покачал головой и сказал:
   - Он обнаружил за собой вашу слежку только после  того,  как  отъехал  от
ресторана. Все до этого момента он делал по плану.
   - Но тогда почему он сначала положил сэндвичи в пакет и только потом съел
их, вытащив из пакета?
   - Ему нужен был бумажный пакет для того, чтобы, вложив в  него  пятьдесят
тысяч, принадлежавших его партнеру  по  грабежу,  положить  его  в  мусорную
корзину, откуда его партнер смог бы забрать его себе.  Бэксли  проделал  всю
эту операцию под самым вашим носом, а вы  оказались  слишком  тупыми,  чтобы
заметить это. Когда вы заграбастали  Бэксли,  он  стал  утверждать,  что  вы
изъяли у него все сто тысяч баксов: ведь он должен был дать партнеру  время,
чтобы успеть забрать свою долю и спрятать ее в безопасном месте.
   - Какого черта ты болтаешь? - спросил Селлерс, но в его голосе  отчетливо
слышалась паническая нотка.
   - Давайте посмотрим на то, что произошло, следующим образом, -  предложил
я. - Если Бэксли заказал те сэндвичи на вынос, он бы и вынес их  наружу  при
условии, что не видел вас и не запаниковал. Если бы он тогда  увидел  вас  и
запаниковал, то он не стал бы есть те сэндвичи. Он просто надкусил бы  их  и
выбросил. Однако он спокойно  вышел  из  ресторана,  присел  на  скамейку  и
совершенно невозмутимо съел сэндвичи. Затем он  выбросил  бумажный  пакет  в
мусорную корзину, вытер руки бумажной салфеткой, сел в машину и  отъехал  от
ресторана. Только тогда он заприметил  вас  и  решил  подставить  Даунера  в
качестве приманки для вас.
   Поставьте себя на место Бэксли. Предположим, вы набираете номер в  кабине
телефона-автомата  и,  оглянувшись  случайно  назад,  увидели   полицейских,
наблюдавших за вами. Не забывайте, что вы - стреляный воробей. Вы уже дважды
отсидели срок за решеткой. Разве вы бросите телефонную трубку, выскочите  из
кабинки телефона-автомата, прыгнете в свою машину и  попытаетесь  удрать  от
полицейской машины с ее мощной стартовой скоростью?
   Ничего подобного вы не станете делать. Заметив полицейских, вы  вернетесь
к телефонному аппарату и, если кто-то ответит из квартиры Даунера,  скажете:
"На всем ставь точку. Думаю, на  мой  хвост  сели  полицейские.  Тебе  лучше
сматываться поскорее".  Затем  вы  бросите  в  автомат  еще  десять  центов,
наберете другой номер, сделаете вид, что с кем-то говорите, повесите трубку,
с удовольствием потянетесь, зевнете  и  небрежной  походкой  покинете  будку
телефона-автомата Когда же Бэксли удирал от вас на  машине,  то  у  вас  был
выбор: или вы забираете его или оставляете его в покое. Если  бы  вы  решили
забрать его, то он никак не смог бы воспрепятствовать этому. Сцена, когда он
изображал человека, якобы впавшего в панику, была им  исполнена  только  для
того, чтобы вы не вернулись к тому месту, от которого он отъехал  -  от  той
мусорной корзины у ресторана "Обед до отвала".
   Во всем этом деле все указывает на ресторан "Обед до отвала". Именно  там
произошло ограбление. Именно в тот ресторан постоянно  заглядывали  водители
бронированного пикапа на чашку кофе.
   Конечно, я не уверен в том, что в этом деле замешан  владелец  ресторана,
Инман. Вторым партнером могла быть одна из девиц, но, на мой взгляд,  в  тот
самый момент, когда Бэксли уронил в мусорную корзину пакет, в котором вместо
съеденных  сэндвичей  находились  пятьдесят  тысяч,  кто-то   сидел   внутри
ресторана "Обед до отвала".
   Селлерс взглянул на инспектора Хобарта. Инспектор Хобарт почти  незаметно
кивнул. - Предположим, я соглашусь со всем тем,  что  ты  сказал,  -  заявил
Селлерс, - ну и что затем?
   - Мне абсолютно все равно, согласны вы со мной или нет, - резко сказал я,
- я просто говорю, как вижу дело я.
   - Ладно, ладно, а почему это бумажка с твоим именем оказалась  в  сумочке
Хейзл Даунер?
