утный перерыв. Однако нам  кажется,  что
сторона обвинения  должна  была  предвидеть  необходимость  предъявления
одежды. Мы удовлетворяем вашу просьбу о перерыве, но это последняя  наша
уступка обвинению. И если у вас есть еще какие-либо предметы, которые вы
хотите предъявить в доказательство, заранее убедитесь, что они находятся
здесь, мистер обвинитель.
   Судья Бэйтон поднялся и ушел  в  свой  кабинет.  Мейсон  обернулся  к
Арлине Феррис:
   - Послушайте, Арлина. Я буду с вами грубо прямолинеен.  Лгать  своему
защитнику - самая  дорогостоящая  роскошь,  которую  только  можно  себе
позволить.
   Она кивнула.
   - Если вы мне солгали, - продолжал Мейсон, - то влипли по уши, и я не
представляю, как смогу вас оттуда вытащить. Но в любом  случае  если  вы
хоть в чем-нибудь солгали, то мне нужно знать это именно  сейчас,  а  не
позже.
   - Все, что я сказала, - абсолютная правда, мистер Мейсон.
   Мейсон с сомнением покачал головой.
   - Если они предъявят ботинки и брюки и на  ботинках  не  окажется  ни
кусочка грязи, а концы брюк не будут выглядеть так,  как  выглядели  бы,
если бы в них пробирались сквозь влажный кустарник, вы отправитесь  либо
в тюрьму на пожизненное заключение, либо прямиком в газовую камеру.
   - Я ничем не могу помочь, мистер Мейсон. Я рассказала вам  абсолютную
правду.
   Мейсон молча думал.
   - Не мог ли убийца сменить одежду на трупе, - сказала она, - после...
   -  О,  конечно,  -  саркастически  проговорил  Мейсон,  -  попробуйте
подбросить  эту  мысль  присяжным.  Убийца  знает,  что  вы  собираетесь
поссориться с Лорингом Ламонтом и сбежать  от  него  в  его  собственном
автомобиле, приезжает туда с комплектом одежды, ждет до  тех  пор,  пока
Лоринг Ламонт не  вернется,  закалывает  его,  открывает  у  трупа  рот,
засовывает ему в глотку ветчину с яйцами и переодевает труп, -  нет,  вы
только  попробуйте  встать  перед  двенадцатью  присяжными,   достаточно
разумными людьми, и всучить им подобную мысль.
   Арлина Феррис была близка к тому, чтобы расплакаться.
   - Но ведь это именно то, что должно было быть. Мейсон  снова  покачал
головой и отвернулся. Трэгг вернулся в суд, неся в руках сумку.
   Судья Бэйтон снова сел в свое кресло. Суд был призван  к  порядку,  и
Карсон возобновил допрос.
   - В данный момент вы имеете с собой одежду, которая была на  трупе  в
тот момент, когда его нашли?
   - Да, сэр.
   - Я бы хотел, чтобы сначала была предъявлена обувь.
   - Да, сэр, - сказал  Трэгг  и,  открыв  сумку,  вытащил  оттуда  пару
ботинок.
   - Это те самые ботинки, которые были надеты на покойном?
   - Именно те.
   - Каково их состояние сейчас в сравнении с моментом, когда  они  были
на теле?
   - Ботинки точно в таком же состоянии, за исключением  отметки  мелом,
сделанной на подошве.
   - Каково назначение этой отметки?
   - Это опознавательная метка.
   Карсон подошел к свидетелю, взял оба ботинка, вернулся и  передал  их
для осмотра Мейсону.
   Мейсон повертел ботинки в руках, внимательно следя за тем, чтобы лицо
его сохраняло бесстрастное выражение.
   - Мы предлагаем, чтобы эти ботинки  были  представлены  среди  прочих
доказательств, - сказал Дональд Карсон.
   - Ваша честь, - Мейсон приподнялся с места, -  я  бы  еще  раз  хотел
допросить свидетеля "по ходу дела".
