предположила она, с  трудом  сдерживая  себя,  -  что  это
кто-нибудь, кому нужна Мирна Джексон.
   - Ваша подружка по комнате? - спросила Берта Кул. - Я бы тоже  хотела
встретиться с ней.
   - Этого хотели бы многие.
   - Где же она?
   - Бог ее знает. По мне, это не очень удачное соседство. Она  знакомая
мистера Милберса, это он предложил сэкономить деньги  и  на  пару  снять
комнату. Мне сразу же эта идея не понравилась, но сами понимаете,  когда
предложение исходит от босса... Мы решили попробовать жить  вместе.  Она
невозможный  человек!  Позавчера  я  оставила  ей  записку,  что   утром
следующего дня надо заплатить за квартиру. Я сообщила ей, что  собираюсь
уезжать сегодня вечером; и, когда сегодня она  позвонила  мне,  что,  вы
думаете, я услышала?
   - Что же? - спросила Берта, в то время как  во  входную  дверь  вновь
позвонили.
   - Сказала, что уже утром она побывала здесь и взяла  все  свои  вещи.
Она недавно съехала, поэтому и сборы ее были недолги,  но,  однако,  нам
надо заплатить пять долларов за уборку квартиры, а  она  и  не  подумала
упомянуть о том, что войдет в долю. Я же совсем забыла  об  этом  в  тот
момент.
   Жозефина Делл подошла к телефону, связанному  со  входной  дверью,  и
спросила:
   - Кто это? - Затем устало продолжила:
   - Нет, это ее соседка. Я не  знаю,  где  она.  Она  переехала  отсюда
сегодня утром. Да, и я собираюсь уезжать тоже. Нет, я не увижу ее. Я  не
могу встретиться с вами. Я собираю вещи. Я не одета и должна  успеть  на
полуночный самолет, мне безразлично, насколько это важно и кто вы такой.
Ее здесь нет. Я весь вечер только и делаю,  что  отвечаю  на  телефонные
звонки людям, которые хотят встретиться с ней.
   Жозефина Делл  бросила  телефонную  трубку  и  опять  встала  посреди
комнаты, взирая на разбросанные вещи с беспомощным видом.
   - Я  не  могу  понять,  что  общего  эта  девушка  имела  с  мистером
Милберсом, - снова начала она. - О, в конце концов, все уже  в  прошлом,
но, мне кажется, она шпионила за мной все время, пока  здесь  жила.  Две
недели назад исчез мой"дневник. Потом он появился в том же самом  месте,
откуда его взяли, но сверху на него положили несколько шарфов. Как будто
я не искала его там! Только она могла его взять! Я могу представить, что
существует тип людей,  которым  доставляет  удовольствие  читать  тайком
подобные вещи, но почему она взяла его и куда-то унесла?
   - Вы не спросили ее об этом?
   - Нет. Я не стала поднимать этого  вопроса.  Я  ничего  не  могла  бы
доказать,  поэтому  решила  просто  переехать  отсюда  -  куда-нибудь  в
маленькую скромную отдельную квартиру. Хватит с меня  такого  соседства.
Хорошо, - сказала она, неожиданно меняя тему, - мне остается только одно
- разобраться с этим барахлом. Мне уже опротивело сортировать эти вещи и
решать, что брать с собой, а что - оставлять.
   Она схватила кучу платьев и отправила часть их в  чемодан,  а  другую
часть - в картонную коробку.
   - Могу я помочь вам? - обратилась к ней Берта.
   - Нет, - отрезала Жозефина,  а  потом,  как  будто  подумав  получше,
добавила:
   - Спасибо. - По ее голосу было ясно, что единственное, что  могла  бы
сделать Берта, - это убраться отсюда подальше.
   - Что вы  собираетесь  делать  с  завещанием?  -  спросила  Берта.  -
Понадобится ваше свидетельствование.
   - О, они смогут связаться со мной, когда я буду нужна.  Мне  сказали,
что я поеду в тропики. Это вам не недельная прогулка. Мне придется  жить
на чемоданах. Я не могу даже взять большой чемодан, потому что  придется
путешествовать на самолете. Так заманчиво, что я...