   - У нее не было моего имени. Там, на бумажке было название нашей  конторы
"Кул и Лэм", то есть два имени. В действительности, Хейзл  хотела  выяснить,
не изменил ли ей Стэндли с той  бабенкой  по  имени  Эвелин  Эллис,  которая
выиграла несколько конкурсов красоты и стремилась очаровать Стэндли. Поэтому
она решила нанять частного детектива, который бы  следил  за  Даунером.  Она
заглянула в телефонный справочник. Ей понравились наши имена Кул и Лэм.  Она
записала эти имена на листке бумажки. Она хотела нанять нас, чтобы выяснить,
действительно ли она больше ничего не значит для Даунера, или Стэндли Даунер
решил просто временно позабавиться на стороне.
   Селлерс вопросительно посмотрел на инспектора Хобарта.
   - Ладно, Фрэнк, - рассмеявшись, заявил Хобарт, - если ты хочешь знать мое
мнение, то мне кажется, что этот парень нагромоздил вместе целую кучу фактов
и выдумок. Он хочет заставить нас во что-то  поверить,  хотя  это  что-то  -
наверняка вранье. Но что касается ресторана  "Обед  до  отвала",  то  в  его
рассказе есть ценные идеи.
   - А как ты определишь, что они на самом деле ценные? - спросил Селлерс, -
у тебя есть фактические доказательства?
   - Черт побери, конечно, нет, - возразил Хобарт, - но я работаю в  полиции
не первый год. Сейчас я уже могу сказать, когда мне врут,  а  когда  говорят
правду. Этот парень делает и то и другое.
   - Не надейся, что я окажусь молокососом, -  обратившись  ко  мне,  заявил
Селлерс. - Я внимательно разберусь со  всем,  о  чем  ты  тут  рассказал.  Я
тщательно все обдумаю. Но вся твоя болтовня все равно ничем тебе не поможет.
Все равно тебе придется сесть за решетку.
   Я отрицательно помотал головой.
   - Нет, не придется.
   - Это ты так думаешь, - возразил Селлерс.  -  Только  попытайся  избежать
этого, и тебя будет ждать большой сюрприз.
   - Мне незачем пытаться избегать этого, - заявил я, -  и  никакой  сюрприз
меня ждать не будет. Я намерен  вызвать  своего  адвоката  и  вместе  с  ним
созвать пресс-конференцию. На ней я во всеуслышание объявлю о том, что  стал
жертвой ложного обвинения.
   - Что ты имеешь в виду под ложным обвинением? - спросил Селлерс.
   - Сделайте выводы сами, - предложил я. - Там, в Лос-Анджелесе,  никто  не
позавидует тому положению, в котором вы оказались. Бэксли заявляет,  что  вы
изъяли у него сто тысяч баксов. Вы же утверждаете, что изъяли у него  только
пятьдесят тысяч. В итоге возник  грандиозный  скандал.  Вы  пытаетесь  найти
выход из создавшегося положения, для этого отправляетесь в  Сан-Франциско  и
стремитесь навязать мне ложное обвинение, чтобы самому выйти сухим из воды.
   - Ты намерен это сделать? - опасливо спросил Селлерс.
   - Я сделаю это, если вы попытаетесь отправить меня в тюрьму,  -  пообещал
я.
   - Ах ты никудышний крысенок! Ничтожная тряпка! Да я разорву тебя пополам!
   - Ничего у вас не получится, - заверил я  его,  -  это  -  Сан-Франциско.
Здесь и без нас хватает хлопот.  У  местной  полиции  нет  никакого  желания
получить головную боль только потому, что вы  в  Лос-Анджелесе  оказались  в
дерьме. А инспектор Хобарт занят тем, что  пытается  расследовать  до  конца
дело об убийстве Даунера.
   - И я полагаю, ты уверен, что можешь помочь мне  разобраться  с  этим?  -
спросил Хобарт.
   - Совершенно верно, - подтвердил я.
   - Наглый сукин сын, - выругался Селлерс.
   - Минуточку, сержант,  -  попросил  я,  -  я  не  собираюсь  нанести  вам
какой-либо вред, если, конечно, меня не вынудят  сделать  это.  Я  также  не
собираюсь  помогать  инспектору  Хобарту,  если  мне  не  дадут  возможность
действовать так, как мне этого хочется. Вы хотели,  чтобы  я  высказался.  Я
высказался, а теперь я требую адвоката.
   Селлерс потянулся ко мне и влепил мне увесистую  оплеуху  ладонью  правой
руки по левой щеке, потом тыльной стороной ладони стукнул по правой щеке.
   - Ах ты, никчемный...
   - Прекрати, сержант! - голос Хобарта был  жестким  и  угрожающим.  В  его
голосе послышалось нечто такое, что  сразу  же  заставило  Селлерса  заметно
остыть.