   - Пожалуйста.
   - Была ли у вас, - обратился Мейсон к лейтенанту Трэггу, - какая-либо
возможность узнать, были ли эти ботинки надеты  на  покойном  в  момент,
когда он был убит.
   - Только то, что они были на ногах трупа, когда я в  первый  раз  его
увидел.
   -  Вы  осматривали  кабины  для  переодевания  или  сам  дом,   чтобы
убедиться, что там не было другой одежды?
   В голосе лейтенанта Трэгга прозвучало некоторое раздражение.
   - Конечно. Мы обыскали весь дом сверху донизу, мистер Мейсон.
   - Имел ли там покойный какую-либо другую одежду?
   - У  покойного  там  не  было  никакой  одежды,  никакой  другой,  за
исключением: пары теннисных туфель того же  самого  размера,  что  носил
покойный; пары бермудских шортов; двух  спортивных  курток  с  короткими
рукавами; двух пар плавок;  одного  купального  халата;  пары  сандалий;
одной хлопчатобумажной шапочки для гольфа.
   - А еще что-нибудь из одежды? - спросил Мейсон.
   - Ничего, что хоть примерно  годилось  бы  покойному.  Покойный  имел
размер обуви десять с половиной.
   - Вы нашли другую одежду?
   -  Отец  покойного  имел  там  несколько  рабочих  халатов,  кухонных
фартуков и несколько пар ботинок, но эти ботинки были размером восемь  с
половиной, то есть размер Джервиса П. Ламонта. Лоринг  Ламонт  при  всем
желании не мог носить ботинки отца.
   - Вы тщательно осмотрели место?
   - Мы буквально обнюхали каждый угол,  -  сказал  лейтенант  Трэгг,  -
включая помещения для переодеваний около бассейна.
   - В доме был запас провизии и напитков?
   -  Большой  запас  напитков,  замороженных  продуктов  и   консервов.
Скоропортящихся продуктов очень мало. Много чистого постельного белья  и
одеял. Морозильник для продуктов был  заполнен,  но,  например,  свежего
хлеба там не было. На кухне стояла миска, в которой замешивали тесто для
бисквитов, и сковородка, в которой бисквиты пеклись. Шесть бисквитов  со
сковородки  были  съедены,  еще  шесть  лежали  нетронутыми.  На  второй
сковородке оставалось застывшее ветчинное сало. А на третьей, маленькой,
очевидно, жарили яйца, потому  что  к  краю  сковородки  прилип  кусочек
жареного белка. Там стояли тарелки, из которых ели...- Трэгг  повернулся
к Дональду Карсону:
   - Вы хотите, чтобы я назвал все сейчас или я должен  только  ответить
на вопрос об одежде?
   - Говорите обо всем сейчас,  если  защита  не  возражает,  -  ответил
Карсон.
   Лейтенант Трэгг кивнул.
   - Две  тарелки  с  остатками  яичного  желтка  и  отдельных  кусочков
ветчинного сала; открытая жестянка с маслом, баночка с джемом, маленькие
тарелки для хлеба и масла,  на  которых  оставались  крошки  бисквита  и
капельки джема. Были также чашки и блюдца.
   - Сколько чашек и блюдец? - спросил Мейсон.
   - Две. В обеих осталось немного кофе, и два стакана с водой.  Грязные
тарелки и чашки были обнаружены в гостиной на столе, все остальное -  на
кухне на плите.
   - В настоящий момент у меня больше вопросов нет, - сказал Мейсон.
   - Вы имеете в виду, что закончили допрос "по ходу  дела"?  -  спросил
судья Бэйтон.
   - Да, ваша честь. Что касается обуви, то в  настоящее  время  у  меня
больше вопросов нет. Но это не означает, что  я  совсем  отказываюсь  от
права на допрос свидетеля как по  поводу  данных  предметов,  так  и  по
поводу  каких-либо  вещественных  доказательств,  которые   могут   быть
представлены.