   Берта Кул, пристально рассматривая Жозефину, прервала ее:
   - Есть еще одна вещь, которую вы можете сделать для меня.
   - Что же это такое?
   - Я хотела бы кое-что узнать про Харлоу Милберса -  про  то,  как  он
умер.
   - Очень неожиданно, хотя он и чувствовал себя плохо дня три-четыре.
   - Можете вы рассказать мне конкретно о проявлениях болезни?
   - Да, конечно. Все началось спустя час,  как  он  пришел  в  контору.
Сначала у него была страшная головная боль, а  потом  его  стало  сильно
тошнить. Я предложила ему полежать немного на  диване  и  отдохнуть.  Он
заснул на несколько минут, но новый приступ  тошноты  разбудил  его.  Он
стал жаловаться, что горло и рот его просто горят, я предложила  вызвать
врача. Тогда он решил пойти домой и пригласить туда врача.  Я  позвонила
доктору Кларджу, сказала,  что  мистер  Милберс  очень  болен  и  просит
приехать к нему домой.
   - Вы поехали вместе с мистером Милберсом?
   - Да.
   - Что было дальше?
   - Всю дорогу ему было очень плохо. Его все время беспокоили желудок и
кишечник. Когда мы добрались до дома, пришлось помочь ему  выбраться  из
машины. Водитель над нами  посмеивался.  Он  решил,  что  бедный  мистер
Милберс слишком бурно праздновал накануне.
   - Что вы сделали потом?
   - Я помогла ему дойти до дома.  Миссис  Краннинг  тоже  вышла,  чтобы
помочь. Доктора Кларджа не было еще,  когда  мы  приехали,  он  появился
спустя пару минут - прежде, чем мы успели  уложить  мистера  Милберса  в
постель.
   - Что потом?
   - Доктор пробыл около  получаса  и  оставил  больному  лекарства.  Он
сделал ему укол, и мистер  Милберс  почувствовал  себя  лучше,  хотя  он
по-прежнему жаловался, что горло жжет и желудок дает себя  знать.  Потом
ему стало лучше и захотелось спать.
   - Дальше?
   - Доктор Клардж пришел снова в четыре часа пополудни. Сделал еще  раз
укол и сказал, что либо придется  сидеть  с  ним  всю  ночь,  либо  надо
отправить его в госпиталь, если ему не станет  лучше.  Он  принес  также
лекарства и пояснил, как их нужно принимать, сказал, что заглянет  утром
часов в восемь.
   - Далее?
   - Спустя двадцать минут после того, как он уехал, наступил конец.
   - Кто находился в комнате в это время? Вы?
   - Нет. Миссис Краннинг. Я спустилась вниз, чтобы выпить стакан молока
и съесть бутерброд. Я была так расстроена, с  утра  ничего  не  ела.  Мы
надеялись, что мистеру Милберсу станет лучше.
   - Что было после того, как наступила  смерть?  Вы  известили  доктора
Кларджа?
   - Да. Доктор Клардж пришел, но сказал, что он  ничего  уже  не  может
сделать. Он позвонил в похоронное бюро и предложил оповестить  обо  всем
Кристофера Милберса. Я послала телеграмму.
   - Далее?
   - После всего пережитого, хотя и было уже очень поздно, я отправилась
в контору, чтобы опечатать  сейф.  Я  была  страшно  расстроена.  Думаю,
поэтому я и попала под машину.  Я  не  завтракала,  не  считая  утренней
чашечки кофе и стакана молока с бутербродом, - это все, что перепало мне
за весь день. Я не успела  даже  доесть  этот  бутерброд,  когда  миссис
Краннинг позвала меня.
   - Что сказал доктор о причинах смерти?
   -  О,  вы  знаете,  что  такое  врачи!  Они  любят  произносить  уйму
медицинских терминов с умным видом. Лично мне кажется, что доктор Клардж
ровным счетом ничего не смыслит в этом деле. Я не могу припомнить всего,
что он сказал.  Он  говорил,  что  произошло  обострение  гастроэнтерита
печени и что-то еще, что кончалось на "ит".