   - Полагаю, что  нам  следует  переговорить  наедине,  сержант,  -  заявил
Хобарт, - у меня появились кое-какие идеи.
   - Не позволяй ему водить тебя за нос, - сердито  предупредил  Селлерс,  -
этот шельмец достаточно хитер. Я должен признать это.
   - Если он в самом деле такой хитрый, то может причинить нам неприятности,
- согласился Хобарт, - но в то же время его хитрость может нам  пригодиться.
Я кое-что придумал. Пойдем отсюда. Я хочу поговорить с тобой.
   Повернувшись ко мне, он распорядился:
   - Лэм, ты остаешься здесь. Сиди и не рыпайся.
   Они вышли из комнаты.
   Я оставался один  минут  пятнадцать.  Затем  в  комнату  вошел  инспектор
Хобарт. Он пододвинул стул к столу,  открыл  пачку  сигарет,  предложил  мне
одну, взяв себе другую, удобно расположился на стуле  и  глубоко  затянулся.
Затем он выпустил табачный дым изо рта, и когда  заговорил,  то  его  слова,
казалось, были закутаны в аромат табачного дыма.
   - Лэм, ты - лжец, - заявил он. Я не ответил ему.
   - То, что ты рассказал, чертовски искусное вранье, - продолжал Хобарт.  -
Ты смешал в одну кучу и правду и ложь. Я знаю,  что  все,  сказанное  тобой,
является и враньем, и правдой, неким смешением логики с измышлением. Но я не
знаю, что в твоем рассказе правде, а что ложь.
   Я продолжал молчать.
   - Досадно то, - заявил он, - что ты, должно быть, думаешь о полиции,  как
о сборище  ужасных  простофиль.  Видишь  ли,  некоторые  наши  ребята  могут
вляпаться в настоящее дерьмо,  пытаясь  сделать  ту  самую  работу,  которую
пытаешься сделать ты.
   Я просто сидел и молчал.
   Он посмотрел на меня, усмехнулся и заявил:
   - И самое забавное в этом то, что мне абсолютно наплевать, что они попали
в дерьмо.
   На некоторое время в комнате воцарилась  тишина.  Затем  Хобарт  еще  раз
глубоко затянулся и произнес:
   - Причина моего отношения к этому  заключается  в  том,  что  я  каким-то
образом чувствую, что ты все  время  находишься  на  нашей  стороне,  но  ты
настолько скрытный человек, что не в состоянии довериться нам. Ты  пытаешься
сам разобраться во всем этом деле до того, как  выбьют  почву  из-под  твоих
ног. Я считаю, что ты каким-то образом заполучил те пятьдесят тысяч  баксов,
но затем потерял их и теперь хочешь их вернуть.
   Сержант Селлерс попал в переплет. Такое случается в  работе  полицейских.
Он обязан выбраться из дерьма, приложив для этого все свои силы.
   Мне почему-то думается, что ты  подбросил  ему  поводок,  ухватившись  за
который, он сможет кое-что вытянуть.
   Лэм, я скажу тебе, что я собираюсь сделать с тобой.. Я намерен  разрешить
тебе спокойно выйти из этой комнаты через ту дверь. Я собираюсь вручить тебе
ключи от Сан-Франциско. Я намерен позволить тебе болтаться  по  городу  так,
как ты сам захочешь. Только  запомни,  что  если  ты  где-то  споткнешься  и
вляпаешься в дерьмо, то я при этом буду совершенно ни при чем. Я тебя  знать
не знаю и никогда в жизни тебя не видел. Тогда тобой займутся другие ребята.
Я же буду дома в постели или буду смотреть телевизор, или  буду  еще  чем-то
заниматься. Ты все понял?
   Я кивнул.
   - Я должен до конца разобраться в  деле  убийства  Даунера.  Я  дам  тебе
возможность действовать свободно и на свой страх и риск, поскольку я  думаю,
что, возможно, ты сможешь раскопать кое-какие улики в этом деле.
   Я не знаю, какую ты затеял игру, но мне думается,  что  ее  недостаточно,
чтобы раскрыть убийство. Лично я полагаю, что ты погряз во  всем  этом  деле
гораздо глубже, чем мог себе позволить. Я также думаю, что ты озабочен  тем,
что тебя кто-то перехитрил, когда ты  решил  рискнуть  с  теми  пятьюдесятью
тысячами баксов.