   - Хорошо, - сказал судья Бэйтон, - обвинение может продолжать.
   - Ну а теперь, лейтенант Трэгг, - сказал Карсон, - займемся брюками.
   Лейтенант Трэгг предъявил сильно помятые брюки.
   - Это те самые брюки, которые были надеты на покойном в момент, когда
было обнаружено его тело?
   - Да.
   - Посмотрите на эти пятна в верхней части брюк и ответьте, знаете  ли
вы, что это за пятна?
   - Да, сэр, это следы крови.
   - Они были на брюках, когда нашли тело?
   - Да, сэр.
   - А брюки были на теле?
   - Да, сэр.
   -  Я  предлагаю,  чтобы  брюки  были  зачислены  в  ряд  вещественных
доказательств вместе с ботинками, - сказал Карсон.
   - Возражений нет, - согласился Мейсон.
   - У вас будут какие-либо вопросы по поводу брюк  "по  ходу  дела"?  -
спросил судья Бэйтон.
   - Нет, ваша честь.
   - Я думаю, что на этом мой допрос лейтенанта Трэгга заканчивается,  -
сказал Карсон.
   - Будет перекрестный допрос? - спросил судья Бэйтон.
   - Вы сказали, что тщательно обыскали все вокруг. Это так,  лейтенант?
- спросил Мейсон.
   - Мы тщательно обыскали все вокруг, - произнес Трэгг. - Мы  буквально
обнюхали каждый сантиметр.
   - Вы заглядывали в секретер?
   - Мы смотрели и в секретере.
   - Вы нашли там какие-нибудь бумаги?
   - Да, нашли.
   - Вы нашли там чековую книжку, выписанную на Второй национальный банк
Калифорнии?
   - Нашли.
   - С корешками чеков?
   - Да, сэр.
   - Вы знаете, кому принадлежит эта книжка?
   - Мы знаем, что надписи на нескольких корешках сделаны рукой  Лоринга
Ламонта и чеки,  относящиеся  к  этим  корешкам,  оплачены  и  подписаны
Лорингом Ламонтом.
   - Все чеки?
   - Один из чеков отсутствует.
   - Какой именно?
   - Которому соответствует корешок с суммой в пятьсот долларов.
   - Кому был выписан чек?
   - Никому.
   - Что вы хотите сказать?
   - Очевидно, чек был выписан и по какой-то причине вырван  из  чековой
книжки после того, как на корешке проставили сумму. Корешок был  помечен
буквами "О.К.", чтобы показать, что на корешке умышленно не  проставлено
имя того, кому выписан чек.
   - Это - ваше умозаключение? - спросил Мейсон.
   - В общем-то да, - ответил Трэгг. - Если вам нужны голые факты, то  я
должен показать, что там был корешок чека на сумму пятьсот долларов.  На
корешке не проставлено имени, только буквы "О.К.".
   - И эти буквы были написаны рукой Лоринга Ламонта?
   - Я не знаю.
   - Чек, корешок которого  оставался  в  книжке,  был  выписан  в  день
убийства?
   - Этого я тоже не знаю.
   - Как не знаете? - спросил Мейсон.
   - Не знаю.
   - Ведь там был предыдущий чек, выписанный  к  оплате  на  имя  Орвала
Кингмана, не так ли?
   - Правильно.
   -  И  данный  чек  был,  естественно,  вырван  непосредственно  перед
последним?
   - Я возражаю на основании  того,  что  вопрос  наводящий  и  ведет  к
умозаключению свидетеля, - запротестовал Карсон.
   Судья Бэйтон утвердительно кивнул.
   - Одну минуту, - сказал Карсон. - Я беру обратно свое  возражение.  Я
бы хотел, чтобы лейтенант Трэгг ответил на вопрос.