   - Нефрит?
   - Не знаю. Кажется, да. Но он  назвал  основной  причиной  обострение
гастроэнтерита. Это я точно помню. Все остальное было для меня китайской
грамотой, хотя, думаю, для него тоже.
   - Где завтракал мистер Милберс в тот день?  Жозефина  Делл  удивленно
взглянула на Берту:
   - Ну, разумеется, дома, я думаю. Именно для этого  он  держал  миссис
Краннинг и Еву, и если вам интересно знать мое мнение, - продолжала она,
- за те деньги, что он платил, еще он вынужден был и  ждать,  когда  его
соизволят накормить. Хотя, конечно, это и не  мое  дело,  и  все  уже  в
прошлом. Но меня мутит от одной мысли, что он почти все оставил им.
   - И десять тысяч вам.
   -  Если   он   собирался   что-нибудь   завещать   кому-либо   помимо
родственников, - сказала Жозефина Делл решительно, - то  я  свои  десять
тысяч заслужила.
   - Как долго вы служили у него?
   - Почти два года.
   - То есть по пять тысяч в год.
   - Точно, - ответила Жозефина с неожиданно сильным раздражением. -  По
пять тысяч в год. Серьезная компенсация за все, не так ли,  миссис  Кул?
Хорошо, вы знаете далеко не все, и не обманывайте  себя,  что...  ладно,
все это уже не имеет смысла. Не могли бы  вы  оставить  меня  одну,  мне
необходимо собраться?
   - Тот человек, который был свидетелем, - спросила Берта, - его  звали
Больмэн?
   - Да, так. Джерри Больмэн. Он  был  свидетелем  происшествия  и,  мне
кажется, хотел погреть на этом руки - у меня сложилось впечатление,  что
он способен на такие вещи. Все-таки мне придется  что-нибудь  вынуть  из
сумки.
   - Джерри Больмэн, - продолжила Берта, - мертв. Жозефина взяла  сверху
из сумки какую-то вещь и положила ее на кровать.
   - Так, с этим разобрались. Думаю, что обойдусь и одной парой туфель.
   Затем она достала из сумки пару башмаков и  направилась  к  чемодану,
потом неожиданно остановилась, повернулась к Берте и переспросила:
   - Извините. Что вы сказали?
   - Джерри Больмэн мертв. Жозефина улыбнулась:
   - Боюсь, что вы ошибаетесь. Я разговаривала с ним только вчера  днем,
и потом он позвонил  снова  через  два  часа.  Так,  посмотрим.  Если  я
положу...
   - Он мертв. Он был убит полтора часа назад.
   - Убит! - Да.
   Сначала одна туфля, а за ней и другая выпали из рук Жозефины.
   - Убит! Полтора часа назад! Как же это случилось?
   - Я не знаю. Но он пошел, чтобы навестить нашего друга,  слепого.  Вы
можете себе это вообразить?
   - Да, я понимаю, зачем  ему  это  понадобилось.  Я  сказала,  что  не
уверена, что светофор не поменял цвет, когда я начала переходить  улицу.
Тогда  он  принялся  заверять  меня,  что  найдет   свидетеля,   который
подтвердит, что слышал шум происшествия  до  того,  как  замигал  сигнал
светофора. Тогда я не поняла, но сейчас мне  кажется,  он  имел  в  виду
слепого. Он был всегда так мил  и  приветлив  со  мной.  Я  послала  ему
небольшой подарок. Вы убеждены, что мистер Больмэн был убит?
   - Да. Он был убит в тот момент, когда вошел в дом слепого.
   - Миссис Кул, вы абсолютно уверены в этом?
   - Совершенно. Я нашла его тело.
   - Они поймали убийцу?
   - Еще нет.
   - Они знают, кто это сделал?
   - Нет. Они ищут слепого.
   - Вздор! Он не обидит и мухи! Это совершенно ясно.