   И все же я скажу тебе одну вещь. У тебя в голове достаточно мозгов, чтобы
создать трудности для Селлерса, если ты захочешь  сделать  это.  У  нас  нет
достаточных  оснований,  чтобы  предъявить  тебе  обвинение   в   совершении
убийства. Если мы попытаемся держать тебя за решеткой, а ты в ответ завопишь
во всю глотку о бедняге Фрэнке Селлерсе и заявишь, что он использовал тебя в
качестве козла отпущения, чтобы прикрыть самого себя, то тогда  ты  получишь
здесь от местной прессы неплохую рекламу, так как  Сан-Франциско  -  это  не
родной город Селлерса и местные газеты обожают обливать грязью Лос-Анджелес.
   Только для твоего личного сведения: Селлерс  отправился  в  аэропорт.  Он
полетит  обратно  в  Лос-Анджелес.  Советую  тебе  держаться   подальше   от
аэропорта, пока не взлетит самолет  Селлерса.  Селлерс  был  вне  себя.  Мне
пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить  его  выслушать  меня.  Ты
понимаешь?
   Я кивнул.
   Инспектор Хобарт большим пальцем указал на дверь.
   - Убирайся отсюда к черту, - приказал он, -  но  при  этом  запомни  пару
вещей. Во-первых, что мне предстоит до конца расследовать дело об  убийстве;
во-вторых,  то,  что  ты  -  частный  детектив,  у  которого   полно   своих
неприятностей, и что этих неприятностей может стать больше.
   Если тебе удастся заполучить какие-нибудь улики, касающиеся расследуемого
мною убийства, то я хочу знать об этом.
   - Каким образом я смогу связаться с вами? - спросил я.
   Хобарт вытащил из кармана визитную карточку, быстро написал на  ней  пару
номеров и подтолкнул карточку по столу ко мне.
   - По одному из этих номеров ты можешь дозвониться до меня в любой час дня
и ночи, - объяснил он.
   - В какой степени вам не терпится разобраться с этим убийством? - спросил
я.
   - В той же степени, что и любому нормальному человеку, для которого честь
превыше всего, - пояснил он. - Мне так не терпится разобраться с этим, что я
подставлю свою шею вместе  с  сержантом  Селлерсом.  Мне  так  чертовски  не
терпится разобраться с этим, что я решил дать  тебе  шанс,  хотя  мне  очень
хочется разложить тебя на своем колене и всыпать тебе как следует, чтобы  ты
понял, что в полиции совсем не такие чертовски глупые люди, как ты, кажется,
считаешь. Надеюсь, я ответил на твой вопрос?
   - Вполне, - заверил я его.
   Я встал со стула и направился к двери.
   - Одну минутку, Лэм, - остановил меня инспектор Хобарт, когда я уже  было
взялся за дверную ручку. - Как ты сейчас относишься  к  Селлерсу?  Ты  очень
обиделся на него за те две пощечины.
   Я посмотрел на него и ответил:
   - Да.
   - Это повлияет каким-то образом на твое сотрудничество со мной?
   - Нет.
   - Ты собираешься посчитаться с Селлерсом?
   - Но не так, как он предполагает. Хобарт ухмыльнулся.
   - Давай, действуй. А сейчас убирайся отсюда ко всем чертям!  -  предложил
он мне на прощание.

Глава 9

   К квартире Эрнестин Гамильтон я подошел без  четверти  одиннадцать.  Она,
должно быть, ожидала меня у самой двери, поскольку  только  я  нажал  кнопку
звонка, как дверь тут же распахнулась,  и  Эрнестин  схватила  меня  в  свои
объятия.
   - Дональд! - воскликнула она. - Я так рада... Я боялась, что ты больше не
появишься.
   - Меня неожиданно задержали, - объяснил я. Ее глаза блестели от слез.
   - Я так и думала, - заметила она,  -  в  течение  последнего  часа  я  не
переставала твердить себе это.., видишь ли, я уж стала задумываться, а может
быть, мне не судьба видеть тебя больше. Знаешь ли, вчера вечером  я,  должно
быть, показалась тебе ужасной  дурочкой.  Я  боялась,  что  вызвала  у  тебя
отвращение и...
   - Прекрати, - жестко сказал я.
   - Что прекратить?
   - Заниматься самоуничижением, - ответил я, - начиная с этого  момента  ты
должна думать о себе совершенно по-другому. Ты спрашивала Берни о...
   - Я расспросила ее буквально обо всем, - перебила она меня, - я попросила
ее рассказать мне обо всем, что  было  для  отеля  несколько  необычным.  И,
поверь мне, я добилась своего, она выложила мне все без остатка. Дональд, ты
даже не представляешь себе, что творится в таком большом отеле, как этот.