   - Вопрос наводящий и  ведет  свидетеля  к  умозаключению,  -  потерял
терпение судья Бэйтон. - Суду не  нужно  мнение  свидетеля.  Суду  нужны
факты.
   - И несмотря на это, ваша честь, я бы хотел,  чтобы  лейтенант  Трэгг
дал ответ на этот вопрос, зафиксированный в протоколе.
   -  Хорошо,  если  вы  берете  обратно  свое  возражение,  я  разрешаю
свидетелю ответить, - согласился судья Бэйтон. - Но я не  желаю  тратить
время на наводящие вопросы,  даже  если  против  них  и  не  выдвигаются
возражения. Вы можете отвечать на вопрос, лейтенант.
   - Ответом на этот вопрос, - сказал Трэгг, - служит мое  мнение,  если
оно чего-нибудь стоит, что Лоринг Ламонт начал выписывать чек на пятьсот
долларов на имя Орвала Кингмана не на той  странице,  потом  понял,  что
выписывает не правильно, вырвал  чек,  уничтожил  его,  корешок  пометил
буквами "О.К.", чтобы показать, что все правильно, а потом снова выписал
Орвалу Кингману чек, который и был использован.
   - Значит, - улыбнулся Мейсон, - по вашему мнению,  это  было  сделано
из-за невнимательности, и Лоринг Ламонт, перелистывая корешки чеков,  по
небрежности перевернул, не заметив этого, и тот корешок, от которого чек
не был оторван.
   - Думаю, что это могло произойти, - предположил Трэгг.
   - Но в общем-то звучит не очень правдоподобно, не так ли?  -  спросил
Мейсон. - Человек, перелистывая  корешки  чеков,  по-видимому,  все-таки
видит, когда добирается до корешка, от которого чек еще не оторван.
   - И все-таки я думаю, что случилось именно так,  -  сказал  лейтенант
Трэгг.
   - Вы конфисковали книжку как доказательство?
   - Доказательство чего?
   - Доказательство поступков покойного в последний день его жизни.
   - Нет. Мы просто переписали все чеки.
   - А где чековая книжка сейчас?
   - Насколько я знаю, все еще в секретере. Я могу показать,  что  Сейди
Ричмонд звонила мне по поводу того,  что  вы  посоветовали  передать  ее
полиции, но...
   - Одну минуту, - прервал его судья  Бэйтон.  -  Все  это  уводит  нас
слишком далеко в сторону. Теперь  мы  уже  добрались  до  доказательств,
основанных на слухах. Если защита желает, то чековая книжка должна  быть
доставлена в суд. Однако я не понимаю, что это может дать.
   - С разрешения суда, - сказал Мейсон, -  это  указывает,  что  Лоринг
Ламонт, отправляясь в загородный дом, имел с собой  чековую  книжку.  Он
доставал чековую книжку из кармана и, по-моему мнению,  выписал  чек  на
пятьсот долларов кому-то, чьи инициалы "О.К.". Делал он это в  спешке  и
поэтому  на  корешке   поставил   только   инициалы   того,   кому   чек
предназначался к оплате.
   - А корешок был датирован? спросил судья Бэйтон.
   - Нет. На нем стоят только цифры - пятьсот долларов и инициалы.
   - А если ваше предположение  окажется  правильным?  -  спросил  судья
Бэйтон. - Что это доказывает?
   - То, что тем вечером кто-то еще приходил в загородный дом.
   - Вы можете представить чековую книжку в суд как доказательство вашей
стороны, если желаете, - сказал судья Бэйтон,  -  но  предупреждаю  вас,
мистер Мейсон, что суду потребуются более  убедительные  доказательства,
что там мог быть кто-либо еще. Есть у вас еще вопросы к свидетелю?
   - Больше вопросов нет.
   - Хорошо, - сказал  судья  Бэйтон  лейтенанту  Трэггу,  -  вы  можете
покинуть свидетельское место.