   - Я тоже так думаю.
   - Каким образом вы обнаружили тело?
   - Я пришла, чтобы навестить слепого.
   - Он тоже вам нравился?
   - Да.
   - По-моему, он - прелесть. Я должна спросить его о Мирне  Джексон.  Я
видела, как он разговаривал с ней на прошлой неделе. Правда, это  просто
ужасно, как мало я о ней знаю. Этот Больмэн, не думайте - я знаю, что не
имею права так о нем говорить, ведь он мертв, - но не кажется ли вам...
   - Вы, черт подери, правы - именно кажется. Мне плевать, что он мертв.
Он был мерзавцем.
   - Ладно, один Бог знает, насколько действительно мне пора собираться.
Мне очень жаль, миссис Кул, но  это  единственное,  что  я  чувствую  по
поводу происшедшего несчастья, и,  даже  если  вы  останетесь  здесь  до
полуночи, мое мнение не изменится.
   Берта Кул медленно и неохотно поднялась на ноги и устало  направилась
к двери.
   - Хорошо, - сказала она, - спокойной ночи и удачи вам в новой работе.
   - Спасибо, миссис Кул. И вам спокойной ночи и удачи.
   - Неужели вы думаете, что я из тех  людей,  которые  ее  упускают?  -
промолвила Берта с чувством, выходя в коридор.
 
Глава 19 
 
   Такси довезло Берту Кул  до  дома  доктора  Говарда  Ринджера.  Берта
позвонила и, когда доктор открыл ей дверь, сказала:
   - Я надеюсь, вы помните меня, доктор. Я...
   - О да, миссис Кул,  детектив.  Входите,  пожалуйста.  Он  пристально
посмотрел на нее.
   - Как вы себя чувствуете? Выглядите отлично.
   - О, я-то в порядке. Мне нужна небольшая консультация.
   - Хорошо, проходите сюда. В моем  доме  есть  небольшая  комната  для
случаев  неотложной  помощи.  Иногда  мои  пациенты  приходят  и  ночью.
Присаживайтесь и расскажите, чем я могу помочь.
   - Мне очень жаль, что я вас побеспокоила, но это действительно  очень
важно.
   - Ничего страшного. По субботам я всегда поздно ложусь  спать.  Прошу
вас, начинайте рассказывать.
   - Я хотела бы узнать кое-что про отравления.
   - Что же именно?
   - Есть ли такие яды, которые начинают  действовать  спустя  два  часа
после завтрака; яды, вызывающие тошноту, жжение в горле и  приводящие  в
конце концов к смерти?
   - Когда он умер?
   - Около четырех часов дня.
   Доктор Ринджер открыл стеклянную дверцу книжного шкафа.
   - Судороги ног? - спросил он.
   - Я не знаю.
   - Понос?
   - Возможно, но не могу сказать этого наверняка.
   - Постоянная тошнота до самой смерти?
   - Через небольшие интервалы времени.
   - Чем лечили?
   - Уколы.
   - Жалобы на боли в желудке и кишечнике?
   - Да. Он очень страдал.
   - Бледность? Испарина?
   - Исходя из того, что мне говорили, должно быть, он был бледен.
   - Возбужденность? Депрессия?
   - Не знаю.
   Доктор Ринджер побарабанил пальцем по столу, подошел к шкафу  и  взял
оттуда книгу, озаглавленную "Судебная медицина". Он открыл ее, и,  после
того как прочел пару страниц, захлопнул, и положил на место.
   - Все останется между нами или  вы  говорите  со  мной  официально  и
потребуется мое свидетельство?
   - Все останется между нами, - пообещала Берта.
   - Отравление мышьяком.
   - Похожие симптомы?
   - Типичный случай. Жжение в горле и тошнота, боли в желудке и животе.
Если вы хотите убедиться,  проверьте,  были  ли  судороги  ног,  чувство
депрессии, и обратите внимание на характер рвотной  массы  -  похоже  на
рисовый отвар в случае отравления мышьяком.