   Конечно, штатные детективы отеля кое о чем знали, но не  думаю,  что  они
знали столько же, сколько опытные, умные телефонистки  и,  конечно,  штатные
детективы не ударяли палец о палец, если не считали,  что  ситуация  выходит
из-под контроля и доброе имя отеля ставится под  сомнение  или,  знаешь  ли,
когда возникавший скандал мог бросить тень на репутацию отеля.
   Бог ты мой, Дональд, мы легли спать  только  в  три  утра,  и  Берни  так
устала, что, проснувшись, не могла оторвать головы от подушки.  Поверь,  мне
удалось узнать от нее буквально все грязные  истории,  которыми  так  богата
жизнь отеля. Например, о замужней женщине в номере девятьсот семнадцать, чей
муж куда-то отправился. Или о девушке, которая тайком пробралась к мужчине в
другой номер и потом обнаружила, что оставила там свою сумочку с  ключом  от
своего номера. В номере того мужчины она оставила в сумочке все: и  ключ,  и
водительское удостоверение, и деньги.
   - Ты что-нибудь выяснила, что  могло  бы  помочь  расследованию  дела  об
убийстве? - спросил я.
   - Ничего такого не обнаружила. Но я вывернула Берни буквально  наизнанку.
Я могла бы рассказывать тебе целый час обо всем том, что мне поведала Берни.
Я сделала кое-какие заметки и...
   - Вернемся к отелю, - прервал я ее, - есть  ли  какая-нибудь  возможность
встретиться с Берни? Она покачала головой.
   - Берни сейчас дежурит на коммутаторе. Даже обедает  там.  Дональд,  есть
одна вещь, которая может заинтересовать тебя. Это касается невостребованного
портфеля.
   - А именно? - поинтересовался я.
   - Видишь ли, когда в отель прибывают постояльцы, то они приезжают или  на
такси или на личных машинах и разгружают свой  багаж  перед  главным  входом
отеля. С этого момента багаж попадает под  присмотр  швейцара.  Он  забирает
багаж и складывает вещи в ряд, поджидая, когда гости отеля  зарегистрируются
и получат свои комнаты.
   После того, как гость  получает  комнату,  портье  вызывает  коридорного,
который берет ключ от комнаты. Портье говорит коридорному: "Проводи  мистера
такого-то в комнату такую-то".
   Затем гость отеля подходит к выставленным в ряд  вещам  и  показывает  на
свой багаж, после чего коридорный относит вещи гостя в его комнату.
   -  Продолжай,  -  предложил  я,  -  что  случилось   с   невостребованным
портфелем? .  -  Видишь  ли,  Дональд,  тебе  известно,  как  это  бывает  в
напряженные для отеля  часы,  особенно  в  утренние  часы,  когда  прибывают
самолеты. В холле отеля скапливается масса багажа, целые ряды. Но  потом  во
время затишья холл полностью освобождается от багажа гостей.  А  днем  опять
появляется багаж вновь прибывших постояльцев. Как правило,  в  середине  дня
гораздо меньше приток гостей. Во всяком случае, когда вчерашние новые  гости
забрали свой багаж, в холле остался один портфель. Очевидно, какой-то  вновь
прибывший гость отеля забыл, что у него был портфель, ушел в свою комнату  и
оставил портфель в холле.
   -  Хорошо,  -  нетерпеливо  заметил  я,  -  в  холле  оказался   какой-то
невостребованный портфель. Что с ним случилось потом?
   - Его отнесли в Бюро находок отеля, но никто не востребовал его.
   - Давай пойдем в отель и посмотрим на портфель, - предложил я.
   - Дональд, ты считаешь, что портфель может оказаться  чем-то  важным  для
расследования дела?
   - Все может оказаться важным; все, что является не совсем обычным.
   - Боже мой! - воскликнула она, - я никогда не думала, что в таком  отеле,
как этот, могут происходить вещи такого рода - то есть вещи,  которые  я  бы
назвала не совсем обычными. Дональд, что задержало тебя?
   - Мня допрашивали в полиции, - пояснил я.
   - Тебя допрашивали?
   - Совершенно верно.
   - Зачем?
   - О, они думали, что я кое-что знаю.
   - Дональд, ты такой  таинственный,  но  в  то  же  время  так  несерьезно
относишься к подобным вещам, так небрежно. Я... Дональд, я  так  возбуждена,
что дрожу как лист.
   - Ты должна преодолеть это состояние, - посоветовал я.
   - Я не знаю, что стряслось со мной, - заявила она, - сама  мысль  о  том,
что я  сотрудничаю  с  тобой..,  с  частным  детективом...  Дональд,  я  так
возбуждена, что даже не смогла позавтракать. Я с трудом выпила