   - С разрешения суда, - сказал Карсон, - у обвинения в  данный  момент
больше свидетелей нет. Теперь мы можем  выслушать  свидетелей  противной
стороны.
   Мейсон встал.
   - Одну минуту. Мы имеем право на перекрестный допрос Питера Лайонса.
   - Ах да, - сказал Карсон. - Я уже послал за ним. Сейчас я его вызову.
   Карсон повернулся к  офицеру,  который  сидел  около  него,  и  начал
шепотом с ним беседовать.
   Внезапно лицо помощника окружного прокурора помрачнело,  и  он  резко
выпрямился. Офицер отрицательно покачал головой.
   Карсон наклонился еще  ниже.  Тихая  беседа  возобновилась,  а  затем
Карсон обратился к судье:
   - Ваша честь, только что выяснилась  несколько  неприятная  ситуация.
Кажется, у Питера Лайонса сегодня выходной день. Он куда-то уехал, и его
не могут найти. Боюсь, что во всем нужно винить меня. Я сказал,  что  он
потребуется как свидетель только в том  случае,  если  защита  откажется
принять  пересказ  его  показаний,  в  противном  случае  нужда  в   его
присутствии отпадает. Когда мистер Мейсон согласился принять  показания,
я так и сообщил в свой офис. И кто-то из служащих  передал  это  мистеру
Лайонсу. Боюсь, что мы не поняли друг друга. И должен  признаться  суду,
что сам не придавал значения условию, выдвинутому мистером Мейсоном,  до
тех пор, пока он не поднял вопроса о перекрестном допросе свидетеля. При
данных обстоятельствах, если мистер Мейсон  будет  так  любезен  указать
пункты, по которым он намеревался допросить свидетеля,  я,  может  быть,
окажусь в состоянии объяснить, что показал бы  на  перекрестном  допросе
Питер Лайонс.
   Мейсон отрицательно покачал головой.
   - Я хочу иметь возможность допросить свидетеля.  Именно  таково  было
условие.
   Судья Бэйтон нахмурился.
   - Конечно, мистер Мейсон, вы твердо представляете себе,  какого  рода
допрос собираетесь проводить и что намерены на нем выявить.
   - Честно  признаться,  ваша  честь,  в  настоящее  время  моя  теория
находится еще в стадии разработки, и я не рискую оглашать ее, во  всяком
случае,  до  тех  пор,  пока  не  задам  определенных  вопросов  данному
свидетелю. Но в конце-то концов, мистер Лайонс, офицер полиции, является
свидетелем обвинения, и я отказываюсь понимать, почему должен раскрывать
окружному прокурору свой план перекрестного допроса.
   - Вы будете задавать вопросы, касающиеся его показаний? - осведомился
судья Бэйтон.
   - Как его показаний, так и их правдоподобия, - ответил Мейсон.
   - Но это абсурдно! - запротестовал  Карсон.  -  Это  офицер  полиции.
Когда он вешал штрафной талон на машину Лоринга Ламонта за не правильную
стоянку, то не имел ни  малейшего  представления,  что  делает  что-либо
особенное.  Талон,  который   он   использовал,   был   так   называемый
незакрепляемый талон, и это зафиксировано. Записи говорят сами за  себя.
Я лично разговаривал с Питером Лайонсом довольно длительное время.  Все,
что знает о ситуации Питер Лайонс, записано  в  протоколе.  В  то  время
машина Лоринга Ламонта была просто еще  одной  машиной,  стоявшей  перед
пожарным краном. Каждый месяц он видит сотни таких машин.
   Судья Бэйтон вопросительно взглянул на Мейсона.
   - И все-таки я хочу допросить этого свидетеля, - заупрямился Мейсон.