   Берта Кул встала, потом, поколебавшись, спросила:
   - Сколько я вам должна?
   - Ничего - в случае, если я  не  должен  буду  выступать  в  качестве
свидетеля. Тогда, конечно, дело другое.
   Берта пожала ему руку и вновь извинилась:
   - Мне очень жаль, что я потревожила вас так поздно, но дело не терпит
отлагательства, я должна была все выяснить сегодня же.
   - Ничего, ничего. Я еще не ложился. Обычно никогда  не  удается  лечь
раньше полуночи, хотя я и пытаюсь закончить свои дела к восьми тридцати,
чтобы оставалось время на отдых. Как ваш компаньон, миссис Кул? Как  его
зовут?
   - Дональд Лэм.
   - Да, да. Очень интересный парень. С живым  воображением.  Мне  очень
понравились его доказательства в деле об отравлении одноокисью углерода.
Я лично знаком с замешанными в этой истории  людьми.  Некоторые  из  них
имеют солидную репутацию в медицинских кругах.
   - Я в курсе, - ответила Берта.
   - Как он поживает?
   - Пошел служить в военно-морской флот.
   - Восхитительно! Но я полагаю, вы скучаете по нему.
   - Я отлично справлялась до того, как он  пришел  в  контору,  -  сухо
ответила Берта. - Полагаю, что обойдусь и сейчас без него.
   - Вы оставили за ним право на компаньонство?
   - Оно у него будет, когда он вернется. Боже, я надеюсь, что ничего не
случится с этим маленьким негодником!
   - О, все будет  хорошо,  -  поддержал  ее  доктор  Ринджер.  -  Итак,
спокойной ночи, миссис Кул.
   - Спокойной ночи.
   Берта Кул, ухмыляясь во весь рот, забралась в такси.
   - Куда теперь? - спросил ее водитель.
   - "Метро-отель", - усаживаясь на мягкое сиденье,  сказала  она.  -  И
если вы еще этого не знаете, то должна сообщить вам, что я их загребу.
   - Кого? - удивился водитель.
   - Деньги, - пояснила Берта, сияя.
   - Рад слышать это. Я много чего слышал  от  своих  пассажиров,  но  в
таких выражениях - впервые.
   - Вот так. Не без усилий, конечно, но теперь они у меня в кармане.  В
отеле Берта подошла к стойке с телефонами и спросила:
   - У вас остановился Кристофер Милберс?
   - Да, мадам. Комната триста девятнадцать.
   - Позвоните ему, пожалуйста.
   Минутой позже Берта услышала сонный голос Кристофера Милберса:
   - Слушаю. Кто это?
   Берта решительно проговорила:
   - У меня есть для вас что-то очень важное. Я поднимусь  к  вам  ровно
через минуту.
   - С кем я говорю?
   - С Бертой Кул, - ответила она и повесила трубку.
   Берта Кул промаршировала через холл, вошла в лифт и коротко бросила:
   - Третий этаж.
   Лифтер взглянул на  нее  вопросительно,  как  будто  желая  спросить,
остановилась ли она в этом отеле, но раздумал. Берта с  видом  человека,
который точно знает, что хочет делать, шла по коридору, отыскивая триста
девятнадцатый номер, наконец остановилась и только хотела постучать, как
Кристофер Милберс открыл дверь.
   - Извините, - сказал он. - Я уже час как в постели.  Я  не  одет  для
приема гостей.
   На нем были пижама, шелковый  халат  и  шлепанцы.  Волосы  после  сна
растрепались, и та часть их, которую  он  начесывал  на  лысину,  теперь
свесилась на ухо с одной стороны головы.
   - Я не собираюсь ходить вокруг да около, - начала Берта.
   - Весьма похвально, - отозвался  Милберс,  предложив  Берте  сесть  в
кресло, а сам, подложив себе под спину подушку, устроился на постели.  -
Я бы сказал, даже очень похвально.
   - Итак, - выпалила Берта, - перейдем к делу.
   - Почему бы и нет?
   - Ваш кузен оставил после себя состояние. Каковы его размер