   - Хорошо, - раздраженно согласился  судья  Бэйтон,  -  по  закону  вы
имеете на это право. И если вы так настаиваете, у нас нет иного  выхода,
как продлить предварительное слушание дела. Продолжим  завтра  в  десять
часов утра. Однако я должен напомнить адвокатам обеих сторон, что у суда
есть еще множество других дел  и  по  инструкции  Судебной  коллегии  мы
должны стараться не  затягивать  каждое  слушание.  Предполагалось,  что
данное дело займет у нас не более чем  полдня,  затем  его  продлили  на
вторую половину, а теперь уже очевидно, что сегодня  мы  не  закончим  и
придется возобновить слушание завтра утром.
   - Очень жаль, - сказал Мейсон, - но это не  моя  вина.  Я  специально
выдвинул условие, на котором принимал пересказ показаний.
   - Обвинитель должен был учесть это условие и  обеспечить  присутствие
свидетеля в суде, - резко возразил судья Бэйтон. - Суд объявляет перерыв
до десяти часов  завтрашнего  утра.  Обвиняемая  остается  под  стражей.
Должен предупредить представителя защиты: если  допрос  офицера  полиции
Питера Лайонса покажет, что у защитника нет определенной теории, которую
он собирается подтвердить, суд будет рассматривать все  происшедшее  как
выпад против суда. Итак, суд распущен до десяти часов  утра  завтрашнего
дня.
   - Есть у вас что сказать мне? - обратился Мейсон к Арлине Феррис.
   Едва сдерживая слезы, она, не  разжимая  губ,  отрицательно  покачала
головой.
   - Хорошо, - сказал Мейсон, - увидимся завтра утром.
 
Глава 12 
 
   Мейсон молча сидел в своем кабинете и задумчиво барабанил пальцами по
пресс-папье. В пепельнице справа  от  него  дымилась  забытая  сигарета,
тоненькая струйка дыма поднималась к потолку сначала  прямым  столбиком,
потом  сворачивалась  в  небольшую  спираль,  а  выше   превращалась   в
бледно-голубое облако.
   Делла Стрит, хорошо понимая его состояние, сидела по  другую  сторону
стола наготове с карандашом в руке и тетрадью  для  стенографирования  и
боялась пошевельнуться, чтобы не помешать ходу его мыслей.
   Глаза Мейсона были полузакрыты от напряженного  размышления.  Наконец
он произнес:
   - Записывай, Делла. Давай начнем с  предположения,  что  Арлина  лжет
нам. Все вещественные доказательства противоречат ее версии. Почему  она
лжет? Черт ее знает. Потому что она виновна? Опять  же  непонятно.  Если
дело именно так, то она могла бы придумать ложь, а потом  подогнать  под
нее факты. Девушка достаточно умна. Почему же тогда  она  говорит  ложь,
которая не соответствует фактам?
   Делла Стрит закончила писать и ждала. Спустя несколько  минут  Мейсон
продолжал:
   - Возможно, что она кого-нибудь оберегает. Но каким образом  подобная
история может защитить кого-либо и кто этот неизвестный? Непонятно.  Кто
бы это мог быть?
   Медленно и почти незаметно Мейсон покачал головой, оттолкнул стул  от
стола, погасил в пепельнице сигарету и большими шагами начал  ходить  по
комнате.
   Внезапно он остановился на полшаге, резко повернулся и  сказал  Делле
Стрит:
   - Хорошо, Делла, пиши дальше. Предположим,  клиентка  не  лжет.  Пока
неизвестно. Тогда почему  вещественные  доказательства  противоречат  ее
версии? Неизвестно. Есть только одно возможное объяснение: мы  не  знаем
всего, что произошло.
   Внезапно Мейсон стукнул кулаком по столу.
   - Будь оно проклято, Делла! - воскликнул он. - Запиши: пусть над моим
столом на стене будет висеть памятная надпись: "Старайся  всегда  верить
своему клиенту!"
   - Вы думаете, она говорит правду? - спросила Делла Стрит.
   - Она говори